И ее деятельность

Вид материала

Содержание

Подобный материал:

1 2 3 4 5 6 7 8 9 ... 20

_{0. Штиллих}

_{И ЕЕ ДЕЯТЕЛЬНОСТЬ}

Сайт-Петербдрг ратсп

1992

ББК 60.050 Ш91

Штиллих О.

Ш 91 Биржа и ее деятельность. Пер. с нем.— СПб, 1992.— 304 с.

ISBN 5-87918-001-8

гСнига «Биржа и ее деятельность», выпущенная в начале века издательством Брокгауза и Ефрона, переиздается на русском языке впервые. Издание адресовано представителям нарождающегося в России делового мира, а также всем интересующимся проблемами рыночной экономики.

^{СОВРЕМЕННОЕ}^{ЧЕЛОВЕЧЕСТВО}

БИБЛЮТЕКА 0БЩЕСТВ03НАНШ

ПОДЪ ОБЩЕЙ РЕДАКЦ1ЕЙ I. М. Б И К ЕР М А Н А.

О

. Штиллихъ,

объявления
0605010201

ББК 60.050

ШТИЛЛИХ Отто БИРЖА И ЕЕ ДЕЯТЕЛЬНОСТЬ

Перевод с немецкого

БИРЖА И ЕЕ ДЕЯТЕЛЬНОСТЬ.

Редактор £. Г- Павлова Художник В. Н. Дзюбв

Технический редактор Л. П. Никитина Корректор Л. К. Римяниеии

M;jj.:t(. \ь-.т;, . Братстнс.

1 Уз Г/о, Санкт-Петербург, ул. Большая Порохоиск;1я. 37/2

Шо то фор мы изготовлены ПТЦ «АлВа-Т екст>

Санкт-Петербург, тел. 315-33-52

Переводъ eh нмецкаго

М. М. БИКЕРМАНА.

ISBN 5-87918-001-8
Подписано в печать 27.01.92 г. Формат 60*88' /16- Бумага офсетная. Печать офсетная. Объем 19,0 п. л. Тираж 50 000 Заказ № 174.

Государственная типография № 4 Санкт-Петербурга Министерства печати и информации Российской Федерации. 191126, Санкт-Петербург, Социалистическая ул., 14.

© «Братство» (художественное- oipop.v ленис, подготовка текста), 1992

ИЗДАН1Е „БРОКГАУЗЪ-ЕФРОНЪ",

1912.

От издательства

Книга О. Штиллиха «Биржа и ее деятельность» была выпущена в свет издательством Брокгауза и Ефрона в начале века, когда в России бурно развивался капитализм. Деятельность акционерного издательского общества Брокгауза и Ефрона характеризовалась просветительской направленностью. Появление этой книги в России в те годы не было случайностью, в ней ^оЩУЩ^алась насущная необходимость. Издатели сопроводили перевод труда О. Штиллиха статьей Ю. Д. Филиппова о русских биржах. Книга не потеряла актуальности, сегодня она, возможно, будет полезна русскому читателю, как никогда.

При переиздании сделаны очень незначительные изменения. Так, издательство сочло неинформативными некоторые ссылки, говорящие о добросовестности автора, но не имеющие значения для читателя. Это в основном ссылки на немецкие периодические издания, по которым цитируются высказывания репортеров, приведенные для оживления текста. Исключены также ссылки на практически недоступные сегодня для русского читателя источники. Справочный аппарат дополнен некоторыми примечаниями. При подготовке текста к переизданию издательство сохранило все особенности стилистики перевода, осовременив лишь пунктуацию и орфографию.

ВВЕДЕНИЕ

Собор и биржа. Спекулирующие пасторы. Первые впечатления наблюдателя биржи. Настроения.

Шум повышения и понижения. Биржевой язык. Сложность биржевой техники. Друзья и враги биржи.

Характер биржи и характер сельского хозяйства. Ни товара, ни денег. Частнохозяйственная цель биржи и народнохозяйственное значение ее. Политика и биржа. Литература о бирже.

Недалеко от королевского дворца в Берлине, на берегу Шпрее, стоят два больших, импозантных здания, привлекающих внимание прохожих. Одно из них — нововыстроенный возвышающийся к небу собор, другое — поседелая от времени, служащая земной страсти наживы биржа. При всем несомненном различии в целях они в одном все же сходны между собой: оба суть храмы. В соборе поклоняются христианскому богу, на бирже — высшему богу на земле. Публика, посещающая здания, тоже не столь различна, как может показаться на первый взгляд. Есть представители церкви, которые иногда, как бы совместительствуя, служат и богу биржи. В устроенной герман--лим правительством б 1892 1893 гг. биржевой анкете приводятся такие случаи. Так, упоминается, например, в заявлениях сведущих лиц об одном пасторе в Ольденбурге, производившем на бирже срочные операции. Один из шефов Учетного общества (Diskonto-Gesellschaft), генеральный консул Руссель, сообщил об одном духовном лице, возражавшем против требуемой банком разницы, следующее: «В безумное время 1872—1873 гг. один фрисландский пастор играл, как мне известно, у фирмы Frens-dorff" в Ганновере. Задолжав 100 000 марок, он на требование банка ответил: Как вы можете требовать денег; я желал лишь заработать. Станете с меня взыскивать — только осрамитесь ».

Как эти пасторы, так и большая часть публики, посещающей в воскресные дни церковь, в будни стоит гораздо ближе к интересам биржи, чем думают. И хотя приезжий, обозревая Берлин, обыкновенно заглядывает в собор, а мимо биржи проходит, не уделив ей внимания, мы здесь поступим наоборот.

6 Биржа и ее деятельность

В

ойдем в большое здание на Бургштрассе, обращенное фасадом к Шпрее и построенное между 1859—1863 гг. по проекту Гицига в венецианском стиле; войдем туда незадолго до начала официального биржевого собрания, открывающегося в двенадцать часов. Ранняя биржа закончена. Звонок изгнал последних. В несколько минут три колоссальных зала наполняются людьми. Биржа — одно из обширнейших в Берлине помещений, предназначенных для собраний, ежедневно она между двенадцатью и тремя часами заключает в стенах своих толпу в две-три тысячи посетителей. Особый мир, представляющий большой интерес не только для дельца, но и для политэконома и психолога. Весьма известный в свое время, благодаря своим разоблачениям после франко-прусской войны злоупотреблений должностных лиц, журналист Отто Глагау так рисует первые впечатления, полученные им с галереи берлинской биржи: «Мы смотрим на море голов, либо покрытых часто черной, лоснящейся или матовой шевелюрой, либо с поредевшими волосами, а то и совсем голых, отливающих серебристым светом месяца. Внизу тысячи душ охвачены движением; говорят, зовут, кричат — но мы не разумеем ни слова. Лишь какое-то ворчанье, рокот доносится наверх, ударяясь о стены и о потолок. Что против этого слышанное нами на гастролях мейнингенцев «Фиеско»? Искусственный ропот возбужденной публики, слабое, неуверенное жужжание! Здесь, напротив, природа и сила, здесь Израиль говорит вдохновенным языком, неподражаемыми, своеобразными гортанными придыханиями и небными звуками. Шумит, точно лес перед надвигающейся ipujuK, бурлит, то';;:,; мпрс после шторма»

При поверхностном взгляде зрителю с галереи действительно раньше всего бросаются в глаза являющиеся характерными для биржи своеобразная толпа, теснящаяся и толкущаяся по залам, и гул спроса и предложения, тот глухой шум биржевого прилива, который заглушает собой лязг и грохот большого города.

Но ритм подъема и падения волны, пульс этой полной драматического движения деловитости, на которую мы взираем в немом изумлении и которая, как увидим сейчас, говорит многое посвящешому, не всегда одинаково бьется. На коммерческом обороте отражаются в большой степени настроения и мнения биржи, чего не нужно смешивать с убеждениями (ибо убеждений у биржи не имеется).

Порой царит страшное возбуждение. Со всего мира прибывают сюда во время биржи вести. Биржа держится новостями. За три часа здесь нередко больше перемен, чем, может быть,

Введение 7

в

о всей стране. Здесь исходный пункт всех движений и волнений. Это в большой мере отражается и на психике посетите-л< и биржи. Общая тенденция биржи может быть вялой, колеблющейся или твердой. Биржа женственна, но не потому, что питается новостями. Как женщина, она подвержена частой смене настроений. Сегодня еще была тишь да гладь, ни облачка на ясном горизонте; вдруг сорвался ветер, надвинулись черные тучи, и небосклон глядит мрачно и зловеще. Такая смена положений, естественно, имеет глубокое влияние на ход всей биржевой жизни. Бывают дни и часы, когда жизнь на бирже можно сравнить с легким жужжанием улья; но бывают и дни, когда, кажется, гул сражения несется по залам. Часто противоположности эти почти совпадают во времени.

Опытный биржевик, путем многолетнего упражнения нау-' чившийся истолковывать шум биржи, может уже по модуляции голосов распознавать, подымается ли, падает ли курс, или настроение спокойно. «Много лет назад,— рассказывает один биржевой корреспондент,— стоял я в телеграфной комнате за столиком, занятый сизифовой работой биржевого референта. Я писал уже четверть часа, как вдруг голоса в биржевом зале, где царило до сих пор сравнительное спокойствие, стали нарастать, и, когда я с любопытством поднял голову над своей работой, один старый биржевик, стоявший близ меня за пультом, сказал с улыбкой: «Слабеет там, внутри!» — «Откуда вы знаете?»— спросил я. «Слышу по голосам»,— ответил он. «И я, правда, слышу,— сказал я,— что там оживленнее стало, но почему ж именно слабее? Могло же настроение и окрепнуть».— «Нет,— возразил мой сосед,— при повышении голоса звучат иначе; то, что мы слышим теперь,— это рики-, .[снижения

Я вошел в биржевой зал удостовериться • и действительно узнал, что пошло на понижение».

Биржевой эмпирик, о котором здесь идет речь, не отно
сится к тем посвященным, которые задают тон и наперед уже
знают направление курса. У него был только слух, и с его по
мощью он заключил на расстоянии о положении вещей, не
узнав еще ни одного конкретного курса, подобно тому как еду
щий в поезде узнает по стуку колес, едет ли он в гору или с
горы в С.-готардском туннеле. ' -

Кто пожелает ближе ознакомиться с биржей, этим великим средоточием коммерческих интересов, и не даст оглушить себя шумом ее, тот при ближайшем рассмотрении очень скоро заметит одну важную особенность, затрудняющую стороннему человеку понимание того, что происходит на бирже: я говорю о языке биржи. Как студенты, моряки хотники, так и бирже-

Биржа и ее деятельность

Введение

вики имеют свои особенные,непонятные сразу для других выражения, свои технические термины, свой совершенно особенный, своеобразный диалект.

Одна берлинская биржевая газета «Plutus» дала как-то этому явлению интересную характеристику: «Таинственный язык в стиле телеграмм; смесь отрывистых фраз, реплик и голых цифр с наскоро очерченными образами, выхваченными из обиходной, повседневной, прозаической жизни, но вставленными, однако, в такую рамку, где они выделяются, как фруктовое дерево на фоне салонных обоев. Главное, что они должны и хотят сказать, почти не высказывается, предполагается известным. Предполагается раньше всего, как само собой разумеющееся, основательное знакомство со всем деловым аппаратом биржи, деловой атмосферой, в которой протекает разогретая жизнь ее, та жизнь, в которую надолго доступ открыт лишь избранным, так что нет постороннему и возможности настоящей, единственно разумной возможности ознакомиться с той действительностью, которая произвела на свет этот таинственный язык». Вот один кричит: «Пятьдесят ломбардов даю!», другой: «Четыре и пять восьмых — деньги Коммандитного!», третий: «Семь с четвертью — письмо коммерческое!». Эти выражения часто понятны лишь опытному биржевику, которому известны обращающиеся на бирже бумаги и которому нет нужды объяснять, что «давать» и «продавать», «брать» и «покупать» — одно и то же; что «деньги» означают спрос, а «письмо» — предложение, что тот, кто желает купить паи Учетно-коммандитного общества (Diskonto-Kommanditantheile) по 4⁵/в, сотни и десятки курса предполагает известными, что под «коммерческими» разумеют акции Га.мб>yi i_Kui о kummcjj4cckui о и учетного банка.

К тому же весь ход дел и отношения на бирже далеко не просты. Это сложный механизм. Разобраться в бирже, ее хитростях и уловках, благодаря запутанности установлений ее, затруднительно. Старый берлинский банкир Куссель однажды так выразился по этому поводу: «Я того мнения, что технику биржи и ход биржевой деятельности столь трудно изучить, что действительно нужна многолетняя практика. Я двадцать четыре года занимаюсь делами, чтобы усвоить работу всей биржи. Чтобы проникнуть в сущность биржи, требуется, мало сказать, практика; требуется еще нечто. Есть много людей, годами посещающих биржу и не умеющих, однако, заглянуть как следует в сущность и процесс деятельности биржи». То же наблюдение можно сделать и в специальной литературе, точно анатом за работой, рассекающей биржевой процесс на части. Мы увидим, например, что обычные объяснения сделок с премией

во многом основаны на ошибочном представлении о технической стороне процесса.

То, что установления биржи нелегко разглядеть с первого раза, отчасти объясняется капиталистическим характером ее. Биржа есть детище капитализма; вместе с ним она увидела свет и когда-нибудь с ним исчезнет. Она была некогда, по выражению Глазера, очагом, на котором подогрета была жизнь докапиталистического мира, и в то же время камнем, по выражению Иосифа де ла Вега, из которого капиталистический предприниматель высекал первые искры. С течением времени этот характер биржи выявлялся все отчетливее. Но чем более какой-либо институт нашей экономической жизни пропитывается капиталистическим духом, тем более он теряет в простоте. Условия германского сельского хозяйства стали усложняться с того момента, когда оно столкнулось с капиталистическими проблемами; когда, например, интернациональная оптовая торговля стала на мировых биржах удовлетворять потребности Германии в хлебе.

Биржа и современная ее организация имеет в среде нашего общества друзей, но также и врагов. Для последних она обыкновенно страшилище, для первых — невиннейший ангел. Один из крупнейших хлеботорговцев Германии Отто Кюнеман в Штеттине назвал даже биржу важным устоем нашей государственной жизни. Стоящий на почве органического понимания государства и общества политэконом Густав фон Шмоллер отозвался о ней при случае как о мозге народного хозяйства. Вся консервативная партия, представляющая интересы сельского хозяйства, как и выразитель ее экономических взглядов Союз сельских хозяев, иначе говоря, сирарии, не жалуют биржу Даже лица, столь много сделавшие в своей области, • как доктор Дитрих Хан или вождь консервативной партии барон фон Мантей-фель, не питают к бирже никаких симпатий. Да и в печати этого направления — вспомним только «Deutsche Tageszei-tung» — нет недостатка в злобных выпадах против биржи и ее сторонников.

Встречается нередко мнение, что вражда к бирже происходит от незнакомства этих кругов с ее установлениями. Так, доктор Цадих, например, читавший в специальной школе берлинского союза банковских служащих лекции о бирже, ее сущности и хозяйственных функциях, говорит, что предубеждение против биржи было бы невозможно, если бы в широких кругах имелось только слабое представление о том, что она есть сердце экономического организма. Однако это не так. Конечно, многие аграрии знают о бирже и установлениях ее не намного более,

10

Биржа и ее деятельность

Введение

11

чем негр Конго о дирижаблях Цеппелина. Но есть ведь множество лиц, хорошо знающих биржу и тем не менее (или именно потому?) выступающих против нее. Причина такого отношения лежит гораздо глубже. Сельское хозяйство в общем и целом есть антикапиталистическая отрасль промышленности, а биржевая торговля — его прямая противоположность. Барыш, являющийся целью частнохозяйственной деятельности, в сельском хозяйстве ограничен. Сельский хозяин не может, подобно купцу или промышленнику, наживать тысячи и снова тысячи, ибо это предполагает неограниченную до известной степени способность производства, закон же убывающего плодородия предписывает сельскому хозяину остановиться на определенном пункте. Биржевик может купить столько ценностей, сколько пожелает. Его барыш не имеет высшего предела. На бирже нажиты миллионные состояния. Сельский хозяин видит в образовании ценности путем торгового оборота нечто совершенно отличное от того процесса, который совершается каждый день в его производстве. Образование ценностей и капиталов происходит здесь иначе, чем на бирже. В этом смысле понятны слова политэконома Книса, который противопоставляя биржевиков рабочим пчелам, говорит: «Нельзя предоставить биржевикам право на общественное уважение, принадлежащее всякой профессии личного труда на пользу других или общую, хоть и нельзя не воздать должное напряженной работе мысли и счета, колебаниям и риску "отрабатывающегося человека».

Причина такого отношения сельского хозяйства к бирже лежит, одним словом, в аграрном, свойственном сельскому хозяйству антикапиталистическом понимании хозяйственной

ЖИЛШ!. О КГ.ТОрОМ Ч Собрс.Л MHOiu iViaitpiiciAa а Др>1ОМ Mcl_ic .

Это та почва, на которой в последнем счете возникают все жалобы на биржу.

Познакомимся с враждебным лагерем по некоторым цитатам из «Kreuzzeitung». Она поныне еще служит органом старопрусской феодальной реакции против современности и верно отражает в своих взглядах идеологию крупного землевладения.

Когда в 1879 году министр Майбах назвал биржу ядовитым деревом, так как, на его взгляд, она взвинчивала курсы железнодорожных акций накануне перехода дорог в казну, «Kreuzzeitung» отметила это как мужественное и заслуживающее одобрения слово. «Всякое дело, в котором прибыль одного с необходимостью вытекает из убытка другого,— говорила газета,—

'

Подробнее см. Stillich. Die politischen Parteien in Deutschland, t. I:
Oie Konservativen. Лейпциг, 1908, cc. 143 153.

нравственно недопустимо. Это, без сомнения, грешит против седьмой заповеди и против исполкования пяти последних, данного Господом нашим: люби ближнего, как самого себя»; «...никогда не удастся им (профессорам) отделаться от той истины, что безнравственно и противно десяти заповедям, еще Моисеем возвещенным как божественный закон, приобретенное трудом переводить путем биржевой игры в карманы спекулянтов. Всякие деньги имеют своих законных владельцев, но к числу их никак не могут быть отнесены те, кто в образовании ценностей никакого участия не принимает».

Гомолль называет биржу капиталистической мышеловкой, Руланд определяет ее как современное Монте-Карло без музыки, a «Kreuzzeitung» сравнивает ее с игорным домом. В 1881 году газета писала: «Современная биржа в огромном большинстве случаев не что иное, как грандиозный игорный дом, в котором действительная торговля играет до ничтожности подчиненную роль; игорный дом, стремящийся утонченнейшими средствами вовлекать публику в азартные игры и систематически отбирать у нации кровные трудовые сбережения; игорный дом, сеющий столь много вреда, горя и бедствий, что приносимая им доля пользы отступает на задний план; игорный дом, не только обирающий нацию для блага небольшого меньшинства, но морально ее растлевающий и развращающий».

«Ни одно учреждение,— читаем мы в «Kreuzzeitung» в 1894 году,— не может вызвать более глубокого чувства экономической несправедливости и нравственного возмущения, чем биржа, где можно приобрести в "собственность чудовищные капиталы без какого-либо следа истинного заработка, то есть справедливого вознаграждения ча трул и усилие. Массы капиталов, скапливающихся за счет трудящегося и сберегающего населения всех кругов в руках биржевых королей, хотя бы столь благородного происхождения, как какой-нибудь Польке со товарищи, представляют едва ли не наиболее разлагающий элемент всей нашей государственной и экономической жизни, какой только мыслим...»

«В сущности, нет морально никакой разницы между присвоением сданного на хранение чужого имущества и вырыванием друг у друга из рук курсовой пользы с помощью хитростей, ложных или полуправдивых слухов и насильственного давления на курс, для которого имеются сотни испытанных и ежедневно практикуемых способов».

По поводу биржевой анкеты «Kreuzzeitung» писала: «Кто верен принципу, что образование весьма больших капиталов за счет низших и средних имущественных классов составляет эко-

Blog

И ее деятельность

Содержание