Яковлев Николай Николаевич Я47 Религия в Америке 80-х: Заметки американи­ста. М.: Политиздат, 1987. 192 с. Имя советского историка, профессора Н. И. Яковлева хорошо знакомо читателям по книга

Вид материала

Книга

Содержание Капитализм обоснован в Библии Фундаменталисты на марше

Подобный материал:

• Николай николаевич яковлев. Цру против СССР, 5429.63kb.
• Н. П. Пахомов из книги «портреты гончатников» Николай Павлович кишенский кишенский, 108.5kb.
• Н. П. Кишенский кишенский Николай Павлович Кишенский! Кому из гончатников не знакомо, 461.18kb.
• Александр Васильевич Колчак. Жизнь и деятельность книга, 3489.35kb.
• Программа Коммунистической партии Советского Союза: Новая рсдакция. Принята XXVII съездом, 5988.21kb.
• Яковлев Василий Иванович, Яковлева Галина Халимовна, Ярковский Сергей Игоревич. Отсутствовали:, 171.14kb.
• Одважды Герое Советского Союза Горшкове С. Г. / П. Ф. Абламонов. М. Политиздат, 1986., 401.52kb.
• Зелфонд Евгения Александровна (аис) Проблемы репрезентативности музейного собрания:, 86.76kb.
• А. Н. Яковлев от Трумэна до Рейгана доктрины и реальности ядерного века издание второе,, 5531.78kb.
• "Восточная ветвь" семьи Ворониных, 76.65kb.

20

служитель культа открывает молитвой рабочий день конгрессменов.

Постепенно сложилась традиция не касаться в этих молитвах политических вопросов. Правда, капелланы со­стязались в донесении до сознания законодателей еван­гельских истин в доступной их пониманию форме. Пре­подобный П. Маршалл (читавший молитву в конце со­роковых годов) щедро рассыпал в тексте биржевые сло­вечки, называл создателя «рантье, стригущим купоны». Или просил господа «избавить нас от греха тревог, в про­тивном случае язвы желудка будут свидетельством от­сутствия у нас веры».

В последние десятилетия политика властно вторга­лась в молитвы. Скорее всего, со времен президентства Д. Эйзенхауэра и в весьма своеобразной форме. Амери­канский публицист П. Бланшард в разгар избирательной кампании 1960 года написал в книге, специально посвя­щенной роли религии в политике в США (баллотировал­ся в президенты католик Дж. Кеннеди): «Ныне в молит­вах, которыми открываются заседания сената и палаты представителей, допускается упоминание о политических вопросах только в единственном случае — если речь идет об антисоветизме. В 1958 году белорусский священник произнес в сенате краткую молитву, напомнив богу, что «вот юбилей Декларации независимости Белоруссии, чья свобода безжалостно подавлена грубой силой». В 1959 году православный украинский священник в мо­литве в палате представителей оказал подобную же ус­лугу своей стране. Он напомнил богу, что вот сорок пер­вая годовщина Украинской национальной республики и заявил: «Только ты, господь, можешь дать нам и всем порабощенным нациям вечную свободу» ¹.

Сарказм публициста понятен. Под куполом Капито­лия гастролировали военные преступники, нашедшие приют в США после второй мировой войны. Фарисейские рассуждения о всевышнем в этих случаях — неотъемле­мая часть эйзенхауэровских хлопот о «порабощенных на­родах». Отсылками к создателю американский президент тщился придать респектабельность провокационной кам­пании хотя бы в глазах верующих в США.

Да, обожала администрация Д. Эйзенхауэра обра­щаться к евангельским истинам. «Величайшая демонст­рация религиозного характера администрации состоялась

' Blanshard P. God and Man in Washington, p. 24—25.

21

в День 4 июля, — заметил в середине пятидесятых зло­язычный публицист Э. Дэвис. — Президент посоветовал всем нам провести день в епитимье и молитвах. Сам же в этот день утром удил, поймал четыре рыбы. Днем за­гнал в лунку 18 шаров в гольфе, а вечер провел за кар­точным столом, играя в бридж» ¹.

Открывая теоретическую статью о роли церкви в се­годняшних США, влиятельный американский публицист Л. Брюс ван Вурс взял быка за рога: «Каждое воскре­сенье почти столько же американцев собираются на службы в церквах, сколько их посещает все основные спортивные состязания в течение целого года. В самом деле, с самого своего возникновения Соединенные Шта­ты претендовали, что верят в собственную уникальную этическую основу, они составляют нацию, по выражению Дж. Честертона, с «церковной душой»².

Вот только церквей многовато. Основных (принимая за критерий их численность) христианских вероиспове­даний — десять плюс лица иудейского вероисповедания. Итак, всего 11, как обозначил Э. Густад, американский специалист по этому вопросу, эти «denomination fami­lies». Обильную пищу для размышлений дает то обстоя­тельство, что термин «denomination» на английском язы­ке имеет два значения: 1 — относящийся к какому-либо вероисповеданию; 2 — сектантский. «10 основных вероис­поведаний, — сообщает Густад, — таковы: католики — 46, 5 миллиона, баптисты — 23, 5 миллиона, методисты— 14, 5 миллиона, лютеране — 8, 75 миллиона, пресвитериа­не — 4, 5 миллиона, различные христианские объедине­ния — 4, 5 миллиона, адвентисты и прочие — 2 миллиона, объединенная церковь Христа — 2 миллиона человек. Ев­реев также нужно включить в этот список, однако, коль скоро определение их членства в своей церкви очень за­труднительно, скорее нужно говорить о всем еврейском населении, а не о лицах иудаистского вероисповедания»³.

Опросы Гэллапа в целом дают картину весьма устой­чивого посещения церкви⁴. Бум в этом отношении, как и следует ожидать, приходился на пятидесятые годы, ког-

¹ Miller W. Piety Along the Potomac. — Reporter, 1954, August 17 p. 13.

² Bruce van Voorst L. The Churches and Nuclear Deterrence — Foreign Affairs, Spring 1983, p. 826.

³ Gaustad E. America's Institutions of Faith. — The Religious Si­
tuation: 1968. Boston, 1968, p. 848.

⁴ The Gallup Opinion Index, April 1971, p. 43.

22

да 49 процентов взрослого населения регулярно ходили в церковь. К концу шестидесятых этот процент упал до 42 процентов, то есть до 50 миллионов человек. В начале семидесятых годов последовало снижение еще на 2 про­цента, однако уже в 1976 году мы видим снова 42 про­цента, а опрос в 1983 году, подтвердив тот же процент, выявил, по словам Дж. Гэллапа, «растущий интерес к религии и участие в религиозной деятельности на всех уровнях общества, особенно среди протестантов». Сам Гэллап, евангелист с головы до ног, естественно, привет­ствовал это, ибо, по его словам, опросы «выявляют ра­стущее убеждение в том, что религия, а не наука может разрешить проблемы, стоящие перед миром». Подумать только, подчеркивал Гэллап, ныне 26 процентов всех американцев состоят в обществах изучения Библии (в 1978 году — 19 процентов), треть всех американцев ут­верждают— влияние религии на их политические взгля­ды увеличилось. В целом 6 из каждых 10 американцев настаивают, что ныне они больше интересуются религи­ей, чем пять лет назад. Или, скажем по-другому, 56 про­центов всех американцев больше полагаются на бога, чем пять лет тому назад ¹.

Что, религия завоевывает новые позиции? Очень и очень сомнительно. Перед нами процесс, когда новым объявляется крепко забытое старое. Причем не очень давнее. Правильнее было бы сказать: маятник качнулся ко временам президентства Д. Эйзенхауэра. Пока не больше. Происходящие колебания не выходят за рамки контингента тех, кого можно отнести к верующим.

Достаточно трезвый американский публицист У. Ген­ри с высоты 1985 года так оценил происходящее: «Сов­ременная Америка в целом светское общество. Подавля­ющее большинство граждан ходит, по крайней мере от случая к случаю, в тот или иной христианский храм и выражает ту или иную степень веры в бога. Однако аме­риканцы не строят свою жизнь по указаниям Библии или внушениям какого-либо электронного евангелиста. Тео­логически пассивное большинство готово терпеть эксцес­сы верующих до тех пор, пока эта терпимость носит вза­имный характер»².

В 1984 году были опубликованы результаты двухго­дичного исследования Пенсильванским университетом

¹ Washington Post, 1983, September 14.

² Henry III W. Visions of America. How We Saw 1984 Elections.
Boston, 1985, p. 24.

23

«электронной церкви». С начала шестидесятых годов ко­личество радио- и телестанций, передающих и религиоз­ные программы, круто выросло — с менее чем 150 пере­валило за 1000. Выяснилось, однако, что религиозные передачи имеют 13, 3 миллиона довольно стабильных слу­шателей и зрителей, или 6, 2 процента от всей телевизи­онной аудитории. Проводившие исследование констати­ровали: «Эта аудитория обычно рассматривает религи­озные программы как дополнение к традиционным видам религиозной деятельности». Исследование показало, что передача этих программ никак не привела к умень­шению числа посещающих церкви, то есть «электрон­ные евангелисты» не сумели переманить к себе веру­ющих»¹.

Статистика расскажет и во что именно прагматиче­ски-доктринально верят американцы. Опрос 1968 года указал: 93 процента всех американцев верят в бога, 60 процентов — в дьявола, 73 процента ожидают загробной жизни². «Нью-Йорк таймc» выявила спустя десять лет, что 41 процент всех американцев «не принадлежали к церкви», то есть в предшествующие полгода не побывали в храме, кроме особых случаев, как-то: свадьба, похо­роны и т. д. Газета сравнила их взгляды со взглядами ревностных прихожан. Выяснилось: 93 процента посе­щающих церковь верят в бога, а среди «не принадлежа­щих к церкви» — только 68 процентов. 89 процентов при­хожан заявили, что Христос — сын бога, 83 процента ожидают загробной жизни. Соответствующие цифры «не принадлежащих к церкви» — 64 и 57 процентов³.

Опрос 1982 года показал, что 44 процента всех аме­риканцев верят — бог создал человека в его нынешнем виде 10 тысяч лет тому назад, 38 процентов — полага­ют, что человек все же результат процесса эволюции, но под руководством бога, и лишь 9 процентов стоят за тео­рию эволюции без участия высших сил. Опрос подтвер­дил очевидное — лица с высшим образованием склонны придерживаться теории эволюции (с богом или без не­го), в то время как менее образованные, как правило, стоят за божественное происхождение человека. Данные науки о том, что Земля существует миллиарды лет, а эволюция длится миллионы лет, их не трогают, они на­стаивают на том, что человечество существует не более

¹ The New York Times, 1984, April 17.

² Ibid., 1968, December 28.

³ Ibid., 1978, June 20.

10 тысяч лет. 78 процентов из них требуют — детей с школах нужно учить только теориям божественного про­исхождения человека, в то время как среди сторонников эволюции лишь 57 процентов стоят за то, что подобает преподавать только теорию эволюции ¹.

Ну а как выглядят ведущие из этих показателей в сравнении с западноевропейскими странами? Опросы Гэллапа проливают свет и на этот вопрос. По сравнению с 93 процентами американцев, верящих в бога, соответ­ствующий процент: в ФРГ — 72 процента, во Франции — 72 процента, в Скандинавии — 65 и в Италии — 88 про­центов. Если 73 процента американцев верят в загроб­ную жизнь, то таковых насчитывалось 33 процента в ФРГ, 35 процентов — в Скандинавии, 39 процентов — во Франции, 43 процента — в Англии и 46 процентов — в Италии².

Таков духовный климат Соединенных Штатов Аме­рики.

Линкольн, Рузвельт, Рейган и апостол Павел

Коль скоро высшие должностные лица в США жи­вут в насыщенном религией климате, они, естественно, поминают бога. В моменты объективно или субъективно сложные для страны и ее руководителей в обширных текстах Ветхого и Нового завета выбираются и обнаро­дуются с вершины власти надлежащие места. Особенно часты обращения к 13-му стиху 13-й главы первого по­слания апостола Павла к коринфянам.

Судите сами. Принимая присягу президента 4 марта 1933 года, Франклин Д. Рузвельт отчетливо видел — на страну обрушиваются тяжелые удары мирового экономи­ческого кризиса. Он стремился пробудить у павших ду­хом соотечественников надежду на достойный выход из казавшегося безвыходным положения. А сам, глубоко верующий человек, свидетельствует его самый автори­тетный биограф — профессор Ф. Фрейдель, держал пе­ред собой «открытой (Библию) на странице, где отметил 13-й стих 13-й главы первого послания апостола Павла к коринфянам: «А теперь пребывают сии три: вера, на­дежда, любовь; но любовь из них больше»³.

¹ Washington Post, 1982, August 29.

² Public Opinion, March 1978, p. 39.

³ Freidel F. Franklin D. Roosevelt. Launching the New Deal. Bos­
ton, 1973, p. 204.

25

Спустя почти полвека президент США Рональд Рей­ган 6 марта 1984 года выступал на ежегодном съезде Национальной ассоциации евангелических церквей в Ко­ламбусе (штат Огайо). Время было куда более сложное, чем то, в которое принимал присягу Рузвельт, ядерная угроза миру похлеще той, которую видел и отвратил Рузвельт. «Мы вместе должны показать миру, — заявил Рейган, — что Америка остается единой нацией под бо­гом. Апостол Павел написал стих, который я высоко чту: «А теперь пребывают сии три: вера, надежда, любовь; но любовь из них больше». Давайте верить в нашего бо­га и во все доброе, что мы можем совершить с его по­мощью» ¹.

Богословы многократно указывали на ключевое зна­чение этого послания для христиан. Оно выделяется сре­ди всех четырнадцати посланий апостола Павла, напи­сание которых церковная традиция относит к 52—64 го­дам н. э. Как известно, апостол Павел (Савл) был ревностным проповедником христианства. По преданию, глубокой осенью 50 года н. э. он пришел в Коринф. Гла­зам Павла представился не гордость Эллады — древний Коринф. От этого города не осталось камня на камне, он был разрушен в 146 году до н. э. при завоевании рим­лянами. Почти сто лет только развалины напоминали о былом величии.

Лишь в 44 году до н. э. Юлий Цезарь повелел вос­становить Коринф. Ему, конечно, не было дела до ис­тории; практичный римлянин высоко оценил местопо­ложение города для развития судоходства и торгов­ли. Две гавани — удобный перевалочный пункт между Восточным и Западным Средиземноморьем — быстро привели Коринф к процветанию. В считанные годы в пришлом населении выделилось немало богачей, да во­обще предприимчивые люди не бедствовали в разнопле­менной и разноязычной общине, начисто лишенной исто­рических корней, традиций и связанной только голым чистоганом. По определенным городам и весям пошло гулять словечко «коринфовать» — так именовали люби­телей прожигать жизнь в поисках острейших наслажде­ний.

Павел пришел проповедовать Слово и нашел жадных слушателей: социальная пирамида в Коринфе покоилась

¹ Weekly Compilation of Presidential Documents, 1984, March 6, p. 317,

26

на очень широком основании — массе бедняков и рабов. К ним и обращался Павел. Возникла хрупкая христиан­ская община, членам которой, однако, зачастую было трудно подняться до суровых требований раннего хри­стианства. Соблазны подстерегали на каждом шагу, а насилие, принуждение были нормой жизни. Ведь речь идет о рабовладельческой формации.

Первое послание к коринфянам, своего рода «пись­мо», в котором обсуждаются нужды и обстоятельства конкретной общины. «Письмо», вероятно, ответ на во­просы, заданные апостолу устно и письменно и, отметь­те, не затрагивавшие богословские учения, а касавшиеся самых насущных нужд обыденной жизни христианина. Это подтверждает мнение исследователей раннего хри­стианства, которые считают, что христианские общины второй половины I века еще не имели сложившегося ве­роучения. Да и то, что проповедовал Павел, вызывало подчас осуждение со стороны его слушателей.

Богословы, за редкими исключениями, подчеркивают «вставной» характер главы 13 послания. В самом деле, з 12-й главе апостол Павел учит коринфян стремиться к наиболее драгоценным дарам, если угодно, земным. Ло­гика изложения диктует — вслед за этой главой должна идти следующая, побуждающая коринфян заботиться о дарах духовных. Но главы эти разорваны главой 13, пе­реход к которой (1 Кор., 12: 31) подготовлен словами апостола: «И я покажу вам путь еще превосходнейший». Что же это за «превосходнейший» путь, то есть такой, который превосходит все сказанное ранее? Павел рас­крывает смысл, самую-самую суть христианства.

Он говорит о христианской любви. Это не любовь в обычном понимании слова, а куда более глубокое поня­тие. Любовь божия (2 Кор., 13: 13; 1 Ин., 4: 16), Любовь Христа (2 Кор., 5: 14; Гал., 2: 20), Любовь духа (Рим., 15: 30).

Памятуя о том, что Павел обещает указать «путь еще превосходнейший», нельзя не видеть, что едва ли поднимается до такой Любви с большой буквы то, к чему призывал Иисус согласно Евангелию от Матфея: «Вы слышали, что сказано: «люби ближнего твоего и нена­видь врага твоего». А я говорю вам: любите врагов ва­ших, благословляйте проклинающих вас, благотворите ненавидящим вас и молитесь за обижающих вас и гоня­щих вас... Ибо если вы будете любить любящих вас, ка­кая вам награда? Не то же ли делают и мытари? И если

27

вы приветствуете только братьев ваших, что особенного делаете? Не так же ли поступают и язычники?» (Мф., 5: 43—44, 46—47).

Та любовь, о которой говорит апостол, может быть дарована, и в этом Павел совершенно недвусмыслен, только через Христа, через духа святого (Рим., 5: 5). Это нечто противоположное эгоистической натуре чело­века.

В стихах 4—6 главы 13 послания Павел ведет речь о христианской любви, давая не общее определение, а указывая, что делает и чего не делает она. Подход поня­тен — «письмо» адресовано определенным людям и име­ются в виду их положение, достоинства и пороки. По­этому после двух положительных указаний перечисля­ются восемь установлений того, что не является любовью в высшем смысле:

«4. Любовь долготерпит, милосердствует, любовь не завидует, любовь не превозносится, не гордится;

5. Не бесчинствует, не ищет своего, не раздражается, не мыслит зла;
   
6. Не радуется неправде, а сорадуется истине».
   

Примечательно, что определения эти, если анализи­ровать их, весьма отличаются от традиционных пред­ставлений о «христианской любви». По Павлу, любовь, в высшем смысле, отнюдь не слепа, а доходит до исти­ны, с тем чтобы подать ближнему действенную помощь.

Все преходяще в этом мире — текст и подтекст посла­ния, за исключением любви:

«8. Любовь никогда не перестает, хотя и пророчест­ва прекратятся, и языки умолкнут, и знание упразднит­ся». Но познать это окажется возможным только тогда... 10. «...когда же настанет совершенное, тогда то, что от­части, прекратится». Он предупреждает: «12. Теперь мы видим как бы сквозь тусклое стекло, гадательно, тогда же лицем к лицу; теперь знаю я отчасти, а тогда по­знаю, подобно как я познан».

Любовь больше, чем знание, больше, чем вера. Это и подчеркивается в заключительном 13-м стихе 13-й гла­вы послания, который, как мы видели, цитировали и ци­тируют американские президенты, да и вообще люди влиятельные в США.

По здравому размышлению представляется, что они, вероятно, нередко пытаются стать вровень с самим апо­столом Павлом. Могут возразить — произвольное допу­щение. Отнюдь нет. Современный классик американской

28

литературы Гор Видал в 1984 году выпустил очередной роман в серии произведений о кормчих США. На этот раз он описал в книге А. Линкольна. В ней он пред­принял попытку определить влияние религии на Лин­кольна.

Гор обильно цитировал те части инаугурационной ре­чи Линкольна в марте 1865 года, в которых упоминался всевышний. По словам писателя, верховный судья Чейз — ему-то предстояло привести к присяге президента, — «об­лаченный в черную шелковую мантию, вслед за прези­дентом повторял библейские тексты. Судья всегда почи­тал президента еретиком, но в этот торжественный миг Линкольн, по-видимому, был готов вернуться к истинной религии своих отцов. Однако вот странность — хотя пре­зидент теперь открыто говорил о боге всемогущем, он ни разу не упомянул его сына, распятого и воскресшего. Не считает ли себя Линкольн, гадал Чейз, сыном божь­им?» ¹.

Вот в претензиях на какую роль, если верить живо­му американскому классику, могут быть заподозрены американские президенты. Что ж, из истории известно, что некоторые светские правители, начиная от древне­египетских фараонов, были убеждены, будто являются живым воплощением богов. Почему бы правителям США не взять в руки посох апостола Павла! Посох-то придется по руке, только в совершенно ясные формули­ровки поучений Павла ревнители религии в США, а первые среди них — президенты, вкладывают смысл, ко­торый привел бы в ужас и негодование апостола.

Мы уже познакомились с некоторыми истолкования­ми второго инаугурационного послания президента А. Линкольна. Американский публицист П. Янг добав­ляет: «Последний трагический комментарий к затрудне­ниям Линкольна (в этом инаугурационном послании. — Н. Я.)—почему бог разрешает людям убивать во имя его, одна из последних записей в дневнике его убийцы Джона У. Бутса: «Я никогда не раскаюсь, хотя нам от­вратительно убийство. Все беды нашей страны от этого человека, и бог всего-навсего сделал меня орудием кары» ².

Лицемерных претендентов на роль орудия бога в

¹ Vidal G. Lincoln. N. Y., 1984, p. 620—621.

² Young P. God's Bullies. Native Reflections on Preachers and
Politics. N. Y., 1982, p. 173.

29

США всегда было в изобилии, как и злоумышленных извращении самой сути евангельского учения. И поли­тиков, ловко использовавших понятие христианской люб­ви в своих целях, было предостаточно.

Капитализм обоснован в Библии

Следуя евангельским текстам, эти «орудия божий» повторяли, что жизнь не только мимолетна, но и никчем­на. Как сказано в соборном послании Иакова: «... Ибо что такое жизнь ваша? пар, являющийся на малое вре­мя, а потом исчезающий» (Иак., 4: 14). «Ибо всякая плоть, — вторит в первом соборном послании святой апо­стол Петр, — как трава, и всякая слава человеческая — как цвет на траве: засохла трава, и цвет ее опал» (1 Петр., 1: 24). Итак, человек не больше чем бесправный подданный времени, даже его жертва.

Тут нам волей-неволей следует обратиться к амери­канскому философу Чарлзу Сандерсу Пирсу (1839— 1914). Пирс, основоположник прагматизма и семиотики, будучи идеалистом, видел одну из движущих сил разви­тия в любви.

Он читал лекции по логике, истории и философии на­уки в Гарварде и ряде других университетов. Прожил большую жизнь, был членом двух американских акаде­мий и старался донести до сознания соотечественников свои доктрины более или менее понятно. Посему в 1878 году написал работу «Как сделать наши идеи яс­ными».

Едва ли Пирс, интеллигент, почтенный ученый, мог предполагать, к чему приложат его выводы в нынешних Соединенных Штатах. Новейший американский «теоре­тик» Дж. Джилдер оплодотворил экономическую и со­циальную практику администрации Рейгана сомнитель­ными идеями: вывел их через Пирса прямо от всевыш­него! Книга Дж. Джилдера «Богатство и бедность» увидела свет в январе 1981 года, одновременно с вступ­лением в должность президента Рональда Рейгана. Объ­явив Пирса «величайшим философом Америки», Джил-дер схватился за изданный посмертно томик философа «Случай, любовь и логика». И взялся цитировать и ком­ментировать. Итак:

«Он (Пирс) писал: «Первый шаг эволюции — поме­стить самые разнообразные идеи в обстановку, в кото-

30

рой они могут свободно взаимодействовать... Идея, что из изменения рождается порядок, — краеугольный ка­мень современной физики» — и он мог бы добавить так­же: и в биологии». Джилдер уже расширительно толкует Пирса.

Дальше — больше: «Пирс, таким образом, утвержда­ет, что как эволюция, так и прогресс, независимо от то­го, где они имеют место — в науке или в обществе, зави­сят от «сознательной идентификации интересов данного человека с интересами неограниченного сообщества: признанием возможности, что последние являются выс­шими, и надежды на продолжение безграничной интел­лектуальной деятельности... Логика коренится в соци­альном принципе».

Математическая доктрина случайности Пирса приво­дит его к пониманию, что все творчество людей и откры­тия требуют подняться выше узкой утилитарности и про никнуться религиозными ценностями. «Интересно отме­тить, — писал этот великий философ-логик, — что эти воз­зрения, в сущности, почти аналогичны духовным дарам, определенным апостолом Павлом как вера, надежда, любовь». Эти дары в совокупности действуют в том на­правлении, чтобы освободить человечество из оков силы и от мертвой руки прошлого, открыв перед нами воз­можность небесного» ¹.

Подкрепившись этой, весьма вольной и не очень вра­зумляющей аргументацией постулатов Пирса, Дж. Джилдер потянул цепь своих аргументов.

«Экономикой правит мысль, отражающая не законы материи, а законы разума. Один из основополагающих законов разума — вера — предшествует знанию...

Вся творческая мысль, таким образом, в известной степени религиозна, изначально продукт веры...

Экономисты, не верящие в будущее капитализма, склонны игнорировать динамику случайности и веры, ко­торые в основном и определяют будущее. Экономисты, не доверяющие религии, никогда не поймут различных ве­роисповеданий, через которые достигается прогресс. Слу­чайность — основа изменений и орудие всевышнего...

Капиталистическое производство основывается на до­верии — к соседу, обществу, к компенсирующей логике космоса. Ищите и найдете, давайте — и вам воздастся, предложение рождает спрос...

¹ Gilder G. Wealth and Poverty. N. Y., 1982, p. 312—313.

31

При капитализме разум работает в мире, где господ­ствует мораль и провидение. Дары нужны только в том степени, в какой они «пронизаны альтруизмом» и проис­текают из понимания нужд других. Последнее зависит от веры в целом в справедливое и отзывчивое человечество. Тут можно рисковать, не ожидая вознаграждения. Мож­но искать случайности прибыли, а не довольствоваться меньшим вознаграждением договоренной оплаты»¹.

Намерения «теоретика» прекрасно поняли власть имущие в США. По весне 1981 года большую печать США облетела фотография — улыбающийся президент Рейган вручает книгу Джилдера не кому другому, как председателю комитета по финансовым вопросам сената США сенатору Р. Долу. Журналисты сразу же броси­лись читать книгу. Надо думать, немало чертыхались, пытаясь одолеть квазинаучные рассуждения, наверняка так и не поняли ее аргументацию, посему обратились к самому автору. Самыми скорыми на ногу и вопросы ока­зались представители журнала «Плейбой».

Уже в августе 1981 года журнал опубликовал интер­вью с «интеллектуальным гуру рейгановского режима», то есть с Дж. Джилдером. В нем примерно пяти миллио­нам своих читателей журнал объяснил: «В кругах рес­публиканцев и во все возрастающей степени среди де­мократов Джилдера считают своего рода Карлом Марк­сом капитализма. Его книгу «Богатство и бедность» на­звали «манифестом капитализма».... Эта книга является вдумчивым философским оправданием большей части экономической программы Рейгана. Более того, в ней куда красноречивей, чем в речах официальных ораторов, подано позитивное кредо капитализма». Сотрудники «Плейбоя» задали Джилдеру множество вопросов, хотя осмотрительно обошли попытки автора объявлять капи­тализм своего рода царством божиим на земле. Они спрашивали так:

«Вопрос «Плейбоя»: Ваше описание капиталистов как альтруистов, естественно, не соответствует расхожим представлениям левых о капиталистах как о хищниках, грабителях, заботящихся только о собственном кармане?

Джилдер: Это карикатура на капитализм... Одна из сквозных тем моей книги «Богатство и бедность» — стремление показать, что это представление отнюдь не соответствует истине. Когда левые утверждают, что ка-

питалисты — банда ползучих гадов и хищников, защит­ник капитализма говорит: «Да, но взгляните, какие чу­десные достижения обеспечивает свобода при капита­лизме». Тут левые и выигрывают спор. Простой человек просто не поверит, что, предоставив максимальную сво­боду банде ползучих гадов и хищников, можно обеспе­чить неуклонное улучшение условий жизни...

Вопрос «Плейбоя»: А вы?

Джилдер:... Нужна готовность отдать свое время и богатство без обусловленного заранее вознаграждения. Вы надеетесь на вознаграждение в будущем, однако при капитализме это вознаграждение заранее не обусловли­вается.... Конкуренция между мужчинами, стремящимися обеспечить свои семьи, является ключевым фактором экономического роста...

Вопрос «Плейбоя»: Мы все теряемся в догадках, как это вы, раньше пописывавший о сексе, стали писать еще и о деньгах... Ведь Национальная женская организация присвоила вам звание — Свинья года.

Джилдер: Когда я был холостяком, меня интересовал секс. Когда я стал постарше, меня стали обуревать бо­лее достойные заботы — деньги»¹.

В том же августе 1981 года за Джилдера взялся жур­нал «Бук дайджест». Напечатав краткое резюме книги, журнал дополнил его беседой с автором, осведомившись: «В 1975 году «Тайм» обозвал вас свиньей мужского шо­винизма... Это приятное признание?» Джилдер скромно потупился, он бы предпочитал быть признанным «писате­лем или спортсменом года», но «приходится довольство­ваться тем, что дают».

Основной вопрос: «Вы изображаете капитализм безу­словно моральным. Так?»

Ответ: «Я думаю, что капитализм выходит за рамки материального в жизни людей и основывается, в сущ­ности, на духовных импульсах».

Наверное, удивились и задали новый уточняющий во­прос: «Что же вы ответите утверждающим, что вы всего-навсего апологет высшего класса?»

Ответ бесподобен: «Я считаю, что предложенная мною система налогов сделает возможным для других классов подняться и заместить существующий класс. Высокие, прогрессивные ставки налогообложения не на­носят ущерба богачам, ибо они умеют распределить свое


¹ Gilder G. Wealth and Poverty, p. 306, 307, 312, 41, 42.

32

¹ Playboy, August 1981, p. 69, 72, 76,
2 Н. Н. Яковлев 33

богатство так, чтобы избежать налогообложения. Высо­кое, прогрессивное налогообложение карает новые сос­тояния».

Стоит ли говорить, что это не больше чем увертка.

Попутно американские органы массовой информации разъяснили генезис душевной и сердечной любви Дж. Джилдера к богачам. Его отец, павший в годы второй мировой войны, ходил в приятелях Дэвида Рокфеллера и договорился с ним: если он погибнет на войне, друг присмотрит за сыном. Они и взялись воспитывать его — Дэвид и Нельсон Рокфеллеры. Ядовитый вопрос журна­ла: «Несмотря на Рокфеллеров, ваше детство не было отмечено богатством?» Ответ: «Ой, нет. Не было богат­ства. Я бывал у Рокфеллеров, на меня падал отблеск их сокровищ, но они не делились со мной. Они были близки ко мне в детские и юношеские годы и остаются таковы­ми по сей день» '. Да, пришлось поработать в поте лица своего, написать среди других книгу «Богатство и бед­ность», восславить капитализм, и вот к Джилдеру при­шла умеренная сытость.

Итак, над усердием не по разуму, в лобовой защите капитализма, посмеялись далеко не зло. Но примерно за пять лет (с тех пор как появились первые извлечения из готовившейся к печати книги «Богатство и бедность») что-то не видно опровержений более чем сомнительных джилдеровских «теорий». По веским том обществе причинам критики предпочитают помалкивать. Особен­но по поводу попыток Джилдера объявить капитализм никак не меньше, чем служением всевышнему или вы­полнением его воли. Быть может, потенциальные крити­ки не хотят портить отношения с богом?

В самом деле, Джилдер категорически декларирует: «Вера в бога — коренное условие для процветающего капитализма». И еще категоричнее: «Блага капитализ­ма зависят от капиталистов... Это они создают заводы и учреждения, фермы и лаборатории, оркестры и музеи, обращают золото в товары, дают рабочие места и поощ­ряют искусство. Функция богатых — открывать возмож­ности нижестоящим классам»². Тем они, по Джилдеру, и служат всевышнему.

Рассуждения давным-давно известные: дело-де не в размерах богатства данного человека, а в том, на какие

цели он употребляет свое золото и т. д. и т. п. Однако давным-давно известно и то, что Новый завет изобилует суждениями такого рода: «Удобнее верблюду пройти сквозь игольные уши, нежели богатому войти в царствие божие» (Мр., 10: 25). «Иисус... сказал: как трудно име­ющим богатство войти в царствие божие! ибо удобнее верблюду пройти сквозь игольные уши, нежели богато­му войти в царствие божие» (Лк., 18: 24—25). Никак нельзя объявлять себя христианином без страха и упре­ка, как делает Джилдер, и проповедовать истины, нахо­дящиеся в кричащем противоречии с тем, чему он при­людно истово поклоняется, — с Библией.

Во всяком случае, чтобы согласиться с заключитель­ными абзацами его книги, где и таятся ее выводы, нуж­но решительно отвергнуть разум и укрепиться в вере, прямо скажем, далекой от евангельской. Вот что напи­сал Джилдер: «Жизнь человека отнюдь не пышное ше­ствие велений разума и достижение целей, как считали в эпоху просвещения, а скорее сага странствований в пустыне и мимолетных успехов, бесконечный диалог ме­жду человеком и богом, между отчуждением и выпол­нением воли провидения. Все это происходит, когда мы бесконечно ищем то приближающуюся, то исчезающую землю обетованную, но ее-то мы сможем ясно различить во всеоружии великолепной логики, если обладаем верой и мужеством отдаться случаю и судьбе.

Рейнхольд Нибур подвел итог всем нашим трудно­стям:

Ничто достойное не завершается в течение одной

жизни.

Поэтому мы должны спасаться надеждой.

Ничто истинное или прекрасное не дает полного

смысла

в любом контексте истории.

Поэтому нас должна спасать вера.

Что бы мы ни делали, как бы это ни было чисто,

нельзя выполнить в одиночку.

Поэтому нас спасает любовь.

Вот они, основные законы экономики, бизнеса, техно­логии и жизни. Тут и таятся источники богатства и бед­ности»¹.

Суждение Р. Нибура (1892—1971), протестантского философа и теолога, Джилдер почерпнул из проповеди в


¹ Book Digest, August 1981, p. 31, 28, 29. ² Gilder G. Wealth and Poverty, p. 93, 82.

34

¹ Gilder G. Wealth and Poverty, p. 314—315.

35

церкви преподобного Г. Кридона. Он преподносит трак­товку Нибуром триады апостола Павла — вера, надеж­да, любовь — как бесспорную. Однако даже с догмати­чески-католической точки зрения правомерность сказан­ного Нибуром зачастую сомнительна. Католический кри­тик «сестра» ван Хугстрат (в пятидесятые годы декан колледжа Вебстер, штат Миссури), сопоставляя мирови­дение Нибура с положениями Нового завета, заметила еще при жизни философа: «Его (Нибура) взгляды всег­да отличало противопоставление любви — справедливо­сти, разума — вере, греха — добродетели. В результате любые проблемы не только осложняются, но, в конечном счете, становятся неразрешимыми» ¹.

Вот и богословы становятся в тупик! Такова цена «теологическим» построениям Джилдера. Что, разумеет­ся, не должно удивлять, ибо логика в его книге замеще­на ссылками на необходимость верить и тогда-де все станет на место. Поседевший до желтизны аргумент! Бесчисленные поколения интерпретаторов Библии имен­но отсылкой к неверию любого скептика разрешали все трудности и выходили «победителями» из спора, когда он, по тем или иным причинам, становился для них тя­гостным. Например: «Если же я говорю истину, почему вы не верите мне? Кто от бога, тот слушает слова бо­жий» (Ин., 8: 46—47). Это, однако, касалось только «священного писания».

Джордж Джилдер написал, естественно, не Библию, но аргументировал свои доводы только по ее канонам. И если мы уделили так много внимания этому «теоре­тику» капитализма, то только для того, чтобы показать, как выискивают американские апологеты в «слове божь­ем» то, что им нужно для оправдания буржуазной си­стемы, пренебрегая логикой, здравым смыслом. Утверж­даемое Джилдером вызывает интеллектуальный бунт че­ловека здравомыслящего. Но я очень склонен думать, что Джилдер адресуется не к такому читателю, а обращается к американским фундаменталистам. Что, они столь мно­гочисленны, что оправдано не только написание, но и превознесение на самом высшем уровне в США книги, рассчитанной на них?

Познакомимся же поближе с фундаменталистами. Кто они?

¹ Hoogstrale D. Van. American Foreign Policy. Realists and Idea­lists: A Catholic Interpretation. N. Y., 1960, p. 6.

ФУНДАМЕНТАЛИСТЫ НА МАРШЕ

Откуда они пошли?

В насыщенной религией атмосфере США на полпути эры Эйзенхауэра, в 1956 году, случились два события, по­следствия которых с каждым годом становятся все ощу­тимее. В том году черный выпускник Бостонского универ­ситета пастор Мартин Лютер Кинг начал борьбу за от­мену сегрегации в автобусах в городе Монтгомери, штат Алабама. Вскоре он основал Конференцию южного хри­стианского руководства, организацию, возглавившую борьбу в США за гражданские права черных. Никак не преувеличение, что эта борьба, потрясшая страну к середине шестидесятых, завязалась в церквах для чер­ных на Юге и развивалась при Мартине Лютере Кинге в основном в религиозной оболочке.

В том же 1956 году молодой белый выпускник Бап­тистского библейского колледжа Джерри Фолвелл осно­вал в городе Линчберг, штат Вирджиния, свою церковь Томас роад баптист чёрч. 35 сторонников пастора собра­лись в заброшенном здании фабрики по производству безалкогольных напитков «Дональд Дак». Пол обветша­лого здания был пропитан пролитым в свое время сиро­пом, и молящиеся с трудом отдирали от него ноги. Мальчишки прозвали сборище «Церковь Дональд Дак».

Конечно, во второй половине пятидесятых и начале шестидесятых предприятие Дж. Фолвелла не шло ни в какое сравнение с мощным движением Мартина Л. Кин­га. Черный пастор неустанно проповедовал. Просил сво­их прихожан и слушателей растопить сердца противни­ков «братской любовью». Правнук, внук и сын священно­служителей, Мартин Л. Кинг расширил темы проповедей по сравнению с той верой, которую исповедовал отец. Естественно, он цитировал Библию, но полагал, что еван­гельские истины подкрепят ссылки на Сократа и Аристо­теля, Шекспира, Галилея и Тойнби. Да фактический ма­териал его проповедей был много богаче, чем у отца, но

37

дух оставался тот же самый — христианство. Он учил своих прихожан в городе Монтгомери: «Речь идет не о напряжении между белыми и неграми. Конфликт разго­релся между справедливостью и несправедливостью. Мы пытаемся не только улучшить положение негров в Монт­гомери. Мы стараемся улучшить весь город Монтгомери. Пусть нас арестовывают каждый день, пусть нас эксплуа­тируют каждый день, пусть над нами торжествуют еже­дневно, но никто не заставит нас пасть так низко, что­бы ненавидеть их».

Он объяснял, как достичь «победы над вашими вра­гами любовью». Своды храма оглашали старинные бап­тистские гимны, правда, с новыми словами: «Всем серд­цем верю, что когда-нибудь мы одолеем» и т. д. ¹ Что ж, христианское смирение в полном объеме!

Однако Кинг и его сторонники очень скоро прочувст­вовали на собственном опыте, что религиозные соотече­ственники не внемлют призывам к «братской любви». Движение за гражданские права встретило массовый террор расистов. Многие активисты, включая Мартина Л. Кинга, отведали тюрьмы, иных убили. Едва бы дви­жение преуспело, если бы не могучие союзники — братья Джон и Роберт Кеннеди — президент и министр юстиции. По государственно-полицейским соображениям они ог­раждали Кинга и его единомышленников от самых край­них эксцессов расистов и побудили конгресс принять за­конодательство о гражданских правах. Джон и Роберт Кеннеди понимали, что альтернативы нет — весь мир стал ареной соревнования двух систем, а колониальная система империализма потерпела банкротство. Нельзя было больше предъявлять человечеству лик великой «де­мократии» и оставаться заповедником расизма.

В мае 1961 года озверевшая толпа расистов осадила Кинга с полутора тысячами сторонников в церкви в Монтгомери. Осажденные возносили страстные молитвы всевышнему, а расисты тем временем деловито готови­лись сжечь храм вместе с ревностными христианами. Кингу пришлось оторваться от службы и связаться по телефону с министром юстиции Р. Кеннеди. Тот уже знал о бедственном положении кинговцев и сообщил, что 500 представителей федеральных сил порядка спешат к ним. Кинг звонил из храма, и министр от души посове-

¹ Manchester W. The Glory and the Dream. N. Y. 1972, p. 741— 742.

38

товал ему «помолиться за нас». Спустя два года Р. Кен­неди припоминал, что Кинг «не обнаружил в этом заме­чании особого юмора». Храм кое-как отстояли, а Кинг уже глубокой ночью еще раз звонил Кеннеди, укоряя его за слабую поддержку. Министр отрезал: «Послушай, ты, преподобный, прекрати. Ты знаешь не хуже меня — если бы не прибыли федеральные силы, ты уже был бы мертв». После тягостной паузы Кинг согласился с Р. Кен­неди ¹.

Кинг попытался совместить два традиционных на­правления американского богословия. Во-первых, исто­вую веру, отличавшую в XIX веке черных на Юге. Во-вторых, либеральную протестантскую этику, о которой он наслышался в годы учебы в университете². Все бо­лее чем благонамеренно, с точки зрения охранителей устоев в США. Вероятно, самое полное и в то же время сжатое изложение своего символа веры Мартин Лютер Кинг дал 16 апреля 1963 года в «Письме из тюрьмы Бирмингема». Объясняя, почему он оказался за решет­кой, Кинг писал: «Я в Бирмингеме, ибо здесь творят несправедливость. Как пророки в 8 веке до Р. X. покида­ли свои деревни и несли «так глаголет господь» далеко за пределы своей родины и как апостол Павел ушел из Тарсиса свидетельствовать Евангелие Иисуса Христа в самых отдаленных уголках греко-римского мира, так и я вынужден далеко нести евангелие свободы за пре­делами моего родного города».

Но вот что находили наверняка неприемлемым силь­ные мира сего в мировоззрении Кинга: «Справедливым законам подобает повиноваться не только по юридиче­ским, но и моральным основаниям. Равным образом мо­ральная ответственность диктует неповиновение неспра­ведливым законам. Я согласен со святым Августином, что «несправедливый закон не закон». Но где же разница между ними? Как определить, справедлив или неспра­ведлив закон? Справедливый закон принимается людьми в соответствии с моралью или законом бога. Несправед­ливый закон не соответствует морали».

После сказанного правящую элиту США едва ли удовлетворили оговорки Кинга: «Цель Америки — сво­бода», а участники «сидящих забастовок», по почину Кинга, «на деле стояли за самое лучшее в Американской

¹ Schlesinger A. Robert Kennedy and His Times. N. Y., 1978, p. 320.

² King M. Stride toward Freedom. The Montgomery Story. N. Y.,
1958, p. 100.

39

мечте, за самое святое в нашей христианской традиции — возвращение нашего народа к великим источникам демо­кратии, так глубоко вырытым отцами-основателями» ¹.

Как теперь хорошо известно, Мартин Л. Кинг и его ближайшие соратники находились под пристальным наб­людением ФБР и других органов политического сыска, в которых знали буквально о каждом шаге мужествен­ных борцов за гражданские права. Дабы они не престу­пали границ «закона и порядка». Обо всем этом позабо­тились братья Кеннеди.

А тем временем иные религиозные проповедники на­ходили, что евангелизм Кинга не их евангелизм. Как объяснял, например, баптистский радиопроповедник Р. Вудл из Лексингтона, штат Северная Каролина, на религиозном сборище в 1964 году: «Доктор Мартин Лю­тер Кинг утверждает, что он проповедник. Я видел его по телевизору. Бог мой, папа римский возложил на него руку в знак одобрения. Почему бы Кингу не отправиться в Африку, где люди жрут друг друга?» Дж. Фолвелл в 1965 году в проповеди в Томас роад баптист чёрч при­совокупил: «Я должен сказать от себя, что не верю в искренность и ненасильственные намерения некоторых лидеров Движения за гражданские права, таких, как д-р Мартин Лютер Кинг, Джеймс Фармер и другие. Все они известны своими левыми связями».

Против Кинга ввели в действие куда более увеси­стые доводы, чем обращение к богословским аргументам. Политический сыск в США, заведенный и натравленный на Кинга еще в президентства Д. Эйзенхауэра и Дж. Кен­неди, продолжал свое дело. ФБР в меру своих сил по­ливало грязью пастора, обвиняя его во всех возможных и невозможных грехах. Обычный человек, по понятным причинам не подозревавший о полицейской подоплеке происходившего, мог только дивиться урагану слов во­круг Кинга. Точку в «религиозных» спорах поставила пуля убийцы, сразившая Кинга в 1968 году, но его семью продолжают поминать в политическом лексиконе ради интересов живых. Так, в середине 1980 года Роза­лин, супруга Дж. Картера, тогда кандидата в президен­ты, объехала немало церквей для черных прихожан на Юге США. Она рассказывала всем желающим слушать, что дружит с отцом покойного Кинга. Престарелый свя­щенник, по ее словам, «сказал мне, что мой муж будет

¹ King M. Why We Can't Wait. N. Y., 1963, p. 6—13.

40

великим президентом и он всей душой с ним... А еще я хочу, чтобы вы знали: мой муж христианин. Он говорил мне, что в бытность губернатором штата Джорджия он простоял больше времени на коленях, чем на протяже­нии всей своей жизни». Слова Розалин покрыли возгла­сы прихожан: «Да, да! Возблагодарим бога, благодарим тебя, господь!» ¹

Вот так и обстоят дела в стране «бога и моей»; от­нюдь не каждая проповедь приемлема для власть и соб­ственность имущих. За иные из них, хотя и безупречные с христианско-догматической точки зрения, можно по­платиться головой. Что и случилось с Мартином Л. Кин­гом.

Смерть Кинга открыла дорогу соперничавшим с ним проповедникам, и, как ни парадоксально, поминания му­ченика, которого они травили при жизни, повысили ав­торитет самой профессии. Вчитайтесь хотя бы в заявле­ние исполнительного директора Американского союза гражданских свобод И. Глассера: «Правые христиане (фундаменталисты. — Н. Я.) не делают ничего отличного от того, что делал Мартин Лютер Кинг, когда он читал проповеди с кафедры о гражданских правах» ². На «иден­тичность» проповеднической работы Мартина Л. Кинга и Дж. Фолвелла стали указывать их коллеги по профес­сии, хотя, казалось бы, они должны знать истину! Изве­стнейший теолог, директор Центра по проблемам рели­гии и общества Р. Ньюхауз утверждал в 1982 году: «Как это ни выглядит странным, Джерри Фолвелл и Мартин Лютер Кинг схожи друг с другом в одном важном отно­шении: оба осмелились публично призвать общество к ответу, ссылаясь на моральные убеждения, основываю­щиеся на религии» ³.

Аргументацию церковников подхватили политики. После довольно длительных препирательств конгресс 19 октября 1983 года постановил — ввести десятый фе­деральный праздник в стране. Каждый третий понедель­ник в январе отмечать как день Мартина Л. Кинга (день его рождения 15 января). Строй, погубивший борца за социальную справедливость, экспроприировал его духов­ное наследие.

Однако решение конгресса отнюдь не получило еди-

¹ Young P. God's Bullies. Native Reflections on Preachers and Po­
litics, p. 174, 310, 25—26.

² Pines B. Back to Basics. N. Y., 1982, p. 301.