В ожидании христа (повесть о казантипе)

Вид материала

Подобный материал:

1 ... 21 22 23 24 25 26 27 28 29

Глава 7. Спор разгорелся с новой силой

1. Идейная связь конференций.

Далее в дискуссию вступили активные участники предыдущей конференции. Они, пользуясь терминологией, изрядно тогда надоевшей и совершенно здесь в Коктебеле не используемой, сумели восстановить утраченную было идейную связь двух конференций.

Первым слово взял библеист Сидерский:

- Господа, есть все основания считать нынешний форум продолжением предыдущего, прошедшего в Щелкино. Его тематика естественным образом вытекает из предыдущей. О чем говорили здесь докладчики? О том, что Дьявол терроризма борется с Антихристом государственным. А уважаемый Арсений рассказал об их настойчивых попытках возродить третью силу – Христа. Эти мысли он вполне мог бы изложить и на предыдущей конференции.

2. Аргументы Претлегина и Бандурыстенко.

Затем выступил вернувшийся на вторую конференцию Семен Претлегин:

- Коллега Сидерский прав – высоким фальцетом вступил он в разговор. – Третья сила, сила Христа - это и есть Логос. Когда стала реальной угроза гибели человечества, начала формироваться его самосохранительная функция. Новые первохристиане - первый из ее механизмов. Следует ожидать возникновения и других.

Потом в разговор вступил Степан Бандурыстенко. Он напомнил собравшимся последний доклад, прочитанный покойным г-ном архивариусом, тогда совершенно не воспринятый аудиторией. В этом докладе (см. Приложение) Тарас Иванович напомнил собравшимся, что человек, в сущности, больное животное, изгнанное из рая бездумного органичного слияния с природой.

- Человеку вышедшему из природы – объяснил Степан – нужно что-то большее, чем чисто животные удовольствия. Он испытывает потребность в символических ценностях – эгрегорах, одни из которых используют для своего самосохранения големы, другие - Логос.

- И тут правы господа Сидерский и Претлегин – закончил он, - ценности, полезные для големов (речь идет о эгрегоре патриотизма), на поздних этапах развития цивилизации могут оказаться опасными для Логоса. Ему для самосохранения необходим эгрегор гуманизма, то есть Христос. Этому и посвящен доклад Арсения.

3. Карикатурный скандал.

Вдохновленная новым поворотом, дискуссия разгорелась с новой силой. Арс Луч, вроде бы вне связи с предыдущим, сформулировал отношение к небезызвестному «карикатурному скандалу», когда датские газеты, ссылаясь на свободу слова, опубликовали карикатуры на пророка Мухаммеда, а общественность стран Арабского Востока стала угрожать авторам физической расправой и в крайне агрессивной форме потребовала у датского правительства извинений.

- Безусловно, свобода слова священна – сказал он, - поддаваться шантажу агрессивных исламистов унизительно. Но если газетчики в своей деятельности будут руководствоваться христианской моралью, то проявят сострадание к ослепленному злобой мусульманскому обществу и не станут публиковать подобные карикатуры.

- Не слабость, не уступчивость, на этом я настаиваю – завершил он, - а активное, исполненное чувства собственного достоинства, сострадание.

4. Следовало ли сопротивляться?

Также, вроде бы, без связи с заявлением Арсена, буквально взвилась его бабка, итальянская журналистка Ориана Палаччи:

- Все ваши идеи Антон и Арсений возмутительны – с непримиримой страстностью чуть ли не кричала она. - Вы еще заявите, что не нужно было сопротивляться итальянским и немецким фашистам, против которых сражался мой отец, а ваш дед и прадед, что вашему славному предку следовало покорно подставить горло под нож этих насильников и убийц.

5. Сопротивляться, но не мстить.

Мягко, но убедительно ответил своей матери сеньор Антонио:

- Сопротивляться насилию иноземных захватчиков, и отечественных узурпаторов власти, безусловно, необходимо. Но мстить большинству, что в Италии, что в Германии, за то, что оно по убожеству своему поддерживало тоталитарный режим в своей стране и способствовало тем самым жестокому насилию над любящим свободу меньшинством, конечно, не следовало.

- То же касается подавления агрессоров военной силой – продолжил он. - Военное подавление фашизма во Второй мировой благотворно сказалось на психике немецкого и итальянского народов – они покаялись. Но ситуация в Ираке говорит нам, что подобные действия в отношении стран Арабского Востока нерезультативны и, более того, могут оказаться губительны для самого существования человечества.

6. Фильм «Резня в Риме».

Ему на помощь пришел Арсений:

- Наше общество «Любовь и сострадание» взяло за идейный образец действия священника из фильма «Резня в Риме», который не участвовал в Сопротивлении, а в критический момент присоединился к заложникам и вместе с ними погиб. В ту войну таких, как герой Мастрояни, было немного, но они были. Нынче же только на таких истинных последователей Христа и надежда. Мало их будет, их пример не окажется заразительным, – погибнет человечество.

Конец тринадцатой части.

ЧАСТЬ XIV. ВТОРАЯ ГОЛГОФА

Только Любовь, любовь к палачам и мучителям своим,

невозможная, по общему мнению,

для нормальной человеческой психики даже немыслимая,

но все же проявленная Христом на Голгофе

и христианскими мучениками, последователями дела Его,

на малых голгофах их, в конце концов, обеспечила Учению

победу над язычеством в умах граждан Империи.

Картериус Великий.

Глава 1. Неудачное покушение на Большую Восьмерку

1. Конференция закончилась.

Итак, конференция закончилась, но в тот же день грянули события страшные, и до того неожиданные, что мы, рядовые их участники, в первый момент среагировали на них не просто вяло, но даже как-то на удивление пассивно. Это странно, ибо все мы, находящиеся в этот момент в Коктебеле, с минуты на минуту должны были быть погребены под горным обвалом.

2. Покушение на Большую Восьмерку.

Следует, впрочем, рассказать, с чего это все началось. Дело в том, что на следующий день после конференции в Коктебеле началось заседание Большой Восьмерки. Оказывается, наши коллеги с Арабского Востока для того и приняли участие в обеих наших конференциях, чтобы быть ближе к Коктебелю, где предстоял саммит, участников которого они намеревались взорвать.

После второй конференции, которая должна была окончиться на две недели раньше, чем это произошло, гости с Арабского Востока намеревались отправиться в Коктебель, где их фирма монтировала конструкции Диснейленда, который они, якобы, должны были открыть на этом курорте. В действительности же в трубчатых элементах конструкций, предназначенных для будущих аттракционов, была спрятана взрывчатка, необходимая для планируемого теракта.

Авария в доме Марлена Михайловича обернулась для террористов необыкновенной удачей. Вторая конференция состоялась на две недели позже, и не там, где было намечено, а в Коктебеле, и окончилась она как раз к началу заседания Восьмерки.

3. ФСБ и другие.

Не знали мы и другого. Оказывается, ФСБ и работающие с ней рука об руку неофициальные структуры (общество ветеранов ГБ «Белая стрела» и националистическое движение «Черная сотня») были информированы о замысле исламских террористов, и даже способствовали возникновению этого плана. И, более того, косвенно руководили действиями террористов.

Однако в этом заседании Большой Восьмерки решил участвовать, чего раньше не предполагалось, президент России. Поэтому спецслужбы послали своих агентов для противодействия террористам.

4. Все тайное становится явным.

Не ведали ни террористы, ни их противники, ни, конечно, мы, рядовые участники событий, какую роль во всем этом сыграют молодые израильские ученые, вернее, созданные ими особые микробы, названные авторами телефорами, которыми изобретатели, явно не без умысла, заразили одежду всех участников конференций. Благодаря телефорам трагические события в Коктебеле пошли совершенно не так, как было запланировано. Все пошло бы по-другому, если бы не вмешались эти удивительные бактерии.

Обычно, если какие-то группы задумывают нечто друг против друга, то одна узнает о действиях другой только по результатам. Но вот появились бактерии-телефоры, и все коренным образом изменилось, противоборствующие группы и все вокруг стали свидетелями событий, причем на всех этапах, в том числе и на подготовительном.

Молодые иудеи оказались не только гениальными учеными, но весьма ловкими деловыми людьми. Предвидя действия террористов, они предварительно заключили контракт с CNN, предусматривающий прямую трансляцию этих событий. Для полноты картинки на экранах телевизора они, параллельно с телефорами, затеяли прямую съемку местонахождения террористов из окна гостиницы.

5. Восьмерка «сделала ноги».

События, между тем, не замедлили развернуться во всей их полноте и трагичности. К своему ужасу мир увидел группу людей в мусульманской одежде, которые что-то делали в горах. Камера молодых евреев показала место, где эти люди в этот момент находились. Это была площадка, расположенная высоко в горах над Коктебелем. Одновременно телефоры детально показывали работу этих людей, которая очень напоминала подготовку к взрыву. Их торопливые, но точные движения, исключали любую иную трактовку этих действий.

Первой отреагировала охрана Восьмерки. Через несколько минут после начала трансляции два боевых вертолета армии США одновременно поднялись с площадки перед зданием, где проходил саммит, унося с собой его участников. О том, что лидеры самых могущественных стран мира вне опасности, тотчас объявили все электронные СМИ планеты.

Глава 2. Из записок Арсения Лучникова

(Карманный компьютер, бывший с Арсением в полете, был разбит пулей,

но этот фрагмент записок удалось восстановить)

1. Способность гасить конфликты.

……Раньше я за собой не знал этого, и не подозревал за собой таких способностей. Это все Анна. Однажды, собираясь в очередную горячую точку, она, внимательно на меня посмотрев, неожиданно предложила мне ехать вместе с ней. Я не понял, что мне там делать, я ведь не журналист. Она ответила, что уверена в моей способности гасить конфликты, так сказать, «голыми руками».

- Тебе нужно появиться в гуще событий - задумчиво глядя на меня, сказала она, - оказаться между конфликтующими группировками и призвать их прекратить вражду. Посмотрим, что из этого выйдет, ручаться нельзя ни за что, но думаю, тебя ждет победа, ты сумеешь устранить противоречия и ликвидировать напряженность.

2. Конфликт в Гане.

Она оказалась права. Конфликт, на который мы с ней вылетели, происходил в Гане. Две партии, а в сущности два издавна враждующих племени, старшие сыновья вождей которых, став депутатами парламента и лидерами партий, одноименных с названиями их племен, рассорились из-за женщины, уроженки Ганы, модного парижского модельера. Конфликт вылился на улицы столицы и противники с каким-то невиданным по силе ожесточением принялись уничтожать друг друга.

Мне действительно удалось ликвидировать напряженность. Как это произошло, совершенно непонятно, но как только я появился в Аккре и вступил в контакт с этими исполненными взаимной злобы людьми, враждующие группировки почему-то неудержимо потянуло друг другу, и между ними началось братание. С рассвета до заката по городу бродили толпы туземцев, пьющих пальмовое вино из странных сосудов, отдаленно напоминающих выпотрошенные и засушенные тыквы, и горланящих свои звонкие и одновременно поражающе заунывные гортанные песни.

Меня они, несмотря на мое отчаянное сопротивление, носили по городу в каком-то удивительном, сплетенном из лиан, кресле. На другой день в Аккру прилетела виновница конфликта, и эту очаровательно смазливую девицу носили по городу в точно таком же лиановом кресле рядом со мной.

3. Огонь любви к людям.

Я давно заметил, что при мне люди, как правило, забывают о своей вражде, в душах их наступает мир и спокойствие. Но в тот раз мне удалось примирить не двух конфликтующих между собой людей, а два племени с совершенно незнакомой мне культурой общения, с загадочными и явно нехристианскими традициями. Почему это произошло – для меня загадка.

Что мне помогает, не знаю. Энн говорит, что когда я вижу, как людьми овладевает злоба и ненависть, со мной что-то происходит. Что ощущаю при этом я? Боль, нестерпимую душевную боль, муку сострадания к несчастным, одержимым злобою. Присутствующие видят, как во мне что-то зажигается, глаза мои горят страстью сострадания к несчастным, душами которых овладел бес.

Я и сам чувствую, что в подобной ситуации, несмотря на нестерпимую боль (а возможно именно благодаря этой боли сострадания) меня охватывает необыкновенный подъем, и я, движимый какой-то странной силой, неистово стремлюсь к тому, чтобы этих несчастных оставил Дьявол, чтобы души их успокоились.

Может быть, это отражается в моих глазах. Но если быть честным, то я в этих ситуациях не испытываю никакого особого прилива любви. У меня в душе всегда, чуть ли не с рождения, ровное, очень сильное чувство любви-сострадания ко всем без исключения людям на земле.

4. Любовь русской женщины.

Что это за чувство? Такое чувство вряд ли очень распространено среди мужчин. Но в прежние времена так любили своих мужчин русские женщины. Русская женщина говорила своему мужчине: - «Жалею тебя». У меня в душе всегда, примерно, то же. С той только разницей, что мне постоянно жаль, безумно жаль всех людей, живущих на земле …

У Энн, вопреки ее британскому воспитанию и, несмотря на ее вызывающе хулиганское поведение, чисто русский женский характер. Самоуверенная и независимая, она, глядя мне в глаза, со спокойной бесцеремонностью закоренелой феминистки, говорит, что любит меня. А в действительности, тут меня не обманешь, жалеет, как и положено русской женщине, она жалеет меня. И полюбила она меня именно потому, что меня неизбежно ждет мучительная смерть.

Честно говоря, мужчине быть пассивным предметом чувств женщины не очень-то приятно. Но ее любовь совершенно непохожа, на то, что сегодня обозначают этим словом. Я не сразу понял это, но она меня жалеет. Жалеет точно так же, как многие поколения ее предков по женской линии жалели своих мужчин. Эта форма любви все еще характерна для наших женщин. Ольга, моя первая любовь, точно так относилась к старому толстому американцу Питу. Она жалела его.

Чувствовать это удивительное к себе отношение действительно странно, но так здорово! Это придает уверенность, чувствуешь себя личностью, человеком достойным любви. Может во мне говорит голос предков? Голос многих сотен мужчин с фамилией Лучников, живших до меня, и ощущавших на себе такую женскую любовь, любовь-жалость, любовь-сострадание.

5. В критической ситуации.

Для мужчин такие чувства нехарактерны. Но я, наверное, непохож на других. Это мое чувство, чувство любви-сострадания, в обычных условиях окружающие, как правило, не замечают. Если бы было иначе, мне трудно было бы с ними общаться. Да и им со мной было бы непросто.

Слава богу, я загораюсь только в критической ситуации. Когда какой-то человек, охваченный злобою, может оказаться опасен для окружающих, мне становится жарко, у меня внутри что-то разгорается и нестерпимо жжет. Это что-то выходит наружу, все видят это, и оно действует на всех. А на опасных преступников действует отрезвляюще, заставляет их отказаться от задуманного злодеяния.

Однажды, еще в годы моей рок-музыкантской юности, мы с Джонни Холлом после позднего концерта коротали остаток ночи перед утренним вылетом в Нью-Йорк обходя какие-то сомнительные питейные заведения примыкающего к аэропорту предместья Мехико. В одном из них мы стали свидетелями жестокой драки между двумя оборванцами в невиданно грязных пончо.

И тут на меня нашло. Почувствовав нестерпимое жжение боли-сострадания, я (поскольку такое уже бывало со мной и раньше) решил проверить глубину своего сострадания. Вырвав у Джонни зажженную сигару, я приложил ее к своей левой ладони. Запахло паленным мясом, но я, ей богу, не почувствовал физической боли (боль сострадания была сильней). Зато дерущиеся, приняв меня за святого, дружно пали передо мной на колени. Затем они, обнявшись, долго плакали друг у друга на плече, обливая бывшего врага горючими слезами.

6. Почему я такой?

Почему я такой? Почему я не похож на других? Наверное, все дело в том, как прошел первый день жизни младенца, окрещенного Арсением. Я слышал эту историю несколько раз. Еще первоклашкой - от матери, уже подростком - от отца, позже прочел ее у Василия Аксенова на последних страницах романа «Остров-Крым», и уж совсем недавно - от Анны, отец которой, как оказалось, тоже был к ней причастен.

Удивительно, но все эти истории, хотя в деталях (и немаловажных) отличаются друг от друга, в целом, в главном, совпадают, а это неопровержимо свидетельствует об их истинности. Родился я в день гибели моего прадеда Арсения Лучникова. Произошло это в трагический час падения независимой Республики Крым, когда мои родители (со мной новорожденным на руках) вместе со знаменитым бродягой Бен-Иваном и его подругой певицей Заирой бежали из Севастополя на случайно подвернувшемся катере. В тот день пилот вертолета, заметивший наш катер, пожалел мою мать и меня, младенца, и, пульнув ракету в сторону, дал нам уйти в Турцию.

7. «Ложусь крестом».

Когда вертолет появился в небе и стал приближаться к катеру беглецов, многоопытный Бен-Иван деловито сказал:

- Внимание, ложусь крестом, - отполз на корму, лег на спину и распростер руки, образовав фигуру креста.

Так описано у Аксенова. Но это описание оказывается неполно. Лежащий на палубе рядом с матерью младенец Арсений (т.е. я во младенчестве) выпростался из пеленок, расставил ручонки и тоже изобразил собою крест.

Я этого, конечно, запомнить не мог, это, скорее всего, осталось у меня от рассказов матери. Но ощущение того, что, распростерши руки и образовав собою крест, я могу сдержать зло, живет во мне с младенчества.

8. Лев Фомин.

Странным и необычным в этой истории было то, что пилотом этим был отец Анны Лев Фомин (у Аксенова он Анатолий Макаров), окончивший в юности летное училище и служивший до своей бурной карьеры великого математика и гениального финансиста в черноморской морской авиации.

Простой парень Лева Фомин позже рассказывал, что уже готов был нажать на гашетку, но его как молнией ударило, - внизу, на катере мать с распростершим руки крестом младенцем. После этого случая младший лейтенант Фомин начал усиленно косить от службы, за что был с позором изгнан из армии.

На следующий год он без труда поступил на физмат МГУ, так как у него вдруг открылись феноменальные математические способности. Ничего, казалось бы, не предвещало такого неожиданного взрыва математического таланта в ничем не примечательном парне.

Однако это случилось. Лев Александрович, человек совершенно не склонный к мистике, объяснял это дочери сильным потрясением оттого, что чуть было не убил распростершего руки крестом грудного ребенка и его мать.

8. Бенджамен Иванов.

А нарушитель границ и закадычный друг всех на свете контрабандистов Бенджамен Иванов, собственным примером научивший младенца изображать собою крест, приходится Анне родным дядей. Он то и надоумил ее мать, Марию Космодемьянскую, еще девчонкой бежать из СССР.

Энн еще в юности уверовала в мое особое предназначение. В детстве она услышала от отца историю моего чудесного спасения, а когда прочла ее у Аксенова, то поставила своей целью со мной встретиться. Что, впрочем, произошло нескоро.

Глава 3. Коктебель. Угроза обвала.

1. Угроза обвала остается.

Восьмерка улетела, и, казалось бы, исчезла цель теракта. Но, оказалось, что это не так. Телезрители во всем мире, невольные свидетели готовящегося теракта, с ужасом увидели, что террористы, видимо раздосадованные неудачей покушения на Большую Восьмерку, продолжают подготовку к взрыву.

К этому времени на CNN к прямой трансляции подключили переводчиков с арабского, умеющих читать по губам. И телезрители могли не только видеть террористов, но и слышать разговоры, недвусмысленно свидетельствующие об их замысле. А рядом с ними на площадке стоит вертолет. Оказывается, эти ребята, отнюдь не камикадзе, подготовив взрыв, они хотят благополучно отбыть восвояси.

2. Антитеррористическая группа.

Одновременно телезрители увидели и другую картинку. На площадку, расположенную метров на 70 выше террористов, на российском боевом вертолете прилетела группа людей. Их было трое: мы, участники конференции, тотчас узнали в них наших коллег, семью Пащенко. Только теперь до нас дошло, что эта семья – боевая антитеррористическая группа. Они засели за камнями с оптическим оружием в руках.

Кроме передаваемого электрофорами изображения семьи Пащенко (одежда которых тоже была заражена чудо-бактериями), на экране телевизора вскоре появилась еще одна картинка, которую снимали со второго аппарата (первый наблюдал за действиями террористов) молодые иудеи.

План охотников за террористами был предельно прост: они хотели сверху, откуда площадка террористов была, как на ладони, расстрелять замышляющих преступление. Однако из этого ровно ничего не вышло. Казалось, что какая-то невидимая преграда защищала террористов.

Не было никаких сомнений в том, что Пащенки отлично владеют оружием, и вряд ли могли так долго не попадать в цель. Тогда мы не знали, в чем причина. Позже выяснилось, что исламские террористы приобрели в одном из секретных НИИ России новейшее изобретение, прибор, возводящий невидимый магнитный экран, сделавший их совершенно недоступными для пуль.

3. Еще одна угроза обвала.

Когда стало ясно, что достать террористов из оптического оружия не удается, семейство Пащенко сменило тактику. К этому времени CNN привлекло читающих по губам переводчиков с русского. И весь мир услышал, о чем они говорят.

Мы, зрители этого увлекательного, но, по сути, очень страшного действа, не знали, что Пащенки со своими ружьями сидят в том самом месте, где еще с советских времен расположен секретный склад взрывчатки. И теперь охотники за террористами, обескураженные невозможностью разобраться со своими противниками, и опасаясь, что те наладят вертолет и уйдут от возмездия, решили сбросить на их головы лавину камней, инициированную взрывом, который они в спешном порядке начали готовить.

Нам внизу в Коктебеле стало по-настоящему страшно. И террористы, и их противники одновременно готовятся похоронить нас под градом камней. Интересно, что обеим группам одинаково безразлична жизнь и судьба людей. Хотя, что здесь удивительного, такова суть идей и радикальных исламистов, и их противников, агрессивных националистов, так называемых патриотов.

4. Дельтапланы над Коктебелем.

Но на этом неожиданности не окончились. В небо с моря поднялись два дельтаплана. И в планеристах мы опять узнали своих коллег. Это были юные Арс Луч и Энн Фомин. А помог им подняться с поверхности моря залихватски сидящий на водном мотоцикле отец Арсения, достопочтенный монсеньор кардинал.

О том, что пилоты этих дельтапланов не только изменят судьбу находящихся в Коктебеле, не только спасут нас от неизбежной, казалось бы, гибели под горным обвалом, но изменят будущее всего человечества, мы тогда, конечно не догадывались. А между тем, великое действо, впоследствии названное Второй Голгофой, или Аэроголгофой, уже началось.

Арсений обратился к террористам и их противникам, прося, умоляя их не взрывать гору. В ответ террористы начали обстреливать его дельтаплан. Их, в общем, можно понять. Неудача покушения на Большую Восьмерку вызвала у них желание хоть на ком то сорвать зло. Но почему охотники на террористов тоже начали стрелять по Арсению, понять трудней. Хотя почему же. Раздосадованные невозможностью расправиться с террористами прицельным огнем, их противники тоже срывают зло на непрошенном миротворце.

5. Картинки на экране телевизора.

Нужно сказать, что картинки, полученные от телефоров, на которых телезрители лицезрели террористов, семью Пащенко и юных дельтапланеристов, были нечеткими и несколько размытыми. Оно и понятно, изобретение израильских ученых только стартовало, и еще требовало обкатки. Более ясную картину того, чем заняты террористы и их противники, а также Арсений и Анна на дельтапланах, давала прямая съемка, которую из окон замка вели молодые евреи. К тому же эти картинки дополняла профессиональная съемка, которую вначале вела со своего дельтаплана неутомимая Энн Фомин. А микрофон передавал в эфир голос Арсения.

Правда, съемки Энн продолжались очень недолго. Как только дельтапланы начали обстреливать, она то ли уронила, то ли выбросила свой киноаппарат в море, и начала свое безостановочное кружение под дельтапланом Арсения с очевидной задачей защитить его от пуль.

И хотя изображений после начала обстрела дельтапланов стало на одно меньше, чем первоначально, мы, и не только мы, но и весь мир стал свидетелем противоборства исламистов и их оппонентов из российских спецслужб, а также видел и слышал Арсения Лучникова, под крылом дельтаплана призывавшего пощадить Коктебель.

Экран телевизора был разделен на сектора, в которых изображения то и дело менялись, а иногда одна из картинок занимала его целиком. Телефоры, которыми были заражены и исламские террористы, их противники и молодые дельтапланеристы, позволяли подавать на экран изображения в разных ракурсах. Кроме того, два аппарата молодых иудеев постоянно подавали общие планы площадок, на которых действовали исламские террористы и их противники Пащенки, а также дельтапланеристов в голубом небе. Аппарат Анны, до того как она прекратила съемку, снимал все это в своем ракурсе.

Такое обилие постоянно меняющихся картинок на экране должны были бы выглядеть как сумбур, как беспорядочное мелькание утративших всякий смысл изображений. На самом же деле изображенное на экранах представляло собой единый динамический ряд, эстетически совершенный, держащий зрителей в эмоциональном напряжении в самом высоком смысле этого слова.

6. Гении телеэкрана.

«Вторая Голгофа» - популярнейший в мире документальный фильм, его любят люди всех возрастов, всех классов, всех рас и религий. Теперь люди снявшие и смонтировавшие данное событие увенчаны многочисленными наградами и премиями, в том числе и Нобелевской. А тогда, в день Второй Голгофы, Джекоб Голд и Макс Файн были никому неизвестны.

Это теперь некоторые из жителей американской глубинки вспоминают, что еще в детстве видели представления бродячего кукольного Голдфайн-театра, где два молодых кукловода Джекоб и Макс развлекали детей очень динамичными и удивительно гармоничными кукольными постановками.

В маленьком городке штата Оклахома их постановку увидел навещавший родителей главный менеджер по кадрам телекомпании CNN Мэтью Смит. Сообразительный менеджер чуть не силой заставил молодых кукольников бросить свое занятие и пройти обучение за счет компании на полугодовых курсах телеоператоров.

Мэтью сделал ставку на молодых бродяг и не ошибся: нынче он совладелец CNN и один из самых богатых людей планеты. А его протеже стали культовыми телеоператорами. То, что монтируют в прямом эфире лауреаты Нобелевской премии Джекоб Голд и Макс Файн, всегда собирает самую большую в мире аудиторию, а соответственно реклама, совмещаемая с их программами, самая дорогая.

Но создать новую программу, если не лучше, то, по крайней мере, равную той, что теперь называют «Аэроголгофой», им так и не удалось. Мастера синхронно думать и гармонично работать продолжая создавать истинные шедевры так и не смогли повторить свое самое удивительное художественное достижение.

Blog

В ожидании христа (повесть о казантипе)