Geum.ru

Международной Баптистской Богословской семинар

Вид материалаСеминар

Содержание


Для проповеди
Образ жизни
Подобный материал:
1   ...   74   75   76   77   78   79   80   81   ...   199

ИСТОКИ


Данная систематизация искусства риторики возникла как реакция на общепринятую в то время практику публичной речи. Аристотель сформулировал свою «Риторику», так как был обеспокоен честностью публичных высказываний.

В V и IV веках до рождества Христова мыслители, называемые софистами, странствовали по греческому миру. Они были исключительными ораторами (мы могли бы назвать их «мастерами убеждения»), нанимавшимися доказывать любую спорную тему в соответствии с нуждами или желаниями того, кто за это платил.1 Для них не играло никакой роли, что надо было доказывать, поэтому для Сократа и Платона риторика означала «лингвистические трюки», используемые для убеждения слушателей. Платон считал, что диалог (или диалектика) – это лучший способ выявления истины. Он верил, что разумное обсуждение приводит к истине, тогда как убеждение приводит к нелогичному мышлению. Софисты обучались убеждению, не уделяя внимания содержанию речи. Следовательно, они не были честны (греческое слово άλήθεια означает быть честным или не укрывающим что-либо в своей речи, или, другими словами, говорить то, во что веришь). Софисты часто не верили в то, что доказывали. Такая позиция, конечно же, приводила к осуждению, что заставило Сократа и Платона утверждать, будто вся риторика манипулятивна.ccxiii Следовательно, осуждая софистов, они осуждали и риторику, говоря, что убеждающей речи не может быть места в мыслящем обществе.2

Но Аристотель вновь обратил внимание на риторику. Софисты беспокоили его, но вместо того, чтобы признать любую убеждающую речь непригодной, Аристотель систематизировал ее и определил ей место в Академии. Чтобы добиться этого, он поделил знания на три категории. Наука связана с непреложной истиной природы. Риторика (противоположность диалектикиccxiv) работает со знаниями, необходимыми для принятия решений по социальным вопросам (включая язык, который передает информацию или смысл). А поэтика включает в себя все стилистические элементы языка, такие как метафоры, антимему и другие обороты речи.

Рассматривая вторую область знаний (риторику, или убеждающую речь) и помня о софистах, Аристотель задался вопросом: «Какие доказательства необходимы, чтобы убедить слушателя?» Он выделил три таких доказательства. Первое – логос, или причина; это содержание сказанного или того, что имеет смысл для слушателя. Пафос, или эмоции – это второе доказательство. Он побуждает слушателей к действию или изменению поведения (в этом были очень искусны софисты). Третьим доказательством был этос (дух), так Аристотель называл характер, честность и искренность говорящего.ccxv Это был тот третий элемент, которого не имели софисты, из-за чего Аристотель говорил, что этос «можно назвать самым эффективным способом убеждения», которым обладает оратор.ccxvi

Утверждая это, Аристотель определил честность как основное доказательство, помогающее аудитории убедиться в истинности говорящего. Софисты не имели честности, так как отделяли себя от того, что доказывали. Поэтому для Аристотеля этос был связан с тем, насколько содержание речи «принадлежит» говорящему.

ДЛЯ ПРОПОВЕДИ


Это вновь возвращает нас к тому, что мы подразумеваем под «призванием». Проповедник имеет помазание, или внутреннее побуждение проповедовать, если верит в то, что проповедует. Словами Аристотеля можно сказать, что наиболее важные элементы публичной речи – это быть честным перед самим собой и своими убеждениями, говорить то, во что веришь.3 (Мы еще вернемся к этому, когда будем рассматривать авторитетность Писания.) Вот, что подразумевается под честностью. Это не относится к тому, что могут увидеть внешние; но связано с тем, что божественно утверждено и свято для вас, с личной уверенностью, что то, что вы говорите – истина. Это одно из оснований страстной трансформирующей проповеди.

Но так мы возвращаемся к вопросу: как можно распознать истинного и лжепророка. Как мы можем знать, был ли проповедник «призван»? В действительности, как мы уже говорили об осуждении лжепророков в Первом Завете, мы не можем этого знать до тех пор, пока не стало поздно. Мы никогда не сможем сказать, верил ли проповедник в то, что он или она говорили. Это очень личное, то, что касается проповедника и Бога.

Но Иисус предлагает другой способ решения этой проблемы. В Матфея 7:15-20 Иисус говорит, что мы узнаем лжепророков по плодам их. И несколько позже (Матфея 15:11 и 18) Он говорит, что не то, что входит в уста, но то, что выходит из сердца, делает человека нечистым. Плоды исходят изнутри; по тому, какие дерево приносит плоды, мы можем сказать, что это за дерево. Говоря о проповеди, о каких плодах мы говорим?

Провозглашение


Понятно, что проповедника узнают по его проповеди. Истинный ученик, конечно же, имеет плоды, которые можно видеть в том, как он живет и говорит, и это верно и для того, кто проповедует. Но когда мы говорим о проповеди, в ней может быть только один настоящий плод. И этот плод – провозглашение. Без всяких прочих свидетельств, основываясь только на речи проповедника, мы должны уметь понять, «честен» ли он. Это и призыв к образованным слушателям. Проповедники, которые сохраняют невежественных слушателей, могут за этим прятать боязнь того, что их проповедь не является библейской.

С другой стороны, те проповедники, которые тщательно готовятся, демонстрируют проповедь, исходящую из «самого сердца». Образованные слушатели увидят чистоту библейского слова. Но также через речь проповедника они смогут увидеть, растет ли проповедник в своих отношениях с Иисусом Христом. Это тоже касается провозглашения.

Являются ли ваши слова неискаженным отражением библейской истины? Отражают ли они ваш «ученический рост»? Если ваша проповедь ложна, ваш язык предаст вас, и слушатели через слова, которые они слышат из ваших уст, поймут, истинный ли вы пророк.

Взаимоотношения


Честность пастора-проповедника, с другой стороны, будет видна из его или ее непрекращающихся отношений с церковью. Отношение проповедника к слушателям ясно видимо. Но есть еще более очевидные плоды пастора-проповедника, чем это. Его или ее характер и поведение станут известны, но только через длительный период времени и только через взаимоотношения. Доверие основывается на отношениях, а не на доктрине, и построение отношений – это самый надежный способ помочь людям увидеть власть помазанника. Мы, христиане, призваны любить друг друга (Иоанна 13:34-35), и «Добрый Пастырь» пришел положить жизнь свою за овец (Иоанна 10:11,15).

Образ жизни


Есть еще один способ, через который можно увидеть честность, через то, как проповедник живет. Ученичество явно видимо.

Следование за Иисусом подразумевает и развитие характера, и праведную жизнь. Так как проповедник никогда не является только проповедником, его честность можно увидеть через его христианскую жизнь.4 Это связано с взрослением в библейской вере, духовными дарами (1 Коринфянам 12:12-27) и видимым и озвученным доверием Иисусу Христу как Господу всей жизни. В Писании приводится множество качеств зрелого ученика, от становления «новой тварью» (2 Коринфянам 5:17) до продолжающейся трансформации (Римлянам 12:1-2). Сюда относятся и необходимость любить Бога всем сердцем, всей душою, всем разумением и крепостью (Марка 12:30), и постоянное приближение характера к стандартам заповедей Блаженства (Матфея 5:1-12), и все, за что мы ответственны в соответствии с Нагорной Проповедью (Матфея 5-7). Это означает и проявление плодов Духа (Галатам 5:22-23). Когда человек имеет в себе все эти черты ученика, когда он живет в соответствии с ними, их можно ясно видеть.

Характер вырастает из упражнений. Проповедник проповедует из подготовленного ума и сердца, что ведет к воплощенной вере. Стимулом подобного внешнего проявления веры является желание личного роста как христианина и проповедника.

В результате авторитет помазанника возникает из честности и характера, что должно быть движимо самим проповедником. Джеймс Л. Гордон однажды сказал:


Лучшее в проповеднике – это не его проповедь, не визиты, какие он нанес, не молитвенные приношения, не утвержденная истина, не данные наставления, не переданное вдохновение, но жизнь, которой он живет. Граф Шафтсбури однажды сказал о Чарльзе Х. Сперджене: «Кем он был на кафедре, тем он был и в жизни, и кем он был в жизни, тем он был и на кафедре».ccxvii


Тойво Пилли, бывший ректор Баптистской семинарии в Тарту, в Эстонии, рассказал историю, произошедшую много лет назад с проповедником, которого пригласили в одну из поместных церквей одной из стран Балтии. Перед тем, как позволить ему выйти на кафедру, дьяконы спросили приглашавшего: «Живет ли он в соответствии с тем, что проповедует?» «О!» - последовал ответ, - «он не может так хорошо проповедовать, как живет!»

Это честность. Она проявляется в отношении проповедника, в его речи, в его или ее отношениях с людьми и в ежедневной практической христианской жизни. Власть «помазанника» мы узнаем именно через честность.

Но есть проблема. Так как все мы люди, мы, проповедники, тоже можем «упасть» (что произошло с несколькими популярными телепроповедниками в конце ХХ века). Возможно, вы даже знаете проповедника, который открыто, не раскаиваясь, согрешает (следовательно, он не честен). Как же тогда происходит, что толпы людей отдают свои сердца этим проповедникам и наполняются, и изменяются Святым Духом? Не имея власти «помазанника», как эти проповедники утверждают свою власть в проповеди? Это происходит из-за того, что власть проповедника не основывается только на «призвании». Существуют еще два источника власти проповедника.