Главная редакция социально-экономической литературы платонов К. К. П37

Вид материала

Подобный материал:

1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11

ДО

ритуалы, исторически и контактно преемственные, но есть и очень схожие, но только аналогичные. Шаманство в Северной Сибири и в Африке, фетиши в Африке и Северной Америке, инициации — посвящение мальчика в воина — в Австралии и Африке имеют не больше исторической гомологии, чем гнездование аиста и орангутанга '. Но не только психологи, но и этнографы, и религиоведы проблему аналогии не замечают.

А между тем рассмотрение многих явлений психологии в сопоставлении с аналогичными им у других животных или у разных народов помогло бы прояснить многие проблемы. Более повезло в этом отноше-ни искусствоведению. В интересной монографии Б. Роуленда собрано большое количество удивительных совпадений в живописи и скульптурах Запада и Востока², однако психология искусства еще не включила аналогию в систему своих понятий. Значительно большее внимание уделяют аналогии языковеды³.

Здесь нельзя не отметить явного различия, но и некой глубокой, хотя еще и не понятой общности между аналогией как биологическим понятием, переносимым в психологию, и аналогией как логическим понятием. П. В. Копнин, детально разбиравший философский аспект этого логического понятия, привел много примеров из истории различных наук, свидетельствующих, что гипотезы, как правило, возникают из удачных аналогий. «Ведь аналогия по природе своей ведет к высказыванию догадок»⁴, — писал он. Заслуживает специального исследования понимание анало-

¹ См. К- К. Платонов. Психология религии, стр. 25—28.

² Б. Роуленд. Искусство Запада и Востока. М., 1958.

³ Ом. В. П. Старинин. К вопросу о семантическом аспекте сравнительно-исторического метода. —• «Советское востоковедение», 1955, № 4, стр. 99—111.

⁴ П. В. Копнин. Философские идеи В. И. Ленина и логика, стр. 356.

61

гии в логике как отражения аналогии в жизни и ее ограниченной, по несомненной роли в познании как отражения одного из проявлений единства и многообразия мира. Этот вопрос здесь может быть только поставлен.

Число примеров, свидетельствующих о важности аналогии для изучения психических явлений, можно было бы значительно увеличить, но и сказанного, видимо, достаточно, чтобы обосновать вывод: только отсутствием продуманной системы основных психологических понятий можно объяснить, что такие категории, как «аналогия», и «гомология», выпали из учения о развитии форм психического отражения.

Мы проследили в этой главе путь развития психики в ветви вторичноротых животных. А что же можно сказать о психике в ветви первичноротых — у червей, пчел, муравьев, головоногих моллюсков?

Здесь уместно напомнить слова Энгельса: «Разумеется, мы никогда не узнаем того, в каком виде воспринимаются муравьями химические лучи. Кого это огорчает, тому уж ничем нельзя помочь» '.

Действительно, хотя наука, как правило, говорит «не знаем» и воздерживается от формулировки «не узнаем», в данном случае есть основания говорить, что в субъективный мир первичноротых мы никогда не проникнем и даже 'Не узнаем, есть ли он или его нет². Можно допустить, что в этой ветви животных психики вообще нет, нет ничего субъективного, как нет его ни у растений, ни у роботов. Возможно, что это отличные живые роботы, сделанные природой и аналоги условных рефлексов, отмечаемые, например, у пчел, — это только физиологическое замыкание нервных связей.

¹ К. Маркс и Ф. Энгельс. Соч., т. 20, стр. 555.

² По этому вопросу см. нашу переписку с писателем М. Ар-мсном в «Вопросах психологии», 1962, № 5, стр. 123; 1963, № 2, стр. 171—172.

62

Нельзя забывать, что времени для их создания было столько же, сколько для развития всей психики, а насекомые морфологически мало изменились с. каменноугольного периода истории земли.

Существенным доводом в пользу отрицания любого субъективного явления у этой ветви животных являются наличие так называемого гистолиза (растворения тканей) при превращении личинки во взрослую особь и перестройка при этом нервной системы. Не меньшим доводом являются и совершенно различные жизненные реакции у происшедших из одного яйца личинки и взрослой особи (например, у гусеницы и бабочки).

Если это предположение правильно, то к ним полностью применимы поведенческие модели бихевиорис-тов и кибернетиков и последним тогда здесь непочатый край работы. Напомню, что такой знаток пчел, как Шенон, организмом считает не одну пчелу, а рой. Но также можно предположить, что насекомые остановились на этапе биполярной эмоции. Но выше элементарных ощущений они уж, несомненно, подняться не могли.

Как видно, предположений здесь может быть высказано немало. Одно несомненно: законы гомологии ответа на этот вопрос не дадут. Законы аналогии же, как было сказано, еще почти не изучаются. А жаль. Ведь мы обсуждаем проблемы встреч с аналогами с других планет. А земляков-аналогов в этом плане не изучаем.

Но подведем итог. Из сказанного вытекает, что уточнением понятия «отражение» как философской категории в ряду психологических категорий является понятие «психическое отражение». На основании уже накопленного психологией материала есть смысл считать, что психическое отражение у человека имеет семь названных выше форм, три из которых, состав-

63

гии в логике как отражения аналогии в жизни и ее ограниченной, но несомненной роли в познании как отражения одного из проявлений единства и многообразия мира. Этот вопрос здесь может быть только поставлен.

Число примеров, свидетельствующих о важности аналогии для изучения психических явлений, можно было бы значительно увеличить, но и сказанного, видимо, достаточно, чтобы обосновать вывод: только отсутствием продуманной системы основных психологических понятий можно объяснить, что такие категории, как «аналогия», и «гомология», выпали из учения о развитии форм психического отражения.

Мы проследили в этой главе путь развития психики в ветви вторичноротых животных. А что же можно сказать о психике в ветви первичноротых — у червей, пчел, муравьев, головоногих моллюсков?

Здесь уместно напомнить слова Энгельса: «Разумеется, мы никогда не узнаем того, в каком виде воспринимаются муравьями химические лучи. Кого это огорчает, тому уж ничем нельзя помочь» '.

Действительно, хотя наука, как правило, говорит «не знаем» и воздерживается от формулировки «не узнаем», в данном случае есть основания говорить, что в субъективный мир первичноротых мы никогда не проникнем и даже-не узнаем, есть ли он или его нет². Можно допустить, что в этой ветви животных психики вообще нет, нет ничего субъективного, как нет его ни у растений, ни у роботов. Возможно, что это отличные живые роботы, сделанные природой и аналоги условных рефлексов, отмечаемые, например, у пчел, — это только физиологическое замыкание нервных связей.

¹ К- Маркс и Ф. Энгельс. Соч., т. 20, стр. 555.

² По этому вопросу см. нашу переписку с писателем М. Ар-меном в «Вопросах психологии», 1962, № 5, стр. 123; 1963, № 2, стр. 171—172.

62

Нельзя забывать, что времени для их создания было столько же, сколько для развития всей психики, а насекомые морфологически мало изменились с. каменноугольного периода истории земли.

Существенным доводом в пользу отрицания любого субъективного явления у этой ветви животных являются наличие так называемого гистолиза (растворения тканей) при превращении личинки во взрослую особь п перестройка при этом нервной системы. Не меньшим доводом являются и совершенно различные жизненные реакции у происшедших из одного яйца личинки и взрослой особи (например, у гусеницы и бабочки).

Если это предположение правильно, то к ним полностью применимы поведенческие модели бихевиорис-тов и кибернетиков и последним тогда здесь непочатый край работы. Напомню, что такой знаток пчел, как Шенон, организмом считает не одну пчелу, а рой. Но также можно предположить, что насекомые остановились на этапе биполярной эмоции. Но выше элементарных ощущений они уж, несомненно, подняться не могли.

Как видно, предположений здесь может быть высказано немало. Одно несомненно: законы гомологии ответа на этот вопрос не дадут. Законы аналогии же, как было сказано, еще почти не изучаются. А жаль. Ведь мы обсуждаем проблемы встреч с аналогами с других планет. А земляков-аналогов в этом плане не изучаем.

Но подведем итог. Из сказанного вытекает, что уточнением понятия «отражение» как философской категории в ряду психологических категорий является понятие «психическое отражение». На основании уже накопленного психологией материала есть смысл считать, что психическое отражение у человека имеет семь названных выше форм, три из которых, состав-

63

ляя первую сигнальную систему, общи у него с животными, хотя и не тождественны с ними; остальные, представляя вторую сигнальную систему и ее производные, свойственны только человеку. Все психические формы отражения имеют специфический для каждой из них субъективный компонент. В каждой форме отражения, взятой за целое, может быть вскрыта ее структура, достаточно полно описываемая- в соответствуюишх главах любого учебника психологии и потому не раскрываемая здесь.

Все субъективные и объективные проявления форм психического отражения называют психическими явлениями, хотя психические явления не сводятся только к формам психического отражения.

Г л а в а 2. ПСИХИЧЕСКИЕ ЯВЛЕНИЯ

1. ВНИМАНИЕ

В предыдущей главе мы не упоминали о таких хорошо известных психических явлениях, как внимание, психомоторика и потребности, поскольку они не являются особыми формами психического отражения. Что внимание это психическое явление, известно давно. Правда, в 40-х годах высказывались сомнения вроде как у Горького в «Климе Самгине»: «А был ли мальчик? Может, мальчика и не было?» Но учителя, не считаясь с такими сомнениями, все равно огорчались невнимательностью многих учеников, а летчиков все равно учили в полете распределять внимание. Но и сомнения возникли ведь не случайно. Дело в том, что категории «формы психического отражения» и «психические явления» по содержанию не совпадают. Вся психика есть отражение. Но не все в отражении есть его особая форма.

Так, внимание это не особая форма психического отражения, а различная организация этих форм. Оно включает в себя и их регулирование, и их контроль. Поэтому внимание обычно и определяют как «организацию психической деятельности». Оно имеет ряд качеств (активность, направленность, интенсивность, устойчивость и т. п.), определяющих при доминирую-

3-676 65

щем их проявлении виды внимания. Об этих качествах речь пойдет ниже.

Я думаю, что такое понимание внимания позволяет уточнить ряд неясных вопросов, в частности по-иному подойти к дискуссии об установке как состоянию готовности или предрасположенности личности к действию определенным образом, которая, бесспорно существуя, является, по нашему мнению, одной из форм непроизвольного внимания.

В проблеме внимания долгие годы споры вызывал вопрос о соотношении переключения и распределения внимания. С одной стороны, многие опытные данные, в том числе наши исследования на Челябинском тракторном заводе, проводившиеся с целью профотбора крановщиков и шоферов с помощью так называемых компликационных часов Руппа, позволяющих замерять время реакции на одновременный световой и звуковой раздражитель, убеждали в невозможности распределения внимания. Многие годы это доказывал мне и лучший летчик-испытатель того времени М. М. Громов, считавший, что он, как, по его мнению, и любой человек, может только очень быстро переключать внимание и не может его распределять. Но с другой стороны, летная практика и личные наблюдения мне говорили о наличии не только переключения, но и бесспорного активного распределения внимания. Эту проблему пытался объяснить И. П. Павлов, когда писал: «Разве это не обычная вещь, что мы, занятые главным образом одним делом, одной мыслью, можем одновременно исполнять другое дело, очень привычное для нас, т. е. работать теми частями полушарий, которые находятся в известной степени торможения...» ' Такие случаи, конечно, имеют место. Но рас-

¹ И. П. Павлов. Поли. собр. соч., т. IV. М.—Л., 195!, стр. 428.

66

пределение внимания, например, летчика на взлете или на посадке не укладывается в эту схему.

В специальном исследовании я пытался выяснить, в чем здесь дело. Оказалось, что переключение внимания опирается на ориентировочный безусловный рефлекс, хотя и может быть достаточно сложным ней-родинамическим стереотипом, связанным с определенными «маршрутами внимания», а распределение внимания — всегда навык. Причем он не обязательно опирается на приторможенные участки, как думал И. П. Павлов К Я упоминаю об этих экспериментах не столько потому, что они, думаю, прояснили вопрос о соотношении распределения и переключения внимания, сколько потому, что они показали, что в этих двух явлениях внимания мы имеем дело с отчетливо различной организацией отражения объектов в процессе восприятия.

В данном случае в различных качествах внимания проявляется различная организация одной формы психического отражения, а именно восприятия. Но в других его качествах может проявляться организующая роль внимания в отношении одновременно нескольких их форм. Так, в произвольном внимании проявляется связь воли как формы отражения при внешней направленности с восприятиями, а при внутренней направленности — с мышлением и памятью. Все качества внимания можно уложить в следующую схему: активность внимания (произвольное, непроизвольное), его направленность (внешнее, внутреннее), его широта (объем, распределение), переключение

¹ См. К- К- Платонов, А. А. Топориина. Исследование соотношения переключения и распределения внимания. —• «Доклады Академии педагогических наук РСФСР», 1961, № 1, стр. 87—88; К. К. Платонов. Вопросы психологии труда. М., 1970, стр. 59— 61.

67

(легкое, трудное), интенсивность (высокая, низкая), устойчивость (устойчивое, неустойчивое).

Мы не будем здесь подробно останавливаться на характеристике всех этих качеств внимания, с ними читатель может познакомиться в любых учебниках по психологии. Здесь же необходимо остановиться на вопросе направленности внимания. При этом надо обсудить и возможности применения к различным уровням явлений философских категорий внешнего и внутреннего.

Как известно, наиболее четко разделил внешнее (идущее от ощущений) и внутреннее (в частности мышление) Локк. Он писал: «Наше наблюдение, направленное или на внешние ощущаемые предметы, или на внутренние действия нашей души, воспринимаемые и рефлектируемые нами самими, доставляют нашему разуму весь материал мышления. Вот два источника знания, откуда происходят все идеи, которые мы имеем или естественным образом можем иметь» '. В этих словах Локк наиболее четко сформулировал свое толкование проблемы внутреннего и внешнего именно на примере направленности внимания. На них долгие годы опиралось понимание философских категорий внешнего и внутреннего. Более того, эта идея лежит и в основе существующего поныне деления внимания на внешненаправленное и внут-ренненаправленное.

Категории внутреннего и внешнего тесно связаны с рядом других категорий, и в том числе и с частью и целым, и с понятием структуры. Ведь понимание внутреннего и внешнего также должно опираться на уточнение того, что взято за целое. Если мы примем за целое все мироздание, то оно не имеет внешнего. Для

¹ Д. Локк. Избранные философские произведения, т. 1. М., I960, стр. 128.

№

мироздания — все только внутреннее. Если за целое взят человек, то внешним является только действующая на него внешняя физическая и социальная среда. Внутренняя среда, генотип, психика и, следовательно, свойства личности для человека как организма — все это внутреннее.

Человек как организм, взятый за целое, имеет ряд подструктур, одной из которых является нервная система, являющаяся по отношению к организму внутренним. Но нервная система, если ее взять за целое, резко сузит объем внутреннего для нее. Внутренняя среда организма (РН крови и кровяное давление, эндокринное «хозяйство», дыхательные и пищеварительные функции организма и т. д.) для нее станет внешним. Внутренним для нервной системы будет все то, что включается в понятия морфологии и физиологии периферической и центральной нервной системы и высшей нервной деятельности.

Но если за целое взять только высшую нервную деятельность, то внутренним для нее будут две основные подструктуры: корковая нейродинамика и психика как ее продукт. Все бывшее внешним для нервной системы и все остальные ее внутренние подструктуры теперь станут внешними.

Но если мы за целое возьмем сознание как высшую форму субъективного, то процессы корковой нейроди-намики (возбуждения и торможения, взаимной индукции, иррадиации и концентрации, фазовые состояния и т. д.) будут для него внешним, как механизм отражения. Внутренним будет содержание отражения объективной действительности, действующей на рецепторы (органы чувств). Последнее требует разъяснения. Хотя отражаемое есть внешнее, а отраженное внутреннее, из этого не следует обратное, т. е. что все внешнее всегда для внутреннего есть отражаемое. Физиологические процессы в коре головного мозга для

к>

сознания есть внешнее. Это вытекает из известного тезиса Энгельса: «Мы, несомненно, «сведем» когда-нибудь экспериментальным путем мышление к молекулярным и химическим движениям в мозгу; но разве этим исчерпывается сущность мышления?» ' Это, конечно, относится и к вниманию, сущность которого, как и мышления, в субъективных, психических явлениях. Но это отнюдь не значит, что психические явления, и в частности внутринаправленное внимание, это якобы отражение физиологических процессов в коре головного мозга.

Такое ошибочное понимание психического, в частности и сознания, и внимания, одно время было довольно распространено среди физиологов и врачей. Так, А. Г. Иванов-Смоленский в своей книге, написанной в 1928 г., представлял сознание как отражение прошлого опыта, запечатленного в коре². Эта точка зрения была им раззита в докладе на научной сессии, посвященной проблемам физиологического учения И. П. Павлова³, после чего стала особенно распространенной.

Человек не может отражать не только физиологические процессы своей корковой нейродинамики, но и многие другие процессы своего организма (например, состав крови, секреции пищеварительных желез, движение крови в венах, лимфы и т. д.), для ощущений которых у него нет соответствующих рецепторов. Эти процессы недоступны ни для внешненаправ ленного внимания, под которым понимается организация про-

¹ К- Маркс и Ф. Энгельс. Соч., т. 20, стр. 563.

² А. Г. Иванов-Смоленский. Основные проблемы патологической физиологии высшей нервной деятельности человека. Патофизиологическое введение в психиатрию. М.—Л., 1933, стр. 507.

³ «Научная сессия, посвященная проблемам физиологического учения академика И- П. Павлова;». Стенографический отчет. М., 1950. стр. 70.

70

цесса восприятия внешнего для психики реального мира, ни для внутренненаправленного внимания как организации всех других форм психического отражения, присущих человеку.

2. ПСИХОМОТОРИКА

Психомоторика или психомоторные процессы — это объективизация всех форм психического отражения определяемыми ими движениями. Это понятие в психологию ввел И. М. Сеченов, хотя термин «психомоторные центры» существовал и раньше. Сеченов писал: «Жизненные потребности родят хогения, и уже эти ведут за собою действия; хотение будет тогда мотивом или целью, а движение — действием или средством достижения цели. Когда человек производит так называемое произвольное движение, оно появляется вслед за хотением в сознании этого самого движения. Без хотения как мотива или импульса движение было бы вообще бессмысленно. Соответственно такому взгляду на явление двигательные центры на поверхности головного мозга называют психомоторными» '.

Сеченову принадлежат слоза, ставшие классическими: «Смеется ли ребенок при виде игрушки, улыбается ли Гарибальди, когда его гонят за излишнюю любовь к родине, дрожит ли девушка при первой мысли о любви, создает ли Ньютон мировые законы и пишет их на бумаге — везде окончательным фактом является мышечное движение» ².

Иногда говорят, что «психомоторика — это реализация психической деятельности». Но это неточно,

¹ И. М. Сеченов. Избранные произведения, т. 1. М., 1952, стр. 516.

² Там же, стр. 9.

71

ибо наводит на мысль, что только мышечные движения реализуют психическую деятельность. Правильнее говорить не «реализация», а «объективизация». «Хотение», «мысль», «субъективный образ объективного мира», вообще любое субъективное явление — это тоже реальность. Ведь реальность или действительность существует в двух формах: объективная реальность — существующее вне сознания, как отражаемое им и субъективная реальность — как отраженное сознанием. Следовательно, в процессе отражения объективная реальность становится субъективной реальностью, а в процессе психомоторики субъективная реальность становится объективной реальностью. Последнее и есть процесс объективизации субъективного. Беспрерывные переходы объективного в субъективное и обратно субъективного в объективное и есть сущность психики. В свете сказанного нам представляется существенным недостатком ряда учебников психологии то, что они не имеют специальных глав о психомоторике, что нет соответствующих разделов в программах.

В психомоторных процессах, взятых за целое («психомоторике»), обычно выделяют в качестве основной подструктуры группу сенсомоторных процессов, в ней в свою очередь — ряд различных процессов, которые можно представить в виде следующей системы понятий.

Сенсомоторные реакции: простая психическая реакция (примером ее может служить быстрый нажим на сигнал); сложная реакция: реакция выбора (например, нажим на кнопку, соответствующую сигналу), реакция переключения (нажим на кнопку при изменении значения сигнала), отставленная реакция (когда исполнительному сигналу предшествует предварительный), цепная реакция (при которой каждая реакция вызывает следующий сигнал), реакция на движущий-

Blog

Главная редакция социально-экономической литературы платонов К. К. П37