Задачи: Создание условий для раскрытия творческих способностей подростков; Развитие интересов к исследовательской деятельности

Вид материала

Документы

Содержание Уже хрестоматийным стало объяснение названий рек Днепр, Днестр, Дон из осетинского, они означают соответственно «глубокая река», Трагическими оказались походы татаро-монголов и для дру­гих народов Северного Кавказа Дру­гие племена двинулись на юго-восток, к бассейну р. Терек, где в 13 В золотоордынский период (13 Новым суровым испытанием для народов Северного Кавказа оказались нашествие Тимура (осень 1395 г.) и десятилетие его царствования Скажем, специалисты отмечают, что в 16 Как видим, отношения народов Северного Кавказа с Россией и русским народом неоднозначны, и тут любая прямолиней­ность суждений н Л самое главное Это уроки Коста Конечно же и данный конфликт не исключение, его разреше­ние будет найдено. Но желательно, чтобы это было скорее, и цивилизованны Остается пожелать, чтобы за данной книгой последовали другие публикации с той же направленностью. Жди следующих сообщений. «Нотариус» Знаковые системы

Подобный материал:

• Задачи: 1 Поиск путей, направленных на развитие и успешную реализацию творческих способностей, 245.71kb.
• Задачи Фестиваля: создание условий для раскрытия, развития и реализации творческих, 39.67kb.
• Задачи проекта: создание условий для проявления интеллектуально-творческих спо­собностей, 198.18kb.
• Тема: Д. Н. Мамин-Сибиряк «Аленушкины сказки», 73.98kb.
• Задачи конкурса. Создание условий для духовного обогащения и художественного самовыражения, 36.63kb.
• Заочный конкурс начинающих исследователей «Первые шаги в науку» проводится в рамках, 44.7kb.
• Развитие творческих способностей у детей с нарушениями зрения, 144.02kb.
• Цель проекта: развитие системы, позволяющей создать условия для адресной психолого-педагогической, 258.65kb.
• Федотова Наталья Юрьевна, учитель географии моу «сош №2 им. А. С. Пушкина», 293.76kb.
• Задачи программы: Создание оптимальных условий для выявления, развития и реализации, 518.67kb.

Раздел №3


исключает того факта, что и скифо-сарматский мир и Алания включали в себя и другие племена.

Указанная преемственная «генеалогия» установлена уче­ными разных времен и национальностей (Клапрот, Шегрен, Миллер, Ковалевский, Дюмезиль, Фасмер, Ахвледиани, Абаев и др.) в основном на фактах языка. Так, почти вся разнознавае-мая скифо-сарматская лексика прозрачно объясняется из осе­тинского языка. Еще прочнее установлен факт тождества аланского языка с осетинским, точнее, с дигорской его разно­видностью.

Уже хрестоматийным стало объяснение названий рек Днепр, Днестр, Дон из осетинского, они означают соответственно «глубокая река», «большая река», «река».

Нашествие татаро-монголов обернулось подлинной траге­дией для всего Северного Кавказа, как и, кстати сказать, для других регионов Европы и Азии. Господство завоевателей сопровождалось массовыми убийствами десятков тысяч мир­ных жителей, систематическими грабежами, разорением цвету­щих городов и деревень, массовым угоном людей в рабство.

Хорошо обученная и дисциплинированная армия захватчиков неслась вперед, не зная никаких преград. Подобно мутному потоку в половодье, она обволакивала и топила в крови все, что попадалось на пути, оставляя за собой разорение и запу­стение.

Татаро-монгольское нашествие в первой половине 13-го в. перекроило этническую карту Северного Кавказа. Многие народности исчезли вовсе. Другие мелкими группами продол­жали свое жалкое существование в горных ущельях. Третьи перемешались и дали начало новым этническим образованиям.

По-видимому, таковыми оказались балкарцы и карачаевцы, в которых видят результат смешения тюркоязычных кыпча-ков и ираноязычных алан в условиях непроходимых кавказских гор. Примером этнического смешения является и этногенез кумыков, принадлежащих к кыпчакско-огузской подгруппе тюркских народов, но с существенным этническим моментом исконно кавказских народностей (аварского, лакского, лезгин­ского).

Трагическими оказались походы татаро-монголов и для дру­гих народов Северного Кавказа — адыгов, вайнахов, дагестан­цев, чьи густонаселенные районы, где интенсивно


развивались скотоводство и земледелие, различные ремесла, почти полно­стью были опустошены.

Нашествие татаро-монголов затормозило процессы законо­мерного социально-экономического и культурного развития населения Северного Кавказа. Более того, в ряде случаев можно говорить о регрессе.

Это относится прежде всего к аланам-осетинам, которые не смогли уже воспользоваться плодами всестороннего рас­цвета в эпоху Лланской империи и вынуждены были вести в труднейших условиях гор тяжелую борьбу за выживание. В оналогичном положении оказались карачаевцы и балкарцы, а также вайнахи и некоторые другие племена.

Коренным образом пришлось изменить свой образ жизни и адыгам. Если до татаро-монгольского нашествия они занима­лись оседлым земледелием и скотоводством, то теперь они вынуждены были перейти к полукочевому образу жизни. Потре­бовались большие пространства земель, чтобы вести экстен­сивное скотоводство. Началось продвижение одних групп адыг­ских племен на север от р. Кубань, в восточное Приазовье.

Дру­гие племена двинулись на юго-восток, к бассейну р. Терек, где в 13—14-м вв. они расселились на большой территории пред-горно-плоскостных районов Центрального Кавказа, высвобо­дившихся от изгнанных отсюда алан. Тем самым было поло­жено начало становления новой народности — кабардинцев.

В золотоордынский период (13—14-й вв.) наблюдается также массовое переселение абазин из Абхазии и с северо-запада от нее на Северный Кавказ. Причины этого явления также кро­ются в потребностях экстенсивного ведения хозяйства и уве­личении доли отгонного скотоводства.

Так, постигшая общая беда разорила все народы Северного Кавказа, перекроила этническую карту края. Но беда не прихо­дит одна. В труднейших условиях борьбы за выживание укоре­нилась между ними междоусобица. Участились набеги друг на друга, сильный старался покорить и подчинить слабого. Это усугубило и так невыносимые условия существования.

Лишь тогда, когда народы-соседи объединялись для отпора общему внешнему врагу, как правило, они побеждали, и насту­пал внутренний мир. Так, сама жизнь, история оказалась


Раздел №3


суро­вым учителем, преподнося свои беспощадные уроки. Но они зачастую забываются, и тогда снова беды удваиваются...

Новым суровым испытанием для народов Северного Кавказа оказались нашествие Тимура (осень 1395 г.) и десятилетие его царствования.

С самого начала полчищам Тимура было оказано отчаянное сопротивление, в частности адыгами, затем вайнахами, даге­станцами и аланами-осетинами. Но во-первых, силы были неравны, во-вторых, что особенно хочется подчеркнуть, у северокавказцев не было единства, они сопротивлялись в оди­ночку. Приди они на помощь друг другу, кто знает, как сложи­лась бы их судьба?! Во всяком случае тимуридам не так легко было бы покорить воинственные края и разорить их (!).

Некоторое облегчение для народов Северного Кавказа пришло со смертью Тимура (1405 г.) и началом развала Золотой Орды. А в 1480 г. русские окончательно свергли татаро-мон­гольское иго, и к началу 16-го в. Большая Орда прекратила свое существование.

Но малочисленные народы Северного Кавказа из-за отсут­ствия сплоченности и единства в защите своих интересов не раз еще испытают жестокий гнет со стороны могуществен­ных иноземных завоевателей, в частности со стороны шах­ского Ирана (первая половина 17-го в.), Османской империи (вторая половина 17-го в.), Крымского ханства (конец 17-го в.).

Каждый раз, когда прекращалось внешнее вмешательство в их взаимоотношения, между народами Северного Кавказа царили мир и согласие. Народы вели торговый обмен, устанав­ливали родственные отношения, а их культуры обогащали друг друга.

Скажем, специалисты отмечают, что в 16—17-м вв. наблю­дается укрепление дружественных отношений между народно­стями Северного Кавказа. Это, в частности, проявляется в институте куначества. В Дагестане, Кабарде, Чечено-Ингуше­тии, Осетии, Карачаеве, Адыгее возникли целые ряды фамилий неместного происхождения.


Так, родоначальники кабардинских фамилий Шамхаловых, Кумыковых, Казанишевых и др. были выходцами из Дагестана; фамилии Чегемовых, Баташевых, Кабардиевых, Тамбиевых, проживающих в Дагестане, наобо­рот, выходцы из Кабардино-Балкарии и Карачаево-Черкесии; Калмыковы — из Калмыкии и др. Ингушские тухумы Котиевы, Точиевы, Кончиговы, Тадабаршевы происходят из кумыков. Чеченские фамилии Шавлоховы, Айдемировы и др. — дагестан­ского происхождения.

Немало у осетин фамилий кабардинского, балкарского, ингушского и дагестанского происхождения. Скажем, родона­чальники таких фамилий в Осетии, как Паримазовы, Магомедовы, Лаккуевы, Исаевы, явно дагестанского (точнее, лакского) происхождения.

Несмотря на различия в религиозных верованиях, дружеские отношения между народами Северного Кавказа имели осознан­ную экономическую подоплеку, так как развивавшаяся между ними торговля облегчала жизнь каждого из них. Более того, они друг через друга имели экономические и культурные сноше­ния и с другими регионами и странами. В этом плане важную роль играли такие города, как Дербент и «Терский городок», где впоследствии образовалась русская крепость и г. Владикавказ


Сложны и весьма поучительны взаимоотношения народов Северного Кавказа с Русью, Россией и русским народом. В их осмыслении не годятся трафаретные и прямолинейные рассу­ждения. Не помогает и недавняя ортодоксальная доктрина, согласно которой «все народы добровольно вошли в состав Рос­сии».

Что и говорить, было у некоторых народов стремление «прикрыться» русским знаменем от постоянных посяга­тельств более могущественных соседей. Было и прямое завоева­ние регионов русскими войсками. Было и яростное сопротивле­ние этой завоевательной политике, было (с 16-го в.) и казаче­ство. Была «тюрьма народов». Все это было на Северном Кав­казе. Ко всему этому были и все еще существуют разные подходы и разное отношение.

Но было же и весьма положительное влияние на народы Северного Кавказа русской культуры и просвещения. Доста­точно напомнить, что многие выдающиеся просветители, литераторы народов Северного Кавказа стали таковыми под влиянием русской классической литературы, созданной такими титанами художественного слова, как Пушкин и Лермонтов, Достоевский и Толстой, Тургенев и Гончаров, Островский,


Раздел №3


Чернышевский и др. Через них, русскую культуру, через русский язык пришло к горцам Северного Кавказа современное просвеще­ние.

Характерно, что первые деятели культуры и просвещения ряда народов Северного Кавказа, такие, как осетины Коста Хетагуров, Георгий Цаголов, Джантемир и Гацыр Шанаевы, адыги Шора Ногмов, Казы-Гирей, Хан-Гирей, Кази Атажукин, и многие другие широко использовали в своем творчестве русский язык. Они как бы оттачивали свое поэтическое перо в мастер­ской русской поэзии, с тем чтобы затем свой опыт перенести на почву родного языка. Именно так поступил Коста Хетагу­ров, основоположник осетинской художественной литерату­ры. Получив блестящее образование в России и став видным русским поэтом, он в конце 19-го в. опубликовал свою бессмерт­ную книгу «Осетинская лира», ставшую краеугольным камнем осетинской литературы и литературного языка.

Как видим, отношения народов Северного Кавказа с Россией и русским народом неоднозначны, и тут любая прямолиней­ность суждений неуместна. Факт — что их игнорировать нельзя, они, так сказать, «судьбоносны». Многое зависит от того, между прочим, кто стоит в каждый данный момент у руля самой России. Но и другое бесспорно. Россия сама не меньше нуждается в добрых отношениях с этими народами. Вот на эту взаимосвязь явлений, их взаимозависимость, соче­тание объективных интересов и надо полагаться. Именно здесь ключ к пониманию и решению любых социально-экономических проблем.

Л самое главное — необходимо укреплять добрые отноше­ния между самими народами региона. Сплоченность и взаимовы­ручка — самое могучее оружие в борьбе с любым внешним пося­гательством. Беда и притеснение каждой из национальностей должны восприниматься как кровное дело всех остальных.


Образцы такого подхода к делу мы находим, кстати ска­зать, у лучших представителей наших народов в прошлом. Так, известно, как яростно защищал Коста Хетагуров, работая в газете «Северный Кавказ», интересы всех малых национально­стей — осетин, кабардинцев, балкарцев, чеченцев, ингушей. Каждый раз, когда он сталкивался с попранием их прав со сто­роны царских чиновников, он приходил к ним незамедлительно на помощь. Он, любивший беззаветно свой осетинский народ, однако, делил людей не по национальному признаку, а на угне­тенных и угнетателей. Он призывал все народы к солидарно­сти в борьбе за свободу и справедливость, против поработите­лей и насильников.

Это уроки Коста — уроки истории. Этому учит нас и наша сегодняшняя действительность. Вспомним, как солидарность северокавказских народов помогла приостановить кровавую бойню, учиненную грузинскими национал-шовинистами в Южной Осетии. Еще более ярко проявлена аналогичная соли­дарность с братским народом Абхазии, который также подвер­гается неприкрытому геноциду со стороны все того же распо­ясавшегося чудовищного грузинского экстремизма.

К сожалению, у самих народов Северного Кавказа накопилось немало проблем, вызванных как внутренними, так и внешними причинами. Их нерешенность мешает установлению полного мира между ними, что на руку некоторым силам (как внутрен­ним, так и внешним), преследующим свои корыстные цели.

Скажем, в самое последнее время неимоверное обострение противостояния на границе между Северной Осетией и Ингуше­тией вылилось в жестокий конфликт, явившийся следствием попытки решить проблему силой оружия. Яблоком раздора стала часть территории Пригородного района Северной Осе­тии. Одна из основных причин возникшей тупиковой ситуации кроется в противоречии законодательных актов, принятых властями за последние годы.

Принесенные с обеих сторон человеческие жертвы не только не ускорили решения данной проблемы, но, несомненно, отда­лили его. Одно ясно: рецепты для излечения недугов во взаимо­отношениях между кавказскими народами не следует искать ни в Центре, ни где-либо на стороне. Их можно найти в истории взаимоотношений народов региона, наиболее авторитетные представители которых всегда находили выход из любых, даже самых острых ситуаций.

Конечно же и данный конфликт не исключение, его разреше­ние будет найдено. Но желательно, чтобы это было скорее, и цивилизованным путем. Вот почему актуальнейшей


Раздел №3


задачей всей интеллигенции является не покладая рук трудиться на сближение народов региона и на этой почве —решение всех име­ющихся вопросов.

В этом плане особенно важно иметь в виду следующее. Во-первых, необходимо прекратить использование истории в узко­националистических целях, извлекая из огромной суммы фак­тов и выпячивая то, что «работает» на один народ и унижает другой. Во-вторых, следует стремиться пропагандировать те моменты и исторические факты, которые укрепляют инте­ресы всех народов Северного Кавказа от мала до велика.

В этой работе очень важны публикация неизданных рукопи­сей или переиздание старых публикаций, ставших библиографи­ческой редкостью. Именно здесь могут в полной мере про­явиться благородство и чувство меры составителей, в чьей воле отдать предпочтение тем или иным материалам.

Думается, что в этом отношении заслуживают похвалы инициаторы данного издания, раздвинувшего своим содержа­нием рамки одной национальности и служащего взаимопонима­нию народов Северо-Кавказского региона.

Остается пожелать, чтобы за данной книгой последовали другие публикации с той же направленностью.

Раздел №3

«Нотариус» - «Наследнику»


Тезисы к статье В. Абаева «О генезисе сознания и речи».


Прочти эти тезисы, они помогут тебе разобраться в смысле символов.

Язык и сознание на протяжении всей истории человеческого рода образуют нераздельное единство. Это краеугольный тезис, сформулированный К. Марксом и Ф. Энгельсом в «Немецкой идеологии», служит необходимой отправной инстанцией для всякой тории языка и сознания. Язык и сознание образуют нераздельное единство; сознание с самого начала есть общественный продукт и остается им, пока вообще существуют люди; общественное бытие человека определяет его сознание; осознание человеком бытия начинается с осознания своего коллектива, т.е. «отношение людей к внешнему миру существует только через их отношение друг к другу». (Маркс К.)

Процесс очеловечивания начинается с осознания того, что человек живет в обществе. То, что было первым объектом осознания, было и первым объектом наречения. Прежде чем стать символами вещей, слова были символами нарекающих коллективов. Они были сигналами о принадлежности к определенным, более или менее устойчивым социальным группам. Язык родился не из потребности давать вещам названия, а из потребности относить вещи к своему коллективу, накладывать на них свое «тавро». То, что можно назвать первыми человеческими словами не было даром небес. Материалом для них послужили звуковые сигналы, которыми обладали уже животные предки человека. Разгадку возникновения человеческой речи надо искать в их качественном преобразовании. Первая человеческая мысль, осветившая, как молния мрак животного существования, была мысль о коллективном «мы», «наше». И то, что можно назвать первыми словами, родилось из усилий выразить эту мысль. Язык родился не из биологических, а социальных потребностей человека. Звуки- сигналы- это природой созданное орудие- преобразовалась в общественно оформленное орудие.

Одна человеческая орда ничем биологически не отличалась от другой. Новые, социальные оппозиции, пришедшие на смену биологическим, могли найти выражения и объектироваться только в символах. Такими символами и стали первые социально отработанные звуковые комплексы, первые слова. В этих первых социально- символических наречениях познавательный момент слит с оценочно – эмоциональным: «наше» означало «хорошее» , «не наше» - «дурное». Григорий Мелехов схоронил в степи, сраженную пулей Аксинью. «Словно пробудившись от тяжкого сна, он поднял голову и увидел над собой черное небо и


Раздел № 3


ослепительно сияющий черный диск солнца». Черное солнце. Ясно, что это не наше обычное благодатное солнце. Источник света, тепла, жизни и радости, а другое, чужое, враждебное и злое. На многих примерах можно увидеть, как социальные отношения людей друг к другу накладывают определяющий отпечаток на формирование и всю работу сознания. Субъектом сознания выступает не индивид, а коллектив. И все вещи вокруг осознаются и оцениваются с точки зрения коллектива. Мыслит не человек, а общество, воплощенное в каждом его члене…

Тяга к символам, утверждающим самооценку коллектива породила и язык, и искусство, и религию. То, что освобождалось от нагрузки символа, остановилось наукой, техникой. Речь была с самого начала элементом духовной культуры… Рождение коллективного самосознания явилось тем рубежом, с которого начиналась новая человеческая эра в истории нашей планеты, началась история человечества. Рождение первых слов как социальных символов предполагает в качестве обязательного условия постоянные контакты между двумя или несколькими коллективами. Слово как символ коллектива теряет всякий смысл, если оно не противопоставляется другому символу другого коллектива. Слово могло родиться только в контакте двух человеческих групп. С того момента, как первичные социальные организации осознают себя как личности, противостоящие другим таким же личностям, их взаимные контакты и соперничество в повседневной производственной деятельности, предъявляя все растущие требования и к психофизическому и техническому потенциалу, становится сильнейшим фактором прогресса. (4с.7-28).


Жди следующих сообщений. «Нотариус»


Раздел № 3


«Нотариус» «Наследнику»:


Дорогой "Наследник", обязательно прочти и эту статью, перепечатанную с 1 номера журнала «Историко-филологический архив» за 2004 год она поможет тебе разобраться в тамговедении осетин. И еще – в процессе чтения внимательно изучи обе двери (ил.4,5) тогда поймешь, какие взаимоотношения были у северного Кавказа, получишь представления о феодальной иерархии осетин, об эволюции осетинской тамговой культуры.


Знаковые системы

М.Э. Мамиев, А.А. Сланов


Своды осетинских тамг


Распространение и развитие тамговой куль­туры - одна из малоизученных проблем осетинской этнографии. В литературе закрепилось мнение о том, что в Осетии система знаков собственности не полу­чила распространения ввиду упадка коневодства в послемонгольское время. Поэтому немногие опубли­кованные тамги, происходящие с территории Осетии, иногда трактуются как принадлежавшие кабардинцам [Калоев 1993: 83]. Цель настоящей публикации - вве­дение в научный оборот и интерпретация двух сво­дов тамг. Оба публикуемых свода сохранились на дверях, одна из которых была обнаружена на западе Осетии - в Дигории (Галиат), другая на востоке - в Тагаурии (Кани - Заманкул).

Свод тамг из Галиата. Неизменным место­нахождением первого (длительное время он оставал­ся единственным) известного науке свода тамг из Осетии был уникальный памятник средневековой архи­тектуры - горный замок Мидхъаэу в селении Галиат. Согласно народному преданию, строитель замка -родоначальник фамилии Битуевых, которая принад­лежала к баделиатам, высшему сословию Дигории. После переселения Битуевых на равнину в замке жили представители других фамилий. Нынешним вла­дельцем строения является М. Г. Загалов.¹

Одним из самых информативных элементов Галиатского замкового комплекса Мидхъаэу является дверь кунацкой с изображениями тамг.² Подобные двери не редкость на Северном Кавказе. Их появле­ние тесно связано с обычаями гостеприимства и ку­начества. В среде аристократии считалось хорошим тоном,

Раздел №3


покидая дом гостеприимного хозяина, выре­зать на двери кунацкой свой родовой знак. Посколь­ку взаимные визиты кунаков и приемы именитых гос­тей происходили постоянно, двери гостиных бывали испещрены тамгами [Калоев 1993: 82]. По числу ос­тавленных на двери знаков хозяин дома судил о кру­ге лиц, на чью помощь мог рассчитывать в случае беды.³ Понятно, что дверью, которая


свидетельство­вала о связях ее владельцев с представителями знат­нейших фамилий Северного Кавказа, очень дорожи­ли, передавали ее из поколения в поколение.

Тамги с двери галиатского замка введены в научный оборот Б. А. Калоевым [Калоев 1971: 90; Калоев 1973:63] и использовались в литературе [Ях-танигов 1993: 178; Блиев, Бзаров 2000: 160]. Однако публикация Б. А. Калоева не может быть признана удовлетворительной. Во-первых, приведены далеко не все тамги, изображенные на двери; во-вторых, бес­системное расположение, отсутствие масштаба и значительные искажения самих знаков делают невоз­можным их привлечение в качестве научного материа­ла. Постараемся заполнить эти пробелы.

Свод тамг из Галиата помещен на деревян­ной двери прямоугольной формы. Она незначитель­но расширяется книзу и составлена из двух сосно­вых тесаных досок приблизительно одинаковых раз­меров. Правая доска, расколотая по длине, склеена при реставрации. Обе половины двери скрепляются с помощью трех прямоугольных вставок, расположен­ных в верхней, средней и нижней части и установ­ленных в выдолбленных во внутренних торцах досок пазах. Вставки заклинены с помощью деревянных пальцев, вставленных в сквозные отверстия. Наруж­ные продольные торцы двери заварены Низ двери закруглился по длине от длительного использования. По левому верхнему краю двери расположен желез­ный петлевидный запор и три сквозных отверстия -два круглых и овальное, прорезающее одну из тамг. Правее запора находятся два четырехугольных не­сквозных отверстия, назначение которых не ясно. Дверь крепилась в проеме с помощью пары палечных петель, вытесанных с доской и являющихся продолжением продольного торца. Петли вставлялись в специальные углубления вверху и внизу дверного проема. Со временем от использования углы доски и петель дали трещины и были выпилены. Верхнюю петлю сменили на березовую вставку (при этом ока­залась срезанной часть тамги) с круглым отверсти­ем. Нижняя петля, сильно стертая, закреплена на прежнем месте. Размеры двери: высота максималь­ная (без петель) - 161 см; ширина - 88-92 см; толщи­на-4,9-6,1 см.

Лицевая сторона двери довольно равномер­но покрыта вырезанными и процарапанными изобра­жениями тамг. Незаполненными остались верхний и нижний участки левой стороны, что могло быть выз­вано сучковатостью поверхности. Четко выделяются 64 знака. Некоторые тамги соприкасаются друг с дру­гом или вырезаны внахлест. Раннее происхождение подавляющего числа знаков сомнений не вызывает. Исключение могут составлять изображения двух