Хроника мапрял
| Вид материала | Документы |
- Хроника мапрял 3-7 мая сего года в Венгрии (Будапешт -печ) состоялось VIII заседание, 1332.22kb.
- Хроника мапрял н. С. Чохонелидзе (Грузия), 4808.58kb.
- Хроника мапрял VI международная научная конференция "Язык и социум" (Беларусь, 3-4, 3605.82kb.
- Заседание Президиума и Генеральной ассамблеи мапрял 22 23 апреля 2004 года в Санкт-Петербурге, 3122.12kb.
- Хроника мапрял, 2215.77kb.
- Хроника мапрял IV дьерская международная конференция преподавателей русского языка, 1105.26kb.
- Украинская Юридическая Группа Киев, Украина; Вашингтон (округ Колумбия), США хроника, 237.34kb.
- Организаторы: мапрял, евролог, Этносфера и сайты bilingual-online net, russisch-fuer-kinder, 14.15kb.
- Программа конференция проводится под эгидой мапрял киев содержание организационный, 1761.54kb.
- Програма фахових вступних випробувань сучасна Російська мова Функции русского языка, 142.21kb.
ОТЗЫВЫ, РЕЗЕНЗИИ, КОММЕНТАРИИ
Логический анализа языка. Космос и хаос: Концептульаные поля порядка и беспорядка/ Отв. ред. Н.Д.Арутюнова. - М.: Индрик, 2003. - 640 с.
Во вступительной статье "О движении, заблуждении и восхождении" Н.Д.Арутюнова размышляет о понимании хаоса в древнегреческой философии и изменении данного понятия. "Хаос становится ... всепорождающим и всепоглощающим началом. Его основное свойство - движение. Хаос - это игра разнонаправленных сил" (с. 3). Содержание понятия хаос связано с двумя другими важнейшими понятиями, или философскими категориями - временем и жизнью. Космос противостоит хаосу, подобно тому, как порядок противостоит беспорядку. "Космос внутренне организован, упорядочен, уравновешен и статичен" (с. 3). Хаос противостоит космосу по непрерывности, космос - хаосу по дискретности.
В Библии цикличное движение античности сменяется поступательным. Книга Бытие посвящена творению мира.
Взаимосвязь хаоса и космоса выражена в том, что "хаос постоянно стремится к самоорганизации, а космос - к распаду и дезорганизации" (с. 6). Категории пространства и времени объединяют хаос и космос в статике - пространство, и в динамике - время. "Соединение пространства и времени создает динамический порядок и беспорядок. Движение прокладывает пути метафоризации слов, обозначающих соответствие и особенно несоответствие норме" (с. 9).
Г.Х.фон Вригт в своей статье "Психо-физическое взаимодействие и замкнутость физического миропорядка" также рассматривает природу физического, материального и нематериального, ментального с философских и физических позиций. Автор приходит к заключению: "Каузальная связь между ментальным и физическим феноменами оказывается неперекрывающей по времени каузальную связь двух физических событий, одно из которых является одновременным с целым или частью предполагаемой ментальной причины (предполагаемого ментального действия) другого" (с. 16).
Статьи сборника собраны в семь разделов.
В первый раздел "Хаос и космос во вселенной" включены статьи Н.Г.Брагиной, Е.М.Верещагина, Н.Б.Мечковской, А.Д.Шмелева. Н.Г.Брагина рассматривает, как хаос отражается в языке, формируя образы бесформенности и безликости, бесконечности, пустоты, анархии, животворного начала. Статья Е.М.Верещагина посвящена благодати, тому, как данное слово можно интерпретировать в тропаре Канона Иоанна Крестителя. Н.Б.Мечковская рассматривает понятия хаос и красота по данным языка, исходя из того, что мифология и язык интерпретируют их по-разному, красота оказывается уязвимой, опасной и обманчивой. А.Д.Шмелев анализирует семантику слов мир, лад, воля (в частности, на материале произведений А.И.Солженицына "Раковый корпус" и "В круге первом").
Второй раздел "Порядок и беспорядок в личном и социальном мире" открывает статья Н.Д.Арутюновой "Воля и свобода". Автор пишет: "Существительное воля семантически синкретично. Оно в разных контекстах может означать: желание, устремленность к дальней цели, веление, Божественное предопределение, возможность претворения в жизнь желаний и намерений, наконец, внешнее пространство (приволье). Смысловая основа слова свобода - модальная необходимость" (с. 97). Статья Н.В.Гатинской посвящена грамматике эмоций в русском языке. По ее мнению, русской ментальной модели присущ дуализм: христианский способ думать и языческий способ чувствовать. О.П.Ермакова рассматривает безумие с точки зрения языка. Предмет научного интереса Г.Е.Крейдлина и М.В.Самохина - слухи, сплетни и молва. Молва прежде всего связана с говорящим, слух - с восприятием, сплетня - с порождением связного текста (см. с. 139). Н.К.Рябцева рассматривает любопытство как организующую и дезорганизующую силу. Статья Е.Я.Шмелевой посвящена тому, как отражен семейный порядок в русском анекдоте.
Третий раздел называется "Хаос и космос в ментальном мире", он включает статьи Е.Г.Веденовой, И.А.Герасимовой, Е.Д.Смирновой, А.Левин-Штайнманн. Е.Г.Веденова рассматривает концепт бесконечности с философских позиций. И.А.Герасимову интересует "организованность" творческого мышления и образ порядка, отраженного в нем. А.Левин-Штайнманн анализирует роль стереотипов "порядок-Ordnung" в русском и немецком языках. Е.Д.Смирнова рассматривает порядок с позиций логики.
Четвертый раздел носит название "Язык: порядок и беспорядок", в него включены статьи А.В.Вдовиченко, В.И.Гавриловой, В.Г.Гака, Ю.П.Князева, С.А.Крылова, Б.Тошовича. В.И.Гаврилова рассматривает квазипассивное значение возвратных глаголов. Автор различает два типа переходности, связанных с разными агенсами: инициатором и исполнителем. "Если преобразование пациенса на всем его протяжении осуществляется непосредственно за счет приложения энергии, которая является мускульной и/ или интеллектуальной энергией агенса, то мы будем называть такой агенс агенсом-испонителем" (с. 259). "Если агенс тратит свою энергию на создание необходимых и достаточных для самопроизвольного осуществления изменений в пациенсе, обозначенном прямым дополнением, то мы будем называть такой агенс агенсом-инициатором" (с. 259). Выявление различий в переходности позволяет дифференцированно подойти и к возвратным конструкциям. Только в квазипассивных конструкциях возможно употребление местоимений сам/ сама собой. В центре внимания В.Г.Гака - языковые преобразования и методы их интерпретации в аспекте хаотичности и упорядоченности. В диахронном плане можно говорить о трех этапах или уровнях изменений: порядке, разрушении порядка (хаосе)и восстановлении порядка. Статья Ю.П.Князева посвящена описанию способов понижения агентивности в русском языке. Ю.П.Князев выделяет ингерентно неагентивные (статические предикаты: знать, глаголы, обозначающие природные процессы: цвести, глаголы ошибочного действия: обсчитаться) и производно неагентивные глаголы (1. посчастливилось, удалось; 2. предикаты в безлично-возвратных конструкциях: Мне не работается; 3. употребительные в XIX в. конструкции с глаголами СВ: Письмо тебе вышлется; 4. экспрессивные формы прошедшего времени: А тут он и закричи). В статье С.А.Крылова рассматриваются неупорядоченность и порядок в лингвистическом описании, т.о., предметом рассмотрения становится металингвистический аспект. С.А.Крылов выделил объекты систематизации в лингвистике: общелингвистический универсум, частнолингвистический универсум (универсум исторических языковых общностей, универсум языковых ареалов, универсум частнолингвстичесих единиц), универсум собственно лингвистики, мир лингвистических моделей. Автор также описал способы систематизации в лингвистике. Б.Тошович рассматривает способы корреляции в языке, анализируя языковые доминанты: форму, значение, категорию и функцию.
В пятом разделе концепты хаос и космос рассматриваются в лексической семантике. Статья О.Б.Богуславской посвящена прилагательным, определяющим место в последовательности: следующий, последующий. очередной, предыдущий, предшествующий, прошлый; определены смысловые противопоставления, принципы упорядочения последовательности, непосредственность следования или предшествования, временная глубина и сочетаемость единиц. В статье Анны Зализняк и А.Д.Шмелева рассматриваются компактность и рассеянность в метафорическом пространстве русского языка. В противовес упорядоченности, связанной в русском языке с собранностью, авторы рассматривают ряд слов с приставкой раз-. Авторы анализируют семантику слова разврат, связь его с идеей расслабленности.. Интерпретируя ряд слов с приставкой раз- Анна Зализняк и А.Д.Шмелев приходят к выводу, что ее семантика связана с рядом позиций: 1) идеей занятий большого пространства, 2) идеей рассредоточенности, 3) идеей уничтожения путем рассеяния (см. с. 351). Т.Крылова рассматривает понятия чистоты и порядка в названиях человеческих свойств на примере прилагательных важный и серьезный. В семантике слова важный "констатация наличия зависимости, обусловленности между некоторым событием и последующим положением дел" (с. 387). В данном прилагательном присутствует модальная оценка. Л.Г.Панова анализирует семантику слова Бог с точки зрения земной и небесной иерархии. Е.В.Рахилина рассматривает значение глагола ползти. Функционирование глагола ползти показано применительно к живым и неживым существам. Кроме того, рассматривается семантика глаголов наползать, расползаться, сползти. По мнению автора, семантика глагола ползти позволяет говорить о том, что его семантической доминантой является "не медленности..., а разрушительная сила коварства и предательства" (с. 429).
Шестой раздел посвящен порядку и беспорядку в народной культуре. Е.С.Никитина рассматривает закон, обряд и порядок в народных религиозных текстах. Е.Ю.Кукушкина посвятила статью порядку и беспорядку в русской свадьбе. "Через различные проявления беспорядка, хаотичности происходит переход от одной упорядоченной системы к другой, и именно сочетание и чередование элементов порядка и беспорядка создают окончательную гармонию русского свадебного обряда" (с. 470). На материале селькупского фольклора порядок и беспорядок анализирует О.А.Казакевич.
В седьмом разделе рассматриваются хаос и космос в художественных мирах. В статье В.П.Григорьева рассматриваются порядок и беспорядок в произведениях В.Хлебникова. А.Г.Грек анализирует дионисийство и хаос в творчестве Вячеслава Иванова. С.В.Кодзасов и А.В.Циммерлинг посвятили свои статьи просодии и метру русского стиха. В работе И.Ф.Рагозина рассмотрены произведения Сартра и Достоевского.
Фрумкина Р.М. Психолингвистика: Учеб. пособие для студ высш. учеб. заведений. - М.: Издательский центр "Академия", 2003. - 320 с.
Учебнику предпосланы два предисловия: одно адресовано преподавателям, другое - студентам.
В первом предисловии автор, сравнивая ситуацию с формированием и развитием лингвистики и психологии, с одной стороны, и психолингвистики, с другой, пишет о том, что в отличие от психолингвистики лингвистика и психология представляют собой сложившиеся дисциплины, имеющие четкие границы и понятийный аппарат. Что же касается психолингвистики, в книгах, претендующих на то, чтобы служить в качестве учебных пособий, выдвигаются как центральные самые различные проблемы.
Англоязычных психолингвистов объединяет выбор концепции порождающей грамматики Н.Хомского как взгляда на природу языка. "Но здесь, - замечает Р.М.Фрумкина, - и кончается общность подходов: одни авторы будут говорить преимущественно о развитии речи у ребенка, другие сочтут более важной проблему роли языка в социальных взаимодействиях, третьи сосредоточатся на взаимосвязи языка и познавательных процессов..." (с. 4).
Формулируя свой подход, отраженный в учебнике, автор говорит: "психолингвистика - это прежде всего определенный ракурс, в котором изучаются язык, речь, познавательные процессы" (с. 4).
В предисловии для студентов автор дает предварительное определение психолингвистики: "Это наука о том, какие психические процессы имеют место, когда мы порождаем речь и воспринимаем речь, т.е. говорим, слушаем и читаем, а также о том, как мы овладеваем речью на родном языке и на иностранном" (с. 5). С другой стороны, "психолингвистика занимается изучением того, что происходит, когда нормальный ход овладения речью нарушен" (с. 5). В этом же предисловии приведены те справочные издания, которые могут помочь учащимся при чтении пособия.
В пособие включено девять разделов.
В первом, "Вместо введения: что мы делаем, когда говорим и думаем", подняты вопросы о природе мышления и языка. Мысль не наблюдаема, в отличие от языка, с помощью которого человек способен их выразить. Граница между наблюдаемым и ненаблюдаемым формирует водораздел между языком и мыслью. "... Есть цепочка - от слова к его пониманию, смыслу, и обратно - от смысла к слову, к имени. Правила, по которым организованы такие цепочки, - это правила языка" (с. 7). "Реконструкция "мыслей" и структур цепочек - это не более чем правдоподобные гипотезы о том, как устроена связь между словом и мыслью" (с. 7).
И здесь встает вопрос о сущности эксперимента, роли экспериментатора и возможности совмещения нескольких ролей: испытуемого и экспериментатора в одном лице. Тогда речь идет об интроспекции. В этом можно, с точки зрения автора, увидеть парадокс. "... Наблюдая другого человека, мы не более объективны, чем в случае, когда мы наблюдаем себя. <...> и если у нас нет глубокой рефлексии по поводу наших исследовательских процедур, мы рискуем впасть в субъективизм, независимо от того. кого мы наблюдаем - себя или Другого. Наука теряет в объективности, когда забывает, сколь она субъективна" (с. 10). Любой эксперимент, в котором присутствует интроспекция, - субъективен. Проведение психолингвистического эксперимента осложнено еще и тем, что в непосредственном наблюдении исследователю не даны ни язык, ни мышление.
Проясняя исследовательскую процедуру и формулируя основные положения психолингвистики, Р.М.Фрумкина пишет о догмат-ответе и догмат-вопросе. Первый представляет собой распространенное мнение, присутствующее в научных работах в виде формул как известно, общеизвестно, что. Такие формулы не должны придавать положениям той или иной науки статус неприкосновенности. Что касается догмат-вопроса, его природа несколько иная. "Коварство догмат-вопроса в том. что в науке вопрос как таковой не может быть опровергнут - он может быть лишь отвергнут как некорректно поставленный" (с. 13).
Обобщая различные эксперименты, автор приходит к выводу, что при ненаблюдаемости языка и мышления наблюдаемой оказывается деятельность человека по передаче мыслей.
Во втором разделе "Немного гносеологии" Р.М.Фрумкина кратко рассматривает историю возникновения психолингвистики, касаясь предмета и его методов. С точки зрения методологии, психолингвистика является наукой, "основанной на эксперименте, наблюдении и самонаблюдении" (с. 19).
Эксперимент предусматривает разделение задачи на несколько составляющих: а) формулировка общей задачи; б) выдвижение нескольких гипотез; в) формулировка общей гипотезы; г) формулировка выводов и корректировка первоначальных представлений (см. с. 19-20).
Далее автор задается вопросом, в чем суть ассоциативного эксперимента. Такой эксперимент, напомним, заключается в том, что на слово стимул испытуемый должен ответить первым словом, которое пришло ему в голову. Модель возникновения словесных ассоциаций была предложена математиком Р.Люсом. Однако при ответе на предъявленный стимул все же происходит выбор ответов, увеличивается латентный период и дискредитируется понятие ассоциативного процесса.
Далее автор формулирует познавательные установки исследователя:
"Изучать целое нужно путем сведения его к элементарным частям, которые определяют свойства целого" (с. 34);
"Изучать целое нужно именно как целое, в его специфике, а в элементах искать проявления этой специфики" (с. 34);
"Существует один модус реальности, к которому надо сводить явления: реально то, что так или иначе наблюдаемо, т.е. имеет материальный субстрат" (с. 36);
"Существуют разные модусы реальности, и их следует учитывать при описании сущего" (с. 36);
"Следует рассматривать все в историческом развитии" (с. 38);
"Следует рассматривать явления системно, в рамках логических связей, отвлекаясь от исторических случайностей" (с. 38);
"Наука описывает "готовый" мир" (с. 39);
"Наука одновременно описывает и "творит" мир" (с. 39).
В разделе "Психолингвистика и семантика" рассматриваются проблемы многозначности. Как модель наивного языкового сознания представлен "Словарь" С.И.Ожегова, т.к. толкования в нем приближены к тому, как значения слов понимаются обычными носителями языка. Значение слова можно представить как исчерпывающий или максимально полный набор признаков, или как минимальный набор признаков. В интерпретации этого лингвистического феномена автор опирается на предложенные А.Вежбицкой термины концепт-максимум и концепт-минимум.
Далее рассматривается язык семантических примитивов, с помощью которого А.Вежбицка предложила описывать семантику языковых единиц. Р.М.Фрумкина считает, что язык семантических примитивов дает стандартный способ описания смыслов, обеспечивает возможность межкультурных сопоставлений и возможность сравнения смыслов разных языков (см. с. 58).
Специально рассмотрена операция категоризации, позволяющая определить объект через его отнесение к более общей категории" (с. 63) и операция концептуализации, т.е. поиска смысла.
Большое внимание уделено процессу цветообозначения в русском языке, исследованию которого автор посвятила несколько работ.
В разделе "Интерпретация смыслов и модели мира" продолжается рассмотрение категоризации в связи с жизненным опытом человека. Здесь же рассмотрен подход гештальтпсихологии к данной проблеме.
Много места отведено описанию психолингвистических процессов детской речи.
Психолингвистический аспект при овладении неродным языком отражен в шестом разделе, в котором рассмотрены проблемы двуязычия, обучения и понимания иноязычного текста.
Автор анализирует взаимосвязь между знанием языка и знаниями о языке.
Ассоциации рассмотрены как феномен культуры и средство описания социальных феноменов.
Специально выделены программы изучения разговорной речи.
В пособие включены два приложения. В первом приведены тексты -фрагменты из работ известных психолингвистов, психологов, филологов: Ж.Пиаже, С.Л.Рубинштейна, Л.Я.Гинзубрг, Р.М.Фрумкиной, Во втором приложении - глоссарий. включающий важнейшие термины, среди которых депрессия, интроверт и экстраверт, психоанализ, темперамент, харизма, эдипов комплекс, эскапизм и другие.
Пособие завершают список литературы, именной и предметный указатели.
Дискурсивные слова русского языка: контекстное варьирование и семантическое единство/ Сост. К.Кисилева, Д.Пайар. - М.: Азбуковник, 2003. - 207 с.
Сборник продолжает издания "Путеводитель по дискурсивным словам русского языка" 1993 г. А.Н.Баранова, В.А.Плунгяна и Е.В.Рахилиной и "Дискурсивные слова русского языка: опыт контекстно-семантического описания" 1998 г.
Сборник состоит из двух частей, в первой авторы излагают теоретические положения, ставшие основой интерпретации семантики интересующих их языковых единиц.
В сравнении с предыдущими сборниками авторы вступительной статьи К.Кисилева и Д.Пайар видят преемственность и развитие идей, воплощенных в более ранних работах, в том, что дискурсивным словам дано определение в терминах дискурсивной семантики, более последовательно проводится различие между "гарантом" и "установочной базой", введенное в сборнике 1998 г., кроме того, переосмыслены уровни варьирования дискурсивных слов.
В сборнике дискурсивные слова определяются как такие языковые единицы, "которые придают особый дискурсивный статус некоторому фрагменту дискурсивной последовательности, составляющему сферу действия дискурсивного слова" (с. 9). В этом авторы видят специфику дискурсивной семантики и считают возможным говорить о том, что характеристика дискурсивного слова коренится в определении его дискурсивного статуса. Таким образом, дискурсивное слово проясняет отношения между переменными в предложении.
Высказывания делятся на два типа: высказывания-теории и высказывания - точки зрения (с. 10). Авторы при этом не настаивают на том, что предложенная типология - исчерпывающа. Первый тип характеризуется тем, что в нем существует "примат высказывания над миром" (с. 10); второй тип - тем, что "мир предстает как подлежащий "словесному оформлению" (с. 10). Высказывание может приписываться к первому или второму типу в зависимости от контекста. Авторы предполагают говорить о первом типе, когда "высказывание осмысляет мир, категоризует некоторое положение вещей" (с. 11). Высказывание - точка зрения неизбежно встраивается в некоторую систему, поскольку точка зрения неизбежно предполагает существование других точек зрения. Высказывание-теория выдвигает на первый план вопрос об адекватности отражения некоторого положения вещей, поэтому может пониматься как в некотором роде идеальное высказывание.
Дискурсивные статусы определяются в зависимости от типов высказывания.
"Статус определенной точки зрения на положение вещей; в этом случае ДС указывает, в чем эта точка зрения отличается от других (семантика точек зрения);
статус теории о положении вещей Z, и тогда собственно вклад ДС заключается в указании на то, какой именно тип адекватности p-Z имеет место" (с. 13).
Для семантики точки зрения авторы употребляют термин дискурсивное слово с установочной базой, а для выражения семантики адекватности - термин дискурсивное слово с гарантом.
Семантика дискурсивного слова представлена в сборнике в виде формальной семантической схемы. В определении семантики авторы опираются на понятие вводности и работу К.Бонно и С.В.Кодзасова, посвященные этому феномену. В зависимости от вводности/ невводности меняется интонация. Однако авторы не полностью принимают трактовку вводности, предложенную К.Бонно и С.В.Кодзасовым. "В основе варьирования, которое проявляется в противопоставлении вводных и невводных употреблений, лежит ... возможность различных способов взаимодействия дискурсивного слова (его дискурсивной семантики)" (с. 17). В способах взаимодействия авторы усматривают конфигурации и описывают их (с. 17-19).
Далее авторы рассматривают способы организации дискурсивной последовательности: язык фактов, решение дискурсивной задачи, отступление.
Д.Пайар рассматривает слово правда как гарант и точку зрения.
К.Кисилева и Д.Пайар анализирует механизмы семантического варьирования на примере единиц с корнем -вид-.
Б.Хачатурян показывает семантическую структуру слова скажем.
Во второй части сборника в статьях Е.Мишиной и О.Жуковой представлены новые семантические портреты слов.
В сборнике рассмотрены следующие дискурсивные слова: правда, видимо, по-видимому, видно, поди, глядишь, никак, не иначе как, нет.
Валгина Н.С. Теория текста: Учебное пособие. - М.: Логос, 2003. - 280 с.
В пособии текст рассматривается как объект книговедческого и лингвостилистического анализа. При этом само содержание понятия текст таково: "динамическая единица высшего порядка,... речевое произведение, обладающее признаками связности и цельности - в информационном, структурном и коммуникативном плане" (с. 5). Сложность самого феномена анализа предполагает многоаспектность его интерпретации. Это обстоятельство определяет и принятый в книге подход к тексту. В пособии рассматриваются как вопросы текстопорождения, так и текстовосприятия. Текст может быть предметом функционального и прагматического анализа. В пособии рассмотрены также соотношение внешних (коммуникативных) и внутренних констант текста.
"В методике анализа соотношение "автор - текст - читатель" занимает далеко не последнее место. Двунаправленность текста как результата деятельности (для автора) и как материала для деятельности (для читателя) таит в себе многие секреты конструирования текста и его функционирования, порождения текста и его восприятия" (с. 6).
Теория текста рассматривается как научная дисциплина, сложившаяся на пересечении нескольких наук: информатики, психологии, лингвистики, риторики, прагматики, семиотики, герменевтики, книговедения. социологии. Предметом анализа являются структурные и функциональные характеристики текста. "Коммуникативность текста понимается как степень его обращенности к читателю" (с. 8). Любой текст как воплощение речемыслительной деятельности автора обращен к своему адресату. читателю. Данное обстоятельство позволяет трактовать текст в качестве результата деятельности с точки зрения отношения говорящий и его произведение, и в качестве материала для деятельности, при этом имеется в виду деятельность получателя информации, читателя текста, по его толкованию и интерпретации.
Среди нерешенных вопросов теории текста автор отмечает вопрос о минимальной протяженности текста. Кроме того, продолжаются споры о терминологии: в научных работах и учебных пособиях бытуют несколько терминологических образований: теория текста, лингвистика текста, структура текста, герменевтика, грамматика текста, стилистика текста. Множественность терминов говорит о многоаспектности рассмотрения текста.
Н.С.Валгина пишет: "Текст можно рассматривать с точки зрения заключенной в нем информации..., с точки зрения психологии его создания, как творческий акт автора, вызванный определенной целью; текст можно рассматривать с позиций прагматических...; наконец, текст можно характеризовать со стороны его структуры, речевой организации, его стилистики..." (с. 9). Кроме того, актуальна проблема создания типологии текстов. Однако в этой области исследований еще не решен вопрос о выборе критериев. По мнению автора, в настоящее время наиболее разработанной представляется типология, основанная на теории функциональных стилей.
Н.С.Валгина полагает, что понятие текст невозможно свести только к категориям языкового плана. Этому препятствует многоаспектность текста. "Текст не состоит из предложений, а реализуется в них" (с. 11). Смысл такого речевого произведения определяется мотивом его создания.
Сложен характер функционирования текстовых категорий: они не слагаются, а, по мнению автора, накладываются друг на друга.
Правильность восприятия текста определяется не только знанием лексики и грамматики языка, но и общим фондом знаний, с пресуппозицией, которая определяется в пособии следующим образом: "это компонент смысла текста, который не выражен словесно, это предварительное знание, дающее возможность адекватно воспринять текст" (с. 13). "Пресуппозиция может возникнуть при чтении предшествующего текста или оказаться вовсе за пределами текста как результат знания и опыта составителя текста" (с. 13).
Понятие пресуппозиции тесно связано с фоновыми знаниями, которые понимаются как информационный фонд, единый для говорящего и слушающего.
Фоновые знания могут быть разными: социальными, индивидуальными и коллективными (с. 16).
В пособии текст трактуется как особым образом представленное знание - вербализованное и фоновое. Текст представляет собой некое материальное образование, будучи упорядоченной совокупностью знаковых единиц. "Однако это в целом материальное образование несет в себе нечто нематериальное, содержание (знание, событие). Более того, знание не всегда реализуется целиком вербальными средствами" (с. 15).
К тексту можно подходить с точки зрения функциональной или прагматической. При первом нужно учитывать, каким образом автор выбрал те или иные средства выражения смысла, а кроме того, прагматика текста выражается в жанровой целеустановке. Отдельные компоненты текста и языковые средства при функциональном подходе рассматриваются с точки зрения их роли в организации текста как целого. Функциональный подход позволяет выйти за пределы анализа собственно языковых средств текста и перейти к интерпретации понятийных категорий. Разводя важные для анализа термины значение и смысл, автор определяет первый так: "Значение объективно отражает систему связей и отношений в слове, это устойчивая система, общая для всех людей" (с. 18). "Под смыслом же имеется в виду индивидуальное понимание значения слов, выделенное из объективной системы связей, но имеющее отношение только к данном моменту и данной ситуации" (с. 18). Т.о., понятие смысл открывает возможность "вхождения" субъективных моментов в интерпретацию.
Кроме того, функциональный подход позволяет реконструировать тексты и устанавливать их авторство. Этот подход также дает возможность сопоставлять разноязычные тексты, и произведения, созданные в разные исторические эпохи. В пределах одного текста названный подход позволяет анализировать явление "наложения текстов", или текст в тексте.
Прагматический подход ставит своей задачей прояснить отношения адресанта и адресата в тексте. Адресант текста диктует цели и задачи сообщения, тип текста, отношение к сообщаемому, акценты (см. с. 19). Адресат текста интерпретирует его и испытывает его воздействие.
Далее автор последовательно рассматривает единицы текста - высказывание и сверхфразовое единство. Абзац трактуется как композиционно-стилистическая единица текста, описаны его функции в тексте и разновидности. Образ автор рассматривается в связи с авторской модальностью. "Модальность текста - это выражение в тексте отношения автора к сообщаемому, его концепции, точки зрения, позиции, его ценностных ориентаций, сформулированных ради сообщения их читателю" (с. 97).
Среди выделенных типов текстов, автор пособия рассматривает художественные и нехудожественные речевые произведения, монологический и диалогический тексты, прозаический и стихотворный тексты, креолизованные тексты.
Пособие завершает примерная программа курса "Теория текста" и библиографический список.
Обзор подготовлен О.Е.Фроловой
Бирюкова С.К. Словарь культуроведческой лексики русской классической литературы. - СПб: филиал изд-ва "Просвещение", 2003-351.
Литература народов России: ХХ век: Учебник - хрестоматия для 9 кл. общеобразоват. Учр. . Авт. - сост.: Р.З. Хайруллин, С.К.Бирюкова - СПб: филиал изд-ва "Просвещение", 2003 - 429 с.
Изучающим русский язык и литературу в России и за рубежом, с целью расширения культуроведческого кругозора было бы полезно познакомиться с недавно вышедшими книгами С.К.Бирюковой и Р.З.Хайруллина. Они дают возможность углубить знания в области культуры, быта, религии, психологии различных народов России. В центре внимания авторов находятся национальные особенности языка и литературы.
Основная задача "Словаря культуроведческой лексики русской классической литературы" С.К.Бирюковой - "помочь понять смысл художественного текста русской классической литературы XIX- начала XX в." Решению этой задачи способствуют содержащиеся в словаре более 1000 культуроведческих слов и словосочетаний, имеющих этнический, национальный характер. В частности, в словаре представлены иноязычные историзмы (аристократ, кесарь, мюрид, тирольская шляпка), устаревшие слова (агнец, басурман, житница), а также распространенные в художественной литературе мифологизмы, античная и религиозная лексика.
Лексикографической основой словаря являются: Словарь современного литературного языка: В 17 т. / АН СССР - М.;Л., 1948-1968; Словарь русского языка: В 4 т. / Под редакцией А.П.Евгеньевой - М.: Русский язык, 1981-1984; Даль В.И. Толковой словарь живого великорусского языка: В 4 т. - Л.;М., 1981, а также целый ряд двуязычных словарей (абхазо-адыгской, финно-угорской, тюрской групп языков) и др.
В многочисленных заимствованных словах указывается источник заимствования (англ.. франц., тюрк.) Понять природу слов помогают и пометы (устар., презр., разг. и др.)
В словаре дается два типа толкования слов: историко-филологическое и энциклопедическое.
Примечательной и, безусловно, привлекательной особенностью словаря является также то, что значения слов иллюстрируются примерами из текстов классической литературы, в основном из произведений А.С.Пушкина, М.Ю.Лермонтова, Н.В.Гоголя.
Литературная тематика более широко представлена в учебнике-хрестоматии "Литература народов России: XX век. Авторы- составители (Р.З.Хайруллин, С.К.Бирюкова) стремились в своей книге широко представить национальные литературы. И действительно: изучая русскую литературу, нельзя забывать о развитии национальных литератур России. Уже после революционных событий в начале XX века свою письменность обрели алтайцы, башкиры, буряты, тувинцы и другие народы. Позднее, в 30-е годы, письменность появилась и у народов Севера. Творческим ориентиром для национальных писателей была русская литература. Поэтому вполне оправдано, что авторы учебника процессы развития национальных литератур рассматривают в контексте русской литературы.
Заявив об этом в предисловии, авторы- составители ограничились творчеством С.Есенина, А..Грина, А.Абрамова, Р.Рождественского, А.Солженицина. Естественно, что этот выбор может показаться спорным и требует дополнительного комментария. Тем не менее ценность этой книги заключается не только в том, что она является составным звеном в ряду ранее созданных хрестоматий для национальных школ, но и в том, что она предоставляет возможность познакомиться с выдающимися представителями национальных литератур (Р.Гамзатовым, М.Каримом, Д.Кугультиновым, К.Кулиевым, Ю.Рытхэу и др.). В настоящее время в Российской Федерации насчитывается около 50 регионов (Алтайский край, Бурятия, Башкирия, Татария и др.), в которых изучается литература народов России.
Современные представления о великой России опираются на культурный опыт всех живущих в ней больших и малых народов. А комплект изданных по данной теме 5 учебных книг охватывает произведения 70 национальных литератур. Поэтому учащимся, уже полюбившим русскую классику, было бы любопытно узнать и о национальном литературно-художественном многообразии России.
В.Филиппов.
ИЗДАТЕЛЬСТВО "РУССКИЙ ЯЗЫК" (г. МОСКВА)
Информирует о выпуске в свет в IV кв. 2003 г. учебного пособия
"ПРАКТИЧЕСКАЯ МЕТОДИКА ОБУЧЕНИЯ РУССКОМУ ЯЗЫКУ КАК ИНОСТРАННОМУ"
Пособие создано коллективом специалистов Государственного института русского языка им. А.С. Пушкина, Российского университета Дружбы народов и ряда других учебных заведений, объединенных общими научными идеями и стремлением подготовить научно-методическое пособие, аккумулирующее современный опыт преподавания РКИ.
Среди авторов пособия академики: В.Г. Костомаров, А.А. Леонтьев, профессора В.В. Морковкин, Ю.Е. Прохоров, Н.И. Формановская, З.Н. Иевлева, Э.Г. Азимов, Т.М. Балыхина и др. Пособие выходит по ред. Проф. А.Н. Щукина. В восьми главах пособия раскрываются следующие проблемы: речевое общение как объект обучения языку, особенности обучения средствам общения (фонетическим, лексическим, грамматическим, стилистическим, социокультурным, речедеятельностным), деятельности общения (аудированию, говорению, чтению, письму, переводу), организация и обеспечение учебного процесса, текст в учебном процессе, практическое занятие по русскому языку, требования к профессии учителя русского языка, современные технологии в обучении, особенности организации самостоятельной работы и др.
Впервые характеризуется история развития российской методики преподавания РКИ, предлагается описание уровней владения языком, особенностей тестового контроля, стратегий владения языком, видов компетенций и способов их формирования, социокультурного подхода к обучению языку, концепции коммуникативного иноязычного образования и ряду других методических новаций последних лет.
Последний раз курс методики в издательстве "Русский язык" выходил в 1990 г., и настоящее издание призвано отразить те изменения, которые произошли как в русском языке, так и в методике его преподавания за годы, последовавшие после распада Советского Союза и образования на его территории Содружества независимых государств (СНГ).
Пособие адресуется студенту-филологу, будущему преподавателю русского языка, преподавателям русского и иностранных языков, в том числе и русского языка как неродного, а также всем интересующимся методикой как учебной, научной и практической дисциплиной и современным состоянием преподавания РКИ.
Ориентация пособия на практику преподавания заключается в использовании в тексте книги многочисленных примеров из опыта в использовании русского языка контингентами учащихся в разных странах мира.
Пособие можно заказать в издательстве "Русский язык": 117303, г. Москва, ул. Малая Юшуньская, д. 1
Тел.: 319 83 19
Факс: 319 83 14
e-mail: russland @public.mtu.ru
ИЗДАТЕЛЬСТВО "ВЫСШАЯ ШКОЛА" (г. Москва)
информирует о выходе в свет учебного пособия
А.Н. Щукин. Методика преподавания русского языка как иностранного; 330 с.
В пособии обобщен опыт преподавания русского языка как иностранного с позиции современных достижений в области лингводидактики и смежных с нею дисциплин. Книга состоит из 16 глав, в которых последовательно характеризуется методика как учебная, научная и практическая дисциплина; ее связь с другими науками; методы исследования в методике; система обучения РКИ; существующие подходы, цели, содержание, методы, принципы, средства, процесс, особенности контроля, организационные формы обучения.
Впервые определяются уровни владения языком, анализируются состояние и тенденции развития методики.
Пособие адресовано студентам-филологам, которые слушают курс методики и готовятся к профессиональной деятельности в качестве преподавателей РКИ, аспирантам, преподавателям и всем интересующимся проблемами обучения русскому и иностранному языкам в условиях высшей и средней школы, курсовой и индивидуальной, очной и заочной форм обучения.
В книге освещается первая часть курса методики, посвященная преимущественно теории обучения РКИ. Ее вторая часть практическая готовится к печати в издательстве "Русский язык" под названием "Практическая методика обучения русскому языку как иностранному".
Пособие можно заказать в издательстве "Высшая школа":
127994, Москва, ул. Неглинная, д. 29/14.
Тел.: (095) 200-33-36
Факс: (095) 200-06-87
E-mail: bookpost@v-shkola.ru