Чернигова
Вид материала | Документы |
СодержаниеНиколай КАКИЧЕВ 1953, декабрь. Первый день войны Белый платок Победы день На рыбалке |
Николай КАКИЧЕВ
(1916? – ?)
НОВОГОДНЕЕ
Вот идёт широкими шагами
В ярком свете праздничных огней
Новый год, овьюженный снегами
На просторах Родины моей.
Он на ёлке побывает в школах,
Не забудет заглянуть в колхоз,
Белой шубою оденет поле,
Разгуляется среди берёз.
Ясный месяц вышел из-за тучи.
Пролетают стаи снегирей.
О народной дружбе всемогущей
Льются песни звонкие друзей.
Над любимой и родной Отчизной
Наступил желанный Новый год.
С Новым годом, люди мирной жизни!
С Новым годом, трудовой народ!
1953, декабрь.
Пётр ГАЛАКТИОНОВ
(г. р. 1922)
МОЙ СТИХ
Мой стих по внешности неброский,
Не властна мода надо мной.
Мне импонирует Твардовский
Доступной сердцу глубиной.
Другой в такие лабиринты
Тебя стихами заведёт,
Такие в них закрутит финты,
Что сам, где выход, не найдёт.
Зато им критик рукоплещет:
Вот это да! Вот это – стиль!
А Вознесенского похлеще!
Что в духе Пушкина – в утиль…
Нелишне было бы поэтам,
Крутясь в калейдоскопе мод,
Не забывать ещё и это:
Читает их иль нет народ?!
ПЕРВЫЙ ДЕНЬ ВОЙНЫ
Мы с поля шли, дымя дорожной пылью.
Летела песня в голубой простор:
«Нам разум дал стальные в руки крылья,
А вместо сердца пламенный мотор!»
Нас много шло – весёлых, сильных, юных
В косынках и фуражках набекрень…
То в сорок первом было… Да, в июне,
В один погожий и воскресный день.
Воскресник был в колхозе по прополке, –
Там весь актив собрался городской.
Но лишь к одной задорной комсомолке
Я прикипел и сердцем, и душой.
Я сзади шёл и видел только косы
Тугие, будто медные жгуты.
Да ног мельканье загорелых, босых,
И отпечатки маленькой стопы.
Она, казалось, чувствовала это:
Через плечо назад бросала взгляд,
И виделось в глазах зелёных лето,
А в платьице – берёзовый наряд.
Мы подпевали радостно: «Всё выше!..»
Вдруг набежала тучка – хлынул дождь…
Вдали искрились городские крыши,
И веселее зеленела рожь.
Девчата бойко шлёпали по лужам,
Повсюду раздавались визг и смех…
И вдруг – сирены вой!.. На спинах ужас
Холодным потом проступил у всех.
– Война!.. Война… Вы слышали, родные?! –
Бежали женщины навстречу нам…
И смолкло пение про крылья те стальные…
Глазами я прильнул к её глазам.
Они застыли. Губы плотно сжаты.
И вся она – готовая к борьбе!..
Вдруг улыбнулась как-то виновато
И отдала цветы: «Возьми… Тебе…»
Я понял всё… «Хорошая, родная!..
Люблю тебя!» – хотелось мне сказать,
Но я спросил, цветы перебирая:
«Пойдёшь со мною вместе воевать?..»*
_________
*Это была моя одноклассница по Нежинской школе № 3 Бэла Готлиб. Она пошла на войну и погибла смертью храбрых.
У КОСТРА
Гори, костёр, взвивайся выше, пламя,
гори, как в сердце первая любовь!
Сожги печаль и горечь расставанья, –
подброшу я ещё немного дров…
Сгустилась ночь. Костёр мой догорает,
вокруг меня всё уже света круг…
Где я сейчас, она совсем не знает,
мой бескорыстный, незабвенный друг.
Костёр погас… Сижу при лунном свете,
гляжу на пепел и… чего-то жду.
Его развеет до рассвета ветер,
а я всё дальше от неё пойду.
Германия, 1945.
БЕЛЫЙ ПЛАТОК
За селом, над розовой водою,
что рябил весенний ветерок,
я стоял, укрывшись под вербою,
вдаль глядел – на белый твой платок.
Ты цветы на поле собирала,
утопая в дымке голубой,
но о том не думала, не знала,
что следил я взглядом за тобой.
Твой платок на полосе зелёной,
как ромашка ранняя, белел…
Почему ж, до одури влюблённый,
я тебе признаться не посмел?!
До сих пор жалею я об этом…
Пусть тебя не встречу никогда, –
для меня ты вечно будешь светом,
тем, что шлёт потухшая звезда.
1946
* * *
И. П.
Разве можно забыть всё это?!.
Я стоял под дождём и ждал…
Только мокрый, холодный ветер
В мокрой зелени бушевал.
Вы прошли… Я прибавил шагу.
А по телу – знакомый ток…
Долго пил я в тот вечер влагу
С ваших губ, с ваших мокрых щёк…
Разве можно забыть такое?!
Пусть разлука… Без встречи пусть…
Я покой найду в непокое,
Талисманом мне будет грусть.
* * *
Жила она одиноко
в комнате очень тесной,
бывала ко мне жестокой,
но чаще – хорошей песней.
Глаза у неё, как небо,
как будто дождём промыты,
а волос желтее хлеба,
что в поле стоит налитый.
Идём мы по шпалам рядом,
как в детстве, сомкнувши руки, –
так вот она, та награда,
за сладкую боль разлуки.
ДЕТСТВО
Идут по аллеям прохожие,
меж лип детвора неустанно снуёт,
но нет ничего здесь похожего
на босое детство моё.
Да, жизнь изменяется к лучшему, –
того, что минуло, не встретишь теперь.
Ему, метеором мелькнувшему,
открыл в мысли зрелые дверь…
Вошло оно в образе мальчика:
глаза, будто солнце коснулось слегка,
из них – бирюзою фонтанчика
о чём-то хорошем тоска.
Острижен под лесенку, носится
на палке верхом – не за кругом руля.
Душа полетать так и просится,
а ноги – в засуху земля…
Прохожие слёз не заметили.
Я шляпу снимаю, склоняю чело…
Спасибо, что ножками этими
меня в институт привело.
1948
* * *
Я в России родился,
Встретил первую там весну, –
И навеки влюбился
В пошехонскую сторону,
В снежный запах черёмух,
В синь лугов, в белоцвет берёз…
Всё, что с детства знакомо,
Я сквозь годы в душе пронёс.
Только где бы я не жил,
Будто пламя первой любви,
Моё сердце жжёт Нежин,
И струится Остёр в крови.
Я в России родился, –
Ей поклон самый низкий мой…
Но всем сердцем сроднился
С Украиной, с её землёй!
НЕЖИН
Я сегодня особо нежен, –
Встречных всех целовать готов
Потому, что приехал в Нежин…
Сколько видел я городов! –
Будапешт, Бухарест и Дрезден,
Прагу, Вену, Варшаву, Линц!..
Только здесь, на любом разъезде,
Лёг бы я, умилённый, ниц.
Обнимал бы влюблённо липы
В том саду, где Гоголя бюст.
Вы души услышали б всхлипы,
Вы в глазах увидели б грусть.
Здесь мальчишкой ходил я в школу,
Здесь впервые сказал: «Люблю»…
Тронул ветер слегка за полу, –
Значит я, значит я не сплю,
Не приснился дом трёхэтажный?..
Здесь когда-то другой стоял.
Только это не так уж важно,
Важно то, что я потерял.
Чья-то тень в окошке качнулась…
Я тогда уцелел в бою, –
А она с войны не вернулась,
Та, которой сказал – люблю.
Я иду один по асфальту,
Справа в звёздах горит Остёр,
Пахнет снег уходящим мартом,
Ловит краски ночные взор.
Я сегодня особо нежен,
Встречных всех целовать готов…
Здравствуй, новый и старый НЕЖИН –
Самый лучший из городов!
МЕДСЕСТРА
(ЭТЮД)
Больничные койки. Светло и уныло:
тот стонет, тот бредит всю ночь до утра… –
Как лебедь, вся в белом, с улыбкою милой
в палату заходит к больным медсестра:
– Как, мальчики, жизнь? – Ну, а «мальчкам» этим
за сорок и больше; ей – нет двадцати…
Зато, будто солнце, палату осветит,
и лица больных начинают цвести!..
Становится легче пред юною силой, –
нам хочется жить для любви и добра…
Как лебедь, вся – в белом, с улыбкою милой
в палату заходит к больным медсестра.
ПОБЕДЫ ДЕНЬ
Как строй солдатский – обелисков строй…
Пестрят цветы у мраморных подножий.
Гудит людей неугонимый рой, –
Сегодня день, что всех других дороже.
Победы день! Войны минувшей грань,
Что свой отсчёт берёт от стен рейхстага!..
В молчанье скорбном перед теми встань,
Кто отдал жизнь за нас и наше благо.
Посторонись!.. Шагает ветеран!
Идёт живой вершитель славы ратной,
Превозмогая сердца боль и ран,
Несёт поклон ушедшим безвозвратно.
Сошлось сегодня много в орденах
Из всех концов страны к могилам братским…
Блестит на майском солнце седина,
И нет другой почётней этой краски.
НА РЫБАЛКЕ
Надев золотые серёжки,
Затеял овёс хоровод…
Иду по росистой дорожке
Туда, где горит небосвод.
Над озером лёгкая дымка
Клубится парным молоком,
Две ивы в зелёных косынках
Толкуют о чём-то тайком.
Я удочек веер раскинул, –
Зажглись маячки поплавков.
По дну, продираясь сквозь тину,
Бредёт караван облаков…
Лишь здесь забываешь невзгоды,
Лишь здесь отдыхает душа –
На лоне извечной природы
Под трепетный плеск камыша…