Geum.ru

Дипломная работа

Вид материалаДиплом

Содержание


Дигм, обиталище Гагтунгра; Шог
Подобный материал:
  1   2   3


МИНИСТЕРСТВО ОБЩЕГО И ПРОФЕССИОНАЛЬНОГО ОБРАЗОВАНИЯ

РОССИЙСКОЙ ФЕДЕРАЦИИ

САРАТОВСКИЙ ГОСУДАРСТВЕННЫЙ УНИВЕРСИТЕТ

ИМЕНИ Н.Г. ЧЕРНЫШЕВСКОГО

 


Кафедра общего литературоведения и журналистики

 

 

 


ВОСПРИЯТИЕ “РОЗЫ МИРА” Д.Л. АНДРЕЕВА

РОССИЙСКИМ ОБЩЕСТВОМ В 90-е гг. XX ВЕКА


Дипломная работа

студента VI курса заочного отделения филологического факультета

Бросалова Артёма Александровича


Заведующий кафедрой: профессор В.В. Прозоров

Научный руководитель: старший преподаватель В.К. Семенюк


САРАТОВ 2002

СОДЕРЖАНИЕ


Введение 3

Глава 1. “Роза Мира” Д. Андреева: история создания,

содержание и путь к читателю 6

§ 1. История создания 6

§ 2. Содержание 14

§ 3. Путь к читателю 37

Глава 2. 90-е гг. XX века: восприятие, оценки и полемика 44

§ 1.Оценки и отзывы литературоведов, критиков,

философов, поэтов и писателей 44

§ 2. Реакция служителей Русской Православной Церкви 65

§ 3. Оценки и отзывы представителей естествознания

и точных наук 69

Заключение: общие выводы, прогноз на будущее 73

Библиография 77

Введение


Среди выдающихся русских поэтов и писателей XX века особое место занимает Даниил Леонидович Андреев. В отличие от многих его современников, которых подавляли и запрещали, но всё же публиковали, читали и обсуждали, этот автор при жизни не был известен вообще. Только теперь изумлённые исследователи начинают понемногу осмысливать и осваивать огромный мир невиданных образов и неслыханных поэтических ритмов, которые оставил нам в наследство этот беспримерно одарённый человек, даже не укладывающийся в привычную, общепринятую шкалу оценки дарований: его можно называть талантом, можно гением, но эти ярлыки совершенно не дают нам правильного, точного представления о том, что же это такое – Даниил Андреев. Ведь таланты и гении бывают в самых разных областях. В какой же области творил Д. Андреев?

Известно, что он написал большой роман “Странники ночи” – но этот роман, к несчастью, не дошёл до нас, а поэтому сказать, что Д. Андреев – писатель, значит не сказать о нём почти ничего.

Зато до нас дошли его стихи – тоже не все, но много стихов, и художественный уровень их так высок, что называть Д. Андреева поэтом мы можем совершенно справедливо. Но он не только поэт. Этого определения всё ещё недостаточно.

Д. Андреев выдвинул несколько новых, самобытных философских и богословских идей – но, тем не менее, он не философ и не теолог (хотя ради полноты картины надо отметить, что находятся люди, которые готовы считать его “свободным теологом” – например, Василий Налимов).

Д. Андреев не создал, но, несомненно, поднял на качественно новый уровень телеологический принцип исторического исследования, оживил его своим метаисторическим методом, позволяющим отбросить как вульгарный экономизм марксистов, так и теорию пассионарности Л.Н. Гумилёва. Однако термин историк к Д. Андрееву также плохо подходит. Не историк он, а метаисторик. Это очень разные понятия.

Применяя свой метаисторический метод, Д. Андреев выступил и как литературный критик, причём показал, как с помощью его метода можно высветить такие грани личности и дара всем известных писателей и поэтов, дать им такое истолкование, которые ни на каких других путях познания неразличимы и невозможны. Однако и литературный критик – тоже всего лишь одна из ипостасей Д. Андреева, причём не самая важная, не доминирующая.

Нельзя не упомянуть, что Д. Андреев ещё и писатель-утопист, он стоит в одном ряду с такими именами, как Платон, Т. Мор, Т. Кампанелла, Р. Оуэн, А. Сен-Симон, Ш. Фурье, К. Маркс, Н. Чернышевский – и даже, как это ни парадоксально, В. Ленин. В своей “Розе Мира” Андреев описывает гармонично устроенное общество будущего, которое, по его убеждению, непременно должно наступить. Однако он описывает и крушение этого общества. К тому же важно подчеркнуть, что Андреев, в отличие от Платона, Маркса и Ленина, не выступает в роли изобретателя, архитектора грядущего земного рая – он всего лишь описывает свои видения о будущем, он пишет не как политический и социальный реформатор, а как очевидец грядущего, как прибор, регистрирующий то, что ещё только должно произойти.

Однако, пожалуй, наиболее точным определением творческой сущности Д. Андреева будет понятие визионер, или, по-русски, духовидец. Так что, если мы скажем, что Д. Андреев – поэт-духовидец, мы будем ближе всего к истине.

Даниил Андреев (02.11.1906 – 30.03.1959), второй сын Леонида Андреева и Александры Михайловны Велигорской (по материнской линии – родственницы Т.Г. Шевченко), создал главную книгу своей жизни, “Розу Мира”, в 1950-1958 гг. До 70-х гг. это произведение не было известно вообще. В 70-е гг. “Роза Мира” стала ходить по стране в самиздате – по словам вдовы Д. Андреева, Аллы Александровны Андреевой, существовало примерно 400 копий. В них были ошибки, пропуски и произвольные вставки. В 1991 г. благодаря усилиям Аллы Андреевой и Александра Палея “Роза Мира” была, наконец, издана в московском издательстве “Прометей” тиражом 100 000 экземпляров.

Цель нашего исследования заключается в том, чтобы

а) понять, как российское общество восприняло “Розу Мира” – книгу без всякого преувеличения беспрецедентную в истории русской культуры – в период с 1991 г. по 2001 г.;

б) показать, как отреагировали представители гуманитарных наук (литературоведы, критики, философы, писатели и поэты), Русская Православная Церковь и естественнонаучные круги.

В качестве исследовательского материала мы использовали газетные и журнальные публикации, а также статьи, размещённые в Интернете. Кроме того, нам посчастливилось взять интервью у вдовы Д. Андреева Аллы Александровны Андреевой и у Александра Палея, редактора самого первого издания “Розы Мира”.

Сведения, содержащиеся в данной работе, можно было бы использовать в рамках университетских курсов “Русская литература XX века” и “История русской литературной критики XX века”.


Глава 1

“Роза Мира” Д. Андреева:

история создания, содержание и путь к читателю.

§ 1. История создания.


Как уже было сказано во введении, Д.Л. Андреев создал свою главную книгу, “Розу Мира”, в период с 1950 г. по 1958 г. Только два последних года этого периода он прожил на свободе, всё же остальное время провёл во Владимирской тюрьме как политзаключённый. Именно в тюрьме книга была написана – на газетных клочках, на обрывках обёрточной бумаги – на свободе же она была доведена до канонической редакции и переписана начисто.

Однако говорить о том, что история создания “Розы Мира” сводится к заполнению письменами упомянутых клочков и обрывков, было бы неправильно, причём по двум причинам: во-первых, процесс накопления эмпирического материала, который лёг в основу содержания книги, начался в августе 1921 г., а во-вторых, процесс подготовки той формы, в которую в конечном итоге был уложен этот материал, начался ещё раньше, в 1916-1917 гг. (тогда Даниилу было 10-11 лет).

В августе 1921 г., когда поэту ещё не исполнилось и 15 лет, он впервые в жизни испытал переживание, которое позднее назвал метаисторическим озарением. Термин “метаистория”, как указывает сам Д. Андреев, он позаимствовал у о. С. Булгакова в его книге “Два града”, где философ пишет, что метаистория есть “ноуменальная сторона того универсального процесса, который одной из своих сторон открывается для нас как история”. Отвергая это определение, Д. Андреев предлагает 2 своих. Он пишет, что:

1) метаистория есть “совокупность процессов, протекающих в тех слоях инобытия, которые <…> просвечивают иногда сквозь процесс, воспринимаемый нами как история. Эти потусторонние процессы теснейшим образом с историческим процессом связаны, его собою определяют, но отнюдь с ним не совпадают и с наибольшей полнотой раскрываются на путях именно того специфического метода познания, который следует называть метаисторическим” ;

2) метаистория – это также и “учение об этих процессах инобытия, учение, разумеется, не в научном, а именно в религиозном смысле”.

О метаисторическом озарении Д. Андреев пишет: “Содержанием этого акта является молниеносное, но охватывающее огромные полосы исторического времени переживание нерасчленимой ни на какие понятия и невыразимой ни в каких словах с у т и больших исторических феноменов. Формой же такого акта оказывается сверх меры насыщенная динамически кипящими образами м и н у т а или ч а с <…> Синтетически охватываются единовременно целые эпохи”.

Первое в жизни Д. Андреева метаисторическое озарение открыло ему “бушующий, ослепляющий, непостижимый мир, охватывающий историческую действительность России в странном единстве с чем-то неизмеримо бóльшим над ней”.

Весной 1928 г., находясь в церкви Покрова-в-Левшине, поэт испытал второе метаисторическое озарение, “гораздо более широкое, связанное как бы с панорамой всего человечества и с переживанием Всемирной истории как единого мистического потока”. Во время этого метаисторического озарения Д. Андрееву удалось “ощутить тот вышний край, тот небесный мир, в котором вся наша планета предстаёт великим Храмом, и где непрерывно совершается в невообразимом великолепии вечное богослужение просветлённого человечества”.

В феврале 1932 г., ночью, находясь дома, в своей постели, заболевший Д. Андреев испытал во время резкого подъёма температуры переживание другого типа – т.н. инфрафизический прорыв психики, по его собственной терминологии. Инфрафизикой поэт называет совокупность миров, расположенных иерархически “ниже” нашего (что значит “ниже”, станет ясно далее, по мере ознакомления с содержанием “Розы Мира”); миры же, расположенные “выше” нашего, Д. Андреев обобщённо называет трансфизикой. В этом инфрафизическом прорыве психики поэт впервые воочию увидел существо, относящееся к классу уицрáоров – демонов великодержавной государственности.

В ноябре 1933 г. Д. Андреев зашёл “в одну церковку во Власьевском переулке”, где застал акафист преподобному Серафиму Саровскому. На этот раз он испытал “подъём в Небесную Россию, переживание Синклита её просветлённых”, ощутил, как его коснулась “нездешняя теплота духовных потоков, льющихся из того средоточия, которое справедливо и точно именовать Небесным Кремлём”. Здесь же он почувствовал присутствие Серафима Саровского, который, как сообщает поэт, приблизился к нему, склонился и укрыл его, “словно эпитрахилью (орфография источника – А.Б.), шатром струящихся лучей света и ласкового тепла”. В течение целого года после описанного случая Д. Андреев ходил по понедельникам в эту маленькую церковь к акафистам преподобному Серафиму и всякий раз переживал это состояние вновь.

В начале 1943 г., находясь в осаждённом Ленинграде, поэт вновь увидел российского уицраора, а также и российского демиурга – “великого духа-народоводителя нашей родины”.

В сентябре 1949 г. и несколько раз позднее, в 1950-53 гг., в маленькой камере Владимирской тюрьмы, Д. Андреев пережил “нечто схожее, но уже полностью свободное от метафизического ужаса”.

В 1953 г., уже сидя в тюрьме, на 47 году жизни, Д. Андреев “вспомнил и понял некоторые из своих трансфизических странствий, совершённых ранее”. Трансфизическое странствие, поясняет поэт, это “выход эфирного тела из физического вместилища, когда это последнее покоится в глубоком сне, и странствие по иным слоям планетарного космоса”. Сведения, полученные Д. Андреевым в этих странствиях, также легли в концепцию, развёрнутую им в “Розе Мира”. Их дополнила информация, которую он почерпнул из бесед “с некоторыми из давно ушедших от нас и ныне пребывающих в Синклите России”. Их было четверо. Д. Андреев уточняет, что он их не видел, но слышал – хотя и не физическим слухом, а “как будто они говорили откуда-то из глубины моего сердца <…> Скорее даже это были не фразы, а чистые мысли, передававшиеся мне непосредственно, помимо слов”.

“Так, путь метаисторических озарений <…> был дополнен трансфизическими странствиями, встречами и беседами”, – подытоживает поэт.

Но на этом список необычных переживаний, использованных Д. Андреевым в качестве источников информации, не заканчивается. Ему также удалось вспомнить некоторые эпизоды своего прошлого – очень далёкого прошлого, относящегося ко времени до его рождения в 1906 г. в семье писателя Л. Андреева. В наши дни очень многим людям знакомо имя доктора Р. Моуди, прославившегося на весь мир своими книгами об околосмертном опыте и о гипнотической регрессии. Исследования Р. Моуди показывают, что далеко не все случаи гипнотической регрессии можно объяснить в рамках доминирующей научной парадигмы, основанной на вере в то, что каждый человек живёт на Земле только один раз. Многие люди, пережившие гипнотическую регрессию, убедились в истинности учения о реинкарнациях, разделяемого многими религиями. Надо сказать, что опыт Д. Андреева разительно отличается от случаев, описанных Р. Моуди: во-первых, его никто не гипнотизировал, а во-вторых, ему удалось вспомнить не то, что он пережил во время какой-либо из своих прошлых человеческих жизней в н а ш е м м и р е, а то, что он видел в т.н. мирах Просветления – т.е. в тех слоях Шаданакара, куда поднимаются души праведников после смерти их физических тел в Энрофе.

Нельзя не упомянуть и ещё об одном источнике эмпирического материала, повлиявшем на формирование космологической концепции, изложенной Д. Андреевым в “Розе Мира” – о многочисленных случаях вступления в контакт с т.н. стихиалями, т.е. “духами стихий в самом широком смысле”, как поясняет поэт. Первый в жизни Д. Андреева отчётливый контакт этого рода состоялся “в знойный день 1929 года вблизи городка Триполье на Украине”, на огромном поле, заросшем подсолнечниками. По свидетельству поэта, он и позднее, находясь в уединении среди природы, не раз “явственно осязал, как любят меня и льются сквозь меня невидимые существа, чьё бытие таинственно связано с этой растительностью, водой, почвой”. С чувством особой отрады Д. Андреев вспоминал свой опыт общения со стихиалями Лиурны, или “душами рек”.

Наконец, невозможно не сказать о 2 пережитых Д. Андреевым “прорывах космического сознания”, как называет это состояние автор классического труда “Многообразие религиозного опыта” У. Джеймс. “Состояние это заключается в том, что Вселенная – не Земля только, а именно Вселенная – открывается как бы в своём высшем плане, в той божественной духовности, которая её пронизывает и объемлет, снимая все мучительные вопросы о страдании, борьбе и зле”, – свидетельствует Д. Андреев. Впервые он испытал это состояние “в ночь полнолуния на 29 июля 1931 года в <…> Брянских лесах, на берегу небольшой речки Неруссы”. “Эти древние леса и прозрачные реки, люди, спящие у костров, и другие люди – народы близких и дальних стран, утренние города и шумные улицы, храмы со священными изображениями, моря, неустанно покачивающиеся, и степи с колышущейся травой – действительно всё было во мне тою ночью, и я был во всём”, – вспоминал Д. Андреев. Второй прорыв космического сознания он пережил в 1951 г. в тюремной камере.

Так накапливался эмпирический материал, из которого была создана “Роза Мира”.

Форму же для изложения этого материала Д. Андреев начал разрабатывать за 3 года до своего первого метаисторического озарения, в возрасте 10-11 лет – сочинил фантазию-эпопею “Юнона”, в предисловии к которой написал: “Автор сочинения “Юнона” имел целью позабавить молодёжь своеобразной и оригинальной выдумкой “мой собственный мир” <…> Автор <…> фантазирует, что где-то в бесконечных полутёмных пустынях вселенной есть уголок с почти такой же, как и наша планетой <…> Это он и будет описывать в разных отношениях: географии, истории, мореплавания, истории одной выбранной станы – государства и ея мифологии” (пунктуация и орфография источника). С поистине поразительной для ребёнка усидчивостью и постоянством маленький Даня выдумывает и записывает всё, что пообещал в предисловии – и географию, и историю планеты Юнона (слагающуюся из историй отдельных стран!), и мифологию одной из таких стран, Цереры, тщательно разрабатывает целый пантеон о 36 богах… “Даниил обладал удивительной страстью к систематизации, строгостью и чёткостью в изложении материала, что большинству детей <…> не свойственно”, – подчёркивает В. Сорокина. “Кажется, что вся страстность натуры Даниила устремилась именно к созданию системы…”.

Наконец, в 50-х гг., в камере Владимирской тюрьмы, содержание и форма нашли друг друга. Информация, вынесенная из метаисторических озарений, инфрафизических прорывов психики, трансфизических странствий, встреч и бесед, воспоминаний о мирах Просветления, контактов со стихиалями и, наконец, из прорывов космического сознания, сложилась в целостную космологическую систему. В результате на свет появилась книга “Роза Мира” – “детально разработанная, небывалая, чёткая и стройная концепция мироустройства, принципиально отличающаяся от мировоззренческих систем, которыми когда-либо располагало человечество”.


§ 2. Содержание.

“Роза Мира” состоит из 12 частей, которые автор называет “книгами” (невольно вспоминается, что слово библия в переводе на русский язык означает книги). Вот их наименования:

Книга I. Роза Мира и её место в истории.

Книга II. О метаисторическом и трансфизическом методах познания.

Книга III. Структура Шаданакара. Миры восходящего ряда.

Книга IV. Структура Шаданакара. Инфрафизика.

Книга V. Структура Шаданакара. Стихиали.

Книга VI. Высшие миры Шаданакара.

Книга VII. К метаистории Древней Руси.

Книга VIII. К метаистории царства Московского.

Книга IX. К метаистории Петербургской Империи.

Книга X. К метаистории русской культуры.

Книга XI. К метаистории последнего столетия.

Книга XII. Возможности.

В книге I Д. Андреев вводит понятие Розы Мира, центральное понятие всей концепции. Вводит постепенно, в несколько приёмов. Сперва он отождествляет его с понятием всечеловеческого Братства. Затем говорит, что Роза Мира – это целокупный и единый цветок мировой религиозности будущего – в отличие от современного состояния мировой религиозности, в котором она похожа на сочетание разрозненных лепестков. Наконец, говорит прямо: “интеррелигиозная, всечеловеческая церковь новых времён, Роза Мира”. Сразу же вслед за этим Д. Андреев уточняет, что слова религия, интеррелигия и церковь не точно передают его мысль. Роза Мира, говорит он, это “универсальное учение, указующее такой угол зрения на религии, возникшие ранее, при котором все они оказываются отражениями различных пластов духовной реальности”. И, конечно же, Роза Мира – это религиозная организация, разрабатывающая и распространяющая по всему миру это учение, организация, которую сам Д. Андреев называет в одном месте книги так: “соборный мистический разум живущего человечества”. Одним словом, Роза Мира – это всё-таки новая церковь, очаг и ковчег новой религии, как бы ни смущали Д. Андреева эти слова. Да и в “Кратком словаре имён, терминов и названий, наиболее часто встречающихся в тексте” тоже читаем: “Р о з а М и р а – грядущая всехристианская церковь последних веков, объединяющая в себе церкви прошлого и связующая себя на основе свободной унии со всеми религиями светлой направленности”.

По предсказанию Д. Андреева, возникнуть Роза Мира должна внутри другой, тоже пока не существующей, но грядущей организации – Лиги преобразования сущности государства. Случиться это должно в России в 60-е гг. XX века – хотя абсолютных гарантий этому нет, место и время появления Розы Мира лишь “предуказаны” и “намечены”.

Возникнув, Роза Мира поставит перед собой следующий задачи: “объединение земного шара в Федерацию государств с этической контролирующий инстанцией над нею, распространение материального достатка и высокого культурного уровня на население всех стран, воспитание поколений облагороженного образа, воссоединение христианских церквей и свободная уния со всеми религиями светлой направленности, превращение планеты – в сад, а государств – в братство. Но это – задачи лишь первой очереди. Их осуществление откроет путь к разрешению задач ещё более высоких: к одухотворению природы”.

В книге II Д. Андреев рассказывает читателю о пережитых им необычных состояниях сознания (см. главу 1 данной работы), после чего переходит к изложению своей концепции устройства Мироздания.

Ключевым словом в этой концепции является слово многослойность.

Любителям фантастической литературы хорошо известна популярная среди писателей-фантастов “теория параллельных миров”, согласно которой нашу Вселенную пронизывает бесчисленное множество других вселенных, таких же огромных и высокоорганизованных, как наша. Не перемешиваются все эти вселенные потому, что существуют они как бы “параллельно” друг другу – ведь параллельные линии, как бы близко и тесно их ни расположили, всё равно нигде не пересекаются и одна другой не “мешают”. В большинстве фантастических романов, авторы которых эксплуатируют эту неисчерпаемую идею, все параллельные вселенные имеют три измерения в пространстве и одно во времени, как наша родная Вселенная.

Многослойное Мироздание Д. Андреева устроено гораздо сложнее. Во-первых, “слои”, составляющие андреевское Мироздание, не равны по пространственной протяжённости. “Не все они обладают протяжённостью космической, как Энроф” (т.е. наша Вселенная), – уточняет Д. Андреев. Пространство некоторых слоёв не превышает объёма планетной системы, других – объёма планеты, а есть и такие, что ещё меньше. Внутри этого многослойного Мироздания существуют особые системы метаисторически взаимосвязанных параллельных миров, которые называются брамфатурами. Если быть точным, в метаисторической взаимосвязи находятся абсолютно все слои Мироздания, но некоторые совокупности слоёв связаны особенно тесно и интимно – они-то и носят название брамфатур. Единичная брамфатура относится к Мирозданию, как единичная планета – ко Вселенной. Наш Энроф входит в состав неисчислимого множества брамфатур, т.к. в каждую из них входит та или иная планета или звезда Энрофа. Таким образом, брамфатура – это планета (или звезда) во всей совокупности её разноматериальных слоёв. Так, есть брамфатура Солнца, Юпитера, Сатурна, Урана, Нептуна, Луны и т.д. Есть и брамфатура Земли. Она называется Шаданакар. “Многослойные системы материальностей, до некоторой степени аналогичные брамфатурам, но несравненно более колоссальные, объемлют некоторые звёздные группы <…>; ещё колоссальнее системы галактик и всей Вселенной. Это – макробрамфатуры”. “Молекулы и некоторые виды атомов входят в состав крошечных систем – микробрамфатур” .

В довершение ко всему этому великолепию слои андреевского Мироздания, в отличие от параллельных вселенных разных писателей-фантастов, отнюдь не отличаются пространственно-временным однообразием: далеко не все они наделены тремя пространственными измерениями и одним временным, как наша Вселенная – есть и такие слои, в которых пространственных измерений не три, а временное не одно. Только в Шаданакаре, который, по свидетельству Д. Андреева, в период создания “Розы Мира” включал 242 слоя, есть один одномерный мир (т.е. абсолютная прямая), один двухмерный мир (абсолютная плоскость), существуют миры трёхмерные (в частности, наш), миры четырёх, пяти и шести пространственных измерений; что же касается количества временных измерений, то в некоторых мирах Шаданакара оно исчисляется десятками. Ясно, что вообразить такие миры мы не в состоянии.

Кто же сотворил это сложнейшее, грандиозное, захватывающее дух Мироздание? Бог-Творец? Нет. Бог, по Д. Андрееву, занимается только созданием монад, неделимых и бессмертных духовных единиц – вот они-то и творят всевозможные виды материи и строят из неё миры: “дух создаётся только Богом, эманирует из Него, а материальности создаются монадами”, – утверждает Д. Андреев. Философская доктрина, известная как деизм, утверждает, что Бог, создав мир и вложив в материю законы, отошёл от дел и теперь не вмешивается ни во что. Бог Андреева не сделал даже этого: Он просто производит монады.

Д. Андреев утверждает, что “различие между духом и материей скорее стадиальное, чем принципиальное”. Материя, по Д. Андрееву, это последняя стадия уплотнения, сгущения, огрубления духа, а дух – наоборот, последняя стадия разрежения, истончения, разгущения материи. Это очень важное философское положение, на которое надо обратить пристальное внимание. Д. Андреев – несомненный монист, но монист странный: остающийся где-то между материалистической и идеалистической формами монизма. С одной стороны, он признаёт субстанцию, существующую независимо от познающего субъекта, и в этом он материалист. С другой стороны, он называет эту субстанцию не материей, а духом – уточняя, что дух, сжатый до предельной плотности, и есть то, что мы называем материей. Такая “субстанциализация” (даже можно сказать – “материализация”) духа уводит нас от онтологической проблематики в область гносеологии, где мы сталкиваемся с ещё одним важной особенностью андреевской концепции: субстанциализовав понятие духа, Д. Андреев отделяет его от понятий сознание, субъект, познающее Я, которые обычно с понятием духа отождествляются. И получается, что, по Д. Андрееву, познаёт не сам дух, а некая единица, построенная из разных форм сгущения духа. Интересно, что Д. Андреев нигде не говорит о том, что монады способны воспринимать окружающую среду сами по себе – напротив, он ясно заявляет, что способности духовного зрения и духовного слуха локализованы в астральном теле, состоящем из материальности четырёхмерных пространств. То ли андреевские монады, подобно лейбницевским, “не имеют окон”, то ли Д. Андреев чего-то просто не договаривает.

“Элементарные частицы – живые существа, а иные из них обладают свободой воли и вполне разумны”, – утверждает Д. Андреев. Строить разные материальности из живых элементарных частиц любят добрые духи; демоны же предпочитают использовать в качестве строительного материала элементарные частицы другой природы – неодушевлённые, мёртвые. Д. Андреев указывает, что существует ровно 11 типов таких частиц.

Бог Андреева не всемогущ. Его могущество ограничено “той чертой, за которой лежат свободы и могущества Его творений”. Проще говоря, Бог Андреева не может никого ни к чему принуждать. Он мирится с существованием зла не вопреки тому, что Он “абсолютно благ”, а именно поэтому. Если бы Бог не был абсолютно благ, то Он не дал бы Своим созданиям свободы. Поскольку же Он абсолютно благ, постольку мы свободны совершать как добро, так и зло, что и наблюдается. Так Д. Андреев решает одну из главных проблем богословия – проблему теодицеи, заключённую в вопросе “Почему добрый Бог допускает зло?”.

Крайне интересно, что монады, как утверждает Д. Андреев, совсем даже не равны перед Богом, а “распадаются <…> на две онтологически различные категории” (курсив мой – А.Б.). Богорождённые монады, которых “немного <…> крупнее масштабно <…> предназначены к водительству мирами и с самого начала приступают к нему, не зная ни падений, ни срывов и в дальнейшем только возрастая от славы к славе, от силы к силе” . Не то прирождённые вожди, не то прирождённые пастыри. Богосотворённые монады – это, как туманно говорит Д. Андреев, “все остальные монады мира”. Надо думать, это прирождённые ведóмые или пасóмые – одним словом, мы с вами. Немного неприятно, конечно, зато откровенно. Мироздание Д. Андреева устроено по Дж. Оруэллу: некоторые монады более равны, чем все остальные. Почему это так – вопрос, понятное дело, не к вестнику, а к возвещаемому им Богу.

Бог Андреева триипостасен, как и христианский Бог, но это совсем другая Троица. Согласно автору “Розы Мира”, Бог-Отец и Бог-Святой Дух суть одна и та же ипостась, первая. Третьей ипостасью является Бог-Сын, который у христиан считается второй ипостасью, а место второй ипостаси у Д. Андреева занимает Приснодева-Мать, более широко известная как Вечная Женственность немецких романтиков и русских символистов. Некоторые богорождённые монады выражают собою ту или иную ипостась Троицы. Так, во главе сил Света в каждой брамфатуре стоит богорождённая монада, выражающая Бога-Сына. Она называется Логосом данной брамфатуры. Так что каким-то косвенным образом андреевский Бог всё же принимает участие в делах Мироздания.

Логос Шаданакара дважды принимал в нашем мире человеческое воплощение. В первый раз Он воплотился около 7000 лет назад в Гондване – древней метакультуре, “очагами которой в Энрофе были Ява, Суматра, Южный Индостан и некоторые города, покоящиеся ныне на дне моря”. Это воплощение носило подготовительный характер, т.к. в то время “человечество ещё не было готово принять духовность, низливавшуюся через воплощённый Логос”. Во второй раз Логос Шаданакара вошёл в историю как Иисус Христос.

Д. Андреев отвергает общепринятое среди христиан всех направлений понимание того, в чём состояла миссия Христа, и здесь он впадает в ещё большую ересь (причём с точки зрения любой из существующих христианских церквей), чем в случае с ревизией догмата о Троице. Христиане всех конфессий единодушны в своей вере в то, что Христос приходил на Землю специально именно для того, чтобы умереть за них. “О, Христос не должен был умирать – не только насильственной, но и естественной смертью”, – взволнованно возражает Д. Андреев. “После многолетней жизни <…> Его ждала трансформа, а не смерть – преображение всего существа Его и переход в Олирну (нижний из светлых миров Шаданакара – А.Б.) на глазах мира” [там же]. Другими словами, природа физического тела Христа должна была измениться именно так, как она, собственно, и изменилась при Его воскресении – т.е. Он должен был обрести способность проходить сквозь предметы нашего слоя и мгновенно преодолевать трёхмерное пространство, исчезая и появляясь в разных местах, в то же время сохраняя способность принимать и усваивать пищу – что и наблюдали апостолы в период между воскресением и вознесением Христа. Какие же задачи должен был разрешить Логос Шаданакара за время Своего пребывания на Земле в человеческом теле? “Приобщение человечества Духовной Вселенной <…>; раскрытие в человеке органов духовного воспринимания; <…> упразднение <…> государств; превращение человечества в братство; преодоление закона смерти, замена смерти материальным преображением; возведение людей на ступень богочеловечества”, – отвечает Д. Андреев.

Ни единого слова о принятии Им на Себя грехов всего человечества. С точки зрения любой христианской догматики – православной ли, католической, протестантской – это не просто ересь, а, если можно так выразиться, архиересь. Поэтому в высшей степени интересна и поучительна реакция на “Розу Мира” представителей Русской Православной Церкви, о чём речь пойдёт в следующей главе данной работы.

Точности ради надо отметить, что ревизию догматов о Троице и о миссии Христа Д. Андреев осуществляет не во второй книге “Розы Мира”, которую мы рассматриваем в данный момент, а в книге VI, так что обратимся вновь ко второй книге.

Среди богорождённых монад, которые, как мы помним, с самого начала приступают к водительству мирами, “не зная ни падений, ни срывов”, одна всё-таки пала. “В незапамятной глубине времён некий дух, называемый нами Люцифером или Денницей, выражая неотъемлемо присущую каждой монаде свободу выбора, отступил от своего Творца ради создания другой вселенной по собственному замыслу. К нему примкнуло множество других монад, больших и малых. Создание ими другой вселенной началось в пределах этой. Они пытались создавать миры, но эти миры оказывались непрочны и рушились, потому что, восстав, богоотступнические монады этим самым отвергли любовь – единственный объединяющий, цементирующий принцип”. Поняв, что устойчивых миров им не создать, демоны стали вторгаться в уже созданные, чтобы захватить их. Демон Гагтунгр “с полчищами меньших” вторгся в Шаданакар. Это он ввёл в природу Энрофа закон смерти и закон взаимопожирания. Это он оккупировал миры, куда попадают грешники после смерти в Энрофе их физических тел, и превратил эти миры в мрачные и ужасающие мучилища и страдалища, чтобы всасывать гаввах – излучение страдания мучающихся живых существ; до вторжения Гагтунгра грешники получали за свои прегрешения не муки, а духовную врачебную помощь, т.к. силы Света рассматривают грешников не как преступников, заслуживающих сурового наказания, а как больных, нуждающихся в уходе и лечении. Это Гагтунгру и, в конечном итоге, Люциферу мы должны быть “благодарны” за все неприятности, которые с нами случаются в нашем мире и мирах Возмездия – а вовсе не Богу, от которого только благо и которому кощунственно даже в мыслях приписывать ответственность за страшные посмертные мучения грешников.

Происхождение зла – очень важный вопрос, которому уделяется внимание во всех религиях и во многих философских доктринах. Поэтому рассмотрим, в чём же состояло падение Люцифера и тех монад, которые к нему примкнули. Итак, Люцифер “отступил от своего Творца ради создания другой вселенной по собственному замыслу”. Но разве не сам Д. Андреев утверждает в другом месте своей книги, что материальности создаются монадами, а из этих материальностей – опять же монадами – создаются миры? И разве не он утверждает, что могущество Бога ограничено “той чертой, за которой лежат свободы и могущества Его творений”? Так в чём же, в таком случае, состояло преступление Люцифера, почему происхождение зла связывают с его именем? Может быть, вселенная, которую задумал построить Люцифер, была мрачна и жестока? Но Д. Андреев ни слова ни говорит о характере замысла Денницы. Некоторую ясность вносит другое его утверждение: “восстав, богоотступнические монады этим самым отвергли любовь – единственный объединяющий, цементирующий принцип”. Приглядимся к эпитету “объединяющий”. Известно, что тенденция к объединению и слиянию (одним словом, центростремительная сила) способствует созиданию и сохранению, тогда как тенденция к расчленению, расщеплению, распаду (центробежная сила) ведёт к разрушению и гибели. Быть может, слово любовь в данном контексте надо рассматривать не как наименование конкретного человеческого чувства, а как метафорическое обозначение некой объединяющей, созидательной силы, поддерживающей Мироздание? Тогда всё становится на свои места: отвергнув любовь (т.е., фактически, Бога – ведь “Бог есть любовь, и пребывающий в любви пребывает в Боге, и Бог в нём”, как гениально сформулировал апостол Иоанн), богоотступнические монады тем самым создали предпосылку для разрушения миров. В этом и заключается их падение, т.е. преступление. Правда, остаётся неизвестным, наблюдались ли в Мироздании проявления ссор, распрей, вражды, агрессии, насилия – одним словом, зла – до падения Люцифера и его сообщников. Если нет, тогда мы действительно можем связывать происхождение зла с именем Люцифера, так как в этом случае выходит, что он первым подал дурной пример. Если же наблюдались, то в таком случае вопрос о причине зла надо поднимать заново.

Важно заметить, что разрушение миров вовсе не является субъективной целью демонических монад. Их цель – завладение мирами, они одержимы маниакальной жаждой абсолютной единоличной тиранической власти. Как пишет Д. Андреев, противобожеское начало “есть, прежде всего, вампир и тиран”, оно стремится вобрать в себя всё окружающее, всё поглотить, всё сделать своей собственностью, и всех – своими рабами. Демоны руководствуются своего рода “категорическим императивом”, диаметрально противоположным “золотому правилу” христианской этики. Иисус Христос учил, что надо поступать с другими так, как хочешь, чтобы они поступали с тобой (может быть, ещё удачнее это выразил Конфуций: “Не делай другим того, чего себе не желаешь”). Демонические монады рассуждают так: “есмь Я и есть не-Я; всё не-Я должно стать мною”. Пожалуй, более полной и исчерпывающей формулы тиранического вампиризма не придумаешь. И несмотря на то, что демоны стремятся к абсолютной власти, а вовсе не к разрушению, миры, целиком и полностью захваченные и подчинённые демонами, физически разрушаются, что является объективным следствием их, так сказать, политики.

К чему же стремятся силы Света? “Вселенский замысел Провидения ведёт множество монад к высшему единству. По мере восхождения их по ступеням бытия формы их объединений совершенствуются, любовь к Богу и между собой сближает их всё более. И когда каждая из них погружается в Солнце Мира и сотворит Ему – осуществляется единство совершеннейшее: слияние с Богом без утраты своего неповторимого Я”. “Чем выше ступень каждого Я, тем полнее совпадает его воля с творческой волей Господней. И когда оно, начав свой космический путь с простейших форм живой материи, минует ступени человека, демиурга народов, демиурга планет и звёзд, демиурга галактики, оно через Бога-Сына – погрузится в Отца и воля его полностью совпадёт с Отчею волею, сила – с Отчею силой, образ – с Отчим образом и творчество – с Отчим творчеством”.

Необходимо прояснить андреевское понятие демиург. Это совсем не то же самое понятие, что в гностицизме. “Демиурги – все, кто творит во славу Божию, из любви к миру и его Первотворцу”. Так, Логос Шаданакара “можно понимать и как Существо, ставшее высшим демиургом нашей брамфатуры”. Одним словом, демиург – это вождь всех светлых сил в пределах какой-либо территории, того или иного объёма пространства.

В книге II Д. Андреев вводит в свою концепцию индо-буддийское понятие кармы, совершенно чуждое христианскому сознанию. Если христиане верят, что посмертное воздаяние праведникам и возмездие грешникам осуществляет непосредственно сам Бог, которого в связи с этим называют “Всевышний Судия”, то индусы и буддисты считают, что этим занимается карма – специальный закон природы, т.е. нечто безличное и неживое, как, скажем, закон Ома или второе начало термодинамики. Д. Андреев согласен здесь с буддистами, а не с христианами.

Здесь же, в книге II, Д. Андреев разделывается с основным вопросом философии. Сперва он иронически комментирует материалистический и идеалистический ответы на этот пресловутый вопрос: ““Бытие определяет сознание”… “Сознание определяет бытие”… Чьё бытие? Чьё сознание? Отдельной конкретной личности? человечества? мира? живой сознающей материи? Как всё спутано, как нечётко”. Затем перечисляет ровно 7 факторов, определяющих сознание отдельного человека.

После этого он открывает читателю разноматериальную структуру человека. Вот перечень элементов, из которых, по Д. Андрееву, состоит каждый из нас:

  1. монада, или высшее Я – неделимая и бессмертная духовная единица;
  2. шельт – его создаёт монада из материальности пятимерных пространств;
  3. астральное тело – его совместно творят монада и великая стихиаль Мать-Земля из материальности четырёхмерных пространств;
  4. эфирное тело – его создаёт из праны великая стихиаль Мать-Земля, оплодотворяемая духом Солнца;
  5. наконец, физическое тело, которое создают ангелы, творящие саму материю трёхмерных пространств, и великая стихиаль человечества, Лилит, которая “ваяет из этой трёхмерной материальности цепь рода”.


Шельт и астральное тело “объединяются в нашем представлении под словом “душа” <…> не сама монада <…> но именно шельт является тем “я”, которое начинает своё странствие по низшим слоям”. Бывают случаи, когда монада отказывается от своего шельта из-за его дурных наклонностей; бывает и так, что демонически настроенный шельт отказывается от своей монады, т.к. она “не может санкционировать богоотступничества”.

Завершается книга II введением трёх важнейших понятий: сверхнарод, метакультура и трансмиф. Сверхнарод – это “группа наций или народностей, объединённая между собой общей, совместно создаваемой культурой”. Метакультура – это группа слоёв Шаданакара, наиболее тесно связанных (структурно и метаисторически) с бытием того или иного сверхнарода. В каждую метакультуру обязательно входят три слоя Шаданакара: Энроф (вернее, та часть поверхности Земли, которую занимает данный сверхнарод), затомис, или небесная страна данной метакультуры, обиталище просветлённых душ, вышедших из недр этого сверхнарода, и шрастр, антиполюс этой небесной страны, средоточие демонических сил данной метакультуры. Между территорией каждой метакультуры в Энрофе и её затомисом располагаются восходящие миры Просветления; между тою же территорией и шрастром – нисходящие миры Возмездия. Трансмиф же – это иные миры Шаданакара, служащие объектом трансфизического, метаисторического, художественного и философского постижения для представителей того или иного сверхнарода. Результаты этого постижения закрепляются в форме устойчивых мировоззренческих систем, которые Д. Андреев называет мифами – но отнюдь не в том смысле, что это плоды чьей-то фантазии, а в том, что это отражения соответствующих трансмифов.

В книге III поэт описывает свои воспоминания о мирах Просветления, в которых он побывал перед своим рождением в семье писателя Л. Андреева. Мы узнаём, что самый первый из райских миров, надстоящий непосредственно над нашим миром, называется Олирной; за ним идут Файр, Нэртис и Готимна. Выше Готимны расположен затомис российской метакультуры – Небесная Россия (или, другой вариант названия, Святая Россия). В Небесной России Д. Андреев бывал только во время своих трансфизических странствий. Поэт перечисляет и кратко характеризует все затомисы, существовавшие в Шаданакаре на момент написания “Розы Мира”. Выше затомисов идут средние слои Шаданакара: миры эгрегоров (под эгрегорами Д. Андреев подразумевает “иноматериальные образования, возникающие из некоторых психических выделений человечества над большими коллективами”), миры даймонов (это второе, более совершенное и одухотворённое, высшее человечество Шаданакара), мир пребывания шельтов великих творений архитектуры (sic!), миры ангелов – херувимов (т.е. ангелов-хранителей; как утверждает Д. Андреев, приставлены они вовсе не ко всем людям, а только к носителям светлых миссий), серафимов (хранителей некоторых человеческих объединений), Престолов (хранителей наций), астралов (они же Власти; это творцы материальности Энрофа), Сил (творцы материальности миров даймонов), Господств (творят материальность миров Просветления), Начал (творят материальность затомисов) и, наконец, Архангелов (творят материальность миров, расположенных над ангельскими – т.н. миров Высокого Долженствования).

Последние “парят высоко над теми сегментарными членениями Шаданакара, которые называются метакультурами”. Ещё выше расположены миры, созданные могучими добрыми духами с других брамфатур – т.н. миры космических инвольтаций.

Над ними – миры трансмифов Верховных Религий: зороастризма, иудаизма, индуизма, буддизма и христианства.

В книге IV Д. Андреев переходит к описания миров нисходящего ряда. Они делятся на чистилища и страдалища, или мучилища. То значение, которое Д. Андреев вкладывает в слово “чистилище”, не совпадает со значением, принятым в католицизме. Католическое Чистилище отличается от Ада тем, что муки в нём носят временный характер, тогда как муки Ада имеют начало, но не имеют конца. “Оставь надежду, всяк сюда входящий”, – начертано на вратах католического Ада, как сообщил великий итальянский поэт-духовидец Данте Алигьери. Согласно Д. Андрееву, в прошлом безвыходные страдалища действительно существовали (во всех метакультурах, кроме индийской), но после того, как Иисус Христос спустился в миры нисходящего ряда (пока его мёртвое физическое тело находилось в течение трёх дней в гробнице), страдания мучеников, томившихся там, приняли временный характер. Чистилища Д. Андреева отличаются от страдалищ не продолжительностью, а качественным характером испытываемых там мучений: чем глубже расположен слой, тем ужаснее его пытки. Но безвыходное страдалище в Шаданакаре лишь одно: оно называется Суфэтх (ударение на последнем слоге), или Кладбище Шаданакара.

В чистилища, по утверждению Д. Андреева, попадает абсолютное большинство людей. Это неудивительно: ведь “билетом в чистилище” служат самые распространённые человеческие недостатки –углублённость в одни лишь материальные интересы, недостаток веры в Бога и в посмертное воздаяние, всевозможные мелкие пороки – алчность, лживость, гневливость, похотливость и пр. В страдалища попадают только серьёзные преступники, настоящие грешники – убийцы, предатели, тираны и т.д. Наконец, на Кладбище Шаданакара отправляются шельты злостных рецидивистов – но не все, а лишь те, которые больше не нужны Гагтунгру, и от которых отказались их монады. Здесь шельты распадаются, претерпевая такие муки, которые превышают “воображение самих демонов”. Ведь “шельт – живой, это самосознающее, хотя и низшее “я””. Гибель шельта в Суфэтхе – это и есть та самая с м е р т ь в т о р а я, о которой говорится в Священном писании.

Достаточно просто вслушаться в названия миров нисходящего ряда – Скривнус, Ладреф, Мород, Агр, Буствич, Рафаг, Шим-биг, Дромн, Фукабирн, Окрус, Гвэгр, Укарвайр, Пропулк, Ырл, Биаск, Амиуц, Ытрэч, Журщ – чтобы почувствовать, насколько мрачны эти места. Д. Андреев весьма подробно и зримо описывает характер и особенности пыток, применяемых к несчастным грешникам в каждом из этих миров. Причём делает он это не как писатель, а как очевидец: искренно, но просто, не пытаясь усугубить ощущение жути, не нагнетая давящую атмосферу искусственно. Именно поэтому его описания нижних миров не воспринимаются как виртуозная чёрная фантастика, а действительно производят весьма пугающее впечатление. Для сравнения: текст культового мэтра жанра “horror” Г.Ф. Лавкрафта вызывает восхищение, его хочется хвалить за рафинированный психологизм, за мастерство намёка, за точность описательной детали, за богатство мифологической фантазии, но – будем честны сами перед собой – культовый мэтр Лавкрафт может испугать только десятилетних ребятишек, да и то при чтении ночью в плохую погоду. А вот андреевские описания чистилищ и страдалищ действительно заставляют поскучнеть и кое о чём задуматься.

Где-то ещё ниже расположены миры демонической Основы: Дигм, обиталище Гагтунгра; Шог, в котором Гагтунгр принимает в себя силы самого Люцифера, льющиеся в Шог из глубин Галактики; Гашшарва, ядро демонической цитадели Шаданакара (мир двух пространственных измерений); Дно Шаданакара, мир одномерного пространства и одномерного времени, где страдают, искупая свою чудовищно тяжёлую карму, шельты самих демонов и “немногих людей – носителей тёмных миссий”. Со Дна Шаданакара попадают на Дно Галактики – самое ужасное место, которое только можно назвать. Этот мир относится уже не к Шаданакару, т.к. он представляет собой точку пересечения Днищ многих и многих брамфатур. Там нет временных измерений. Там страдают великие демоны, и представить себе меру и характер их страдания для нас невозможно.

Как уже упоминалось выше, затомисам, или небесным странам метакультур, зеркально-искажённо соответствуют шрастры – средоточия демонических сил, относящихся непосредственно к данной метакультуре. Шрастры метагеологически связаны с нижними слоями земной коры. Российский шрастр называется Друккарг. Каждый шрастр населён двумя расами: во-первых, высокоинтелектуальными, но почти лишёнными эмоций игвами, во-вторых, необыкновенно темпераментными, но зато совершенно тупоумными раруггами. Если игвы – каста жрецов и правителей, то раругги – каста воинов. Как те, так и другие связаны с уицраорами – демонами великодержавной государственности, также упоминавшимися выше. Российские уицраоры зовутся Жруграми. Первый Жругр был создан при участии светлых сил российской метакультуры как защитник от монгольского уицраора. Второй сменил его в конце Смутного времени; этот вдохновлял династию Романовых. При земной жизни Д. Андреева жил и действовал третий Жругр, инспирировавший советское государство. Вероятно, если бы Д. Андреев дожил до наших дней, то в 1991 году он возвестил бы нам о гибели третьего Жругра и о воцарении четвёртого (во всяком случае, Ю. Арабов считает именно так). До тех пор, пока уицраор выполняет функцию, возложенную на него силами Провидения – т.е. защищает сверхнарод от внешних врагов и предотвращает внутреннюю смуту – Провидение его поддерживает и укрепляет. Но как только он становится проводником тиранической воли Гагтунгра, провидение начинает с ним бороться. Размножаются уицраоры почкованием, причём детёныш поедает родителя, чтобы занять его место и присвоить себе его власть. Питаются уицраоры вязкой красной росой под названием шавва, образующейся из распространяемых людьми тонкоматериальных излучений, связанных с государственно-патриотическими чувствами.

В книге V Д. Андреев описывает миры стихиалей – как демонических, так и светлых. Среди светлых стихиалей здесь особенно важно упомянуть Лилит, “Всенародную Афродиту” человечества, “без участия которой невозможно формирование ни одного тела в мирах плотной материальности: исключение составляют животные, виды которых формируются Зарандой” (“Царём всех животных царств” – А.Б.). Среди тёмных же стихиалей для нас особое значение имеют демоны Дуггура, которые питаются эйфосом, тонкоматериальным излучением человеческой и звериной похоти. Здесь же, в книге V, Д. Андреев призывает нас осудить и прекратить умерщвление животных, для каких бы целей оно ни производилось – будь то для научных исследований, для обеспечения пищевой промышленности или для охоты.

В книге VI Д. Андреев описывает высшие миры Шаданакара, парящие над трансмифами верховных религий. Это группа миров (кстати, для краткого обозначения понятия “группа миров” Д. Андреев использует индийский термин сакуала) Синклита Мира (как бы общего затомиса всего человечества); сакуала Великих Иерархий (именно так – иерархий, а не иерархий: этим термином Д. Андреев называет “различные категории иноприродных, иноматериальных или духовных существ”); сакуала Демиургов и Великих Сестёр (могучих светлых духов-народоводителей и Идеальных Соборных Душ наций); сакуала Волн Мировой Женственности; сакуала, в мирах которой иерархии Шаданакара общаются с иерархиями макробрамфатуры и Вселенной; сакуала Элиты Шаданакара – высшая точка восхождения для любой монады Шаданакара, богосотворённой или богорождённой (кроме Христа, Богоматери и Звенты-Свентаны, великой богорождённой монады, выражающей Приснодеву-Мать). В Элиту Шаданакара входят такие великие человекодухи, как Эхнатон, Зороастр, Моисей, Лао-цзы, Гаутама Будда, Махавира, все апостолы (“кроме Павла”, – уточняет Д. Андреев) и некоторые другие известные персонажи мировой истории.

Выше миров Элиты Шаданакара – только Мировая Сальватерра: наивысшая сакуала нашей брамфатуры, в которую входят три сферы – обитель Христа, обитель Богоматери и обитель Звенты-Свентаны.

Здесь же, в книге VI, Д. Андреев излагает свой самобытный взгляд на сущность миссии Христа и производит ревизию догмата о Троице, что уже рассмотрено нами выше.

В книге VII, VIII, IX и XI Д. Андреев рассматривает метаисторию государства российского, в книге X – метаисторию русской культуры, а в заключительной части “Розы Мира”, в книге XII, делится с читателем подробностями социально-политической программы, которую, как он предсказывает, будет проводить в жизнь грядущая Единая Церковь последних времён.

Заканчивается “Роза Мира” грандиозным впечатляющим повествованием о царствовании антихриста, о его триумфе и об итоговом его поражении, о втором пришествии Христа и Страшном Суде, который, оказывается, будет заключаться в изменении органической материальности людей (праведники испытают восходящую трансформу – вроде той, которую прошёл в своё время сам Христос в момент воскресения – и останутся в Энрофе, грешники же, наоборот, изменятся так, что физически переместятся в миры Возмездия), о тысячелетнем царстве праведников, к концу которого, как утверждает Д. Андреев, все демоны Шаданакара, кроме Гагтунгра, уже исправятся и перестанут питаться страданиями других, и о финальном преображении всей планеты Земля, которая покинет пространство Энрофа и вся целиком перейдёт в более высокий план существования. Случится это, правда, лишь в том случае, если и Гагтунгр “скажет наконец Христу и Богу: “Да!””. Если же не скажет, тогда он будет изгнан из Шаданакара. Перейдёт ли Земля в иной план существования и в этом случае, Д. Андреев не говорит, но, так или иначе, финал “Розы Мира” – это настоящий апофеоз доброты, всепрощения и глубокой, торжественной, праздничной религиозности.


§ 3. Путь к читателю.

“Я начинал эту книгу в самые глухие годы тирании, довлевшей над двумястами миллионами людей. Я начинал её в тюрьме <…> Я писал её тайком <…> И каждый день я ожидал, что рукопись будет отобрана и уничтожена, как была уничтожена моя предыдущая работа, отнявшая десять лет жизни и приведшая меня в политический изолятор <…> Я заканчиваю рукопись “Розы Мира” на свободе <…> И всё-таки последние страницы рукописи я прячу так же, как прятал первые, и не смею посвятить в её содержание ни одну живую душу <…> Я тяжело болен, годы жизни моей сочтены. Если рукопись будет уничтожена или утрачена, я восстановить её не успею. Но если она дойдёт когда-нибудь хотя бы до нескольких человек, чья духовная жажда заставит их прочитать её до конца, преодолевая все её трудности, – идеи, заложенные в ней, не смогут не стать семенами, рождающими ростки в чужих сердцах”.

Этими страстными словами начинается “Роза Мира”.

Как уже упоминалось во введении, книга не была издана при жизни автора. Первые рукописные экземпляры текста появились в 70 гг. прошедшего века, и лишь в 1991 г. – благодаря самоотверженным усилиям, предпринятым Аллой Андреевой и Александром Палеем – подлинный текст дошёл до русскоязычного читателя: в московском издательстве “Прометей” была издана первая несамиздатовская “Роза Мира”. Таким образом, между завершением книги и её обнародованием прошли 33 года.

Что же происходило в течение этих 33 лет? И, самое главное, как рукопись покинула стены Владимирской тюрьмы?

3 марта 2002 года мне удалось встретиться с Аллой Александровной Андреевой в её квартире в Москве и задать ей все интересовавшие меня вопросы. Весь наш разговор записан на аудиокассету с помощью диктофона.

Как уже было сказано в начале этой работы, Д. Андреев записывал текст “Розы Мира” на обрывках обёрточной, газетной и ещё Бог знает какой бумаги. По крайней мере так было при жизни Сталина. После смерти тирана тюремный режим был смягчён. Как рассказала А.А. Андреева, в тюрьме появился новый начальник режима (Давид Иванович Крот), несколько более либеральный по сравнению с предыдущим, и этот новый начальник который распорядился выдать Д. Андрееву бумагу и чернила и разрешил писать. “После этого он всё и записал”.

Когда Д. Андреева освобождали, Д.И. Крот отдал Алле Александровне все личные вещи её мужа – в том числе рукописи. Как уже было сказано выше, за то недолгое время, которое Даниил Леонидович провёл в нашем мире после освобождения из тюрьмы, он тщательно обработал свои записи. Так появился канонический текст “Розы Мира” – отпечатанный на машинке и снабжённый итоговой рукописной правкой автора.

Ольга Карлайл (которая переправила за границу “Архипелаг ГУЛАГ” А. Солженицына), помогла Алле Александровне переправить драгоценные материалы – и черновики, и окончательный вариант – в Англию, в Русский архив Университета города Лидс. В то время это был единственный способ сохранить их. Основатель и директор этого архива (к сожалению, А.А. Андреева не упомянула его имени) сделал ксерокопии всех черновиков и привёз всё ей. В настоящее время эти материалы хранятся у Аллы Александровны.

Так она стала обладательницей двух экземпляров канонического текста “Розы Мира” – оригинального и отксерокопированного. Один из них она немедленно спрятала в картину, которую подарила Даниилу Леонидовичу на его последний день рождения. Второй экземпляр начал расходиться по России.

На вопрос о том, как “Роза Мира” распространялась в самиздате, какие люди стали её первыми читателями и как они отреагировали, Алла Александровна ответила: “Вы знаете, представьте себе, что вот именно этого-то я вам рассказать не могу – по одной простой причине: я к этому непричастна”.

При советской власти непричастность Аллы Александровны к стихийному распространению бесценного текста была формой борьбы за его сохранение. Хранительница рукописи ясно понимала, что стоит ей обозлить государство воинствующего атеизма, и на неё перестанут смотреть сквозь пальцы – придут, найдут все материалы, конфискуют их и уничтожат, как однажды уже сделали с романом “Странники ночи”. Поэтому когда время от времени кто-нибудь звонил по телефону и говорил: “Ах, Алла Александровна, я прочитал “Розу Мира”, мне так хочется с вами встретиться, поговорить!” – Алла Александровна отвечала: “Я не понимаю, о какой книге вы говорите. Не знаю, о чём это вы”. Звонить ведь могли и с Лубянки…

Но кто же распространял идеологически вредный текст?

Алла Александровна предполагает, что это начала делать её лагерная подруга, которой она в своё время послала “Розу Мира” в Сибирь в посылке с продуктами (надо думать, она послала не тот экземпляр, который спрятала в картине, а второй). Боясь, что у неё в глуши, на Ангаре, текст пропадёт, подруга Аллы Александровны привезла его в Ленинград. По всей видимости, вольное распространение книги, изобличающей дьявольскую природу партии большевиков и инспирировавших её сил, началось именно там, в “городе Ленина”. Ирония метаистории…

Как и следовало ожидать, по мере своего распространения текст понемногу искажался. Неизвестно, кто дерзал “править” беспрецедентный труд великого визионера и какие мотивы двигали этими людьми. Факт тот, что Алла Александровна просто взвыла (по её собственному выражению), когда однажды ей на глаза попался один такой “подправленный” экземпляр. Она умолила его хозяев дать ей искажённый текст на несколько дней, чтобы она смогла его действительно выправить по подлиннику. Дали. Но довести работу до конца не позволили: попросили вернуть на два дня и исчезли. Позднее Алле Александровне довелось увидеть ксерокопию этого текста – с её собственной правкой, обрывающейся там, где её прервали.

Самоотверженной работой по размножению и распространению опасного текста занимались самые разные люди. Так, целых 400 копий было изготовлено в подвалах Министерства иностранных дел – в министерстве нашлась какая-то женщина, которая за денежное вознаграждение разрешила воспользоваться казённым оборудованием. Скорее всего, она даже и не знала, что будут копировать заплатившие ей люди.

Стихийное распространение “Розы Мира” продолжалось до 1989 года, пока одна из многочисленных копий не попала в руки психолога Александра Палея. Если быть точным, оно продолжалось даже ещё дольше – до 1991 года, потому что самое первое полноценное, профессиональное издание “Розы Мира” вышло в свет именно в этом году в московском издательстве “Прометей” тиражом 100 000 экземпляров. Вот имена людей, которым мы должны быть за это благодарны: в первую очередь это, безусловно, Алла Александровна Андреева, которая предоставила А. Палею возможность работать с подлинником текста; затем, конечно же, сам А. Палей и помогавшая ему Вероника Сорокина, позднее сосредоточившаяся на изучении детского творчества Д. Андреева (мы уже цитировали её статью “Листая ранние тетради”); астрофизик Владимир Грушецкий; сотрудник издательства “Прометей” Елена Свириденко; предприниматель В. Родионов, на средства которого было создано это издание; наконец, О.Н. Букреев, в то время директор издательства “Прометей”.

Потом было сделано ещё несколько изданий: в издательстве “Клышников-Комаров и К0”, в издательстве “Иной мир”, в издательстве “Руссико”, затем “Роза Мира” вышла вторым томом трёхтомного Собрания сочинений Даниила Андреева и, наконец, появилось наиболее сейчас известное издание, выпущенное фондом “Урания”.

Автор данной работы впервые познакомился с текстом “Розы Мира” по изданию “Клышников-Комаров и К0”, вышедшему в свет в 1992 году. По утверждению А.А. Андреевой, текст этого издания соответствует каноническому.

К настоящему времени существует несколько переводов “Розы Мира” на иностранные языки. Первым был сделан перевод на чешский язык (автор – Франтишек Неужил). Он был издан в Праге в 1996 году. Испанский перевод был выполнен Александром Казачковым. Канадец Джей Бидал перевёл “Розу Мира” на английский язык. Забавная деталь: политкорректный мистер Бидал хотел перевести местоимение “Он”, обозначающее в тексте Д. Андреева Бога-Творца, бесполым английским “It” – чтобы не травмировать чувствительную психику англоязычных читательниц – но ему, к счастью, не позволили. Существует также пока не изданный перевод “Розы Мира” на японский язык, автор – Юсуке Сато. Начат перевод на финский язык (переводчик – Лилия Сииберг).

Александр Сойников, автор музыкальной мистерии “Роза Мира”, ждёт разрешения приступать к переводу текста на немецкий язык. Но теперь такого разрешения Алла Александровна дать, к сожалению, не может: все права на “Розу Мира” сейчас принадлежат не ей, а фонду “Урания”, который не хочет делиться с Аллой Александровной ответственностью за судьбу “Розы Мира” и всего остального творческого наследия Д. Андреева.

По сведениям Аллы Александровны Андреевой, на иностранных радиостанциях, транслировавших свои передачи на советскую территорию (“Голос Америки”, “Свобода” и т.д.), “Розу Мира” не читали. Таким образом, можно считать, что за рубежом “Розу Мира” пока почти не знают.