Так что же такое сказкотерапия? Первое, что прихо­дит в голову терапия (или лечение) сказками

Вид материала

Сказка

Содержание Сиреневый котенок Бал несбывшихся встреч Сила любви Сказка о волшебных зеркалах

Подобный материал:

• 1 Двигательная сказкотерапия для дошкольников Сказкотерапия является самым древним, 34.92kb.
• Т. П. Возможно ли «объективистское» религиоведение?, 75.66kb.
• Миллиметровая терапия и лечение абстинентного синдрома у больных наркоманией, 21.84kb.
• Сочинение. Что такое словесный мусор?, 32.51kb.
• В. А. Филимонов введение в системный анализ стенограммы лекций 1 и 2 (сентябрь 2001, 210.33kb.
• Наркотики – страшное зло, 13.34kb.
• Десять нерешенных проблем теории сознания и эмоций. Эмоции, 306.48kb.
• Нп «Телешкола» Там, где сбываются мечты, или встреча с наркотиком, 442.67kb.
• Предисловие: Вы, 747.18kb.
• Правила проведения занятий Что такое аэробика. Термин "аэробный" означает "живущий, 68.25kb.

СИРЕНЕВЫЙ КОТЕНОК

Сиреневый котенок мыл лапки только в лунном свете.

— Ну что мне с ним делать? — кошка разводила ла­пами. — Ведь хороший, умный котенок, а тут — ну что ты будешь делать, хоть кол на голове теши — ни в ка­кую. Только в лунном! Ну что ты будешь делать?

— Да что с ним нянькаться? — рычала свинья. — Мак­нуть его головой в солнечный ушат или просто в речку! Ишь ты — все котята как котята, а этому лунный свет подавай!

— Он просто глупый, — трещали воробьи. — Голова маленькая, мозгов немного. Вырастет — его из солнеч­ного света не вытащишь!

Сиреневый котенок мыл лапки только в лунном свете. Луна была большая, яркая.

— Милый котенок, — спрашивала Луна, — а почему ты сиреневый?

— А как бывает еще?

— У меня есть брат, — сказала Луна, — он очень большой и ярко-желтый. Хочешь на него посмотреть?

— Он похож на тебя? Конечно, хочу.

— Тогда не ложись спать, когда я стану таять в небе, а немножко подожди. Он выйдет из-за той горы и зай­мет мое место.

Ранним утром котенок увидел Солнце.

— Ух, какой ты теплый! — воскликнул котенок. — А я знаю твою сестру Луну!

— Передай ей привет, — сказал Солнце, — когда встретишь. А то мы редко видимся.

— Конечно, передам.

Сиреневый котенок теперь умеет мыть лапки не толь­ко на солнце, а даже вымыл в ванной.


Сказки о любви

БАЛ НЕСБЫВШИХСЯ ВСТРЕЧ

В великолепном, богато украшенном королевском дворце отмечали день рождения королевы Изольды. Луч­шие музыканты, певцы, поэты и художники приехали на этот праздник, чтобы прославить свою повелительни­цу, которая всегда покровительствовала искусству и по­святила свою жизнь служению красоте. И разве это не счастье — жить в стране, где все стремится к гармонии, и даже грусть или радость, потери или битвы должны вписываться в эстетические» формы! Каждому вменялось в обязанность никогда и ни при каких обстоятельствах не забывать о красоте и держать свое лицо чистым и ничем не затуманенным.

И вот отзвучали финальные ноты прекрасных мело­дий, посвященных королеве,, последние строчки стихов, картинная галерея наполнилась новыми портретами Изольды и роскошные подарки украсили целую залу дворца.

Королева простилась с гостями и ушла в свои покои, а любящий взгляд короля и восторженный шепот придворных сопровождали ее до самых дверей. Изольда лег­ла в постель, но не смогла уснуть. Радостное возбужде­ние будоражило ее, словно маленькую девочку, хотя она уже перешагнула четвертый десяток. Все в ее жизни складывалось удачно, и она могла чувствовать себя сча­стливой. Только вот, у нее не было детей, но разве ее подданные не видели от нее ежедневной материнской заботы о себе и, по сути, не считали себя ее детьми? Нет, она не могла себя чувствовать в чем-то обиженной или ущемленной судьбой. Внезапно странное желание заста­вило ее подняться. Она решила пройтись по спящему дворцу и взглянуть на покой своих приближенных, ко­торые были для нее как родные люди.

Изольда, улыбаясь, вышла из спальни. Вот сейчас она должна встретить своего верного камергера. Высо­кий, стройный, всегда подтянутый воин, который дав­но отошел от военных дел, но сохранил дух истинного рыцаря. Королева неизменно читала на его лице яс­ность, готовность служить ей и оберегать от любых опасностей, вот и в этот раз, на балу, он сказал, что сам станет на часах у опочивальни Изольды, чтобы ох­ранять ее сон.

В полумраке коридора было пусто, зато из неболь­шой примыкающей комнаты с открытой дверью доноси­лось шумное дыхание, перемежаемое храпом и всхли­пываниями. Королева зажгла свечу и заглянула туда. На узеньком диванчике скрючился жалкий старик: праз­дничные одежды были отброшены в сторону, и жесткий корсет уже не стягивал фигуры; на лице камергера не было улыбки, там отпечатались лишь страдания. Боль старых ран, недуги тела терзали его, но он не смел никому в них признаться.

Долго стояла над ним королева и вспоминала, как часто он отказывался от того, чтобы кто-то заменил его хотя бы на время, ведь он так боялся потерять свое мес­то. В то же время как он радовался, когда сопровождал Изольду в загородный дворец у моря! Там он чувствовал себя гораздо лучше, словно молодость и сила возвраща­лись к нему. Королева вернулась в покои и, написав при­каз о назначении камергера главным смотрителем при­морского дворца, вложила его в руки спящего.

Была еще глубокая ночь, а сон так и не шел к Изоль­де. Приглушенный звук трубы раздался у ворот и эхом отозвался во дворце. Должно быть, никто его не услы­шал, кроме королевы. Тишина продолжала царить в по­коях. Тогда она сама спустилась к воротам. Мальчик паж с посеребренным рогом в руках спрыгнул с вороного коня и преклонил колено.

— Ваше Величество, в свой день рождения вы со­вершили истинно милосердный поступок, и мой госпо­дин Светлый король приглашает Вас на бал несбывшихся встреч. Там вы можете встретить тех, кто близок Ва­шей душе, но чьи пути, к сожалению, не пересеклись с вашими!

— Когда же состоится бал? — спросила королева. — И как добраться до владений Светлого короля?

— Он происходит в эту ночь. Все, что Вам нужно сделать, чтобы попасть туда, так это сесть на этого коня, чтобы очутиться тотчас на празднике, — ответил маль­чик.

И все произошло в одну минуту, как он и сказал. Изольда оказалась на чудесном балу. В хрустальном двор­це, озаренном светом звезд, танцевали разряженные пары, и волшебная музыка позволяла им парить в воздухе и почти не касаться земли. Аромат незнакомых цветов дурманил головы.

— Выберите возраст, в котором бы Вы хотели встре­тить того, кому судьба помешала с Вами встретиться, хотя его душа близка Вашей, — прошептал юный паж.

— Семнадцать лет, — также шепотом ответила коро­лева.

И вот она уже закружилась с юным кавалером, кото­рого тотчас угадала в толпе гостей. Да, это было настоя­щее волшебство! Изольда не знала его имени, но он чи­тал в ее сердце, и она чувствовала его единым существом с собой. Никогда еще она не испытывала такой любви и радости, как в этом танце, никогда она еще не была так по-настоящему счастлива. Но закончилась ночь, и они расстались. В смутных раздумьях королева вернулась домой. С грустью взглянула она в зеркало и, представив, что ее кавалер, возможно, вернулся в свой возраст с не меньшим разочарованием, подавила тяжелый вздох.

Прошел год. Снова королева не спала в день рожде­ния. Обходя спящий дворец, Изольда столкнулась с бед­няками, которые вместе с бродячими собаками рылись в мусоре.

—Почему вы не приходите днем? — спросила коро­лева. — Разве я хоть кому-то отказывала в помощи?

— Нам не разрешают даже близко появляться у двор­ца, так как своей бедной и грязной одеждой мы наруша­ем правила этикета — соблюдать во всем красоту! — от­ветили нищие. И, сдерживая слезы, королева вынесла им свои драгоценности, чтобы они могли жить, не прося подаяния и не питаясь с помойки.

И снова появился мальчик паж и отвел ее на бал не­сбывшихся встреч. На этот раз Изольда решила остаться в своем возрасте. Однако кавалером ее стал опять юно­ша. Он был прекрасен, и королева не уставала любовать­ся им. Он читал ей стихи, пел красивые песни о любви, и ей казалось, что роднее его она никого не встречала в своей жизни. И, странно, Изольду совсем не смущала разница в возрасте. И лишь когда закончился бал, она получила этому объяснение.

— Это был ваш сын! — объяснил паж. — Вернее, его душе предназначалось прийти в мир через вас!

Этот праздник оставил глубокий след в ее сердце, и королева не знала, чего больше — радости или печали — получила она на балу.

И снова наступил очередной день рождения короле­вы. Опять отправилась она по спящему дворцу. Среди ночной тишины услышала она почти беззвучные рыда­ния. В комнате своей любимой фрейлины, хохотушки и веселушки, она обнаружила ее, залитую слезами. Возле спящей лежал в колыбели младенец, и даже полумрак не мог скрыть, что он, как две капли воды, был похож на короля. Ребенок горел в лихорадке, и у него не было даже сил, чтобы громко плакать. Мать скрывала его ото всех и в первую очередь от своей королевы, и теперь выбилась из сил и тяжелый сон одолел ее на несколько мгновений.

Острая боль обиды, ревности, негодования пронзила королеву. Не она ли пожертвовала для короля своей мо­лодостью, красотой, наконец, даже судьбой! Ведь она могла дождаться своего истинного возлюбленного, кото­рый был на балу несбывшихся встреч! У нее мог быть свой сын! Слезы душили ее, но что-то заставило ее пойти в королевский тайник. Там было фамильное лекарство, принимаемое в самых крайних случаях и только членами королевской семьи. Лекарства оставалась всего одна ложка. Чувствуя, как сердце ее буквально разрывается, бедная королева могла принять это снадобье сама, но она поступила иначе. Она отнесла лекарство ребенку, а сама вновь оказалась на балу несбывшихся встреч. Опять, как и в первый раз, она приняла возраст своей юности. Она так желала увидеть того, кто предназ­начен ей, и с кем танцевала она на первом балу. Но вме­сто него к ней подошел другой молодой человек. Он ка­зался ей таким знаком*™' ^{но она не} могла разглядеть его лица. Он словно прятался, и она то тянулась к нему, то отталкивала. Боль и радость, надежда и отчаяние рож­дались поочередно в ее душе и опыт страдания делал ее мудрее и совершенней. И, когда кончился бал, королева проследила за своим кавалером. Он сел на коня, и его истинный возраст и лицо вернулись к нему. Это был ее собственный супруг.

Недоумевая, Изольда обратилась к пажу за объясне­ниями.

- Почему на балу несбывшихся встреч оказался ко­роль? Разве наша встреча могла относиться к несбыв­шимся?

- Увы,- ответил мальчик. — Истинная встреча всегда происходит в истинной любви, иначе никто не может разглядеть другого.

— А как же те люди, что должны были, но не встре­тились со мной в этой жизни? — снова спросила короле­ва. — Судьба ведь предназначала им быть моими?

— Нет, — сказал паж, - в мире нет своих или чужих людей. Мы все едины в свете любви. И только она открывает нам глаза, чтобы сделать любую встре­чу истинной.


СИЛА ЛЮБВИ

Во времена рыцарей люди часто давали друг другу прозвища. Особенно это было распространено среди ко­ролей. Кто не слышал о Генрихе Красивом, Людовике Великолепном, Карле Смелом!

Давным-давно, в одной стране жил король, которому никак не могли подобрать прозвище. Стоило придумать ему таковое, как он менялся, проявляя совершенно но­вые, порой противоположные качества. Во-первых, что при восхождении на престол его прозвали Слабым. А было это так. В этой стране существовал такой обычай: королевы наследовали трон, и только потом сами выби­рали себе мужей. По рыцарским традициям созывался турнир, и победителя королева делала своим избранни­ком. Но в то время на престоле оказалась королева Ламма. Ее называли Прекрасной, но она еще обладала строп­тивым характером, и никто не мог предугадать, как она поступит. И вот на турнире, где лучшие рыцари сража­лись за честь занять трон, королева выбрала не победи­теля, а наоборот самого слабого рыцаря. Звали его Гай, и, с кем бы он не пытался сражаться, его сразу же вы­шибали из седла. Какой же скандал случился, когда Ламма, сойдя с трона, надела золотой венец победителя именно на его голову! Однако с королевой спорить никто не решился. Зато король Гай сразу получил прозвище Слабого. И оскорбленные вассалы отказались ему пови­новаться. Они объединили силы и решили свергнуть Гая, а королеве дать супруга, которого бы они уважали, вой­ска их окружили столицу и потребовали свержения ко­роля. Тогда король и королева выехали за ворота, и Ламма сказала: «Если среди вас найдется хоть один воин, который сможет победить короля, то я соглашусь с мнением моих подданных и уступлю». И вот случилось чудо. Са­мые сильные рыцари сходились со слабым королем, и ни один из них не смог усидеть в седле. Поверженные рыцари вынуждены были покориться. Никто не пони­мал, как произошло, что Гай вышел победителем из всех схваток.

— Может быть, здесь замешано колдовство?

— Да, колдовство, — подтвердила королева Ламма, когда до нее дошли слухи о подозрениях подданных. — И имя ему — моя любовь. Она способна превратить даже самого слабого в сильного.

И короля Гая с той поры стали звать Сильным. Од­нажды страну постиг неурожай и голод, и люди были готовы отдать за кусок хлеба самые дорогие вещи. Отку­да ни возьмись, в королевстве появились торговцы. Они везли хлеб, но за него просили непомерные цены, так что, когда бедствие с хлебом кончилось, жители ощути­ли еще худшее несчастье — зависимость и рабство. По­чти половина жителей страны оказались в долгах, и власть короля Гая пошатнулась. Его подданные служи­ли теперь не ему, а хитрым и жадным ростовщикам. Тогда король объявил, что намеревается выплатить все долги жителей своей страны, но с тем условием, чтобы торговцы покинули ее. Нехотя собрались в столицу чу­жеземцы. Они совсем не желали уходить из королев­ства, где им жилось так богато и привольно. Тогда они придумали хитрость. Кузнецы изготовили громадные весы, а на одну из чашек рабы положили каменные ва­луны, сверху покрытые тонким слоем золота. Довольно потирали руки торговцы, заранее зная, что у короля ни за что не хватит сокровищ, которые смогли бы перевесить другую чашу. И правда, когда все золото королевс­кой казны легло на весы, они даже не дрогнули.

— Ваше величество! Даже если вы сами со всей своей доблестью и отвагой взойдете на весы, они вряд ли суме­ют перевесить долги! — ехидно заявили торговцы.

Тут король снял корону, сошел с трона и стал на чашу весов, но они не двинулись. Гай взглянул на королеву, она улыбнулась ему, и в тот же миг чаша весов с коро­лем опустилась и коснулась земли. Изумленные ростов­щики не могли поверить своим глазам, а король стал сбрасывать золото с чаши. Наконец, когда он один ос­тался на весах, а чаша с позолоченными камнями все еще висела в воздухе, Гай сказал:

— Я не собираюсь торговаться, а потому предлагаю себя за долги своих подданных. Вы видите, что весы не

лгут.

Злобно зашептались торгаши: «На что нам нужен этот король без его сокровищ и страны. На нем даже нет ко­роны. Он никто!».

— Тогда убирайтесь вой! — гневно воскликнул ко­роль. — И если хотя бы один из вас останется на моей земле до завтрашнего утра, его казнят.

— Но... но... но мы не успеем собрать свое добро! —

закричали торговцы.

— Вот все ваше добро, то, которое вы положили на весы! Забирайте его с собой! И толпа ростовщиков, бо­ясь, что раскроется их обман, и они поплатятся голова­ми, потащили свои камни прочь от столицы.

— Сколько же вы весите, Ваше Величество? — сме­ясь, спросила королева.

— Столько же, сколько Ваше колдовство, — ответил король, которого тут же прозвали Тяжелым.

Прошло немного времени, и новые неприятности об­рушились на Гая и Ламму. С самой дальней окраины страны, где высились неприступные горы, ко двору при­была леди Нора Блон. Королева была прекрасна, но ей пришлось отвести глаза, когда жгучий взор новой краса­вицы медленно скользнул по восхищенной толпе вель­мож, а затем дерзко и надменно остановился на короле­ве. Воистину это была опасная соперница. Ее смелые наряды, попиравшие стыдливость, разжигали сердца мужчин, она танцевала с такой страстью, словно испы­тывала глубочайшие чувства к каждому, кто танцевал с ней в паре. Она могла без усталости скакать на коне с утра и до поздней ночи, и всегда стреляла из лука без промаха. Но самое главное было то, что ее окружала тай­на. Никто не знал прежде о существовании замка Блон, никто не мог понять полностью очарования Норы, ос­леплявшей своим богатством и свободой обращения. Никому не ведомы были опьяняющие ароматы ее духов. А они, видимо, кружили голову, рождая самые бесстыд­ные грезы. И, наконец, кто же ей был нужен? Она, каза­лось, разом хотела всего и всех.

И вот, словно безумие вошло вместе с леди Блон. Пылкие юноши и суровые мужчины, забыв о своих пре­жних возлюбленных, тянулись лишь к ней одной. Же­стокие споры, дикая ревность, смертельные поединки охватили придворных. Слезы и отчаянье, страсть и гнев бесконечным шлейфом тянулись за леди Блон, а она словно не замечала ничего, или не захотела замечать. Смехом, пением, танцами она звала к себе, обещая себя каждому, кто покорится ей. Без скипетра и короны она стала царствовать при дворе, и прекрасная Ламма дол­жна была делить с ней власть. Бал за балом, праздник за праздником следовали безостановочно, а леди Блон была неиссякаема, как и ее богатства, которые она щедро бросала на пиры и удовольствия. Время от времени она приближала к себе то одного, то другого поклонника. Но недолгим было его счастье, и через некоторое время он куда-то исчезал. Обвинить Нору никто не решался, ведь новая жертва сама рвалась на смену сопернику.

Король Гай также принимал участие во всех развле­чениях, но никто из придворных не мог обвинить его в измене. Многие считали, что Нора заинтересована в нем, постепенно вовлекая короля в свою западню, и предуп­реждали Ламму. Но она не могла переступить через свою гордость, чтобы требовать объяснений от своей поддан­ной, или просить короля остановить этот разгул.

Однажды король не вернулся с охоты. И напрасно жда-, ла его королева, напрасно егеря обшаривали весь лес — ни следа не осталось от короля Гая. И злые языки тотчас же переименовали его из Тяжелого в Легкого.

Леди Блон недолго грустила по исчезнувшему коро­лю и, вскоре, нарушив траур, вновь устроила пышный бал. Королева пыталась призвать своих подданных к порядку, но те отказались ей подчиниться.

— Дайте нам нового короля, Ваше Величество, и мы повинуемся! — отвечали вельможи, подученные Норой.

Но Ламма наотрез отказалась. Королева покинула дворец и, чтобы не слышать шума веселья, отправилась в лес. Ночь подходила к концу, когда Ламма услышала топот копыт. Разряженные всадники с факелами в ру­ках неслись по лесу. В них королева узнала опьянев­ших гостей, решивших охотой закончить пир. Но добы­чей им служили не звери — они мчались вслед Норе Блон.

Вот веселая ватага рассыпалась по лесу, и лишь отда­ленные голоса и смех будили тишину. Королева хотела продолжать путь, но вдруг остановилась на краю поля­ны, посреди которой она увидела знакомого всадника. Он напряженно вглядывался в темноту, опустив догора­ющий факел. Кусты раздвинулись, и навстречу ему по­явилась верхом на коне леди Блон. Она была обнажена, и лишь длинные светлые волосы спускались по ее белым плечам. Свора молчащих собак выбежала на поляну и окружила рыцаря.

Нора повелительно подняла руку, и всадник, тронув поводья, приблизился к ней. Как змея обвила леди ры­царя и впилась в его губы, а собаки вцепились в его лошадь. Со сдавленным печальным криком исчез всад­ник, а на его месте, поджав хвост, оказался новый пес. Леди пришпорила своего коня, и свора собак последова­ла за нею. В ужасе вернулась Ламма во дворец, поняв, что Нора Блон колдунья и борьба с ней бессмысленна. Она не могла надеяться ни на одного из своих подданных. А вокруг нее уже зрел заговор. И вот на исходе года вновь придворные собрались во дворце и снова подступили к королеве с требованием выбрать нового короля.

— Нет, — ответила Ламма. — Я выбираю только раз, и мой выбор вы знаете — король Гай!

— Но он изменил вам и королевству! — раздались голоса.

— Может, и так, но он не изменил моей любви! — ответила Ламма.

— Пора сделать новый выбор, королева! — прогово­рила леди Блон и приблизилась к трону.

Торжествующая усмешка кривила ее губы. С десяток заговорщиков окружили королеву и сорвали с нее корону.

— Я дарю тебе жизнь, Ламма! —воскликнула Нора Блон. — Но только затем, чтобы ты разделила ее с моим шутом. Этот глупец остался верен тебе и потому лишил­ся короны. Я надену ее на более достойного.

Толпа раздвинулась. Закованный в цепи, в шутовс­ком наряде перед Ламмой появился король Гай.

— Теперь вы будете вдвоем веселить меня, — заявила колдунья. Твердыми шагами она поднялась по ступень­кам трона и водрузила на свою голову корону Ламмы.

И в то же самое мгновенье ее голова превратилась в страшную собачью морду, тело съежилось и покрылось шерстью. Вместо слов из пасти ее вырвался хриплый лай, с диким воем колдунья выпрыгнула в окно и разбилась о камни.

— Кто же смог победить колдунью, Ваше Величе­ство? — спросил Гай Ламму.

— Не я! — ответила она. — Но моя любовь и Ваша

верность

С тех пор короля Гая прозвали Верным.


СКАЗКА О ВОЛШЕБНЫХ ЗЕРКАЛАХ

В одном королевстве в семье дровосека родилась ма­ленькая девочка. Накануне ее рождения в их родную деревушку забрела никому не знакомая старушка в ста­ром, залатанном платье, с большим суковатым посохом в руках и тощим мешком за плечами. Ночью только в хижине дровосека, где ждали ребенка, горел свет, и имен­но в эту хижину постучалась старушка и попросилась переночевать.

— Что же! — сказал дровосек. — У нас тесно и не очень хорошо пахнет. К тому же вот-вот должен родиться ребенок, но нельзя же старой женщине ночевать на улице. Проходи, найдем для тебя местечко.

— Спасибо тебе, дровосек, — сказала старушка. — Доброта человеческая никогда не ищет благодарности и всегда ее находит. Твоя дочь будет счастлива в жизни.

С этими словами старушка вошла в хижину, и дрово­сек постелил ей у очага. К утру на свет появилась малень­кая девочка, и родители назвали ее Карина. Старушка ласково посмотрела на ребенка, взяла свой мешок, доста­ла оттуда три маленьких зеркальца и сказала дровосеку:

— Я хочу сделать твоей дочери подарок. Эти зеркала волшебные. Но в чем их волшебство, она узнает, только когда вырастет.

Дровосек поблагодарил старушку и с некоторой опас­кой взял протянутые зеркальца. Когда старушка ушла, он посмотрел в каждое из них, но везде увидел только свое бородатое лицо с загрубевшей от ветра кожей. Дро­восек пожал плечами и подумал: «Старушка сказала, что они волшебные, но, по-моему, это самые обычные зер­кальца», и убрал их далеко на полку.

Прошло шестнадцать лет. Дровосек и его жена забы­ли о подарке, который был сделан неизвестной старуш­кой их дочери Карине в день ее рождения, а маленькая Карина превратилась в прелестную и подвижную девуш­ку, которая очень любила веселиться, надевать краси­вые наряды и любоваться своим отражением в старом треснувшем зеркале.

Однажды к берегу моря напротив рыбацкой деревуш­ки причалил огромный и очень красивый корабль. От корабля отошла шлюпка и пристала к берегу. На песок сошли люди в богатых одеждах, в шляпах с яркими пе­рьями и со шпагами на боку. Сразу было видно, что это знатные вельможи. Среди них выделялся высокий и кра­сивый юноша с умными и несколько печальными глаза­ми. Люди вышли на берег встретить необычных гостей. Карина стояла чуть поодаль в толпе деревенских доче­рей и во все глаза смотрела на пришельцев. При взгляде на прекрасного юношу сердце ее замерло.

Ее отец как главный в деревне почтительно прибли­зился к стоявшим мореплавателям.

— Приветствуем вас, храбрые и трудолюбивые жители деревни! — сказал высокий юноша. — Я принц Агар и приплыл сюда со своими спутниками по велению моей матери — великой королевы и волшебницы. Она наказала мне именно у вас, среди ваших дочерей найти себе невесту.

— Добро пожаловать! — ответил один из старых ры­баков. — Среди наших дочерей много прекрасных деву­шек. Выбирай любую из них. Каждая сочтет за честь стать невестой принца из далекой страны.

Принц и сопровождавшая его свита поселились в этой маленькой деревушке. Каждый день принц Агор ходил по домам, знакомился с дочерями, делал им подарки, был очень вежлив и добр, но глаза его по-прежнему ос­тавались печальными.

Все девушки деревни изо всех сил старались понра­виться принцу, надевали свои лучшие наряды, угощали его приготовленными ими блюдами, улыбались ему. Надо ли. говорить, что бедная Карина с первого взгляда влю-«лась в принца и часто потихоньку наблюдала за ним, огда он бродил по прибрежным скалам или задумчиво ;ел на камне у моря. Ей тоже, как и другим, хотелось оправиться принцу, но в их хижину он еще не заходил. Однажды Карина осталась дома одна. Поставив на стол старое с трещинкой зеркало, она любовалась в нем собой и причесывала свои длинные белокурые волосы. Вдруг маленький котенок, играя, зацепил подол ее пла­тья и чуть-чуть надорвал его. Карина ужасно разозли­лась и, схватив свой деревянный башмак, замахнулась на котенка. Тот напугался и прыгнул на стол, а Карина, пытаясь шлепнуть его башмаком, промахнулась, и удар пришелся прямо по зеркалу! И оно — дзинь! — и раско­лолось.

Карина решила поискать, нет ли в доме еще зеркал, и вот на верхней полке в шкафу она нашла целых три маленьких зеркальца: одно с обратной стороны было желтое, другое — красное, а третье — синее.

Карина посмотрелась в желтое зеркальце и увидела свое симпатичное личико с огромными серыми глазами и пухленькими губками. «Какая я красивая! — подума­ла девушка и еще подумала: — Интересно, что обо мне думает принц? Кажусь я ему красивой?»

Она поднесла к лицу красное зеркало и чуть не выро­нила его от удивления. Отражение было совсем другое! Нечеткое, будто в тумане, расплывчатое. «Как странно, — подумала Карина. — Это какие-то необыкновенные зерка­ла. А что я увижу в третьем зеркале?»

Она взглянула в синее зеркало и удивилась еще боль­ше. Оттуда на нее смотрело лицо какой-то другой де­вушки (ей сначала так показалось): презрительно со­щуренные глаза, капризно вздувшиеся губки, непри­ятная усмешка. Карина пригляделась и увидела все-таки знакомые черты. Это было ее лицо, но очень из­менившееся.

— Что за чудеса? — воскликнула она вслух. — Кто же мне это объяснит?

— Я объясню, — раздался негромкий голос снизу.

Карина посмотрела вниз и увидела на полу котенка. Он умывался лапой и спокойно говорил человеческим голосом:

— Это волшебные зеркала, подаренные тебе доброй колдуньей в день рождения. В желтом зеркальце ты ви­дишь себя такой, какой ты представляешься самой себе. В красном отражается то, как видят тебя другие люди. Стоит загадать, чьими глазами ты хочешь посмотреть на себя — и пожалуйста! А в синем зеркальце — отражение того, какая ты есть на самом деле.

Умывшись, котенок вскочил на подоконник.

— Но почему же у меня в зеркалах такая разная вне­шность? — растерянно спросила Карина.

— Волшебные зеркала отражают не внешность, — мурлыкнув, сказал котенок и уточнил: — Вернее, не толь­ко внешность.

Он зевнул и выпрыгнул в открытое окно...

На следующий день принц Агар пришел в гости в хижину родителей Карины. Ее мать испекла вкусный пирог и угощала им принца и его спутников. Карина сидела за столом напротив принца и очень волновалась. Ее лицо стало еще прелестней от яркого румянца. Принц рассказывал о своих путешествиях и, поглядывая на Карину, иногда чуть улыбался. Карина не могла вымол­вить ни слова. К концу разговора отец Карины спросил Агара:

— Как тебе понравились девушки у нас в деревне, принц? Например, дочь моего соседа — Винта? Правда, красавица? А ее сестричка Зора —- добрейшая душа!

Слова отца очень разозлили и испугали Карину: вдруг принцу и в самом деле понравились эти девушки? А ведь она-то — Карина — лучше! И хотя Винта и Зора были ее подругами, Карина в этот момент ненавидела их, и у нее неожиданно вырвалось громкое восклицание:

— Обе они круглые дуры!

После этих резких слов все замолчали. Принц Агор с удивлением и печалью посмотрел на Карину, которая уже смутилась и пожалела о сказанном. Гости поспешно попрощались и ушли, а Карина схватила свои волшеб­ные зеркала, выскочила из дома и спряталась в скалах, где ее никто не мог увидеть. Она посмотрела в каждое зеркало и расплакалась. Красное зеркальце показало, какой ее представляет сейчас принц Агор: злобной, се­бялюбивой гордячкой — гораздо хуже, чем даже был ее настоящий портрет в синем зеркальце. Карина винила себя за свои глупые и необдуманные слова, за своенрав­ный характер, а в желтом зеркальце постепенно таяло лицо беспечной красавицы. И чем больше ругала себя Карина, чем больше находила в себе плохого, тем безоб­разней становилось ее отражение в синем зеркальце.

Прошло несколько дней. Принц Агар обошел уже все дома в деревушке, познакомился со всеми девушками, но, видно, так пока и не сделал выбора. Никто из доче­рей не мог похвастаться особым вниманием принца. Каж­дый вечер молодежь деревушки устраивала празднич­ные гулянья, песни и танцы. Но хоть принц пел и танце­вал вместе со всеми, свободно и легко беседовал и со ста­риками, и с девушками, и с их родителями, но в самой глубине его глаз светилась непонятная грусть.

Карина тоже несколько раз говорила с ним и даже танцевала, но каждый вечер, заглядывая в заветное, красное зеркальце, она видела там самолюбивую и не­множко глупую девочку, то есть такую, какой ее видел принц Агар. Правда, теперь это отражение не было таким резким, и в нем даже появились некоторые прият­ные черты, но это было совсем не то. Ведь Карина меч­тала о том, чтобы принц полюбил ее так же, как она любила его.

Иногда она мысленно просила красное зеркальце по­казать, какой видят ее родители, и тут же отражение становилось симпатичным, веселым и беззаботным — го­раздо лучше, чем-то, что казалось принцу. Но если она старалась понравиться Агару и показаться лучше, чем была на самом деле, то вечером с помощью красного зер­кальца с горечью узнавала, что ее образ в глазах принца потускнел и даже подурнел. Она перестала пытаться по­нравиться Агару и только издали смотрела на него, и сердце ее переполнялось нежностью.

Прошли еще дни. Ее родители заметили, что Карина изменилась. Она больше не ленилась выполнять домаш­нюю работу, стала более внимательна к родителям и при­ветлива с подругами, хотя могла часами сидеть в задум­чивости. Часто она ласково гладила котенка по пушис­той шерстке и разговаривала с ним, но в ответ он только мурлыкал, как будто никогда и не умел говорить по-человечески.

Как-то она с удивлением обнаружила, что ее отраже­ния в желтом зеркальце, то есть тот образ, который пред­ставляла она сама, и в синем, то есть ее настоящий об­раз, стали очень похожи.

Однажды настал день, когда к концу обычного праз­днества принц Агар объявил жителям деревушки, что прощается с ними. Музыка смолкла, прекратились весе­лье, танцы и смех. Все были расстроены, потому что ус­пели полюбить доброго и благородного принца. В насту­пившей тишине Агар сказал:

— Мне жаль расставаться с вами. Но срок мой истек, а я так не сумел выполнить поручение моей матери-ко­ролевы.

— Разве нет у нас достойных невест? — с удивлением и огорчением спросил один из жителей.

— Есть, но я искал только одну-единственную, чей образ показала мне мать, и кому я сразу отдал свое сер­дце. Она должна была быть здесь, но я не нашел ее, — с грустью ответил принц.

В эту ночь Карина не смогла уснуть от слез и, выйдя потихоньку из дома, отправилась побродить по берегу моря. Вдруг она увидела во мраке группу людей и среди них принца — они шли к огромной скале, чьи уступы уходили в глубь моря. Карина бесшумно последовала за ними. То, что она увидела, поразило и испугало ее.

На самом нижнем уступе скалы, о который бились морские волны, люди остановились, и один из них вбил в трещину в каменной стене большое железное кольцо. К этому кольцу приковали принца Агара, спутав его руки и ноги тяжелыми цепями. Один из сопровождавших принца людей наклонился к нему и с печалью произнес:

— Прощай, принц. Нам очень больно делать это. Но мы не в силах помочь тебе.

— Прощайте, друзья, — ответил Агар, голос его был крепок, но полон глубокой грусти. — Вы сделали все, что могли. Передайте моей матушке, что я прошу ее про­щения за то, что не г.умел выполнить ее наказ.

Люди — а это были спутники принца с корабля — молча покинули мрачную скалу. Агар один остался си­деть на уступе. Он прислонился спиной к каменной сте­не и замер, будто ожидая чего-то. Карина вышла из-за кустов,, где пряталась до этого, и бросилась к принцу.

— Я освобожу тебя! — горячо воскликнула она.

— Кто ты? — резко обернулся Агор. — А, Карина! Нет, ты не можешь освободить меня. Скорее уходи отсю­да, близится полночь...

— Я не уйду, я помогу!

— Нет! — сурово сказал Агар. — Если ты не уйдешь, то погибнешь вместе со мной. А Дракону нужен только я.

— Какому Дракону? Я ничего не понимаю!

— Хорошо, я все объясню тебе, после этого ты уй­дешь. На меня с детства наложено страшное заклятие. В день своего двадцатилетия я должен быть принесен в жер­тву злобному Дракону. Снять это заклятие может только Любовь, моя любовь к одной девушке, чей образ показала мне мать в своем магическом зеркале. Моя мать — коро­лева и волшебница — сказала мне, что я найду эту де­вушку в вашей деревушке и когда узнаю ее, в тот же миг падут злые чары, и с меня снимется страшное заклятие. Я долго искал ее, но не нашел. И теперь я стану жертвой Дракона, а ты должна уйти как можно скорее.

— Давай вместе убежим отсюда!

— Нет. Заклятие нельзя нарушить, иначе огромные беды обрушатся на все королевство.

— А есть ли другой способ спасти тебя?

— Есть... Но это невозможно!

— Скажи мне!

— Нет. Не скажу. Уходи, Карина, прошу тебя! Кари стояла на коленях рядом с принцем и плакала

от бессилия. В этот момент что-то мягкое и пушистое потерлось о ее ногу. Это был котенок.

— Принц не скажет тебе, Карина, — промурлыкал он. — Потому что не хочет спасения такой ценой. Для снятия злых чар нужно, чтобы...

Его последние слова заглушил грохот и плеск заки­певшей воды. Из черных грозовых туч ударили молнии. Прогремел гром. Из глубин моря поднималось огромное черное тело Дракона, покрытое тускло мерцающей брон­зовой чешуей. Ужасная, уродливая голова повернулась в их сторону и посмотрела на них злобными глазами. Кари­на очень испугалась. Она сжалась в комок и замерла.

— Беги, Карина! — крикнул принц Агар, пытаясь встать на ноги. Цепи мешали ему.

Девушка очнулась от страха и посмотрела на него. Она любила его. Она знала способ спасти его. Карина вскочила и бросилась к самому краю уступа, на который летели соленые брызги от рассвирепевших морских волн.

— Вот я! — громко крикнула она. — Бери меня, Дра­кон! Я приношу себя в жертву вместо принца Агара!

— Не смей, Карина! — закричал принц и рванулся к ней, разрывая сковывавшие его цепи. Она обернулась, и в неровном свете сверкающих молний он увидел ее пре­красное лицо.

— Ты! Это ты! Я узнал тебя! Та самая девушка из волшебного зеркала моей матери! — воскликнул принц Агар.

В тот же миг раздался ужасный рев. Это в бессиль­ной ярости кричал Дракон, который вдруг стал рассы­паться, словно сделанный из песка, и скоро весь исчез, растворился под поверхностью моря. Через несколько секунд волны успокоились, перестали полыхать молнии, стих ветер, и наступила тишина. Злые чары рассеялись. А на уступе скалы, взявшись за руки, стояли Карина и принц Агар, с рук и ног которого свисали обрывки ра­зорванных цепей. У их ног сидел маленький котенок и, как ни в чем не бывало, облизывал свою шерстку.

Как же я мог сразу не узнать тебя? — тихо спро­сил принц.

— Я сама не могла узнать себя в этих зеркалах, — улыбаясь, ответила Карина и достала из кармана три своих драгоценных зеркальца.

— Конечно! — сказал принц. — Эти чудесные пред­меты подарила моя мать-волшебница, превратившись в нищенку, той самой девушке, которую я искал. Карина держала перед собой все три волшебных зеркальца — желтое, красное и синее. И во всех трех отражалось одно и то же лицо — прекрасное, доброе и счастливое.