В. П. Лега. Основное богословие
| Вид материала | Лекция |
- Реферат курса лекций по основному богословию (христианской апологетике) Апологетика, 304.56kb.
- Православное Нравственное Богословие Архимандрит Платон (Игумнов), 2833.58kb.
- Сравнительное богословие, 7178.89kb.
- Сравнительное богословие, 6526.58kb.
- Сравнительное богословие, 6204.09kb.
- В. Н. Васечко, Курс лекций. 2000г, 1584.89kb.
- Аверинцев С. Богословие в контексте культуры, 205.61kb.
- В. П. Лега учебно-методический комплекс философия москва 2011 программа дисциплины, 269.87kb.
- Лега В. П. Наука и вера, 152.3kb.
- Темы семинарских занятий 1, Равновесие в гомогенных системах. Кислотно-основное равновесие., 306.04kb.
……… полная победа над страданием, над смертью возможна лишь на пути обретения истинного блаженства, на пути возвращения человека к Богу. Поэтому воскресение является и нашим воскресением.
В конце прошлой лекции я говорил вам, что страдания всегда воспринимаются как вне неких философских и богословских рассуждений. Когда человек страдает, он не раздумывает, не рассуждает. Страдания бывают настолько сильные, что у человека нет возможности помыслить. Помыслить человек не может; природа человеческая слаба, поэтому и мысль человеческая слаба. Человек может производить другую мысленную работу. Молитва. Молитва возможна в любом состоянии, когда человек находиться в здравом уме. Это обращение к Богу не в размышлении (размышления возможны, когда у человека нет страданий, чтобы укрепить себя и своих собеседников в вере, развеять некоторые сомнения, привести свои знания в некоторую систему, но помочь в самой тяжелой жизненной ситуации эти размышления не могут) есть конкретное обращение человека к Богу, которое в христианстве существует как молитва. Однако, наша жизнь настолько разнообразна, что понять, в чем смысл страданий, даже понимая, что мы христиане и христианство это религия, в основе которой лежит акт страданий нашего Господа, все же достаточно сложно, поскольку наша жизнь подбрасывает такие случае, что даже при самом изощренном богословском уме объяснить достаточно сложно. Достоевский, при своем гениальном уме, приводит один из таких случаев с ребенком, поранившем собаку. Неделю назад ко мне после лекции по Истории философии подошла студентка, сказав, что у нас есть практика на факультете и ей пришлось по распределению попасть в дом для престарелых, туда, где люди уже доживающие находятся. В этот дом попала девочка-инвалид, от которой отказались родители. Она была и слепая, без каких-то конечностей, совсем юная девочка лет 15-16. Как быть в такой ситуации? К кому из священников я не обращалась с вопросами, никто дать ответа не может, как мне ей помочь.
Тут возможно два ответа. Один – материалистическо-атеистический, который я вам набросал, второй, к которому обращается каждый православный человек, и который нужно было донести до этой девочки – тот, что страдания имеют смысл, что нужно молиться и тогда она спасет свою душу. Такой ответ мне кажется циничным. Нам хорошо, двуногим ……………, рассуждать о страданиях другого человека. А попробовали бы мы оказаться на ее месте. Что мы захотели бы на ее месте? Конечно, стать зрячими, жить среди любящих тебя людей, а не в доме престарелых. Поэтому выводов, как мне кажется, должно быть два: с одной стороны, активная борьба за изменение социальных условий, не просто призывы терпеть, как нам Бог велел, и этим спасется. Это напоминает тактику западных иезуитов. Хотя, конечно, и это нужно осознать. Не в нашей воле вернуть человеку зрение и полноту его жизни, но то, что мы можем сделать, мы сделать должны. Поэтому то, что я сегодня говорил, не сводится к тому, чтобы это является единственным правильным объяснением, что это является философско-богословским наброском, попытка показать онтологические основы страданий. То, что можно привести другие примеры, гораздо более наглядные, очевидно.
Я помню, когда был молодым, и трудно тогда было достать Библию и опасно для своей свободы, но я хотел узнать смысл страданий. Мне говорили, что нужно найти Библию и прочитать там книгу Иова. И там об этом говорится. Говорили это люди, которые, как и я, что-то слышали, а объяснить не могли. Когда я достал Библию на черном рынке возле Нового Арбата и прочитал книгу Иова, и был чрезвычайно разочарован. Я слышал о многострадальном Иове, а тут это стереотип улетучился. Никакого многострадального и терпеливого Иова я не увидел, а увидел только прокаженного человека, который ни с кем не соглашался: ни со своими друзьями, ни с женой. Увидел бессмысленность его страданий: собственно, за что? – за праведную жизнь? И не увидел в конце ответ. Знаменитая речь Бога, обращенная к Иову, меня разочаровала. Я хотел увидеть серьезные аргументы, а тут все сводится к одному: «Ты можешь сделать мир лучше, чем Я? Не можешь?! Ну и все». Что значит: не можешь? Я не могу, но Ты то можешь! Так, и сделай. А Ты упрекнул меня, да еще поиздевался, что я не всемогущ. Это несправедливо. Я не понял, почему Иов согласился, признал свою неправоту и блаженство вернулось к нему. Только потом, я не то чтобы понял… Это сейчас я понимаю и понимаю, что в том облаке, которое меня тогда окружало и сейчас еще окружает, возникают некоторые просветы. Действительно, сущность зла и сущность страданий находятся в основе мира. Я, человек, не могу его изменить. Но Бог тоже не виноват, что я его таким мир сделал. Но я не могу изменить, просчитать дни рождения серн, как там говорится, поэтому я должен уповать на волю Божию, понимать, что изменение мира и избавление от страданий возможно только посредством упования на Бога, веры в Него, веры в то, что Бог пойдет нам навстречу и сможет сделать то, что не можем сделать мы.
То, что наш мир такой и другим быть не может понятно. Мы воспринимаем часто страдания как лишнюю деталь в этом мире, которую можно убрать, разобрать наш мир по винтикам, а потом заново собрать его. Действительно, это получается, как у некоего ребенка: вот, я собрал, а там масса лишних деталей и непонятно, откуда они взялись. То, что кажется ребенку, человеку лишним, на самом деле не лишнее. Можно привести много примеров, достаточно простых. Страдания в болезни – плохо это или хорошо? Представим себе, что болезнь протекает без боли. Это означает, что человек умрет, просто не научившись говорить. Ребенок кричит потому, что ему больно. Мама понимает, что ему больно и начинает его лечить. Взрослые понимают, что у него болит зуб, и ведут его к зубному врачу. Они понимают, что там ему будет тоже больно, но, в конце концов, это лучше, чем все время мучиться от боли. А если бы не было зубной боли, что было бы? – заражение крови и летальный исход. Страдания в нашем нереальном бытии являются способом сохранения жизни. Не только в таком, чисто медицинском аспекте, который я вам привел, но и в нравственном, более высоком аспекте. У замечательного писателя Варлаама Шаламова в ………. рассказах я вынес одну мысль: в этом аду, в этих лагерях хороший человек становится лучше, а плохой – хуже. Эта же мысль пронизывает «Архипелаг Гулаг» Солженицына, который знает о лагерной жизни не понаслышке. То же самое в воспоминаниях людей, бывших в гитлеровских лагерях.
Страдание очищает человеческую душу и то, что об этом говорил Достоевский задолго до лагерей и нацистских и советских, ……………………… Я расскажу о своих детских впечатлениях: когда мне было 4 года, меня поразило (мне моя мама до сих пор напоминает эту фразу, которая ей запомнилась гораздо больше, чем мне), когда я прожил месяц на Украине, я поразился, увидев глухие заборы. И через месяц сказал: «В Карелии я боялся собак, здесь я боюсь людей». Когда мы жили в Карелии, нам говорили, что туда-то ходить нельзя, потому что там живет вербованные, а там могут быть беглые. Но с другой стороны, дверь мы никогда не закрывали, калитки были как палисадники, никто не воровал. Встретишь человека в лесу, без страха к нему подходишь. На Украине, где сытную, просторную жизнь вели, где не было никаких ссыльных, наемных, вербованных, которые жили в бараках, мне было страшно. Тут все были богатые, сытые, на машинах. В Карелии богатым считался человек, у которого был мотоцикл. К соседу собирались, как в кинотеатр, телевизор смотреть. ……………. Какое масло сливочное, какой маргарин. Но все были добрые. Это не только мои детские воспоминания. И мама так считала, и даже отец через несколько лет сказал: «Может быть, нам в Карелию вернуться?». Почему люди остаются в лагерях, почему люди тоскуют о военных годах? – потому что там доброта была, потому что, потеряв это, понимаешь, что потерял гораздо больше. Потерял человеческое общение.
……………………………..
Мы так идеализируем русский народ, все такие святые… А кто в лагеря сажал русский народ? – чеченцы, иноземцы какие-нибудь? Такую отговорку придумали себе, как древние римляне, которых ……... Пелагий: «Бог нас любит, поэтому дает страдания». Это верно, но страдающих народов, кроме русского, очень много. Тот же чеченский народ, который страдает по своей глупости. А сколько пострадал армянский народ или еврейский… Русскому народу не стоит тут занимать первое место в очереди на страдания. Говорить о народе каком-то, который испытывает блаженство в своей жизни. Народ, конечно, отличается мерой своей глупости, трудолюбием, благоразумием, ленностию, понимаем свободы, как те же чеченцы, у которых совершенно гипертрофированное культивирование свободы. Сколько еще нужно войн между Россией и Чечней. Не хватило одной в 19 веке, понадобилась вторая, может быть, нужна будет и третья. Тем более что чеченцы ……….. в виду их религиозности. У меня есть один знакомый осетин ……………………….. а чеченцы истинную веру изменили, с ними вообще нельзя говорить как с народом. На каждый такой вопрос нужно искать и конкретные исторические ответы ……… Главное, что здесь нужно понимание, что страдания человеку даются не случайно и если этот человек имеет истинную веру во Христа или просто добр и является, что называется, скрытым христианином, о которых говорил В. Шаламов, которые отдавали свои жизни за друзей в лагерях, такой человек страдание воспринимает, как очищение души.
Собственно, такое отношение к страданием не только христианское. Вот, античное понимание трагедии, которое Аристотель в своей «Поэтике», перевел на теоретический уровень. В чем смысл трагедии? – в катарсисе. Человек, сострадая тому, кто действует на сцене, очищает свою душу. Не каждый из нас хочет страдать. Что же мне, чтобы очистить свою душу, Гулаг заново создать, руководствуясь благ ими целями: мы живем хорошо, а богатому трудно войти в Царствие Небесное, так давайте, создадим Гулаг. Тогда Ленину и Сталину можно памятник поставить: сколько они людей в Царствие Небесное введено по их воле! А Аристотель говорит, что нет, все это не нужно. Важно сострадание, это тоже очищает душу. Глядя на игрушечное страдание на сцене, мы переживаем то же самое, как если бы страдали сами как Медея или Эдип. …………………………… сцена сценой, а душа от этого не меняется, как оказывается. …………………………….. Человек, который не научился сострадать Медее, не научится сострадать своей матери, потому что это воспитательный момент. В жизни все очень сложно, а тут мы четко видим: вот, как в американских фильмах, одетый в черное – это враг, а одетый в белое – герой, который спасет все человечество. Это, конечно, утрированный, но четко ……….. момент.
Какие книги читают дети? – те, в которых есть Змей Горыныч, Баба-Яга, Кащей Бессмертный и, с другой стороны, Василиса Прекрасная, Иван Царевич, которые побеждают. В этом воспитательный смысл, в воспитании добрых душевных качеств. Так же как в математике: сначала нужно два плюс два складывать, а потом переходим к интегралам. Так же и в жизни. Как мы можем упрекать ребенка, что он такой сякой брату не помог, а брат сам не лучше, настучал где-то, вот ребенок и затеряется, как быть. Поэтому нужны хорошие книжки, нужны простые ситуации, которые научит разбираться в сложных. А с другой стороны, человек научается сострадать. Одно дело в жизни: я сделал брату больно, а брат гордый, он не заплачет, ну и что же, не страшно. В следующий раз также сделаем. А на сцене, там не то, что плач, там волосы вырывают, и понимаешь, что так делать нельзя. У Никитина, известного воспитателя детей, сказано, что, сколько ребенку не объясняй, что на дорогу выходить нельзя, он все равно будет выбегать. А если хотя бы один раз он окажется перед свистящими тормозами машины, он уже никогда на пустую дорогу не выйдет, не оглянувшись, потому что он это пережил, это в его душе уже есть.
Это то, что я пытался донести до вас: разумом здесь не поймешь, здесь нужна отдельная работа души.
Другие конкретные примеры вы можете найти в своей жизни.