Москва Издательство «Флинта»

Вид материала

Справочник

Содержание Граудина Л.К., Миськевич Г.И. А. К. Михальская 204 Установочная часть В конце игры 205 риторический вопрос (вопрошание) Риторический вопрос 206 родной язык Бердник Л.Ф. Родной язык 207 родной язык 208 самостоятельные виды абзацев Самостоятельные виды абзацев 209 свертывание текста Золотова Г.А. Свертывание текста Семантизирующее понимание текста Сжатое изложение 211 силлепсис, силлепс Морозова И.Д. М.И. Панов ... Полное содержание

Подобный материал:

• Учебное пособие Москва Московский психолого-социальный институт Издательство "Флинта", 4861.34kb.
• Аллы Васильевны Сергеевой, кандидата филологических наук, автора многих учебник, 6829.94kb.
• И. И. Веселовског о издательство "наука" Москва 1967 Эта книга, 1700kb.
• Н. А. Шматко "Институт экспериментальной социологии", Москва Издательство "алете- йя",, 1796.69kb.
• Государственное Издательство Детской Литературы; Москва; 1951 Аннотация Эта книга, 2920.79kb.
• Душиной Ираиды Владимировны. Издательство: Москва, Дрофа, 2006 год учебник, 169.56kb.
• Р. Гриндер Д. Паттерны гипнотических техник Милтона Эриксона, 3634.76kb.
• 100 великих картин. Москва: Вече,2008. 431с, 4551.36kb.
• Учебное пособие. Москва, Издательство мгоу, 2008. 126, 1961.14kb.
• Атман трансперсональный взгляд на человеческое развитие Издательство act издательство, 4520.68kb.

лингвистической прагматике, коммуникативной лингвистике и пр.; эти молодые науки по сути представляют собой дисциплины риторического круга; их теоретический аппарат также во многом восходит к си­стеме понятий древней Р.

Со второй половины XX в. за рубежом отмечается интерес к риторической практике, возникают специальные методики и кур­сы совершенствования речевого общения, слушания и понима­ния, быстрого чтения и пр. В последние годы проявления «рито­рического Ренессанса» заметны и у нас. Однако современная тео­рия общей Р., предметом которой являются общие закономерности речевого поведения, действующие в различных ситуациях обще­ния, и пути оптимизации речевого общения, в отечественной фи­лологии только начинает разрабатываться. То же касается и со­временных частных Р., на основании которых возможно совер­шенствование речевого общения в так называемых «сферах повышенной речевой ответственности» (таких, как дипломатия и медицина, педагогика и юриспруденция, административная и ор­ганизаторская деятельность, социальная помощь, журналистика, торговля, услуги и пр.).

Лит.: Аристотель. Риторика // Античные риторики. — М., 1978; Ви­ноградов В.В. О языке художественной прозы. — М., 1980; Граудина Л.К., Миськевич Г.И. Теория и практика русского красноречия. — М., 1989; Ми-хальская А.К. О современной концепции культуры речи // ФН.— 1990. — № 5; Михальская А.К. Русский Сократ: Лекции по сравнительно-историче­ской риторике. — М., 1996; Неориторика: генезис, проблемы, перспекти­вы: Сб. научно-аналитических обзоров. — М., 1987; Риторика и стиль/ Под ред. Ю.В. Рождественского. — М., 1984.

А. К. Михальская 204

риторические игры

РИТОРИЧЕСКИЕ ИГРЫ — речевые игры, развивающие на­выки межличностного и коллективного эффективного общения. На­звание «риторические» достаточно условно и объединяет так назы­ваемые «психотехнические игры» и «социально-психологический ролевой тренинг».

Р. и. выполняют несколько важных функций: коммуникатив­ную (вырабатывают умения и навыки общения); обобщающе-раз-вивающую (развивают память, внимание, вырабатывают умение воспринимать информацию); развлекательную (создают благопри­ятную атмосферу на занятиях и в коллективе в целом); релаксаци­онную (снимают эмоциональные перегрузки).

В Р. и. можно выделить три части: начало — установка веду­щего, средняя часть — проведение игры, концовка — подведе­ние итогов.

Установочная часть имеет особое значение, так как прогнози­рует развитие спонтанной речи ее участников. Важность установоч­ной части игры предсказывает необходимость ее повтора. Первый раз установка звучит подробно, в виде описательной инструкции, в которой определяются тема, цель, задача игры, роль каждого ее участника, ход, реквизит, система подведения итогов и штрафных баллов, время подготовки и проведения игры. Установка к Р. и. оп­ределяет игровую речевую ситуацию, которая оценивается участ­никами игры уже во время ее первого прослушивания. Каждый уча­стник игры пытается определить свою роль, свое дальнейшее ре­чевое поведение. Сразу после первого объяснения ведущий вторично повторяет установку в виде текста-резюме, очень кратко, чтобы участники игры проверили правильность понимания своей роли, внесли в нее во время вторичного слушания нужные для себя кор­рективы.

Следующий, второй этап — это проведение игры, когда учитель, выдерживая паузу, предоставляет участникам слово, успокаивает их, предоставляет слово жюри, зрителям.

В конце игры ведущий благодарит участников, называет побе­дителей, объявляет результаты.

Названные три этапа в композиционно-речевой структуре иг­ры представляются постоянными, в то время как тема игры, ситу­ационные роли, параметры оценок и штрафов, речевое поведение играющих, сам тип общения — переменные компоненты.

Лит.: Берн Э. Игры, в которые играют люди.— М., 1988; Ваше решение? Методические разработки игр для студентов и преподавате­лей института культуры / Под. ред. А.П. Хачатурян. — Л., 1986; Грудцы-на Н.Г. Риторические игры // Школьная риторика. 5 класс. — М., 1996; Грудцына Н.Г. Коммуникативные игры // Азбука общения. — Самара,

205

риторический вопрос (вопрошание)

1994; Игры для интенсивного обучения. — М., 1991; Платов В.Я. Дело­вые игры: разработка, организация, проведение.— М., 1991.

Н.Г. Грудцына

РИТОРИЧЕСКИЙ ВОПРОС (ВОПРОШАНИЕ) - фигура мыс­ли, входящая в группу фигур, ориентированных на аргументацию. Р. в. задается отнюдь не для выяснения чего-то неизвестного, а для более сильного, яркого изображения вещей или событий безус­ловно известных либо для привлечения внимания слушателей. Клас­сические примеры использования Р. в. дают речь Цицерона против Катилины, его филиппики против Марка Антония.

Использование Р. в. заставляет задуматься над, казалось бы, оче­видными истинами, представить их в новом свете. Р. в. оказывает мощное воздействие на тех, к кому он обращен. Так, например, Боэций, один из самых могущественных придворных короля ост­готов Теодориха, был брошен в тюрьму по ложному обвинению и после пыток ожидал смерти. В тюрьме он написал книгу «Утеше­ние Философией» (ставшую «золотой книгой» европейской куль­туры; кроме того, им создана система европейского средневеково­го образования, а также научная терминология, лежащая и поны­не в основе многих областей научного знания). И Философия, явившаяся ему в темнице, задает целую серию Р. в. Вот некоторые из них: «А разве царская власть или близость к трону могут наде­лить человека подлинным могуществом? Или счастье правителей длится вечно? Стоит ли говорить о приближенных к фону, если власть правителей полна бессилия? А кто не понимает, насколько суетно и бессмысленно гордиться знатным именем?» (Боэций. Уте­шение Философией).

Иногда ответ Р. в. является очевидным для определенной груп­пы людей. Это может быть вызвано политическими, конфессио­нальными, сословными и т. п. установками.

Грозные отзвуки сурового времени гражданской войны слы­шатся в стихотворении «Божий суд» из «Походных песен» З.Н. Гип­пиус, под которые, как она надеялась, белая армия войдет в Мо­скву: «Плачут дети, томясь в испытании и от голода еле дыша, неужель на такие страдания не откликнется наша душа? Мы ль не слышим, что совестью велено? Мы ль не двинемся все, как один, не покажем Бронштейну да Ленину, кто на русской земле госпо­дин?»

Р. в. содержит в себе своего рода противоречие: с точки зрения логики обычный вопрос (как и восклицание, и побуждение) не является суждением, ибо в нем ничего не утверждается и не отри­цается (т. е. обычный вопрос не является повествовательным пред-

206

родной язык

ложением). Но Р. в. не требует ответа и в логике может рассматри­ваться в качестве суждения.

Лит.: Бердник Л.Ф. Вопрос как отрицание // Русская речь.— М., 1974. — № 1; Валимова Г.В. Риторический вопрос // Русский язык: Эн­циклопедия. — М., 1979.

М.И. Панов

РИТОРИЧЕСКИЙ ГАМБИТ — композиционный прием, при котором начало высказывания (речи) содержит невыгодное для оратора суждение. За счет указания на невыгодность, затруднитель­ность своего положения говорящий получает позиционное преиму­щество.

Термин заимствуется из игры в шахматы, где гамбит (фр. gam­bit, ит. dare il gambetto — дать подножку) — начало шахматной (ша­шечной) партии, в которой жертвуют фигуру или пешку (шашку) ради получения активной позиции.

Лит.: Кожин А.Н., Крылова О.А., Одинцов В.В. Функциональные типы русской речи. — М., 1982.

А. К. Михалъская

РОДНОЙ ЯЗЫК — базовое понятие психологии, демографии, этнологии, лингводидактики, социолингвистики и речеведения. Оно важно для выработки стратегии овладения языком, для по­иска оптимальных методов обучения, для исследования языковой (речевой) компетенции личности, видов и типов ее би- и поли-лингвизма, анализа языковой ситуации в многонациональном го­сударстве. Обычно Р. я. трактуется как первый язык, усвоенный че­ловеком в детстве («язык колыбели» или «язык матери»). В практи­ческой жизни, в первую очередь при переписях, Р. я. определяется по самосознанию личности, а в затруднительных случаях, прежде всего когда речь идет о билингвах,— как язык, которым опрашива­емый лучше всего владеет и которым пользуется в семье. Уже в этой дефиниции, учитывающей самоопределение личности, Р. я. представлен тремя плоскостями, которые частично совпадают, а частично различаются. Например, не всегда и не во все периоды жизни человек лучше знает язык, выученный первым, не всегда на том языке, который он в данный период знает лучше, говорят в его семье и т. д. Другими словами, с этим определением приходит в противоречие целый ряд конкретных ситуаций.

Дело в том, что языковые отношения, в которые вступает лич­ность в многонациональном социуме, особенности ее речевого по­ведения в различных сферах социально-бытовой жизни общества

207

родной язык

оказываются достаточно сложными. Они требуют гибкого подхода, более полного учета структуры взаимодействия двух языков в рече­вой практике билингва и поэтому упорядочиваются в сложных мно­гомерных классификациях.

Существенно, что введение понятия «функционально первый язык» способствует устранению некоторой нечеткости в понятии Р. я. и позволяет адекватно описать любой период «языковой жиз­ни» в динамике ее языкового развития и дифференцировать язы­ковую ситуацию в многонациональном социуме по различным социокоммуникативным параметрам.

Такое разграничение позволяет определять Р. я. как язык обще­ния с матерью, язык первого постижения мира и осознания своего «Я» в нем, язык связи и единства со своей семьей, родом, а через него со своим этносом.

До тех пор пока человек остается монолингвом, т. е. владеющим одним языком, или пассивным билингвом, т. е. пассивно владею­щим вторым языком, Р. я. остается функционально первым средст­вом коммуникации. Переход на другой язык, сопровождающийся тем или иным социально-психологическим мотивом (например, переезд из сельской местности в город с иным речевым режимом и т. д.) или стремлением к адаптации в новой среде в связи с измене­нием условий жизни, приводит к смене функционально первого языка, если общение на нем затрагивает все основные сферы жиз­недеятельности. При этом Р. я. продолжает оставаться родным, но его позицию функционально первого языка занимает другой.

Утрата Р. я. как функционально первого представляет собой тен­денцию, обычно характерную для индивидов в многоязычном социуме. В общекультурном плане она не может считаться гумани­стической, так как сопровождается большими социопсихологиче­скими и нравственными потерями. Смена языкового режима за­ставляет человека во взрослом (в большинстве случаев) возрасте пройти период «врастания» в другую языковую среду с потерей при этом на довольно длительное время собственного языкового лица и психологической связи с духом Р. я., его внутренней фор­мой. Понимание отрицательных последствий, сопровождающих от­теснение языков национальных меньшинств, заставило общество внимательнее относиться к данной проблеме. В Европе со второй половины XIX века стали издаваться законы в пользу более слабых языков. Однако проблема продолжает оставаться актуальной, за­трагивающей интересы миллионов людей, в том числе и каждого нового подрастающего поколения.

В то же время направление мены языков (родной -->другой) не является раз и навсегда закрепленным. Изменение общей языковой ситуации и прежде всего характера языкового регулирования, рост

208

самостоятельные виды абзацев

престижа Р. я. в общественно-политической и культурной жизни государства, изменение его юридического статуса способны не толь­ко затормозить процесс мены, но и способствовать возвращению к Р. я. как функционально первому, особенно в том случае, если он является письменным языком, обслуживающим или могущим об­служивать различные сферы жизнедеятельности государства, т. е. быть языком образования, средств массовой информации, исполь­зоваться в производственной сфере и т. п. Языковая практика со­временности убедительно свидетельствует, что возможность поль­зоваться Р. я. в многонациональном обществе сохраняет культурные ценности, поддерживает языковое и культурное равноправие жи­вущих на одной территории народов, создает новые условия для полного самовыражения и духовного развития личности.

Лит.: Демографический энциклопедический словарь.— М., 1985; Ибрагимов Г. К., Зачесов К.Я. О понятии «родной язык» // РЯНШ. — М., 1990. — № 8. — С. 8—11; Костомаров В.Г., Митрофанова О.Д. Родной язык и другие языки // РЯНШ. — М., 1990. — № 9. — С. 3—9; Сорокина ЮЛ. В чем суть понятия «родной язык» // РЯНШ. — М., 1990. — № 9. — С. 9— 11; Шахнарович A.M. Родной язык: Онтогенетический подход // Русский язык в СССР. - М, 1991. - № 7. - С. 16-18.

Н.П. Шумарова

САМОСТОЯТЕЛЬНЫЕ ВИДЫ АБЗАЦЕВ - абзацы, пере­дающие содержательно-фактуальную и содержательно-концепту­альную информацию текста (см.: функции абзацев); по способам развертывания содержания делятся на: 1) моноперспективные абзацы, в которых тема распространяется в одной какой-нибудь перспективе или с доминацией одной перспективы, например при помощи детализации, указания причины, следствия, путем определения, объяснения, дополнения, ограничения, сопостав­ления, противопоставления и т. д., и 2) полиперспективные аб­зацы, содержание которых развертывается несколькими спосо­бами.

1. Моноперспективные абзацы:

«И снова перед его глазами встал странный вечер. Сурово и печально, не похоже ни на одну из симфоний Гайдна, начиналась эта симфония. Скорбным голосом звучала уже первая, идущая вниз, фраза оркестра... Коротко, сдержанно и грустно пело анданте, и скрипки играли его притихшими голосами... Так же тихо играли

209

свертывание текста

гобои и трубы, когда им изредка приходилось вести мелодию. А ког­да оркестр дошел до тихого, похожего на прерывистые вздохи фи­нала, второй валторнист и гобоист, сыграв свое грустное «прощай», взяли свои инструменты и ушли, погасив свет на своих пультах. Че­рез одиннадцать тактов фаготист сыграл две грустные прощальные фразы и тоже ушел, погасив свет. За ним следом вторая скрипка, флейтист ... и понемногу в полутемноте, каждый, уходя, гасил све­чу на своем пюпитре. Когда оркестранты начали гасить свечи и тихо удаляться, — у всех защемило сердце» (Н. Дилактерская). Способ рас­пространения темы (1-е предложение абзаца) — детализация.

2. Полиперспективные абзацы:

«Память о Ломоносове-просветителе и временное, но довольно длительное забвение его научного наследства всегда волновало рус­скую общественную мысль и требовало разъяснения и оценки. (Да­лее следует подтверждение тезиса.) К этой теме обращались мно­гие, но наиболее прозорливым следует признать Н.Г. Чернышевско­го, который посвятил этой проблеме подобающее ей место в знаменитых очерках гоголевского периода русской литературы. (Да­лее следует введение новой темы.) Он вскрыл одно важное проти­воречие в судьбе российских ученых и художников. Это противоре­чие, по его мнению, связано с необходимостью для русского обще­ства решать две задачи: творческую и практически просветительскую. «Со временем, — писал Н.Г. Чернышевский, — будут у нас, как и у других народов, мыслители и художники, действующие только в интересах науки или искусства; но пока мы не станем по своему образованию наравне с наиболее успевшими нациями, есть у каж­дого из нас. другое дело, более близкое сердцу, — содействие про­свещению». (Далее указываются следствия из предшествующего те­зиса.) Вот почему Ломоносов вынужден был сосредоточить свои силы на решении этой задачи. Отсюда — забота о написании грам­матики, о развитии Академии наук, об университетском образова­нии, об организации лабораторий и экспедиций. (Далее — усиление тезиса.) Даже знаменитый «Гимн бороде» носит просветительски-антиклерикальный характер» (Ю. Жданов).

Лит.: Золотова Г.А. К вопросу о конститутивных единицах текста // Русский язык: Функционирование грамматических категорий: Текст и кон­текст, — М., 1984. Солганик Г.Я. Синтаксическая стилистика. — М., 1973; Черемисина Н.В. О сверхфразовом единстве и некоторых его разновидно­стях в современном русском языке. — Харьков, 1958.

В.Н. Мещеряков

СВЕРТЫВАНИЕ ТЕКСТА — один из механизмов текстообра-зования (наряду с развертыванием текста). С. т. характеризует фазу

210 ...

сжатое изложение (компрессия текста)

перехода (на каждом новом этапе текстообразования) введенной ранее информации в тематическую.

С. означает, в первую очередь, такое преобразование текста, когда его вербализованное выражение замещается затем на более краткое по объему вплоть до нулевого (когда тема уже закреплена в памяти и ее повторение избыточно). Но главное здесь в том, что всякое свер­нутое выражение отличается от соответствующего несвернутого спо­собом обозначения объекта: оно не описывает, а лишь указывает на объект, отсылая к несвернутому как его описанию.

С. т. может принимать самые разнообразные формы, но неиз­менной при этом остается функция свертывания — уменьшения единиц информации сначала за счет его обобщения, а затем пере­вода в долговременную память.

Главное различие между С. т. и развертыванием в том, что С. — это, в сущности, механизм преобразования уже введенной информации, а развертывание представляет собой генерирование информации.

Лит.: см. лит. к статье Актуальное членение предложения.

В.Н. Мещеряков

СЕМАНТИЗИРУЮЩЕЕ ПОНИМАНИЕ ТЕКСТА- тип по­нимания текста, использующийся в ситуациях, когда в процессе освоения содержания текста среди «знакомых» слов встречаются «незнакомые» слова, требующие семантизации, как, например, при чтении текста на чужом языке. Этот вид понимания является обязательным и при чтении текста на родном языке. Семантизиру­ющее понимание текста является, однако, недостаточным для раз­деления содержания и смысла текста. Эта задача реализуется в ког­нитивном (познающем) понимании текста.

Лит.: Богин Г.И. Типология понимания текста. — Калинин, 1986.

В.Н. Мещеряков

СЖАТОЕ ИЗЛОЖЕНИЕ (КОМПРЕССИЯ ТЕКСТА) - осо­бый вид пересказа, который ставит задачу передать из воспринято­го текста главное (существенное), используя языковые средства обобщенной передачи содержания (см. изложение). Известны раз­ные способы сжатия текста: 1) исключение подробностей, дета­лей; 2) обобщение конкретных, единичных явлений; 3) сочета­ние исключения и обобщения. При исключении необходимо сна­чала выделить главное (существенное), с точки зрения основной мысли текста, и детали (подробности), затем убрать детали, объе­динить существенное и составить новый текст. При обобщении ма­териала вычленяются единичные факты, затем подбираются язы-

211

силлепсис, силлепс

ковые средства их обобщенной передачи и составляется новый текст. Какой способ сжатия использовать в каждом конкретном случае, будет зависеть от коммуникативной задачи и особенностей текста.

Лит.: Морозова И.Д. Виды изложений и методика их проведения. — М, 1984.

Л.Е. Ту мина

СИЛЛЕПСИС (от греч. syllepsis — захват), СИЛЛЕПС, — фигу­ра слова, входящая в группу фигур убавления. С. — это объедине­ние неоднородных членов в общем синтаксическом или семанти­ческом подчинении. В общем случае — объединение элементов тек­ста, по сути своей не объединяющихся.

С. может использоваться в возвышенном стиле, тогда он со­здает, как считают исследователи, впечатление «взволнованной небрежности». Например, слова, которыми начинается «Энеида» Вергилия: «Битвы и мужа пою, кто в Италию первым из Трои — Роком ведомый беглец — к берегам приплыл Италийским». Легко видеть, что объединение битв и мужа как раз обеспечивает тако­го рода эффект.

Гораздо чаще С. используется для выражения иронии, даже гротеска, либо просто комичного. У Л. Кэрролла (Ч.Л. Доджсон) в «Охоте на Снарка» эта фигура имеет такой вид: «И со свечкой искали они, и с умом, с упованьем и крепкой дубиной, пони­жением акций грозили притом и пленяли улыбкой невинной». Герой романа Р.Т. Стаута заявляет: «Я снова стал пробираться к своей цели сквозь толпы мужчин, женщин, детей, сквозь воз­душные шары, дудки, пищалки, кукурузные хлопья и всеобщее помешательство» (Р. Стаут. Смерть Цезаря).

Следует отметить, что использование С. может создать впечатле­ние объемности панорамы, когда отдельные кусочки (подобно, каза­лось бы, разрозненным мазкам на полотнах художников-импрессио­нистов) в конце концов складываются в целостную картину. Напри­мер, образ бескрайних просторов у Н.В. Гоголя: «И опять по обеим сторонам столбового пути пошли вновь писать версты, станционные смотрители, колодцы, обозы, серые деревни с самоварами, бабами и бойким бородатым хозяином, бегущим из постоялого двора с овсом в руке, пешеход в протертых лаптях, плетущийся за восемьсот верст, городишки, выстроенные живьем, с деревянными лавчонками, муч­ными бочонками, лаптями, калачами и прочей мелюзгой, рябые шлаг­баумы, чинимые мосты, поля неоглядные и по ту сторону, и по дру­гую, помещичьи рыдваны, солдат верхом на лошади, везущий зеле­ный ящик с свинцовым горохом и подписью: такой-то артиллерийской батареи, зеленые, желтые и свежеразрытые черные полосы, мелька-

212

симплока

ющие по степям, затянутая вдали песня, сосновые верхушки в тума­не, пропадающий далече колокольный звон, вороны, как мухи, и горизонт без конца...» (Мертвые души).

М.И. Панов