Сочинение Кощеева Андриана

Вид материала

Подобный материал:

1 2 3 4 5 6

парка с магнолиями хорошо вооруженный человек сделал первый выстрел -

первый выстрел величайшей и последней войны. Первый десяток тел подброшен

в воздух. Впрочем, история не утверждаяет, что шутка Мануса и первый

выстрел прозвучали одновременно, ведь сигнал проходит семьсот тысяч

километров за две с половиной секунды, и тут в дело вступает теория

относительности - очень мутная штука.

- Я как раз хотел показать тебе мои игры.

- Игры? Я уже большая, чтобы играть, - сказала Магдочка и взяла на

руки подбежавшего Тобика, натуральную собачку породы Йет, - мне не

интересно играться.

- Ну пошли.

Они ушли. Шофер совсем разомлел на солнце и попросил машину

откатиться в тень. Автомобиль откатился.

14

Машина включилась и экран заиграл сплетениями разноцветных линий,

похожими на паучков, сросшихся лапками.

- Так она откликается на имя? - спросила Магдочка, оглядывая комнату.

- Да, но только если это имя говорит кто-нибудь из своих. Если ты

будешь его звать, он и ухом не поведет.

- Подумаешь, мой Тобик тоже так умеет.

- Тобик! - позвал Манус.

Натуральная собачка породы Йет подбежала и запрыгала, стараясь

лизнуться в щеку. Достала только до ладони.

- Это потому что он тебя знает, - объяснила Магдочка.

Манус показывал чудеса.

- Джинн, сделай меня!

- Джинн? - удивилась Магдочка.

На экране показался сам Манус, уменьшенный, но вполне натуральный,

даже натуральнее чем оригинал. Манус с экрана сидел за столиком, а на

столике стояли два зеркала под углом. Голова виртуального Мануса

отражалась в каждом зеркале.

- Я тебе нужен? - спросил Манус с экрана.

- Подойди, покажись. А что это ты делал?

- Смотрел, что будет, если посмотреть в два зеркала сразу - тогда

получается не обратное изображение, а прямое. Привет!

- Привет! - сказала Магдочка. - Ты разве меня видишь?

- Конечно вижу, я же не слепой.

- Он видет сквозь экран? На нашу сторону?

- Он видит, если я этого хочу, - ответил Манус.

- Интересно, - сказала Магдочка, - а меня ты тоже сможешь посадить в

машину?

- Запросто.

- А как?

- Теперь стань здесь, - сказал Манус. - Так. Теперь повернись, чтобы

он смог рассмотреть тебя со всех сторон.

- Может, я распущу волосы? - спросила Магдочка. - Мне с распущенными

лучше.

- Он тебе сам распустит, если ты его попросишь. Теперь пройдись,

попрыгай, покривляйся. Он должен все запомнить. Теперь скажи что-нибудь,

чтобы он запомнил твой голос.

- Кто такой он?

- Я называю его Джинн. Он умеет все.

- А, Машина, значит.

- Этого хватит, - сказал Манус, - он уже запомнил твой голос. Теперь

нажми вот эту кнопку.

Магдочка нажала кнопку и увидела на экране сама себя.

- Плохо волосы лежат.

- Тогда поправь.

- Как же я поправлю?

- Смотри! - Манус дунул на изображение и девочка на экране прикрылась

рукой. Ее волосы шевелились.

- Дурак! - сказала девочка с экрана вполне натуральным голосом.

- Вот видишь, она все чувствует. Протяни руку и поправь ей волосы. То

есть себе, а не ей.

Магдочка нерешительно протянула руку и рука прошла сквозь стекло.

Изображение руки продолжало вдвигаться. Она посмотрела на свою руку,

попавшую внутрь экрана:

- Как это сделано?

- Очень просто: ты же вся сосканирована, Джинн видит по напряжению

твоих мышц куда ты собираешься двинуть руку и строит изображение на

экране. Поэтому ты очень просто можешь причесать сама себя.

- А куда делась моя настоящая рука?

- Молекулы стекла перестаиваются, пропуская ее. Они создадут и

осязательную иллюзию: когда ты коснешься своих волос, то почувствуешь, что

коснулась именно волос. И именно своих.

- А ты?

- И я могу.

Манус вдвинул руку в экран и потянул Магдочку за сари.

- Я твоему папе расскажу! - сказала компьютерная девочка.

Настоящая Магдочка подумала, что сама сказала бы те же самые слова.

- Ничего интересного, - сказала она. - Что я, Машины не видела?

- Тогда спроси себя что-нибудь. Спроси себя о себе.

- Что я ела вчера на завтрак? - спросила настоящая Магдочка.

- Липетили с помпсом, - ответила виртуальная.

- Правильно. А куда я загнала занозу?

- В попку. Ты плакала целый час.

- Это ты можешь просто знать, - сказала Магдочка. - Машина помогала

мне ее вытягивать. А ты и есть Машина. А скажи, что я подумала, когда

перестала плакать?

Виртуальная Магдочка поморщилась.

- Я сначала подумала, что не хочу принимать ванну и не хочу ложиться

спать грязной. Еще я подумала что смерть как явление бессмысленна и ее

нужно отменить. Если бы я была бессмертна, я бы сто тысяч лет чему-нибудь

училась и потом изобрела бессмертность, потому что стала бы очень умной.

Поэтому надо дать мне бессмертность взаймы, я обязательно отдам. Мне эта

идея так понравилась, что сразу захотелось спать.

- Правильно, - сказала Магдочка, - только не "я подумала", а "ты

подумала". Не забывай, кто из нас настоящий.

- Тю-тю-тю! - сказала виртуальная. - Смотри, как бы я тебя не стерла!

- Она думает, что она настоящая, - пояснил Манус и создал на экране

летающий кулак объемом примерно кубометр. Кулак, по-видимому, был тяжел,

потому что расплющил виртуальную Магдочку одним ударом.

- Зачем?

- Чтобы не зазнавалась, - пояснил Манус и быстро создал еще одну

Магдочку, точную копию предыдущей. - Я раньше пробовал тигров или львов,

но они не умеют съесть быстро. Надоедает на это смотреть и приходится

стирать стирать всю компанию. А динозавры справляются за секунду, но не

всегда едят чисто.

- Но она же считала себя живой?

- Конечно, считала. За что и получила. Наверное, она видела нас на

экране своей Машины.

- Подожди, сказала Магдочка, - если я считаю себя живой и вижу ее на

экране, а она считает себя живой и видит меня на экране, то кто из нас

настоящая?

- Но ведь я же ее убил, а не она меня? Значит, она не существовала.

- А если бы она первая нажала кнопку? И здесь бы тоже появился

летающий кулак?

- У нее бы не получилось. Мои программы слушаются только меня. Забудь

эти глупости.

- Хорошо, - сказала Магдочка, - теперь пускай мне будет восемнадцать

лет. Нет, лучше семнадцать с половиной.

Она превратилась в худую миловидную девушку высокого роста. Девушка

была одета в тяжеловатые черные туфли и в очень пушистую белую кофту. Ниже

- короткая юбка, тоже белая.

- А зачем мне этот бант в волосах? - спросила Магдочка.

- Значит, он тебе будет нравиться тогда.

- Да, но этот бант я сожгла. Твоя картинка неточная.

Магдочка присмотрелась и осталась довольна всем, кроме носа. Нос был

слишком острым.

- А теперь посмотри, каким я стану в будущем, - сказал Манус. - Через

двадцать лет.

Он превратился в довольно некрасивого мужчину с залысинами и

тонированными очками на носу. Волосы уже начинали седеть. Мужчина был в

белой рубашке, под которой заметно круглился живот. Под животом был

ремень, небрежно застегнутый. В руках мужчина держал чемоданчик: одной

рукой за ручку, выставив указательный палец, а второй за застежку, -

просто, чтобы держаться за что-то. Мужчина стоял, широко расставив ноги и

чуть покачивался. Потом он потряс левой рукой, чтобы рукав рубашки сполз

вниз, и этой же рукой расстегнул кармашек на груди, но ничего из кармашка

не достал. Кармашек был застегнут на маленькую медную пуговицу с надписью

по кругу. Приблизив лицо к экрану, можно было даже прочитать надпись.

- Это точный портрет? - спросил он.

Четыре секунды тишины.

- Нет, - ответила Машина.

- Покажи точный.

Еще четыре секунды тишины. Машина медлила.

- Может быть, не стоит? - предположила Машина.

- Покажи.

Экран потемнел и показал нечто, напоминающее горстку пыли.

- Это я через двадцать лет?

- Прости, но это точный портрет, - извинилась Машина, - через

двадцать лет ты будешь мертв.

- Не верь ты ей. Никто не может знать на двадцать лет вперед. А ты

испугался? Какие игры у тебя есть? - спросила Магдочка.

- Одна очень интересная. Я играл уже тринадцать раз. Сейчас мы с

тобой сыграем в четырнадцатый. Чем больше раз ты играешь, тем интереснее

играть. Ты можешь выбрать любое время и пространство, любой размер и

скорость, можешь выбрать даже что-нибудь выдуманное. Называется "Девять и

один".

- Ничего не поняла, - сказала Магдочка.

- Ну, например, ты можешь попасть к динозаврам, если выберешь двести

миллионов лет назад. А если ты боишься динозавров, то можешь сделать их

маленькими, как ящериц.

- Спасибочки, чтобы они меня за ногу укусили, как эту виртуальную,

ненадушки мне такого.

- Я же сказал, ты можешь выбрать скорость - ты можешь двигаться в

десять раз быстрее любого динозавра, он тебя не поймает.

- А если их будет много?

- Не хочешь динозавров, тогда отправимся к рыцарям.

- Хорошо, тогда я буду прекрасной дамой, - согласилась Магдочка.

- Прекрасные дамы были грязнулями и сморкались в рукава.

- Все равно. Я буду ходить среди рыцарей, а они...

- Нет, все так не бывает. Ты будешь только наблюдать и чуть-чуть

вмешиваться. Тебя никто не заметит.

- Так же не интересно!

- Это все равно, что смотреть фильм. Но самое главное то, как

сжимается время. Ты, например, можешь прожить с динозаврами неделю, для

тебя это точно будет кино длиной в целую неделю. А когда ты выйдешь

обратно, пройдет всего минута. Ты представляешь как можно наиграться?

Магдочка представила.

- А это не вредно для зрения? - спросила она.

- Нет, ты просто надеваешь шлем и смотришь. Вообще-то, эта система

была сделана для обучения. Ты надеваешь шлем и попадаешь на урок. Ты

сидишь целый день в школе и учишься, а потом снимашеь шлем, а прошла

только одна минута. Ты можешь за один день пройти целый семестр.

- Тогда почему тебя не учат на этой штуке?

- Потому что спрашивать в такой школе не могут. Тебя ведь нет. И

делать мне больше нечего, как только проходить за один день целый семестр.

Я лучше поиграю. Сейчас я обьясню тебе правила.

- Ну-ну.

- Ты попадаешь куда-нибудь и выбираешь людей, которые участвуют в

игре. Не людей, так динозавров или вообще что попало. Можно блох, если ты

хочешь уменьшиться в размерах. Но людей интереснее. Выбираешь их штук

десять. В игре есть четыре уровня: нулевой - это обычная жизнь; первый

уровень - это у них все начинает не получаться и слышно гудение, которое

действует им на нервы - они начинают злиться и драться, и сильные

побеждают; потом есть второй уровень - на втором они начинают драться еще

сильнее и остаются самые сильные; а на третьем уровне - там начинаются

такие ужастики, что я даже пересказать не могу. Поседеешь, когда увидишь.

Потом из всех остается в живых только один. И этот один все помнит. Он

потом переходит в следующую игру. Он называется черным человечком. Он одет

во все черное.

- А остальные?

- Остальные одеты в разные цвета, но у каждого свой цвет. Те, которые

одеты нормально, те в игре не участвуют. Поэтому ты своих игроков увидишь

сразу.

- А почему следующую игру интереснеее играть? - спросила Магдочка.

- Потому что черный человечек все помнит. Никто еще ничего не знает,

а он уже все помнит. Он знает, что должен всех победить и остаться один.

Он начинает драться еще на нулевом уровне. Там такая начинается заварушка!

И, главное, никто же ничего не понимает.

- Тогда черный человечек должен во всех играх оставаться один и тот

же?

- Не-а. Обычно кто-нибудь его разгадывает и убивает. Это намного

интереснее, чем фильм. И главное, намного длинее. Пока они друг друга все

побьют проходит недели две, а то и больше - а у тебя проходит только

несколько минут. Ты все это видишь. Самое интересное знаешь что? Они все

уверены, что они настоящие. Они по-настоящему боятся умереть! Они даже на

меня злятся. Они не могут понять простой логики: если я заставляю их

играть, а они подчиняются, то это я настоящий, а они нет. Я пробовал

объяснить им, что они смоделированы, но они не верят.

- Может, Машина слишком хорошо моделирует?

- Еще бы!

- Это для мальчиков игра, - сказала Магдочка, - ничего интересного

смотреть, как люди дерутся. Вот если бы была любовь!

- А мы любовь тоже можем смоделировать.

Манус поудобнее сел в кресло и стал возиться. У него не получалось.

- Не можешь?

- Просто папа поставил блокировку - я слишком много занимался

машинным сексом. Меня теперь живые женщины не волнуют. А он говорит, что

хочет внуков. Я хоть сейчас могу сделать ему внуков из пробирки, но он

хочет настоящих, из женского тела. Как будто это большая разница! Поэтому

я сейчас лечусь и мне весь машинный секс нельзя. Если любовь, то они ж это

самое... - сказал Манус.

- Ничего нельзя сделать?

- Можно, конечно, попробовать - если влюбятся два старичка, которые

уже ничего не могут. Блокировка стоит от десяти до шестидесяти. Если они

младше шестидесяти лет, они влюбляться не будут.

- А если младше десяти?

- Кто ж влюбляется, если он младше десяти?

- Я вот я в первый раз влюбилась в семь лет, - гордо заявила

Магдочка. Пускай они будут младше десяти. Так даже интереснее. Получается?

- Получается. Любовь будет.

- Тогда давай начинать.

- Выбирай время.

- Пораньше, - сказала Магдочка.

- Джинн, - сказал Манус, - время пораньше.

Экран сначала потемнел, потом пошел полосами. Довольно долго ничего

не происходило.

- Что это он?

- Нужно много времени чтобы рассчитать на миллиарды лет назад.

Они подождали еще немного и экран высветил:

R E A D Y

Магдочка надела шлем и увидела только звездное небо:

- Ой, как красиво!

- Десять миллиардов лет назад, - ответил Манус, - Земли еще и в

помине не было.

- Все равно красиво! Я только посмотрю, а потом подвинимся ближе.

Она посмотрела несколько минут и мальчик сократил время вдвое.

- Ух ты! - сказала девочка, - что это?

- Это наша Земля. В то время она была только комком огня. Правда,

красиво?

- Просто прелесть. Но почему огонь не переливается?

- Он переливается, просто мы смотрим с двух тысяч километров. Это все

равно что смотреть на солнечные протуберанцы. Они тоже кажутся

неподвижными.

Магдочка насмотрелась и Манус снова сменил время.

В этот раз они увидели океан. Океан бушевал.

- Это ужасно красиво, - сказала Магдочка, но мне это на нервы

действует. Кажется, что я куда-то падаю. В этом море кто-то живет?

- Не знаю.

- А давай в будущее?

- Далеко в будущее Джин запрыгнуть не сможет.

- Тогда пусть запрыгивает так далеко, как сможет.

Манус дал команду. Экран снова потемнел и пошел полосами. Машина

вычисляла.

R E A D Y

Время: январь, 476 год новой эры.

Место: город с населением сто тысяч человек.

Количество фигур: десять.

Цвета:

розовый

синий

белый

светло-зеленый

темно-зеленый

фиолетовый

коричневый

серый

красный

пестрый

Место действия ограничено пределами девяти кварталов.

- Они что, все мальчики? Как же тогда любовь?

- Нет, девочка синяя; она в другой комнате.

- А где же черный человечек?

- Не вижу, - ответил Манус, - какая-то неточность. Придется кое-что

подправить. Мы одного сотрем, а черного человечка вставим. Которого

стирать?

- Светло-зеленого, - ответила Магдочка, - зачем нам два зеленых? Ты

его быстро сотрешь?

- За несколько секунд. Но в игре пройдет несколько часов. Смотри и ты

все увидишь сама. Пока включен нулевой уровень и они не чувствуют

опасности. Смотри.

- Но они так похожи на настоящих, - сказала девочка, - мне жаль, что

все они убьют друг друга.

- Все потому что ты девочка. Они только похожи на настоящих. Они

только изображения на экране. Они только комбинации символов в памяти

Машины. Их не существует.

- Точно?

- Точно. А знаешь, что заявил мне один из них вчера? Не поверишь - он

сказал, что доберется до меня.

- А если доберется?

- Сюда попадет, что ли? Чушь.

- А если вдруг ты окажешься там? За экраном.

- За экраном может оказаться только мое изображаение. А самое похожее

изображение это всего лишь картинка. Я-то все равно останусь здесь.

Поехали! Стираем Светло-зеленого.

15

Светло-зеленый ощутил боль в тот момент, когда заперся в душевой.

Душевая имела восемь кабинок, три из которых вообще не работали, а

оставшиеся пять работали непостоянно, время от времени занимаемые под

раздевалку вечно что-то ремонтирующими работниками. Работники оставляли

запах машинного масла и обрывки мокрых газет в углах. Рядом, через дверь,

помещалась комната с двумя большими зеркалами, в которые можно видеть себя

в полный рост. Он имел ключ и от этой комнаты - выточил надфилем из

алюминиевой пластинки, не зря же в школе учили держать напильник.

Светло-зеленый защелкнул замок, прошел мимо кабинок, шлепая по

голубому дымчатому кафелю (не забыть стереть отпечатки подошв на обратном

пути), поскользнулся и вышел в комнату с зеркалами. Тапочки он оставил на

пороге, чтобы не наследить. В комнате лежали ковры. Еще здесь стояли

шкафчики, в которых врачи оставляли одежду, сумочки и деньги в карманах

одежды. Шкафчики не запирались. На подоконнике лежали часы, прижимая вдвое

сложенную записку, от кого-то кому-то.

Он стал перед зеркалом, поднял руки и положил ладони за голову. Он

слабо представлял, как нужно танцевать - так, видел несколько раз в

фильмах. Он приходил в эту комнату уже третий раз, всегда опасаясь, что

кто-нибудь застанет его за этим постыдным занятием. Светло-зеленый был

уверен, что мужчина должен танцевать хорошо, а если он учится, то он не

мужчина. Он повернулся, виляя бедрами по-женски, потом сделал один большой

поворот, подняв руку над головой. Рука изогнулась вполне грациозно.

Интересно, на что это похоже? Кажется, нужно сильнее переступать ногами.

Он оторвал от портьеры красный бархатный цветок и попробовал прикрепить к

пуговице. Нет, ерунда, так никто не танцует. Я никогда не научусь. В этот

момент сдавило сердце.

Боль была фиолетовой, похожей на язычок газовой горелки. Не

обжигающей, а давящей, как будто кто-то очень сильный вдвигал в тело

длинный гвоздь, вместо того чтобы вбивать. Светло-зеленый два раза глубоко

вдохнул, но горелка продолжала ровно гореть. Пламя поднялось к плечу и

пошло в руку. Стало тяжело дышать и рубашка сразу промокла. Откуда во мне

столько пота? Надо позвать на помощь, - подумал он, - но как объяснить?

Светло-зеленый наклонился к подоконнику и оперся руками. Потом одной

рукой, свесив левую, - левая была в огне. Если закричать сейчас, - думал

он, - то услышат и придут и успеют спасти, - но я не смогу объяснить.

Отдышаться и выйти и в коридоре позвать на помощь. У них должна быть

хорошая таблетка. У них должно быть хоть что-то. Они ведь лечат, их этому

учили. Даже если это инфаркт, то я не обязательно умру, ведь не все же

умирают. Но они никогда не говорили, что у меня больное сердце...

Стало немного легче и он пошел к душу, опираясь на стену. Бархатный

цветок упал под ноги, цветок станет уликой, но нет сил наклониться. У

Blog

Сочинение Кощеева Андриана