Введение

Вид материала

Диплом

Содержание Бенджамин дизраэли 100 Великих дипломатс Бенджамин дизраэли 100 Великих дигоюмато1 Камилло бенсо кавур 100 Великих дипломато1

Подобный материал:

• Джон Р. Хикс. "Стоимость и капитал", 4314.44kb.
• Введение глава психологизм как особенность характерологии в рассказах Всеволода Иванова, 12.47kb.
• Лабунец Ольга Юрьевна мытищи 2009 г. Оглавление Введение 3 Использование видеофильмов, 263.17kb.
• Анализ и планирование трудовых показателей Аудит и контроллинг персонала Введение, 12.45kb.
• Программа курса. План семинарских занятий Методические рекомендации Новосибирск 1999, 340.75kb.
• Учебной дисциплины (модуля) Наименование дисциплины (модуля) Введение в спецфилологию:, 83.08kb.
• 1. Целеполагание в процессе менеджмента Введение, 49.78kb.
• Пояснительная записка. Особенностью курса «Введение в языкознание» является высокая, 305.75kb.
• Курносов Владимир Анатольевич Волжск 2007 Оглавление Введение 3-5 Глава I. Юродство, 355.39kb.
• Целевые программы и непрограммная деятельность Распределение расходов по целям, задачам, 396.48kb.

Уже через год Дизраэли стал вождем английской нации. Секрет его нес бычайной карьеры, как заметил английский историк Д. Ли, в том, что «ним в правительстве и даже во всей Англии не мог так четко, как Дизраэли| определить цели, а тем более достичь их». «Политика Дизраэли в восточны! делах, так же как и в любом другом внешнеполитическом вопросе, — писг далее этот историк, — заключалась в том, чтобы отстаивать английск» интересы, если это возможно, мирными средствами, но если это абсолв но необходимо, то и угрозой войны».


В конце ноября 1875 года Европа узнала о тайно заключенной сделке имевшей далеко идущие последствия. Английское правительство за бесце* нок скупило все 40% акций Суэцкого канала, принадлежавшие Исмашь паше, предпоследнему хедиву Египта. Египет был в ту пору частью Осман * ской империи, но Дизраэли даже не поставил султана в известность о сделке. Он ловко использовал финансовое затруднение хедива, чтобы поставит


БЕНДЖАМИН ДИЗРАЭЛИ


373


под свой контроль Суэцкий канал — важнейшую международную водную артерию. Русский посол в Лондоне граф Петр Шувалов расценил этот факт как начало новой эпохи в политике Англии — эпохи активного участия в разделе Османской империи и дальнейшего продвижения на Ближний Восток, в район Персидского залива и Красного моря.

Дизраэли был блестящим мастером тайной дипломатии, интриги и казуистических политических хитросплетений. Вскоре он сделал еще одну заявку на неограниченное расширение Британской империи. В апреле 1876 года английская королева Виктория была провозглашена императрицей Индии. Королева не осталась в долгу и уже в августе пожаловала Дизраэли титул лорда Биконсфилда и пэра Великобритании. /

Дизраэли видел британские интересы не только в Египте, но прежде всего в Малой Азии, районе Персидского залива и Красного моря, Сирии, Ливане, Месопотамии, долине Тигра и Евфрата и, наконец, в Афганистане. Но для того, чтобы подчинить себе рынки в этих регионах, необходимо было иметь опорную базу. Такой базой, по мысли Дизраэли, должен был стать Кипр, принадлежавший Османской империи.

В июле 1875 года началось восстание находившихся под властью турок Боснии и Герцеговины. Турки пытались жестоко подавить выступление', что вызвало взрыв негодования в Европе. В начале 1876 года Союз трех импераг торов выступил с так называемым Берлинским меморандумом, предостерегая Турцию против продолжения репрессий.

Английское правительство сразу же отвергло Берлинский меморандум. Дизраэли сказал Шувалову: «С Англией обращаются так, словно мы Черногория или Босния». А своему постоянному корреспонденту леди Брэдфорд он писал: «Равновесия не существует, и если мы не сделаем все, что в наших силах, чтобы действовать совместно с тремя северными державами, они смогут действовать без н|с, что не является приемлемым для государства, подобного Англии». Премьер-министр расценил Берлинский меморандум как первый шаг к разделу Оттоманской империи без участия Великобритании. Дизраэли, придерживавшийся принципа «сохранения независимости и целостности» Османской империи, предложил созвать конференцию, «основанную на территориальном 5(а1иа дио».

В традициях Пальмерстона Дизраэли решил поиграть британскими мускулами. Он ввел Королевский военно-морской флот в Безикскую бухту, расположенную у самого входа в Дарданеллы, — это предшествовало Крымской войне. Дизраэли был'В восторге от своей выдумки. Он считал, что Союз трех императоров, «в сущности, распался, как в свое время распался триумвират в Древнем Риме».

Дизраэли предложил Шувалову решить восточный вопрос без Австро-Венгрии. Обсуждение англо-русской программы продолжалось весь июнь. В конце концов выяснилось, что Дизраэли настаивает, чтобы Россия отказалась от помощи балканским славянам и позволила Турции подавить восстание. Вероятно, Дизраэли преследовал цель довести отношения России и Австро-Венгрии до полного разрыва, которому, как ему казалось, он положил начало, отвергнув Берлинский меморандум.

Дизраэли испытывал сильнейшее давление внутри страны. Зверства турок настроили против них британское общественное мнение, а Гладстон выступал против аморальной политики Дизраэли. Премьер не мог этого не учитывать.

374


100 ВЕЛИКИХ ДИПЛОМАТС


В ноябре 1876 года министр иностранных дел Англии лорд Дерби прел дожил созвать в Стамбуле европейскую конференцию, чтобы заставит Турцию провести реформы. Это предложение было внесено против желанн Дизраэли, который одобрил его только после того, как ему не удалось зак лючить союз с Австро-Венгрией против России. Конференция не принесла конкретных результатов. Все реформы были отвергнуты Турцией весьма простым способом: провозглашением конституцией свобод всем населяв шим ее народам.


Но Дизраэли давно понял, что раздел Оттоманской империи неизбежен и хотел извлечь из этого максимальную выгоду. Он подписал Лондонски протокол 1877 года и присоединился к призыву трех северных дворов к Тур ции покончить с бойней на Балканах. Султан, однако, будучи уверен в то что Дизраэли на его стороне независимо от формальных к нему требований отверг и этот документ. Ответом России было объявление войны. Казалось Россия одержала дипломатическую победу. Ее поддержали не только Авст ро-Венгрия и Германия, но и Франция, не говоря уже о значительной пода держке британского общественного мнения.


Но Дизраэли вел хитроумную игру, исходя из следующего расчета. Тур ция будет упорно отвергать все требования России и держав. В конечном итоге Россия объявит Оттоманской империи войну. Когда стороны измотав ют друг друга, Англия пригрозит царю европейской коалицией и сделает две-три военные демонстрации — и русские вынуждены будут уйти. Турция же! должна будет платить Англии за «спасение столицы и всей империи той| ценой, которую с нее запросят. И, надо заметить, этот план удался.


В течение всей Русско-турецкой войны Англия последовательно провор дила свою политическую линию. Дизраэли изображал из себя «сторонника решительных действий», требовал от парламента увеличения военных рас- ходов, постоянно заявлял и в палате лордов, и на заседаниях кабинета об| угрозе Стамбулу, Суэцкому каналу и «пути в Индию», делал вид, что Англия| вот-вот начнет военные действия. *


В этот момент Игнатьев потряс всю Европу, объявив об условиях Сан-4 Стефанского мира с Турцией (1878), согласно которому создавалась Большая | Болгария. Сан-Стефанский договор обеспечивал возможности русского! контроля над проливами, что было неприемлемо для Великобритании, щ русский контроль над балканскими славянами, что было неприемлемо для Австрии. Великобритания и Австро-Венгрия объявили о непризнании дого* вора и призвали обсудить балканский вопрос на конгрессе с участием всех; заинтересованных держав. Для России это означало угрозу возврата к коа-' лиции времен Крымской войны.


Вся энергия руководителей английской внешней политики была направлена на достижение главной цели — приобретение так называемой «ком~ А пенсации», которую, как они считали, Англия должна была получить за свой"! нейтралитет в Русско-турецкой войне.


Конгресс был назначен на 13 июня 1878 года. Но еще до его начала Англия и Россия разрешили ключевые вопросы в соглашении, подписанном лордом Солсбери и русским министром иностранных дел Шуваловым 30 мая. В другом сепаратном соглашении Англия обещала Австро-Венгрии, что поддержит австрийскую оккупацию Боснии и Герцеговины. Но, самое главное, 4 июня британским дипломатам удалось заключить секретную конвенцию с Турцией о передаче Англии Кипра.


БЕНДЖАМИН ДИЗРАЭЛИ


375


Впервые в британской истории премьер-министр и министр иностранных дел (Дизраэли и Солсбери) вдвоем отбыли на конгресс за пределы Британских островов, поскольку Дизраэли не желал передоверить завершение согласованных крупных дипломатических договоренностей одному лишь Солсбери. Лорд Биконсфилд также впервые обратился к конгрессу на английском языке, вместо принятого в дипломатии французского.

Когда Бисмарка спросили, кто является центральной фигурой конгресса, тот указал на Дизраэли: «Этот старый еврей и есть тот самый человек». Оба дипломата были прагматиками и терпеть не могли «лицемерной морали». Ни Бисмарк, ни Дизраэли не испытывали ни малейшей симпатии к балканским славянам. Они предпочитали разрешать политические проблемы смелыми и решительными ударами. Бисмарк позднее говорил: «...несмотря на его фантастические романы, с ним было очень легко договориться, через четверть часа уже знаешь, с кем имеешь дело, четко обозначена граница, до которой он может дойти, и стоило слегка подредактировать-его мысли, как все становилось ясно». До самой смерти Дизраэли Бисмарк сохранял с ним дружеские отношения, хотя после конгресса тот вывел его в книге «Граф Феррольский».

«Можно даже утверждать, что Дизраэли является единственным государственным деятелем, которому когда-либо удалось взять верх над Бисмарком, — утверждает американский дипломат Г. Киссинджер. — Дизраэли прибыл на конгресс и занял неуязвимую позицию человека, уже добившегося своих целей, — позицию, которой Каслри наслаждался в Вене, а Сталин — после второй мировой войны. Оставались лишь вопросы, связанные с деталями реализации предшествующей договоренности между Великобританией и Россией, а также сугубо техническая проблема, кто — Турция или новая Болгария — будет контролировать балканские перевалы».

Представители России пытались добиться того, чтобы турецкие войска были выведены из Восточной Румелии, и вообще хотели уклониться от раздела Болгарии. Тогда Дизраэли распорядился подготовить к отходу его специальный поезд — это оружие впервые было использовано в качестве дипломатического приема. Демарш лорда Биконсфилда оказался не только эффектным, но и эффективным. Русская делегация пошла на уступки.

Дизраэли хотел, чтобы о Кипрской конвенции не стало известно до того момента, пока не будет решен вопрос о статусе Батума и судьбе армянских земель Закавказья. В такой обстановке английским дипломатам было легче добиваться от России все новых и новых уступок, с другой — доказывать турецкому правительству, что они защищают интересы Османской империи.

Только после того как Горчаков объявил Батум свободным портом, Англия сообщила о Кипрской конвенции. Представители европейской дипломатии были крайне удивлены опрометчивым шагом турецкого султана. Князь Лобанов-Ростовский писал: «Я сомневаюсь, чтобы султан уступил остров Кипр только для того, чтобы гарантировать свои владения в Азии: вероятно, ему внушили опасения'за владения самим Константинополем, потому что Константинополь для Турции — это все».

Лорды Биконсфилд и Солсбери вернулись в Лондон триумфаторами. Им была устроена торжественная встреча. Королева удостоила «творцов мира» орденов Подвязки.

Консерваторы сочли, что никто лучше Дизраэли не справится с руководством партией и страной. С 1878 по 1880 год премьер-министр Дизраэли

376


100 ВЕЛИКИХ ДИГОЮМАТО1


КАМИЛЛО БЕНСО КАВУР


377


руководил, опираясь на прочное парламентское большинство. Основно внимание он концентрировал на проблемах колониальной империи и внеи ней политики.


Свободное время Дизраэли проводил в своем загородном имении Хьюэндине. Супруга Дизраэли, Мэри-Энн, была на 12 лет старше его и ] очень здорова. Между ними не было никаких трений или ссор. Дизраэл много читал и занимался литературным трудом.


В 1880 года консерваторы потерпели поражение на выборах, и Дизраэ ли перешел на положение лидера оппозиции. Весной 1881 года он серьези заболел. К застарелым подагре и астме присоединилась тяжкая простуд 19 апреля Дизраэли умер. Его похоронили на территории Хьюэндина, у 1 сточной стены маленькой старинной приходской церкви.


Он по праву считается самым выдающимся государственным деятеле* Англии XIX века со времен окончания наполеоновских войн.


КАМИЛЛО БЕНСО КАВУР


(1810-1861)


Граф, итальянский государственный деятель и дипломат. Премьер-министр


Сардинского королевства (1852—1861, кроме 1859). Глава правительства


объединенного Итальянского королевства (1861). Сыграл важную роль


в процессе объединения Италии путем династических


и дипломатических сделок.


Камилло Бенсо Кавур родился 10 августа 1810 года в Турине. Его оте! маркиз Микеле Бенсо ди Кавур происходил из старинной аристократичес-кой семьи из Кьери и в молодости принадлежал к окружению принца милло Боргезе, правителя Пьемонта, в честь которого он и дал второму сык имя Камилло. Мать Камилло, Адель де Селлон, происходила из женевской дворянской семьи кальвинистов, принявшей католичество вскоре после рождения Кавура-младшего.


Камилло Кавура, как второго сына, готовили к военной карьере: он! учился в туринской военной академии и в 1827 году стал младшим лейтенан-* том инженерных войск. Находясь в 1830 году в составе генуэзского военно-1 го гарнизона, он с восторгом говорил об Июльской революции во Франции,! за что в наказание был переведен в форт Бард в долине Аоста.


Кавур стал умеренным либералом, придерживавшимся, как он сам! признавался, «золотой середины». Июльская революция, последовавшие за| ней восстания в Италии и ответные репрессии изменили его взгляды.


В ноябре 1831 года Кавур оставил военную службу. Он побывал вон Франции, Англии, Швейцарии и Бельгии, изучая политические, социальные' и экономические проблемы западного мира, и одновременно вникал в аг-,: рарные и торговые проблемы Пьемонта.


В 1835 году отец доверил ему управление частью родового имения. Не- ; довольный своим положением (наследником всего имущества и титула! маркиза был старший брат Густаво), Камилло Кавур энергично занялся земледелием, коммерческой и банковской деятельностью, спекулировал на \ бирже, играл (не всегда удачно) в азартные игры.


Кавур был одним из основателей «Банка ди Торино»; построил фабрику свечей, Общества по созданию детских садов (1839), а также Аграрной ассоциации (1842). Он примкнул к борьбе умеренных либералов Пьемонта за реформы, которые продолжил, используя парламентскую трибуну.


В 1847 году король Карл Альберт объявил о реформе власти. Кавур приехал в Турин, где при содействии других реформаторов основал газету «Рисорджименто». В январе 1848 года на собрании журналистов и политических деятелей Кавур заявил, что стране нужна конституция, которая укрепила бы власть. Этот призыв нашел отклик среди реформаторов и положил конец колебаниям Карла Альберта.


Первые выборы в соответствии с дарованной королем 4 марта 1848 года Конституцией состоялись в апреле. Но Кавур потерпел поражение. И только на июньских дополнительных" выборах он был избран в парламент.


11 октября 1850 года Кавур был введен в состав правительства. «Я не стремлюсь, как вы знаете, к власти ради власти; я к ней стремлюсь, чтобы помочь моей стране», — писал он. Камилло стал лидером умеренного большинства палаты депутатов. Он был назначен министром земледелия, торговли и флота (военного и торгового), управление которого было выделено тогда из военного министерства.


С 1823 года Кавур возглавил правительство Сардинского королевства (Пьемонта). «Тем самым, — как отмечал историк Прокаччи, — у власти оказался человек, с чьим именем связано осуществление объединения Италии, одна из немногих фигур итальянской истории, которой было суждено запечатлеться в умах потомков в ореоле победителя, а не побежденного». Трезвый политик, знаток Адама Смита, он многое сделал, чтобы включить Пьемонт и прилегающие области в большое кольцо европейской экономики. По его инициативе прокладывались туннели под Альпами, строились железные дороги, был создан Национальный банк, закладывались инфраструктуры, готовившие сближение различных княжеств и герцогств


Италии. . '


Но главное внимание Кавур уделял внешней политике. В его лице страна обрела трезвого и гибкого дипломата, умелого стратега и тактика. «Я считаю, что политику следует быть исключительно осторожным в словах и исключительно решительным в поступках,— писал Камилло 15апреля 1856 года министру внутренних дел Урбано Раттацци. — Бывают ситуации, когда дерзкое решение гораздо менее опасно излишней осторожности».


378


100 ВЕЛИКИХ ДИПЛОМАТО1


КАМИЛЛО БЕНСО КАВУР


379


Он отдавал себе отчет в том, что занятие политикой налагает немалъ обязательства: «Для политика существует суровая необходимость прислуги* ваться к голосу разума, заставляя молчать голос сердца». Кавур остав» немало свидетельств и по поводу собственного характера, например: «Мс, темперамент подвержен взрывам». «Я ничего не умею делать наполовин} Однажды взявшись за дело, я отдаюсь ему полностью». «Я никогда никои не делаю зла, даже моим врагам»...


Вскоре после прихода к власти Кавур был поставлен перед трудйейши! выбором — принимать ли Пьемонту участие в Крымской войне или не" Позднее он признавал, что направить в Крым 18 тысяч солдат в мае 1855 гол его «вынудила злосчастная политическая конъюнктура». Наполеон III де] жал свой гарнизон в Риме. Австрия продолжала господствовать в Северне Италии. «Оставаться в этом случае нейтральным, — писал итальянок* историк, — было бы равносильно отказу от всякой, пусть даже малейше возможности влиять на ход событий и, значит, полностью предостави Мадзини и демократам инициативу в национальном вопросе. Наоборс примкнуть к союзу — это означало оставить открытым путь для будут дипломатических действий, столь существенно облегчивших, как показа дальнейшие события, объединение Италии «сверху».


Как участник Крымской войны, Кавур добился приглашения Сардинь, (Пьемонта) на мирный конгресс, который открылся 25 февраля 1856 года Париже. Накануне конгресса Пальмерстон и Наполеон III обещали Кав} ру поднять в ходе его работы итальянский вопрос. На деле этого не прс, изошло. Кавуру с трудом удалось добиться лишь дискуссии на заседани| 8 апреля, когда Валевским был поставлен вопрос о злоупотреблениях пав ского правительства, о недопустимых методах управления страной, приме няемых неаполитанским королем, а сам Кавур выступил против бессрочно оккупации Римских легатств. Конгресс не принес «никаких практически результатов» для Пьемонта, однако Кавур теперь четко представлял новуц расстановку сил в Европе. Он пришел к выводу, что решение итальянског вопроса будет возможно лишь в результате войны с Австрией.


В августе 1857 года Кавур писал близкому другу кузену Уильяму Де._ Риву: «Покинутые Англией, оказавшиеся поставленными лицом к лицу-! недоброжелательной и враждебной Австрией, вынужденные бороться про», тив Рима и других итальянских принцев, Вы можете себе представить, скол! трудно наше нынешнее положение».


Выйти из этого положения Кавуру помог случай: в 1858 году Орсин! бывший соратник Мадзини, совершил неудачное покушение на Наполес на III, заявив, что тот стал опорой европейской реакции и врагом объедини ния Италии.


«...Кавур обнаружил сноровку, совершенно своеобразную, необыкнс венную, — писал русский дипломат Н.Д. Киселев. — Из устрашения, проиЗ веденного заговором Орсини, была извлечена выгода в пользу целей сардш ского министра. Он изобразил себя сдерживающим кровавые решения та{.„ ных обществ, которые были ему безгранично преданными и силу который он преувеличил. В то же самое время он себя выставил решительным щ тивником Мадзини и Гарибальди: первый открыто добивался построения рс публиканской системы, а второй объявил себя публично противнике Франции и его главы. <...> Граф Кавур воспользовался этой ситуацией, чт бы заставить принять свое влияние в Париже, как и повсюду. Выбирайт


говорил он, между нами и мадзинистами, склонности которых разделяет Гарибальди. Мы хотим объединения Италии на основе монархического принципа, наши противники стремятся к единству на основе демократической и социальной республики. Выбирайте и решайте поскорее, так как позднее мы будем бессильны разбитьтидру революции, которая поднимается, чтобы поглотить Европу и ее вручить антисоциальному режиму Мадзини и его сторонников. Эти средства были использованы не без успеха».

Важным этапом в секретных франко-пьемонтских переговорах, начатых по инициативе французского императора в мае 1858 года, стала встреча Наполеона III с Кавуром 20 июля в Пломбьере в Вогезах, куда Кавур отправился тайно, под видом отдыха в Швейцарии. В центре обсуждения оказались следующие проблемы: поиск предлога для объявления войны Австрии, будущее устройство Италии, получение Сардинским королевством займа в Париже, предполагаемое бракосочетание дочери сардинского короля гёрин-цессы Клотильды с принцем Наполеоном. В качестве компенсации за оказываемую Пьемонту услугу Наполеон III потребовал уступить Франции Савойю и Ниццу.

Многообещающее начало переговоров с Наполеоном о союзе весной

1858 года побудило Кавура принять энергичные меры, чтобы расположить Россию в свою пользу. Кавур напомнил Петербургу, что дружба с Россией отвечает желаниям, намерениям и целям сардинского правительства.

24 ноября 1859 года Виктор Эммануил II в Турине, а 26 января 1860 года Наполеон III в Париже поставили подписи под секретным договором между Францией и Пьемонтом. Речь в нем шла о наступательно-оборонительном союзе двух держав на случай агрессии со стороны Австрии. Целью союза было освобождение Италии от австрийской оккупации и создание Королевства Верхней Италии с населением примерно 11 млн человек. Кроме того, договором предусматривалось присоединение Савойи и Ниццы к Франции и сохранение верховной власти папы в интересах католической религии.

Ведя дипломатическую подготовку к войне, Кавур стремился возбудить у Англии и Германской конфедерации (в чьей поддержке он был далеко не уверен) опасения по поводу возможного возникновения русско-австрийского конфликта в связи с восточным вопросом. «Мы не нуждаемся в помощи России в итальянском деле, — говорил он прусскому посланнику в январе