Geum.ru

А. М. Казанцев и скусственный интеллект и неразумные

Вид материалаДокументы
А) Предметами отчуждения являются интеллектуальные собственности, т.е. самое значительное достояние высоко развитых стран.
В) Огромен материальный ущерб, причиняемый непосредственно авторам похищенных инноваций.
4. В науке, как и везде, власть развращает. Абсолютная власть развращает абсолютно.
Подобный материал:
1   2   3   4   5   6   7
3. А судьи кто?

Природа изобретательства такова, что претендующие на новизну идеи на 95% и более являются либо неновыми, либо не исполнимыми, либо абсурдными. Среди других значительная часть – не актуальны, экономически не оправданы. Найти практически полезные − дело непростое (из-за их новизны и необходимости следовать чужой логике выводов), трудоёмкое (из-за огромного количества информационного мусора) и неблагодарное (из-за отсутствия общественно значимых стимулов).

В России научные открытия должны были бы оценивать (признавать или не признавать) члены АН. А полезные изобретения и открытия должен определять соответствующий Госкомитет, деятельность которого (как это ни парадоксально) заслуживает одобрения не столько отечественных, сколько иностранных искателей российских инноваций. Они-то знают, что самый изобретательный во всём Мире народ – россияне. И самые безалаберные к результатам своего творчества – они же. При попустительстве российских экспертов изобретений и открытий их иностранные утилизаторы умудряются повторным отбором из российских отказных заявок зарабатывать в сотни раз больше, чем тратит на свое существование названный госкомитет.

Уже десятки лет народная молва пересказывает вполне правдоподобную историю, как новую, согласно которой японские и другие собиратели высоких технологий предлагают купить по цене золота несколько тонн бумаги, на которой написаны признанные макулатурой российские отказные заявки на изобретения и открытия. В России до них никому нет дела.

Даже то немногое, что удаётся сегодня сделать приведёнными в упадок НИИ РАН, усугубляется грабежом, безнаказанно осуществляемым Соросом и другими многочисленными зарубежными охотниками за российскими интеллектуальными собственностями при попустительстве и даже соучастии власть имущих в РАН. Из Новосибирской и из соседних областей хищнический вывоз интеллектуального богатства России неизвестно куда очень успешно администрирует директор ЦНИИАТОМИНФОРМ С.К. Голушко, возглавляющий по совместительству Западносибирский филиал всероссийской Инновационной фирмы «СТАРТ». В Новосибирске он действует совершенно открыто под идейным прикрытием директора ИПС СО РАН так называемого академика Ю.И. Шокина.

В значительной мере такому обману (может быть, и неосознанно) способствуют многочисленные, достаточно представительные в научной среде члены жюри, основным делом которых в жюри является хорошо оплачиваемое ничего неделание. Свой гонорар они получают всего лишь за присутствие на решающем заседании жюри в роли свадебных генералов или дорого приобретённой офисной мебели для придания солидности всему спектаклю, создающему видимость конкурсного отбора инноваций на чьё-то благо. В действительности их совсем не решающая роль заключается только в подписывании какого-то заранее кем-то сочинённого заключительного протокола заседания жюри. Есть мнение, что и протоколы эти − тоже фикция. Во всяком случае, их содержание и условия появления конкурсантам не известны.

За 3-х часовое (считая долгие перерывы) безразличие членов жюри к своим обязанностям (по две издевательских минуты на каждого обманутого соискателя гранта) угрызения совести у них, если и возникали, то внешне никак не проявились. Уже несколько лет подряд таким образом безболезненно испытывает свою совесть вместе с другими более или менее титулованными сотрудниками СО РАН д.т.н., профессор НГТУ, зав. лабораторией ИМ СО РАН Н.Г. Загоруйко. А ведь он, как и другие члены жюри, не понаслышке, а по роду основной своей деятельности, конечно, знает, что любая защита результатов научного поиска (будь то дипломный проект, кандидатская или докторская диссертация) предполагает возможность обстоятельного изложения соискателем своей позиции. После этого должно инициироваться всестороннее обсуждение предмета защиты оппонентами и всеми желающими. Обязательным должно быть ведение протокола защиты, соблюдение определённой процедуры принятия членами жюри своего итогового решения.

Наверное, и все остальные демонстрационные члены жюри понимали, что защита на конкурсе инноваций в силу своей большей экономической, научной, производственной, государственной значимости должна проводиться по полной форме и особенно тщательно. Чем же тогда объяснить нейтральное неучастие (или – соучастие) членов жюри в иллюзорной деятельности? Наверное, получаемое членами псевдожюри хорошее вознаграждение за циничное пренебрежение общепринятым регламентом проведения конкурсов блокирует их самокритический вопрос: “Господи! А что же я такое делаю?” Но никаких явных доказательств появления таких моральных терзаний нет.

Члены жюри в силу своего статуса обязаны определять своё мнение по выставленным на конкурс темам. Но Н.Г. Загоруйко и без этой обязанности имел далеко не поверхностное представление о рассматриваемом на конкурсе аванварианте универсальной системы обработки данных (СОД) СОАН. Ещё задолго до фиктивного рассмотрения этой компьютерной информационной технологии (КИТ) в жюри конкурса он достоверно знал об её большой востребованности, эффективности и высочайшем интеллектуальном уровне. Это было ему известно не только со слов её автора, но и по результатам личного им испытания СОД СОАН.

Конечно, демонстрационная версия СОД СОАН, будучи по необходимости реализованной сокращённо, да ещё и на платформе дисковой операционной системе (ДОС) с её ограниченным адресным пространством всего в 65 кбайт, была предназначена не для реального практического применения. С неё было достаточно и того (и в этом ещё задолго до жюри знал Н.Г. Загоруйко), что она впервые за всю историю существования КИТ демонстрировала принципиальное(!) превосходство основных выразительных средств естественных языков (ЕЯ) над всеми искусственно созданными языками (ИЯ).

Тогда менее одного часа потребовалось Н.Г. Загоруйко, чтобы убедиться в отсутствии языкового барьера между СОД СОАН и её пользователями, являющегося самой большой проблемой во всех случаях применения КИТ. Он очень быстро практически освоил все основные правила языка СОАН (ввод, дополнение, исправление, удаление, возврат данных) при организации посредством СОД СОАН баз знаний, значительно превосходящих по качеству традиционные реляционные базы данных. Под впечатлением положительных результатов испытаний он с удовлетворением признавал возможность обмениваться с СОД СОАН технической документацией по-человечески, т.е. предельно лаконичными сообщениями, составленными по основным правилам ЕЯ. Ещё он убедился, что СОД СОАН, подобно естественным пользователям ЕЯ при информационном общении с ними догадывается о полном смысле сокращённых высказываний, которые восстанавливаются в соответствии с её обученностью (т.е. применительно к автоматически обновляемым глобальным контекстам).

Хотя не сразу, и не только на словах, но и на деле, Загоруйко настолько основательно убедился в функциональной достаточности аванварианта СОД СОАН, что захотел использовать эту уникальную СОД для своих целей. Он даже дважды обещал выделить из своих фондов одну тысячу долларов для создания её полной, основной версии. По причинам, не зависящим от качеств СОД СОАН, это спонсирование не состоялось. Хуже того: что-то с памятью Загоруйко стало. Остаётся только догадываться, почему он скрыл от решающего обсуждения членами жюри появление в виде СОД СОАН прообраза нового исключительно интеллектуального и совершенного во всех функциях поколения КИТ, избавленного от всех пороков традиционных, придуманных по недоразумению алгоритмических и иных противоестественных выразительных средств. Наверное, он был как-то нацелен на другое поведение.

Утаив от жюри известное ему принципиальное превосходство СОД СОАН над всеми общеизвестными КИТ, не сообщив очень важную для принятия решения информацию, и даже не высказав никакого своего мнения (каким бы оно не было), Загоруйко слукавил. Сделал он это ещё хуже, чем предлагает общеизвестная формула введения в заблуждение кого бы то ни было: “Говорить правду, только правду, но не всю правду”. Его исполнение было ещё более пагубным, потому что он не сказал, сидя в жюри, вообще никакой правды.

Претензии следует предъявить и остальным членам жюри, проявившим циничное по отношению ко всем конкурсным темам безразличие. Располагая их подробнейшими описаниями, они имели достаточно сведений для всестороннего их обсуждения и объективной оценки. Их безответственное ничего неделание тем более возмутительно, что они взялись решать судьбу высоких технологий, объявленная экономическая эффективность только одной из которых оценивается во многие сотни миллиардов долларов(!). Подтверждая своими подписями уже кем-то принятые, ими неосознанные оценки инноваций, они почему-то не знали и знать не хотели, куда так бесследно, воровским образом исчезают с их молчаливого согласия самым подробным образом составленные авторами описания творчески выстраданных ими и, несомненно, ценных инноваций.

Самые худшие подозрения относительно не только жюри, но и всех конкурсов инноваций вызывают их окончательные решения. В 2007 году, например, призёром стала только одна тема, и то такая, которую никак нельзя отнести к числу инноваций. Это − обычная (если не сказать – тривиальная) компьютерная программа, ради которой не стоило проводить конкурс идей.

В назидание всем, кто ещё не стал жертвой массового отчуждения российских инноваций деятелями фирмы «СТАРТ» и ей подобных, следует сказать, что начинаются они, как и положено любым афёрам, с создания антуража в виде хорошо оборудованных офисов с референтами, служебными телефонами, факсами, компьютерами. Конечно, решающую роль играют многообещающие, привлекательные своей улыбчивостью менеджеры, создающие иллюзии порядочного отношения и возможности получения достаточного для завершения работ гранта (три и более миллиона рублей) за хорошо обоснованную идею.

Надо полагать, не от хорошей жизни российские новаторы доверительно, очень подробно и основательно раскрывают первому попавшемуся свои сокровенные научные и технические достижения. Толкает их на это ничтожность их материального положения и гнетущая невостребованность результатов их научного творчества. Самым подробным образом отвечая на вопросы анкет, описывая принципиальную новизну, стадии и проблемы практического осуществления предлагаемых на конкурс инноваций, сметы расходов их практического осуществления, области и экономический эффект применения, конкурсанты наивно надеялись своей полной откровенностью победить в честном состязании идей.

По своей информативности добытые для кого-то посредством фирмы «СТАРТ» и ей подобных сведения более чем соизмеримы с тем, что способна похищать лучшая агентура иностранных научно-технических разведок. Сопоставление затрат, необходимых для осуществления такого отчуждения, и возможной в результате присваивания колоссальной прибыли, позволяет утверждать, что создание открыто и безнаказанно действующих фирм образца «СТАРТ» − это самое выгодное и хитроумное жульническое вложение капитала на нашей российской территории, но не в нашу экономику. Это и про такое мошенническое творчество известный сатирик сказал: “Ох, и дурят нашего брата! Ох, дурят!”

Даже прославившиеся на весь Мир мошенники Грабовой (обещавший воскресить мёртвых) и Мавроди, сотворивший рекордную афёру − МММ, и им подобные должны завидовать масштабам хищнической деятельности и безнаказанности создателей фирм образца «СТАРТ», утилизирующих российские инновации. Потому что (как выразился известный сатирик) “Про них точно известно, что они не сидели в тюрьме. Но почему они не сидели в тюрьме ­– не известно”.

Есть всё-таки надежда, что со временем правоохранительные органы заинтересуются этими чужеродными в нашей стране фирмами по существу их хищнической практики. Тогда они, конечно, увидят и оценят принципиальные и значительные их отличия:

А) Предметами отчуждения являются интеллектуальные собственности, т.е. самое значительное достояние высоко развитых стран.

Б) Суммарный экономический ущерб, причинённый нашему государству из-за утраты приоритета на инновации огромен и измеряется в долларах десятизначными цифрами.

В) Огромен материальный ущерб, причиняемый непосредственно авторам похищенных инноваций.

Г) Хищническое отчуждение инноваций лишает физических и моральных сил у их авторов, что ведёт к количественному и качественному сокращению научно-технического потенциала всей страны, вырождающейся из-за этого до уровня слаборазвитых государств.

4. В науке, как и везде, власть развращает. Абсолютная власть развращает абсолютно. Раньше научного уровня падает моральный уровень вершителей науки. Конечно, оскорбительное для конкурсантов пренебрежение членами жюри возложенными на них обязанностями, возведенное в фирме «СТАРТ» в принцип, не случайно. Это – способ циничным образом уже изначально пресечь всякие протесты со стороны новаторов по поводу фальсификации бутафорского жюри, неспособного и даже не пытающегося оценить достоинства выставленных на конкурс инноваций, нарушающего авторские права конкурсантов. Это − категорическое объявление конкурсантам: “Оставь надежды всяк сюда входящий. Ты нам не ровня”. Да, критерий прохождения через конкурс − не качество работы, а что-то другое.

Председательствующий в жюри Ю.И. Шокин, считающийся академиком РАН, произвольно ограничив выступления соискателей ничтожными двумя минутами (недостаточными даже, чтобы назвать выставленную на конкурс работу и сообщить её аннотацию), игнорируя все обязательные нормы проведения конкурсов, уже одним этим унижал и обкрадывал конкурсантов. Однако его извращённому честолюбию это оказалось мало, и он с явным удовольствием всем своим видом цинично показывал своё высокомерие к конкурсантам. По всему его поведению было видно, что для него конкурс инноваций – фарс, и что ему (хотя и председателю жюри) нет никакого дела ни до конкурсантов, ни до их инноваций. А чтобы никто не сомневался в его нарочитости, он во время издевательски короткой попытки конкурсантов убедить жюри, демонстративно листал и пристально изучал какие-то бумаги и вообще вёл себя нарочито невнимательно и развязано. Ему, ничего не стоило в это время что-то весьма оживлённо обсуждать со своим замом по науке А.М. Федотовым, совсем некстати оказавшемся между Шокиным и выступающим конкурсантом. При этом А.М. Федотов, низко склонившись над столом Шокина, выставив в сторону выступающего конкурсанта свой зад, очень охотно демонстрировал его в разных проекциях.

Мне довелось наблюдать и другие выкрутасы А.М. Федотова. Зрелище было далеко не из приятных, а, главное, не входившее в программу проведения научно-методического семинара, специально организованного А.М. Федотовым по моей настоятельной просьбе в руководимой им лаборатории для обсуждения моего доклада: “Опыт и концепции практического применения высоко эффективной, исключительно интеллектуальной информационной технологии, использующей основные выразительные средства естественных (национальных) языков”. Наверное, и этот проректор НГУ по информационным технологиям А.М. Федотов (откровенно признавшийся, что далёк от профессии программиста) тоже не подозревает об актуальности этой тематики, являющейся самой злободневной и многообещающей для каждого специалиста по информационным технологиям. А, может быть, сказалась его самоуверенность, убедившая его, что никто другой (кроме его, А.М. Федотова) ничего путного для решения этой очень актуальной проблемы придумать не может.

Как бы там не было, но на организованный по моей просьбе им самим семинар он явился к самому концу доклада. Но и заключительную часть сообщения о сенсационных результатах практического(!) решения ключевых проблем исключительно интеллектуального информационного обеспечения он слушать не стал. Вместо этого он растянулся на стуле и частично на полу во весь рост и, переворачиваясь с боку на бок, стал вдруг ни с того, ни с сего излагать замысловатыми терминами какую-то придуманную им теорию. По его развязанному поведению чувствовалось, что он очень нравится самому себе, что ему нравится только собственное видение названых проблем и всякие другие точки зрения он считает заведомо неправильными и не достойными его внимания, даже, когда оно было обещано им.

Дурные манеры Ю.И. Шокина и его самоуверенность не менее выразительны, чем у его зама по науке А.М. Федотова. Это заметно, когда он сталкивается с чем-то обязательным для его должности, но непостижимым для его понимания. Показательно, как он буквально вышел из себя, выскочив из-за стола, когда (с трудом согласившись на встречу со мной) услышал о наличии практически подтверждённых доказательств нецелесообразности, ошибочности применения распространённых по всему Миру алгоритмических и других искусственных (неестественных) языков. Уже одной этой моей фразы было достаточно, чтобы терпенье его лопнуло и он не смог не только понимать, но даже слышать о фактически доказанных преимуществах и необходимости применения основных выразительных средств естественных языков.

Не в силах слушать такую ‘ересь’, коренным образом разрушающую исповедуемые им заблуждения, идеологическую и материальную основу его профессиональной позиции, Шокин выскочил из-за стола, и, наклонившись на него с другой стороны, выставил мне на показ (как и А.М. Федотов) неприличную, заднюю часть своего тела. По-видимому, они оба считают такую позу самым сильным своим аргументом в научных дискуссиях, и не только. Склонившись над столом, демонстративно читая какие-то бумаги, намеренно громко обращаясь к кому-то по телефону, не ответив мне ни одним словом, он всё-таки вынудил меня прекратить убеждать его в ошибочности его научной позиции.

Известно, что власть лишает способности мыслить объективно и уважительно к источнику информации. Проявляется этот недуг у власть придержащих при приобретении каким-то особым способом высоких званий и должностей, в утрате обратной связи с подвластными или зависимыми от их прихоти людьми. Они не только не могут понимать, но даже вежливо выслушать “несвою” точку зрения. Из-за односторонности информационного общения такие руководители сами становятся не понятыми и не признанными. Бездумные, со всем согласные подчинённые вокруг таких руководителей только увеличивают массу информационной энтропии, когда им удаётся создавать видимость своей научной значимости. В большей или меньшей степени под такую характеристику подпадают многие руководящие деятели ИсИн.

Было бы не справедливо утверждать, что последствия идейного консерватизма и беспредела проявились во всех научных направлениях в той же пагубной форме, что и в среде создания высокоинтеллектуальных технологий. Но здесь они заслуживают особого внимания стихийным идейным разбродом, шарлатанством. Об этом поведал в момент отчаянной откровенности один из лидеров этого важнейшего научного направления − директор Российского НИИ искусственного интеллекта А.С.Нариньяни.

(ИсИн) начинает походить на часть рыночной масс-культуры, − эдакую конфедерацию больших и маленьких comunitiies, короткий век которых от зарождения до распада проходит вокруг ярко раскрашенных тотемов, в активной тусовке с целью поднять акции, добыть финансирование и, по мере возможности, играть в большую науку максимальным числом и громкостью ссылок друг на друга и на соседние союзнические comunitiies.

Судя по всему, объекты критики А.С.Нариньяни честно и беспощадно описаны им с натуры, в том числе и сидя перед зеркалом. Конечно, такая откровенность заслуживает особой благодарности своей реальностью и мужественностью. Однако от него, как от директора Российского НИИ искусственного интеллекта, можно было ожидать и более содержательных оценок. Наверное, он должен был отметить далеко не академический, сектантский стиль работы всех, пытающихся сотворить какой-нибудь ИсИн, но не способных критически осознавать концепции достижений своих оппонентов, а, тем более, содержательно сопоставлять их, выделяя их сущность. Их идейная замкнутость, склонность замалчивать (в лучшем случае) результаты коллег особенно недопустимы для учёных АН, обязанных по своему статусу интегрировать научные знания, рафинировать их от информационного мусора и морально устаревших технологий независимо от источника их происхождения.

Известно, что в споре рождается истина. Увы, этот афоризм не касается академических коллективов, занимающихся разработкой КИТ, в которых мне приходилось выступать с очень спорным (как принято считать) сообщением о новейших, самых совершенных информационных технологиях. Создаётся впечатление, что здесь никогда не бывают ни научных дискуссий, ни порождаемых ими истин. Такую индифферентную реакцию пришлось наблюдать дважды в Новосибирской лаборатории Российского НИИ искусственного интеллекта, руководимой к.т.н. Ю.А. Загорулько. После моих сообщений на семинарах перед сотрудниками этой лаборатории о том, что функционирование СОД СОАН полностью опровергает исповедуемое ими ключевое для них мнение о пороках ЕЯ, они погружались в глубокую и безответную задумчивость. Шоковое состояние оказывалось настолько сильным, что никто из них даже не пытался высказать своё мнение или желание опытным порядком проверить или опровергнуть изложенные, очень существенные для их профессии доказательства. Удивительную стойкость к критическим замечаниям Ю.А. Загорулько демонстрировал и позже, не проявляя вообще никакой реакции на услышанную критику его научной позиции.

Замечено, что отсутствие запредельных научных интересов исследователей истощает их собственные источники идей, препятствует обогащению неожиданными, полезными им знаниями, ограничивает совершенствование методик их работы. Особенно пагубным является отрешённость от практического использования своих научных исканий – этого единственного критерия истины. Конечно, за АН и университетами следует оставить право выбора направлений и тем научной деятельности. Но насколько целесообразно сохранение для них самовосхваления как единственной формы её оценки? Имеют ли они моральное право “хранить молчанье в важном споре”?

Говорят, что рыба гниёт с головы, однако чистят-то её с хвоста. Губительная для российской науки вседозволенность ведущих деятелей науки при узости и закостенелости их профессиональных интересов, отсутствие критического воздействия на них извне заводят в идейные тупики ведомых ими слишком доверчивых и кротких рядовых научных сотрудников. Звания шарлатанов и разочарования в своей профессии прежде всего получают они, тогда как их идеологи пожинают всяческие блага за свои обманчивые недоразумения. Они губительно действуют на подрастающее научное поколение своими наукоподобными по форме и пустыми по содержанию имитациями исследовательской “наукоёмкой”(?!) деятельности.

Огромное количество попыток создания ИсИн создаёт впечатление актуальности идейных позиций и их результативности. Однако это – всего лишь буря в стакане мутной воды, в котором самоопределённые, самопризнанные деятели ИсИн пытаются ловить крупную рыбку. Вот образцы такого улова, признанные их сочинителем А.С. Нариньяни как значительные научные достижения: