И ее деятельность

Вид материала

Документы

Содержание Биржа и ее деятельность 56 Биржа и ее деятельность Биржа и ее деятельность 60 Биржа и ее деятельность

Подобный материал:

• Программа проведения аттестационных испытаний при поступлении на второй и последующие, 151.05kb.
• Программа проведения аттестационных испытаний при поступлении на второй и последующие, 677.83kb.
• Органы, осуществляющие правоохранительную деятельность, 33.76kb.
• 1. Международная коммерческая деятельность: сущность и содержание, 365.28kb.
• 1. Предмет,цели и задачи управ. Анализа в торговле, 894.64kb.
• Брокерские услуги на рынке корпоративных ценных бумаг, 47.13kb.
• План. Введение. Деятельность адвоката в суде первой инстанции. Деятельность адвоката, 224.22kb.
• Программа практикума, 52.64kb.
• 1. Понятие и формы внешнеэкономической деятельности (вэд)., 587.85kb.
• Программа составлена на основе типовой программы для высших учебных заведений "Коммерческая, 169.31kb.

_I

Биржа и ее деятельность

Маклеры

55


ное место. Изданный маклерской палатой список курсовых маклеров берлинской биржи (январь 1909) перечисляет для фондовой биржи 77 маклеров, а для товарной 4. На первой они разделены на 40 групп, а на второй на 2. Группа первая фондовой биржи, например, состоит из двух маклеров, тор­гующих векселями на заграничные пункты; группа вторая посредничает с чужими деньгами, как заграничные банкно­ты и т. п. Число бумаг, которыми оперирует одна группа, меняется в широких пределах. Так, например, обоим макле­рам, составляющим группу VI, предоставлены лишь 14 бу­маг (германский имперский и прусский займы и провинци­альные закладные листы), между тем как обоим маклерам группы X досталось посредничество не меньше как со 187 ценностями. В данном случае речь идет о малоспрашивае-мых, в общем, бумагах промышленных обществ. Справед­ливого распределения, конечно, нелегко достигнуть. Техни­чески же это — необходимое условие для облегчения торгов­ли на больших биржах. На крупной бирже, где котируется несколько тысяч ценностей, невозможно было бы, чтобы все маклеры оперировали всеми бумагами. Это и технически невозможно, ибо торговля определенными бумагами пред­полагает определенные знания о них. Каждая бумага отли­чается своим порядком уплаты дивиденда, отчисления его, платы по купонам. Маклер, оперирующий какой-либо бума­гой, должен быть посвящен во все обстоятельства, свя­занные с ней, можно сказать, во всю ее жизнь.

На больших биржах, благодаря этому разделению тру­да, существенно облегчается установление курсов. Там, где каждому маклеру могут быть даны любые поручения, как это было прежде в Мюнхене, например, установление кур­сов требовало значительно больше времени. В Мюнхене ра­ботали прежде восемь маклеров. Установление курсов про­должалось почти час. Теперь это устранено. Бумаги распре­делены между маклерами.

Далее, маклер, оперирующий какой-нибудь бумагой, знает лиц, интересующихся ею. Поэтому он в состоянии лучше исполнять поручения. 1 олько маклеру соответст­венной группы известно, где он найдет покупателей, если курс пал, и кто, наоборот, станет продавать, если курс по­дымется. Он может поэтому оповестить тех, кого это ка­сается. Наконец, можно вознаградить хорошего маклера, предоставив ему лучшие бумаги (то есть бумаги, часто обра­щающиеся), и, наоборот, лишить лучших бумаг дурного маклера. Распределением бумаг можно иметь существенное

влияние на доходы маклеров. Если маклер с назначенных ему бумаг не может существовать, посредничеству его обыкновенно предоставляются новые.

В Берлине установилась практика, что маклерская па­лата так распределяет бумаги, чтобы каждой группе доста­лись хорошие, посредственные и дурные бумаги, то есть та­кие, которыми операции совершаются часто, не так часто и редко. Обращаемость бумаги, конечно, нельзя установить, она зависит от различных обстоятельств. При таком рас­пределении остается то неудобство, что дела и заработки маклеров отдельных групп весьма изменчивы. Маклеры, в свое время оперировавшие «Fassonschmied'aMH», долгое время ничего не зарабатывали. Но вот наступил процесс Польке, и они нажили тысячи.

На мюнхенской бирже также существует берлинская система, но с некоторыми улучшениями. Здесь, как и там, каждому из шести маклеров отводится группа ценных бу­маг. Но каждый месяц происходит перераспределение, что­бы достигнуть возможно более справедливого уравнения за­работков. Закладные листы, ввиду одинакового спроса на них, распределяются равномерно между всеми группами. Этот прием имеет ту выгоду, что таким путем доходы мак­лера удерживаются, сравнительно с прежним, на одном уровне.

Во Франкфурте еще не очень давно существовала про­тивоположная система. Маклеры могли посредничать со всеми официально допущенными на франкфуртской бирже фондами. Никто не имел исключительного права на какие-либо бумаги. Такое положение демократично, но имеет, как упомянуто уже, то неудобство, что установление курсов слишком затягивается. В четверть второго маклеры удаля­лись и лишь в три без четверти были готовы. Но постепенно посредничество в отдельных бумагах само собой концентри­ровалось в руках определенных маклеров. Причина того, что, хотя все маклеры могли оперировать всеми бумагами, все же установилось распределение их между отдельными маклерами, заключалась раньше всего в следующем.

Во-первых, была необходимость облегчить котировку. Выработался обычай, что каждый маклер делал сводку по­ручений с отдельными фондами, «вел сконтро».

Затем были приняты в соображение обыкновения эмис­сионных контор. Новопоявлявшиеся фонды обыкновенно передавались выпускавшими их банками определенным маклерам.

56

Биржа и ее деятельность

Маклеры

57


Некоторые маклеры сами кинулись к определенным группам бумаг, с которыми совершали порядочные сделки. Они отправлялись к банкиру и говорили: я интересуюсь специально той или иной бумагой, не дадите ли мне ордер по ней. Таким образом, это распределение бумаг между маклерами произошло отчасти по личным, отчасти по слу­чайным причинам.

Но это повело к неудобствам. Торговля сконцентриро­валась в руках слишком малого числа маклеров, так что торговая палата сочла необходимым обратиться к эмисси­онным фирмам с просьбой не сдавать ведения «сконтро» в случае нововводимых фондов, не снесшись предваритель­но с маклерским синдикатом. С тех пор синдикатом выдви­гались три маклера, из которых эмиссионная контора выби­рала одного. Таким образом, и на франкфуртской бирже по­степенно создался порядок, подобный берлинской системе распределения: определенный маклер посредничает в опре­деленных бумагах. Однако каждый маклер, хоть ему и пре­доставлены известные группы фондов, может посредничать также в других группах, но если он не находит контраген­та, то должен обращаться к специальной группе.

Курсовые маклеры имеют в биржевом зале свои опре­деленные места, так что биржевой посетитель, желающий купить или продать определенную бумагу, знает сейчас же, куда обратиться. Напротив, вольные маклеры бегают по всей бирже и, разумеется, торгуют также различными цен­ностями. Круг торговой деятельности курсовых маклеров не вполне совпадает с кругом деятельности вольных маклеров. Последним достаются, например, и сделки с премиями. Кур­совые маклеры этим не занимаются. Поэтому и курс премий неофициальный. Причина, почему курсовые маклеры не за­нимаются этими сделками, по-видимому, такова. В проти­воположность вольным маклерам, они привязаны к своему месту на бирже. Но в сделках с премией нельзя посредни­чать, сидя за перегородкой. Маклер по сделкам с премией должен, напротив, искать различных участников в разных биржевых группах. Он должен иметь возможность свободно передвигаться от одного к другому.

Эти вольные маклеры суть частью чисто спекулятивные маклеры. Они беспрестанно продают и покупают известные бумаги, которых долгое время не упускают из виду. Если частные маклеры принадлежат к биржевому пролетариату, то есть не имеют состояния, то они ограничиваются лишь посредничеством. Когда им не удается выполнить поруче-

ние за неимением контрагента противной стороны, они из­бавляются от своих обязательств тем, что возвращают ордер препоручителю, а тот передает его курсовому маклеру.

Только курсовой маклер участвует в официальном ус­тановлении курса. Незадолго до того, в стадии подготовле­ния курса, продолжающейся от половины второго до двух, он принимает еще поручения, не исполненные на вольном рынке. В книге «Die Bank und Borse in Reim und Verse» Гольмар говорит о пфушмаклере:

С начала биржи и до полвторого Не зиает он препятствья никакого, А с той поры лишь в поле властен Тот, кто по должности причастен. Ему пфушмаклер быстро все несет, Что до тех пор к нему не попадет. Частенько уж запрет на то бывал, Чтоб вообще он хлеб тут добывал. Ведь сытый и на бирже, в зале, Все той же держится морали.

Здесь мы подошли к социальному положению обеих маклерских категорий. Поскольку оно определяется их до­ходами на бирже, оно совершенно различно. Среди бирже­вых маклеров можно теперь найти почти все подоходные кассы. Здесь есть маклеры, твердо стоящие на границе ми­нимума существования, и есть такие, которые стоят весьма недалеко от высших сфер миллионеров. Между маклером частного рынка, только и считающим за собой имущества, что чапигную книжку да карандаш, имеющим едва доста­точную сумму, чтобы уплатить за биржевой билет, и вызы­вающим зависть коллегой его из слоев верхних десяти ты­сяч зияет огромная социальная пропасть.

Чтобы уяснить себе происхождение ее, мы должны ближе ознакомиться с биржевыми доходами маклеров. Они составля­ются из двух слагаемых: куртажа и спеку ляционных барышей.

Слово куртаж происходит из латинского currere, по-французски courir, что значит бежать. Уже в середине века маклеры назывались во Франции courratiers. Чтобы по­средничать в купле-продаже, они должны были бегать от одного к другому. За этот труд они получали вознагражде­ние, называвшееся courtage. Следовательно, куртаж, по смыслу слова, означает не что иное, как вознаграждение за связанную с посредничеством беготню торгового маклера. Куртаж, не находящий себе выражения в курсе, а исчисля­ющийся отдельно, составляет у курсовых маклеров '/г




Биржа и ее деятельность

с тысячи. Он уплачивается как покупщиком, так и продавцом. Тогда как куртаж курсового маклера представляет в на­личных сделках¹, по крайней мере, большей частью, посто­янную величину, куртаж частного маклера колеблется меж­ду известными пределами. Максимум '/г с тысячи, мини­мум— 0 (франко куртаж); обыкновенно он составляет '/₄ с тысячи.

На некоторых биржах, как в Берлине, например, кур­таж определяется чисто механически — по 50 пфеннигов с 1000 марок номинальных, безотносительно к курсу. Но ведь одно дело, когда маклер совершает сделку на 100 000 марок с 3%-ными прусскими консолями (действительная цена 84 000 марок), другое дело — сделка на 100 000 ма­рок с гарпенскими (действительная цена 210 000). Если маклер может оказаться участником сделки, то риск его бу­дет неодинаковым в том и в другом случае. Поэтому на не­которых биржах определяют куртаж сообразно с курсом. На ганноверской бирже вознаграждение посредника при сделках с процентными бумагами и акциями определяется в '/2 с тысячи, если курс их ниже 200%, и в 1 с тысячи, ес­ли он равен 200% или выше.

Еще более расчленены куртажные ставки во Франкфур­те. При кассовых сделках маклер там получает:

/о номин. цены

40 — '/4

40—133 7з — 'А

133 '/,200 — ",'.

200—250 — 7. о

Свыше 250 — 1

При срочных сделках маклер получает '/г с тысячи; ^Т0Л|М° ^{если К}УР^С бумаг ниже 40%, куртаж составляет 'Д с тЩячи.

Несколько иначе, чем на фондовой, обстоит дело на товарной бирже. В то время как на первой и покупщик и продавец уплачивают курсовому маклеру по 0,05%, и эта процентная такса не выражена в курсе, на берлинской то­варной бирже куртаж в 50 пфеннигов с тонны пшеницы уп­лачивается только продавцом и добавляется к биржевой це-

В срочных сделках и курсовой маклер может отклониться от этого положения и оперировать из 'Д или франко куртаж, чтобы выполнить обязательство.


Маклеры

не. Таким образом, цена 200 марок за тонну пшеницы означает, что покупщик платит 200 марок, продавец же получает чистых лишь 199,50 марок. Вольные маклеры мо­гут посредничать либо за такой же, либо за более низкий куртаж, чем курсовые маклеры. Первое может быть в том случае, если они могут все обязательство принять на собст­венный риск, то есть если они достаточно богаты, чтобы ку­пить или продать за свой собственный счет.

В последнее время на маклерских доходах сильно отра­зился процесс концентрации, происходящий в банковом де­ле. Вместо большого числа мелких банков появилось не­большое число крупных. Они в состоянии выполнить в своих стенах большую массу ордеров, то есть поручений публики по покупке и продаже бумаг. Но вследствие такой компен­сации число поручений, за исполнение которых маклер может получить вознаграждение в виде куртажа, сильно уменьшилось. Маклеры жалуются на это обстоятельство, но ничего тут поделать не могут. К тому же вольные маклеры не только конкурируют, как встарь, с курсовым маклером, но и подрывают друг друга, понижая размеры куртажа и сбивая курс. Свободная конкуренция здесь правит свои оргии. «Чтобы заполучить поручение,— говорит Берн-хард,— или иметь возможность выполнить полученные по­ручения, маклеры сбивают друг у друга цены до бесстыдст­ва. Весьма нередко бывает, что маклер, устраивающий сделку с 50 000 марок имперского займа, со стороны по­купщика не получает никакого куртажа, а от продавца по­лучает лишь '/в с тысячи, так что на такой продаже за­рабатывает ровно b марок с лишним, и также не редкость, что эти 6 марок составляют весь дневной заработок маклера. И есть, однако, лица, которые были бы весьма рады, если бы им гарантировали этот заработок на каждый день». На доходах маклеров отражается еще и то обстоятельство, что большое множество сделок совершается сторонами непо­средственно, с обходом маклеров. По этому поводу экс­перт Коган сообщил в свое время следующее: «Среди то­варных маклеров есть лишь немногие, имеющие в некото­рой степени хороший заработок. Большинство маклеров живет лишь изо дня в день. Как редко на товарной бирже обращаются к услугам присяжного маклера, известно. Сделка производится прямо от фирмы к фирме, и в маклере нет никакой надобности. Присяжный маклер, ведший, на­пример, в Берлине сделки с наличным хлебом, под конец, могу в том ' признаться открыто, пользовался нашей под-

60

Биржа и ее деятельность

Маклеры

61


держкой, ибо он нам доказал, что не может зарабатывать столько, чтобы иметь на самые необходимые расходы. Он умер, не оставив ни пфеннига, хотя был вполне солидный и дельный человек». Из сделок на срок лишь двадцатая или тридцатая часть проходила до 1897 года через руки при­сяжных маклеров. Большая часть совершалась неприсяж­ными маклерами, поскольку фирмы не вели сношений не­посредственно.

Но несмотря на эту убывающую потребность в посред­ническом труде, без маклеров и теперь не обойтись. Ибо только при их содействии возможно справедливое установ­ление курса. А это в общих интересах.

По поводу заработков берлинских маклеров банкир Са-ломон также сделал в биржевой анкете некоторые интерес­ные сообщения: «Пусть имеются единичные маклеры, до­стигшие высокого благополучия. Но их сравнительно мало, частью из тех, которые занимаются срочными сделками, но это требует больших напряжений... Мы констатировали, что некоторые имеют временами лишь 200—300 марок в месяц, следовательно, маловато в сравнении с тем, что нужно по­жилым семейным людям, которые должны трудиться умст­венно, исполнять должность и нести ответственность, тем более что маклер никогда не уверен, что у него не будет еще меньше... Однако это еще не минимум. Другие показали, что по временам зарабатывают лишь 150 марок в месяц».

К тому же труд маклеров во многих отношениях напря­женный и изнурительный. Цитированный только что экс­перт Саломон замечает по этому поводу: «Часть наших маклеров по состоянию своих нервов совершенные инвали­ды, и именно вследствие чрезвычайных усилий, постоянного напряжения внимания, к которым вдобавок присоединяется еще ответственность». Он приводит также один случай в подтверждение своих взглядов: «Недавно мы поставили одного богатого маклера на срочные сделки с австрийскими кредитными акциями, и через три дня человек предъявляет нам свидетельство врача, что у него появилось сердцебие­ние, что он чувствует утомление и может разрушить свое телесное и душевное здоровье, если еще шесть недель будет торговать этими бумагами... После такого его заявления мы испытали большие трудности при замещении его, между тем, раньше имелось много кандидатов на это вакантное место. Раз врачи считают это дело столь вредным, говорили они, то мы не желаем им заниматься». Такие случаи могут быть. Это показывает, какою тяжестью ложится на мозг

современная коммерческая жизнь, особенно когда бьет клю­чом в такой концентрированной форме, как на бирже. В ме­дицинских руководствах можно прочесть о том, как с раз­витием берлинской биржи и с ростом спекуляции учащают­ся и случаи сахарной болезни.

В заключение этой главы остановимся еще на учреждении, носящем название маклерского банка. Это слово требует по­яснения. Маклерские банки — это акционерные общества, деятельность которых состоит в посредничестве в биржевых сделках, причем они в то же время дают гарантию выпол­нения их. Причину их возникновения должно искать в по­требности работающих на бирже банкиров иметь постоянно контрагентов, готовых отозваться на их ордера. Об отдель­ном маклере банкир часто не знает, сколько есть у него. От­носительно банка он это знает. Банк имеет определенный акционерный капитал и обязан публичной отчетностью. Сле­довательно, в отношении сделок он представляет большее обеспечение, чем маклер, на свой страх обязующийся вы­полнять сделки. Из этой потребности возникли маклерские банки. Они как бы централизовали деятельность многих от­дельных неприсяжных маклеров. Маклеры эти, находящие­ся в распоряжении банка, заключают сделки на бирже лишь с такими лицами, которые там представлены, а не с внестоящей публикой. Это агенты, которые должны пред­ставить своему банку обеспечение для гарантии исполнения своих обязательств. Они получают половину куртажа, а банк несет делькредере. Они возмещают потери на курсе, но, с другой стороны, получают в свою пользу все курсовые барыши. Эти билошей ЧсиЛ'Ыч хорошо поставленные люди. мастера своего дела, к которым охотно обращаются банки­ры, так как они соглашаются и на такие сделки, для кото­рых у них не имеется еще контрагента противной стороны. Маклерский банк представляет, как сказано уже, место, в любой момент готовое твердо купить или твердо продать. Кредит, предоставляемый при этом каждому банкиру, от­мечается номером. Существует шкала кредитов. Один поль­зуется кредитом I, другой кредитом II и т. д. Всего различа­ют пять степеней кредита. С теми, кто отмечен нулем, аген­ты вообще не должны иметь дела.

В небольшом сочинении «Ergotzliches und Niitzliches von der Berliner Borse», появившемся в 1894 году, изобра­жено несколько типов представителей таких маклерских банков. «Особенно,— говорится там,— выделяются в момен­ты оживления представители маклерских банков и частных

62

Би

ржа и ее деятельность

Маклеры

63





комиссионных контор. Вот видный собой господин, предста­витель маклерского банка, немало обязанный доходным местом своим своему колоссальному басу, который доставил ему также кличку Труба. Могучий голос его покрывает со­бой крик и шум бурлящего движения. Вот другой господин, представитель большой комиссионной конторы, отличается всюду, где идет оживленная торговля, своим решающим влиянием на установление курса. Высокого роста, с резким выражением лица, с тщательно завитыми усами, он похож на отважного спортсмена, каковым действительно любит показать себя в часы досуга. Кажется, будто он в коммер­ции видит род спорта. Но при всех своих рыцарских повад­ках господин этот в своих деловых отношениях умеет столь быстро и ловко изворачиваться, что доходы его, исчисляв­шиеся в хорошие годы в сотни тысяч, давали ему возмож­ность тратиться на очень дорогие удовольствия». Наконец, изображен еще директор маклерского банка, человек с резко выраженными чертами лица, короткими, слегка волнисты­ми, рыжеватыми волосами и такими же усиками на блед­ном лице, с острым выражением глаз, пронизывающих, точно стрелы, все окружающее. Напряженным до крайнос­ти, визгливым от возбуждения голосом он швыряет в толпу свои предложения, точно вызывает врага на смертный бой. «Три восьмых письмо, одна четверть деньги!» — гремит его грозный, победоносно повторяемый лозунг. Но свирепое вы­ражение лица его живо сменяется дружественно зазываю­щей улыбкой, когда он предполагает в ком-нибудь из окру­жающих охотника до сделки. «Не желаете ли сделать, гос­подин л1аиер, гри четверти письмо, одна четверть деньги-'» И охотничьим соколом устремляется он на намеченную жертву, и после краткой, но жаркой беседы в книжечку за­носится операция. А затем еще громче раздается свирепый боевой клич, но в измененном виде: «Одна четверть франко деньги!» Это значит, что теперь он желает купить даже без вычета обычного маклерского вознаграждения, ибо он неза­долго до того продал».

Маклерские банки, несомненно, служат потребности со­вершать сделку немедленно по определенному курсу. Но они способствуют также спекуляции, так что среди многих господствует представление, что маклерский банк — это маленькое Монако.

На берлинской бирже раньше представлены были три маклерских банка. Два из них закрылись. Когда один, «Borsenhandelsverein», прекратил свое существование, необ-

ходимость ликвидации мотивировалась следующими осно­ваниями. Виноваты, во-первых, созданная Биржевым зако­ном юридическая неуверенность, во-вторых, большие гербо­вые сборы и, в-третьих, опасность, которой подвергается акционерный капитал общества (3 миллиона) при каждой более или менее крупной случайности. Последний пункт самый существенный. Риск слишком велик, акционерный капитал слишком мал, а увеличение его понизит прибыль. Остался лишь «Maklerverein». Но и этот банк едва ли спра­вится со все возрастающим риском, приведшим к падению другие маклерские банки. Кроме этой централизованной в форме акционерных обществ торговли вольных маклеров существуют еще частные предприятия, имеющие, однако, сравнительно слабое значение.

Отдельного описания современных условий биржевых маклеров, характера и положения их, которое выходило бы из пределов чисто юридического исследования, нет.

Виды бирж

То же относится и к фрахтовым биржам. Хотя фрахтовые сделки и имеют место на некоторых германских биржах, но только в одном пункте в Германии они повели к возникнове­нию специальной биржи, в Дуйсбург-Рурорте. Тамошнюю кора­бельную биржу нам придется поэтому особо рассмотреть.