В ожидании христа (повесть о казантипе)
Вид материала | Документы |
Глава 2. Конференция в Коктебеле, день второй Глава 3. Итальянская журналистка Ориана Палаччи Глава 4. Кардинал Антонио Люччи Глава 5. Доклад кардинала Глава 6. День второй. Обсуждение |
- Жизнь по вере во Христа, 152.11kb.
- «Над пропастью во лжи.», 748.97kb.
- Мистерия Христа «Мистерия Христа», 1310.9kb.
- Наставления Правителю Раджагрихи из жизни христа звезда Хождение Приход Христа Знаки, 593.46kb.
- Восьмиклассникам, 5.16kb.
- В в. Список произведений: И. С. Тургенев повесть «Первая любовь» Л. Н. Толстой повесть, 189.91kb.
- Литературоведческие термины, 12.01kb.
- Мавшегося усвоением социалистических систем и вопросами радикального изменения общества,, 215.51kb.
- Список литературы на лето для будущих восьмиклассников, 20.5kb.
- Доказательства Божественности Иисуса Христа в полемике со "свидетелями Иеговы" Бегичев, 271.73kb.
1. Драка, как в таверне.
Если до начала конференции ее участники имели удовольствие наблюдать современную имитацию рыцарского турнира, то до начала ее второго дня нам довелось быть свидетелями схватки совсем иного рода, и отнюдь не игровой, а серьезной, вполне могущей закончиться трагически. Внешне, да и по накалу страстей ее участников, она очень напоминала драки матросов, цыган и прочих городских низов в тавернах и притонах в позапрошлом веке.
И в этом не было, собственно говоря, ничего удивительного, так как в ней участвовали настоящий цыганский барон и молодой художник-кузнец. Да и причина этой драки была под стать тем, известным нам только по старым фильмам и книгам.
2. Цыганский барон.
Несмотря на трагическую смерть своего возлюбленного, красавица Нина пожелала царить на втором форуме также как и на первом. Однако здесь, в Коктебеле, этому ее желанию попытался воспротивиться барон Гаэтано ди Палермо. Прибыв в Коктебель на собственной яхте, он пожелал, как обычно, увезти свою подругу в очередное развеселое кругосветное плавание. Нина категорически отказалась следовать за ним, но подвыпивший барон попытался увезти ее силой.
3. Опасная схватка.
Было раннее утро, заседание второго дня еще не началось, участники только собирались в большом рыцарском зале. Когда расходившийся итальянский аристократ начал тянуть свою непокорную подругу из зала, подоспел Степан, который, в дополнение ко всем своим пристрастиям и увлечениям был отчаянный ходок и к женщинам относился по-рыцарски.
Возникла перепалка. В руке Гаэтано сверкнул нож. Степа вынужден был защищаться оказавшейся рядом скамьей. Тяжелая, под средневековье, скамья оказалась крайне неудобной, и молодой программист быстро терял силы. Он оказался физически сильней итальянца, но в проворности явно уступал барону.
В это время Лучниковых в зале не было, а все мы, невольные свидетели этой необычной схватки, почему-то, как завороженные смотрели, на странный поединок, не в силах сдвинуться с места.
4. Кардинал и барон.
Положение Степана с каждой минутой делалось все более критическим. Единственное, что ему еще оставалось – это изловчится и попытаться проломить голову Принцу Палермо тяжелой скамьей.
Однако к такому способу решения вопроса Степа, по всему было видно, решительно не желал прибегать. Он предпочитал защищаться. На что он надеялся, было совершенно непонятно, ибо почувствовавший свое превосходство цыганский барон все сильней теснил его.
Помощь пришла, причем совершенно неожиданно. В зале появился сеньор Антонио в своем обычном облачении. Барон Палермо внезапно повернулся спиной к противнику, почему-то совершенно по-русски, часто-часто закрестился и пал перед падре на колени. В зале зажурчала быстрая гортанная речь. Затем кардинал благословил барона. После чего тот подошел к Степану, с чувством пожал ему руку и, помахав на прощанье присутствующим, удалился.
Глава 2. Конференция в Коктебеле, день второй
1. Докладчики второго дня.
Главным докладчиком второго дня конференции по теме «Этническое давление и будущее Европы» была писательница Алена Чудова, в былые времена звавшаяся Памелой Джонсон. Была она некогда женой монсеньора кардинала и матерью его сына Арсения. Ее содокладчица Ориана Палачи, некогда звавшаяся Марией Джерми, была родной матерью кардинала Антонио. Оппонентом своей бывшей жены и своей матери выступал сам монсеньор кардинал. Первоначально планировалось, что главным докладчиком будет кардинал, а его оппонентами – дамы. Но уже в день открытия конференции по обоюдному согласию «переиграли».
2. Экзальтированная истеричка.
Начинала тему, естественно, мадам Чудова. Маленькая, кургузая, нелепо выглядящая в своей растянутой домашней кофте и больших круглых очках, была она странна и, на удивление, нелепа. Ее резкий, истеричного тембра голос, резал слух, а то, что она утверждала, вызывало, по меньшей мере, оторопь.
С удивлением и разочарованием глядел на нее монсеньор кардинал. Видно ничем она не напоминала ту полногрудую, яркую и решительную красавицу, что некогда стала его женой и родила ему чудесного сына. Эта экзальтированная, как будто специально нацеленная на зло истеричка, как и некогда его любимая, страстно желаемая жена, тоже вызывала эмоции, но сугубо отрицательного свойства.
Роман «Эйфелевый минарет», достаточно хорошо известный российскому читателю, служил основой доклада.
3. «Эйфелевый минарет».
Не вдаваясь в анализ литературных достоинств романа, нельзя не признать его безусловную актуальность. Поэтому, несмотря на раздражение, которое невольно вызывала эта, не в меру экспрессивная дама, ее выступление, также как ее нашумевший роман, невольно заставляли задуматься. В энергии, с которой она отстаивала свои взгляды, проглядывались, несмотря на неумеренную экзальтацию, убежденность и искренность. И то, что она говорила, против чего предупреждала, выглядело убедительно.
Действительно, мусульман в Европе (людей, как ни крути, чуждой культуры) уже добрая треть. Причем в большинстве своем они не стремятся не только к ассимиляции, но и к диалогу, не расположены они к культурному контакту с коренным населением. Причем, большая часть из них уже сегодня являются гражданами стран Европы, в которых они нынче проживают. А если учесть, что эти новые европейцы, в отличие от коренных ее жителей, склонны к расширенному воспроизводству, то через полсотни лет эти новые граждане составят большинство населения.
Примерно через 50-60 лет неизбежно начнется ущемление прав коренных европейцев. Ибо менталитет и весьма незначительный демократический опыт новых граждан, скорее всего, приведет их демократическое волеизъявление (выборы, референдумы и пр.) к установлению в странах Евросоюза антидемократических и даже теократических режимов, отнюдь не благосклонных к национальным и религиозным меньшинствам.
И в романе докладчицы, и в ее многочисленных интервью, и в выступлении на этом форуме звучит предупреждение, звучит призыв уже сегодня приложить все усилия, чтобы этого не случилось, чтобы коренные европейцы не потеряли свою родину.
4. Странное время.
Высказано это было предельно экспрессивно, на грани фола, с нескрываемой, более того, ярко выраженной озлобленностью и нетерпимостью. Следует, однако, отделить крайне агрессивную ксенофобскую направленность и романа, и выступлений его автора в средствах массовой информации от той негативной, но очень необходимой к размышлению информации, которая за всем этим стоит.
Странное нынче время. Сегодня демократы и правозащитники, и вообще порядочные люди утаивают правду, попросту лгут. А нынешние хозяева жизни, националисты, люди, которых мы, обитатели былых интеллигентских кухонь, всегда считали изолгавшимся жульем и подонками, как это ни странно, зачастую говорят правду.
Яркий пример - Чудова. Она говорит правду, печальную правду, горькую правду. Ситуация в Европе действительно такова, что полстолетия ее развития приведет к описанному в романе.
Глава 3. Итальянская журналистка Ориана Палаччи
1. Сеньора Ориана Палаччи.
Затем дополнила доклад своей невестки сеньора Ориана Палаччи. Графиня Мария Джерми, выступающая под этим именем в печати, была, казалось бы, ее полной противоположностью. Высокая, статная, с изящной фигурой, всегда с большим вкусом одетая, она, несмотря на возраст, казалось, нисколько не утратила былой привлекательности. Говорила она густым красивым контральто, всегда с большим чувством и очень убедительно.
Ее отец, граф Эдуардо Джерми, владелец земель в плодородных долинах и неприступных замков в горах Калабрии, с молодых ногтей был антифашистом, а позже участником итальянского Сопротивления. Еще подростком Мария разделяла с отцом тяготы партизанской жизни. Повзрослев, она разделила его убеждения.
Потом внезапная, яркая, как молния, любовь к красавцу-плейбою Андрею Лучникову. Затем рождение сына и такой же бурный, как былая любовь, разрыв с легкомысленным и очень уж несерьезным буржуазным журналистом.
Став известной журналисткой, Мария не изменила своих убеждений. Всю свою жизнь она была и оставалась убежденной, категоричной в выражении своих взглядов, антифашисткой. Став ярой противницей мусульманской экспансии, она перенесла на исламистов свою давнюю антипатию к фашистам.
2. Общие идеи.
Идеи, что излагала антифашистка, ставшая непримиримой итальянской националисткой, были, в принципе, того же сорта, что у ее невестки, националистки русской. Однако в отличие от идей внешне непривлекательной, а уже потому малоубедительной госпожи Чудовой, мысли изящной и все еще привлекательной старой дамы были несколько более плоскими и тривиальными.
Общей у этих родственных душ была чуждая христианству, ультранационалистического толка убежденность, что раскаяние ослабляет нацию. Что же, они правы, но только в том случае, если злобную, бесовскую агрессивность считать силой, а христианское покаяние – слабостью.
3. Отличия.
Отличало пожилую сеньору какое-то чисто аристократическое неприятие плебса, к которому естественно относятся разносчики и мелочные торговцы с Востока, наводнившие в последние годы Италию. Ее справедливый гнев против этих людей, которые к тому же с неуважением относятся к чуждой им культуре, понятен. В сущности это были претензии, прежде всего к властям, неспособным должным образом охранять общественный порядок.
Конечно, не обходится без перехлестов. Ее оправдание крестовых походов вообще выходит за рамки рационального подхода к истории. Но в высказываниях сеньоры Палаччи много и справедливого. Например, аналогия между фашизмом и исламским фундаментализмом лежит на поверхности.
4. Все познается в сравнении.
Сеньора Палаччи упрекает общественность Италии в том, что ее несправедливо обвиняют в национализме и в оскорблении чувств мусульман. Что же, может по западным стандартам ее позиция и чрезмерно радикальна, но по сравнению с отечественными националистами госпожа Палаччи просто образец толерантности.
Глава 4. Кардинал Антонио Люччи
1. Произвел впечатление.
После обеда выступал оппонент основных докладчиков. Сразу скажу, он произвел на участников конференции совершенно неизгладимое впечатление. Впрочем, рассказывать об этом впечатлении бесполезно, ибо его почти невозможно передать словами.
Действительно, какими словами рассказать о седом, благообразном, но моложавом, очень пылком и подвижном итальянском аристократе – кардинале римской курии, в котором, если внимательно присмотреться, под слоем итальянского и сугубо католического, можно разглядеть хипового американского саксофониста, а если копнуть еще глубже – русского юношу из старинной дворянской семьи.
Но самое удивительное, что все свойства личности этого необычного человека, вся сумма ментальных особенностей различных этносов, к которым он, безусловно, принадлежит, удивительным образом слиты в своеобразный, очень сложный и далеко неоднозначный, я бы сказал мультинациональный характер.
2. Аристократическая сдержанность.
Именно этот характер позволил монсеньеру Антонио пронести свои, более чем оригинальные убеждения через всю многотрудную дорогу - от рядового священника до кардинала. Знающие люди говорят, что падре Антонио всегда был религиозным диссидентом, причем никогда не скрывал своих убеждений. Но, будучи прямым потомком русских и итальянских аристократов, он никогда не позволял себе высказывать их в сколь ни будь резкой, раздражающей или задевающей других форме.
Именно эта великолепная аристократическая сдержанность в сочетании с привычкой четко и недвусмысленно, с удивительной прямотой формулировать свои мысли обеспечили ему быстрый карьерный рост.
3. Даниэль Руфайзен.
Впрочем, рост этот был не совсем простым, а карьера далеко не гладкой. Будучи от природы возмутителем спокойствия, он от самого своего посвящения в сан регулярно доставлял римской курии серьезнейшие проблемы.
Примерам несть числа, приведу лишь один. Некогда монсеньер Антонио был дружен с католическим священником в Святой Земле Даниэлем Руфайзеном, много позже описанном в романе Людмилы Улицкой «Даниэль Штайн, переводчик». Будущий кардинал активно поддерживал, по-сути, раскольническую деятельность этого, далеко не однозначного (с точки зрения клира, естественно) священнослужителя.
Позже сеньор Антонио стал инициатором создания общества последователей Даниэля. Основной тезис учения отца Даниеля: «У каждого свой путь к Господу» стал символом веры «Общества Даниляров». Однако на этом пути он потерпел сокрушительное поражение.
4. Поражения сеньора Антонио.
Поражение же сеньора Антонио постигло в точном соответствии со словами бывшего премьера России Черномырдина: «Хотелось как лучше, а получилось как всегда». Будущий кардинал хотел создать общественное движение, связанное только Идеей Любви и полной свободой по части ритуала, а получилось, что движение Даниляров обрело свой, отличный от других последователей Христа, ритуал и превратилось в обычную христианскую секту, каких тысячи.
Для того, чтобы изложить полный набор христианских инициатив монсеньера Антонио, по большей части неудачных, нужно написать отдельную книгу. В нашу задачу это не входит. Впрочем, чтобы лучше понять эту интереснейшую личность, следует познакомиться с его последней идеей, с которой он, собствено, и приехал на эту конференцию.
Глава 5. Доклад кардинала
1. Ситуация выбора.
В начале своего выступления кардинал заявил, что пришло время, когда каждый уважающий себя европеец, а тем более, каждый верующий во Христа, обязан определить свое отношение к тому кризису, с которым мы неизбежно столкнемся к середине текущего столетия. Далее монсеньор кардинал уточнил:
- Какие бы меры против дальнейшей иммиграции, начиная с сегодняшнего дня, правительства стран Европы не применило бы, будущего изменить уже невозможно. Через полсотни лет новых европейцев будет больше, чем нас, коренных. И нет никаких сомнений, что когда их станет большинство, они примут законы, ограничивающие в правах коренных жителей.
- Недалек тот час, - продолжил он - когда старые европейцы попадут в ситуацию выбора. Он будет самым сложным и трагичным в истории Европы. События эти развернутся примерно в 2055 году. Радикально настроенные националисты станут инициаторами референдума. Они скажут людям: - «Вы уже в меньшинстве, но сегодня, как избиратели вы еще в большинстве. А через несколько лет (к будущим выборам), когда молодые новоселы подрастут, новые европейцы составят большинство избирателей. Тогда ваши, коренных жителей Европы права и свободы, будут жестко ограничены, вы станете людьми второго сорта, изгоями. Поэтому единственный выход, пока не поздно, необходимо лишить наших новых сограждан избирательных прав».
- Если старые европейцы согласятся с этими аргументами и пойдут на изменение своего законодательства, грядет, наверное, самый страшный в истории Европы поворот, она станет фашистской. Но я уверен - с необыкновенным жаром, с чисто итальянской страстностью заявил этот обычно спокойный и уравновешенный человек, - что большинство европейцев сделают жертвенный, истинно христианский выбор и проголосуют за демократию.
2. Россия и Израиль.
- Впрочем, моя уверенность – продолжил кардинал - распространяется только на Европу. Одновременно с ней в подобной ситуации окажутся и Израиль и Россия. Как поступят в этой ситуации евреи, мне не ясно. С одной стороны, большинство из них придерживается европейских ценностей и, вроде бы, не должны поступать иначе, чем их европейские единомышленники. Но в Израиле сильны фундаменталистские настроения, а как следствие - религиозная нетерпимость. Поэтому их грядущий ответ непредсказуем.
- Что же касается России, то ее ситуация сложнее. Кроме внешнего этнического давления со стороны жителей Китая на Дальний восток и населения Средней Азии и Закавказья на европейскую часть страны, сильно внутреннее этническое давление, исходящее от автономных республик Кавказа, жители которых - граждане России. В этих условиях грядущий конфликт становится еще более острым и неоднозначным. Однако почти нет сомнений в том, что Россия, все дальше отходящая от идей либерализма, все более подверженная националистическим настроениям, в критический момент жестко подавит сепаратистские настроения своего нерусского населения и, дабы обезопасить себя от судьбы Европы, примет расовые законы.
3. Эмиграция или террористическое подполье.
- А в Европе, когда новая власть осуществит предполагаемое, - продолжал докладчик, - большинство старых европейцев, я верю в это, предпочтут эмиграцию. Хотя мест, куда можно будет уехать, останется к тому времени крайне мало, многие покинут Европу. Иные выберут самоубийство, и церкви придется разрешить людям совершать этот грех. Так или иначе, но большинство не согласится покорно принять новые расовые законы, но не станет сопротивляться законной власти, избранной большинством населения.
- Те же, кто не захочет добровольно отдавать чужакам родную землю, обвинят большинство в предательстве и создадут подпольные террористические организации. Так появятся христианские «шахиды». Их деятельность приведет к дальнейшему ужесточению расового законодательства, что, в свою очередь, вызовет новый обвал терактов. После цепной реакции взаимной ненависти и преступлений, все, что было до того, покажется благоденствием, пребыванием в райском саду.
4. Истина – это Любовь.
– Я нарисовал более чем страшную картину нашего будущего – завершил свое выступление кардинал. – Я глубоко уверен, что у нас, христиан, один путь: уходить, уходить с достоинством, призывая других следовать нашему примеру. Может быть, этот пример благородного ухода поможет новым хозяевам Европы, пусть не сразу, пусть через сотню-другую лет, осознать Истину Любви, которую заповедал нам Христос. Это вовсе не значит, что мусульмане откажутся от своей религии и примут Христа. Нет, они останутся мусульманами. Это для нас, христиан, Истина Любви – есть Истина Христа. Пусть это у них называется иначе, не в этом дело. Истина Любви шире, чем истина Христа. В том моя вера.
5. Кардинал Антонио и отец Даниель.
Кардинал Антонио призвал, когда придет время, уходить с достоинством. Но прав ли он? Даниель Руфайзен, с кем кардинал был некогда дружен, последователем которого он себя считает, в свое время поступил иначе. Отец Даниель, если бы дожил до ожидающего нас кризиса, не уехал бы. Более того, не исключено, что в этих условиях он принял бы ислам (ведь сотрудничал он, когда это требовалось, и с гестапо, и с КГБ) и присоединился к наиболее либеральному из его течений.
И современник Гитлера, австрийский предприниматель Шиндлер, ставший позже героем фильма Стивена Спилберга «Список Шиндлера», не уехал бы. Эти люди считали, что существует ситуация, при которой цель оправдывает средства. Эта ситуация – необходимость спасения людей. А спасать в Европе будет кого - будут и гетто, и преследования, и прямой геноцид.
Но Антонио, как подлинный русско-итальянский аристократ, придерживается иного мнения. Он утверждает, что гордые души не смогут остаться, они вынуждены будут покинуть старушку Европу и уйти. Но уйти достойно, не хлопая дверью. И тут он по-своему прав, ибо далеко не каждый сможет, оставшись, сохранить и жизнь, и собственное достоинство.
Глава 6. День второй. Обсуждение
1. Претензии патриотов.
Вечером после докладов началась жесткая дискуссия. Сначала слово взяли патриоты. Они оппонировали и кардиналу Антонио, и выступавшему вчера Арсению. Ибо в первый день конференции вечернего обсуждения не было, так как участники предпочли вечернюю прогулку по Коктебелю. Нынче же каждый из выступающих предъявил оппонентам свои претензии.
2. Писатель-патриот Просящев.
Писатель-патриот Просящев, с присущей ему горячностью, заявил, что идеи общества «Любовь и сострадание» воинствующе антиправославные. Ибо давно известно истинно православное решение проблемы, которое дал еще святитель Филарет. Любить должно тех из близких своих, с кем рассорился и стал враждовать, врагов Господа должно ненавидеть, а врагов Отечества необходимо бить что есть силы. Он заявил:
- Тут пытаются оспорить учение филаретово, выдвигая чуждые нашему менталитету либеральные идеи. Что же, эти деятели лишний раз показали свою чуждость России. Думаю, антипатриотичное движение «Любовь и сострадание» в самое ближайшее время в России будет запрещено. На Западе пусть действуют, пусть ослабляют врагов наших, а родина наша должна быть избавлена от вражеской пропаганды. Та же участь ждет враждебный истинной вере западного толка гуманизм, который пропагандирует здесь католический иерарх. Там, в своей среде, он волен проповедовать все что угодно, но не у нас, мы иные, нам это чуждо.
3. Патриотизм.
- Настоящий патриот - это тот, кто мужественно жертвует жизнью других – без тени юмора заявил далее писатель-патриот, - жертвовать собой, в сущности, не так уж трудно, героизмом это называется. Многие такое совершали, еще больше людей на это способны. А вот преодолеть в себе, в своей душе веками воспитанный гуманизм (есть он, к сожалению, в каждой душе) – это совершить настоящий подвиг патриотизма.
- В рамках этих размышлений - продолжил свое выступление певец и теоретик патриотизма - возникает вопрос об идейной реабилитации советской героини Зои Космодемьянской. Наверное, неимоверно трудно было молодой комсомолке преодолеть естественное для женщины сострадание к малым детям и беспомощным старикам, и в середине суровой русской зимы поджигать крестьянские дома. Но девушка, вдохновленная патриотическими чувствами, несмотря на душевные муки, выполнила задание партии и лишила оккупантов теплого жилья, по крайней мере, в этой деревне.
- Наши защитники либеральных ценностей, чуть было не заменившие в нашей стране подлинную духовность на западный слезливый гуманизм, осудили ее патриотический поступок. Пришла пора реабилитировать не только юную партизанку, но и саму нашу духовность, сам подлинный патриотизм.
4. Любовь к Богу, или милосердие.
Затем слово взял дьякон Алексей Куров, который принялся солидно и обстоятельно рассуждать на тему сострадания:
– Сострадать несчастным – это, конечно, по-христиански. Однако не след по образцу католиков уделять чисто мирским деяниям, а милосердие есть деяние, безусловно, мирское, столь большое внимание. Дело христианина - любить Бога, молиться ему - это и есть духовная жизнь, к которой должен стремиться православный. Заменять духовные устремления милосердием ни в коем случае не следует. Это на бездуховном Западе мать Тереза за свою деятельность на ниве милосердия почитается святой. У нас же, у православных, у хранителей Подлинной Веры иной подход и к духовности, и к святости.
5. Философ-патриот Подпругин.
Иначе подошел к проблеме патриотизма философ Подпругин. Он усомнился в действенности любви, как орудия противодействия терроризму:
- Любовь к врагам только поощряет недругов наших действовать еще более нагло. «От лома нет приема, кроме другого лома» - говорит наш народ. Наша духовность зиждется на прочном фундаменте противодействия не только силе, но и любому инако, чем мы, мыслию. Мы рассматриваем любое инакомыслие как противу нас действие. А всякое препятствие нашим интересам мы всегда готовы не просто подавить, но и вообще удалить с тверди земной. Все разговоры о том что, дескать, вражда порождает еще большую вражду, а силовое воздействие только усиливает противодействие, также как и истерики по поводу хрупкости техногенной цивилизации – есть не более чем предательство.
- Мы люди миролюбивые – сказал далее философ Подпругин - но, дабы наше миролюбие было действенным, мы просто обязаны быть сильными. Мы должны проявлять неуклонную решимость сражаться с врагами, невзирая ни на какие опасности, а на словесные угрозы отвечать не только словами, но и силой. Только так мы убережем нацию от морального упадка и идейной деградации. Ибо ничто так не ослабляет нацию, как жалкое милосердие, слезливое покаяние и убогое миролюбие.
6. Однозначно и непротиворечиво.
- Идеи патриотизма однозначны и непротиворечивы – завершил свое выступление философ-патриот. - Мы ни от чего не отказываемся, ничего в нашей истории не зачеркиваем. Мы, например, твердо следуем духу заветов Ленина: для нас правильно все то, что выгодно России. Для нас непреложная истина, что Чечня должна быть в составе России, а Косово в составе Сербии, как и то, что Абхазия и Южная Осетия должны обрести независимость от Грузии, дабы позже присоединиться к России. Для нас народно-освободительная борьба ислама против американского империализма, в том числе и уничтожение башен близнецов, - благо. А их помощь Чечне и Косово – безусловное зло.
Арабские гости ничего не ответили отечественному патриоту, они сидели с каменными лицами, хотя синхронный перевод (ими же организованный) доносил до них все повороты дискуссии. Молодой араб в начале предыдущей конференции высказался, а потом замолк, а старый шейх на протяжении двух конференций вообще рта не раскрывал. Прошло совсем немного времени, и мы поняли, что они здесь совсем не для участия в дискуссиях.
7. Ответ Арсения.
- Патриотизм и национализм отнюдь не плохи сами по себе – заявил выступивший далее Арс Луч. - Но приемлемы он, только если не ущербны, если не порождены комплексом неполноценности, не питаются завистью, злобой и ненавистью. Чем плох американский патриотизм или английский национализм? Только собственной узколобостью, ограниченностью. Но это уже проблема самих господ патриотов и националистов.
- Иное дело – продолжил он свою мысль, - когда те же чувства посещают людей, нации и государства закоплексованные, для которых все кругом враги, которым кажется, что все их обижают, все против них замышляют недоброе. Тут, как правило, начинается такое… Но больше всего всегда достается самим закомлексованным, самим обиженным, на которых, как известно, воду возят.
- С другой стороны – окончил свое выступление Арсений, - корень неразрешимого спора между патриотами и демократами тот же, что у сторонников Антихриста с последователями Христа. Основной вопрос в том, что важнее: общее (национальное или государственное) или личное, частное.
8. Ответ Энн Фомин.
– В ранней юности я принадлежала к Антифа – начала свое вечернее выступление Анна Фомина, – для девушки это странно и нехарактерно, но я хорошо дралась. А лупить фашистов - это удовольствие, в котором трудно себе отказать. Я и до сих пор испытываю наслаждение, когда вспоминаю об этих потасовках. У меня, как и большинства женщин, слабые руки, но довольно крепкие ноги. Я носила тогда тяжеленные бутсы. Удовольствие въехать носком своего ботинка по роже очередного подонка до сих пор не могу забыть. Но уже в семнадцать я поняла, что более сильное чувство – прощать тупым их глупость. А высшее наслаждение – сострадать душевно убогим подонкам. Это непросто, но оказалось, что вполне возможно.
9. Это наш грех.
- Непросто было научиться, но сегодня у меня уже хватает душевных сил сострадать молодым недоумкам, влиять на них. Но терпеть дурость замшелых, убежденных в своей правоте негодяев – это выше моих сил. Когда я слышу предложение реабилитировать Зою Космодемьянскую, мою, кстати, двоюродную прабабку - продолжила раскрасневшаяся от возмущения Анна – мне хочется вновь надеть тяжелые бутсы. Не лезьте, господа, это наш, нашей семьи грех. Судьба прабабки для семьи моей матери - давняя трагедия. Многие поколения Космодемьянских служили сельскими священниками и, как говорят, среди них не было фанатиков. Но идейные демагоги изнасиловали мозги людей, и моя прабабушка пошла жечь крестьянские хаты. Потом ее казнили фашисты, но грех на ней остался, и семья должна была от него очиститься. Его отмаливали в монастырях две мои бабушки, которые еще в советское время приняли постриг. А тогда Зоя считалась героиней и ее подвиг власти превозносили до небес. Теперь новые демагоги покушаются на наш мозг. Не выйдет, еще раз обмануть нас вам не удастся.
10. Новое в движении Антифа.
- Слушая доклад сеньора Антонио - продолжила Энн, немного успокоившись - я вспоминала свою недавнюю поездку в Питер, где встречалась с прежними друзьями и единомышленниками. Отойдя от движения Антифа, я не порвала контактов с его членами. Изменилось время, и в недрах Движения созрели новые идеи, причем идеи эти очень близки мне сегодняшней, моим нынешним убеждениям. Активисты Антифа нынче отказываются от драк со скинхедами, теперь они ставят перед собой задачу перевоспитывать этих несчастных. Что тут скажешь, задача благородная! Но для ее решения моим друзьям, моим былым единомышленникам придется самим меняться, меняться коренным образом. И далеко не все сегодняшние члены Антифа смогут соответствовать новым требованиям.
- Для перевоспитания скинов они усиленно изучают экстремальные виды спорта. Некоторые из Антифа и раньше увлекались, кто слаломом, кто серфингом, а самые продвинутые - модными нынче супермотокроссом и паркуром (это прыжки по стенам и крышам города). Эти последние - особо ценные кадры. В обучение к ним поступили сегодня все члены Антифа. Ибо необходимо именно в условиях города на практике показать жалким, обиженным жизнью, потому агрессивным скинам, как можно проявить себя, как сбросить излишнее напряжение, как жить полнокровно, без озлобления, без ненависти.
11. Что дальше?
- Тем членам Антифа - продолжила свое сообщение Энн, - кто начинает изучать экстремальный спорт сначала, несладко приходится. Но задача поставлена, и мои товарищи не собираются отступать. Их цель - на собственном примере показать своим противникам, что экстремальный спорт гораздо опасней, сильнее волнует кровь, а потому намного интересней драк. Не секрет, что и многие антифа (не говоря уже о скинах) участвуют в Движении только для того, чтобы выплеснуть накопившуюся энергию. Теоретики утверждают, что даже войны, не говоря уже о драках, возникают, в том числе и потому, что человеку, скованному нормами цивилизации, некуда девать свою природную энергию. А экстремальный спорт - наиболее эффективный для этого механизм.
12. Боевые искусства.
- Кроме того – поведала Анна, - для активного противодействия скинам антифа изучают боевые искусства. Новые теоретики Движения (есть и такие) ранжировали все существующие виды боевых искусств по уровню их полезности для выполнения задач Антифа. Получилось довольно интересно. Израильский метод ближнего боя айки-крав-мага, который для практических целей сегодня считается наиболее эффективным, для целей Антифа признан наихудшим. А афро-бразильская капоэйра, наименее эффективная для боя, но чрезвычайно эффектная (танец, а не бой), для целей Антифа признана наилучшей. Нынешние антифа в схватках со скинами ценят не победу, а возможность в наиболее яркой и наглядной форме показать профессиональное превосходство бойца неагрессивного, а потому раскованного, перед злобным, а потому ограниченным в своих возможностях противником.
- Завтрашние антифа своей деятельностью – завершила Энн свое выступление, - помогут нашему движению «Любовь и сострадание» и, что не менее важно, будут на практике решать проблему, поставленную сеньором Антонио.