Сборник статей подготовлен по итогам международной научно-практической конференции "Русская религиозная философия в историческом, теоретическом и социальном измерениях"
| Вид материала | Сборник статей |
- Сборник статей по материалам Международной научно-практической конференции по страхованию, 1875.83kb.
- Сборник статей ежегодной международной студенческой научно-практической конференции, 1058.05kb.
- Заседание II международной научно-практической интернет-конференции «диалог этнокультурных, 66.04kb.
- По итогам второй Международной научно-практической конференции «Межкультурная коммуникация, 43.7kb.
- Международной научно-практической конференции «Современные подходы к управлению похоронным, 2386.74kb.
- Итоги и перспективы энциклопедических исследований сборник статей итоговой научно-практической, 3612.81kb.
- Д. С. Лихачёва и проблемы современного мегаполиса Сборник докладов участников международной, 3272.71kb.
- Сборник научных статей по материалам 2-й международной научно-практической Интернет-конференции, 2229.35kb.
- Итоги и перспективы энциклопедических исследований сборник статей итоговой научно-практической, 3301.6kb.
- Сборник научных статей и докладов участников Поволжской научно-практической конференции, 4109.46kb.
ПРЕДИСЛОВИЕ
Предлагаемый сборник статей подготовлен по итогам международной научно-практической конференции “Русская религиозная философия в историческом, теоретическом и социальном измерениях”, которая работала 21–22 декабря 2006 г. в Дальневосточном государственном университете. Её инициатором и научным организатором стал д.ф.н., проф. С.В. Пишун а подготовку и проведение мероприятий конференции обеспечили преподаватели и сотрудники возглавляемой им сегодня кафедры философии ДВГУ. Конференция прошла при поддержке Приморского отделения Российского философского общества (председатель – к.ф.н, проф. В.С. Фунтусов, уч. секретарь – к.ф.н., доц. А.Ю. Москвитин).
Конференция была приурочена к 50-летию создания университетской кафедры философии и 10-летию открытия в ДВГУ отделения философии. Одним из итогов этой истории и одновременно показателем современного научного потенциала кафедры является исследовательская работа в области истории русской философии. Начатая два десятилетия назад прежним заведующим кафедрой – к.ф.н., проф. А.А. Биневским, она нашла свое выражение во многих авторских и коллективных научных публикациях преподавателей (порядка 30 работ, в том числе сборник статей 2004 года “Русская философия в контексте отечественной культуры и мировой цивилизации”), в ряде диссертационных исследований по этой проблематике, выполненных и успешно защищенных аспирантами и преподавателями кафедры философии. В настоящее время историко-философская активность, как преподавателей, так и аспирантов и студентов кафедры вполне определенно фокусируется на исследовании русской духовно-академической философии. Эту работой руководит нынешний заведующий д.ф.н., проф. С.В. Пишун – авторитетный специалист в этой области, автор многих известных монографий.
Тема и заявленная проблематика конференции вызвали широкий интерес в профессиональном сообществе, оказались актуальными не только для историков русской философии, но и для религиоведов, социологов, культурологов, педагогов, филологов. Вполне репрезентативен квалификационный состав участников – от докторов наук и профессоров до аспирантов и студентов. Представительна и география конференции: к мероприятию, проходившему на (буквально) Дальнем Востоке, выказали интерес исследователи из многих российских регионов – от Архангельска и Пятигорска до Магадана и Хабаровска. Достойно внимания и благодарности участие в нашей конференции исследователей из Москвы и центральных районов России, как правило, не испытывающих недостатка в подобных формах академического общения. Симптоматичной для оценки актуальности темы русской философии и востребованности формата ее обсуждения представляется национально-региональная (Башкорстостан, Бурятия, Мордовия, Татарстан) и международная (Казахстан, Китай, Германия) карта конференции.
Понятно, что значительная часть иногородних участников, в силу указанного географического фактора, не смогла лично прибыть во Владивосток и участвовала в конференции заочно, своими текстами. Именно поэтому настоящее издание можно считать формой профессионального общения, так сказать, итоговым собранием конференции. А началась она пленарным заседанием, где перед аудиторией участников и гостей конференции – преподавателей, аспирантов и студентов (около 60 человек) вузов Владивостока и Уссурийска с докладом выступил д.ф.н., проф. С.В. Пишун, исследовавший критическую рецепцию идей марксизма в русской религиозно-философской литературе рубежа XIX-XX веков. Восточные интенции отечественной религиозно-философской мысли, на протяжении всей ее истории сопровождающие творчество русских философов от П.Я. Чаадаева до К.А. Циолковского, проследил в своем докладе к.ф.н, проф. В.С. Фунтусов. Философско-антропологические и педагогические аспекты творчества В.В. Зеньковского и В.В. Розанова, их роль в становлении новой дисциплины – философии педагогики стали предметом анализа в докладе д.п.н., проф. Л.А. Степашко. В.В. Розанову же, елецкому периоду его жизни и творчества, предопределившему по оценке докладчика “рождение философии из духа города” был посвящен интересное выступление к.п.н. А.И. Павленко. Далее работа была продолжена по секциям.
Центральная проблематика конференции – светская и религиозная традиции философствования в России, основные персоналии и ключевые проблемы русской религиозной философии в историческом и теоретическом аспектах обсуждались под руководством д.ф.н., проф. С.В. Пишуна. Особый интерес здесь представляла большая группа докладов, исследующих богатую по имеющемуся материалу, но пока еще явно недостаточно представленную в научной литературе тему русской духовно-академической философии. Результаты работы этой секции даны в разделах II-IV настоящего издания.
Исторические, культурные, социальные контексты русской религиозно-философской мысли – ее генезис, национально-культурные, конфессиональные и философско-теоретические основания, предметно-тематическое содержание и его рецепция в современности стали предметом обсуждения на второй секции конференции, работавшей под руководством к.ф.н., доц. А.Ю. Москвитина. Об этом можно получить представление по I-му и V-му разделам данного сборника.
В рамках конференции прошел круглый стол “Актуальные проблемы изучения русской религиозной философии” (руководитель – д.ф.н., проф. С.В. Пишун). Его участники сформулировали несколько направлений дальнейших разработок. Первое предполагает изучение, публикацию и введение в научный оборот нового материала – малодоступных или неизданных работ русских религиозных философов, их рабочих архивов, переписки и др. – хранящегося в государственных и частных фондах в России и за ее пределами. В этом отношении как раз духовно-академическая традиция русской философии наиболее перспективна для исследователей. Еще одно направление – компаративные исследования русской религиозно-философской мысли в аспекте персоналий (например, Ф.А. Голубинский – Ф. Шеллинг, М.М. Тареев – М. Хайдеггер, А.И. Герцен – И. Берлин) или культурно-национальных форм философии (русская и казахская философия, идеи евразийского синтеза). Наконец необходимой представляется и методологическая рефлексия самого феномена русской религиозной философии, его природы и статуса как объекта теоретического изучения, что позволит не только фундировать собственно исторические исследования, но и актуализировать религиозно-философское наследие применительно к социальным и духовным проблемам современной России.
Организаторы и участники конференции, авторы настоящего сборника статей рассчитывают на интерес читателей и приглашают к сотрудничеству специалистов и всех, кому интересны проблемы русской религиозной философии.
ЧАСТЬ I. РУССКАЯ РЕЛИГИОЗНАЯ ФИЛОСОФИЯ:
ВОПРОСЫ ИСТОРИЧЕСКОГО И ТЕОРЕТИЧЕСКОГО ИССЛЕДОВАНИЯ
А.А. Биневский,
г. Владивосток
Формирование русской философии от истоков до XVII века
Россия как территория, заселенная русскими и другими народами, жившими вместе с ними, известна в мировой истории, начиная с IX века, когда образовалась Киевская Русь. Известный этнограф Л.Н. Гумилев пишет: «интенсивная метисация идет в Х веке между победившими русами и славянами, киевскими и новгородскими, причем торжествуют славянские обычаи и язык. Древнерусское государство было славянским, унаследовав от русов только этноним «поляне, яже ныне рекомые русь» и династию Рюриковичей. Совместная жизнь сплотила русов и славян в единый этнос, хотя процесс взаимной ассимиляции был нелегким и занял больше ста лет, так как соседями славяно-россов были хитрые хазары и хищные варяги» [1].
В 988 году киевский князь Владимир крестил язычников-киевлян и превратил их в христиан. При этом предпочтение было отдано греческому православию, византийской ветви христианства. Византия была могущественной империей к югу от Руси, и её культура стала главным стимулом развития духовности и образования в русском обществе. “В Х веке Византия была, строго говоря, единственной страной подлинно культурной во всем «европейском» мире. Да и много позже Византия остается живым культурным очагом, творческое напряжение не падает, и в самый канун политического распада и крушения Византийская культура и религиозность переживают новый подъем, отблеск которого ложится и на все итальянское Возрождение», – так писал русский богослов Г. Флоровский [2].
В это время на Руси большое значение приобретает религиозная книжность. У истоков русской письменности стоят Кирилл (826-869) и Мефодий (820-885), благодаря их деятельности византийская литература религиозного содержания потоком распространяется по Руси. Предпочтение отдавалось византийским мыслителям: Василию Великому, Григорию Богослову, Григорию Нисскому, Дионисию Ареопагиту, Иоанну Дамаскину, Григорию Паламе. Вместе с их книгами возникающая русская мысль впитывала византийские политические идеи. Византия унаследовала от Рима систему бюрократического управления. Указанные мыслители оказали существенное влияние на дальнейшее развитие русской государственности. Принятое православие тесным образом было связано с управлением народом: духовные традиции, общественное мнение и государственная система в основном были едины вплоть до раскола XVII века.
В первых русских книгах энциклопедического характера, таких как «Изборник Святослава 1073 г.», «Изборник 1076 г.», «Пчела», «Толковая Палея», можно обнаружить отзвуки эллинской мудрости Платона и Аристотеля. Особо нужно выделить «Слово о законе и благодати» (XI век) митрополита Иллариона. Понятие закона он связывает с Ветхим заветом, благодать – с Новым Заветом. Благодаря Евангелию человечество перешло от рабства к свободе, от национальной ограниченности к общечеловеческой истине. Приняв христианство, Русь оказалась под благодатью – божьим покровом. Илларион с восторгом воспевает хвалу князю Владимиру. Единая религия веры в единого Бога – основание для первых русских мыслителей в утверждении идеи единого русского государства с общей идеологией. От византийских философов они восприняли веру в Святую Троицу, в Софию, воплощающую высшую мудрость. Знание для них – это, прежде всего, религиозная вера, а философ – носитель книжного знания, образованный человек. Философское знание не рассматривается как особое, отдельное знание, но противостоит практике. Она дает наставление праведной жизни, философия поучительна: её дело аскеза, воздержание, следование христианским заповедям. Распространяется жанр поучений, увещеваний: «Слово о премудрости» Кирилла Туровского, «Поучение» Владимира Мономаха, «Слово» Даниила Заточника и др.
Поучение Владимира Мономаха из «Повести временных лет», продуманное в санях при дальней дороге, обращено к его детям. Говоря о праведной жизни, Владимир Мономах подчеркивает, что есть три способа победы над грешной природой человека: покаяние, слезы и милостыня. Он обращается к своим детям с таким увещеванием: «Бога ради, не ленитесь, молю вас, не забывайте трех дел тех, не тяжки ведь они. Ни затворничеством, ни монашеством, ни голоданием, которые иные добродетельные претерпевают, но малым делом можно получить милость божию» [3]. Особо он призывает их учиться тому, чего не умеешь, и не забывать того, что знаешь. Отец его, Всеволод Ярославич, – пример тому, знал пять иностранных языков, и потому имел честь от других стран.
Поскольку православная религия ближе, чем другие конфессии христианства, стоит к истокам его возникновения, к первоначальному христианству, то влияние византийской традиции отразило в русской религиозной культуре различные и противоречивые тенденции раннего христианства периода духовного брожения. В Россию проникли и еретические, и догматические учения. Арианские, богомильские, стригольнические и другие ереси будоражили народное сознание, поддерживали языческие верования, антицерковные настроения некоторых христиан и социальное недовольство. Христианство, как многое другое в России, утверждалось сверху. Поэтому большое значение для его распространения на Руси приобретало христианское просвещение. Культура сосредотачивалась, как и в других средневековых странах, в основном, в монастырях. При них открывались школы, в которых обучали крестьян грамоте. Составлялись хроники, собирались повествования об исторических событиях, сочинялись духовные произведения. Влиятельным течением религиозной мысли стал «исихазм». Термин исихазм происходит от греческого слова – «исихия», что означает «тишина». Выразитель этого учения – византийский богослов Григорий Палама (1296-1359) был мистиком и противником рациональной философской теории. Христианство – вероучение, не нуждающееся в особой философии, надстроенной над науками, значение которых для практики он вобщем не отрицал [4]. Григорий Палама развил учение о божественной энергии – это мистический фаворский свет, который излучал Иисус, явившийся своим ученикам на горе Фавор. Бог – источник божественной энергии духовного, нематериального излучения, света знания, откровения. Воспринять фаворский свет могут только посвященные, находящиеся в состоянии боговдохновения. Наиболее ярко проявляется оно вдали от всего мирского, суетного – в безмолвии, в тишине. Для упрочения христианской веры Григорий Палама теоретически обосновал необходимость монашества и монастырского служения Богу в скромности, уединении и молчании.
В древнерусской философской мысли исихазм проявился в движении «нестяжателей». Это были монастырские деятели, которых не удовлетворяли суетные и корыстные устремления некоторых церковных и монастырских пастырей. Нестяжатели выступали против пышного украшательства в золото и драгоценные камни церковного убранства и утвари, против богатства монастырей. Для того чтобы сытно есть и богато украшать себя, монахи притесняли крепостных, приписанных к монастырям. Нестяжатели считали, что монахи должны кормить себя сами, своим физическим трудом и т.д. Их программа включала усиление аскетизма и церковного бдения, неукоснительного соблюдения религиозных обрядов. Влияние исихазма на Руси сказалось во многих культурных и патриотических явлениях: в живописи Андрея Рублёва (1360-1430), в житии и делах Сергия Радонежского (1321-1391). Жизнь Сергия Радонежского описана его учеником Епифанием Премудрым, первым из духовных деятелей Троице-Сергиевой лавры. Сергий Радонежский не оставил сочинений, но он исполнил важную духовную роль в истории Руси как вдохновитель Куликовской битвы, к нему перед битвой приезжал князь Дмитрий Донской [5].
Нил Сорский (1433–1508) был выразителем идей нестяжателей. Он происходил из знатного боярского рода Майковых, к нему же принадлежали в XIX веке поэт Аполлон Майков и критик Валериан Майков. Нил Сорский много лет провел на Афоне, где познакомился с учением исихазма. По возвращению на Русь он основал скит на реке Соре близ Кирилло-Белозерского монастыря. В дальнейшем был канонизирован. Высоко ценил этого религиозного мыслителя Владимир Соловьев. Н.А. Бердяев писал о нем как о «защитнике свободы по понятиям того времени, он не связывал христианство с властью, был противник преследования и истязания еретиков. Нил Сорский – предшественник вольнолюбивого течения русской интеллигенции» [6].
Нил Сорский был противником монастырской собственности и богатых украшений храмов. Он написал монастырский Устав и два трактата: «Предание ученикам» и «Завещание». Самое крупное произведение – Большой Устав. В нем он рассуждает о «мысленном делании». Борьба со злом начинается с сознания человека, там происходит «мысленная брань». Это борьба духа и страсти. Дух порождает добро, страсть – зло. Он выделяет пять ступеней образования страсти. Первая ступень – «пролог», так сказать подход к формированию страсти, когда еще не возникло влечение к греху. Второй этап – «сочетание», когда возникает заинтересованность в предмете страсти. Третий – «сложение», возникает привязанность и увлечение. Четвертый – «пленение», когда мысль подчиняется образу, и пятый – «страсть», когда она побеждает мудрость. Победа над страстью связывается Нилом Сорским с четырьмя правилами: 1) воздерживаться на стадии пролога; 2) воздерживаться от помыслов; 3) призывать Иисуса Христа в молитвах; 4) иметь память о жизни и смерти. Нил Сорский разрабатывал учение о пороках. Их восемь: чревоугодие, блуд, сребролюбие, гнев, печаль, уныние, тщеславие, гордость. А также он говорил о добродетелях, их тоже восемь: посте, целомудрии, нестяжательстве, милосердии, вере, терпении, скромности и смирении. Он призывал к философской мудрости в испытаниях жизни.
Вассиан Патрикеев (1470–1531) – прямой потомок великого литовского князя Гедиминаса и родственник Василия III, был пострижен в монахи и отправлен в Кирилло-Белозерский монастырь, где познакомился с Нилом Сорским, который оказал на него большое влияние. После десятилетней опалы вернулся в Симоновский монастырь, вотчины Патрикеевых. Им написаны «Собрание некоего старца», «Слово ответно», «Прения с Иосифом Волоцким» и др. произведения. В них дается полемика со сторонниками Иосифа Волоцкого, – основными противниками нестяжателей. Две идеи постоянно отстаивал Вассиан: освобождение крестьян от крепостной зависимости монастырей и милостивое прощение еретиков, оставление им жизни. Он вступил также в богословскую полемику по вопросу о нетленной природе Христа и в духе апостола Павла утверждал, что сын божий имеет единую духовную природу. Таким образом, он отрицал человеческую плоть у Христа. Его точка зрения близка к еретическому учению монофизитов, несовместимого с православием, отстаивающим учение о двойной природе Иисуса Христа, Бога и человека. В конечном итоге Вассиана заключили в Волоцкий монастырь, где и умер («уморили», по словам князя Курбского).
Максим Грек (1470–1556) прибыл в Россию в 1518 году и остался в ней навсегда. Его имя до пострижения в монахи – Михаил Триволис, в России он получил прозвище – Грек. Максим Грек, как пишут исследователи М.Н. Громов и Н.С. Козлов, – действительно крупнейший мыслитель России XVI столетия [7].
Родившись в Греции, Максим Грек покинул родину, чтобы учиться в Италии. Здесь он сблизился с участниками Флорентийской Платоновской академии М. Фичино, Д. Пико делла Мирандолла, чем и в дальнейшем гордился. Грек попал под влияние проповедей Савонаролы. Он стал монахом католического доминиканского монастыря св. Марка во Флоренции. Изучал греческую философию – главным образом Аристотеля, признанного авторитета западной схоластики. Уважительно Максим Грек относился к Платону, называя его «верховным» философом «внешней философии». Внешняя философия, вместе с науками, – это человеческая мудрость внешнего мира, она показывает ограниченность возможностей разума и подводит к «внутренней богодарованной философии» – религиозной вере. Он осуждал использование философии Аристотеля для доказательства христианских догм, характерного для латинских теологов. В 1505 г. Грек перешел в православную веру и поселился на Афоне. Оттуда он был приглашен в Россию. Примкнув к движению нестяжателей, Максим Грек испытал тяжелую судьбу, был заключен под стражу, провел десятилетия в монастырских тюрьмах. Не смотря на неоднократные просьбы, не был отпущен в Грецию, так как много знал не только о добрых, но и лихих делах государственных и церковных властей.
Его перу принадлежат многочисленные произведения. Среди них можно отметить: «Повесть страшну и достопамятну», «Слово на латинов», «О пришельцах философах», «Беседование о пользе грамматики», «Беседа души и ума», «Беседует ум к душе своей», «Главы поучительны начальствующим правоверно». Им проделана большая переводческая работа. Изданы «Толковая псалтырь», переводы из «Лексикона Свиды» («Повесть об Оригене», «Платон философ» и др.).
Сравнительно быстро изучив русский язык, грек Максим также быстро разобрался в русских делах. Его келья в Чудовском монастыре стала притягательным местом для умных и недовольных современными порядками людей. Сам Максим выступает как обличитель неправедных порядков и неправильного толкования православной веры и принципов. Он выступает с критикой астрологических увлечений, гностически настроенных апокрифов. Он – борец против невежества и суеверий. Для усвоения философии, считает Максим Грек, необходимо тонкое знание грамматики, а для знания другого языка в переводческом деле необходимо знание философии и постижение мудрости. Конечно, Максим Грек понимал философию в духе своего времени. Он делит философию на два вида: священную и светскую. Священная философия – это учение о спасении души, светская философия – это знание о внешнем мире, оно может быть полезным, а может приносить и вред, если не связано с высокой целью. Об этом так говорил Максим Грек: «Воистину есть благо достойное внешних учений знание, но только к выработке правильной речи, к изощрению и исправлению мышления, а не к пониманию божественных догматов и о них рассуждению. Ибо они выше всякого помышления и выше всякого созерцания существующего и несуществующего, верою только зримы и познаваемы, от всякого учения словесного ускользают и высоко взлетают» [8; С. 177]. Философия соединяется с образом Софии Премудрой. Как подчеркивает М.Н. Громов в своей монографии о Максиме Греке – образ Софии оказал большое воздействие на русскую культуру: «Он учил видеть сложность мира, вобравшего в себя непостижимое и постигаемое, духовное и телесное, горнее и дольнее, небесное и земное, мужское и женское – все многообразие и единство мироздания» [8; С. 99].
Философия Максима Грека пронизана этическими идеями борьбы добра со злом, добродетели с пороком. Его также остро интересовали социальные вопросы. Он борется против стяжателей и сребролюбцев. Монастырские собственники отошли от евангельского учения. Он разоблачает внешнее лицемерие стяжателей. В своих посланиях к Василию III и Ивану IV он рассматривает самодержавие как сдержанность и верность закону божественному и человеческому. Интересные и оригинальные идеи просто рассыпаны по произведениям Максима Грека, но, к сожалению, нет полного и современного издания его сочинений.
Движение «иосифлян» противостояло «нестяжательству». Иосифлянство стало официальной идеологией русского самодержавия. Основателем и вдохновителем его был Иосиф Волоцкий. Его учение называют доктриной теократического абсолютизма. Создание единого государства было исторической необходимостью, как для борьбы против внешнего врага, каким являлась Золотая Орда, так и для борьбы с внутренней раздробленностью, идущей от бояр и князей. Укрепление центральной власти вокруг Московского царства шло одновременно с укреплением единой церкви, которая боролась с еретиками и церковной оппозицией. С 1448 года не константинопольские патриархи, а московские князья назначают русских митрополитов.
Об Иосифе Волоцком (1439–1515) у историков философии противоположные мнения. Так Н.А. Бердяев писал о нем в «Русской идее»: «Он сторонник христианства жестокого, почти садического, властолюбивого, защитник розыска и казни еретиков, враг всякой свободы» [9]. Для Бердяева Иосиф Волоцкий – роковая фигура не только православия, но и истории русского царства. Русский историк В.О. Ключевский характеризует Иосифа Волоцкого, как «совершенно реальную и положительную личность»: «это был человек порядка и дисциплины, с сильным чутьем действительности и людских отношений, с невысоким мнением о людях и с великой верой в силу устава и навыка, лучше понимавший нужды и слабости людей, чем возвышенные качества и стремления души человеческой» [10].
Деятельность Иосифа Волоцкого имела практическую устремленность. Переведя основанный им монастырь из княжеского удела под власть государства, он положил начало сближению церкви и государства в момент централизации государства, что имело большие последствия. В своих религиозных идеях Иосиф опирается на традиции изучения священного писания. Главная его работа: «Просветитель, или Обличение ереси жидовствующих». Бог многолик, он действует различными способами, не только премудростью, но и коварством. Царская власть от Бога, а значит царь «естеством» подобен человеку, но сан его – от Бога. Ему вручена власть и над государством и над церковью.
Иосиф давал также и свое понимание природы Христа как богочеловека. Божественная сущность его для человека непостижима, он видит только человеческое, ему доступное. Только сам Бог воспринимает себя целостно. Поэтому то, что делал Бог, человеку не подобает повторять. Иосиф отказывается от принципа подражания Христу.
В «Послании некоему вельможе о его рабах» Иосиф Волоцкий призывал заботиться о крестьянах, хорошо кормить и одевать их. Вместе с тем, он был сторонником сохранения крепостничества, распространенного на монастыри. Он и сам был рачительным хозяином в своей обители.
Вторая половина XVI и XVII век – это период возвышения Москвы, превращения России в многонациональное государство, период Смутного времени, раскола православной церкви и пришествия на престол Петра I. Характеризуя состояние русского общества и правящего двора к периоду царствования Петра, В.О. Ключевский писал: «В этом придворном обществе напрасно искать деление на партии старую и новую, консервативную и прогрессивную: боролись дикие инстинкты и нравы, а не идеи и направления» [11]. Таков итог, а начиналось все с другого.
В середине шестнадцатого века псковский старец Елизарова монастыря Филофей (1465-1542) в своем послании великому князю Василию писал: «Храни и внимай благочестивый царь тому, что все христианские царства сошлись в одно твое, что два Рима пали, а третий стоит, четвертому же не бывать» [12]. К этому времени пала Византийская империя, и Россия становится центром православия. Возникает мессианский соблазн превратить её в оплот христианского мира, реального воплощения заветов Христа. Великодержавная идея «третьего Рима» способствовала не столько возвеличения православия, которое было подчинено власти русских царей, а затем и раскололось, сколько обоснованию превосходства единого Российского государства и самодержавия перед властью удельных князей и боярства. В борьбе против них особенно преуспел жестокий русский царь Иван Грозный (1530-1584). Идеология этого периода окрашена его влиянием. Иван Грозный завершил процесс национализации веры и церкви, ведь именно он первый сказал, что православие есть русская религия. И представлял он дело таким образом, что ведет свое начало христианство в России от Андрея, брата апостола Петра. В своей переписке с князем Курбским (1528-1583) Иван Грозный обвиняет того в измене: «Почему же ты презрел слова апостола Павла, который вещал: «Всякая душа да повинуется владыке, власть имеющему; нет власти кроме как от бога: тот, кто противится власти, противится божьему повелению». Воззри на него и вдумайся: кто противится власти – противится богу; а кто противится богу – тот именуется отступником, а это наихудший из грехов. А ведь сказано это обо всякой власти, даже о власти, добытой ценой крови и войн» [13]. Андрей Курбский хотел бы ограничить царскую власть боярским советом, чтобы царь исполнял его распоряжения, разделяя ответственность вместе с ним. Он сторонник сословного устройства монархического правления. Его также называют первым российским западником. Он был знаком с древнегреческой философией, создал в Остроге в 1580 г. училище с преподаванием греческого, латинского, русского и польского языков. По образцу этого учебного заведения возникли различные школы, в том числе во Львове, Минске, Могилеве, а затем в Киеве.
Последователем Максима Грека был Федор Карпов, дипломат и публицист. Главную роль он отводил закону. Самодержавие должно соблюдать законы, действовать ради общей пользы. Иван Пересветов, мелкопоместный дворянин, подал несколько челобитных Ивану Грозному. В творимых несправедливостях он обвинял бояр. Царь должен быть грозен и мудр, только так можно восстановить справедливость. Править он должен вместе с мудрыми советниками, как, например, турецкий султан Мухаммед II.
Церковный раскол буквально разделил русское общество, он показал, что, кроме государства, есть еще народ, общественность, которая встретила в штыки никоновские церковные реформы. Как подчеркивает П.Н. Милюков в «Очерках по истории русской культуры», предпосылки раскола таились в истоках воспринятого христианства. Долгое время христианство оставалось верой высших слоев общества, а народ воспринимал его через языческие культы, старался адаптировать его к своему пониманию. Поэтому христианство осваивалось благодаря обрядам благочестия, примером которого были монахи-аскеты, святые, пользующиеся большим уважением, между тем, как следование им не воспринималось простыми людьми жизненной программой. Сближение низов и верхов произошло на основе усвоения внешней стороны религиозности. Обряду стали приписывать магическое, колдовское значение. Священники приобрели власть над душами прихожан, они стремились к независимости, прежде всего от византийской церкви, всячески подчеркивая даже мелкие расхождения в обрядах и толкованиях священных текстов, выявляющихся в разночтениях греческих выражений и русских переводов. Чего не могли простить, например, Максиму Греку, так это его желания их устранить.
Церковные реформы назрели: подошла необходимость создания целого и единого русского государства. Нужно было унифицировать церковные обряды, исправить разночтения, сблизить их с общепринятыми в христианском мире формами. Присоединение Украины показало, что просвещение там выше, а обряды ближе к православным истокам, от которых уже отошли в московском царстве. Народ воспринял реформы как отказ от христианских установлений, как их забвение. Возмущение приобрело религиозный вид старообрядчества. На стороне реформ был патриарх Никон, который признал их как руководство к действию, противником реформ стал протопоп Аввакум Петров.
Сначала патриарх Никон (1605–1681) придерживался старых традиций, поэтому его сан митрополита был благожелательно воспринят сторонниками сохранения традиций. Затем Никон резко изменил свою позицию и стал проводником реформ. Дело касалась обрядовой стороны богослужения. Он устранил многоголосие, когда все в церкви произносилось одновременно. Запрещались коленные поклоны. Заменялось двуперстное крестное знамение трехперстным. Первое символизировало Иисуса и Богородицу, две природы Христа, второе – Святую Троицу. Эти нововведения воспринимались, как что-то нерусское – латинское или греческое. Никон считал, что проведенные реформы ставят его на уровень с царем, в этом он ошибался. Когда царь Алексей Михайлович выразил ему свое недовольство, Никон объявил об отставке, она была принята царем, на этом оборвалась его церковная карьера.
Протопоп Аввакум (1620–1682) – замечательный русский писатель, оставивший интересное во многих отношениях произведение – свое собственное «Житие». Советский литературовед В.Е. Гусев писал в Предисловии к изданию 1960 г. «Жития»: «Аввакум и его приверженцы были воспитаны на теории «Москва – третий Рим», свято верили в превосходство над другими странами Руси, сумевшей сохранить свою независимость, и не соглашались искать образец в греческой земле, поскольку Византийская империя не смогла устоять против натиска внешних врагов» [14]. В первом же абзаце своего произведения Аввакум признает, что любит свой русский природный язык, он не привык философскими стихами украшать свою речь: «Вот что много рассуждать: не латинским языком, ни греческим, ни еврейским, ниже иным коим ищет от нас говоры господь, но любви с прочими добродетелями хочет». Мировоззрение Аввакума противоречиво – это смесь христианства и язычества, догматизма и ереси, возвышенности и низости, доброты и злобы. В «Житии» он рассказывает о своих мытарствах и страданиях. Становится ясно, что он сам их ищет, личные страдания приближают человека к страданиям Христа. Быть христианином – значит страдать. Но лучше его самого не скажешь: «Не ищите риторики и философии, ни красноречия, но истинным глаголом последующе, поживите. Понеже ритор и философ не может быть христианином. Аз есмь ни ритор, ни философ, дидаскальства и логофетства неискусен, простец человек и зело исполнен неведения. Сказать ли, кому я подобен? Подобен я нищему человеку, ходящу по улице града и по окошкам милостыню просящу» [15]. Рассматривал он и богословские проблемы, например, о Святой Троице. У Аввакума троица распадается на три лица. Иисус наделен плотью. Аввакум полемизировал по этому вопросу со своим сторонником дьяконом Федором. Рассуждения Аввакума простонародны, он выступал против жестокости бояр по отношению к крестьянам, сочувствовал их тяжелому труду. Обличал он и пороки священников, не выполняющих свой долг, особенно доставалось Никону. Преследование протопопа Аввакума завершилось в 1682 г. сожжением его и его сторонников.
Киевско-Могилянская академия явилась в XVII веке единственным центром академического философского образования в России. Она возникла в 1632 г. Профессора Академии подготовили мыслителей, сыгравших важную роль в русском Просвещении XVIII века. Приглашенные в Москву, они развернули образовательную и просветительскую деятельность в эпоху Петра, способствовали проведению его реформ. Преподавание в Академии строилось на традициях западноевропейской схоластики, особенно на греческих классиках и, прежде всего, на изучении книг Аристотеля и Византийских отцов церкви. Поэтому к научному творчеству профессоров Академии позднее сложилось неоднозначное отношение.
Надо сказать, что Киевско-Могилянская академия представляет собой самый высокий уровень философского профессионализма, при всех издержках схоластических установок. Петр Могила (1596-1647) ввел в изучение трехгодичный курс философии по образцу Краковского университета. В настоящее время известны 172 курса по философским дисциплинам, которые здесь преподавались: логика, физика, метафизика и этика. П. Могила был фундатором Киевско-Могилянской коллегии, получившей название – Академии в 1701 г. Его называли «поборником греческого православия и защитником веры благочествия». Он был широко образован в греческой и латинской философской классике, но предпочтение отдавал латинским авторам. Латинская школа при Киевско-Печерской лавре возникла благодаря стараниям архимандрита П. Могилы. Возникла она под влиянием иезуитских школ, уже существовавших в Польше. П. Могила был православным, но он считал, что можно черпать мудрость у более знающих людей.
Главное внимание в Киевско-Могилянской академии уделялось диалектике и логике, умению рассуждать и аргументировать. Из философии брали политику и этику. Профессор Инокентий Гизель полагал, в духе Аристотеля, что философия есть познание вещи через её причину. И. Гизель (1600 – 1683) и наиболее авторитетные преподаватели Академии, включали в свои курсы не только метафизику, но и натурфилософию. Здесь работали также Стефан Яворский (1658 – 1722) и Феофан Прокопович (1681 – 1736). Большое внимание, за все время существования школы, уделялось логике, которую читали по Аристотелю. Это способствовало рационализации философского знания. Судя по опубликованным курсам этики [16], нельзя согласиться с Г. Шпетом [17] об отсутствии оригинальности у мыслителей этой школы. Высоко отзывался о разработанных здесь курсах А.С. Лаппо-Данилевский в «Истории русской общественной мысли и культуры XVII-XVIII вв.» [18].
«Общая философия, разделенная на четыре отдела, содержащая логику, физику, метафизику и этику» Григория Конисского (1717–1795), профессора Киево-Могилянской академии, составлена в двух томах на основе курса 1749 г. В ней в разделе «Логика» дается теория силлогизма и учение об универсалиях. Представляет определенный интерес его учение о тождестве и различии наук: тождество может быть необходимым и формальным, поэтому общая наука не может быть простым качеством. Также различны наука и вера, «нельзя пользоваться одним и тем же методом для доказательства плотности планет и бессмертия разумной души» [19]. В разделе «Физика» рассматривались естественнонаучные взгляды Аристотеля, Гассенди, Декарта. Рассмотрение дается в форме вопросов и сомнений, раскрывается путь поиска истины через трудности познания [20]. «Метафизика» означала переход к теологии, «Этика» анализирует категории добра, цели и блага. Конисский утверждает, что человек подлинно свободен. Его поступки определяются свободной необходимостью. Существует три вида поступков: общие, страсти и специальные поступки, то есть добродетели и пороки. Он писал: «Не все поступки человека философы называют человеческими, а лишь те, которые совершаются согласно желанию и добровольно, и пребывают в свободной власти человека» [21].
Юрий Крижанич (1617–1683), хорват по происхождению, получил степень магистра философии в Граце, учился в Ватикане. Это был широко образованный и эрудированный человек, в таких людях так нуждалась Россия. Он прибыл сюда из политических соображений. Некоторые славянские народы испытывали давление, и даже угнетение со стороны запада и юга. Главная угроза по Крижаничу это, прежде всего, «онемечивание». Другие враги славян – это турки и османы. Юрий Крижанич стремился объединить силы всех славян, надеялся на помощь России, так как она самая крупная страна. И к тому же он считал, что все славянство произошло из России: «Русский народ и имя всем прочим начало и корень». Он не предлагал объединить всех славян в одно государство, под одной властью, скажем России, но говорил о торговом, экономическом и культурном взаимообогащении. Будучи католиком, он надеялся объединить славян религиозно – на основе католической религии. Его деятельность в России вызвала подозрение, и он был сослан в Тобольск, где написал свою знаменитую книгу – «Политика». Это целая энциклопедия практических знаний того времени. В ней есть раздел «О мудрости», в которой говорится о необходимости философских знаний. Крижанич разделял понятия мудрость, знание и философия: мудрость – это знание о наиважнейших и наивысших вещей, знание – это понимание причин вещей, философия или мудролюбие – это забота о мудрости [22; С. 140-141]. Для него философия есть система категорий, некоторым из них он старался дать определение. Философия – это не особая наука, а рассудительность или опытность в суждениях. Она учит, как правильно мыслить и не заблуждаться. «Философ и ничего не знает, и знает все». Философия – не частное дело. Место философа рядом с королем, он – его лучший советник и помощник. Он обладает божественным знанием о мире и о необходимости. Политическая мудрость – наивысшая мудрость, она помогает народам познать самих себя. Это мудрость о том, что есть, и о том, что должно быть. Крижанич был противником крепостной зависимости: каждый человек свободен; при этом он допускал, ссылаясь на свободу воли, возможность добровольного рабства, так называемое «кабальное рабства», когда человек продает себя сам за долги. Он говорит, что безграничная власть противна Божескому и природному закону. Царь Иван Грозный стал тираном, Бог лишил его наследников, тоже произошло с царем Борисом, так как тот не улучшил положение людей, Бог послал ему соперника – перебежчика и расстригу. В России неблагополучно, так как все делается из-под страха наказания: «причина этому – крутое правление, из-за которого им и сама жизнь опротивела, а честь и подавно» [22; С. 323]. Крижанич обличал пороки и недостатки нравов: лень, расточительство и пьянство. «А что хуже всего – весь народ пьянствует от мала до велика, миряне и церковники, наинизшие и наивысшие». Можно говорить о сатирической направленности трактата Крижанича. Его обвиняли в том, что он не любит славян. Другие же видели в нем пророка, предвосхитившего реформы Петра.
Таким образом, начало русской философии непосредственно связано с религиозной традицией. Невозможно отделить одно от другого. Религиозное просвещение в России во многом вылилось в философскую форму, оно не могла существовать самостоятельно, ввиду своей неразвитости. Вместе они оба заложили основы философского размышления, философская рефлексия в России – плод длительного духовного развития, в котором слились религиозная, художественная, научная и практическая направленность осмысления жизни и поисков возможности ее улучшения для русских людей.