В ожидании христа (повесть о казантипе)
| Вид материала | Документы |
- Жизнь по вере во Христа, 152.11kb.
- «Над пропастью во лжи.», 748.97kb.
- Мистерия Христа «Мистерия Христа», 1310.9kb.
- Наставления Правителю Раджагрихи из жизни христа звезда Хождение Приход Христа Знаки, 593.46kb.
- Восьмиклассникам, 5.16kb.
- В в. Список произведений: И. С. Тургенев повесть «Первая любовь» Л. Н. Толстой повесть, 189.91kb.
- Литературоведческие термины, 12.01kb.
- Мавшегося усвоением социалистических систем и вопросами радикального изменения общества,, 215.51kb.
- Список литературы на лето для будущих восьмиклассников, 20.5kb.
- Доказательства Божественности Иисуса Христа в полемике со "свидетелями Иеговы" Бегичев, 271.73kb.
1. Серфинг.
Арс и Энн в застольях у Степана не участвовали. Поскольку ветры в это время года дуют здесь постоянно, они самозабвенно занимались в море, у знаменитой беседки, серфингом. Они без устали перемежали виндсерфинг - катание не доске с парусом с кайтсерфингом - тоже на доске, но управляя воздушным змеем. Впрочем, и в безветренные дни они не отдыхали, сеньор кардинал лихо разгонял их доски, сидя на водном мотоцикле.
2. Вирус Письменного и формула Картерия.
И еще Арсений много и мучительно размышлял о Тарасе Ивановиче, о его подвиге. А размышлять было о чем, Степан Бандурыстенко познакомил Арсения со своим последним расследованием истинных причин гибели Письменного, и с программой, тем разработанной.
Арсения не удивило, что Письменный создал вирус, являющийся, в сущности, программным аналогом формулы Картерия, приведенной в «Житии», с которым Тарас Иванович, как хранитель архива, был, конечно, знаком. Не удивило и то, что в вирусе архивариуса отсутствовал один, но главный компонент формулы Картерия, - в нем не было Любви. Ее Письменному запрограммировать не удалось. Арсений понимал, что это, скорее всего, вообще невозможно. Наверное, именно эта невозможность (а не пресловутые виртуальные черти) более всего мучила архивариуса, портила его характер, вследствие чего он и был чрезмерно раздражителен.
3. Боевое оружие.
Когда Арсений познакомился с программой Письменного, ему бросились в глаза некоторые особенности построения ее алгоритма и совершенно нестандартные, скорее всего специально разработанные элементы сервиса. Все это неопровержимо свидетельствовало о том, что в день окончания конференции ее организатор опробовал не учебно-демонстрационный программный продукт, а мощное боевое оружие. В том, что Тарас Иванович готовил свой «боевой вирус» именно для сражения с големом, нет никаких сомнений. Но еще до конца не ясно, нанес ли он урон московскому голему, или нет. Степан считает, что, скорее всего, нанес, и серьезный.
В этой связи возникают сомнения, может быть, Тарас Иванович знал, или, по крайней мере, уже перед самой трагедией стал догадываться о тайной деятельности специалиста по змеям? И сознательно вышел на бой со страстно ненавидимым им големом его горячо любимой родины.
Тарас Иванович, будучи родом из Твери, но носивший украинскую фамилию и считавший себя украинцем, осознавал, тем не менее, Россию своей родиной, был предан ей и в тайне гордился ею.
4. За и против.
В пользу предположения, что Тарас Иванович не проверял программу, а вышел на бой с големом, говорят некоторые побочные факты. Арсений помнит, как удивил его пристальный и очень уж внимательный взгляд, которым Письменный посмотрел на Крохмалева, когда тот появился на конференции, и особая интонация с которой архивариус разговаривал тогда со своим подчиненным. Впрочем, замеченное Арсением вполне могло иметь совершенно иные причины.
Против этого предположения есть одно, но неопровержимое свидетельство. Если бы Письменный сознательно выходил на бой с големом, то нашел бы способ повести атаку с изолированного компьютера и не подверг бы риску разрушения небезразличную ему локальную сеть особняка. Конечно, Тарас Иванович не знал, что компьютерная система особняка замкнута на Москву. Он только проверял свою программу, не имея целью схлестнуться с големом российского государства. В противном случае, если бы хотя бы предполагал, что такое возможно, наверно был бы осторожней и сразился бы с големом в более выгодной для себя позиции.
5. Подвиг.
И все же Письменный совершил подвиг, героический подвиг. Пусть вышло это преждевременно, неожиданно для него самого, но готовил он атаку сознательно и он все равно совершил бы задуманное, хотя может быть с меньшим риском для жизни.
Подвиг Письменного восхитил Арсения. Будучи идейным последователем Христа, он не разделял толстовского непротивленчества. Он считал, что со злом нужно бороться активно. Конечно, формула «добро должно быть с кулаками» неприемлема, но также неверна идея «непротивления злу насилием». Арсению ближе «ненасильственное сопротивление» по Ганди.
Острая дискуссия, которую вел Тарас Иванович с «патриотами», с приверженцами марксизма и эзотерических учений, была, по сути, хоть словесной, но активной борьбой с идеями Антихриста. Его резкость, его непримиримость к рабской идеологии слуг врага Христова импонировала Арсению. А то, что Письменный, втайне от всех, готовил оружие для прямой атаки на Антихриста, не только поразило его до глубины души, но и помогло еще крепче увериться в правильности пути, который он сам избрал.
6. Даже язык изменился.
И все же Арсения очень изменила прошедшая конференция. У него даже язык изменился. Он всегда считал Христа человеком, гуманистом, идеям которого должно следовать. А слов Антихрист и Дьявол вообще не было в его лексиконе. Но сегодня, и это явное влияние профессора Сидерского, новые для него слова стали необходимы даже для внутреннего монолога.
Также как понятия «голем» и «Логос». Тут уж несомненное влияние Семена Претлегина. Они с Семеном вначале чувствовали взаимную антипатию. Затем, как это бывало не раз, собственно так было со всеми встречавшимися у него на пути людьми, того потянуло к нему. А Арсений со своей стороны почувствовал уважение к этому человеку, оценил его недюжинный интеллект, уникальные логические способности и удивительную конструктивную силу его выводов.
7. Орган Логоса.
Постепенно Арсений все глубже осознает себя органом Логоса, призванным выполнить его сохранительную функцию. Раньше он, как наверно и Мустафа, интуитивно (так, мол, нужно) шел по этой дороге. Теперь все иначе. То, что Логос и есть та сущность, которую люди считают Богом, - это всего лишь остроумная гипотеза Претлегина. Однако Арсений настолько проникся ею, что нынче он с поистине средневековой страстью осознает себя Орудием Бога, призванным спасти человечество от гибели. И при этом нисколько не чувствует себя узколобым суеверным фанатиком. Все здесь разумно, нет тут никакой мутной мистики. Звучит это слишком уж высокопарно и вслух такое он вряд ли когда выскажет. Но, тем не менее, это так. Он чувствует гордость за Род Человеческий и ощущает себя его частицей.
Одноклеточные создали многоклеточный организм и живут, рабски подчиняясь его интересам: муравьи строят муравейник и становятся его покорными рабами, стадо травоядных покорно сильному и тупому вожаку. Наши предки приматы - животные стайные, людей тоже трудно превратить в стадо – слишком высок интеллект каждой отдельной особи.
Однако такие попытки продолжаются, Антихрист не прекращает свои эксперименты. Они особо опасны именно из-за интеллекта homo sapiens. Наши «стада» способны уничтожить друг друга. Чтобы не исчезнуть с лица земли, человечеству нужен орган для выживания – это и есть Любовь. Арсений способен любить, и в этом его призвание - быть сохранительным органом Логоса.
Конец десятой части.
ЧАСТЬ XI. ЛЕГЕНДЫ КАЗАНТИПА
И если взаймы даёте тем,
от которых надеетесь получить обратно,
какая вам за то благодарность?
ибо и грешники дают взаймы грешникам,
чтобы получить обратно столько же.
Евангелие от Луки.
Глава 1. Отдых в Крымском Приазовье
1. Отдых в Крымском Приазовье.
Участники конференции, поселившиеся в щелкинских пансионатах, совершенно неожиданно оказались весьма и весьма довольны условиями жизни и отдыха. Было это странно, очень странно. Ведь они только недавно проживали в особняке, который по праву называют восьмым чудом света, сервис которого был выше всяких похвал. И, тем не менее, гости Марлена, невольно оказавшиеся в пансионатах, были не просто довольны, они находились от мест своего нового пребывания в совершенно неописуемом восторге.
2. Феномен советского отдыха.
С чем это связано? В чем тут дело? Поддается ли это рациональному объяснению? Весь вопрос в том, какое объяснение следует считать рациональным? Если психологию, вторгающуюся в область духовную, отлучить от материализма, тогда конечно рационального объяснения нет. Но это не так. Внутренне противоречивая, иррациональная ностальгия по утраченному «социалистическому раю» имеет вполне рациональное объяснение.
Да, относительно скромный сервис щелкинских пансионатов, безусловно, проигрывает в сравнении с бьющей в глаза роскошью современных отелей западного типа. Преимущества здешнего отдыха в другом. Удивительное спокойствие, что охватывает здесь отдыхающего, живо напоминает нам то ни с чем не сравнимое чувство покоя, что в былые годы обязательно посещало каждого советского человека, когда он, оторвавшись от неизменно однообразных и удивительно нудных обязанностей, выезжал на отдых в многочисленные тогда дома отдыха и пансионаты.
Работа советского человека была, как правило, скучна и однообразна, а его досуг, по большей части, заполнен либо добычей пропитания, одежды или мебели в многочисленных очередях, либо сложнейшими переговорами о приобретении этих же благ по, так называемым, «блатным каналам». Поэтому избавление от нудной работы и не менее скучной суеты семейного быта, казалось советскому человеку невиданным благом.
3. Блаженное спокойствие.
Ситуация, казалось бы, коренным образом изменилась, дефицитов более нет, за деньги можно получить все, что твоя душа пожелает. Но заботиться о самом себе бывший советский человек не любит, также как и раньше. К тому же отдых для него сегодня гораздо более важен, чем в прежние времена, ибо нынче работа бывшего совка отнюдь не скучна, а требует к себе повышенного внимания, и сильно изматывает. А, следовательно, тяга к блаженному безделью сегодня еще сильнее, чем раньше.
Современные отели тоже сулят отдых, однако их, прямо скажем, чересчур назойливый сервис возбуждает эмоции, причем далеко не всегда положительные. Ибо финансовые наши возможности, как правило, ограниченны, а предлагаемые нам блага и развлечения почти всегда их превосходят. Все это, конечно, препятствует блаженству отдохновения.
Здесь же, в щелкинских пансионатах, отдых дает эффект именно бездумного отдохновения. К тому же удивительная атмосфера нечеткости, неопределенности свойственная здешней природе, делают отдых в этих местах ни с чем не сравнимым удовольствием, даже наслаждением.
Вот почему участники конференции, неожиданно ставшие гостями щелкинских пансионатов, люди, кстати, далеко не бедные, но тоже испытывающие неудобства от психологического давления чересчур назойливого западного сервиса, так прониклись к ним любовью.
Но все, сказанное выше касается общих условий отдыха в щелкинской курортной зоне. Что же касается пансионатов «Крымское Приазовье» и «Рига», куда Марлен Михайлович поместил своих гостей, то это особая статья. О них и связанных с ними историях местные краеведы рассказывают немало интересного. Но об этом подробнее, ниже.
Глава 2. Филидор и его жилище
1. Жрец Филидор и его жилище.
Территорию пансионата «Крымское Приазовье» местный фольклор связывает с именем Филидора, который, якобы, целых девять лет был старшим жрецом Храма Звезды в отсутствии Каспара, который вместе с Бальтазаром и Мельхиором обучал молодого Иисуса мудрости, путешествуя с ним по храмам Востока. Не следует, однако, путать жреца Филидора, современника Иисуса Христа, с его далеким потомком ересиерархом Филидором Киммерийским по прозвищу Акефал, скорее всего, тоже в этих местах проживавшим.
Местные краеведы утверждают, что жилище жреца Филидора располагалось ровно в том месте, где нынче расположен клуб пансионата. Они с непререкаемой верой в свою правоту покажут вам некоторые, им одним видимые особенности рельефа, неоспоримо, по их мнению, свидетельствующие о том, что на этом месте в древние времена располагалась эллинского типа усадьба.
Поскольку никаких иных свидетельств о Филидоре и его жилище, кроме местных легенд не существует, приходится верить рассказчикам на слово.
2. Ревностный жрец и плохой сын.
Местные «сказители» утверждают, что в свою бытность при Храме Звезды Иисус ежевечернее посещал жилище жреца Филидора. Дело в том, что означенный жрец потому и был оставлен Каспаром в храме за старшего, что любя храмовую службу, он очень ревностно относился к своим обязанностям. Так ревностно, что зачастую месяцами не навещал свою престарелую и очень больную мать. Между тем самостоятельно передвигаться, даже по комнате, ей было уже невмоготу.
3. Иисус и старая мать Филидора.
Когда в храме появился Иисус, жизнь старой женщины стала легче, ибо молодой легконогий храмовый служка, успевал не только выполнять свои ежедневные обязанности, а они были немалы и весьма трудоемки, но и с закатом солнца прибегать в дом к Филидору, чтобы помочь покинутой сыном женщине. Иногда, когда старуха сильно болела, Иисус оставался в ее доме на ночь, чтобы еще до рассвета вернуться в храм и приступить к выполнению своих служебных обязанностей.
4. Страсти вокруг «филидорова жилища».
От того ли, что на месте клуба пансионата «Крымское Приазовье» когда-то, якобы, располагалось «филидорово жилище», или потому, что пансионату повезло с руководителем, но клуб этот, да и сам пансионат в большом почете у местных жителей. Во всех мероприятиях, проводимых в его пределах, местные принимают самое горячее участие.
Большинство местных, как, впрочем, и отдыхающие, считают, что места, где ступала нога Спасителя, необходимо охранять, как святыню, и по сему они должны быть снабжены соответствующими атрибутами (памятными знаками, мемориальными досками и пр.)
Есть и такие, кто предлагает перенести клуб в другое место, откопать остатки фундаментов дома, где, якобы, бывал Христос, и заключить их в прозрачный саркофаг. Впрочем, эти радикальные идеи не поддерживаются большинством даже самых отчаянных из местных «краеведов».
5. Трогательная забота об отдыхающих.
Вообще радикализм здесь не в моде. Особенно если это касается таких любимых мест, как пансионат «Крымское Приазовье». Не только отдыхающие, которые, возвратившись домой, первое время только и говорят об отдыхе в пансионате, принесшем им отдохновение и душевное спокойствие, но и местные жители любят заглянуть сюда, чтобы напитаться каким-то детским чувством радости оттого, что о тебе, о твоем отдыхе так трогательно заботятся.
И действительно, что может быть теплее, милее, трогательней, чем, например, удивительный указатель, стоящий у самого клуба пансионата. Где вы еще увидите кроме стрелок с надписями: «Столовая», «Клуб», «Пляж», еще одну, направленную в небо, с надписью: «Солнце».
И таких, вроде бы незначительных, а на самом деле по-детски трогательных и искренних знаков внимания, которые исподволь, как бы невзначай, коллектив пансионата оказывает каждому отдельному отдыхающему, множество. Все это вместе создает ту удивительную атмосферу, за которую так любят отдыхающие этот пансионат, его приветливых и добросердечных работников.
Вообще рассказывая о чудесном крае, о курортной зоне Крымского Приазовья, нельзя не упомянуть о людях его населяющих. Эти удивительно гостеприимные люди – настоящая жемчужина края.
Глава 3. Жизнь и учение Картерия. Третье продолжение
1. Настороженность и неприятие.
Римские иерархи сначала настороженно, а позже откровенно враждебно относились к картерианству. Несмотря на гонения, они крепко надеялись на будущую благосклонность сильных мира сего. А наибольшее неприятие со стороны власть имущих вызывала любовь. Именно эта, поднятая Картериусом из забвения, и восстановленная в своих законных правах, часть учения Христа вызывала особое неприятие.
Епископ римский и его ближний круг стали замечать, что неприятие властям христианства слабело по мере того, как мученики христианские на плахах смертных своих все реже говорили о своей любви к палачам. Иерархи римские заметили, что гордыня и упрямство новых мучеников гораздо меньше раздражают власти, чем знаки любви, ранее проявляемые подвижниками христианскими к палачам своим.
2. Учение Картерия и государство.
Императорский Рим тоже подозрительно отнесся к популярному, овладевшему в то время общественным вниманием, учению Картериуса. «Что же эта за власть такая – думали римские чины, - которая, вместо того, чтобы убивать врагов, будет любить их. Не нужна нам такая религия – думали они – расслабит, развратит она нас, утратит силу и величие могучая ныне Империя».
Однако римская власть не без участия римской курии, зловредные наветы которой умышленно искажали смысл картерианства, ошибочно истолковала суть учения Картерия. В действительности картерианство, строго следуя учению Спасителя, никогда не претендовало на то, чтобы поучать власть или даже просто досаждать ей советами.
Сам Картериус не уставал повторять вслед за Иисусом: - «Богу богово, а кесарю кесарево». Картерий считал христианство учением не общественным, а сугубо личностным, учением, которое не вправе обращаться с моральными претензиями к власть имущим.
Картериус учил: «То, что годится в качестве морального образца для рядового члена общества и для руководителя малой общины, совсем не подходит властям государственным. Государство в своей деятельности обязано руководствоваться не весьма произвольно трактуемыми моральными идеями, а строго и однозначно сформулированными формальными принципами, возведенными в ранг законов.
Моральное воздействие, осуществимое внутри малой группы, в государстве нереально. Именно поэтому властные и судебные решения в рамках государства должны осуществляться, руководствуясь формальными законами. Христово: «не судите» - пояснял он - касается отдельного человека-христианина, а никак не судебных органов государства. Государство, в отличие от человека судить вправе».
3.Они расправились с ним.
Между тем, римский клир активно ополчился против нового учения. Картерия трижды анафемствовали в Соборе Святого Петра в Риме. Но это не возымело действия. Скорее наоборот. У Картериуса появлялось все больше и больше поклонников. И врагам Картерия ничего не оставалось, как расправиться с ним руками властей. Было составлено подметное письмо, якобы посланное им епископу Рима с просьбой помочь христианам Кесарии Каппадокийской поднять восстание и свергнуть правителя города.
Возмущенные горожане, подзуживаемые переодетыми лазутчиками, нанятыми на деньги римского епископата, учинили последнюю на территории Империи резню христиан.
4.Обратил в христианство мучителей своих.
Картерий в смертный час свой на практике подтвердил основы учения своего. Пригвожденный к помосту, стоящему на площади народных гуляний, добрым десятком копий стражников, так развлекавшихся по случаю праздника, он обратился к мучителям своим со словами любви.
Слова его были столь искренни, любовь его была так сильна, что, хоть не сразу, но возымели действие. На другой день во время отпевания тела его в церкви большинство стражников и горожан, участвовавших в погроме христиан Кесарии Каппадокийской, пришли в храм, чтобы покаяться и принять крещение у гроба новопреставленного мученика.
5.Арианская и несторианская ереси.
Однако враги нового учения не дремали. Через год после того, как Картерия возвели в ранг святого, всех его сторонников отлучили от церкви, а картерианство, не признав его официально ересью, начали сурово преследовать. Впрочем, впоследствии иерархи римские сочли, что лучше замалчивать идеи противников своих, чем преследовать их.
Замолчать картерианство римскому клиру помогла вовремя возникшие многочисленные иные ереси. Все они касались проблемы, изложенной в Евангелии от Мельхиора. Если признать Христа Богом, то крестных мук он не испытывал, ибо Божественное совершенство выше боли. Тогда Голгофа всего лишь лицедейство, обман. Если признать, что Христос - человек, то не ослабит это авторитет Его, веру в Него?
И Арий, и позже Несторий с их сторонниками, пусть неосознанно, но, опасаясь дискредитации Голгофы, настаивали на том, что Христос не Бог, а человек. Из-за их еретических идей возникла противоположная опасность. Опасность утраты авторитета Христа. Острой реакцией на эту опасность стали монофизитская, а затем и монофилитская ереси, утверждавшие божественность Иисуса. И снова возникла опасность, что Голгофу сочтут театром, игрой, притворством.
Наиболее осторожная часть церковных верхов во всей этой неразберихе твердо держала курс на богочеловечество Иисуса. И выиграла. Ведь если Христос – Богочеловек, то человеческая сущность его способна испытывать муки физические, а божественная сохраняет авторитет в глазах верующих. Некоторая искусственность этой теории с годами приобрела черты неоднозначности, философской глубины и многозначительности.
6. Опасная ересь.
Так или иначе, но идеи Ария, Нестория и других иересериархов, при всей их опасности для христианства в целом, ничем, в сущности, не угрожали ни церковным, ни светским властям. Тогда как картерианство (как в свое время учение Иисуса) грозили подорвать самые устои общества.
Достаточно казуистичные и, в сущности, ничем не вредящие властям, официально преследуемые ереси не было никакого резона замалчивать. А замолчать с их помощью картезианство удалось. Животрепещущие идеи Картериуса были вредны, даже опасны и властям, и иерархам. Ведя обширную и, по существу, абсолютно пустопорожнюю дискуссию с официальными ересями ортодоксальная церковь сумела отвлечь верующих от учения Картерия, заставить людей забыть его.
И картерианство было забыто, а позже окончательно преданно забвению. Имя Картерия осталось в истории, но его былая слава, его учение, даже не удостоившееся называться ересью, усилиями многочисленных переписчиков, было полностью вычищено из анналов и не оставило ни в истории церкви, ни в ее дальнейшей судьбе никакого следа.