Память прошлого стучится в сегодня все дело в памяти

Вид материала

Документы

Содержание Гамарджоба, сакартвело! Заройте ваши денежки Взляд через призму времени Подачка лукавого Не шевельнуть рукой, не шмыгнуть в плаче носом Гвоздями руки прибивать не надо

Подобный материал:

• Оглавление введение Что мы знаем и чего не знаем о памяти, 981.12kb.
• Главный инструмент нашего разума это память. Память это связь прошлого с настоящим, 65.24kb.
• Урок 1 введение очень часто можно слышать, как люди говорят: "Ему повезло, у него феноменальная, 621.13kb.
• Урок Немного теории Очень часто можно слышать, как люди говорят: "Ему повезло, у него, 511.38kb.
• Индивидуальное развитие памяти у людей, 357.08kb.
• Лекция 12 Устройство памяти Как устроена память?, 211.56kb.
• Лекция 7 – Память Виды памяти, 17.89kb.
• Планы семинарских занятий тема Представления о памяти в доэкспериментальный, 38.06kb.
• Лекция 5 Внутренняя память, 178.2kb.
• Семинар-лекция для родителей на тему «Память», 52.33kb.

ГАМАРДЖОБА, САКАРТВЕЛО!


Сколько песен твоих звучало на просторах Союза, Грузия? Сколько людей считало тебя своей родиной? Что случилось с тобой? Кто угрожает твоему существованию? С момента заключения «Георгиевского акта» о добровольном присоединении к России не было на твоих землях войн! Грузия многонациональна. Абхазцы, аджарцы, езиды, сваны, курды, армяне, азербайджанцы, украинцы, русские – всех не перечесть! Почему они для тебя сегодня стали чужими, скажи, Сакартвело? Говорят политики, что борются за независимость и самобытность Грузии! Но, скажите, люди добрые, кто на них посягал? Был язык грузинский, он таким и остался, каким его подарили предки потомкам своим! Писали на этом языке Шота Руставели, Гурам Гурамишвили, и нет людей советского прошлого, кто бы не слышал об этих поэтах и не считал их своими, близкими! Кто подавляет разум и думы твои, о, Грузия? Неужели тебе роднее стало звучание таких слов: «Хеллоу, Джорджия!» Пройдет время, сойдет накипь, пена мутная. Снова станешь светлой ты! И не понадобится силой заставлять уважать тебя абхазцев и осетин! Увидят, что стала ты, как прежде, доброй, сами придут к тебе со словами: «Гамарджоба, Сакартвело! – Здравствуй, Грузия!»


ЗАРОЙТЕ ВАШИ ДЕНЕЖКИ


Нет намеков в сказке нашей,

Мы не сеем и не пашем,

Просто сказочно живем.

Все, что прежде было ваше,

В одночасье стало нашим,

Раз не взяли мы сегодня,

Значит, завтра заберем…

Пойдите в ночку лунную да на пустырь заброшенный, близ дома своего. Там ямку скрытно выройте и положите денежки, к ним ценности еще, что накопили к старости да на жилье приличное, но только не свои. В ту яму соли ложечку, воды налейте кружечку, и шлепайте домой. А из посева вашего росток живой потянется змеею к небесам, и превратится в дерево, огромное и крепкое, да с клюквой на ветвях. И станет древо глупости, на всю страну великую, с названьем СССР. Почешете головушку руками заскорузлыми, прольете слезы горькие, да что тут говорить? Страданья не заслуженны, но вами же рожденные, такие вот дела! Считали прежде сказкою, для деток сочиненную, что есть страна чудес. И правят волки лютые, хоть на людей похожие, страною дураков!

А, говоря серьезно, в дураках оказались все граждане прежде величайшей страны мира. В отличие от героя детской сказки, они не зарывали своих денег. Они читали рекламу «Храните деньги в сберегательной кассе. Это – выгодно и надежно!». И верили рекламе! Цели хранения разные: на старость, дом приобрести, дачу построить, автомобиль купить… Годами бороздили моря, вылавливали рыбу в океане, на берегу тряслись над каждым рублем заработанным. И вдруг, однажды, накопленное ими просто забрали, примитивнее, чем это делали кот Базилио и лиса Алиса, обманывая деревянного Буратино. Сунулись они за денежками своими в сберкассу, а им шиш показывают: «На-ка, выкуси!». Хоть плачь, хоть головой об стенку бейся! Судиться, так с кем? Будь государство надежное, а то, не то «банановая республика», не то колония США, государственная атрибутика есть, а содержанием – территориальное образование! И те, кто хранил деньги «в чулке», не веря в чудеса сберегательной кассы, тоже проиграли, может быть, только в меньшей степени, поскольку покупали все уже по свободно отпущенным, а другими словами, грабительским ценам. Были, наконец, и те, кто со своими кровными никак не хотел расставаться. А куда им было деться, когда новые деньги выпустили, а старые в бумагу превратились. Расстались, «голубчики», слезами горькими плакали, а меняли, да не на рубли нормальные, а на бумагу, на карточки хлебные военного времени похожие, что купонами назвали. Собирать их и хранить никакого смысла не стало. Те, кто настоящие денежки присвоил, да еще и казну «партийную», а с нею и государственную прихватив, богатенькими стали. Они и хозяевами страны стали. Все остальные – люмпен-пролетариат, готовые идти на любую работу, за любую плату, при любых условиях труда. А ведь знали, что ничего на пустом месте не происходит, не возникает. Артподготовка давно началась, только люди глухими и слепыми были. Уже с 1924 года выкачивалось золото из карманов буржуев, а у простого люда серьги, кольца обручальные и прочие ценности. Конечно, для этого торговые синдикаты создавались – «торгсины», где за огромные деньги можно было все, нужное для жизни, приобрести! Грабеж, скажите? Конечно, грабеж, но прикрытый плащом законности! Не хочешь, не покупай! Потом, государственные займы выпускались. Люди свою месячную, а потом и двухмесячную зарплату – государству, а оно им – бумажки, облигациями называемые! Да, оно расплатилось с долгами, возвратив их, в виде выигрышей и тиражей погашения но… А где утраченная выгода делась? Кошка съела? Невидимо, но проиграли трудящиеся! А проводимые денежные реформы?.. Можно объяснять их любой «государственной необходимостью», но почему-то не государство, а рядовые граждане от этой необходимости всегда бывали в убытке. Постепенно дураками в экономических вопросах рядовых граждан сделали! Союз дельцов, о чем тут речь? Просчитаны возможности, стремления. В основу обвинений могут лечь, не одного, а многих поколений Не легкой тенью лягут, а грозой, отцы виновны станут, деды…Не поливают скорбною слезой в боях добывших славную Победу.

Ну, а то, что произошло после 1990 года сопоставимо только с разнузданным, ничем не ограниченным разбоем, где в роли атаманов банд разбойников стояла партийно-хозяйственная номенклатура. А наши карманы под лозунги о демократизации опустошались!

Но, что говорить о прошлом? Его не вернешь! Беда в том, что мы продолжаем верить в дерево, на котором деньги растут!


ВЗЛЯД ЧЕРЕЗ ПРИЗМУ ВРЕМЕНИ

Упреки прошлому звучат,

Считают прошлое досадною ошибкой.

Но следует сказать с печальною улыбкой:

«Не стоит, право, поучать

Того, кто вас совсем не слышит,

Вы для него – незрелый плод,

Пусть предок ваш давно не дышит,

Но он в крови у вас живет!»

Город Керчь за свою многовековую жизнь перенес немало разрушений и страданий. И всякий раз поднимался из руин. Поднимался даже тогда, когда, казалось, что жизнь уже никогда не вернется к нему. Я видел этот город 13 апреля 1944 года. Потрясающе страшное зрелище представляла центральная часть города. Улицы, заросшие по колено зеленой травой, повсюду брошенная, разбитая военная техника, каменные завалы, окопы, пересекающие улицы в разных местах. В стенах квартир и домов зияли провалы, а под ними вдоль улиц шли пути сообщения, представляющие траншеи, глубиной до метра, в них находились подушки, матрасы, одеяла – немцы любили воевать комфортно располагаясь в окопах. Ни одного целого дома во всем городе. Не работал водопровод. На весь город несколько колодцев, из которых воду качали ручными небольшими помпами. Камня было вдоволь, вместо извести – глина. ЖЭКов не было, да и власть нам не докучала. Не было субботников, не было агитирующих. Домохозяйки образовали так называемые «Черкасовские бригады» и занимались разбором завалов, освобождая улицы. Транспорта не было. Впрочем – ничего не было. Надо было все начинать с нуля. Через неделю начал работу судоремонтный завод, обосновавшийся в здании табачной фабрики. Он находится там и сейчас. Еще через неделю приступил к работе Керченский горпромкомбинат. За этим громким названием скрывалась кооперация множества мелких мастерских (часовые, сапожные, слесарные, вулканизационные, швейные) и парикмахерских. Работал и мыловаренный завод, производя мыло из рыбьего жира, добываемого из керченской хамсы. Рыбы было много, ловили ее дедовским способом, описанным Пушкиным в сказке «О рыбаке и рыбке» и голода – не было. На ул. Ленина был открыт первый магазин – книжный. Город жил, хотя очень мешала взрывоопасная техника, ее ежедневно извлекали из под обвалов, в том числе и огромные невзорвавшиеся авиабомбы. Не было кинотеатров. Фильмы ставили прямо в сквере, натянув полотно деревьев, Зрители сидели на земле, по обе стороны экрана. 1-го октября открыли двери школы. Отремонтирована была и больница. Шла война, прошло несколько месяцев, как был освобожден город, а мы, учащиеся, получили в достаточном количестве новенькие учебники по всем предметам. Мало того, на больших переменах каждому учащемуся выдавалась бесплатно белая булочка, стакан чаю с кусочком сладкого щербета. Город продолжал пополняться людьми. Вовсю шумел многоязычный рынок. В 1948 году суммарный выпуск промышленной продукции сравнялся с довоенным и продолжал расти. Работали кинотеатры, библиотеки, детские садики. Безработицы не было. Я коротко описал все это для того, чтобы сравнить с происходящим сейчас. Тогда несколько месяцев понадобилось, чтобы разрушенный до основания город, заработал. Власть занималась корректировкой наших действий. Чем же занялась наша городская власть, «самая демократичная», теперь? В сущности, эта власть нанесла ущерб значительно больше того, что сделали тогда немцы. Наша власть убила инициативу людей, превратила их в люмпенов, с люмпенской идеологией! Куда делись наши заводы и предприятия? Где наши кинотеатры. Где детские садики? А дворец пионеров? А клуб юных техников. А клубы заводов? Где наши школы? Кого мы готовим для будущего? Где все, чем мы прежде гордились? И не надо все валить на центральные государственные управления! У тех своя доля вины, а у нашей городской – своя! Чья больше, это еще посчитать нужно?! Почему основная масса работоспособного населения отправляется на заработки, в том числе и на Кубань? Негде работать! Кто же будет поставлять средства в бюджет? Неужели армия пенсионеров? Чего можно ожидать от городских властей, превративших городской рынок в самое продуктивное предприятие города? Кто превратил город из бюджетообразующего в дотационный? Керчь занимает самое последнее место среди городов Крыма! Это ли не достижение нашего мэра? Я никогда не могу положиться на того мэра, который постоянно ездит с просьбами в Киев. Не за что хвалить его? Нужно не просить, а зарабатывать! Я недаром перечислил мелкие учреждения горкомбината, ставшими когда-то застрельщиками экономического возрождения города Керчи. Таким застрельщиком для нас мог бы стать сейчас мелкий и средний бизнес, С него начали развитие многие страны! Кто его у нас убил? Кто его задавил бумажной массой требований, поставивших человека желающего работать, в просителя у чиновника, ждущего подачки, зависимого от его настроения? Я не могу представить возможность возрождения города, когда число чиновников равно числу рабочих среднего завода! Да такая власть обязана была давно извиниться перед людьми и уйти. Ан нет, у нас она цепляется, что есть сил за то, чтобы остаться и продолжать свое черное дело! Под каким только цветом она это не делает? То красные, то бело-голубые, то оранжевые, то вновь бело-голубые. Неужели не надоело заниматься мимикрией? Не пора ли показать свой истинный цвет, господа? Не сможете вы поднять город. Не смогли, когда у него что-то еще было. А теперь, Керчь – город банкрот! Неподъемный для вас город!

Нет у вас золотых гор! Не обещайте того, что не в ваших силах! Поимейте совесть!


ПОДАЧКА ЛУКАВОГО


Мне хотелось написать предисловие к этой книге. Потом я передумал, считая, что она сама расскажет о себе. Я собирался писать правду и только правду, и ничего, кроме правды. К великому сожалению, правда моя представляет кусок жизни, пропущенной через душу мою. И каждому, вольно согласиться со мной. Но, знайте, что труд мой не оплачен. Это – дар жизни моей, дар того, кто стоит над всеми нами.




Не шевельнуть рукой, не шмыгнуть в плаче носом,

И, кажется, на всем поставлен крест,

Я жертва бедная блудливого доноса,

За блуд общественный ответ я должен несть.

Гвоздями руки прибивать не надо,

С креста мне не сойти, к позору я привык.

Вниманье к истине – вот в чем моя награда,

Его несет правдивый мой язык.

А судьи кто? Кто в мире – палачи?

При жизни их не привлечешь к ответу!

Голодный люд, зажавши рот, молчит,

Кто закричит, закроют рот монетой.

Я был слишком молод, чтобы задумываться о бренности жизни, ведь так много было времени впереди и так много энтузиазма, и похож был мой энтузиазм на выбрыки жеребенка на лугу. Не подошло время, чтобы подумать и о том, что каждому человеку свойственна его собственная смерть, хотя его представление о ней может быть ошибочным. Впереди был непочатый край познания. Пора загружать орган мышления самой сложной информацией. Что поделать, мозг – это тот орган, которым, кажется, мы думаем. Можно и не думать, следуя своим примитивным желаниям. А думать, значит собирать, чтобы потом сеять. Вспомните слова Экклезиаста: «Всему свое время, и время всякой вещи под небом… Время искать, и время терять; время сберегать, и время бросать…Время разбрасывать камни, и время собирать камни.

У нас нет ничего целого: разорвана история, литература, все виды искусства. Потом мы эти куски начинаем повсюду искать, но сложить в единое уже их нельзя. Тогда мы складываем все подряд, правда, в определенном удобном для нас порядке, не всегда правильном, и называем это музеем. В нашей стране музеев так много, что мы могли бы весь мир ими облагодетельствовать, если бы этот мир высказал желание получить их.

Сколько людей у нас купается в лучах славы? Если мы рассмотрим такой серьезный документ, как Библия, то не увидим ни одного пророка, хотя бы прикоснувшегося к этой легкомысленной особе. Это дает мне повод, считать всякую славу подачкой лукавого.

Моя профессия научила меня спокойно относиться к метаморфозам, происходящим, как с телом, так и с душой человека. То, что старость уродует красавицу, дело обыденное, и мы воспринимаем это, как должное. Но когда ты видишь перерождение духовное ведущее к бездне ошибок, когда на глазах видишь, как человеческая душа разлагается, невольный страх сжимает болью сердце.

Оценка далекого прошлого всегда необъективна. Играет фактор времени, когда отдаленные события накладываются на совершенно иные условия. В дни моей юности в большинстве стран существовали диктаторские режимы, вся демократия там заключалась в беспрекословном выполнении законов. Они, в свою очередь, гарантировали экономическую, политическую и социальную стабильность. Скажем, если речь идет о преступности. Она была жестко обуздана, как правило, далеко не выходя за рамки «бытовухи». Драки и убийства по пьянке, побои на почве неприязненных отношений. Витрины магазинов сияли огнями, в них были выставлены натуральные товары. Исключение составляли продовольственные магазины, в витринах которых царствовала бутафория. Никаких решеток на окнах, никаких стальных дверей. До войны в том же Киеве во время перерыва в крупных магазинах не было сторожа, охраняли магазин овчарки.

Мир, в котором мы однажды появляемся, одному не в силах изменить, поэтому каждый приспосабливается к нему, как может, вводя свои коррективы в маленькую, доступную каждому из нас крохотную часть, называемую внутренним мирком. Мы украшаем этот мирок, защищаем от недоброго взгляда других, не пуская никого внутрь его. Раздражение наше не имеет пределов, если кто-то сует в него непрошенный нос. И мы не замечаем того, что принятое нами за свое, личное, суть то, что когда-то определили предки наши.

Я продолжаю размышлять. Иногда мысли приходят ночью, ясные, все о том, старом, ушедшем! А сколько пустых... Шелуха их напоминает дерево, осыпающее по осени желтые, такие же, как мои мысли, листья.

За годы энтузиазм разрушения и отрицания привел к тому, что в мировоззрении образовалась пустыня. Уровень знания истории своего народа и страны удручающе низок. На такой ниве исторические спекуляции могут дать отменные результаты. Процесс мифологизации истории и будущего продолжается. Целостного мировоззрения не дают, но усугубляют расчлененность сознания.

Непредсказуемость событий, неустойчивость общественного мнения и настроений, стимулируют массовые психозы, стимулируют поиск привычной среды обитания и привычных действий в изменившихся условиях. Так и хочется сказать власть предержащим:

Не лгите своему народу, ведь там, где Бог, ответ держать придется! Не вышли вы ни честью, ни породой, и грабите подряд, что в руки попадется.

Сколько вопросов стали в очередь, ожидая своего решения: «Как жить? Как выжить? Куда идем? Что с нами будет? В какой стране живем? Будет ли всему этому конец? И какой конец будет?»