Внимание!!! внимание!!! внимание!!!
| Вид материала | Документы |
- И. М. Сеченова кафедра педагогики и медицинской психологии Ю. М. Орлов внимание и воля, 275.1kb.
- Внимание!!! внимание!!! внимание!!!, 861.04kb.
- Внимание!!! внимание!!! внимание!!!, 1257.71kb.
- Внимание!!! внимание!!! внимание!!!, 293.85kb.
- Внимание!!! внимание!!! внимание!!!, 475.15kb.
- Внимание!!! внимание!!! внимание!!!, 434.31kb.
- Внимание!!! внимание!!! внимание!!!, 489.51kb.
- Внимание!!! внимание!!! внимание!!!, 1156.17kb.
- Внимание!!! внимание!!! внимание!!!, 1484.03kb.
- Внимание!!! внимание!!! внимание!!!, 478.24kb.
Не все льготы выгодно
переводить в деньги
(«Российская газета» 20.01.2005)
Владимир Егоров
ГУБЕРНАТОР КАЛИНИНГРАДСКОЙ области
ДУМАЮ, ЧТО ИЗБЕЖАТЬ ТАКИХ ЭКСЦЕССОВ, КОТОРЫЕ СЛУЧИЛИСЬ В НЕКОТОРЫХ РЕГИОНАХ, НАМ УДАЛОСЬ ПРЕЖДЕ ВСЕГО ПОТОМУ, ЧТО МЫ СТАРАЛИСЬ РАБОТАТЬ ПАРАЛЛЕЛЬНО С ПРАВИТЕЛЬСТВОМ.
Когда закон №122-ФЗ рассматривался еще в первом чтении, мы уже начали его изучать, «примерять» к себе, готовиться к его выполнению.
А если правительство работает отдельно, а субъект Федерации
— отдельно и начинает действовать, когда федеральный закон
уже принят и вступил в силу, тогда и выясняется, что возникают такие белые пятна, которые законодательная база региона не в состоянии заполнить. Мы уже летом интенсивно начали прорабатывать механизм реализации замены льгот. И потому 16 декабря был подписан региональный закон «О мерах социальной поддержки отдельных категорий жителей Калининградской области».
Исходя из возможностей бюджета мы пошли на то, чтобы часть льгот сохранить в натуральной форме, это самое главное. Ведь, к примеру, проезд на транспорте в виде «натуральной льготы» сейчас обходится бюджету в 70 рублей на человека в месяц, а переведи в деньги — потребуется 700. К сожалению, налоговый потенциал области не такой большой. Наши социальные возможности уже на пределе. Поэтому мы оставили льготы по транспорту и оплате услуг ЖКХ в натуральном виде, а денежные выплаты для региональных льготников по рекомендации правительства определены в двести рублей в месяц ветеранам труда, военной службы и становления области, триста — пострадавшим от политических репрессий, труженикам тыла. На это в областном бюджете выделено около 550 миллионов рублей. К слову, при объеме областного бюджета примерно в девять миллиардов рублей его социальная направленность составляет порядка 65 процентов.
Подготовили Михаил КУЧЕРЯВЕНКО, Светлана ПЕСОЦКАЯ.
О льготах, гневе народном и страхе начальственном
Советы постороннего (то есть не льготника и не разработчика реформ)
(«Российская газета» 20.01.2005)
Виталий Третьяков, главный редактор журнала "Политический класс"
Комментируя замену льгот денежными выплатами и сопутствующие реформе акции протеста, обозреватель "РГ" Виталий Третьяков называет основные просчеты, допущенные руководством страны. По его словам
О льготах и конфузе с началом действия закона о переводе их в денежную форму (я даже номер закона запомнил, так часто его повторяли - 122) говорили и писали столь много, что добавить, кажется, нечего. Тем не менее рискну сделать несколько комментариев к произошедшему и происходящему и со своей стороны. Тем более что мои комментарии могут быть отнесены не только к этой, но и ко многим другим реформам, которые будут нисходить на российскую землю.
Прежде всего никогда не утверждайте, что всем, кого затронут реформы, будет или хорошо, или очень хорошо. Даже в целях пропаганды. Ибо так ни при каких реформах не бывает. Нигде и никогда. И люди это знают, а те, кто не знает, чувствуют. Тезис "от реформы льгот никто не пострадает, а многие и выиграют", чем настойчивее он подавался во время рекламирования реформы, тем более западал в душу и сознание льготников. И многие из сомневавшихся поверили. Подарить мечту, а потом отобрать ее - нет ничего опаснее для политика. А кто такой политик? Это человек, который делает то, что хочет (иногда то, что нужно), но только до тех пор, пока ему верят (или его боятся) массы людей.
Если что-то отбираешь (а любая реформа что-то отбирает, причем привычное), то обязательно что-то надо дать взамен. Хотя бы мечту о светлом будущем. Между прочим, это наилучшая компенсация, но, конечно, не для наших людей, особенно пенсионеров, которых как минимум дважды обманули со светлым будущим - сначала коммунистическим, затем рыночным. Поэтому лучшее - все-таки дать что-то материальное и хоть примерно соответствующее отобранному (вот чем хороша мечта - ее масштаб всегда больше любой материальности).
Далее. Все, даже большинство пенсионеров, имеют семьи. Если ты что-либо отбираешь у одного члена семьи, дай хотя бы часть другому. Если бы вместе (в пакете, как сейчас модно выражаться) с данной реформой, отбирающей нечто материально осязаемое у стариков, резко повысили стипендии студентам (внукам), увязав оба шага какой-нибудь вычурной экономической формулой и обычной житейской логикой (теперь внуки не будут сидеть на шее у стариков, а смогут им помогать), это резко снизило бы психологический стресс, поразивший пенсионеров.
Еще одно, опять возрастное. Льготники - это в основном люди старшего и преклонного возраста. И, мягко говоря, малообеспеченные. Рекламировали реформы по телевидению и там же сообщали об их успешной подготовке молодые (на взгляд стариков) люди, прекрасно и дорого одетые. Да еще постоянно упоминающие слово - жупел "реформа". Старики-льготники от одного этого приходили в ужас.
В каком возрасте и в каких костюмах были разработчики реформы - дело десятое. Но публично сообщать о ней должен бы был человек типа Евгения Максимовича Примакова, то есть априори вызывающий доверие у затронутых реформой людей. (Я, конечно, не хочу сказать ничего плохого о костюмах Е.М.)
Вообще я много что еще мог бы посоветовать даже и по содержанию реформы, а не только по "подаче" ее публике, но, боюсь, мои советы могут воспринять лишь люди, которые в принципе способны прислушиваться к чужим советам, а главное - понимают, что любая реформа, затрагивающая и без того обездоленные слои населения, да еще проходящая на фоне витринного и телевизионного изобилия, требует не только экономического расчета, но и, извините за старомодное выражение, человечности.
И это при том, что сам принцип монетизации льгот (но не абсолютной, конечно, ибо и здесь есть довольно много исключений) правилен, а наличие 50 миллионов льготников (если цифра не завышена) в 145-миллионной стране ненормально.
Несколько слов нужно сказать и о реакции наших начальников и некоторых политиков на демонстрации и митинги протеста, развернувшиеся после новогодних праздников в связи с началом действия закона N122.
Начну с, судя по всему, вполне искреннего удивления некоторых из начальников: с чего это народ вышел на улицы? Здесь комментировать нечего и можно лишь констатировать очевидное: все удивляющиеся профнепригодны.
Во-вторых, меня самого удивляет (или даже пугает) какой-то панический страх наших начальников перед народом. Некоторые без окружения ОМОНа (и это не в Чечне) и высунуть нос к народу боятся. Что, в общем-то, тоже есть показатель профнепригодности.
В-третьих, а кто сказал, что митинги и демонстрации, даже и протесты, даже и несанкционированные, когда припекло, суть что-то незаконное и аномальное? Аномально, когда обиженный властью человек сидит дома и боится открыто выйти на мирную защиту своих прав. Гражданское общество, о необходимости развития которого столь много и с таким придыханием говорят с тех же самых экранов телевизоров и часто те же самые люди, что пугаются митингов и демонстраций, предполагает публичный протест, а не исключает его. И даже в еще больших, чем мы наблюдали, масштабах. Кстати, о масштабах. В ельцинские времена, помнится, митинги и демонстрации протеста (а было против чего протестовать) случались и чаще, и людей собирали в десятки, а то и сотни раз больше. И страна от этого не рухнула. А если бы и рухнула, то не от протеста, а от того, против чего протестовали (от невыплаты зарплат и пенсий, например).
В-четвертых, о гипотезе, что кто-то собрался организовать в России "оранжевую революцию" по типу украинской. Тут один совет - не ведите себя по-кучмовски и не будет никакой революции. А так до революции нам еще далеко.
В-пятых, о злой и лицемерной оппозиции, которая "воспользовалась", "провоцирует" и "желает нажить себе политический капитал" и "поднять свой снизившийся рейтинг".
То, что коммунисты в свое время в Думе раздали много деньгами необеспеченных льгот, это, конечно, правда. Как, впрочем, и то, что законы, принятые Думой, у нас вступают в силу только после того, как их подпишет президент. Так что те раздутые и не обеспеченные доходами бюджета льготы были не только следствием "безответственного поведения КПРФ", но и спасали ту прежнюю власть и стоящих во главе ее либералов от еще более массового народного возмущения. Но сейчас я не об этом, а об оппозиции. А что, скажите, должна делать оппозиция, как не "пользоваться", как не "желать нажить себе политический капитал" в глазах избирателей и не "поднимать свой снизившийся рейтинг"?! Прямо противоположное?
Даже "провоцировать" народное возмущение оппозиция в принципе имеет право, ибо по определению должна стремиться легитимно сместить нынешнюю власть и занять ее место. А вот замечание и не по поводу оппозиции. По моим подсчетам, некоторые неоппозиционеры в связи с демонстрациями и митингами протеста за последнюю неделю уже трижды поменяли свою точку зрения на закон N 122, возможность приостановки его действия и необходимость отставки правительства или его отдельных членов в связи со всем происходящим. И все это перед телекамерами, которые как раз неоппозицию-то в основном в последнее время и показывают. Раз уж тебе предоставляют телевизионную трибуну, надо бы - при такой привилегии (или льготе, говоря в духе дня) - следить за своими словами. А то все это выглядит смешно, что даже опаснее, чем грустно.
Дышите глубже – вас не слышно
(«Парламентская газета» 20.01.2005)
НАТАЛЬЯ КУЧЕР
Волна народного недовольства, прокатившаяся по разным регионам России в связи с вступлением в силу закона о монетизации льгот, смела на задний план многие другие темы и заботы дня. Везде разговор начинается с одного вопроса: почему попытка облагодетельствовать льготников — а именно так преподносили монетизацию льгот правительственные чиновники — обернулась для многих граждан жестоким разочарованием и обидами на государство? Неправильно «прочитали» закон? Недоразъяснили? Или не справились с перенастройкой неповоротливого бюрократического аппарата?
Недоступные таблетки
...В канун Нового года в моей квартире раздался звонок из Нижнего Новгорода. Моя мама-пенсионерка, инвалид II группы (а стало быть, федеральная льготница), спешила поделиться радостью:
«Мне добавили к пенсии 550 рублей! И бесплатные лекарства оставили. Правда, за проезд теперь придется платить, но я же все равно никуда не езжу». Спустя две недели> она позвонила вновь. Но на сей
раз в голосе звучали слезы: «У нас тут такое творится... Словом, все деньги, что выслала к празднику, я истратила на врачей. А лекарств так и не получила».
Вот что выяснилось. Воодушевленная обещаниями властей о том, что теперь бесплатные таблетки можно будет свободно приобрести в аптеках, она поехала за рецептом в районную поликлинику. И увидела толпы взбудораженных пенсионеров, осаждающих кабинеты врачей. Талончика на прием ей уже не досталось. Четырежды (!), превозмогая слабость и боли в сердце, она повторяла эту попытку — и все напрасно. Ей не оставалось ничего другого, как пойти на платный прием — к тем же врачам, в той же поликлинике. 90 рублей — терапевту, 150 — кардиологу, 350 — за кардиограмму, 500 — за анализ гормонов щитовидки 800 — за исследование сосудов мозга... Рецепты ей выписали, но их бесплатный статус пришлось подтверждать у главврача поликлиники, отсидев трехчасовую очередь.
В аптеке ее ждало очередное разочарование: лекарства для льготников еще не поступили, к тому же нет новых форм документов. Приходите через две недели, посоветовал провизор. А срок действия льготного рецепта — всего 14 дней! «Знаешь, я решила, что буду покупать лекарства за деньги. Как и раньше. Спасибо, что хоть какие-то компенсации дают», — сказала мама.
Это сюжет из жизни «выигравших», то есть тех, для кого монетизация льгот действительно выгодна. И нижегородский пример не единичен: практически везде поликлиники и аптеки оказались не готовы к работе по новой схеме. Были случаи, когда врачи вообще не знали, какие лекарства выписывать, поскольку вместо названий препаратов в реестре присутствовали лишь их химические формулы.
Бурные сюжеты из жизни «проигравших», или считающих себя таковыми, мы всю неделю могли лицезреть не только в телевизоре, но и на улицах наших городов, в автобусах, трамваях, электричках, в метро. В «проигравших» оказались, как правило, льготники, забота о которых была возложена на регионы, — ветераны труда, труженики тыла, жертвы репрессий, многодетные семьи и простые пенсионеры... В 60 с лишним субъектах Федерации для них была отменена самая дорогостоящая и востребованная льгота — бесплатный проезд на всех видах общественного транспорта. Взамен людям назначили мизерные компенсации — от 100 до 300 рублей в месяц в зависимости от возможностей региональных бюджетов. Да и эти скудные крохи в большинстве субъектов Федерации стали выплачивать только спустя полмесяца после вступления 122-го закона в силу.
А вот ликвидацию 50-процентных скидок на оплату телефона, радиоточки, установки аппарата граждане напрасно приписывают многострадальному закону о монетизации Льгот. Эта норма явилась совсем из другого закона — «О связи». Еще в 2003 году в него были внесены нормы, в соответствии с которыми с 1 января 2005 года предусматривалась полная оплата услуг связи всеми пользователями — правда, с правом установления скидок за счет соответствующих бюджетов. Федеральным льготникам эту льготу худо-бедно учли, но лишь в общей сумме еже-
месячной выплаты, а вот региональным, как водится, достался пшик.
Нищенские суммы региональных компенсаций выглядели особенно оскорбительно на фоне прокатившегося по стране роста тарифов на электроэнергию, услуги транспорта, связи. Кроме того, во многих городах и районах с 1 января на 15— 30 процентов выросли и коммунальные платежи, но этот печальный факт люди осознают пока на психологическом уровне. Истинная «цена» вопроса станет известна позже: ведь за январь мы платим в феврале.
Все эти факторы — утрата льгот без адекватной компенсации, рост цен, негативные ожидания, чудовищная неразбериха с оформлением всевозможного рода документов в органах соцзащиты, очереди, скандалы, драки с озверевшими кондукторами и контролерами — и стали той взрывоопасной смесью, запалить которую можно было буквально одной искрой. И запалили, естественно, не без участия как левой, так и правой оппозиции. Однако переоценивать роль «поджигателей» все же не стоит. Если бы люди были довольны реформой, никакая сила не заставила бы их выходить на многотысячные митинги и перекрывать магистрали. В
18 регионах, которые оставили прежнюю систему льгот, в течение всех этих бурных дней царили тишь и благодать.
Пиррова победа
„ Сейчас, на исходе третьей недели после вступления в силу многострадального закона 122-ФЗ, пожар народного недовольства начал наконец утихать. Вопреки утверждениям некоторых СМИ, власть не взирала на происходящее с олимпийским спокойствием. Отложив на потом разборки на тему «кто виноват?», Федеральное Собрание, Правительство, региональные руководители искали ответ на вопрос «что делать?». И делали. В тех субъектах Федерации, где прошли самые массовые акции протеста, власти отреагировали тремя способами: либо вернули некоторые натуральные льготы, либо ввели дешевые проездные билеты, либо существенно повысили суммы выплат. Можно было бы только порадоваться такой оперативности, если бы не одно обстоятельство. Региональным властям пришлось в срочном порядке переверстывать свежеиспеченные бюджеты на 2005 год. Средства, предназначавшиеся для выплат в качестве компенсаций, были перенаправлены вновь транспортникам — на возмещение выпадающих доходов от перевозки льготников. Дополнительные деньги, необходимые для «демонетизации» льгот, придется изымать из других социальных программ. Ветераны празднуют победу в битве за льготы, но победа эта — пиррова. Она аукнется недофинансированием жилищных программ, сокращением финансирования школ и детских садов... И это не исключительный случай, а тенденция.
Конечно, бедствующие регионы могли вообще не ввязываться в монетизаию — закон дает им такое право. Но зачем в таком случае вообще было начинать
реформу? «Сама идея в принципе правильная, справедливая, — говорит замначальника департамента соцзащиты Нижнего Новгорода Галина Гуренко. — Раньше транспортники требовали перечислять деньги за всех пенсионеров, хотя ездили далеко не все. В итоге деньги шли в никуда. А теперь мы отдадим их в руки людям. Главная проблема, которую надо решить, — равноценный размер компенсации. И эту проблему без федеральной помощи не решить».
Цена монетизации
С теоретической точки зрения ,проблема льготных выплат вообще не должна была возникнуть. На финансирование новой системы льгот федеральный бюджет выделяет более 200 миллиардов рублей — в четыре раза больше, чем до реформы. В три-четыре раза увеличиваются расходы региональных бюджетов. Но денег на местах все равно не хватает. Почему? Да по одной очень простой причине: стоимость • всего объема натуральных льгот, установленных в начале — середине девяностых, «тянет» на полтора бюджета страны. И государство никогда не возмещало расходы на них в полном объеме, перекидывая почетную миссию по предоставлению льгот на плечи коммунальщиков, транспортников, больниц, аптек и так далее. К какому развалу всех названных сфер это привело — не вам рассказывать. Сейчас у государства появились определенные ресурсы, которые можно отдать в социальную сферу не «безналом», а через реальных потребителей льгот Просто наши дорогие власти еще не научились распределять эти средства грамотно да и «технология» реформы явно хромает. Вот простой пример: как будут ездить на лечение в Москву дети-инвалиды с Севера, если стоимость авиаперелета в два-три раза выше годовой суммы компенсации?
Впрочем, стоит ли удивляться подобной непредусмотрительности? В стране сплошных льготников, которой была Россия до 1 января 2005 года, опыта решения подобных- проблем не было Значит, придется учиться решать их на ходу.
Профсоюзы заметили пенсионеров
(«Российская газета» 20.01.2005)
Анна Закатнова
ВЧЕРА в москве прошла пресс-конференция представителей альтернативных профсоюзов. они сообщили, что решили перенести намеченный на 22 января второй всероссийский рабочий съезд и ограничиться проведением координационного совещания. «нам нужны не съезды, а механизмы влияния на власть», — заявил вчеРА директор профцентра юрий Миловидов.
Представители альтернативных профсоюзов вчера всерьез обсуждали, готовится ли в России новая революция, однако на самом деле весь этот энтузиазм лишь следствие столетней годовщины - революции 1905 года. Соответственно, в этом году уже пытались отметить 9 января (пиара не вышло, потому что массы отдыхали) и намереваются осенью отпраздновать годовщину первой общероссийской стачки.
«Мы должны понять, что источник власти — это мы», — заявил вчера директор Профцентра — Центра поддержки профсоюзов и гражданских инициатив Юрий Миловидов. Он объяснил, что съезд перенесли специально, чтобы «разработать механизмы влияния на власть». Поэтому в субботу состоятся три мероприятия: совещание самого Профцентра, всероссийское совещание профсоюза авиадиспетчеров и всероссийское совещание профсоюза локомотивных бригад железнодорожников. Вопрос о том, когда и как проводить всероссийскую стачку, остается открытым. «Мы увидели, что не замечали такой прогрессивной силы, как пенсионеры», — покаялся Миловидов. Видимо, теперь им ничего не остается делать, как сорганизовать пенсионеров в какой-нибудь «пенпрофсоюз».
Заодно профсоюзы намерены обсудить требования, которые планируют выдвигать в ходе собственных акций и, видимо, при попытках возглавить стихийные митинги. В основном требования сугубо экономические: повышение зарплаты, повышение охраны труда на производстве, повышение пенсий, приостановить действие закона о реформе льготных выплат. Добиваться своих требований они намерены в том числе и политическим путем, проводя переговоры с политическими партиями. По словам Миловидова, они уже общались с «Демократической партией России», «Яблоком», СПС, депутатом Госдумы Олегом Шейным, КПРФ, коалицией «Патриоты '< России». В итоге приняли решение переговоры продолжить, самим со временем преобразовать «рабочий съезд» в постоянно действующую структуру, чтобы на ее базе создать общественную организацию, а пока «равноуда-литься от всех партий».
Однако последнийлункт программы у независимых профсоюзов получается хуже, ведь все они тихо и страстно не любят крупнейшее профобъединение ФНПР, представленное и в трехсторонней комиссии при правительстве, а в Думе и вовсе главой Комитета по труду и социальной политике Андреем Исаевым. Поэтому вчера они на полном серьезе пообещали обсудить в трудовых коллективах, по словам Миловидова, перспективы роспуска Думы «с ее циничной «Единой Россией» и представителями ФНПР Исаевым и Шмаковым». А между тем ФНПР в последние дни пришлось нелегко: буквально на прошлой неделе федерации понадобился один день, чтобы поменять позицию и перейти от идеи сбора информации к перспективе проведения массовых акций. Еще в прошлый четверг руководитель центра общественных связей ФНПР Андрей Баранов загадочно пообещал, что профсоюзы акции протеста организовывать не будут, но «и молчать тоже не намерены». Но уже на следующий день выпустили официальное сообщение с обещанием: «В случае если переговорный процесс не даст результата, ФНПР сохраняет за собой право организовывать акции протеста, использовать другие формы давления на власть ради улучшения социального положения трудящихся, всех граждан России». Кстати, кроме профсоюзов, поучаствовать в массовых акциях готовы буквально все: например, «Яблоко» намерено пикетировать офис «единороссов», Глазьев обещает провести референдум, Народная партия — организовать пикеты, а уж КПРФ, АКМ и лимоновцы вообще, похоже, переселились на улицу.