Дипломная Работа на тему Аспекты взаимодействия категорий Языковая одушевленность неодушевленность

Вид материала

Содержание

It is my intention to write shortly and desire her to come to me at Madeira.
During this interval, even Adele was seldom sent for to his presence, and all my acquaintance with him was confined to an occasi
Young women have committed similar follies often before, and have repented them in poverty and obscurity often before
Не has no sense of humour. He is nothing but an old stick.
He could the cat as it brushed past the spot where he lay huddled
It was the bit of the art of an Old Bailey tactician, in which he found great relief
The passenger booked by this history, was on the coach-step, getting in, the two other were close behind him and about to follow
Jamie had his own business and though was greedy enough considered it his duty to help the poor.
He then said that she was a daughter of a French opera-dancer towards whom he had once cherished what he called a "grande passio
Jamie was sitting in his lion's chair, but this morning he was not dressed.
The looks of all of them were terribly dark, repressed, and revengeful, as they listened the countryman's story
She couldn't lost her family again, it was her only treasure
Saylah glanced at Saylah, who stood at Jamie's bedside as she had all morning.
You think my spirit is too strong, but you are wrong. I am a fool and weak, but this I have not chosen to let you see
She remembered how he had laughed that night with Paul's head on his lap and Jamie listening intently
Saylah stared at the Island – visitor. How had he guessed her thoughts, well - hidden from the eyes of most Whites?
I watched it ascending the drive with indifference … the coach stopped in front of the house the door – bell rang loudly the new
On that same occasion I learned, for the first time, from her communications to Koleili that my father had been a poor seaman
They all looked from the coachman to the guard, and from the guard to the coachman and listened
I was a precocious actress in her eyes
...
Полное содержание

Подобный материал:

1 2 3

Министерство Образования РФ

Государственный Гуманитарный Университет

Кафедра английского языка

Дипломная Работа

на тему

Аспекты взаимодействия категорий

Языковая одушевленность – неодушевленность

Выполнил студент группы

Научный руководитель

Выпускная квалификационная работа рассмотрена на заседании кафедры и рекомендована к защите в ГАК

Зав. кафедрой

Допущено к защите

Директор института

2005

Содержание

Введение

Глава I.

1.1Проблема классификации и категоризации частей речи в современной лингвистике

1.2Особенности категоризации частей речи в рамках теории поля

Выводы по I главе

Глава II. Особенности категориального взаимодействия в современном английском языке

2.1. Проблема взаимодействия частей речи в современной лингвистике

2.2. Взаимодействие категории одушевленность/неодушевленность с категориями других частей речи на примере английской художественной литературы

Выводы по II главе

Заключение

Библиография

Введение

О категориальном взаимодействии языковых сущностей, частей речи в частности, лингвисты говорят довольно часто, подразумевая при этом и простое совпадение признаков тех или иных классов, и взаимозаменяемость конституентов - их составляющих в определенных условиях функционирования, и соединение слов друг с другом в рамках разных типов лексических и грамматических единств, и переход слов из одних частей речи в другие. Освещению указанных вопросов отводится заметное место в многочисленных общетеоретических трудах как зарубежных, так и отечественных ученых.

Обширная информация о взаимодействии классов слов, содержащаяся в трудах различных ученых, исключительно интересна сама по себе, но под нее пока что не подведена единая теоретическая база.

Большинство ученых, так или иначе упоминающих в своих трудах о взаимодействии элементов и систем элементов языка, обычно не рассматривают проблему взаимодействия комплексно, т.е. как таковую. Литературы, посвященной данной теме, где проблема взаимодействия являлась бы центральной, очень мало. Данная тема до сих пор остается недостаточно исследованной, в этом и состоит актуальность данной работы. Мы рассмотрим аспекты категориального взаимодействия на примере категории одушевленность/неодушевленность, в этом состоит научная новизна работы.

Цель данной работы: рассмотреть аспекты межкатегориального взаимодействия на примере категории одушевленность \неодушевленность.

Данная цель решается путем следующих задач:

1. рассмотреть принципы классификации частей речи

2. выделить категориальные свойства разных частей речи

3. определить особенности категориального взаимодействия в лингвистике

4. исследовать, как категория одушевленность/неодушевленность взаимодействует с категориями, характерными для других частей речи, на примере ряда произведений английских авторов

Объектом исследования являются языковые категории свойственные частям речи в современном английском языке и категория одушевленность/неодушевленность в частности.

Практическая ценность: можно применить данную работу на уроках по теоретической грамматике в языковых вузах.

Методы, примененные при работе:

1. описательный,

2. сопоставительный,

3. метод компонентного анализа,

4. логические методы (анализа, синтеза, сравнения, обобщения, классификации).

Практическим материалом для исследования послужили примеры предложений из английской художественной литературы, взятые путем случайной выборки из произведений Чарльза Диккенса, Шарлотты Бронте, Кэтрин Линн Дэйвис.

Работа состоит из введения, двух глав, заключения, библиографии и списка литературы изложенных на 93 страницах печатного текста.

Глава первая

Принципы классификации словаря по частям речи и критерии их идентификации были выработаны в языкознании не сразу. Данному событию предшествовал длительный по времени период накопления эмпирических сведений и обобщения уже известных фактов. Характерным при этом является то, что создание научных грамматических систем большинства европейских языков проходило под непосредственным влиянием греческих и латинских грамматических воззрений, что выражалось с одной стороны, в использовании исследователями нового времени классификационных схем древних ученых, с другой – в заимствовании терминологии, применявшейся в трудах греческих и латинских авторов. Критикуя слепое копирование ранними грамматистами схем, разработанных на иноязычной почве, и нередкое их стремление подогнать под эти схемы материал конкретных языков, нельзя не подчеркнуть одновременно и того, что соответствующие классификации в целом достаточно полно и точно отражали факты языков европейского типа. Постепенно исследователи подошли к формулированию принципов, на основе которых должно проводиться распределение слов по частям речи.

Далее мы рассмотрим эти принципы и ознакомимся с некоторыми особенностями классификаций частей речи в английском языке.

Проблема классификации частей речи

Язык в целом образует систему большой степени сложности, причем элементы системы – грамматический строй, лексический состав, звуковой строй – также системы, в свою очередь состоящие из меньших систем различных рангов. Словарный состав в зависимости от различных формальных и семантических свойств слов разделяется на системы, группы или классы слов. Такое деление может отображаться либо на словарном составе в целом, либо лишь на его части. Чтобы отразить эти важнейшие характеристики группировок лексем терминологически, в общих рамках разбиения множества лексем следует различать объемную иерархию "под-" и "над-" –отношений.

Класс слов будет определен как совокупность слов, выделенная по таким признакам, которые являются существенными с точки зрения организации словарного состава в целом. Это значит, что основание, по которому выделяется класс, потенциально разбивает весь словарный состав на соотносительные классы, хотя фактического осуществления данного деления принятое определение не требует.

Подкласс слов, в отличие от класса слов, следует определить как совокупность слов, выделенную по заданным признакам внутри класса слов.

Надкласс, напротив, есть совокупность слов, выделенная по определенным признакам, объединяющим классы. Двумя самыми важными надклассами слов являются, с одной стороны, полнозначные слова, служащие самостоятельными названиями предметов и отношений действительности, и, с другой стороны, неполнозначные слова реляционно - уточнительной семантики.

Одним из основных типов классов слов являются грамматические классы [Блох, 1986, С. 62-63].

Исходя из вышеприведенного определения класса слов, определим часть речи как отдельный класс слов, выделенный по грамматически существенным свойствам и непосредственно соотнесенный с другими классами в разбиении словарного состава на общих основаниях.

Термин "часть речи" следует принять как условное, но прочно устоявшееся имя, давно утерявшее мотивационную связь с обозначаемым явлением. Он возник в древнегреческой грамматике, которая еще не вычленила понятие предложения в лингвистическом смысле, не отделила его от общего понятия "речь" и, следовательно, не проводила строгой разницы между словом как единицей лексикона и словом как элементом предложения [Блох, 1986, С. 64].

Едва ли найдется в современной теоретической грамматике какая-либо другая область исследования, которая вызывает столь же бурные споры языковедов, как разделение слов по частям речи. Принятые схемы разбиения обвиняются в нестройности, ненаучности, полном отсутствии логики и т.д. Каждый лингвист имеет свою точку зрения на эту проблему. Например, Л.В.Щерба писал: «Хотя подводя отдельные слова под ту или иную категорию, мы получаем своего рода классификацию слов, однако самое различие «частей речи» едва ли можно считать результатом «научной» классификации слов» [Щерба, 1928, С. 5]. А вот М.И. Стеблин-Каменский критикует классификацию частей речи, он пишет: «Нам, лингвистам, едва ли целесообразно, уподобляясь страусам, прятаться от того факта, что наши познания в области природы слова, и в частности его грамматической природы, еще не достаточно глубоки для того, чтобы можно было построить грамматическую классификацию слов в научном смысле этого слова. Распределяя слова по частям речи, т.е. утверждая, что среди слов есть так называемые существительные, прилагательные, глаголы и т.д., мы примерно, делаем тоже самое, как если бы мы суммируя то, что мы знаем об окружающих нас людях, сказали, что среди них есть блондины, брюнеты, есть математики, есть профессора, а есть и умные люди…» [Стеблин – Каменский, 1974, C. 21].

Далее мы попытаемся рассмотреть некоторые существующие принципы классификации слов.

В современном языкознании грамматические классы слов (части речи) выделяются либо по нескольким, либо по одной группе признаков. Эти два принципа можно назвать, соответственно полидифференциальными и монодифференциальными.

Полидифференциальный принцип, развивающий на новом этапе старую филологическую традицию, разработан главным образом в советском языкознании. С наибольшей полнотой и последовательностью он сформулирован в трудах Л.В. Щербы и В.В. Виноградова, посвященных описанию русского языка, в трудах А.И.Смирницкого и Б.А.Ильиша, посвященных описанию английского языка. В соответствии с этим принципом части речи выделяются по совокупности трех фундаментальных критериев: "семантического", "формального", "функционального". Рассмотрим данные критерии в указанном порядке.

Семантический критерий предполагает оценку абстрактной семантики слов, объединяющей их в словесные совокупности, которые в содержательном плане противопоставлены друг другу с наибольшей степенью явности. Такая семантика устанавливается на основе двух аспектов сопоставления: с одной стороны, внеязыкового или денотативного, с другой внутриязыкового, или формально-релятивного. По этому признаку противопоставляются слова знаменательные, или полнозначные, и слова служебные, или неполнозначные. Различие состоит в том, что знаменательные слова являются элементами строя языка. Что касается служебных слов, то они являются "строевыми элементами лексики" (Л.В.Щерба), они выполняют различные уточнительные функции. Различие между классовым и подклассовым этапами деления служебных слов не является таким важным, как соответствующее деление знаменательных слов: каждая служебная лексема, в отличие от знаменательной, важна сама по себе именно как элемент строя языка в целом.

Формальный критерий классового распределения слов предполагает выделение таких элементов их строения, которые, повторяясь в достаточно обширных совокупностях, являются их типическими приметами в разграничении друг с другом и тем самым индексами классового опознавания любого наугад выбранного слова. Данный принцип утверждает свою жизненность именно для категориального распознавания неограниченного множества слов разнообразного, но отличающегося групповыми признаками строения. Формальные признаки частей речи являются релевантными для разнесения по их разрядам знаменательных слов, образующих в языке открытые системы с характерными категориально - грамматическими формами словоизменения и лексическими, но грамматически существенными формами словообразования. Что же касается служебных слов, то их форма определяется простыми перечислениями классов.

Функциональный критерий разнесения слов по частям речи предполагает раскрытие их синтаксических свойств в предложении. Для знаменательных слов – это прежде всего позиционно-членные характеристики, то есть способность выполнять роль самостоятельных членов предложения: подлежащего, глагола-сказуемого, предикатива, дополнения, определения, обстоятельства. Служебные слова в предложении имеют зависимую функцию. Они обнаруживают свою близость к грамматическим аффиксам – показателям различных категориальных значений слов (например: предлоги, падежные формы и т.д.).

Итак, в результате совокупного применения трех критериев классовой идентификации слов – семантического, формального и функционального – все слова разносятся по рубрикам знаменательных и служебных частей речи с необходимыми подклассовыми характеристиками. Основными знаменательными частями речи в английском языке обычно признаются, в традиционном перечислении, существительное, прилагательное, числительное, местоимение, глагол и наречие; основными служебными частями речи, соответственно, артикль, предлог, союз, частица, модальное слово, междометие. Данная классификация принимается за основу в нашей работе.

В ходе критики полидеффиринциальной рубрикации словарного состава был выдвинут монодифференциальный принцип, основанный на учете лишь синтаксических свойств слова. Выдвижение данного принципа было обусловлено тем, что при полидифференциальной классификации слов возникает специфическая сложность в установленнии грамматического статуса таких лексем, которые обладают морфологическими характеристиками знаменательных слов, но резко отличаются от знаменательных слов по функции, выполняя роль служебных и вспомогательных элементов разной степени лексической опустошенности (например: модальные глаголы вместе с их эквивалентами, вспомогательные глаголы).

Отмеченная сложность может быть преодолена при принятии лишь одного критерия из трех возможных в качестве определяющего. Синтаксическая характеристика слова, устанавливаемая уже после раскрытия его морфологических свойств, является на настоящем этапе развития лингвистики одновременно и актуальной и универсальной с точки зрения нужд общей классификации лексикона. Эта характеристика актуальна, так как разносит слова по функциям, то есть группирует их в соответствии с тем назначением, которое они имеют в строе языка. Эта характеристика универсальна, так как не ориентирована специально на флективную сторону языка, и, следовательно, одинаково подходит языкам различных морфологических типов. Кроме того, она органически связана с семантическими свойствами слов, поскольку синтаксические функции формируются на основе обобщения семантических.

На материале английского языка принципы синтаксической классификации слов в позиционно – дистрибутивном преломлении намечались Л. Блумфилдом и его последователями и получили развернутую разработку в системе Ч. Фриза.

В основу позиционно – дистрибутивной классификации слов кладется оценка их сочетаемости, выводимая посредством системы тестов в подстановочно – диагностирующих моделях словосочетаний и предложений. Материалом для исследования служит звукозапись живых диалогов [Блох, 1986, C. 69-72].

В своей книге «Структура английского языка» Чарльз Фриз предлагает обратить внимание на тот факт, что даже в лишенном смысла предложении можно без труда установить принадлежность слов к определенным грамматическим разрядам – частям речи: Woogles ugged diggles. Установить же это можно по той позиции, которую слова занимают в предложении, и по их форме в противопоставлении другим позициям и формам. Фриз считает, что нет единого свойства, которое должно быть присуще части речи во всех примерах ее употребления в высказываниях английского языка, т.е. слова могут быть отнесены к одной части речи только в том смысле, что в структурных моделях английского языка все они имеют только одно функциональное значение.

Для того чтобы выяснить, какие позиционные классы слов существуют в английском языке, следует выяснить, какие позиции являются основными. Для этой цели Ч. Фриз выбирает ограниченное число предложений, которое он называет «испытательными рамками» (test frames), и в пределах этих рамок определяет основные позиции, которые характерны для слов английского языка. Внутри каждой испытательной рамки применяется метод субституции (подстановки), чтобы выяснить какие слова могут выступать в данной позиции. Все слова английского языка, которые могут быть подставлены в данную синтаксическую позицию, составляют один позиционный класс. В качестве испытательных рамок были выделены следующие предложения: The concert was good (always). The clerk remembered the tax (suddenly). The team went there.

В первую испытательную рамку подставлялись слова английского языка в позицию concert. Все слова, которые можно подставить в эту позицию без изменения структурного значения, Фриз называет словами первого позиционного класса (class 1 words).

Во вторую испытательную рамку подставлялись все слова в позицию remembered (т.е. в позицию глагола – сказуемого в личной форме). Эти слова составляли второй позиционный класс (class 2 words).

Третий позиционный класс – это позиция прилагательного в первой испытательной рамке (class 3 words), т.е. в позиции препозитивного определения и именной части сказуемого.

Четвертый позиционный класс совпадает практически с традиционными наречиями, способными модифицировать глагол: по Фризу, это те слова, которые могут быть подставлены в позицию после трех первых позиционных классов (позиция always и suddenly в первой и второй испытательных рамках).

Итак: знаменательные слова распределяются по четырем "формальным" классам, получившим условные обозначения: N – субстативные слова, V – глагольные слова, А – адъективные слова, D – адвербиальные. Местоимения включаются в позиционные именные классы на правах слов заместителей.

Кроме этих четырех позиционных классов Фриз выделяет еще 15 групп формальных слов (Function words). Для групп вводятся буквенные обозначения (А, В, С…..).

Фриз отмечает существенные различия между словами четырех позиционных классов и формальными словами. Четыре позиционных класса содержат тысячи единиц, слова 15 групп – только 154. В четырех классах лексическое значение легко отделимо от структурного; в 15 классах функциональных слов это сделать чрезвычайно трудно [Бурлакова, 1983, C. 14-16].

Конкретные классификации частей речи в английском языке очень многочислены и подробны. Разберем еще несколько из них. Разберем классификацию, приведенную в книге И.П.Ивановой, В.Н.Жигадло, Л.Л.Иофик «Современный английский язык». Отмечая, что части речи выделяются по трем признакам, авторы подчеркивают роль синтаксического признака для современного английского языка и возможность выделения некоторых частей речи на основании двух признаков. Категориальное, грамматическое значение существует на основе лексического значения, и смысловой признак является ведущим. Морфологические же признаки имеются в английском языке не у всех частей речи. Учет синтаксического признака поэтому особенно важен для слов омонимов, принадлежащих к разным частям речи, которые не имеют морфологических признаков (например: since, before, after – наречие, предлог и союз).

В своей практической классификации авторы придерживаются принятых ими принципов. Они выделяют 13 частей речи, из них 9 знаменательных и 4 служебных. Знаменательные части речи – имя существительное, прилагательное, числительное, местоимение, глагол, слова категории состояния, наречия, модальные слова, междометия. Служебные части речи – предлоги, союзы, частицы, артикли.

По грамматическому значению знаменательные части речи делятся на 3 группы:

1)Части речи, называющие предмет, явление, признак (существительное, прилагательное, числительное, глагол, наречие, слова категории состояния)

2)Части речи, указывающие на предмет, их качества или количество, не называя их (местоимения)

3)Части речи, выражающие отношение говорящего к содержанию высказывания (модальные слова, междометия)

Отличие служебных частей речи от знаменательных заключается в том, что служебные части речи отражают отношения между явлениями действительности или служат для уточнения оттенка знаменательных слов, кроме того, служебные части речи не могут выполнять функции членов предложения и характеризуются неизменяемостью формы.

Авторы этой грамматики считают, что между частями речи нет непреодолимой границы и возможен не только переход одной части речи в другую, но и употребление одной части речи в функции, преимущественно свойственной другой, например, характерное для английского языка использование существительного в функции определения (a flower garden), обычно присущее прилагательному.

Полный переход одной части речи в другую затрагивает только отдельные слова и представляет собой очень длительный процесс, где исходное слово может исчезнуть из языка. Однако гораздо чаще слово, у которого развивается значение другой части речи, не исчезает из языка, а распадается на две или три самостоятельные единицы – омонимы.

Примеры таких омонимов – наречие, предлог, союз since, наречие, прилагательное и частица just и т.п. [Жигадло, 1956, C. 12-17].

В первой научной грамматике Генри Суита (Оксфорд 1989) части речи выделены на основе трех признаков: формы, функции и значения, Формальные характеристики частей речи представляются автору грамматики наиболее бесспорными и очевидными. Он полагает, что каждая часть речи имеет более или менее закрепленную позицию в предложении по отношению к другим частям речи и анализирует функцию частей речи в предложении. Признак значения он считает логическим и определяет его в терминах логики: существительные – как слова, обозначающие субстанции, а глаголы и прилагательные – как «призначные» слова. Прилагательные, по его мнению, отличаются от глаголов тем, что выражают постоянные признаки, а глаголы – изменяющиеся.

Три признака, на основании которых Г.Суит предлагает выделять части речи – формы, функции (и позиции), признак значения в предложении, являются общепринятыми в классической научной грамматике.

Однако Г.Суит абсолютизирует признак формы. Поэтому он выделяет прежде всего два больших класса слов: «склоняемые», т.е. изменяемые (declinable) и «несклоняемые», неизменяемыми (indeclinable) части речи. Внутри склоняемых он отличает три подкласса. К первому он относит noun-words – «собственно имя», т.е. имя существительное, именные числительные (т.е. количественные числительные), именные местоимения (т.е. местоимения, которые могут выступать в функции предметного члена, например, личные, неопределенные). Ко второму подклассу – adjective words – собственно прилагательные, прилагательные-местоимения (например, притяжательные, которые могут выступать «в функции» прилагательного), прилагательные-числительные (т.е. порядковые числительные) и причастия. К третьему подклассу отнесены глаголы – как личные, так и неличные его формы: инфинитив, герундий, причастие. «Несклоняемыми» частями речи Г.Суит считает наречие, предлоги, союзы, междометия.

Таким образом, классификация Г.Суита оказывается весьма непоследовательной. В основу распределения слов на два основных класса положен лишь один признак – признак формы, дальнейшая субкатегоризация проводится по признаку функции в предложении, и в этом отношении классификация является попыткой распределить части речи по их синтаксической функции. Видимо, Г.Суит считает возможным не учитывать в своей классификации категориального значения частей речи, потому что относит его к «логическим», а не к «грамматическим» признакам [Бурлакова, 1983, C. 11-12].

О.Есперсен в книге «Философия грамматики» предлагает при классификации частей речи учитывать форму, синтаксическую функцию и значение, уделяя особое внимание признаку формы и функции.

О. Есперсен считает, что признак значения, очень важный при выделении частей речи, является в тоже время самым трудным, потому что невозможно основать научную классификацию на обманчиво кратких и легко применимых дифенициях. Он предлагает свою критику почти всех традиционных определений частей речи. В своей классификации О. Есперсен выделяет следующие части речи: имя существительное, имя прилагательное, местоимение, глагол, частицы (particles), к которым относятся все остальные слова английского языка, лишенные способности к формоизменению.

Если первые четыре части речи выделены с учетом всех трех признаков, то для «частиц» основной аргумент – их неизменяемость. Термин «particles» не новый. Есперсен возвращается к старой терминологии английских нормативных грамматик. Он настаивает на том, что разница между этими классами слов сильно преувеличено, а сходство затемнено. Если взять предложения He was in и He was in the house, то традиционно in относят к различным частям речи: в первом случае к наречиям, во втором к предлогам. Однако он подчеркивает, что никому не придет в голову отнести глагол to sing к разным частям речи на основании того, что он может употребляться как переходный с дополнением или как непереходный. Нет основания и для выделения союзов в отдельную часть речи. Но Есперсен видит различие между сочинительными и подчинительными союзами и называет сочинительные союзы сочинительными коннекторами, а предлоги и подчинительные союзы – подчинительными коннекторами. Хотя он и считает это различие существенным, но не находит оснований для выделения союзов, предлогов и наречий в самостоятельные части речи. Междометия тоже попадают в «частицы» по признаку неизменяемости.

Таким образом, хотя О. Есперсен требует учитывать все три признака выделения частей речи, в своей собственной классификации оказывается непоследовательным. Пятая часть речи «частицы», выделенная на основании только признака формы, действительно оказывается своего рода lumber room – «кладовой для хлама», так как в эту группу попадают все те слова, которые не нашли себе места в первых четырех группах [О. Есперсен, 1958, C. 62-68].

В работах начала 70-х годов можно найти классификацию частей речи, написанную видными английскими лингвистами (Quirk, Greenbaum, Leech, Svartrik, 1972). Авторы дают классификацию в традиционных терминах частей речи. Они стремятся в какой-то мере синтезировать или во всяком случае отобрать нужное из классических и структуралистических работ. Разделение частей речи на группы проводится под влиянием «позиционных классов» и формальных слов Ч.Фриза.

К первой группе относятся: существительные, прилагательные, наречия, глагол; ко второй: артикль, указательные местоимения (выделенные в отдельную часть речи), все остальные – местоимения, предлоги, союзы, междометия. Части речи во второй группе называются «элементами закрытой системы», так как число их относительно невелико, провести их инвентаризацию не составляет большого труда, редко появляются новые элементы. Части речи первой группы составляют элементы «открытых классов». Эти части речи «открыты» в том смысле, что ряды могут быть продолжены практически бесконечно. Отдельные элементы этих классов как элементов закрытой системы не могут быть поставлены в бинарную оппозицию: a – the, this – that. Эти «закрытые» и «открытые» системы напоминают «открытые» позиционные классы Ч.Фриза и его «закрытые» группы функциональных слов, но здесь это разграничение проводиться в рамках общей системы традиционно выделяемых частей речи.

Внимание привлекает тот факт, что части речи не являются изолированными классами и, несмотря на свою специфику, могут перекрещиваться и быть смешанными. Элементы «открытой» системы могут функционировать и как элементы «закрытой системы». Не давая определения категориального значения частей речи, авторы считают полезным выделить для «открытой системы оппозицию стативное – динамическое (Stative – Dynamic). Существительные классифицируются как единицы, которые в основном устойчивы, стабильны, стативны, будь то абстрактные или конкретные существительные. Глаголы находятся в противоположном полюсе, их естественно можно характеризовать как динамические. Однако некоторые глаголы (know, understand), которые не употребляются в длительных временах могут быть названы стативными, такие же исключения можно найти среди существительных [Бурлакова, 1983, C. 16-17].

До недавнего времени вопрос о том, можно ли обойтись без классификации слов по частям речи, лингвистами фактически не ставился. Считалось само собой разумеющимся, что такая классификация необходимо вытекает из тождества и различия признаков у разных слов языка, что закономерно отражается в выделимости однотипных группировок единиц, с одной стороны, и разнотипных, противостоящих друг другу группировок слов – с другой.

Сомнения в нужности классификации слов по частям речи высказал, в частности, чешский ученый О. Лешка. Он подчеркивает, что распределение слов по частям речи не раскрывает с достаточной степенью точности особенностей морфологического строя конкретных языков в силу универсальности используемых по традиции классификационных схем и – главное – не является единственно возможным способом описания морфологического строя. Более или менее полное и точное описание морфологической системы языка, как полагает ученый, можно провести, совершенно не затрагивая вопроса о частях речи. Для этого потребуется, во-первых, выявить репертуар морфологических категорий языка; во-вторых, установить диапазон отдельных категорий и рассмотреть их функциональную структуру; в-третьих, раскрыть механизм, управляющий планом выражения, т.е. представить перечень правил дистрибуции алломорфных элементов и изложить закономерности организации плана выражения в его соотнесенности с известными морфологическими категориями [Бурлакова, 1988, C. 15-16].

Каждая часть речи имеет грамматические формы и грамматические категории.

Грамматическая форма слова определяется формальным признаком слова, передающим некоторое грамматическое значение. Формальный признак (флексия, вспомогательное слово и т.д.) есть "экспонент" формы, или грамматический "формант", а грамматическая форма как таковая реализуется объединением основы с формантом в составе определенной парадигмы (парадигматического ряда). Следует подчеркнуть, что не только грамматическая форма, но также и экспонент грамматической формы, или формант, являются величинами двусторонними: различают свою материальную форму и свое грамматико-семантическое содержание.

Поскольку грамматические значения относятся к наиболее абстрактным, наиболее обобщенным значениям, выражаемым языком, постольку грамматическая форма не замыкается в индивидуальном слове, а объединяет целый класс слов, каждое из которых, в рамках своего конкретного значения, выражает соответствующее общее значение.

Как известно, наиболее отвлеченные понятия, отражающие самые общие черты явлений действительности, относятся к логическому классу "категориальных". Наиболее общие значения, передаваемые языком и находящие выражение в системной, регулярной соотнесенности форм, осмысливаются как категориальные грамматические значения. При этом формы, передающие такие значения, как мы отмечали выше, взаимодействуют друг с другом в рамках определенных парадигматических рядов.

Категориальное значение объединяет собственные значения противопоставленных парадигматических форм и раскрывается через них; следовательно, соотношение двух типов значений (общего и частного) соответствует логическому соотношению категориальных и родовых понятий.

Если категориальное грамматическое значение объединяет собственные (родовые) значения грамматических форм, то грамматическая категория выступает в единстве материальных форм и значений.

Иначе, грамматическая категория является системой выражения обобщенного грамматического значения, осуществляемого через парадигматическое соотнесение форм.

Упорядоченная совокупность грамматических форм, выражающих определенное категориальное значение, составляют грамматическую парадигму. Значит, грамматическая категория строится как объединение соответствующих парадигм.

Парадигма несомненно обладает всеми признаками системы. В целом она выполняет определенную функцию по отношению к грамматической системе более высокого ранга. Парадигма может вносить модификации в значение слова, которому она принадлежит, указывая, например, на количество предметов, на время действия и т.п.

Парадигма необходима прежде всего для идентификации принадлежности слова к части речи.

Непосредственные парадигматические соотнесения грамматических форм, на которых основана передача категориальных значений, выявляются в виде категориальных грамматических противопоставлений или оппозиций.

Элементы, объединенные с друг другом в языковой оппозиции, должны обладать двумя типами признаков: с одной стороны "общими" признаками; с другой стороны "различительными" или "дифференциальными" признаками. Общие признаки служат основанием для объединения элементов в оппозицию, то есть для рассмотрения их в качестве "членов" оппозиции, а дифференциальные признаки непосредственно различают выражаемую оппозицией функцию.

Наиболее важным типом оппозиции является "привативная" оппозиция, которая может быть только бинарной. Другие типы оппозиции в принципе могут быть сведены к этому типу.

Бинарная привативная оппозиция образуется двумя противопоставленными членами, один из которых отличается наличием определенного дифференциального признака (называемого также "маркой"), а другой – отсутствием этого признака. Член оппозиции, выделяемый по наличию признака, называется "маркированным", "сильным", "положительным"; член оппозиции выделяемый по отсутствию признака, называется "немаркированным", "слабым", "отрицательным". Для схематической характиристики того и другого члена используются знаки + и –.

Например, настоящее и прошедшее время глагола различаются друг с другом как члены привативной оппозиции по дифференциальному признаку –(e)d, который маркирует форму прошедшего времени положительно, а форму настоящего времени отрицательно.

Отрицательный характер выделения слабого члена привативной оппозиции в морфологии, может быть подчеркнуть соответствующими терминами с отрицательным приставочным элементом "не-" : например, настоящее время глагола в оппозиционном плане оказывается "не-прошедшим". Эти термины, указывая на взаимоисключающий характер соотношения членов оппозиции, одновременно отражают и более глубинное содержательное соотношение между ними, состоящее в том, что значение слабого члена является более общим и абстрактным по сравнению со значением сильного члена: сильный член в рамках своей оппозиции всегда более конкретен как носитель выражаемой функции.

Эквиполентные оппозиции в морфологии английского языка, составляя второстепенный тип оппозиции, выделяются на отдельных участках категориальных систем и преимущественно отражают отношения элементов материальных форм грамматических элементов. Примером таких "малых" оппозиций может служить соотношение личных форм глагола be (am, are, is) или соотношение численных форм личных местоимений (I – we, he – they).

Градуальные оппозиции в морфологии обычно не выделяются. Но есть градуальная оппозиция степеней сравнения прилагательных и наречий (high – higher – highest).

Средства, или грамматические способы, при помощи которых строятся формы слов, функционирующие как члены категориальных оппозиций, принято делить на синтетические и аналитические.

Синтетические грамматические способы определяются как такие, которые реализуют грамматические значения "внутри слова", то есть средствами внутреннего морфемного состава слова. Аналитические грамматические способы, в противоположность синтетическим, определяются как такие, которые реализуют грамматическое значение путем сочетания "вещественного" слова с "вспомогательно-грамматическим" словом.

Соответственно этому и грамматические формы слова, то есть формы, взятые в их соотношении к выражению определенной грамматической категории (формы падежа, числа, лица, времени и т.д.) разносятся по рубрикам "синтетических" и "аналитических".

В качестве типичного синтетического способа выражения грамматического значения указывается внутренняя флексия, или грамматическое чередование корневых фонем. Другой синтетический способ – выражение грамматического значения посредством противопоставления разных корней в единой парадигме. Данный грамматический способ используется в формах глаголов be и go, в формах нестандартных степеней сравнения прилагательных и наречий и т.д.Еще один способ – аффиксация, выступающая в виде внешней флексии (грамматического суффикса).

Что касается аналитических грамматических форм, то в соответствии с используемым способом аналитической формой должна быть признана всякая форма, основанная на категориально-грамматическом сочетании вспомогательного слова со знаменательным.

Грамматическая категория, выражаемая категориальными формами, соотнесенными в оппозициях и объединенными в парадигмы, может либо замыкаться в определенном классе слов, либо, выявляясь в рамках некоторого класса в качестве его сущной основы, переходить на другие классы, отображаясь там, в частности, в виде согласованных признаков [Блох, 1976, C. 81-96].

К сказанному о грамматических категориях нужно добавить следующее:

Всякая грамматическая категория обязательно должна быть представлена по меньшей мере двумя категориальными формами: иначе она не может существовать, так как она есть общее в отдельном. Не может быть языка, в котором было бы, например лишь одно грамматическое лицо и лишь один падеж. «Одно лицо» или «один падеж» есть ничто иное как отсутствие категории лица и категории падежа, соответственно.
Никакая категориальная форма не может охватывать слово в целом, т.е. быть представленной всеми словоформами данного слова, или иначе говоря учавствовать во всех грамматических формах, находимых у данного слова: если какая-либо подобная грамматическая характеристика оказывается присущей всему слову, в различных грамматических его формах, то мы уже будем иметь дело не с категориальной формой слова, но с определенным его категориальным разрядом, который будет представлять собой не грамматическую, а лексико-грамматическую категорию.
В одной и той же словоформе могут соединяться различные грамматические категории (например, лицо, число)
Ни в какой словоформе не могут соединяться две категориальные формы одной и той же категории: не может быть одновременно формы двух падежей, двух чисел.
Каждая словесная грамматическая форма представляет собой обязательно по крайней мере хотя бы одну категориальную форму, а следовательно, принадлежит какой-либо грамматической категории: словесных грамматических форм, стоящих вне грамматических категорий не бывает [Смирницкий, 1959, C. 8-10].

В нашей работе мы будем придерживаться традиционной классификации частей речи, которая делит словарный состав языка на основании трех критериев: семантического, в котором выражен общий смысл, характерный для всех слов данной части речи; формального, который сопоставляет морфологические характеристики слова, функционального, который имеет дело с функций данной части речи в предложении.

В соответствии с данными критериями, слова делятся на именные и служебные. Рассмотрим именные части речи более подробно. К ним относятся: существительные, прилагательные, наречия, местоимения, числительные, глаголы.

Признаки существительного в соответствии с данными критериями:

Категориальное значение предметности
Численные и падежные формы словоизменения, характерные суффиксальные формы словообразования

3) Субстантивные функции в предложении (роль подлежащего, дополнения, предметного предикатива) [Блох, 2002, C. 89-90].

Существительное в английском языке имеет категории числа и падежа. Относительно категории рода мы будем придерживаться точки зрения Ивановой И.П., которая считает, что категории рода в английском не существует, т.к. нет определенного выражения данной категории [Иванова, 1973, С.78].

Морфологически выраженными являются категории числа и падежа.

Категория числа у существительного передает грамматическое значение единичности/множественности. Оно представлено оппозицией формы существительного во множественном числе и в единственном. Сильный член этой оппозиции форма множественного числа, его признак – суффикс множественного числа –(e)s. Например: dog – dogs. Другие способы образования множественного числа: изменение корневой гласной (man – men, tooth – teeth), присоединение суффикса -en (child – children, ox – oxen) [Blokh, 1983, C. 57-62].

По поводу категории падежа мы будем придерживаться точки зрения о двухпадежном падеже. Эта категория представлена оппозицией двух форм: первая маркированная форма, оканчивающаяся на –‘s, обычно называется притяжательным падежом (possessive case); второй член оппозиции – немаркированная форма, которая называется – общий падеж (common case) [Blokh, 1983, C. 62-64].

Признаки прилагательного:

Категориальное значение свойства (качественного и относительного)
Формы степеней сравнения (для прилагательных качественных), характерные суффиксальные формы словообразования

3) Адъективные функции в предложении (определение при существительном, признаковый предикатив в составном сказуемом) [Блох, 2002, C. 89-90].

Прилагательные имеют морфологически выраженную категорию степеней сравнения, которая представлена оппозицией трех форм: положительной, не имеющей признака сравнения; формой сравнительной степени, имеющей признак ограниченного превосходства; формой превосходной степени, выражающей неограниченное превосходство. Оппозиция степеней сравнения представлена двухуровневой системой: на верхнем уровне - оппозиция: превосходная степень сравнения и положительная степень. маркированный член оппозиции – превосходная степень, дифференциальным признаком, которого является наличие суффикса est или слова most. На нижнем уровне находится сравнительная степень, слабый член оппозиции, и превосходная степень, сильный член оппозиции, маркой, которого является наличие суффикса -er и слова most [Blokh, 1983, C. 207-215].

Слова категории состояния

Существование таких слов как: asleep, ablaze, astir, etc. и их место в системе частей речи до сих пор неопределено и является темой для обсуждения. Одни грамматисты считают их самостоятельной частью речи, другие выделяют их как отдельную группу прилагательных. Мы будем придерживаться той точки зрения, что это отдельная часть речи, которая характеризуется префиксом a-.

Эта часть речи обозначает состояние и в предложении обычно употребляется в качестве части составного именного сказуемого или в качестве определения в постпозиции [Ilyish, 1971, C. 74-75].

Признаки числительного:

Категориальное значение числа (количественного и порядкового)
Формальная заданность узким списком для простых числительных, характерные формы словосложения для сложных числительных, характерная суффиксальная форма деривации для порядковых числительных

3) Функция нумерального атрибута и нумерального субстантива [Блох, 2002, C. 89-90].

По морфологическим признакам числительные – неизменяемые слова. Они не имеют никаких грамматических категорий, и в этом их принципиальное отличие от существительных dozen, half и др., также передающих значение числа.

Морфологический признак числительных – это наличие у них определенных словообразовательных суффиксов. Так количественные числительные от 13 до 19 и числительные, обозначающие десятки 20,30, образуются от числительных первого десятка при помощи суффиксов –teen, -ty. Все порядковые числительные, кроме first, second, third, образуются от соответствующих количественных при помощи суффикса –th.

В образовании остальных числительных суффиксы не участвуют. Это сложные числительные представляющие собой словосочетания: twenty – three [Плоткин, 1989, C. 58-59].

Признаки местоимения:

Категориальное значение указательности
Формальная заданность узкими списками для разных подразрядов (со своими изменительными и образовательными свойствами)
Функции субстантивные и атрибутивные для разных подразрядов [Блох, 2002, C. 89-90].

Местоимения обладают морфологически выраженными категориями числа, падежа.

Имея дело с категорией падежа, мы можем разделить местоимения на три группы: первая группа местоимений имеет два падежа: именительный и винительный. К таким местоимениям относятся: личные, вопросительные, относительные и союзные местоимения.

Вторая группа местоимений имеет другую систему категории падежа: они имеют общий и притяжательный падежи. К этой группе относятся: взаимные, определенные, неопределенные, и отрицательные местоимения. Например: somebody – somebody’s, anybody – anybody’s

Третья группа местоимений вообще не имеет категорию падежа (something, any, some, nothing и др.).

Категория числа находит отражение далеко не у всех местоимений. Категорию числа имеют местоимения this/these, that/those, other/others, one/ones.

Что касается личных местоимений например I/we; he,she,it/they необходимо отметить, что у них нет грамматической категории числа. We и they не формы множественного числа местоимений I,he,she,it, а отдельные слова. Такая же ситуация с притяжательными местоимениями my и our – разные слова, а не формы одного слова.

Существуют некоторые сложности с возвратными местоимениями. Если сравнить два местоимения myself и ourselves мы заметим, что разница между первыми компонентами лексическая, но вторые элементы различаются суффиксом –s, который используют для формирования множественного числа существительного. Таким образом, можно считать, что ourselves и myself разные слова, а не формы одного слова.

Итак: категорию числа имеют указательные, определенные, неопределенные местоимения.

Категория рода у местоимений отсутствует. Местоимения he/she/it, а также местоимения his/her/its/his/hers/himself/herself/itself являются отдельными словами, а не формами одного слова. Таким образом, местоимение she не является формой местоимения he, а существует как отдельное слово [Ilyish, 1971, С. 66-70].

Признаки глагола:

1) Категориальное значение процессности (преломление в двух верхних подразрядах в виде личностной или финитной процессности и неличностной или нефинитной процессности)

2) Формы словоизменения по характерным глагольным категориям (время, вид и т.д.), соответственно распределяемые по подразрядам личных и неличных форм

Функция личностного сказуемого для личных форм глагола и смешенные глагольно-именные функции для неличных форм глагола.

[Блох, 2002, C. 89-90].

Рассмотрим, сначала, категории лица и числа глагола. Мы можем встретить выражение категории лица и числа у глагола be в настоящем и прошедшем времени. Но даже с этим глаголом выражение категории числа не слишком отчетливо, т.к. оппозиция этой категории состоит из необозначенной формы множественного числа для всех лиц и маркированной формы единственного числа для каждого лица в отдельности, каждое единственное лицо отличается своими собственными специфическими формами. Такая же картина в прошедшем времени с глаголом be.

Что касается остальных глаголов, выражение категории числа сводится к оппозиции, состоящей из двух членов: маркированный член - форма глагола в третьем лице единственном числе в настоящем времени в изъявительном наклонении, второй член – немаркированная форма глагола в любом другом лице [Ilyish, 1971, С. 70-72].

В настоящем английском грамматическое выражение языкового времени отображено в двухуровневой оппозиции: на первой стадии противопоставляются настоящее и прошедшее время, на второй будущее время и формы без маркировки будущего времени. В категории «основного времени», представленной оппозицией прошедшего и настоящего времени, сильным членом оппозиции является прошедшее время, а дифференциальным признаком – у правильных глаголов суффикс –(e)d, у неправильных глаголов корневое изменение гласной. Марка глагольной формы прошедшего времени оставляет противоположную форму немаркированной.

Что касается категории ожидаемое или будущее время, здесь сильным членом оппозиции является будущее время (Future), а дифференциальным признаком являются слова shall/will [Blokh, 1983, 141-144].

Категория вида обычно определяется как такая лексико-грамматическая категория, которая передает характеристику протекания действия или процесс, то есть отношение действия к его внутреннему пределу.

Категория вида представлена оппозицией длительных форм глагола и недлительных или неопределенных. Маркированный член оппозиции – длительное время, отличительной чертой является вспомогательный глагол be и причастие настоящего времени. Категориальное значение этого члена оппозиции – действие в развитии, соответственно, немаркированный член этого значения не имеет [Аракин, 1979, C. 132].

Наклонение глагола показывает реальность, гипотетичность и побуждение к действию, одно из этих значений обязательно свойственно любому высказыванию и выражено определенными глагольными формами – формами наклонения. Для выражения реальности употребляется изъявительное наклонение (The Indicative Mood), для выражения гипотетичности – сослагательное наклонение (The Subjunctive Mood). Оппозиция данной категории представлена формами сослагательного наклонения, которые выражают нереальное действие, и формой изъявительного наклонение, которая выражает действие как реальное. Формы сослагательного наклонения являются сильным членом оппозиции и признаком является наличие семы "нереальное действие".

Залог глагола определяется применительно к системе английского языка как глагольная категория, в которой выражено в глагольной форме отношение действия к его субъекту. Форма глагола может показать является ли лицо или предмет, представленный в подлежащем, производителем действия или нет. [Бурлакова, 1983, C. 63-64].

Залог английских глаголов выражен оппозицией пассивной формой глагола и активной. Дифференциальный признак пассивной формы, сильного члена оппозиции, сочетание вспомогательного глагола be с причастием прошедшего времени основного глагола. Страдательный залог, как сильный член оппозиции, выражает подлежащее как объект действия, у действительного залога, слабого члена оппозиции, это значение не выражено [Iofik, 1972, C. 80-81].

Признаки наречия:

Категориальное значение свойства действия или другого свойства
Формы степеней сравнения (для наречий качественных), характерные суффиксальные формы словообразования

3) Функция обстоятельства [Блох, 2002, C. 89-90].

Так же как и прилагательные наречия имеют степени сравнения. Наречия образуют степени сравнения с помощью суффиксов –er, -est: fast, faster, fastest; а также с помощью слов more, most. Так же как и у прилагательных, у наречий можно представить категорию степеней сравнения оппозицией трех форм: положительной, не имеющей признака сравнения; формой сравнительной степени, имеющей признак ограниченного превосходства; формой превосходной степени, выражающей неограниченное превосходство [Blokh, 1983, C. 226-227].

Как было рассмотрено в данном параграфе первой главы, проблема классификации частей речи является неоднозначной и до сих пор в современной лингвистике существует огромное количество отдельных классификаций. Несомненно, эта проблема очень важна так же как и проблема категоризации частей речи. В следующей главе мы рассмотрим особенности категоризации частей речи врамках теории поля.

Особенности категоризации частей речи в рамках теории поля

В последнее время в лингвистике все более широкое распространение получила теория поля и литература посвященная "полевому подходу в лингвистике неуклонно растет, и в настоящее время существуют тысячи статей, авторы, которых претендуют на то, что их подход является полевым подходом, однако для многих работ характерно отсутствие аргументов, почему данный подход следует считать полевым и почему несколько недоказываемых утверждений автор рассматривает как теорию поля. Подобная ситуация, естественно приводит к тому, что критики понятия "поля" в лингвистике, опираясь на несколько собственных соображений или фактов, приходят к отрицанию термина "поле" в языкознании. Такое отрицание порой выглядит весьма неубедительно. Это объясняется тем, что противники указанной концепции, как и ее сторонники, часто упускают из виду общелингвистический и философский контекст, анализ, которого мог бы дать аргументы в пользу либо правомерности, либо неправомерности понятия "поле" в лингвистике [Щур, 1974, C. 19–22].

Полевая модель системы языка имеет разнообразные применения и интерпретации. Предмет исследования в теории поля в современной лингвистике составляют группировки языковых единиц, объединяемых на основе общности выражаемого ими значения (семантический принцип) или по общности выполняемых ими функций (функциональный принцип), или на основе комбинации двух признаков (функционально-семантический принцип).

Выделяемые на основании этих признаков группировки – поля – представляют собой системные образования с характерными для любой системы связями и отношениями вместе с тем обладающие собственными специфическими чертами. Поле имеет особую структуру – ядро-периферия, - для которой характерна максимальная концентрация полеобразующих признаков в ядре и неполный набор этих признаков при возможном ослаблении их интенсивности на периферии. Специфика поля как способа существования объекта характеризуется явлением аттракции, которое заключается в том, что благодаря существованию данной группы элементов с общим признаком в нее включаются новые элементы с таким же признаком и этот синтагматический по своему происхождению признак закрепляется у данного элемента. Другой важной характеристикой поля служит возможность пересечения отдельных полей, которое приводит к образованию общих сегментов, зон семантического перехода. Переход от ядра к периферии также осуществляется постепенно, вычленяется ряд периферийных зон, в разной степени удаленных от ядра.

Как всякое системно-структурное объединение, поле имеет определенную конфигурацию (структуру). Понятие конфигурации поля подразумевает существование определенных группировок элементов внутри данного множества, пересечение отношений в структуре, наложение связей. Поле может иметь в своем составе несколько микрополей, обладающих относительной самостоятельностью [Попов, 1989, C. 4-5].

На основании имеющихся описаний и трактовок основными признаками языкового поля можно считать следующие:

Поле представляет собой инвентарь элементов, связанных между собой структурными отношениями
Элементы, образующие поле, имеют семантическую общность и выполняют в языке единую функцию

3) Поле может объединять однородные и разнородные элементы

В структуре поля выделяются микрополя
В составе поля выделяются ядерные и периферийные конституенты

Ядро консолидируется вокруг компонента-доминанты. Периферия имеет зонную организацию

Ядерные конституенты наиболее специализированы для выполнения функций поля, систематически используются, выполняют функцию поля наиболее однозначно, наиболее частотны по сравнению с другими конституентами и обязательны для поля
Между ядром и периферией осуществляется распределение выполняемых полем функций; часть функций приходится на ядро, часть - на периферию
Граница между ядром и периферией, а также отдельными зонами периферии является нечеткой, размытой
Конституенты поля могут принадлежать к ядру одного поля и периферии другого поля и наоборот
Разные поля отчасти накладываются друг на друга, образуя зоны постепенных переходов

Сами поля, выделяющиеся в структуре языка в целом, могут быть подразделены на первичные (основные, структурно-необходимые) и вторичные (неосновные, дополнительные). Вторичные поля пересекают первичные, объединяя элементы ряда первичных полей.

Трудности разграничения частей речи уже не раз наводили исследователей на мысль об их полевой структуре. Неоднозначность, расплывчатость группировок слов в рамках частей речи отмечались многими лингвистами. Замечания об этом мы находим в работах В.Г.Адмони, Л.В.Бортэ, И.П.Ивановой и других ученых.

Части речи как лексико-грамматические классы слов, действительно обладают всеми признаками полевой структуры: слова, принадлежащие к одной части речи, имеют единое категориальное значение и выполняют в языке одинаковые функции; внутри каждой части речи выделяется ядро и периферия; слова, относящиеся к ядру данной части речи, наиболее ярко характеризуют этот лексико-грамматический класс, однозначно выполняют в предложении свойственную ему синтаксическую функцию; разные части речи частично накладываются друг на друга, образуя зоны постепенных переходов и демонстрируя тем самым один из законов языкового поля.

Следует отметить, что вопрос о критериях выделения ядра и периферии в сфере частей речи до настоящего времени еще не решен. Р.М. Гайсина указывает на три различных подхода к разграничению ядра и периферии частей речи. Во-первых, ядро и периферия разграничиваются на основе характера соотношения вещественного и частеречного значений в семантике слов. При таком подходе к ядру части речи относятся слова, в семантике которых отмечается гармония вещественного и частеречного значения. Так, ядро существительного как части речи в этом случае будут составлять слова, имеющие конкретно-предметную семантику: table, milk. Семантическую периферию имен существительных будут составлять слова, обозначающие непредметные (признаковые) реалии: happiness, love.

Второй подход к выделению ядра и периферии части речи предполагает в качестве определяющего признака характер материальной отмеченности грамматических категорий, свойственных той или иной части речи. К ядру, в этом случае, будут относиться слова, в которых грамматические категории, свойственные данной части речи, имеют полное морфологическое выражение, к периферии – слова, в которых выражены не все из характерных для данной части речи грамматических категорий. При таком подходе ядро существительного как части речи составят типичные в грамматическом отношении существительные, в форме которых находят полное выражение грамматические значения рода, числа и падежа. К периферии существительного будут относиться нетипичные с точки зрения представленности в них перечисленных грамматических категорий слова: несклоняемые существительные, существительные, не имеющие числовой парадигмы и т.д.

Третий подход к выявлению ядра и периферии части речи является комплексным и учитывает наличие в ядре данной части речи всего комплекса ее дифференциальных признаков (семантических, морфологических, синтаксических). Этот подход предложен В.В. Бабайцевой. «Центр (ядро) включает слова, типичные для данной части речи, т.е. слова характеризующиеся полным набором дифференциальных признаков… На периферии располагаются слова и группы слов, у которых отсутствуют или не ярко выражены какие-либо дифференциальные признаки, характерные для ядра данной части речи. Их отсутствие или ослабление возмещается появлением каких-либо дифференциальных признаков сопоставляемого полярного типа (другой части речи)».

С точки зрения третьего подхода к выделению ядра и периферии частей речи в ядре существительного, например, окажутся слова, имеющие типичную для имен существительных субстантивную форму и выражающие типичную для них предметную семантику. Слова же, обладающие типичной для имен существительных предметной семантикой, облеченной в нетипичную для этой части речи форму, так же, как и слова, имеющие типичную для имен существительных форму, но нетипичную для этой части речи семантику будут относиться к периферии имен существительных.

Если первый из указанных авторами подходов к выделению частей речи является комплексным, то второй может быть назван морфологическим или морфолого-синтаксическим, а третий семантическим. Соответственно и подходы к разграничению ядра и периферии части речи определяются как комплексный, формально-грамматический и семантический. Подобный параллелизм в определении понятия части речи и выделении их ядра и периферии является не случайным, он исторически и методически оправдан. Разграничивая части речи, мы делаем это на основании наиболее ярких дифференциальных признаков, присущих каждой из них. Наиболее же яркие дифференциальные признаки присущи всегда ядру структуры. Таким образом, отграничивая друг от друга части речи, мы тем самым отграничиваем друг от друга их ядра. Периферии же частей речи могут частично совпадать и накладываться друг на друга, поскольку границы между частями речи обладают известной подвижностью [Попов, 1989, C. 117-119].

Рассмотрим категории всех частей речи в рамках теории поля, используя семантический подход к выделению ядра и периферии.

Для начала, рассмотрим категории существительного и начнем с категории числа. Как уже было сказано, поле имеет центр и периферию, к центру будут относиться существительные, в которых данная грамматическая категория имеет полное морфологическое выражение, т.е. к центру данного поля будут относиться существительные, которые образовывают множественное число путем прибавления суффикса –s, таким путем образует множественное число большинство существительных. Далее от центра находятся существительные образующие множественное число другими способами, такими как изменение корневой гласной или присоединение суффикса -en. Например: man – men, child – children

Далее будут находиться существительные, которые выражают категорию числа синтаксически: Swine are always dirty.

И на периферии будут находиться существительные, которые имеют только форму множественного или единственного числа.

Следующая категория существительного, которую мы рассмотрим это категория падежа.

Так как притяжательный падеж является характеристикой одушевленных существительных, мы считаем, что в центре поля должны находится одушевленные существительные, которые могут принимать притяжательный падеж. Далее от центра находятся неодушевленные существительные, которые способны образовывать притяжательный падеж, например существительные, которые выражают время, расстояние, географические названия и т.д.: the United States' policy, a mile's distance, the city's house. На периферии поля находятся все существительные, которые не могут образовывать притяжательный падеж, а используют предложные фразы типа "of-phrase" для передачи этого значения, например: the leg of the table.

Мы придерживаемся точки зрения, что существительное в английском языке не обладает категорией рода, поэтому не рассматриваем данную категорию в рамках теории поля.

В целом, в центре поля будут находиться существительные обладающие всеми категориями существительного, т.е. категориями числа и падежа, далее те существительные, которые не обладают выражением одной из этих категорий и на периферии располагаются существительные, не имеющие выражения ни одной из этих категорий.

Следующая часть речи, которую мы рассмотрим в рамках данной теории - местоимения. Мы рассмотрим категории падежа и категории числа.

Система падежей у местоимений отличается от существительных. Одни местоимения имеют именительный и винительный, а другие общий и притяжательный падежи, например: I – me, who – whom, somebody – somebody's. Такие местоимения стоят в центре поля, а группа местоимений, которые не имеют категорию падежа стоят на периферии поля, например: any, some, nothing.

Категорию числа имеют очень небольшое количество местоимений: this – these, that – those, other – others. Именно эти местоимения являются центром поля категории числа. Остальные местоимения, не имеющие категорию числа, стоят на периферии. Что касается личных, притяжательных и возвратных местоимений I – we, my – our, myself – ourselves выше было доказано, что они являются разными словами, а не формами одного слова, таким образом, эти местоимения не имеют категорию числа.

Подводя итог можно сказать, что в центре поля будут находиться существительные, которые имеют и категорию числа и категорию падежа, а те местоимения, которые не имеют, будут находиться на периферии поля.

Рассмотри категории прилагательных. Они имеют лишь одну категорию – категорию степеней сравнения. Качественные прилагательные, которые способны образовывать степени сравнения являются центром поля. Большинство прилагательных образуют степени сравнения синтетически, с помощью суффиксов –er, -est, или аналитически, с помощью слов more и most, существуют также прилагательные, которые образовывают степени сравнения суплетивно, такие прилагательные занимают место чуть далее от центра, например: good – better – the best. А относительные прилагательные, не способные образовывать степени сравнения стоят на периферии.

Такой же структурой поля обладают наречия. Они, как и прилагательные, имеют степени сравнения, и в центре поля находятся такие наречия, которые способны образовывать степени сравнения распространенным образом: с помощью суффиксов –er, -est или слов more и most. Далее от центра идут наречия, которые образуют степени сравнения суплетивно, например: well – better – best, badly – worse – worst. На периферии находятся наречия не способные образовывать степени сравнения, например: today, tomorrow, now, here.

Последняя часть речи которую мы рассмотрим в рамках данной теории -глагол. В начале рассмотрим категории лица и числа.

В центре поля данной категории находятся глаголы, у которых выражено лицо, это глагол be в настоящем числе изъявительном наклонении и все остальные глаголы в третьем лице единственном числе в изъявительном наклонении, признаком является окончание –s, в других лицах эта категория является невыраженной, в таком случае они стоят на периферии данного поля.

Следующая категория – категория времени. В центре поля данной категории находятся глаголы, которые могут образовывать формы всех времен, которых в английском языке достаточно много. На периферии находятся глаголы, которые в каких-либо временных формах не потребляются, например: глаголы to want, to like, которые не употребляются в длительных временах.

Категория вида.

В центре данной категории находятся длительные формы глагола, которые образуются с помощью глагола be и причастия настоящего времени и имеют категориальное значение – действие в развитии, на периферии находятся другие формы глагола, которые называются недлительными или неопределенными.

В центре категории наклонения находятся сослагательное наклонение, выражающее нереальное действие, а на периферии формы глагола в изъявительном наклонении.

В центре категории залога данного поля будут находиться переходные глаголы в пассивной форме, признак пассивной формы: глагол be и причастие прошедшего времени, а на периферии переходные глаголы в активной форме и непереходные глаголы, которые не могут употребляться в пассивной форме.

В целом, центре поля будут находиться глаголы имеющие выражение всех категорий, т.е. категории лица и числа, категория времени, вида, наклонения и залога. Далее от центра находятся глаголы не имеющие какой-либо из категорий.

Таким образом мы рассмотрели категории всех частей речи в рамках теории поля.

Выводы по первой главе:

1. Рассмотрено деление языка на классы, подклассы и надклассы слов.

Дано определение части речи, а именно, это отдельный класс слов, выделенный по грамматически существенным свойствам и непосредственно соотнесенный с другими классами в разбиении словарного состава на общих основаниях, и рассмотрены различные подходы к классификации частей речи а именно: рассмотрены классификации слов по двум принципам монодифференциальному и полидифференциальному. Монодифференциальный принцип основан лишь на одном свойстве слова, например на синтаксическом. Полидифференциальный принцип основывается на совокупности трех фундаментальных критериях: "семантического", "формального", "функционального". По этому принципу все слова разносятся по рубрикам знаменательных и служебных частей речи с необходимыми подклассовыми характеристиками. Основными знаменательными частями речи в английском языке признаются существительное, прилагательное, числительное, местоимение, глагол и наречие; основными служебными частями речи, соответственно, артикль, предлог, союз, частица, модальное слово, междометие. Данная классификация принята нами за основу.

3. Рассмотрены особенности грамматических категорий и парадигм, свойственных частям речи в английском языке. Рассмотрены категории именных частей речи в рамках традиционной классификации. К ним относятся: существительные, прилагательные, наречия, местоимения, числительные, глаголы.

4. Рассмотрены особенности теории поля, которое имеет особую структуру – ядро-периферия, - для которой характерна максимальная концентрация полеобразующих признаков в ядре и неполный набор этих признаков при возможном ослаблении их интенсивности на периферии.

5. Рассмотрены все части речи в рамках полевой структуры.

Глава II. Особенности категориального взаимодействия в современном английском языке

Проблема взаимодействия частей речи стала привлекать в последние годы самое пристальное внимание лингвистов. Части речи, будучи отражением концептуальной картины окружающего человека материального мира, все компоненты которого взаимосвязаны и взаимообусловлены, закономерно содержат в себе основные черты этого мира. Каждая часть речи представляет собой сложное единство, обладающее своим набором различных признаков, своими наиболее типичными способами пополнения состава конституентов, но связанное многими из этих характеристик с другими классами слов в силу принадлежности всех единств описываемого типа к целому более высокого ранга – к системе частей речи языка. Вхождение частей речи в одну и ту же систему порождает взаимопроникновение классов. Во второй главе мы рассмотрим как категория одушевленности неодушевленности влияет и взаимодействует с другими частями речи и их категориями.

2.1. Проблема взаимодействия частей речи в современной лингвистике

О взаимодействии языковых сущностей, частей речи в частности, лингвисты говорят довольно часто, подразумевая при этом и простое совпадение признаков тех или иных классов, и взаимозаменяемость конституентов - их составляющих в определенных условиях функционирования, и соединение слов друг с другом в рамках разных типов лексических и грамматических единств, и переход слов из одних частей речи в другие. Освещению указанных вопросов отводится заметное место в многочисленных общетеоретических трудах как зарубежных, так и отечественных ученых.

Широкое и всестороннее рассмотрение проблемы взаимодействия частей речи стало возможным лишь по мере достижения лингвистической наукой определенного уровня развития, связанного с установлением более четкого соотношения между экстралингвистической и языковой реальностями, с открытием основополагающих принципов идентификации классов слов наряду с уточнением перечня более общих и более частных признаков каждого отдельного класса, представленного в системе конкретного языка на конкретном этапе его исторического бытия, с подробным описанием этимологических, семантических и грамматических связей частей речи, с обнаружением в языках гибридных образований межчастеречного типа.

Обширная информация о взаимодействии классов слов, содержащаяся в трудах различных ученых, исключительно интересна сама по себе, но под нее пока что не подведена единая теоретическая база.

Большинство ученых, так или иначе упоминающих в своих трудах о взаимодействии элементов и систем элементов языка, обычно не рассматривают проблему взаимодействия комплексно, т.е. как таковую. Более того, понятие взаимодействия нередко подводится ими под широкое понятие взаимосвязи, хотя оговорок на тот счет, как данные понятия между собой соотносятся, не делается. Обоснованный интерес в этом плане вызывают работы тех лингвистов, для которых проблема взаимодействия – либо те или иные ее аспекты – оказывается центральной.

Суть языкового взаимодействия формулируется авторами по разному. Понятие взаимосвязи конкретизируется ими применительно к анализируемому ими материалу как пересекаемость семантических групп за счет вторичных значений их конституентов [Варгина,1967, С. 89-90], как связь лексико-семантических групп через посредство определенных сем [Корнеев, 1974, C. 232], как семантическая близость единиц, проявляющаяся в сходстве их синтагматических связей [Смушкевич, 1968, C. 198-207], как функциональная эквивалентность единиц в их вторичных значениях [Peltola, 1969, C. 33 – 53], как соприкасаемость лексико-семантических групп, объединенных общностью сочетаемости с теми или иными единицами [Чейф, 1975, C. 432], как семантическая соотносительность элементов словообразовательных гнезд с исходными словами [Тихомирова, 1973, C. 78-87].

Лингвисты предполагают сводимость взаимодействия к различным видам взаимосвязи языковых элементов. Они указывают на то, что перекрещиваемость различных линий является естественным следствием связи одних и тех же элементов с разными языковыми уровнями. Ученые допускают выделение не только отдельных элементов, но и групп элементов, приобретающих, подобно первым, тот или иной сущностный статус и вступающих во взаимосвязь как с отдельными элементами, так и между собой. Они подразделяют связи взаимодействующих языковых сущностей на внутренние и внешние, т.е. на замыкающиеся внутри тех или иных группировок элементов и на выходящие за пределы этих группировок. Глубже вникают в существо рассматриваемой проблемы сторонники второй, синтаксической в своей основе, точки зрения.

Взаимодействие в понимании А.П. Шапкина – это синтаксическая соприкасаемость классов единиц в речи и приобретение единицами одних классов сочетательных свойств единиц других классов. В результате подобной соприкасаемости слова определенного морфологического типа становятся носителями синтаксических характеристик слов других морфологических типов. Такое совмещение собственных и несобственных признаков ведет к возникновению специфических периферийных групп в составе различных классов, а вместе с тем и к нарушению той симметрии, которая казалось бы должна наблюдаться у конституентов – составляющих одного и того же класса. Непосредственные причины, приводящие к пересечению синтаксических характеристик частей речи, многочисленны. Чаще всего они обуславливаются использованием тех или иных слов в нетипичных для их класса синтаксических окружениях вследствии эллипсиса компонентов предложения в синтагматической цепи, или транспозиции, которая, по мнению этого исследователя, охватывает широкий круг явлений, связанный как с переносным употреблением слов, так и с их переходом из одних частей речи в другие [Шапкин, 1969, C. 75-81].

Л.А. Козлова, с ней согласен Лукин [Лукин, 1982, C. 78-80], трактует взаимодействие в общих чертах как процесс "обмена" классов слов их синтаксическими функциями. К основным механизмам, обеспечивающим этот процесс, она относит транспозицию и переход, считая в отличие от Шапкина, что первое понятие не включает в себя полностью второе и что оба они перекрываются только частично. Транспозиция, по мнению Козловой, есть результат синтаксического варьирования языковых единиц в речи и перемещение слов одних классов в позиции других классов, обусловленный их полуфункциональностью. Козлова подчеркивает, что транспозиция не приводит к образованию новых слов, она отражает лишь совмещение в исходном слове признаков взаимодействующих классов через реализацию словом в речи некоторых своих вторичных функций. Переход, в отличие от транспозиции, есть постепенная утрата словоформой всех признаков своего класса, что связано обычно с длительным ее эволюционным преобразованием [Козлова, 1974, C. 13-27].

Широкий круг вопросов, связанных с проблемой взаимодействия частей речи, освещается в исследовании Л. В. Бортэ. Взаимодействие, с ее точки зрения, есть сложный диалектический процесс, представляющий единство дифференциации и интеграции. Дифференциация, как подчеркивает Л. В. Бортэ, заметное и неоспаримое явление в системе частей речи. "Но язык… - это настолько сложное переплетение исторически – обусловленных и вновь возникающих внутренних и внешних закономерностей, основных и случайных факторов, что строгой дифференциации его объекты не могут достичь. Поэтому… дифференциация не единственный процесс в системе частей речи. Не меньшее место здесь занимает интеграция, объединение разных объектов на основании общих признаков" [Бортэ, 1979, C. 4-5].

Л.В.Бортэ считает, что взаимодействие частей речи является всеобщим в том отношении, что оно распространяется на разные языковые уровни, принимая в соответствующих условиях разные формы. К инвариантной его форме исследователь относит лексически параллельный ряд слов, в котором наиболее отчетливо обнаруживают себя как общность, так и различия разных лексико-грамматических классов.

Отграничивая взаимодействие от перехода частей речи, Бортэ отмечает, что взаимодействие означает наличие постоянных лексических и грамматических связей между лексико – грамматическими разрядами слов разных частей речи, в то время как переход есть функционирование языковых единиц в их новом лексическом и грамматическом качестве [Бортэ, 1979, C. 84].

На вопросе о взаимодействии частей речи по категориальным параметрам останавливается в своей работе Б.Н.Головин. Он выделяет следующие типы взаимосвязи и взаимодействия грамматических категорий различных классов.

Связи между частями речи по общности или сходству основных грамматических значений, к которым принадлежат связи и взаимодействия между наречиями и деепричастиями; между прилагательными, порядковыми числительными, причастиями и местоимениями – прилагательными; между существительными и местоимениями – существительными.
Связи между частями речи по внутренней зависимости их основных грамматических значений, примером которых может служить зависимость между существительными и прилагательными, глаголами и наречиями, с неизбежностью вытекающая из специфики значения соответствующих классов: признак предмета зависит от самого предмета, признак процесса – от самого процесса.
Связи между частями речи по общности или сходству их частных грамматических категорий, реализующиеся соединением друг с другом существительных, прилагательных, числительных, местоимений, и причастий, общностью категории падежа; прилагательных качественных и наречий – общностью степеней сравнения; причастий, прилагательных, порядковых числительных – общностью категории рода.
Зависимость между частями речи по способности создавать однотипные грамматические связи в словосочетании (прчастие и прилагательное – по способности вступать в согласование с существительным; существительное и глагол одинаково управляют существительными и присоединяют к себе наречия)
Связи между частными грамматическими категориями различных частей речи по общности или сходству грамматического значения этих категорий (связь между категориями падежа, рода, числа в прилагательных и причастиях, опирающаяся на сходство названных грамматических значений и не распространяющаяся на категории падежа, рода и числа имени существительного).
Связи между частными грамматическими категориями различных частей речи по зависимости грамматического значения этих категорий (зависимость между категориями рода, числа, падежа имени существительного, с одной стороны, и имени прилагательного, причастий – с другой)
Связи между частными грамматическими категориями внутри одной и той же части речи (взаимодействие вида, залога и времени, времени и наклонения в глаголе; числа и рода в существительном, качественности, относительности и степеней сравнения в прилагательном).

Исследователю хорошо удалось показать внутреннюю и внешнюю обусловленость категориальных параметров, их иерархическую упорядоченность и их взаимопроникаемость [Головин, 1955, C. 117-124].

Следует заметить, что ученые фактически не проводят строгого разграничения взаимосвязи — взаимодействия. Причина этого состоит, очевидно, в том, что в науке отсутствуют такие определения рассматриваемых явлении, которые позволили бы продемонстрировать специфику каждого из них, оттенить их особые индивидуализирующие признаки. Решением возникшей проблемы было бы признание взаимосвязи и взаимодействия не разными, хотя и взаимообусловленными явлениями, а двумя сторонами единого по своей сути явления с обобщенным названием взаимодействие. Взаимодействие в целом приобрело бы характер гигантскойой, уникальной в своем роде полевой структуры, обладающей своими центральной и периферийной зонами, отличающимися разным соотношением устойчивого/неустойчивого, существенного/несущественного в каждой из точек. Языковые формы взаимодействия, оказываясь частными по отношению к всеобщим формам и соотносясь с ними как видовое с родовым, необходимо обретают статус родовых по отношению к тем формам, которые обнаруживаются в отдельных, конкретных сферах языка. Последние же, играя роль видовых по отношению к общеязыковым формам, несут на себе множество признаков единичных случаев взаимодействия языковых явлений, раскрывая тем самым в видовом черты индивидуального.

В чередовании общего и частного, родового — видового — индивидуального, в их взаимообусловленности и взаимопереходах четко прослеживается диалектика ступеней познания человеком объективного мира — всеобщего, особенного и единичного. Всеобщее, особенное и единичное, следовательно, предстают не как обособленные, изолированные друг от друга категории, а как разные стороны единого целого, причем независимо от того, о каком целом идет речь — обо всем мире или же о каком-либо отдельном его фрагменте.

Соотносительность единичного, особенного, всеобщего нетрудно обнаружить и при исследовании такого сравнительно частного, но вместе с тем значительного в масштабах каждого языка явления, как категория его частей речи. Единичное — это слова, необходимый компонент любого языка, особенное — часть речи, выделяемая через посредство определенных идентифицирующих признаков, всеобщее — вся система частей речи конкретного языка, представленная на конкретных стадиях его исторического развития. Объективный характер всех звеньев указанной триады, их связь с человеческой практикой закономерно выливаются в определенные формы их научного познания, которые возникают в процессе практической материальной деятельности людей в объективном мире и естественно несут на себе черты этого мира.

Развитие любой системы предполагает ее движение и изменение. С движением и изменением неизбежно связаны определенные динамические и статические тенденции развития, имеющие прямое отношение и к случаям взаимодействия различных сущностей, в том числе и языковых. Динамический аспект предполагает изучение взаимодействия в его непрерывности, т. е. как процесс, бесконечно растянутый во времени и пространстве. Статический аспект, напротив, нацелен на установление какого-то текущего состояния взаимосвязанных сущностей в условно выделенный момент их движения, трактуемый как момент относительного покоя.

Если речь заходит об источнике взаимодействия, об исходном материале или о конкретных результатах, в которые выливается взаимодействие тех или иных языковых сущностей, то на передний план выдвигается не динамический, а статический аспект, фиксирующий внимание лингвиста на начальных и конечных пространственно-временных точках анализируемого процесса. Если же вопрос встает о фазах взаимодействия, последовательно сменяющих друг друга, об изменении числа участвующих во взаимодействии сущностей, о нарушении каких-то исторически сложившихся достаточно устойчивых контактов между классами, то на переднем плане оказывается уже динамический аспект.

Например: морфологическая форма, как правило, более статична, чем выражаемое ею содержание, но менее статична в сравнении с категорией, средством передачи которой данная форма выступает. Правомерность этого подтверждается, в частности, фактом существования одинаковых категорий в одном и том же языке в разные периоды его истории и нетождественностыо формальных средств выражения соответствующих категорий на разных этапах развития языка. Можно думать, что и сами категории обладают разной степенью статичности/динамичности. Наиболее динамичной из всех является, безусловно, категория времени, непосредственно отражающая процесс движения и изменения мира в его непрерывности и необратимости [Зернов, 1986, C. 32-34].

Рассмотрим виды взаимодействия частей речи.

Взаимосвязь любых элементов имеет бесконечно многообразные проявления, и это закономерно предполагает существование разных видов взаимодействия. Среди всех совокупностей связей ученые чаще всего выделяют существенные и несущественные, необходимые и случайные, непосредственные и косвенные (опосредованные), постоянные и временные, функциональные и обратные связи.

Непосредственное взаимодействие указывает на наличие прямых контактов тех или иных сущностей друг с другом, а опосредованное взаимодействие – косвенных контактов, возникающих при участии посредников, в нашем случае признаков или сущностей того или иного порядка. Например: глагол и наречие, не взаимодействующие по морфологическим категориальным признакам лица, числа и другим, соприкасаются по более широкому признаку изменяемости, который включает в себя не только названные, но и другие признаки, раскрывающие содержание понятия грамматической изменяемости и подразумевающие конкретные формы ее проявления.

Например:

Blog

Дипломная Работа на тему Аспекты взаимодействия категорий Языковая одушевленность неодушевленность

Содержание