Т. П. Захарова (Горький), проф. 3

Вид материала

Документы

Содержание 4. Требования к уголовно-процессуальным актам, формулируемые следственно-судебной практикой и наукой уголовно-процессуального пр

Подобный материал:

• Р. А. Хальфин 08. 12. 2006 г. N 6530-рх методические рекомендации, 1062.91kb.
• Программа студенческой олимпиады мгмсу по стоматологии 30. 10., 33.94kb.
• Актерское агентство "Жар- птица", 25.78kb.
• Учебное пособие Хабаровск 2008 удк 910: 808. 2 (075), 1048.1kb.
• М. А. Рыбалко (отв редактор), проф, 973.68kb.
• А. М. Горький в воспоминаниях Берберовой, 141.54kb.
• В. М. Захарова Використання інтерактивних методів навчання на урок, 682.45kb.
• Реферат циклу підручників «Україна в світовій політиці», 148.74kb.
• «Гипертензивные состояния при беременности» (1999-2007 гг.), 61.54kb.
• Колективу авторів у складі: проф. Гаращенко Ф. Г., проф. Закусило О. К., проф. Зайченко, 259.94kb.

4. Требования к уголовно-процессуальным актам,

формулируемые следственно-судебной практикой

и наукой уголовно-процессуального права

Некоторые из требований, которым должны удовлет­ворять уголовно-процессуальные акты органов предва­рительного расследования, непосредственно не выте­кают из закона и принципов советского уголовного про­цесса, а формулируются судебной практикой либо про­цессуальной наукой.

Это требования, относящиеся главным образом не к содержательной стороне процессуального акта (са­мому производству процессуального действия), а к его внешней, документально-оформительской стороне. Речь идет о таких требованиях, как определенность, грамот­ность, логичность, высокая культура их оформления ⁹⁴.

В постановлениях Пленума и определениях судебных коллегий Верховного суда СССР и РСФСР неоднократ­но обращалось внимание судов на то, что судебные акты должны быть не только законными, обоснованными и мотивированными, но и грамотно и культурно состав­ленными, понятными для всех участников процесса и граждан, присутствующих в зале судебного заседания.. Неубедительные, наспех составленные документы под­рывают авторитет судебных органов, снижают воспита­тельное и предупредительное значение выносимых при­говоров и решений. Эти указания в полной мере отно­сятся и к процессуальным актам органов предваритель­ного расследования ⁹⁵.

В постановлении Пленума Верховного суда СССР' от 5 декабря 1986 г. «О дальнейшем укреплении закон­ности при осуществлении правосудия» подчеркивается,, что суды должны повысить требовательность к качеству материалов дознания и предварительного следствия,. имея в виду, что они являются важным условием обес­печения всестороннего, полного и объективного исследо­вания обстоятельств дела в судебном заседании ⁹⁶.

77

Нарушение подобных требований при осуществлении уголовно-процессуальных актов органом предваритель­ного расследования отрицательно сказывается на уров­не культуры предварительного расследования и его вос­питательном значении, подрывает авторитет органов предварительного расследования ⁹⁷.

В своей повседневной деятельности следователи и ли­ца, производящие дознание, встречаются с людьми са­мых разных профессий, уровня развития, образования и культуры. Нередко жалоба приносится только потому, что потерпевший или иные заинтересованные в исходе дела лица что-то не повяли в постановлении об отказе в возбуждении уголовного дела или о прекращении дела .либо в ином документе. Поэтому содержание и языко­вая форма написания уголовно-процессуальных актов органов предварительного расследования не должны оставлять у читающих никаких сомнений в компетент­ности следователя, прокурора или лица, производящего дознание.

Как справедливо пишет Е. Е. Подголин, «при состав­лении процессуальных документов необходимо учиты­вать, какое воздействие окажет содержание документа на лиц, которые будут знакомиться с ним» ⁹⁸. При чте­нии документа другими лицами на восприятие материа­ла будут также воздействовать многие факторы, в том числе возраст, образовательный уровень, профессия, сте­пень готовности к чтению документа, отношение к тому, кто составлял документ и т. п. Здесь «возможен так называемый «интерпретационный сдвиг», когда какие-то элементы содержания будут поняты неадекватно. Вероятность такого сдвига тем более велика, что в рус­ском языке почти все слова имеют не одно, а несколько значений или смысловых оттенков. Если же информа­ция о фактических обстоятельствах поступает из такого источника, как речь допрашиваемого, то процесс ком­муникации усложняется, так как интерпретационный сдвиг гложет возникнуть и в ходе протоколирования по­казаний следователем". Таким образом, речь идет о тре­бовании определенности уголовно-процессуального акта.

Вместе с тем показания допрашиваемого адресованы прежде всего следователю. Допрос — диалог, в результа­те которого следователю может быть понятно то, что ан неточно выразит в тексте протокола, не уделяя необ­ходимого внимания четкости формулировок. Составитель

78

протокола должен также помнить о «юридическом» зна­чении слов, используемых допрашиваемым. Например, в протоколе допроса подозреваемого, где фактически речь идет о разбойном нападении, записано: «Я не по­нял, что М. и Ю. хотят огр абить Г.» Здесь следует уточнить юридическое понятие, употребленное допра­шиваемым.

Согласно ч. 2 ст. 160 УПК показания свидетеля за­писываются в первом лице и по возможности дословно. В протоколах не должно быть нецензурных слов, жар­гонных выражений, непонятных иностранных слов и фраз. Уголовно-процессуальные акты органов предва­рительного расследования должны быть определенными, исключать всякую двусмысленность при прочтении тек­ста документа, а также в понимании выводов и реше­ний по конкретным правовым вопросам.

Дословная запись показаний допрашиваемого пред­полагает фиксацию их «без прикрас, без искусственных и двусмысленных формулировок, без тенденциозности, без навязывания допрашиваемому мнения, впечатления или формулировок» ¹⁰⁰ С учетом требования определен­ности уголовно-процессуальных актов органов предва­рительного расследования нецелесообразно в материалах дела называть один и тот же предмет по-разному: «бу­мажник» — «портмоне черного цвета» — «портмоне с фотографией здания» — «кошелек».

На это неоднократно обращали внимание народные суды и судебные коллегии Верховных судов ТАССР, МАССР, ЧАССР в частных определениях, вынесенных в адрес органов предварительного расследования, и опре­делениях о возвращении дел на дополнительное рассле­дование: «Отдельные процессуальные документы небреж­но оформлены», «в обвинительном заключении много исправлений, перепутаны даты совершения преступле­ния (вместо 25 июля 1983 г.—26 мая 1983 г.)»; «вмес­то слова «портфель», фигурирующего в показаниях по­терпевшей, в одном протоколе — «сумка», в другом — «чемодан»; «изменена буква в фамилии потерпевшего» и т. п. "».

Проблеме использования языка и вопросам его прак­тической реализации в следственной работе в литерату­ре уделяется недостаточное внимание ¹⁰². Грамотность уголовно-процессуальных документов отражает не толь­ко уровень профессиональной подготовки следователя

79

или лица, производящего дознание, но и его культурный уровень. По процессуальному акту можно судить о спе­циалисте, о степени его профессионализма и общей грамотности ^шз.

Для хорошего юридического языка характерно пра­вильное использование специальной терминологии, точ­ное построение фраз, знание правил грамматики. На практике, зачастую, можно обнаружить языковые ошиб­ки в уголовно-процессуальных документах.

Наиболее типичными ошибками в процессуальных документах являются следующие: неверная расстанов­ка обязательных и факультативных знаков препинания, неправильное употребление слов в сочетаниях и предло­жениях, профессиональные ошибки, возникающие в результате особого осмысления того или иного слова в юридической речи ¹⁰⁴.

Грамотность уголовно-процессуальных актов органов предварительного расследования может быть рассмотре­на в узком (языковом) смысле (аспекте) и в широком (юридико-языковом). В литературе отмечается, что ли­тературная и языковая грамотность процессуального документа должна сочетаться с юридической грамот­ностью, т. е. соответствовать современному уровню знаний ¹⁰⁵. Узкий (грамматический) аспект относится к орфографической, пунктуационной и морфолого-синтак-сической грамотности составителя документа. Орфогра­фические ошибки чаще всего возникают в нерусских по происхождению словах: «норкологическая экспертиза», «суррогат». Иногда в материалах дела встречается раз­ный орфографический облик одного и того же слова: «натфиль» — «натвиль» — «надфиль». Пунктуация ука­зывает на смысловое членение текста: с помощью зна­ков препинания на письме обозначаются интонационные паузы, выделяются слова, несущие особую смысловую нагрузку. Детализируя все фиксируемые сведения, со­ставители документов нередко загромождают текст лиш­ними знаками препинания, тем самым дополнительно подчеркивают то или иное обстоятельство. В то же вре­мя обилие пунктуационных знаков затрудняет восприя­тие текста, поэтому следует руководствоваться не инди­видуальными, а общепринятыми правилами пунктуа­ции ¹⁰⁶. Нарушение морфолого-синтаксических норм встречается обычно в том случае, если русский язык не­родной для составителя документа: «Несмотря на два

80 :. . .

злостно сделанных нарушений правил администра­тивного надзора, гр-н П. продолжал злостно нарушать правила административного надзора». «В дежурную часть обратился гр-н Г. о т о м, что его ограбили, отобрали документов и деньги неизвестные преступники».

В широком смысле профессионально-языковой аспект предполагает, что в уголовно-процессуальных актах органов предварительного расследования язык выступает как непосредственное выражение правовой мысли. Преж­де всего это относится к специальным понятиям и тер­минам, сформировавшимся под влиянием особенностей профессионального мышления. Употребление юриди­ческой терминологии должно соответствовать современ­ному уровню знаний, поэтому недопустимы такие вы­ражения, как, например, «кассационный суд», «уголовное преступление». Многие слова и сочетания обычной речи приобретают в процессуальных документах специальный смысл. Если этот смысл не учитывается составителем документа, в текст попадают отвлеченные фразы, не ха­рактеризующие фактические обстоятельства дела: на­пример, формулировки типа «будучи в нетрезвом сос­тоянии» (в специальном смысле «нетрезвым состоянием» может быть и наркотическое и патологическое опьяне­ние), «распивая спиртные напитки» (к «спиртным» относятся три группы напитков, различающихся между собой по действию на организм). Пренебрежительное отношение со стороны практиков к требованию языко­вой и юридической грамотности уголовно-процессуаль­ных актов может привести к ущемлению законных прав и интересов участников уголовного процесса, к компро­метации органов предварительного расследования, сни­жению воспитательного и предупредительного значения предварительного расследования. Так, Постановлением Пленума Верховного суда СССР от 15 января 1986 г. по делу Датиашвили В. Я. были отменены приговор и все последующие судебные решения в связи с несоблю­дением конституционного принципа национального язы­ка судопроизводства, и дело направлено на дополни­тельное расследование ¹⁰⁷.

Важным требованием, предъявляемым к уголовно-процессуальным актам органов предварительного рас­следования, является их логичность. Логичность — это такое качество акта предварительного расследования, которое предполагает отсутствие внутренних противоре-

81

чий между отдельными его частями (описательной и резолютивной), между собранными доказательствами и выводами, установленными обстоятельствами и приня­тыми решениями ¹⁰⁸.

В уголовно-процессуальных документах органов пред­варительного расследования все значимые обстоятель­ства следует излагать последовательно с тем, чтобы каж­дое новое положение следовало из предыдущего или ло­гически было связано с ним, чтобы не встречались про­тиворечия и неожиданные, не вытекающие из текста до­кумента выводы ¹⁰⁹.

Логичностью должны характеризоваться не только каждый отдельный акт, но и вся совокупность уголовно-процессуальных актов органов предварительного рассле­дования по данному уголовному делу. Нелогичность уго­ловно-процессуальных актов по одному и тому же делу или вопросу подрывает доверие к органу следствия, вле­чет нежелательные последствия. Так, по делу 3. следова­тель в постановлении от 25 февраля 1980 г. о примене­нии меры пресечения мотивировал избрание ее в виде заключения под стражу тем, что обвиняемый 3. «не име­ет постоянного места жительства и работы». А в поста­новлении от 28 февраля 1980 г. о применении меры пре­сечения к этому же обвиняемому в виде подписки о не­выезде указал, что обвиняемый 3. «имеет постоянное место жительства». Обвиняемый скрылся от следствия, следователь приостановил производство по делу и вы­нес постановление об объявлении розыска, в котором указывал, что 3. «злостно скрывается, нигде не работа­ет» ¹¹⁰.

Логичность конкретного акта или всей совокупности уголовно-процессуальных актов органа предварительно­го расследования предполагает последовательность из­ложения и подтверждение одних фактических данных другими, убедительную аргументацию выводов .

Важным требованием, предъявляемым к уголовно-процессуальным актам органов предварительного рас­следования, является высокая культура их производства и грамотность документального оформления.

Культура производства и фиксации уголовно-процес­суальных актов как бы завершает общее впечатление о качестве всей совокупности уголовно-процессуальных ак­тов органов предварительного расследования и каждого в отдельности. Культура уголовно-процессуального акта

82

прежде всего зависит от политической зрелости и юри­дической грамотности субъекта, осуществляющего про­цессуальный акт. Большое значение при этом имеет об­щекультурный уровень следователя, прокурора, лица, производящего дознание. Деятельность прокурорско-следственного работника требует соблюдения не только общих норм марксистско-ленинской этики, но и норм по­ведения и морали, соответствующих специфическим ус­ловиям работы следственных органов по раскрытию пре­ступления, предотвращению последствий, установлению лиц, совершивших преступное деяние. Нравственные ка­чества следователя, прокурора, судьи в условиях пере­стройки всех сфер жизни нашего общества находятся под пристальным вниманием общественности, трудовых коллективов, журналистов и публицистов. Достаточ­но вспомнить такие публикации, как «Следствие и по­следствия», «Игра в куклы», «Честное имя», «Куда смот­рит прокурор» и др. ¹¹¹. Культура оформления уголовно-процессуальных актов (документов) органов предвари­тельного расследования как предъявляемое к ним тре­бование может быть охарактеризована, на наш взгляд, в двух аспектах. Во-первых она предполагает написа­ние текста уголовно-процессуального акта на стандарт­ном чистом, непомятом бланке либо на чистом, непо­врежденном, непомятом листе бумаги. Текст должен быть красиво расположен, аккуратно написан от руки или напечатан на пишущей машинке. Если текст пишется от руки, то чернила должны быть одного цвета, не расплы­ваться на бумаге. Уголовно-процессуальный документ только в исключительных случаях может быть написан карандашом (осмотр местности зимой и т. п.).

Во-вторых, культура оформления зависит и от всей той технической работы, которая выполняется самим следователем по каждому уголовному делу. Первый ас­пект этого требования — графический — касается начер­тания букв, приемов сокращений, абзацев, подчеркива­ний, шрифтов. Психофизиологический механизм чтения состоит в том, что читающий как бы скользит глазами по строчкам, воспринимая облик знакомых ему слов во время так называемых «пауз фиксаций» ¹¹³. Чем привыч­нее графический вид текста, тем короче пауза фиксации и, соответственно, легче процесс чтения. Восприятие письменного текста значительно затрудняется, если в нем будет много описок, помарок или различных графи-

83

ческих выделений — шрифтов, подчеркиваний, больших пробелов между словами. Кроме того, дописки от руки сверху основного текста в таком уголовно-процессу-альном акте, как постановление о привлечении в каче­стве обвиняемого, может повлечь нарушение законных прав и интересов обвиняемого ¹¹⁴.

В ст.ст. 264—266 УПК регламентируются порядок написания протокола судебного заседания, а также по­рядок внесения замечаний на протокол. Что же касается протокола следственного действия или решения, то в за­коне нет указания о способе исправления ошибок и опи­сок в процессуальных документах. В УПК ПНР (Закон от 19/IV-69 г.) этот вопрос регламентируется достаточ­но полно. Согласно ст. 92 (раздел IV «Процессуальные действия») очевидные описки и ошибки могут быть ис­правлены в любое время (§ 1); исправляет ошибки ор­ган, который их допустил (§ 2); об исправлении ошибок выносится постановление об исправлении ошибок (§ 3). В связи с этим представляется целесообразным вве­сти в уголовно-процессуальное законодательство норму, регламентирующую порядок исправления ошибок или описок в уголовно-процессуальных документах органов предварительного расследования. Все исправления, вне­сенные следователем в процессуальный документ, долж­ны быть оговорены в конце документа до подписания документа следователем или лицами, участвующими в процессуальном действии (обвиняемым, экспертом, по­нятыми и др.).

Не рекомендуется подчеркивать в тексте документа отдельные абзацы, фразы или слова чернилами или цветными карандашами. Это связано с тем, что процес­суальные документы читаются не только следователем, но и другими участниками процесса (прокурор, защит­ник, состав суда). Подчеркивания отвлекают читающего, заставляют сосредоточить внимание на подчеркнутых местах ¹¹⁵.

Надлежащий вид процессуального документа зави­сит и от способа написания документа. Как правило, процессуальные документы пишутся от руки чернилами или печатаются на пишущей машинке. В ряде крупных подразделений есть диктофонные машинописные бюро (диктомашбюро). Изучение уголовно-процессуальных актов органов предварительного расследования показа­ло, что машинописью владеют не все следователи, услу-


84

гами диктофонного центра пользуются не всегда, хотя условия для этого существуют. Кроме того, изучение уго­ловных дел показало, что чем выше профессиональное мастерство следователя, тем выше культура оформле­ния уголовно-процессуальных документов и уголовного дела. В целом, например, следователи управления внут­ренних дел (УВД) почти всегда оформляют процессу­альные документы машинописным способом, а условия для этого есть и у районных следователей. Из всей со­вокупности изученных уголовно-процессуальных актов органов предварительного расследования только 24,4% из них выполнено машинописным способом. Все изучен­ные уголовные дела, расследованные следователями УВД г. Казани, содержат уголовно-процессуальные докумен­ты, выполненные машинописным способом.

В литературе убедительно показаны преимущества использования машинописи при оформлении уголовно« процессуальных актов органов предварительного рассле­дования ^П6. Так, по данным Всесоюзного института проблем укрепления законности и правопорядка машинопись позволяет экономить время при сос­тавлении протоколов допросов на 40%, при составле­нии протоколов иных следственных действий — на 22%, при составлении обвинительных заключений и иных до­кументов — от 9 до 30% ¹¹⁷.

Изучение уголовно-процессуальных актов органов предварительного расследования сточки зрения их соот­ветствия требованиям грамотности, логичности и культу­ры оформления показало, что некоторые из них не от­вечают этим требованиям. Так, не отвечают этим требо­ваниям 3% постановлений о применении меры пресече­ния, 7% постановлений о привлечении в качестве обви­няемого, 5% постановлений о прекращении уголовного дела, 6% отдельных поручений, 3% представлений, 2%' обвинительных заключений к числу изученных.

Завершающим моментом в характеристике надлежа­щего оформления уголовно-процессуальных актов явля­ется расположение процессуальных документов в поряд­ке наиболее удобном для ознакомления с делом тех уча­стников уголовно-процессуальной деятельности, которые указаны в законе.

Следователь, лицо, производящее дознание, должны стремиться к тому, чтобы все документы были одинако­вого формата. Так, пользование мелкими частями листа

85

(половинками и т. п.) придают делу неопрятный, лоскут­ный вид ¹¹⁸. Это не исключает приобщение к делу доку­ментов любой величины и формата, если они носят ха­рактер вещественных доказательств или письменных до­кументов-доказательств.

Кроме того, проведенное сравнительное изучение ти­повых бланков уголовно-процессуальных актов (доку­ментов), используемых в системе МВД и прокуратуры, показало, что не все они выполнены черной типограф­ской краской: имеются бланки различных цветов. Так, в бланках прокуратуры ЧАССР имеются следующие цветовые различия: титульный лист бланка протокола допроса свидетеля — зеленого цвета, протокола допроса обвиняемого — коричневого, подписки о невыезде — красного. Представляется, что цветовые различия в ти­повых бланках процессуальных документов отвлекают читающего от содержания, «настораживают» обвиняе­мых, свидетелей, влекут различного рода вопросы и т. п. В связи с этим считаем необходимым привести тексты, реквизиты типовых бланков к единым типографским нор­мам и требованиям.