Брайен Уайсс много жизней, много учителей
| Вид материала | Реферат |
- Скоро наша страна будет встречать новый год. Квеликому сожалению, эта ночь унесет много, 72.98kb.
- Учитель жарикова е. А, 83.78kb.
- Первые упоминания о гриппе были отмечены много веков назад еще в 412 году до н э. описание, 301.45kb.
- Доклад, прочитанный на двадцать первых Клюевских чтениях, 304.36kb.
- Возрождение россии наш путь, 3211.21kb.
- Задачи развития элементарных математических представлений у дошкольников, 242.94kb.
- Вы много успели и много узнали, 100.78kb.
- Бытует много легенд об истории возникновения нашего села. Каждая легенда хороша, 39.7kb.
- Сценарий праздника «Спасибо, Азбука!», 88.31kb.
- Существует много определений гениальности, 6365.27kb.
«Отдохните. Почувствуйте покой. Ваше тело самоисцеляется. Ваша душа отдыхает... Вам уже лучше? Отдохнули? Маленькому мальчику было трудно. Очень трудно. Но теперь вы снова отдыхаете. Ваш ум может перенести вас в другие места, другие времена... другие воспоминания. Вы отдыхаете?»
«Да». Я решил развить фрагмент ее сна о горящем доме, о бессознательной медлительности ее отца и о том, что он послал ее в охваченный огнем дом за какой-то вещью.
«Теперь у меня вопрос по поводу вашего сна... об отце. Вы сейчас можете вспомнить его, это безопасно. Вы находитесь в состоянии глубокого транса. Вы помните?»
«Да».
«Вы вернулись в дом, чтобы что-то забрать. Вы помните это?»
«Да... металлическую коробку».
«Что было в ней такoгo, что он послал вас в горящий дом?»
«Его печати и монеты... которые он откладывает», - ответила она. Ее подробное изложение сна под гипнозом сильно отличалось от поверхностного припоминания после пробуждения. Гипноз -- мощное средство, открывающее доступ не только к самым удаленным, скрытым областям ума, но и к глубинам памяти.
«Печати и монеты были очень важны для него?»
«Да».
«Но рисковать своей жизнью, возвращаясь в горящий дом, ради печатей и монет...»
Она прервала меня: «Он не думал, что есть риск ».
«Он думал, что это не опасно?»
«Да».
«Тогда почему он сам не пошел назад?»
«Потому что он думал, что я сделаю это быстрее ».
«Понимаю. Но все же вы рисковали?»
«Да, но он не понимал этого».
«Имел ли этот сон большее значение для вас? Касательно ваших отношений с отцом?»
«Я не знаю».
«Он, похоже, не очень торопился выбраться из горящего дома».
«Да».
«Почему он медлил? Вы быстрее реагировали, вы видели опасность».
«Потому что он стремится уклоняться от действий». Я зацепился за эту деталь, чтобы, истолковать фрагмент сна.
«Да, это его стереотип поведения, и вы все делаете для него, например: бежите за коробкой. Я полагаю, что он может учиться у вас. У меня такое чувство, что огонь символизирует истекающее время, что вы понимаете опасность, а он нет. Хотя он тормозит и посылает вас назад за материальными вещами, вы знаете намного больше... и многому можете научить его, но он, пoxoже, не желает учиться».
«Да, - согласилась она, - не желает».
«Так я понимаю этот сон. Но вы не можете заставить его. Он сам должен понять это».
«Да, - снова согласилась она, и ее голос вдруг стал глубоким и хриплым. - Важно, чтобы наше тело сгорело в огне, если оно нам не нужно...» Учитель Духа предложил совершенно другое понимание сна. Я был удивлен его внезапным вмешательством, и мог лишь машинально повторять за ним.
«Нам не нужно наше тело?»
«Да. Мы проходим через несколько этапов, когда находимся здесь. Мы оставляем тело младенца, входим в детское тело, далее переходим во взрослое тело, а из взрослого - в старое. Почему же не сделать один шаг в сторону и, покинув взрослое тело, не отправиться на духовный план? Именно это мы делаем. Просто мы не перестаем расти, мы продолжаем расти. Когда мы попадаем на духовный план, мы тоже растем. Мы проходим через разные стадии развития. Когда мы прибываем, мы сгораем. Нам приходиться проходить через стадию обновления, стадию обучения и стадию принятия решения. Мы решаем, когда вернуться, где и почему. Некоторые выбирают не возвращаться. Они выбирают перейти на другую стадию развития. И они остаются в духовной форме... одни дольше, чем другие - прежде чем вернуться. Все это - рост и обучение... продолжающийся рост. Наше тело - всего лишь емкость для нас, пока мы здесь. И лишь наша душа и наш дух существуют вечно».
Я не узнавал голос и манеру говорящего. «Новый» Учитель все излагал и излагал важное знание. Я хотел побольше узнать об этих духовных мирах.
«В физическом состоянии обучение происходит быстрее? Есть ли причины, по которым не все люди остаются в духовном состоянии?»
«Нет. Обучение в духовном состоянии намного быстрее, чем в физическом. Но мы выбираем, чему нам следует научиться. Если нам нужно вернуться и проработать взаимоотношения, мы возвращаемся. Если мы выполнили эту задачу, мы идем дальше. В духовной форме вы всегда можете вступить в контакт с теми, кто находится в физическом состоянии, если принимаете такое решение. Но только в том случае, если это важно... если вы хотите сказать им что-то, что они должны знать».
«Как вы устанавливаете контакт? Как передается послание?»
К моему удивлению, ответила сама Катерина. Ее шепот становился быстрее и тверже: «Иногда можно появиться перед человеком... и выглядеть так же, как в свое последнее пребывание на земле. А иногда устанавливаешь просто ментальный контакт. Порой послание бывает таинственным, но чаще всего человек знает, с чем оно связано. Они понимают. Это контакт между умами».
Я обратился к Катерине: «Знание, которым вы сейчас располагаете, эта информация, эта мудрость, которая очень важна... почему все это недоступно вам, когда вы находитесь в пробужденном, или в физическом состоянии?»
«Я думаю, что не поняла бы этого. Я не способна понять это».
«Тогда, возможно, я могу помочь вам понять это, чтобы оно не пугало вас, чтобы вы могли научиться понимать».
«Да».
«Когда вы слышите голоса Учителей, они говорят вещи, подобные тому, что вы рассказали мне сейчас. Вам приходится передавать большое количество информации». Я был заинтригован той мудростью, которой она владела, когда находилась в этом состоянии.
«Да», - просто ответила она.
«И она исходит из вашего ума?»
«Они поместили ее туда». Таким образом, она верила Учителям.
«Да, - подтвердил я. - Как я могу передать вам это знание, чтобы вы росли и избавлялись от своих страхов?»
«Вы уже это сделали», - тихо ответила она. Она была права: ее страхи почти ушли. После того как мы начали гипнотические регрессии, улучшение ее состояния невероятно ускорилось.
«Какие уроки вам нужно получить сейчас? Какие из самых важных вещей вы можете усвоить в этой жизни, чтобы продолжать расти и процветать?»
«Доверие», - ответила она быстро. Ей была известна ее главная задача.
«Доверие?» - повторил я, удивившись быстроте ее ответа.
«Да. Я должна научиться верить и доверять людям. А я не могу. Мне кажется, что каждый стремится причинить мне зло. Это вынуждает меня сторониться людей и уклоняться от ситуаций, чего мне, возможно, не следовало бы делать. При этом я держусь людей, с которыми мне было бы лучше порвать».
Ее видение в этом сверхсознательном состоянии было колоссальным. Она знала свои слабые и сильные стороны. Она знала, на какие моменты она должна обратить внимание и проработать, и ей было известно, что делать, чтобы улучшить свои дела. Трудность заключалась в том, чтобы эти откровения довести до ее сознательного ума и применить на практике в повседневной жизни. Сверхсознательные прозрения были восхитительны, но они сами по себе были недостаточны для того, чтобы трансформировать ее жизнь.
«Что это за люди, которых нужно избегать?» - спросил я.
Она помолчала и затем сказала: «Я боюсь Бэки. Я боюсь Стюарта... что через них в мою жизнь войдет что-то злое...»
«Вы можете освободиться от этого?»
«Не совсем, но от некоторых их идей - да. Стюарт пытается держать меня в «тюрьме», и это ему удается. Он знает, что я боюсь. Он знает, что я боюсь остаться без него, и использует это, чтобы удерживать меня.
«А Бэки?»
«Она постоянно пытается разрушить мою веру в людей, в которых я верю. Когда я вижу добро, она видит зло. И она пытается посеять эти злые семена в моем уме. Я учусь доверять людям, которым мне следует доверять, но она наполняет меня сомнениями на их счет. И это ее проблема. Я не могу позволить ей внушать мне ее образ мыслей».
В своем сверхсознательном состоянии Катерина была способна выделить главные недостатки характера Бэки и Стюарта. В состоянии гипноза Катерина проявляла себя как отличный психиатр, глубоко чувствующий и безошибочно интуитивный. В своем обычном бодрствующем состоянии Катерина не обладала этими качествами. И моей задачей было «перекинуть мост» между этими состояниями. Разительное улучшение ее состояния означало, что кое-что все-таки просачивалось. Я старался прикладывать больше усилий в этом направлении.
«Кому вы можете доверять? - спросил я. - Подумайте об этом. Каким людям вы можете доверять, у кого можете учиться, с кем сближаться. Кто они?»
«Я могу доверять вам», - прошептала она. Я знал это, но я знал, что ей еще нужней было доверять людям в ее повседневной жизни.
«Да, можете. Вы близки мне, но вы должны сблизиться и с другими людьми в вашей жизни, с людьми, которые могут быть более тесно связаны с вами, чем я». Я хотел, чтобы она была самодостаточна и независима, независима от меня.
«Я могу доверять своей сестре. Я не знаю других. Я могу доверять Стюарту, но до определенной степени. Он действительно заботится обо мне, но он сбит с толку. В своей растерянности он невольно приносит мне вред».
«Да, это так. Есть ли другой мужчина, которому вы можете доверять?»
«Я могу доверять Роберту», - ответила она. Он был еще одним доктором в госпитале. Они были хорошими друзьями.
«Да. Может быть, найдется немало других, с кем вы встретитесь... в будущем».
«Да», - согласилась она.
Идея о будущем знании была чрезвычайно занимательной. Она была так точна относительно прошлого. Через Учителей она знала особенные, тайные факты. Могли ли они также знать факты из будущего? Если да, то могли ли они поделиться этими прогнозами? Тысячи вопросов вспыхнули у меня в голове.
«Когда вы устанавливаете контакт со своим сверхсознательным умом, как теперь, и получаете эту мудрость, развиваются ли у вас также способности в психической области? Можете ли вы заглянуть в будущее? Мы многое сделали, работая с прошлым».
«Это возможно, - подтвердила она, - но сейчас я ничего не вижу».
«Это возможно?» - эхом отозвался я.
«Я так думаю».
«Вы можете сделать это без страха? Можете ли вы отправиться в будущее и получить нейтральную информацию, которая никоим образом не устрашит вас? Можете ли вы увидеть будущее?»
Ее ответ последовал очень быстро: «Я не вижу. Они не позволяют». Я понял, что она имела в виду Учителей..
«Они сейчас рядом с вами?»
«Да».
«Они беседуют с вами?»
«Нет. Они за всем наблюдают». Поэтому, находясь под наблюдением, она не могла заглянуть в будущее. Возможно, лично мы ничего не получили бы от этого просмотра. Возможно, подобное «путешествие» привело бы Катерину в чрезмерное беспокойство. Возможно, мы еще не были готовы переварить эту информацию. И я не принуждал ее.
«Дух, который раньше находился рядом с вами, Гидеон...»
«Да».
«Что ему нужно? Почему он рядом? Вы знаете его?»
«Нет, не думаю».
«Но он защищает вас от опасности?»
«Да».
«Учителя...»
«Я не вижу их».
«Иногда у них есть послания для меня, послания, которые помогают и вам, и мне. Доступны ли вам эти послания, далее когда они не говорят? Они вкладывают мысли в ваш ум?»
«Да».
«Они наблюдают за тем, насколько далеко вы можете отправиться и что вы можете помнить?»
«Да».
«Значит, у этой интерпретации жизней имеется цель...»
«Да».
«...для вас и для меня... чтобы научить нас. Избавить нас от страха».
«Есть много способов общения. Они выбирают разные... чтобы показать, что они действительно существуют». Слышала ли Катерина их голоса, визуализировала ли череду образов прошлого при помощи психических средств, или получала мысли и идеи через свой ум, задача была одна: показать, что они действительно существуют, помочь нам, поддержать нас на нашем пути, обеспечивая нас откровениями и знанием, помочь нам стать богоподобными посредством приобретаемой мудрости.
«Вы знаете, почему они выбрали вас...»
«Нет».
«... в качестве «канала связи»?»
Это был очень деликатный вопрос, так как в бодрствующем состоянии Катерина не могла даже слышать эти записи. «Нет», - тихо прошептала она.
«Это пугает вас?»
«Иногда».
«А иногда нет?»
«Да».
«Это обнадеживает, - добавил я. - Мы теперь знаем, что мы вечны, то есть мы избавились от страха смерти».
«Да», - согласилась она. Затем, помолчав, сказала: «Я должна научиться доверять, - она вернулась к главному уроку своей жизни.- Когда мне что-то говорят, я должна научиться верить этому... когда человек владеет знанием».
«Конечно, есть люди, которым нельзя доверять», - добавил я.
«Да, но я смущаюсь. И в отношении людей, которым, как мне известно, я должна доверять, я сопротивляюсь этому чувству. И я не хочу никому доверять». Она замолчала, а я опять восхитился ее прозрением.
«Последний раз мы говорили о вас, когда вы ребенком находились в саду с лошадьми. Вы помните? Свадьбу вашей сестры?»
«Немного».
«Можно ли еще что-то почерпнуть из того времени? Известно ли вам?»
«Да».
«Стоит ли вернуться сейчас и исследовать это? »
«Это сейчас не вернется. В жизни столько всего... так много знания можно почерпнуть... из каждой жизни. Да, мы должны исследовать, но это сейчас не вернется».
Поэтому я вновь обратился к ее беспокойным отношениям с отцом. «Ваши отношения с отцом - это другая область, одна из тех, которые оказали глубокое воздействие на вас в этой жизни».
«Да», - просто ответила она.
«Однако это, к тому же, еще одна область, которую нужно исследовать. Вы многому научились в этих взаимоотношениях. Сравните их с жизнью маленького мальчика на Украине, который потерял отца в раннем возрасте. Такой потери у вас не было в этой жизни. И хотя ваш отец здесь, все-таки определенных лишений там было меньше...»
«Было большее бремя, - заключила она. - Мысли... - добавила она, - мысли...»
«Что мысли?» - я чувствовал, что она пребывала в новой сфере.
«Об анестезии. Когда вам делают анестезию, разве вы можете слышать? Вы все же можете слышать!» - ответила она на свой собственный вопрос. Теперь, разволновавшись, она говорила быстрым шепотом: «Ваш ум хорошо сознает, что происходит. Они говорили о том, что я задыхаюсь, о том, что я могу задохнуться, когда мне делали операцию на горле».
Я вспомнил об операции на голосовых связках, которую сделали Катерине за несколько месяцев до ее первого визита ко мне. Она нервничала перед операцией, но еще больше ужаснулась, когда пробудилась в послеоперационной палате. У медперсонала ушло несколько часов на то, чтобы успокоить ее. Теперь прояснилось, что то, что хирурги говорили во время операции, пока она находилась под общим наркозом, повергло ее в ужас. Я тут же вспомнил медицинскую школу и ряд операций пациентам, находившимся под наркозом. Я вспомнил шутки, проклятия, аргументы и приступы гнева. Что слышали пациенты на подсознательном уровне? Сколько запечатлелось и повлияло на их мысли и эмоции страхов и беспокойств после пробуждения? Влияло ли позитивно и негативно на послеоперационный курс восстановления замечания, произнесенные во время операции? Может, кто-то из пациентов умер из-за негативных ожиданий, которые он уловил во время операции? Может, чувствуя безнадежность, некоторые просто сдавались?
«Вы помните, о чем они говорили?», - спросил я.
«Что они должны вставить трубку. Когда они вынут трубку, мое горло может опухнуть. Они не знали, что я могу все это слышать».
«Но вы слышали».
«Да. Поэтому у меня возникли все эти проблемы». После сегодняшнего сеанса у Катерины исчез страх подавиться или задохнуться. Вот так просто. «Все беспокойство... - продолжила она, - я думала, что я задохнусь».
«Вы чувствуете себя свободной?» - спросил я.
«Да. Можно изменить то, что они делали».
«Могу ли я?»
«Да. Конечно... Им следует внимательно следить за своими словами. Я теперь помню. Они поместили трубку мне в горло. И потом я не могла ничего рассказать им».
«Теперь вы можете... Вы действительно слышали их».
«Да, я слышала их разговор...» Она помолчала одну-две минуты и затем стала осматриваться. По-видимому, она к чему-то прислушивалась.
«Похоже, вы слушаете послания. Вы знаете, откуда исходят послания?» - Я надеялся, что появятся Учителя.
«Кто-то заговорил со мной», - загадочно ответила она.
«Кто-то с вами заговорил?»
«Но они ушли». Я попытался вернуть их.
«Не сможете ли вы вернуть духов, передававших нам послание... чтобы помочь нам разобраться».
«Они приходят, лишь когда сами хотят, а не когда я решаю», - ответила она твердо.
«Вы не можете этим управлять?»
«Нет».
«Хорошо, - согласился я, - но послание об анестезии было очень важно для вас. В ней была причина вашей боязни задохнуться».
«Это было важно для вас, а не для меня», - возразила она. Ее слова завертелись у меня в голове. Она должна была исцелиться от страха, но, тем не менее, это откровение было более важно для меня, чем для нее. Я был тем, кто осуществлял это исцеление. Ее простой ответ содержал в себе много смысловых пластов. Я чувствовал, что, если я правильно пойму эти пласты, эти резонирующие октавы значений, я совершу значительный скачок в понимании человеческих взаимоотношений. Возможно, помощь была более важна, чем исцеление.
«Для меня, чтобы помочь вам?» - спросил я.
«Да. Вы можете нейтрализовать то, что они сделали. Вы нейтрализовали то, что они сделали...» Она отдыхала. Мы оба получили большой урок.
Вскоре после того, как моей дочери Эмми исполнилось три года, она подбежала ко мне и обхватила за ноги. Подняв голову, она сказала: «Папочка, я люблю тебя сорок тысяч лет». Я посмотрел вниз, в ее крошечное личико, и почувствовал себя очень, невероятно счастливым.
ГЛАВА 11
Как-то ночыо, несколько дней спустя, меня что-то резко вывело из состояния глубокого сна. Моментально встрепенувшись, я вдруг увидел лицо Катерины, которое было в несколько раз больше натуральных размеров. Она выглядела расстроенной, и, казалось, нуждалась в моей помощи. Я посмотрел на часы - было 3:36 ночи. Было тихо, не было слышно никаких звуков, которые могли бы разбудить меня. Кэрол мирно спала рядом со мной. Я повернулся на другой бок и уснул.
Этой же ночью, около 3:30, Катерина проснулась в ужасе от кошмарного сна. Она была вся в холодном поту, сердце бешено колотилось в груди. Она решила помедитировать, чтобы расслабиться, визуализируя, как я погружаю ее в гипноз в офисе. Она представила мое лицо, услышала мой голос и постепенно заснула.
У Катерины неуклонно развивались экстрасенсорные способности, и у меня тоже. Я мог слышать, как мои старые профессора психиатрии говорили о взаимном перенесении психологических реакций в терапевтических взаимоотношениях. Перенесение - это проекция пациентом чувств, мыслей и желаний на терапевта, который представляет кого-то из прошлого пациента. Обратное перенесение - это, наоборот, перенесение бессознательных эмоциональных реакций на пациента. Но этот обмен в 3:30 ночи был иным. Это была телепатическая связь, установившаяся помимо обычных каналов. Этот канал был каким-то образом открыт гипнозом. Или, может, не обошлось здесь без наблюдателей, группы разнообразных духов - Учителей, хранителей и других, которые и были ответственны за этот новый волновой канал? Я бы не удивился.
На следующем сеансе Катерина быстро погрузилась в состояние глубокого гипноза. Она сразу же насторожилась: «Я вижу большую тучу... она напугала меня. Это было здесь». Ее дыхание участилось.
«Она все еще там?»
«Я не знаю. Она быстро приходит и уходит... нечто высоко на горе». Она оставалась настороженной, продолжая тяжело дышать. Я боялся, что она увидела бомбу. Могла ли она заглянуть в будущее?»
«Вы можете увидеть гору? Она похожа на бомбу?»
«Я не знаю».
«Почему она пугает вас?»
«Она появилась очень неожиданно. Она была там. Очень дымная... очень дымная. Большая. Далеко. Ой...»
«Вы в безопасности. Вы можете подойти поближе? »
«Я не хочу приближаться!» - резко отрезала она. Она редко проявляла подобное сопротивление.
«Почему вы так этого боитесь?» - снова спросил я.
«Я думаю, это какие-то химикаты. Трудно дышать, находясь рядом с этим». Она тяжело дышала.
«Это похоже на газ? Это выходит из самой горы... подобно извержению вулкана?»
«Я думаю, да. Как большой гриб. Именно на него и похоже... белое».
«Но это не бомба? Это не атомная бомба или нечто подобное?» Она промолчала и затем продолжила.
«Это вул... что-то вроде вулкана. Я думаю. Очень страшно. Трудно дышать. В воздухе стоит пыль. Я не хочу оставаться здесь». Постепенно ее дыхание нормализовалось. Она оставила пугающую сцену.
«Теперь легче дышать?»
«Да».
«Хорошо. Что вы видите сейчас?»
«Ничего... Я вижу ожерелье, ожерелье у кого- то на шее. Оно синее... оно серебряное со свисающим синим камнем, и еще - более маленькие камешки».
«Имеется что-нибудь на этом синем камне?»
«Нет, он прозрачный. Можно видеть сквозь него. Дама черноволосая, в синей шляпе... с большим пером, одета в вельветовое платье».
«Вы знаете эту даму?»
« Нет ».
«Вы рядом с этой дамой, или вы и есть эта дама?»