Geum.ru

Сборник статей по материалам международной Интернет-конференции

Вид материалаСборник статей
Фазер (от англ. father
О некоторых особенностях аббревиации в деловой и эпистолярной коммуникациях в англоязычной культуре
Подобный материал:
1   ...   6   7   8   9   10   11   12   13   14

Литература.
  1. Телия В.Н. Русская фразеология. Семантический, прагматический и лингвокультурологический аспекты. М.: Школа «Языки русской культуры», 1998. – 288 с.
  2. Burger H./Buhofer A./Sialm A. Handbuch der Phraseologie. Berlin/New York: de Gruyter, 1982. – 433 S.
  3. Dobrovol'skj D. Kognitive Aspekte der Idiom-Semantik. Tübingen: Gunter Narr, 1995. – 272 S.
  4. Wittgenstein, L. Werkausgabe in acht Bänden. Band 3, Frankfurt/Main: Suhrkamp, 1984. – 620 S.


Галицкая Н.В.

Особенности выражения категории эмотивности в авторском художественном переводе (повышение категории эмотивности в авторском переводе романа В.Набокова «Лолита»)

В последние годы заметно усилился интерес к социолингвистическим вопросам, связанным с функциональным расслоением языка и с употреблением языковых средств в разнообразных контекстах и ситуациях. В ряде исследований, проведенных советскими и зарубежными учеными, показано, что использование языка определяется не только собственно языковыми нормами и требованиями (произношение, лексика, грамматика), но и теми условиями, в которых он применяется: целями высказывания, типом ситуации, темой сообщения, социальными и психологическими отношениями собеседников, общей окраской речи и т.п., т.е. все чаще исследователи языка обращаются к рассмотрению роли человеческого фактора в процессе производства речетворческой деятельности. В свете этого при переводе усиливается значение категории эмотивности, которая служит основанием единой модели глобального описания всего множества эмотивной лексики и может выражаться в тексте через фонетические, лексические, грамматические стилистические средства. (Бабенко).

Отметим, что любой язык принципиально непереводим со всеми оттенками на другой, что особенно важно для художественного перевода, который имеет свои особые законы эквивалентности оригиналу. Художественный перевод обладает относительной самостоятельностью, он должен «не только отразить, но и пересоздать оригинал, не «скопировать» его содержание и форму, а воссоздать их средствами другого языка для другого читателя, находящегося в условиях другой культуры, эпохи, общества» [Лилова, 1985:29].

Таким образом, мастерство переводчика заключается в том, чтобы воссоздать, как можно полнее не только содержательную, но и эмоционально-экспрессивную и эстетическую ценность оригинала.

Следует сказать, что способы и интенсивность выражения эмоций значительно различаются от культуры к культуре. Так, для русского национального характера в качестве отличительных черт отмечают свободолюбие, спонтанность, склонность к крайним проявлениям эмоций и чувств, в отличие от английского, для которого характерна большая сдержанность в эмоциональном плане.

Поскольку русский и английский языки не эквивалентны, то трудно сказать, какой из них богаче: каждый отличается специфичным набором эмоционально богатых непереводимых понятий.. «Телодвижения, ужимки, ландшафты, томление деревьев, запахи, дожди, тающие и переливчатые оттенки природы, все нежно-человеческое (как ни странно!), а также все мужицкое, грубое, сочно-похабное, выходит по-русски не хуже, если не лучше, чем по-английски; но столь свойственные английскому тонкие недоговоренности, поэзия мысли, мгновенная перекличка между отвлеченнейшими понятиями, роение односложных эпитетов – все это, а также все относящееся к технике, модам, спорту, естественным наукам и противоестественным страстям становится по-русски топорным, многословным и часто отвратительным в смысле стиля и ритма..».

Роман В.Набокова «Лолита» как предмет исследования представляет особый интерес с точки зрения выражения категории эмотивности вследствие билингвизма автора, который является фактически носителем двух сопоставляемых языков, что обеспечивает, с одной стороны, правильность интерпретации им исходных текстов, и, с другой стороны, естественность звучания переводного текста.

Сравнительный анализ русской и английской версий романа Набокова «Лолита» раскрыл некоторые интересные для переводоведа моменты.

В плане эмоциональной и оценочной коннотаций текст перевода следует за оригиналом, в то же время в переводе заключены некоторые особенности, отражающие стремление переводчика передавать стилистические средства оригинала соответствующими средствами русского языка.
  • Текст романа обнаруживает расхождения между английским и русским вариантами, порой весьма значительные.

Они превосходят обычные переводческие расхождения прагматического характера, обусловленные культурно-национальными особенностями того или иного языка, хотя, как правило, не выходят за уровень абзаца: A white —smocked, gray-haired man, with a crew cut and the big flat cheeks of a politician, Dr. Quilty perched on the corner of his desk. - Доктор Айвор (Ай-да-вор) Куильти, толстяк в белом балахоне, с седым ежом и обширными плоскими щекам политикана-масона, присел на угол письменного стола.

Многочисленные добавления, отсутствующие в английском варианте («толстяк», «Ай-да-вор»), вместе с использованием своеобразных пунктуационных «тропов» (экспрессивного членения предложения) усиливают характеристику персонажа и отношение автора к нему.
  • Роман полон всевозможных цитат, аллюзий, реминисценций (отдаленных ассоциаций, отзвуков иных произведений), например, обращения к пушкинскому творчеству.

Игра в ассоциации часто сопровождает образ Шарлотты. Письмо, которое она оставляет Гумберту, перед тем как отвезти Лолиту в летний лагерь, содержит пародийный намек на письмо Татьяны Онегину. Об этом, в частности, говорит переход от обращения на «вы» к обращению на «ты». В начале: This is a confession. I love you. - Это - признание: я люблю вас. (У Пушкина: «Я к вам пишу - чего же боле?»). А в конце: My dearest, mon trĘs, trĘs cher, what a world of love I have built up for you during this miraculous June!… - какую гору любви я воздвигла для тебя в течение этого магического июня месяца (у Пушкина соответственно: «То воля неба: я твоя»). В английском варианте, естественно, не может произойти переход с официального обращения во втором лице множественного числа на второе лицо единственного в силу грамматического строя языка, этот переход с официального обращения на сердечное чувствуется в общем тоне письма. Русский же язык позволяет произвести вышеуказанную замену местоимений, что, конечно же, выявляет чувства героини более ярко.

Аллюзии в романе В.В. Набокова – тема неисчерпаемая, можно бесконечно рассматривать примеры использования автором этого приема, однако обратимся к другим примерам передачи автором категории эмотивности.
  • Чтобы передать ироничные моменты, автор ищет свойственные для русского языка средства, передающие комичный эффект, «не надеясь, что читатель полезет в оксфордский словарь»: A sudden odd thought stabbed me: was my Lo playing the pimp?- Неожиданно странная мысль поразила меня: а что если моя Лолитка занялась сводничеством? Суффикс, носящий шутливый, иронически-ласкательный оттенок, ярко показывает отношение Гумберта к Лолите.
  • Роман насыщен неологизмами, как в английской, так и в русской версии.

В основном они построены путем соединения двух слов или при помощи суффикса: никовновь, либидобелиберда, нимфетство, художник-мнемозинист. The house was still Lo-less when I strolled back. - Когда вернулся, дом был еще безлолитен. Подобные сочетания, например, употребление имени собственного в форме прилагательного с приставкой без -, не характерны как для английского языка, так и для русского, поэтому и в оригинале и в переводе неологизм обладает яркой эмоциональной окраской.
  • Нельзя обойти вниманием чудную особенность набоковских текстов в плане звучания.

Стиль необычайно музыкален, текст пестрит всевозможными примерами аллитерации и ассонанса: блеск браслетки; мячиковых мальчиков; жарко, «жанно-дарково», polished plop – полированный, полый звук. Еще более ярко «инструментовка» выглядит, когда простой повтор согласных или гласных звуков сочетается с совпадением последовательных ударных гласных, т.е. при сочетании аллитерации и ассонанса: адовым снадобьем, пухлая лахудра, Эдгаровый перегар. Иногда возникают и рифмованные строки: от мальчиков и скандальчиков; четырнадцати лет, юбка в клетку и, в рифму, берет…

Таким образом, «хотя перед переводчиком вообще и переводчиком - автором стоят, казалось бы, одни и те же задачи и трудности, в автопереводе разрешение их приобретает несколько иной характер, иное направление, иное содержание, чем в переводе обычном» [Финкель,1962:104]. Если в традиционном переводе личность переводчика должна быть скрыта, то в автопереводе переводчик (он же автор) не озабочен проблемой нарушения авторских прав и новое произведение, принадлежащее другой национальной культуре «не окажется жестко регламентированным, лимитированным или скованным текстом оригинала, но скорее вдохновленным им» [Николаев,1999:45]. Автор более свободен, как очевидно из примеров, и в выражении эмотивности: возникают совершенно новые стилистические приемы и средства, а также образы, оттенки значений, которых не обнаруживал оригинал.

Литература:

1. Бабенко, Л.Г., Казарин, Ю.В. Лингвистический анализ художественного текста. Теория и практика. – М., 2004

2. Лилова А. Введение в общую теорию перевода . « Высш. шк.» – М., 1985

3. Набоков В.В. Лолита. Издательско полиграфическая фирма «АПС- Принт» – М., 1991

4. Николаев С.В. Об одном стихотворении Бродского и его переводе, выполненном автором/ №22. 21.11.1999/ Научно-культурологический журнал

5. Проффер Карл. Ключи к Лолите. «Симпозиум», – СПб, 2000.


Сапожникова М.А.

О некоторых особенностях системы школьного

сленга в русской культуре.

Вопросы истории формирования сленга и его происхождения волновали не одно поколение ученых в англистике. За последние полтора-два столетия оспаривались различные точки зрения на природу сленга и факторы, влияющие на его сложение и развитие. Согласно результатам большого количества проведенных исследований, возникновение сленга как особого пласта лексики относят к моменту появления и становления так называемой разговорной нормы языка, " развиваясь и оформляясь в течение веков в языковой стихии сленг, наряду с другими языковыми слоями, находящимися "на периферии " литературной нормы".

Любое слово сленга характеризуется наличием эмоционального компонента в его значении; и, пользуясь ими (сленговыми словами), говорящий чувствует, что выбрал не обычное, а более резкое, более выразительное шутливое или грубое слово. Отсюда и прослеживаются стилистические оттенки многих сленговых слов, таких как: вульгарность, пренебрежение к литературным нормам, грубовато-фамильярный оттенок.

Сленг – это яркий, экспрессивный слой нелитературной лексики, стиль языка, который занимает место, прямо противоположное крайне заформализованной речи. Сленг – это живой, подвижный язык, который идет в ногу со временем и реагирует на любые перемены в жизни страны и общества.

Несмотря на относительно большое количество работ, посвященных сленгу, в настоящее время данный пласт языка является не до конца изученным явлением, не говоря уже о том, что не все виды сленга были подвержены комплексному анализу, то есть с семантической и когнитивной точек зрения, как например, школьный сленг.

Школьный сленг в системе русского языка был всегда, но о словаре школьников далекого и даже не очень далекого прошлого сведений сохранилось очень мало. Ведь сленг – это фольклор и, следовательно, письменно специально не фиксировался.

О школьном сленге до XIX века практически ничего не известно. Настоящий сленг появился, наверное, лишь тогда, когда в школу пришли дети разночинцев. Но октябрьская революция и гражданская война резко увеличили долю сленга в языке школьников. Объясняется это двумя обстоятельствами. Во-первых, революция и война привели к общему падению нравов, что не могло не сказаться на языке общества в целом. А во-вторых, в школу пришли новые ученики – дети рабочих и крестьян, беспризорники, подростки, прошедшие через все трудности того времени.

В детской художественной литературе советского времени сленговых выражений практически не приводится. Данный факт, возможно, объясняется тем обстоятельством, что сам по себе школьный сленг того времени был достаточно беден.

Школьный сленг старшеклассников заметно обогатился и обновился в конце 50-х годов, когда появились так называемые стиляги. Вместе со своей особой модой (узкие брюки, клетчатые пиджаки, цветастые галстуки, ботинки на толстой каучуковой подошве) стиляги принесли и свой язык, частично заимствованный из иностранных слов, частично – из музыкальной среды, частично – неизвестно откуда.

70-е и 80-е годы стали временем массового изучения иностранных языков. В эти же годы в Россию пришло молодежное движение хиппи, в результате распространения которого в русский язык проникло много иностранных (особенно английских) слов, влившихся в сленг старшеклассников: герла – девушка, уменьшительное – герленыш, трузера – брюки, штаны, хайрат – длинноволосый юноша, хиппи, шузняк – любая обувь, сейшн – вечеринка, хипповать – вести себя независимо, пренебрегая общими правилами, и т.п.

Говоря об особенностях формирования системы современного школьного сленга, можно отметить, что современный школьный сленг продолжает обогащаться за счет многочисленных и разнообразных заимствований. Кроме того, как указывалось выше, большинство слов, относящиеся к школьному сленгу, являются производными от профессиональных терминов, из которых практически все заимствованы из английского языка. Причиной столь быстрого появления новых слов в школьном сленге является, на наш взгляд, стремительное, «прыгающее» развитие жизни. Если заглянуть в многочисленные журналы, телевизионные передачи, освещающие новинки рынка, то очевидно, что практически каждую неделю появляются более или менее значимые явления. В условиях технологической революции каждое новое явление должно получить свое словесное обозначение, свое название, которое в большинстве случаев имеет англицированное происхождение. Переход подобных слов в русский язык, как правило, не сопровождается ассимиляцией и поэтому становятся определенным символом особой культуры, часто неформальной, каковой является, к примеру субкультура школьников.

Неформальный язык школьников пополняется «немотивированными», с точки зрения взрослого человека, единицами также по причине повального увлечения молодежи компьютерными играми, «словарь» которых постепенно стал неотъемлемой частью словарного запаса современных учащихся: «аркада», «бродилка», «стратегия» и т.п.

Необходимо также отметить тот факт, что большинство школьников не владеют достаточным уровнем английского языка, что зачастую приводит к неправильному прочтению английских слов и возникновению новых сленговых единиц, которые уже не принадлежат ни английскому, ни русскому языкам.

Анализ практического материала на основе опроса российских школьников показал, что к основным методам образования сленгизмов, этимология которых уходит в слово из английского языка, относятся:
  1. Калька (полное заимствование, например, Фазер (от англ. father) – отец, keyboard  кéйборд- клавиатура)
  2. Полукалька (заимствование основы, например, Крезанутый (от англ. craze) – сумасшедший, Голдовый (от англ. gold) – любое изделие из золота).
  3. Перевод (например, to delete (удалять) сносить)
  4. Фонетическая мимикрия ( например, error  Егор)

Примечательно, что стилистически нейтральные в английском языке слова, перейдя в сленг российского школьника, приобретают иронически-пренебрежительную или просто разговорную окраску.

Между тем тенденция заимствовать в неформальную сферу иностранные слова отображает общее стремление молодежи к привлечению в свою повседневную речь англицизмов, увлечение которыми стало своеобразной модой, созданными в молодежном обществе стереотипами и идеалам: сегодня таким стереотипом можно считать образ идеализированного американского общества, в котором уровень жизни намного выше, а высокие темпы технического прогресса признаны во всем мире. Таким образом, добавляя в свою речь английские заимствования, молодые люди, а в частности школьники, определенным образом приближаются к этому стереотипу, приобщаются к американской культуре и стилю жизни.


Тимралеева Е.А.

О некоторых особенностях аббревиации в деловой и эпистолярной коммуникациях в англоязычной культуре

Дискурс – это сложное коммуникативное явление, включающее как социальный контекст, дающий представление об участниках коммуникации и их характеристиках, так и процессы производства и восприятия общения.

Существует 2 вида коммуникации, которые существенно отличаются друг от друга: устная и письменная. Для устной коммуникации характерно нарушение грамматических и лексических норм языка (например, отсутствие артиклей в речи, использование сленга и др.). Для письменной же коммуникации характерна некоторая структурированность, следование всем языковым нормам.

Важно отметить, что и для обмена письмами, и для ведения деловых разговоров следует выделять особые типы дискурсов (эпистолярный и деловой соответственно), которые имеют свои особенные черты, отличающие их друг от друга.

Письмо, являясь произведением эпистолярного жанра, как и любой другой текст, информативно, делиться на абзацы, его текст завершен и логически связан. Но у текста письма есть и характерные только для него черты: свободная композиция, многотемность, мозаичность, время и пространство в письме реально. Одной из главных черт эпистолярного текста является спонтанность. Письмо – это устная речь, перенесенная на бумагу. Важная особенность писем – частотное употребление вводных конструкций, междометий и восклицаний. Тексты писем выполнят контактную функцию (устанавливают и поддерживают контакт между адресатом и адресантом) и имеют экспрессивный характер (выражают отношение адресанта к адресату).

Что касается деловой коммуникации, то это клишированная разновидность общения между людьми, целью которого является достижение определенной договоренности в сфере политики, торговли и т.д. для деловой коммуникации характерны терминологичность, наличие специфической фразеологии и наличие различного рода аббревиатур. Структура деловой речи отличается своей четкостью отграничения одной мысли от другой.

Особенности реализации делового и эпистолярного дискурсов показывают, что продукты этих видов речевой деятельности неоднозначны. Между тем наличие аббревиатур наблюдается в обеих областях дискурса, что наводит на мысль о наличии различий в системе аббревиаций именно вследствие отличий дискурса.

В системе английского языка на сегодняшний день продуктивными являются 4 основных типа аббревиатур:

- графические аббревиатуры: слово сокращается за счет пропуска нескольких букв, но произносится как полное слово;

- слоговые аббревиатуры (или усечения): слово сокращается до одного или нескольких слогов, обычно начальных;

- инициальные аббревиатуры (или инициализмы): словосочетание сокращается до начальных букв слов, входящих в его состав;

- сложнослоговые аббревиации (или стяжения) – это сокращения, в состав которых входят редуцированные части двух или более слов, а иногда и полные слова.

В эпистолярном жанре аббревиатуры, как правило, используются на конвертах для написания адреса отправителя и получателя. Например, st. (street), blvd. (boulevard), ctr. (center), aly. (alley), ph. (penthouse), bldg. (building) и др. Все аббревиации, используемые в эпистолярном тексте, относятся к графическому виду аббревиаций: в слове пропускается несколько букв, но при этом сокращение озвучивается как соответствующее полноценное слово.

Что касается деловой коммуникации, здесь используются аббревиатуры терминов, характерных только для деловой сферы употребления. Для подобных аббревиаций практикуются, как правило, различные механизмы образования: графические (например, agt. – agent, arrgt. – arrangement, plff. – plaintiff и др.), слоговые (например, ad – advertisement, val – value, sec – secretary, и др.), инициальные (например, RE – real estate, IMF –International Monetary Fund, nd – no date, asap – as soon as possible и др.).

Данные различия в системе аббревиаций связаны именно со сферой функционирования рассматриваемых сокращений. Аббревиации, используемые в деловой сфере, знакомы и понятны коммуникантам, поскольку находятся в большей употребимости и частотности использования, нежели эпистолярные единицы. Стремление к языковой экономии в деловой сфере также обуславливает вариативность механизмов аббревиации, продукты которой становятся клише и проникают в деловую коммуникацию как вполне естественный ее элемент.

В эпистолярной сфере коммуникация менее официальна и больше творческая, что делает невозможным широкое распространение аббревиации в принципе. По этой причине тенденция к сокращению очевидна лишь в тех областях эпистолярной сферы, которые отличаются универсальностью оформления и практически не требуют участия авторов письма: штампы, почтовые адреса и т.д.

Таким образом, не вызывает сомнения тот факт, что параметры дискурса влияют не только на характер его протекания и на параметры организации языковых единиц, его оформляющих, но и на процессы самой лингвистической системы, функционирующих в рамках конкретно взятой коммуникативной ситуации.


Шарипова Л.Т.