Geum.ru

А. В. Полетаев история и время в поисках утраченного «языки русской культуры» Москва 1997 ббк 63 с 12 Учебная литература

Вид материалаЛитература

Содержание


Глава третья. «всемирная история», или«воспоминания о будущем»
Кареев 1883; Раппопортп
Гердер 1977 [1784—1791]; Гегель
Подобный материал:
1   ...   17   18   19   20   21   22   23   24   ...   57



ГЛАВА ТРЕТЬЯ.
«ВСЕМИРНАЯ ИСТОРИЯ»,
ИЛИ
«ВОСПОМИНАНИЯ О БУДУЩЕМ»



Такой некультурный человек, что видел
во сне бактерию в виде большой собаки.

Илья Ильф. Из записных книжек

Особое положение истории в системе знания определило колоссальную зависимость ее теоретического аппарата от философии.
Философам издавна принадлежала прерогатива осмысления исторического процесса, разработки основных исторических категорий
и схем всеобщей истории. «Умы, не склонные к строгой систематике, т. е. прежде всего историки и филологи, имеющие дело с созерцательно-эмпирическим, нуждаются в то же время в установлении понятий», — заметил известный немецкий философ Э. Трельч (Трельч
1994 [1922], с. 241), и притом без тени высокомерия. В этом смысле
проблема исторического времени до сих пор в основном принадлежала не историкам, а философам и ассоциировалась именно с философскими подходами. Это обстоятельство заставляет нас задержаться на перекрестке философии и истории, именуемом философией
истории или историософией.

Как справедливо заметил отечественный историк Н. Конрад, под
этим именем фигурируют самые разнообразные объекты. «Предметом философии истории может быть историческое знание как таковое, его природа, его границы, его формы; философия истории в этом
случае, собственно, теория познания в приложении к истории. К философии истории может быть отнесено изучение общих законов исторической жизни, раскрываемых в судьбах человечества; тут философия истории в сущности общая теория исторического процесса.
Задачу философии истории могут видеть в выяснении вопроса о смысле истории: есть ли в ней какой-нибудь смысл вообще, а если есть, то
в чем он заключается, да и что именно понимать под „смыслом",
когда дело идет об истории? Философией истории могут быть, наконец, названы размышления о пользе истории: откладывается ли исто-

276 Глава 3

рический опыт, пережитый человечеством, в его последующих судьбах; влияет ли он на историческую деятельность людей; вообще научает ли он кого-нибудь чему-нибудь?» (Конрад 1972, с. 47).

Само понятие философии истории, или историософии, равно как
и ее отношения с историческим знанием, или историографией, на
протяжении веков изменялись1. Термин «философия истории», как
известно, был изобретен Вольтером в середине XVIII в. Вольтер, впрочем, подразумевал под ним всего лишь критическую или научную
историю, способ исторического мышления, когда историк самостоятельно судит о предмете, вместо того чтобы повторять «истории»,
вычитанные из книг предшественников. Но, так или иначе, многие
авторы не без оснований полагают, что философия истории возникла
лишь в век Просвещения, когда философы создали концептуальный
фундамент исторического знания и, говоря словами Пушкина о Вольтере, внесли «светильник философии в темные архивы истории» (цит.
по: Томашевский 1960, с. 202).

Вторая точка зрения, представленная, в частности, в работах
М. Барга (см., например: Барг 1987), сводится к тому, что философское осмысление исторического процесса начинается в эпоху Возрождения, поскольку именно тогда возникает собственно историческое сознание: «... Только с эпохи Возрождения историческое
прошлое, мир исчезнувший, становится по-настоящему проблемой
познания» (Барг 1984, с. 83).

Третья группа авторов связывает появление философии истории с сочинениями Св. Августина: «... Древности философия истории... была неизвестна, так как античному миру чуждо представление
о внутреннем единстве человеческого рода... Только в христианскую эпоху мы и встречаемся с первой системой философии истории» (Бернгейм 1909, с. 7—8).

1 Обзоры, историю эволюции и анализ основных историософских концепций до начала XX в. см., например, в: Кареев 1883; Раппопортп 1898;
Бернгейм 1909; Герье 1915; Хвостов 1919 [1909]. Хорошее представление о
философии истории первой половины XX в. дают, в частности, работы:
Meyerhoff 1959; Hook 1963; Коп 1966; Гулыга, Левада 1969. Из числа недав
них изданий можно отметить учебное пособие: Гобозов 1993. Наконец,
упомянем два превосходных компендиума, содержащих статьи или отрывки из наиболее известных монографических произведений западных
философов истории: Gardiner 1959; Кон 1977.

«Всемирная история»... 277

Наконец, распространена и точка зрения, согласно которой философия истории существовала уже в эпоху античности. Наиболее ярко
эта позиция представлена, в частности, в работах А. Лосева, одна из
которых так и называется: «Античная философия истории». Как
подчеркивал Лосев, «именно древней Греции принадлежит честь
систематического построения философии истории» (Лосев 1977, с. 199).

На наш взгляд, эта разноголосица обусловлена не чем иным,
как понятийной путаницей, т. е. смешением совершенно разных
объектов изучения. До начала Нового времени философия истории
была историософией мира, начиная с XVI в. она превращается в
историософию общества.

В свою очередь понятие «мира» также было весьма неоднородным. «Если мир греческой философии и греческой поэзии — это
„космос", т. е. законосообразная и симметричная пространственная
структура, то мир Библии — это „олам"2, т.е. поток временного свершения, несущий в себе все вещи, или мир как история» (Аверинцев
1975, с. 269).

В эпоху Возрождения традиционная христианская философия
истории мира постепенно утрачивает свои позиции, но лишь в начале XVI в. впервые наряду с ней появляется самостоятельная философия истории общества, и эта смена объекта изучения связана прежде всего с именем Никколо Макиавелли (1469—1527). Следующей
крупной вехой в становлении историософии общества стали труды
Ф. Бэкона (1561—1626), но настоящий ее расцвет начался в XVIII в., с
работ Дж. Вико (1668—1744) и Ш. Монтескье (1689—1755). Конец же
этого века знаменовался уже настоящим бумом историософских сочинений. Интересно в этом смысле даже название работы И. Гердера:
«Еще одна философия истории...» (Auch cine Philosophie der Geschichte
zur Bildung der Menschheit, 1774).

2 «Исходное значение слова 'olam — „сокрытое", „завешенное", отсюда —
„древность", начальное правремя, но также „будущность": две темные бездны времени позади и впереди человека. Постольку это слово означает „вечность", но не в смысле неподвижной изъятости из времени, а в смысле совокупности и полноты времени. Точнее, это не „вечность", а „мировое время"
(в немецком переводе Бубера и Розенцвейга — „Weltzeit"), которое, во-первых, движется и, во-вторых, может кончиться и смениться другим „оламом",
другим состоянием времени и вещей в нем. Иначе говоря, „олам" — мир
как время и время как мир» (Аверинцев 1975, с. 283).

278 Глава 3

Гердер, Гегель и другие авторитетные представители немецкой
классической философии в конце XVIII — начале XIX в. придали
понятию «философия истории» новый смысл: всеобщая или всемирная история (см.: Гердер 1977 [1784—1791]; Гегель 1929—1958
[1837]). В этот период она начинает выступать в качестве глобальной теории исторического развития: философы стремились определить цель, движущие силы и смысл исторического прогресса.

Во второй половине XIX в. метафизическая и онтологическая
философия истории постепенно теряет былое значение. Онтологическую проблематику во многом перехватывают позитивисты и марксисты, предложившие историкам набор готовых социологических
законов. Вместе философии истории марксисты разработали исторический материализм, а позитивисты попытались создать новую теоретическую дисциплину — социологию, трактуя ее как «положительную науку» о законах развития и функционирования общества.

Что касается современной философии истории, то она, как заметил Р. Арон, « начинается с отказа от гегельянства. Постижение смысла становления человечества перестает быть идеалом; философ отказывается от веры в то, что он — единственный хранитель секретов
провидения» (Агоп 1950, р. 15).

Со второй половины XIX в. в рамках философии формируется
так называемая критическая (аналитическая) философия истории, в
которой главное внимание уделяется гносеологической и логикометодологической проблематике, анализу процесса и результатов
исторического познания (подробнее см.: Meyerhoff 1959). У истоков
гносеологического направления стояли В. Дильтей, Г. Зиммель, Б. Кроче,
В. Виндельбанд, Г. Риккерт8. Основной пафос этого нового подхода — в
утверждении предметней, гносеологической и методологической специфичности истории. Для Дильтея, Кроче, а позднее и Коллингвуда
(Коллингвуд 1980 [1946]) важно было определить, чем на самом деле
является история, каков ее предмет, и выделить черты, которые присущи только ей и которыми нельзя пренебрегать во имя теоретического идеала эпистемологического единства.

Представители другого направления, сложившегося в XX в. и
известного прежде всего работами К. Поппера и К. Гемпеля4, огра-

8 См., например: Дилътей 1909; Зиммель 1898 [1892]; 1996 [1917];
Виндельбанд 1904 [1894]; Риккерт 1908 [1904]; Сгосе 1959 [1916].

4 Поппер 1993 [1957]; Гемпель 1977 [1963]; см. также: Danto 1965.

«Всемирная история»... 279

ничивают свои интересы логико-методологическим исследованием
самой историографии, считая, что задача философии не в разработке
исторического метода, а лишь в описании и анализе используемых
историками исследовательских процедур и объяснительных приемов.

Однако сущность философских проблем (что четко осознали
уже позитивисты XIX в.) радикально отличается от тех, которые
возникают в эмпирических науках, в частности в истории. Философская история, или философия истории, «означает не что иное, как
мыслящее рассмотрение» истории, формулировал Гегель, подчеркивая ее рефлективный характер (Гегель 1929—1958 [1837], с. 18). Эта
особенность философствующего сознания — думать не просто об
объекте, но, размышляя о каком бы то ни было объекте, думать одновременно и о своей собственной мысли об этом объекте (Коллингвуд
1980 [1946], с. 5), — сильно ограничивает возможности историков
пользоваться плодами философских размышлений, в том числе и о
времени. Водораздел остается, большая часть наследства философии
истории так и не востребована исторической наукой.

Вместе с тем исследования проблемы времени в социальных
науках (см. гл. 5), возможно, более продуктивные для историков, им
практически незнакомы. В итоге разработка категории исторического времени в сознании научной общественности четко ассоциируется с немногими известными историософскими произведениями
и именами их создателей. О. Шпенглер и К. Ясперс вспоминаются
прежде и чаще других.

И все же существуют по крайней мере три области историософского знания, которые оказывали и продолжают оказывать влияние на
исторические исследования в целом и на понимание исторического
времени в частности. Прежде всего имеется в виду выработка представлений о форме исторического процесса, наиболее распространенными из которых являются линейные и циклические характеристики
развертывания событий во времени. Второе направление связано с размышлениями о будущем, попытками предвидения или формирования
его облика. Наконец, к третьему направлению можно отнести построение схем «всемирной истории», позволяющих хотя бы условно упорядочить историю человечества в рамках единой временной шкалы. Эти
проблемы, имеющие существенное значение для разработки категории
исторического времени, мы обсудим в данной главе.

280 Глава 3