Муниципальное общеобразовательное учреждение

Вид материала

Содержание

Политические репрессии
Юридический словарь
Статистика политических репрессий
В своей работе я сохранила стиль изложения воспоминаний моих собеседников.
Елесов Николай Матвеевич
Шпомер Валентина Ивановна
Польшакова Нина Григорьевна

Подобный материал:

Муниципальное общеобразовательное учреждение

«Акташская средняя общеобразовательная школа им. Станислава Мохова»

Дети репрессий.

Жизнь до и после…

Выполнила:

ученица 11 класса

МОУ «Акташская СОШ им. Ст. Мохова»

Жерлицына Ксения

Научный руководитель:

Бухабаева Александра Заргумаровна,

заместитель директора

по воспитательной работе

Акташ 2009

Содержание:

Что такое политические репрессии?
Статистика политических репрессий

Интервью с пострадавшими от политических репрессий, проживающих на территории с.Акташ
Заключение
Приложения
Список использованной литературы

Политические репрессии

Тридцатые годы ХХ века,

Стали тяжелыми для человека.

Время репрессий, арестов настало

Слово «свобода» там жить перестало.

Смерть и расстрел управляли страной,

Горный Алтай не прошли стороной.

На сопках и горах снег медленно таял,

И солнце святило, и радость была,

Но время репрессий на Горном Алтае

Настало… .И жизнь как вода утекла…

Антонов И.

(ученик МОУ «Акташская СОШ им. Ст. Мохова»)

Как я начала работать по данной теме:

Когда мой руководитель предложила мне данную тему, она меня сразу заинтересовала. Мне захотелось выйти за рамки школьных учебников и узнать как можно больше о политических репрессиях и о судьбах людей, которых она коснулась.

Целью моей работы является:

- исследовать, как сложились судьбы жителей села Акташ, пострадавших от политических репрессий

-дать собственную оценку событиям периода репрессий в истории нашей страны

Политические репрессии - по определению Закона РСФСР "О реабилитации жертв политических репрессий" от 18 октября 1991 г. "различные меры принуждения, применяемые государством по политическим мотивам, в виде лишения жизни или свободы, помещения…

Юридический словарь

К концу 30-х годов наша страна имела мощный экономический потенциал. Однако тоталитарный режим осуществил этот скачок благодаря жёсткому контролю со стороны государства всех сфер жизни советского общества, опираясь на внеэкономические меры принуждения и эксплуатацию собственного народа. Система репрессий служила экономическим и политическим целям партии большевиков, которую Сталин называл “орденом меченосцев внутри советского государства…”Человек становился механизмом, “винтиком”, который можно было всегда легко и быстро заменить. Когда началась “сплошная коллективизация” (декабрь 1929 год) её сопровождала политика “ликвидации кулачества как класса”, т. е. раскулачивание. Бедняков, которые отказались вступить в колхоз, называли подкулачниками. Им тоже была объявлена война. Раскулачивание – это массовые репрессии по отношению к кулакам (лишение имущества, аресты и высылка, физическое уничтожение).В СССР политические репрессии продолжались с 1921 по 1954 годы. Сколько же за эти годы советских граждан подверглось репрессиям, и сколько их было расстреляно? Истинные цифры мы наверно не узнаем никогда. Сотрудники ОГПУ и НКВД тщательно скрывали места расстрелов и захоронений, держали в строгом секрете списки репрессированных и расстрелянных.Хотя существуют официально опубликованные данные о количестве осужденных и приговорённых к смертной казни (Расстрелу) органами ВЧК-ОГПУ-НКВД с 1921-1940 гг.

С целью реабилитации всех жертв политических репрессий, подвергнутых таковым на территории Российской Федерации с 25 октября (07 ноября) 1917 года, 18 октября 1991 года в России был принят Закон Российской Федерации № 1761-1 "О реабилитации жертв политических репрессий". За более чем 16-летнюю историю в данный Закон неоднократно вносились изменения и дополнения. Последние из них были внесены Федеральным Законом Российской Федерации от 22 августа 2004 года № 122-ФЗ.

В соответствии с пунктом "в" статьи 3 и частью первой статьи 6, частью первой статьи 8.1 Закона Российской Федерации от 18 октября 1991 года № 1761-1 "О реабилитации жертв политических репрессий", органы внутренних дел рассматривают заявления граждан (общественных организаций) о реабилитации:

лиц, которые по политическим мотивам были подвергнуты в административном порядке ссылке, высылке, направлению на спецпоселение, привлечению к принудительному труду в условиях ограничения свободы, в том числе в "рабочих колоннах НКВД", а также иным ограничениям прав и свобод;
детей, находившихся вместе с репрессированными по политическим мотивам родителями или лицами, их заменявшими, в местах лишения свободы, в ссылке, высылке, на спецпоселении;
детей, оставшихся в несовершеннолетнем возрасте без попечения родителей или одного из них, необоснованно репрессированных по политическим мотивам в административном порядке

Статистика политических репрессий

Рост политических преступлений обозначился уже в 1918-1922 гг. В 1925-1926 гг. после победы коммунистического режима в гражданской войне наблюдался некоторый спад в проведении политических репрессий. Однако это оказалось делом недолгим. Режим не мог существовать без насилия. В 1929-1933 гг. насильственная коллективизация, борьба с троцкистами и правыми уклонистами, развернутое наступление социализма по всему фронту увеличили репрессивную деятельность режима в 6-8 раз. Особенно велика была доля кулаков в структуре репрессированных лиц, которые в большинстве своем не отражались в статистике ОГПУ.

Кулаки делились на три категории. Первая — контрреволюционный актив — подлежала уничтожению по решению «троек», вторая — богатые кулаки и семьи кулаков первой категории — высылалась в отдаленные районы с конфискацией имущества, третья — остальные кулаки, а также середняки, бедняки и даже батраки с прокулацкими настроениями — выселялась внутри республик, краев и областей. Самой многочисленной была вторая категория. По данным ГУЛАГа, только в 1930-1931 гг. было выслано 1803392 человека. Эти данные неполны. Среди высылаемых была высокая смертность от голода, холода, болезней и издевательств властей. О числе кулаков первых двух категорий вообще нет сколько-нибудь точных сведений. Общее число реальных жертв раскулачивания, согласно приводимым данным из публикаций ЦК КПСС 90-х гг., превышало 20 млн. человек. Расправа над кулаками была генеральной репетицией перед еще более кровавыми историческими событиями. Она убедила вождей в колоссальных возможностях режима по насильственному переустройству миропорядка.

Число приговоров со смертной казнью за 1937-1938 гг. составило 82,4% от всех зарегистрированных смертных приговоров, официально вынесенных в 1918-1958 гг. Молотов в конце своей жизни утверждал, что 1937 г. был необходим. Логика элементарна: революция произошла в отсталой стране, опасность фашистской агрессии велика, необходимо устранить остатки враждебных сил, т.е. самим уничтожить наиболее дееспособную часть народа.

В 1992 г. в президентском архиве были обнаружены документы о плановой организации массовых репрессий в 1937-1938 гг. На основе решения ЦК ВКП(б) от 2 июня 1937 г. о борьбе с врагами народа последовал приказ наркома внутренних дел Ежова от 30 июля 1937 г. №00447 о репрессировании 268950 человек, в том числе об уничтожении 75950 (первая категория), направлении в лагеря и тюрьмы 193000 человек (вторая категория). План был расписан по республикам, краям и областям. И это было только началом. Местные руководители, соревнуясь друг с другом, просили увеличить «лимиты» по первой и второй категориям на десятки тысяч человек. Они, конечно, лучше знали, с кем им надо рассчитаться или от кого избавиться. Из многочисленных просьб приведу одну, самую небольшую: «Для очистки Армении просим разрешить дополнительно расстрелять 700 человек из дашнаков и прочих антисоветских элементов. Разрешение, данное на 500 человек первой категории, уже исчерпывается. Микоян, Маленков, Литвин». Участвовал в этом и лично Сталин. Приведем его резолюцию: «Дать дополнительно Красноярскому краю 6600 лимита по первой категории. И. Сталин». Кроме первичного плана, встречных планов с мест ЦК ВКП(б) принял дополнительный план на 57200 человек второй категории и 48000 — первой. И это не все. Инициатива местных партийных и советских лидеров была беспредельной.

В 1939 г. число регистрируемых репрессий снизилось в 20 раз. Однако отдых палачей снова был недолгим. В 1940 г. репрессии увеличились, а в следующем году возросли по сравнению с 1939 г. в 4,4 раза. Последний всплеск учтенных репрессий был в 1946-1947 гг., когда они обрушились на репатриированных граждан. В эти годы продолжались массовые репрессии против неугодных народов, но сведения о них находились вне официальной статистики. По состоянию на октябрь 1946 г. на спецпоселении находилось 2463940 человек, главным образом из числа выселенных народов. Эти данные неполны. Тысячи людей уничтожались и гибли при переселении, совершали побеги и самоубийства. По приводимым выше исследованиям, общее число выселенных народов приближается к 6 млн. человек.

Исследовательская часть

В с.Акташ по данным администрации села проживает 5 человек, пострадавших от политических репрессий. Но по результатам проведенной мною работы, в списках были указаны не все пострадавшие. Я попыталась узнать, как можно больше о детях репрессий нашего села, но не все согласились на интервью. Говорят, что ничего не помнят, а быть может, они просто не хотят вспоминать об этих страшных временах….

В своей работе я сохранила стиль изложения воспоминаний моих собеседников.

Попов Иван Петрович

«Репрессированы с Алтайского края в Кемеровскую область. Сначала Кемерово, Новокузнецк, потом в лес. Периодически лес вырубают, и поселок за поселком нас переселяют. Я родился в среднем стайоре. Всего их 3. Вследствие этого передвижения мы были перевезены в поселок Макариха. Там и родился я, в ссылке. Многие были репрессированы на Западную Украину, в Белоруссию.

Репрессировали потому, что мой дед не хотел воевать ни за белых, ни за красных. Навоевался в первую мировую войну, был в плену в Германии. Принял нейтральную сторону. Дед мой был довольно грамотный мужик. В звании офицера был во время войны.

Они же были кулаки и их раскулачили, кулаки – враги. Земли было много. Они на ней сеяли пшеницу. Изъяли 19 га земли при репрессиях.

Затронула меня небольшая штука. В документах указано… Деда сослали в 33 году, а бабушку в 38, где она и куда репрессировали… Так до сих пор и неизвестно ничего. Ну, вот и все, что могу вам рассказать...»

Елесов Николай Матвеевич

Прежде чем преступить к интервью, хочу рассказать о том, как я искала этого человека. В администрации нашего села мне дали данные на пострадавшего от политических репрессий Елесова Николая Матвеевича. Я долго искала этого человека, но на вопрос: «Где проживает Елесов Н.М.?», жители села мне отвечали, что такой в нашем селе не проживает. И все направляли меня к Ильясову. И когда я туда отправилась, вот, что он мне рассказал…

«А что я могу рассказать? Отца забрали в 1938 в сентябре, я в утробе у матери был, я родился в январе. Репрессировали с Алтайского края, Турочакского района, село Тайлом. Он работал председателем колхоза. Кто-то заложил его видать и в 1938 году его забрали. Я вот после указа Ельцина начал его разыскивать. Писал в Горно-Алтайск, потом в прокуратуру, помогли мне там, прислали документ, что он убит, осужден в Барнауле 9 сентября 1938г и там расстрелян. Документы все потеряны.

Когда матери уже рожать меня, никто не пускал ее, как жену врага народа. Она меня в бане родила.

А фамилия… Это матери подсказали немножко изменить фамилию. И она стала не Елесова, а Илясова. Выслали Елесов Николай Матвеевич. А жена 50 лет прожила как Илясова, как бабушка записала Илясов так и остался, в поселке все тоже знают, как Илясов.

Я помню еще пацаном бегал, 50 или 51 год, у меня брат по матери работал в милиции, и приехал к нему милиционер, брату ничего не сказал, узнал, что мать то Елесова, где-то нашел переводчика и устроил допрос. Ну там, то ли брат посодействовал, то ли что, но замяли. Больше мать не трогали. В то время Сталин еще живой был, могла она загреметь, да и я мог, мне уже лет 10 было. Ну, больше добавить нечего…»

Шпомер Валентина Ивановна

«Мои родители были репрессированы в 1941 году в августе месяце, по национальному, они немцы были, жили они в Волгограде, вернее не мои родители, а моя мама. В декабре месяце их привезли в алтайский край. А 19 декабря 1941 года, их вместе с отцом, ей тогда было 16 лет, увезли в Свердловскую область, на лесоповал и там она пробыла до 1956 года. Потом она вышла замуж там же, и родились мы у нее, 3 девчонки. Я, Лиля и Иринка. Отец мой не дожил до освобождения ровно 1 год. Он умер в августе 1955 года. А в 1956 году были реабилитированы. Но реабилитированы это только сказано, да их освободили, но паспорта то им не давали. Со справками об освобождении они были, но выехать они никуда не могли. Матери разрешили выехать в Белокуриху, она была одна с тремя детьми.

Как жили, помню. Вот как сейчас есть дом на 2 хозяина, также и у нас, только с одной стороны жили мы, а с другой был медпункт. В доме была кухня и комната. Помню даже как были расположены кровати. Помню, что возле окна стояла скамейка, а под скамейкой куры были, потому что по-другому нельзя было. Жили здесь все репрессированные плюс зеки. Даже те же медики были из репрессированных. Это ж все воровалось… Хозяйство, не помню, но думаю было… Есть одна фотография, где мы с сестрой стоим, а сзади свинья.

Сюда привезли нас уже осенью. Жить было негде в Алтайском крае, война началась, как то боялись еще, тем более немцы же… Землянки рыли… И вот в первую зиму жили вообще в землянке. Отец умер, мама вышла замуж в 1959 году и в 1960 мы приехали в Акташ.

Хорошо помню, нас было трое и была одна знакомая бездетная семья, они долго с мамой переписывались, они хотели Иринку нашу взять, говорили, что матери итак трудно, но она не отдала никого.. Обиды у меня на это время никакой нет, ну есть же всякие люди.. Правда? Они всегда были и сейчас есть. Могут и сейчас фашистом назвать, вот только летом называли… Ну я вот ни на кого не обижаюсь, но и опять же очень неприятно, я то тут при чем?»

Польшакова Нина Григорьевна.

« Было это в 1932 году где-то осенью, месяц не помню. Жили мы в Усть-Пристане. Жили там мой дед, Василий Петрович и бабушка Татьяна, отчества не помню. А на другой половине дома жили мы. Дед жил зажиточно, у него была своя ветряная мельница, хозяйство было, но держали его только для себя. Был работяга, трудолюбивый очень. И отец был под стать ему. У отца было два брата Михаила. Старшего я вообще не помню. А младший жил очень бедно. Когда нас раскулачивали, у них было пятеро детей. На нем всегда была длинная холщевая рубаха, ни штанов, ни трусов на нем не было потому, что не имел этого. Избушка была маленькая, с окошком 50 на 50 и он все сидел возле окошка.. Когда раскулачивали отца, это было вечером, осенью из окна нас скидывали просто. Мать положила перину на телегу. У Алексея были валенки, брат это мой, старше меня на два года. Так эти валенки милиционер с ружьем снял с него и сказал: «Тебе уже не пригодится, все равно подохнете». Потом нас привезли на баржу, погрузили и отправили вниз по Оби. И увезли нас в Нарымский край, поселок Семеновский. Помню, как отец в баню нас водил, как щенят нас кидает на полог, пару поддаст, потом водой обольет и все.. Без мыла мылись, не было ничего. Потом началась вербовка, вербовали на строительство города Колпашева. На одного рабочего был один иждивенец. У нас мать рабочая была, отец и Таисия, ей было 8 лет. И нас троих, Алексея, меня и Володю распределили, были иждивенцами. Когда приехали в Колпашево , тоже на барже, не на белых парусах, везли на самовыживание, выживете, так жить будете. Прибыли в Колпашево, нас поселили в заразный барак, тифозные там были. Эта была огромная комната, очень высокая. Стояла там только одна печь. Одевались у кого, что было. Если две одежки значит надо уступать. Когда была стирка все сидели в углу под одеялом, дерюшки раньше назывались, не одеяла. Так и жили… Мать у нас заболела тифом. А отец на сплаве был, приедет немного времени побудет и обратно. Там рядом с этим заразным бараком стройка шла, строили какой-то дом, большой, но не двухэтажный. Когда мне было лет 10 уже стали строить двухэтажные, стали строить школы, все было позже. Когда мы приехали, я не знаю, были что-то построено или нет, выходить было не с чем, да нас и не выпускали. Мать переболела тифом. Бог дал, выздоровела. Потом нас перевели в бараки, выделили комнату. Она небольшая. Помню, там было большое окно, низкое и 4 или 5 коек, стол посередине и чурки вместо стульев. Мы там жили одни такие. На краю квартиры жили Шарабарины, напротив их Курбатовы, потом наша квартира и Кирпичевы. Все они были вольные, но с Кирпичевыми мы дружили, они были очень хорошие, замечательные люди. Даже потом, когда они свой домик построили, мы общались. Я пошла в школу до 4 класса училась отлично, а потом… Семья большая, постирай, кашу свари, до уроков дела не было. Что на уроке услышу, то запомню, а учебники никогда не читала. Стала хуже учиться..3,4… Я закончила 8 классов. Как детей репрессированных не брали никуда учиться. Володя закончил 4 класса и пошел в сапожники, Леша 6, и тоже в сапожники, но потом переквалифицировался, стал портным. Я поехала в Томск, год кое-как продержалась главный зоотехник. Потом ревизия была и мне предложили выехать, я выехала в Александровку. Потом снова в Томск. На вонючем грязном параходишке, ну для нас это нормально… Из Томска меня вышибли, я поехала обратно В Колпашево, работала на инкубаторе, год работала, потом по сокращению перевели. Я почему то погналась за родственниками… А зачем ?нужна я им? Вот и сейчас никому не нужна… Не надо доживать до такого, потерял трудоспособность и все…»

Заключение

Итак, подведем итог, закончена моя небольшая, но интересная исследовательская работа. Я довольна ее результатом, хотя не стоит скрывать, многое мне удалось с трудом.

Для себя я почерпнула очень много нового, пообщалась с интересными и неординарными людьми, как и их нелегкие судьбы.

Очень жаль, что в нашем селе не уделяют должного внимания этому вопросу и я надеюсь, что моя работа послужит началом дальнейшей последовательной, более углубленной и подробной исследовательской деятельности направленной на историческую оценку уровня необходимости (крайности) и политической обоснованности проведенных государством политических репрессий того времени.

Исходя из обработанного мной объема полученной информации, не имея возможности дать по ней разносторонний анализ (недоступность архивов, закрытость информации из личных дел), основываясь только на свидетельских показаниях детей репрессированных, можно сделать вывод, что социально-политическое положение в стране, в какой-то степени предопределило возможность репрессий, но рьяность и нездоровый карьеризм привели к необоснованным жертвам невинных людей.

Не зря бытует мнение: «Не знающий прошлого – не имеет будущего». И поэтому я считаю необходимым и важным для потомков интересоваться историей этого сложного этапа становления российской государственности.

Приложение № 1

Приложение №2

Приложение№3

Перечень источников информации:

Интернет ресурсы сайтов:

Blog

Муниципальное общеобразовательное учреждение

Содержание