Т. П. Захарова (Горький), проф. 3

Вид материала

Документы

Содержание 2. Требования к уголовно-процессуальным актам, указанные в законе

Подобный материал:

• Р. А. Хальфин 08. 12. 2006 г. N 6530-рх методические рекомендации, 1062.91kb.
• Программа студенческой олимпиады мгмсу по стоматологии 30. 10., 33.94kb.
• Актерское агентство "Жар- птица", 25.78kb.
• Учебное пособие Хабаровск 2008 удк 910: 808. 2 (075), 1048.1kb.
• М. А. Рыбалко (отв редактор), проф, 973.68kb.
• А. М. Горький в воспоминаниях Берберовой, 141.54kb.
• В. М. Захарова Використання інтерактивних методів навчання на урок, 682.45kb.
• Реферат циклу підручників «Україна в світовій політиці», 148.74kb.
• «Гипертензивные состояния при беременности» (1999-2007 гг.), 61.54kb.
• Колективу авторів у складі: проф. Гаращенко Ф. Г., проф. Закусило О. К., проф. Зайченко, 259.94kb.

2. Требования к уголовно-процессуальным актам, указанные в законе

Законность. В постановлении ЦК КПСС «О даль­нейшем укреплении социалистической законности и пра­вопорядка, усилении охраны прав и законных интересов граждан» от 2 октября 1986 г. указано, что ускорение социально-экономического развития страны, демократи­зация всех сторон общественной жизни неотделимы от укрепления социалистической законности и правопоряд­ка, обеспечения надежной охраны конституционных прав и законных интересов советских граждан, строгого со­блюдения принципов социальной справедливости ¹⁵. Ор­ганы предварительного расследования занимают важ­ное место в реализации этих требований. Правильно и точно применяя материальный и процессуальный закон, эти органы должны обеспечить достижение объективной истины в ходе расследования по делу, защиту прав и

52

законных интересов граждан, выполнение всех задач уголовного судопроизводства. Однако, как отмечается в постановлении Пленума Верховного суда СССР от 5 де­кабря 1986 г. «О дальнейшем укреплении законности при осуществлении правосудия», не все дела расследу­ются должным образом, не всегда выполняется требова­ние закона о всестороннем, полном и объективном иссле­довании обстоятельств дела, допускаются факты нару­шения уголовно-процессуального закона, недозволенные методы ведения следствия ¹⁶.

Требованию законности (п. п. 2, 10 ст. 29, п. 2. ч. 1 ст. 32 Закона о прокуратуре СССР) должны отвечать и содержательная сторона уголовно-процессуального ак­та (условия и порядок производства самого процессу­ального действия или решения), и формальная (условия и порядок документального оформления актов) ¹⁷.

На незаконные действия и решения следователей в органы прокуратуры поступает значительное число жа­лоб. Так, по данным изучения М. П. Малярова, содержа­ние жалоб на действия следователей характеризуется следующим образом: на отказ в возбуждении уголовных дел — 20,4%, на необоснованное прекращение уголов­ных дел — 29,9% (следователями МВД — 30%), на не­законное привлечение к уголовной ответственности — 0,7% (следователями МВД—1,5%), на незаконный арест следователями прокуратуры и МВД — 1,7%, не-' законное задержание граждан — 0,2% (следователями МВД— 1,8%) ¹⁸. Такие действия органов предваритель­ного расследования наносят большой ущерб правосудию, подрывают веру в справедливость, заслуживают осужде­ния обществом.

В центральных газетах неоднократно публиковались тревожные данные из различных регионов страны о на­рушениях социалистической законности работниками правоохранительных органов. Так, в статье «Требуется доказать...» говорится о грубых нарушениях уголовно-процессуального закона при расследовании дела об убийстве 16-летнего Андрея М. Избрав в самом начале расследования одну версию, в соответствии с которой виновным в убийстве был Валера Д., работники Ленин­ского РОВД г. Ульяновска применили к нему незакон­ные методы допроса и ведения следствия: избили в ка­мере, подтасовали доказательства с тем, чтобы добиться признания в совершении преступления ¹⁹. Увлечение од-

53

ной версией, неисследованность обстоятельств дела, непроверенное алиби, противоречия в заключениях эк­спертов или эксперта — все эти' нарушения уголовно-процессуального закона влекут отмену и изменение при­говора, возвращение дела на новое расследование²⁰.

В литературе относительно трактовки законности процессуальных актов высказаны различные мнения. По мнению М. С. Строговича, законность выражает тре­бование точного соблюдения советских законов всеми участниками уголовного судопроизводства ²¹. Л. М. Кар-неева полагает, что требование законности выражается в точном следовании предписаниям процессуального закона во всех стадиях уголовного процесса и примени­тельно к осуществлению любого из его актов ²².

Однако такая трактовка законности представляется узкой, так как не охватывает соблюдение материальных законов (уголовного и др.). Наиболее убедительным является мнение, что законность уголовно-процессуаль-ного акта предполагает, во-первых, соблюдение и пра­вильное применение уголовно-процессуальных норм, во-вторых, правильное применение материального за­кона, и прежде всего, уголовного ²³.

Правильное применение и соблюдение уголовно-про­цессуальных норм, в данном случае, означает, что уголовно-процессуальный акт предусмотрен уголовно-процессуальным законом; он выносится компетентным субъектом, осуществлен при наличии необходимых усло­вий и требований, установленных в законе; облечен в установленную законом процессуальную форму; закреп­лен в процессуальном документе, который содержит все предусмотренные законом реквизиты. Самостоятель­ное применение следователем норм уголовного права, главным образом общей части, происходит в таких уго­ловно-процессуальных актах, как прекращение уголов­ного дела по материально-правовым основаниям (ст. ст. 6—10, п. п. 3, 4 ст. 5 УПК). Но в основном вопрос о правильном применении уголовного закона — это вопрос о правильной квалификации преступления в процессуальных актах (постановление о привлече­нии в качестве обвиняемого, обвинительное заключе­ние) ²⁴.

Представляется, что только единство двух сторон за­конности рассматриваемых актов раскрывает полно по­нятие законности уголовно-процессуальных актов орга-

54

нов предварительного расследования. По мнению С. С. Тюхтенева и Ю. В. Манаева, требование закон­ности процессуальных актов предварительного расследо­вания предполагает также и соблюдение норм админи­стративного, гражданского, семейного и трудового пра­ва ²⁵. Диспозиции ряда уголовно-правовых норм особен­ной части сформулированы с использованием положений иных отраслей права: ст.ст. 156, 156⁴, 162, 211, 213— 215 УК РСФСР (административного права), ст.ст. 87, 88 УК (финансового права), ч. 1 ст. 199 (земельного права), ч. 2 ст. 199 УК (гражданского права), ст. 124 УК (семейного права) и др. Это мнение является спра­ведливым, ибо правильное применение норм администра­тивного, гражданского, семейного и иных отраслей пра­ва при осуществлении ряда уголовно-процессуальных актов имеет важное значение для решения вопросов ква­лификации преступления и гражданского иска²⁶.

Уголовно-процессуальным законом, как правило, уре­гулированы все вопросы, которые определяют законность процессуального действия или решения: основания, по­рядок и условия производства, вид, содержание и форма процессуального документа и др. Все следственные действия производятся в строго установленном порядке, предписанном УПК. Ход и результаты этих действий фиксируются в определенной законом форме. Нарушение 'требований УПК в этой части может привести либо к ущемлению процессуальных прав и законных интересов участников предварительного расследования, либо к по­тере доказательственной силы собранных фактических данных²⁷, либо к иным негативным для предварительно­го расследования последствиям.

Проведенное нами изучение протоколов задержания подозреваемого показало, что в 33,3% протоколов, сос­тавленных следователями МВД, в 30% протоколов, составленных следователями прокуратуры, и в 5% про­токолов, составленных лицами, производящими дозна­ние, не имеется сведений об уведомлении прокурора о произведенном задержании. В 33% протоколов, состав­ленных следователями МВД, 31% протоколов, состав­ленных следователями прокуратуры, и 41,6% протоко­лов, составленных лицами, производящими дознание, отсутствовали подпись задержанного или сведения об отказе задержанного подписать протокол. О многих слу­чаях задержания не сообщается семье²⁸ (в протоколах

55

следователя МВД таких нарушений выявлено 36,6%, следователей прокуратуры — 40%, лиц, производящих дознание — 50%), не указываются мотивы задержания (следователями МВД — 66%, следователями прокура­туры— 50%, лицами, производящими дознание — 41%).

Освобождение задержанного, как правило, должно производиться на основании постановления лица, про­изводящего дознание, или следователя. В протоколе задержания должна делаться отметка о дальнейшей «судьбе» задержанного: применена ли к нему мера пре­сечения в виде заключения под стражу или иная мера пресечения либо подозревамый освобожден. Следователи МВД в 83% протоколов не сделали отметки о дальней­шей судьбе задержанного, хотя в бланках таких прото­колов имеется специальная графа; следователи проку­ратуры — в 80% случаев; лица, производящие дозна­ние,—75%.

А. П. Гуляев уже обращал внимание на то, что ре­шения об освобождении задержанного далеко не всегда облекаются в форму постановления (35%), а если вы­носится постановление, то в нем не всегда указывается основание освобождения (25%), и оно не всегда объяв­ляется подозреваемому (50% )²⁹.

Законность предполагает обязательное участие по­нятых при производстве осмотра (ч. 1 ст. 179 УПК), ос­видетельствования (ч. 3 ст. 181 УПК), выемки и обыска (ч. 1 ст. 169 УПК), предъявления для опознания (ч. 8 ст. 165 УПК), следственного эксперимента (ч. 3 ст. 183 УПК), личного обыска (ч. 3 ст. 172 УПК).

При производстве обыска и выемки, кроме понятых, должны присутствовать заинтересованные лица. Им предоставляется право присутствовать при всех дейст­виях следователя и делать заявления по поводу этих действий, подлежащие занесению в протокол (ч.ч. 2— 4 ст. 169 УПК). Кроме того, законность рассматривае­мых следственных актов предполагает проведение их лишь при наличии для этого предпосылок и соблюдении условий, установленных законом. Законность ряда след­ственных действий предполагает возможность их про­изводства только после мотивированного постановления следователя. К таким следственным действиям отно­сятся выемка (ч. 3 ст. 167 УПК), обыск (ч. 3 ст. 168 УПК), выемка и арест почтово-телеграфной корреспон­денции (ч. 2 ст. 174 УПК), наложение ареста на иму-

56

щество (ч. 3 ст. 175 УПК), освидетельствование (ч. 2 ст. 181 УПК), экспертиза (ч. 1 ст. 184 УПК), получение образцов для сравнительного исследования (ч. 1 ст. 186 УПК), розыск обвиняемого (ч. 1 ст. 196 УПК). Законность некоторых процессуальных актов предпола­гает производство их с санкции прокурора (ч. 3 ст. 168, ч. 2 ст. 167, ч. 1, ч. 2 ст. 174, ч. 1 ст. 96, ч. 2 ст. 89, ч. 1 ст. 153).

Законность уголовно-процессуального акта в ряде случаев предполагает соблюдение установленных зако­ном определенных этических условий его производства. Так, освидетельствование, если оно сопровождается об­нажением освидетельствуемого лица, производится в присутствии понятых того же пола. В этом случае сле­дователь не присутствует при освидетельствовании лица другого пола, и оно производится (врачом в присутствии понятых. При освидетельствовании не допускаются дей­ствия, унижающие достоинство или опасные для здо­ровья освидетельствуемого лица (ч.ч. 4—бет. 181 УПК). Производство следственного эксперимента допускается при условии, если при этом не унижаются достоинство и честь участвующих в нем лиц и окружающих и не создается опасности для их здоровья (ч. 2 ст. 183

УПК).

Особо грубым нарушением социалистической закон­ности являются случаи фальсификации уголовно-про-цессуальных актов органами предварительного рассле­дования. Хотя такие случаи — весьма редкое явление, но все же они имеют место. Фальсификация уголовно-процессуальных актов опасна тем, что может повлечь за собой незаконное осуждение, компрометирует совет­ское уголовное судопроизводство. Так, в деле по обви­нению Зарипова Р. Г. и Зарипова Р. Ф. по ч. 2 ст. 89 УК РСФСР, которые в ночь с 29 на 30 июня 1984 г. со­вершили кражу из магазина Ленинского РПТ г. Каза­ни на сумму 742 рубля, согласно заключению судебно-психиатрической экспертизы один из них в силу психи­ческих недостатков не мог осуществлять своего права на защиту. Поэтому, в соответствии со ст. 47 УПК, по его делу должно было быть обеспечено участие защитника с момента предъявления обвинения. В ходе судебного разбирательства выяснилось, что защитник на предва­рительном следствии участвовал лишь при выполнении требований ст. 201 УПК. При предъявлении обвинения

57

и допросе Зарипова Р. Ф. в качестве обвиняемого за­щитник не присутствовал. Однако в постановлении о привлечении в качестве обвиняемого и протоколе его допроса в качестве обвиняемого имеется подпись защит­ника. Судом было установлено, что при предъявлении об­винения Зарипову Р. Ф. защитник на самом деле не участвовал, а процессуальные документы сфальсифицированы. Это повлекло возвращение дела на дополни­тельное расследование³⁰.

Обоснованность. В советском уголовном процессе лю­бой уголовно-процессуальный акт должен быть обосно­ванным. На это имеются прямые указания в уголовно-. процессуальном законе (ст.ст. 301, 211 УПК, п. 2 ч. 1 ст. 29, п. 10 ч. 1 ст. 29 Закона о прокуратуре СССР). Но в законе нет развернутого определения понятия обоснованности как требования, предъявляемого к уго-ловно-процессуальным актам.

В трактовке понятия обоснованности уголовно-про-цессуальных актов в литературе выявилось несколько подходов. Одни авторы требование обоснованности та­ких актов раскрывают с позиции соотношения их истинности и обоснованности³¹, другие — с точки зре­ния оснований уголовно-процессуального акта ³², третьи это понятие связывают с соответствием их фактическим обстоятельствам дела ³³.

Представляется, что для целей нашего исследования понятие требования обоснованности уголовно-процес-суальных актов органов предварительного расследования целесообразно рассмотреть с точки зрения их основания, обоснования доказательствами и обоснования ссылками на закон.

Как указывает Л. М. Карнеева, несмотря на единую природу процессуальных решений, закон не дает общего определения их основания, а связывает вынесение каждого из них с конкретными требованиями³⁴. В од­них случаях в качестве основания для принятия реше­ния по тому или иному вопросу закон предусматривает определенные «данные», в других — наличие опреде­ленных «доказательств» или «обстоятельств, подлежа­щих доказыванию» (ст. 89, ст. 91, ч. 1 ст. 167, ч. 1 ст. 168, ст. 108, ст. 143 УПК и т. д.) ³⁵.

Закон предусматривает объективные основания для принятия процессуальных решений и производства процессуальных действий, которые не зависят от усмот-

58

рения конкретного субъекта, а наоборот, воздействуя на него, способствуют принятию наиболее оптимального и верного решения или действия ³⁶.

Как справедливо отмечает Ф. Н. Фаткуллин, такими основаниями служат лишь конкретные объективные данные, т. е. доказательства, посредством которых устанавливается вероятность или достоверность соответ­ствующих фактов и обстоятельств³⁷.

По мнению Л. М. Карнеевой, основанием процессу­ального решения являются не доказательства, а дока­занность фактических обстоятельств, составляющих его содержание. Она предлагает включить в закон единое для всех процессуальных решений основание, что будет способствовать законному и обоснованному принятию каждого из решений ³⁸.

Изучение уголовно-процессуальных актов органов предварительного расследования показало, что вместо изложения оснований задержания в протоколах задер­жания подозреваемого фигурируют стереотипные форму­лировки: «задержан за кражу», «по подозрению в убийстве» и даже «по указанию следователя». В поста­новлении о возбуждении уголовного дела и принятии его к производству иногда повод к возбуждению уголов­ного дела указывают не в формулировке закона: «по материалам ревизии», «в отношении гр-на Иванова», «по факту изнасилования гр-ки Сидоровой гр-ном Петро­вым» и т. п. Закон же предусматривает конкретные объективные основания для тех или иных процессуаль­ных решений и действий и формулирует их.

Вывод о том, что обоснованность решения так или иначе связана с соответствием изложенных в решении выводов о фактических обстоятельствах дела доказа­тельствам, которые имеются в деле, импонирует многим ученым³⁹. О соответствии уголовно-процессуального акта фактическим обстоятельствам, установленным по делу, должно свидетельствовать обоснование этого со­ответствующими доказательствами.

Доказательства, которыми устанавливается соответ­ствие уголовно-процессуального акта органов предва­рительного расследования фактическим обстоятельствам дела, должны быть получены из источников, исчерпываю­ще указанных в законе (ст. 69 УПК). Доказательства, которыми обосновывается уголовно-процессуальный акт, должны быть достоверными, что обеспечивается соблю-

59

дением процессуального порядка их собирания и за­крепления, правильной их оценкой.

Поскольку доказательства неизбежно связаны с процессуальным познанием, необходимо остановиться и на вопросе о соотношении истинности и обоснованности уголовно-процессуальных актов органов предваритель­ного расследования ⁴⁰. Является ли истинность обязатель­ным условием обоснованности уголовно-процессуальных актов органов предварительного расследования?

В литературе по этому вопросу высказаны разно­речивые мнения. Одни авторы считают, что все акты по­становляемые в ходе движения уголовного дела, должны быть истинными; истинность процессуального акта рав­нозначна его обоснованности⁴¹. Другие полагают, что истинными являются не все уголовно-процессуальные акты, а только основные: судебный приговор ⁴², об­винительное заключение, постановление о прекращении уголовного дела ⁴³. Так, Ф. Н. Фаткуллин пишет, что в советском уголовном процессе действительно должно быть обоснованным любое решение, начиная с момента возбуждения и кончая исполнением вступившего в законную силу приговора. Но такие акты, как возбужде­ние уголовного дела, задержание подозреваемого, обыск и некоторые другие могут быть вполне обоснованными, если даже они предпринимаются только по вероятным данным, которые в дальнейшем не находят объектив­ного подтверждения ib силу определенных обстоя­тельств ⁴⁴.

Нам представляется, что в принципе обоснованность уголовно-процессуальных актов может быть обеспечена только при наличии истинных знаний о тех фактических данных, которые в совокупности составляют основание соответствующего уголовно-процессуального акта.

Однако действующий уголовно-процессуальный закон допускает осуществление некоторых уголовно-процессу­альных актов и на основе вероятных знаний о фактиче­ских обстоятельствах дела, составляющих их основания.

Так, перед допросом свидетеля следователь не обя­зательно должен иметь истинные данные о том, что он располагает важными сведениями по делу. Нередко по делу допрашиваются многие свидетели, прежде чем бу­дут найдены те, показания которых содержат важней­шие сведения по делу. Изучение уголовно-процессуаль­ных актов органов предварительного расследования по

60

отдельным категориям дел показало, что практически по каждому второму делу производился повторный доп­рос свидетеля, обвиняемого, подозреваемого. А по каж­дому третьему делу осуществлялся неоднократный (бо­лее двух раз) допрос одного и того же свидетеля.

Уголовно-процессуальный закон при формулировках типа «достаточные основания полагать (ст.ст. 89, 168 УПК), «данные, дающие основания подозревать» (ч. 2 ст. 122 УПК) позволяет производить соответствую­щие уголовно-процессуальные акты и на основании ве­роятных знаний о фактических обстоятельствах, необ­ходимых для их производства.

Но не следует забывать, что «в том объеме, в ка­ком допускается в уголовном процессе предположение для принятия решения органов дознания, следствия, прокуратуры и суда, сами предположения должны опираться на доказательства, вытекать из них, а не быть догадками. Без такого основания оформленные в определенных уголовно-процессуальных актах суждения соответствующих органов утрачивают свой обществен­но-политический вес, юридическую значимость и убеди­тельность...»⁴⁵. В связи с этим представляется весьма ка­тегоричной позиция Ю. В. Манаева, по мнению которого истинными должны быть именно те суждения и выводы, которые составляют предмет доказывания на данном этапе расследования, при вынесении данного конкрет­ного решения ⁴⁶.

Обоснованность уголовно-процессуального акта ор­ганов предварительного расследования предполагает необходимость обоснования его ссылками на соответст­вующий уголовно-процессуальный или материальный закон. Изучение уголовно-процессуальных актов орга­нов предварительного расследования с точки зрения обоснованности их соответствующими ссылками на за­кон показало, что в этом плане допускаются нарушения. Например, в своих представлениях об устранении при­чин и условий, способствовавших совершению преступ­ления, следователи не всегда ссылаются на ст. 21 ' УПК (ранее до Указа от8 августа 1983 г.— ст. 140 УПК): следователи МВД — 61,3%; следователи прокуратуры — 32%; лица, производящие дознание,— 6,6%. При под­готовке и направлении отдельных поручений и указаний также часто не ссылаются на ч. 4 ст. 127 УПК (следова­тели МВД — 81,8%, следователи прокуратуры — 50%).

61

При возбуждении уголовного дела следователи не­редко не указывают в постановлениях пункт ст. 108 УПК о поводе возбуждения уголовного дела (следова­тели МВД — 48,7%; следователи прокуратуры — 47%; лица, производящие дознание,—46,4%).

Мотивированность как требование, предъявляемое к уголовно-процессуальным актам, достаточно подроб­но исследована в литературе. Указания на требование мотивированности уголовно-процессуальных актов име­ются в ряде статей УПК РСФСР и УПК других союз­ных республик. Это требование закон предъявляет в первую очередь к процессуальным решениям. Так, в ст. 143 УПК говорится: «При наличии достаточных до­казательств, дающих основание для предъявления обви­нения в совершении преступления, следователь выносит мотивированное постановление о привлечении <в качестве обвиняемого». В случаях, когда в законе применитель­но к тому или иному решению не имеется указания на его мотивированность, это не означает, что оно может быть немотивированным.

Требование мотивированности предъявляется как к содержательной, так и документальной стороне уголовно-процессуальвых решений. Что же касается производ­ства процессуальных действий, то требование мотивиро­ванности предъявляется только к их содержательной стороне (условиям, процессуальной необходимости). Такой подход связан и со смысловым значением терми­нов «мотивировки», «мотивировать, мотивированный». «Мотивировка—совокупность мотивов, доводов для обос­нования чего-нибудь» ⁴⁷. Мотивировать — привести мо­тивы, доводы в пользу чего-нибудь; подкрепить доказа­тельствами, подтвердить и объяснить доводами⁴⁸. Мо­тивировка, т. е. совокупность доводов, должна быть у каждого уголовно-процессуального акта органов пред­варительного расследования. Этой совокупностью до­водов, аргументов необходимо мотивировать необходи­мость появления и правильность принятия конкретного акта. Результат мотивировки — мотивированность, т. е. приведение всей совокупности доводов и аргументов в систему, подтверждающую и убеждающую в правиль­ности производимого уголовно-процессуального акта. Если это процессуальное решение — мотивированность отражается в процессуальном документе. Специфика мотивированности уголовно-процессуальных действий

62

проявляется в том, что само производство действия сви­детельствует о его мотивировке, т. е. наличии сово­купности доводов и аргументов, обосновывающих необ­ходимость и возможность проведения данного процессу­ального действия.

В литературе требование мотивированности исследу­ется только применительно к процессуальным решени­ям. Значительное место уделено раскрытию мотивиро­ванности основного акта правосудия — приговора ⁴⁹. Боль­шое внимание в литературе придается характеристике мотивированности постановления о привлечении в каче­стве обвиняемого ⁵⁰, обвинительного заключения ⁵¹, по­становления о применении меры пресечения ⁵².

Дискуссионным является вопрос о соотношении мо­тивированности и обоснованности уголовно-процессуаль-ных актов. Как правило, подчеркивают тесную взаимо­связь мотивированности с обоснованностью. Некоторые авторы мотивированность рассматривают в качестве неотъемлемого признака обоснованности⁵³.

Следует согласиться с П. А. Лупинской в том, что, несмотря на взаимосвязь и взаимообусловленность этих свойств, понятия обоснованности и мотивирован­ности решений не могут быть отождествлены. По ее мне­нию, мотивированность решения выражается не только в анализе доказательств, но и в приведении в нем как фактической, так и логической и правовой аргумента­ции, обосновывающей квалификацию преступления, избранную меру наказания и все иные принятые по вопросам права решения⁵⁴.

Как известно, в уголовно-процессуальном законе нет исчерпывающего перечисления тех возможных ситуаций, в которых действуют следователь и лицо, производящее дознание⁵⁵. Законодатель представляет должностным лицам право выбора решения с обязательной мотивиров­кой и обоснованием этого выбора. В этих случаях сама возможность выбора определяется тем, что условия, при которых должно последовать то или иное решение, не указаны в гипотезе нормы⁵⁶. И тем не менее положе­ние субъекта применения правовых норм в социалисти­ческом обществе таково, что он не может принимать ре­шения произвольно по своему усмотрению вне рамок, указанных в законе. Поэтому образ его действий дик­туется пониманием необходимости отыскать норму.

63

подлежащую применению в данном случае, и все те нормы, которыми придется руководствоваться в процес­се правоприменения ⁵⁷.

Дискуссионным также является вопрос о возмож­ности приведения доказательств в постановлении о прив­лечении в качестве обвиняемого. Ст. 144 УПК РСФСР не содержит предписания приводить в постановлении о привлечении ;в качестве обвиняемого доказательства его виновности, а указывает на необходимость описания обстоятельств совершенного преступления. Аналогично этот вопрос решается и в УПК большинства других со­юзных республик. Исключение составляют УПК Литов­ской (ст. 162) и Казахской ССР (ст. 158), которые поз­воляют приводить в постановлении о привлечении в качестве обвиняемого основные доказательства, которые найдет возможным указать следователь⁵⁸.

Многие ученые положительно решают вопрос о це­лесообразности приведения в таком постановлении до­казательств, обосновывающих обвинение, дабы не нару­шить право обвиняемого на защиту ⁵⁹. Аргументируется это положение, ;во-первых, тем, что обвиняемый должен не только знать, в чем он обвиняется, но и почему он обвиняется⁶⁰, во-вторых, вывод о виновности может обосновываться только доказательствами⁶¹, в-третьих, поскольку обвиняемый при предъявлении обвинения узнает, на основании чего он обвиняется, то он в значи­тельном объеме может реализовать свое право на защи­ту. Обосновывая нецелесообразность приведения в по­становлении о привлечении в качестве обвиняемого до­казательств, обычно ссылаются на то, что это может преждевременно раскрыть объем доказательств, которы­ми располагает следователь, и повредить успешности расследования преступления ⁶².

Изучение нами постановлений о привлечении в качест­ве обвиняемого показало, что, располагая к моменту предъявления обвинения заключением эксперта, следова­тели, как правило, в таких постановлениях ссылаются на заключение как доказательство. Иногда в постановлени­ях о привлечении в качестве обвиняемого ссылаются на обстоятельства, зафиксированные в протоколе осмотра места происшествия, трупа или вещественных доказа­тельств. И все же в следственной практике еще редки случаи приведения доказательств в постановлениях о привлечении в качестве обвиняемого. Между тем этот

64

процессуальный акт органов предварительного рассле­дования выглядит малоубедительным, когда в нем не приводятся доказательства и доводы, свидетельствую­щие о правильности привлечения лица в качестве обви­няемого. Этим, по-видимому, объясняется то обстоя­тельство, что по каждому пятому делу имело место по­вторное и по каждому четырнадцатому делу — трех­кратное предъявление обвинения.

Так, по делу X. обвинение предъявлялось три раза: первоначально по ч. 1 ст. 108 УК, второй раз — по ч. 1 ст. 108 и ч. 3 ст. 206 УК, третий раз — по ст.ст. 15—103 и ч. 2 ст. 193 УК РСФСР. Каждый очередной раз об­винение изменялось на более тяжкое, в связи с чем у обвиняемого возникло недоверие к следователю. После третьего перепредъявления обвинения он не признал себя виновным и отказался от дачи показаний. Хотя мотивированным и соответствующим обстоятельствам дела было только третье постановление о привлечении в качестве обвиняемого ⁶³.

В целом в ходе изучения уголовно-процессуальных актов органов предварительного расследования было выявлено 1,4% немотивированных актов от общего числа изученных. Немотивированных постановлений о привлечении в качестве обвиняемых (в процентах от числа изученных), которые составлены следователями прокуратуры, выявлено 8,0%; следователями МВД—• 7,7%; лицами, производящими дознание,— 8,5%. До­статочно убедительно мотивируется важнейший процес­суальный акт-—обвинительное заключение (выявлено немотивированных 1,9%).

Изучение показало также, что плохо мотивируются или не мотивируются вообще постановления о призна­нии потерпевшим, которые составлены: следователями прокуратуры — 20,6%, следователями МВД — 76,6%. Следователи не приводят доводов, конкретных мотивов того, по каким причинам, основаниям лицо признается потерпевшим по уголовному делу. Следователи обычно указывают номер уголовного дела, фамилию потерпев­шего.

Среди уголовно-процессуальных актов органов пред­варительного расследования наиболее часто является не­мотивированным акт задержания подозреваемого в со­вершении преступления. В протоколах задержания, со­ставленных следователями прокуратуры, в 30% случаев

65

не приводятся доводы и мотивы задержания; следова­телями МВД — в 66%; лицами, производящими дозна­ние,— в 41% случаях. Следователи вместо приведения мотивов задержания ограничиваются такими фразами: «бежал вблизи места происшествия», «не имеет по­стоянного места жительства», «совершил убийство» и т. п.

Таким образом, мотивированность уголовно-процес-суальных актов органов предварительного расследова­ния как самостоятельное требование, на наш взгляд, означает следующее: 1) наличие совокупности мотивов, доводов, аргументов для обоснования производства процессуального действия или принятия процессуально­го решения; 2) приведение этих мотивов, доводов, аргу­ментов в убедительную систему с тем, чтобы показать достаточность доказательств для принятия правильного решения.

Своевременность. Это требование к уголовно-про-цессуальным актам органов предварительного рассле­дования не нашло достаточного освещения в литерату­ре. Своевременность как требование, предъявляемое к уголовно-процессуальным актам органов предваритель­ного расследования, прямо вытекает из ч. 1 ст. 30 Основ уголовного судопроизводства, согласно которой следо­ватель несет полную ответственность за законность и своевременность принимаемых решений по делу. Одной из задач уголовного судопроизводства является быстрое и полное раскрытие преступлений (ч. 2 ст. 2 Основ),, обеспечение которого возможно лишь при своевремен­ности осуществления соответствующих уголовно-процессуальных актов.

Как справедливо пишет В. М. Савицкий, запоздалый; осмотр места происшествия, проволочка с обыском, не­решительность при выборе меры пресечения, безыни­циативность в поиске возможных свидетелей и т. п.. способны привести к невосполнимой утрате доказа­тельств и в конечном счете — к провалу всего рассле­дования ⁶⁴. Фактор времени имеет ключевое значение при расследовании преступлений.

Смысл и существо данного требования, на наш взгляд, не сводятся только к необходимости срочно осуществить тот или иной уголовно-процессуальный акт. Требование своевременности уголовно-процессуальных. актов органов предварительного расследования отно-

66

сится как к содержательной, так и к документально-оформительской его сторонам. Представляется, что требование своевременности состоит в следующем. Во-первых, каждый уголовно-процессуальный акт необхо­димо осуществлять точно в срок, прямо указанный в законе (ч. 1 ст. 109, ч. 3 ст. 122, ч. 1 ст. 148, ст. 90 УПК и др.).

В отношении некоторых уголовно-процессуальных актов органов предварительного расследования в зако­не нет указания на конкретные сроки их производства. В таких случаях своевременность уголовно-процессуального акта предполагает немедленное его производ­ство после установления основания для этого, а также если при этом отсутствуют обстоятельства, свидетель­ствующие о целесообразности отложения осуществления данного процессуального акта по тактическим сообра­жениям в силу сложившейся следственной ситуации. Так, признание потерпевшим, должно иметь место тогда, когда установлено, что преступлением причинен мораль­ный, физический или имущественный вред гражданину. Следователь как по собственной инициативе, так и на основании заявления такого лица должен вынести по­становление о признании его потерпевшим (ст. 136 УПК). Аналогично должен решаться вопрос и в отно­шении признания лица или учреждения (организации) гражданским истцом (ч. I и ч. II ст. 137 УПК)-

Привлечение в качестве обвиняемого будет своевре­менным при установлении наличия достаточных доказа­тельств, дающих основание для предъявления обвине­ния в совершении преступления. В этом случае следова­тель выносит мотивированное постановление о привле­чении лица в качестве обвиняемого (ст. 143 УПК). Представляется, что хотя срок привлечения лица в ка­честве обвиняемого законом не установлен, основания для производства этого акта появляются раньше, чем основания для решения об окончании предварительного расследования и предъявления обвиняемому и его за­щитнику материалов дела. Думается, что случаи предъ­явления обвинения с последующим (в тот же день или через день) объявлением и предъявлением материалов дела для ознакомления, как правило, следует рассмат­ривать как нарушение требования своевременности производства акта предъявления обвинения. Несвое­временное предъявление следователем или лицом, про-

67

изводящим дознание, обвинения лишает гражданин возможности использовать в полном объеме преде ставленные законом процессуальные права в целях or равдания или смягчения своей участи.

Нарушение права обвиняемого на защиту проявляет ся и в том, что ограничивается возможность приглашу ния защитника по усмотрению обвиняемого или его за конного представителя, а также другими лицами по пс ручению или с согласия обвиняемого (ч. 1 ст. 48 УПК) Одновременное предъявление обвинения и выполнен» требований ст. 201 УПК может также существенно по влиять на объективность расследования и установление истины по делу. После предъявления обвинения и до проса обвиняемого могут возникнуть новые обстоятель ства, не проверенные в ходе расследования. Времени же для этого у следователя, как правило, не остается в силу истечения срока предварительного следствия (дознания), а привлечение лица в качестве обвиняемой и предъявление ему обвинения приурочены к концу расследования, т. е. к выполнению требований ст. 201 УПК.

Производство следственных и иных процессуальных действий будет своевременным в том случае, если он? будут осуществляться немедленно при появлении осно­вания к их производству. Так, производство таких не­отложных следственных действий, как обыск, осмотр выемка, освидетельствование, задержание, допрос по­терпевших и свидетелей, должно производиться немед­ленно после возбуждения уголовного дела с целью уста­новления и закрепления следов преступления (ч. 1 ст. 119 УПК). Несвоевременный осмотр места проис­шествия, проволочка с обыском неминуемо ведут к утрате доказательств, к затягиванию расследования и установления лиц, совершивших преступление. Так, по делу об изнасиловании несовершеннолетней Г. место происшествия было осмотрено спустя месяц со дня со­вершения преступления. Это произошло потому, что ра­ботники Московского и Ленинского РОВД г. Казани, Зеленодольского РОВД ТАССР, куда обращались по­терпевшая и ее мать, вели спор, на чьей территории находится место совершения преступления. Только пос­ле вмешательства вышестоящего прокурора производст­во предварительного расследования по делу было пору­чено следователю прокуратуры Ленинского района. Про-

€8

изведенные процессуальные и следственные действия, а также оперативно-розыскные мероприятия не дали поло­жительных результатов и преступление осталось нерас­крытым ⁶⁵.

В следственной практике встречаются случаи, когда следователи несвоевременно оформляют протоколы следственных действий и процессуальные решения (ча­ще о прекращении уголовного дела). Согласно ст.ст. 208, 209 УПК о прекращении дела следователь составляет мотивированное постановление, в котором излагаются сущность дела и основания его прекращения. На прак­тике встречаются случаи, когда следователи, признавая расследование по делу законченным, составление по­становления о прекращении дела откладывают на более поздний срок, когда появится свободное время.

Несвоевременное документальное оформление дан­ного решения; может отрицательно сказаться на даль­нейшей судьбе уголовного дела, на законных правах и интересах граждан. Своевременное составление поста­новления о прекращении уголовного дела важно пото­му, что по действующему законодательству прекраще­ние уголовного; дела по ряду оснований не допускается, если лицо, совершившее деяние, содержащее признаки преступления, против этого возражает (п.п. 3, 4 ст. 5, ч. III ст. б¹ УПК). В связи с этим представляется целе­сообразным ч. 1 ст. 209 УПК изложить в следующей редакции: «При принятии решения о прекращении де­ла следователь немедленно составляет мотивированное постановление, в котором излагаются сущность дела и основания его прекращения».

В литературе отмечается, что указание закона на своевременность уголовно-процессуальных актов орга­нов предварительного расследования является предпо­сылкой быстрого проведения расследования. Помимо установления сроков расследования уголовно-процессуальный закон содержит ряд правовых гарантий бы­строго производства расследования (ч. 4 ст. 127, ч. 3 ст. 132, ч. 2 ст. 201 УПК).

Новой правовой гарантией своевременности уголов­но-процессуальных актов органов предварительного расследования является введение Указом Верховного Совета РСФСР от 24. 1. 85 г. ч. VI ст. 201 УПК: «Об­виняемый и его защитник не могут ограничиваться во времени, необходимом им для ознакомления со всеми

69

материалами дела. Однако если обвиняемый и его за­щитник явно затягивают ознакомление с материалами дела, то следователь вправе своим мотивированным постановлением, утверждаемым прокурором, установить определенный срок для ознакомления с материалами дела».

Справедливость представляет собой научную кате­горию, которая имеет прежде всего социально-философ­ское содержание, поскольку она включена в понятий­ный аппарат исторического материализма и тесно свя­занных с ним научных дисциплин — научного комму­низма и марксистско-ленинской этики⁶⁶. Практика со­циалистического строительства показывает, что еще не все вопросы жизни трудовых коллективов решаются справедливо. Так, по данным научно-исследовательско­го института Академии общественных наук при ЦК КПСС только 18,9% от числа опрошенных в обследо­ванных регионах сегодня твердо убеждены, что все или почти все вопросы производственной жизни в их кол­лективах решаются справедливо; 51% считают, что вся­кое бывает; 16,2% указали, что справедливых решений мало^б7.

Справедливость процессуальных решений следова­теля — одно из проявлений их законности. Несправед­ливое процессуальное решение — решение незаконное. Поэтому требование справедливости процессуальных актов может рассматриваться как процессуальная га­рантия их законности. В ходе исследований, проведенных Академией общественных наук при ЦК КПСС за пе­риод с 1975 по 1985 г., удалось установить отрадный факт — среди трудящихся стал повышаться уровень гражданской сознательности: люди стали более внима­тельно относиться к окружающей их действительности, к выявлению неиспользованных резервов, существую­щих недостатков. В связи с этим исследователи отме­чают следующее. Среди задач, решение которых, по мнению опрошенных, для нашей страны в данный пе­риод имеет первоочередное значение, на первое место (хотя в предложенном для отметки списке эта позиция стояла на последнем месте) опрошенные (72%), поста­вили задачу усиления борьбы с антисоциальными явле­ниями (пьянством, хулиганством, взятками, хищениями «блатом» и бюрократизмом). По их мнению, это весьма

70

насущная для общества задача, требующая безотлага­тельных мер для ее решения ⁶⁸.

Будучи категорией этики, справедливость наиболее тесно по сравнению с другими этическими категориями связана со всей системой экономичеких и оформляю­щих их правовых отношений. Закрепление принципа справедливости в праве и правоприменении имеет не­однозначное проявление. Во-первых, поскольку все нор­мы права основываются на принципах морали, катего­рия справедливости выступает как нравственная ха­рактеристика всякого нормативного и правопримени-тельного акта; во-вторых, правовые нормы могут пря­мо выражать требование справедливости, закреплял его в качестве юридического предписания^6Э.

Принимая процессуальное решение, следователь ру­ководствуется имеющимися правовыми предписаниями и социалистическим правосознанием. Правомерно ли требование участника процесса разрешить спор, ситуа­цию, вопрос, может ли быть он решен на данном этапе, каковы его пределы и форма — все это определяет за­кон. «Принятие решения — процесс творческий. Ни один закон не способен вобрать в себя всех сложностей спора. Создать необозримое число законов значило бы пожертвовать общерегулятивной сущностью. Правило, если оно не одновариантно, рассчитано на активную мысль правоприменителя, обращено к его выбору, пред­ставлению о целесообразном и справедливом»⁷⁰.

Таким образом, представляется, что объективной предпосылкой принятия справедливого процессуального акта является наличие у правоприменителя права на известное усмотрение при выборе варианта решения в рамках уголовного и уголовно-процессуального закона. Так, ст. 108 УПК дает исчерпывающий перечень пово­дов к возбуждению уголовного дела, а ст. 112 УПК пе­речисляет элементы постановления о возбуждении уго­ловного дела. Казалось бы, при наличии такой четкой регламентации этого уголовно-процессуального акта он всегда должен быть справедливым. Однако изучение акта возбуждения уголовного дела показывает, что в 65,8% случаев уголовное дело возбуждают в отноше­нии конкретных лиц (конкретного лица). Это является грубейшим нарушением не только уголовно-процессуальных норм, но и законных интересов граждан, которых такое постановление о возбуждении уголовного дела


сразу же ставит в положение подозреваемого, обвиняе­мого и т. д. Отсюда следственные и судебные ошибки.

Юридическое закрепление в уголовно-процессуальном законе требования справедливости (ст. 2 Основ, ст.ст. 2 и 347 УПК РСФСР) означает, что справедливость в таких случаях выступает не только как нравственная, но и правовая категория. В ныне действующем уголовно-процессуальном -законодательстве термин «справед­ливость» употребляется только применительно к назна­чению судом наказания (ст. 2 Основ уголовного судопро­изводства, ст. 347 УПК РСФСР). При этом справедли­вость является одним из проявлений его законности.

Справедливость процессуального акта следователя тесно связана с требованиями его мотивированности и своевременности⁷¹. Эти требования тесно взаимосвяза­ны между собой, но в то же время это самостоятельные требования. Справедливость процессуальных актов следователя в значительной мере зависит и от той нрав­ственной атмосферы, в которой проходит уголовно-про-цессуальная деятельность, от нравственного и правового сознания лиц, ведущих уголовное судопроизводство. И в-третьих, для признания акта справедливым важно и то, как зафиксирован он в правовом документе ⁷². По процессуальному документу судят о праве в целом. В оценке решения неюристами ведущими становятся социальные характеристики акта⁷³.

В связи с этим необходимо отметить, что в послед­ние годы в исследованиях по общей теории права, в других отраслях права наметился заметный интерес к самой фигуре правоприменителя, социально-психологи­ческим аспектам применения права, уровню правосозна­ния правоприменителя ⁷⁴. Справедливость процессуаль­ных решений в уголовном судопроизводстве находится в прямой связи с правосознанием следователя, его нравственным обликом ⁷⁵.

В постановлении ЦК КПСС «О дальнейшем укреп­лении социалистической законности и правопорядка, усилении охраны прав и законных интересов граждан» отмечается, что в. правоохранительные органы должны отбираться политически зрелые, безупречные в нравст­венном отношении люди, сочетающие в себе высокую профессиональную подготовку с гражданским мужест­вом, неподкупностью, обостренным чувством справед-

72

соблюдения ⁸⁵. Полнота, всесторонность и объективность исследования обстоятельств дела обеспечиваются систе­мой правовых гарантий, закрепленных в законе. Если следователь лично, прямо или косвенно, заинтересован в деле, то он не может осуществлять производство по уголовному делу (ст. 23 УПК). При наличии указан­ных в законе оснований для отвода (ст. 59 УПК) сле­дователь или лицо, производящее дознание, обязаны устраниться от участия в деле. По этим же основаниям может быть заявлен отвод подозреваемым, обвиняемым, защитником, а также потерпевшим, гражданским ист­цом, гражданским ответчиком или их представителями (ч. 2 ст. 64 УПК).

Принцип всесторонности, полноты и объективности исследования обстоятельств дела на предварительном расследовании гарантируется также обязательным уча­стием понятых при проведении большинства следствен­ных действий, направленных на обнаружение и закреп­ление доказательств. Обыск и выемка, например, произ­водятся в присутствии заинтересованных лиц, которые вправе присутствовать при всех действиях следователя и делать заявления по поводу этих действий, подлежа­щие занесению в протокол (ч.ч. 2—4 ст. 169 УПК).

Важнейшей правовой гарантией этого принципа на предварительном следствии и дознании является также предусмотренная законом обязательность протоколиро­вания всех следственных действий (ст. 141 УПК), вы­несения мотивированных постановлений при принятии решений по основным вопросам следствия (ст.ст. 112, 113, 136, 137, 138, 143, 153, 167, 168, 174, 175 и др. УПК). Таким образом, требования всесторонности, полноты и объективности исследования обстоятельств дела — равнозначные составные части единого принципа уго­ловного процесса, которые в одинаковой мере содейст­вуют достижению целей предварительного расследова­ния и правосудия в целом ⁸⁶.

Эти требования относятся как к содержательной стороне уголовно-процессуальных актов, так и к доку­ментальной. Полнота уголовно-процессуальных актов органов предварительного расследования означает ка­чество производимых следственных и процессуальных действий, глубину их проникновения в исследование обстоятельств дела. В этом смысле акт должен соответ­ствовать фактическим обстоятельствам дела и процессу-


74

альной ситуации, которую можно разрешить только конкретный уголовно-процессуальный акт. Например,

неполнота допроса выражается в том, что следователь не выясняет подробно все обстоятельства, известные допрашиваемому, что приводит к повторному проведе­нию допросов, по нашим данным, по каждому третьему уголовному делу. Неполнота уголовно-процессуальных актов органов предварительного расследования ведет к поверхностному выявлению фактических обстоятельств дела, влечет за собой вынесение немотивированных и необоснованных решений. Так, дело по обвинению Г. по ч. 1 ст. 96 УК РСФСР было возвращено прокурором для производства дополнительного следствия по той причине, что в протоколах допросов свидетелей были зафиксированы неполные и неконкретные обстоятельст­ва дела. Это привело к противоречиям в решении во­проса о форме окончания расследования⁸⁷. Осмотр мес­та происшествия должен полностью охватывать все пространство и территорию или поверхность предметов. Нередки случаи, когда следователь в надежде на воз­можность более тщательного повторения осмотра по­верхностно осматривает место происшествия и составля­ет протокол, который не отражает объективной действи­тельности и не отвечает требованиям, предъявляемым к уголовно-процессуальным актам. А в результате упускается время, утрачиваются вещественные доказа­тельства и т. п.

О полноте уголовно-процессуальных актов органов предварительного расследования свидетельствует и со­ответствие процессуального документа указанным в за­коне реквизитам.

Таким образом, полнота уголовно-процессуальных актов предполагает наличие такой совокупности их рек­визитов, которая устанавливает событие преступления и другие обстоятельства, предусмотренные ст. 68 УПК, характеризующие виновность обвиняемого, влияющие на его ответственность и размер ущерба, а также спо­собствующие совершению преступления.

Всесторонность определяется как требование о не­обходимости исчерпывающего выяснения всех обстоя­тельств, имеющих значение для правильного разреше­ния дела с учетом всех возможных в сложившихся усло­виях версий⁸⁸. Всесторонность и полнота следствия являются по своему содержанию сложными много-


75

Представляется оправданным предложение П. А. Лу-пинской о том, чтобы справедливость процессуальных решений как самостоятельное требование закрепить в уголовно-процессуальном законе⁷⁷.