Geum.ru

Международной Баптистской Богословской семинар

Вид материалаСеминар

Содержание


Как мы слушаем
1. Заполняя категории
2. Делая умозаключения
3. Состояние неопределенности
4. Степень восприятия
5. Выборочная невнимательность
Подобный материал:
1   ...   52   53   54   55   56   57   58   59   ...   199

КАК МЫ СЛУШАЕМ


Воспроизведение речи является только половиной общения. Помимо говорения мы учимся слушать. Итак, в моем придуманном диалоге мы смеемся, из-за того, что я испачкал себе рубашку. Теперь и вы пожелали продолжить диалог. Моя история напомнила вам хоккейный матч, во время которого какая-то женщина пролила вам кока-колу на голову. Итак, теперь вы будете рассказывать, а я начинаю слушать. И во время слушания происходит нечто подобное:

СЛУШАНИЕ


В принципе, я слышу информацию в обратном порядке. Я воспринимаю фрагмент за фрагментом, которые вы произносите, и только после этого могу понять, для чего вы все это говорили. Давайте опять рассмотрим все в замедленном действии, чтобы понять, как происходит слушанье:

Когда я вас слушаю, передо мной стоит задача раскрыть смысл, который вы стремитесь передать. (Обычно вы не говорите мне о цели или идее в самом начале, следовательно, мне необходимо ее для себя открыть.)

Итак, я слышу сначала одну часть сообщения, затем другую, а затем еще одну, по мере того, как вы их произносите. Все эти речевые отрывки, конечно же, воспринимаются как звуки, но они сопровождаются и невербальными (паралингвистическими) сигналами, что позволяет мне «видеть» производство речи (слушание обычно включает восприятие как слуховых, так и зрительных сигналов). Я вижу, как горят ваши глаза, вижу ваши жесты, движения, и я перерабатываю всю эту информацию вместе с тем, что слышу. (Вы видите мою улыбку или нахмуренные брови как реакцию на услышанное, и в соответствии с этим вносите изменения в то, что собираетесь сказать.)

Когда я слушаю то, что вы говорите, передо мной стоит важная задача: обнаружить нить, за которой вы следуете. Все время, пока я слушаю вас, я пытаюсь понять, о чем вы говорите. Если вы ясно выразились, я кивну и вместе с вами посмеюсь, и мы увидим, что цель нашего общения была успешно достигнута.

Все это предлагает модель того, как необходимо слушать. Как слушатель, я вовлечен в происходящее, очень внимателен, так как моя цель в том, чтобы через все речевые отрывки, исправления, повторы, сцепления понять основную мысль. Данная модель восприятия – это то, что удерживает мое внимание. (Конечно же, если мне приходится слушать чтение письменного произведения, естественный процесс слушания нарушается. Письменный язык заставляет нас мыслить так, как нам не удобно.)

Сейчас мы подошли к пяти дополнительным характеристикам слушания, о которых необходимо упомянуть. Они также очень важны для проповеди.

1. Заполняя категории


Когда я слушаю, я не только пытаюсь следовать за вашей мыслью, но также и осмысливаю все фрагменты информации, которые вы произносите. Мы всегда стремимся категоризировать то, что слышим. Слова и фразы распадаются на большие категории и подкатегории, и каждый следующий отрывок информации помогает в переопределении этих категорий.

Например, я слышу слово «удар», слово, которое можно отнести к множеству категорий. Но так как вы говорите о «хоккее», я (даже не раздумывая) сразу же понимаю, к которой из категорий это слово относится. То есть вы могли бы говорить о ссоре с женщиной, которая ударила вас, тогда это слово приобретает негативный оттенок («удар по лицу»), или об ударе клюшки о шайбу («удар по воротам»), и все – в одной «хоккейной» истории. Контекст, в котором используется слово, важен, но при «отрывочной» схеме построения высказывания мы обычно не имеем достаточной информации для отнесения какого-либо слова в определенную категорию, поэтому необходимо дождаться следующего высказывания для получения большей информации, до того как я смогу определить, о чем вы говорите.

Помимо этого, каждое слово из произнесенной фразы должно быть отнесено не только к большой категории, но, после того как эта большая категория была определена, необходимо отнести это слово к подкатегории. То есть мне все еще необходимо понять, что же был за удар.

Так как в следующей части высказывания вы говорите «удар по воротам», я сразу же отбрасываю «удар по щеке» или «удар по лицу». Я теперь знаю, что «удар» относится только к самой игре. Итак, большая категория определена. Но теперь мне необходимо понять, для чего вы сообщили мне эту информацию: изменил ли этот удар счет? Или вы просто упомянули его, потому что вы услышали звук удара? Если это играет важную роль в рассказываемой вами истории, я как слушатель должен ждать, пока вы не предоставите мне достаточно информации для получения цельного изображения.

В последующих двух фразах я, наконец, понимаю, что вы говорите об ударе, после которого шайба перелетела через ограждение, и чуть не попала вам в лицо – и именно в тот момент женщина и уронила стакан с кока-колой прямо вам на голову.

Все время пока я пытаюсь понять, о чем вы говорите, вы просто продолжаете двигаться вперед, с поправками, добавлениями – все только для того, чтобы я смог понять, что вы мне хотели передать. И, конечно же, если я пропустил одно из ключевых слов, если мое внимание было отвлечено чем-либо, или же я не расслышал, что вы сказали, можно потерять смысл всей цепочки фраз.cxlvii

Это сложный процесс, но он происходит мгновенно, и мы о нем даже не задумываемся. Мы очень хорошо можем это делать.

2. Делая умозаключения


Все это обсуждение о категориях подводит нас ко второй важной характеристике слушания. Она связана с умозаключениями. Мне как слушателю иногда приходится решать, как все эти кусочки подходят друг к другу, так как получаемая информация является далеко не полной. Вы предполагаете, что я знаю, о чем вы говорите или что я понимаю все, на что вы ссылаетесь, и тот специфический набор слов, который вы используете. Поэтому очень часто мне приходится догадываться, как все эти речевые отрывки относятся друг к другу. Делая это, и для того чтобы быстро понимать то, что я слышу, мне приходится совершать логические прыжки, чтобы соединить все части воедино.

Например, вы говорите мне: «Эээ, я пришел на стадион, эээ на каток ммм, вошел через ворота «Г», те, которые справа, эээ, ну, ты знаешь, какие». Я предполагаю, что вначале вы поставили автомобиль на стоянку (из наших предыдущих разговоров я знаю, что вы всегда ездите на игру). Я также делаю предположение, что у вас уже был билет, и что вы приблизительно представляли, где находится ваше место (так как вы вошли через ворота «Г»). Вы не рассказывали мне обо все этом, но мне приходится добавлять эти сведения в ваш рассказ, чтобы понять всю историю.

Из последующих высказываний я узнал, что вы вошли не в ту дверь, и что вам пришлось долго искать свое место. Но все это является частью умозаключительного процесса: я просто обнаружил, что мои выводы были неверны. Обычно говорящий имеет хорошее представление о том, что услышал его собеседник, а слушатель умеет делать правильные догадки, заполнять «пробелы». В действительности вся система нашего языка построена на подобных умозаключениях. Говорящий просто не имеет достаточно времени, чтобы сообщить каждую мельчайшую деталь, связанную с повествованием.

3. Состояние неопределенности


Третьей характеристикой слушания является необходимость удерживать в уме кусочки информации до получения дополнительных сведений. То есть я должен удерживать основную идею в неопределенности, надеясь, что она прояснится последующими высказываниями. Я слышу кусочек мысли и должен удерживать его в уме до получения дополнительной, проясняющей информации. Это означает, что я понимаю кусочки высказывания в обратной последовательности. В течение некоторого времени я удерживаю эти составляющие, пока не смогу отнести их к полученным позже кусочкам, все для того, чтобы понять основную идею.

Иногда говорящий предполагает, что слушатель знает что-то, чего тот на самом деле не знает. В таких случаях состояние неопределенности несколько продляется. Часто в подобных случаях помогает умозаключение; так как дополнительная информация не была получена, мне приходится делать предположения, чтобы услышанное приобрело смысл.

Когда мы проповедуем, мы можем извлечь пользу из принципов, связанных с умозаключениями и состоянием неопределенности. Например, мне не нужно объяснять каждую мельчайшую деталь истории – слушатель может сделать определенные предположения. И так как люди привыкли к информационной неопределенности до получения проясняющей информации, в своей проповеди я могу использовать мысли, связь между которыми проявится не сразу. Например, некоторые фазы аргумента проповеди могут проясниться только в самом конце. Или же, когда я рассказываю историю, которая помогает проиллюстрировать основную мысль, мне не надо говорить: «Вот пример того, что я имею в виду». Слушатель может сам провести эту связь, даже если это будет после того, как я закончу рассказывать историю. Я же просто рассказываю ее, без всякого связующего звена. Все это помогает удерживать слушателей заинтересованными, так как им приходится внимательно слушать, если они хотят понять, к чему я все это говорю.

4. Степень восприятия


Ученые говорят, что в среднем человек произносит 100-150 слов в минуту,cxlviii но за это время он может воспринять около 250 слов.cxlix Это значит, что даже если вы очень быстро говорите, мозг имеет много свободного времени во время процесса слушания. Если вы говорите в «нормальном» ритме, я могу воспринять вдвое больше, чем вы можете сказать. Все это дает возможность думать о чем-то еще, одновременно слушая вас.

Это, конечно же, создает определенные проблемы для людей, слушающих проповедь. Ваш темп (говорение в обычном разговорном темпе) позволяет передать только половину того, что человек может услышать и воспринять. Поэтому, если проповедь недостаточно интересна и захватывающа, слушатели будут легко отвлекаться своими собственными мыслями и упустят большую часть важной информации.

5. Выборочная невнимательность


Наконец, наше внимание сконцентрировано в течение приблизительно 20 секунд. После этого короткого отрезка времени фокус внимания должен измениться. Когда мы читаем, мы просто делаем короткий перерыв (обычно микро-паузу). Если мы что-либо упустили во время подобного перерыва, мы просто повторно читаем отрывок. (Это возможно, потому что, читая, мы контролируем скорость получения информации.)

Но подобная необходимость в отдыхе во время напряженного процесса слушания является проблемой для проповеди, потому что скорость поступления информации контролирует проповедник. Это верно и когда проповедник говорит, и когда читает, но если он читает, процесс усложняется. Устная речь строится из звуков и повторов, тогда как письменная состоит из словарных слов, расположенных вместе и без каких-либо повторений. Помимо этого, структура письменной речи отличается от устной. Она очень компактна и тщательно обработана, и попытка восприятия ее на слух является неестественным для человека процессом. Когда это происходит, слушатель начинает отвлекаться, что естественно, так как подобная деятельность требует слишком много внимания и сосредоточенности. К сожалению, если то, о чем говорится, недостаточно интересно, или же речь выстроена в неудобной для восприятия форме, слушатели могут так и не усвоить сказанное.

Поэтому исследование значений слов, длинные объяснения являются худшими формами речи на кафедре. Люди просто не могут «услышать» (или оценить) этот замечательный язык. Эта одна из причин, по которой использование достаточного количества историй помогает удерживать внимание людей. Истории, если они хорошо рассказаны, помогают привлечь и удержать внимание слушателей, а также помогают вернуть «ускользнувшего слушателя» назад в проповедь.

В общем, восприятие устной речи, так же как и ее производство – очень сложный процесс. Но, мы научились тому, как надо слушать, и теперь даже не задумываемся над этим. В этом нам помогли многие годы практики.

И, наконец, так как говорение и слушание являются естественными процессами, необходимо серьезно задуматься над преимуществами проповеди «без бумажки» (мы будем рассматривать ее в 13 главе). «Формальная» речь в проповеди относится не только к нашему естественному умению говорить, но и естественной способности слушателей воспринимать. Игнорирование этого процесса сильно уменьшает потенциальную силу провозглашения.