Н. И. Фалеев Цели военного наказании Диссертация

Вид материала

Диссертация

Содержание § 63. Военно-тюремное воспитание. Досрочное освобождение Условное досрочное освобождение

Подобный материал:

• Становление теории авиации: эпистемологический анализ, 368.29kb.
• Диссертация на соискание учёной степени кандидата юридических наук, 1614.07kb.
• Портрет Дориана Грея»), А. Камю («Посторонний»), Р. Брэдбери («Наказание без преступления»)., 350.82kb.
• Свобода и несвобода в бытии, 2069.65kb.
• «военного коммунизма», 55.38kb.
• Институционализация террологии в россии как философско-эпистемологическая проблема, 773.75kb.
• Механизм уголовно-правового регулирования режима военного положения, 651.42kb.
• Парадигмы образования в социокультурном пространстве современного российского общества, 783.53kb.
• Государственное управление системой высшего военного образования в современной россии, 417.84kb.
• Роль Президента Российской Федерации в формировании системы государственного оборонного, 399.31kb.

§ 63. Военно-тюремное воспитание.

Не порывая своей связи с войском, заключенный остается военнослужащим, лицом, обязанным службой, в виду этого необходимо, чтобы государство, продолжая считать его таким, осуществило в отношении его те же меры военного воспитания, которые практикуются в армии. Если же это не будет иметь места, военное воспитание, приобретенное на службе, под влиянием особого режима в тюрьме и условиях тюремной обстановки, исчезнет, и из военнослужащего мы получим тип вообще тюремного сидельца.

В самом деле, если заключение военнослужащего есть результат нарушения им воинского правопорядка и эти нарушения свидетельствуют, что поведение виновного не (соответствует задачам существования армии, то, естественно, что в военной тюрьме необходимо образовать из него военнослужащего, умеющего подчиняться требованиям воинского правопорядка, с одной стороны, и активно содействовать интересам армии — с другой.

К этой цели стремится военная тюрьма, в этом лежит самая цель наказания. Поэтому вопрос о мерах тюремного воспитания военнослужащего приобретает огромное значение.

Принцип, которым должна руководствоваться военная тюрьма, тот же, как и тюрьмы общей — заставить заключенного, путем соревнования, достигнуть задач исправления.

В самом деле, заключая виновного в келью и лишая его многих удобств, государство заставляет заключенного так или иначе обдумать свое положение. Но если это размышление не приводит виновного ни к каким другим результатам, как только к сознанию неизбежности этого зла и его неизменной в течение всего срока заключения интенсивности, то, кроме беспросветного чувства одиночества и тоски, тюрьма ничего не даст заключенному. При таких условиях надежды на исправление нет: заключенные не имеют возможности покинуть тюрьмы или получить льготы до окончания наказания, словом—фактически не могут засвидетельствовать своего исправления.

Поэтому необходимо, чтобы для заключенного впереди, еще прежде освобождения, была надежда на облегчение участи, каковое облегчение должно быть поставлено в зависимость от его поведения и степени желания содействовать исправительным задачам военной тюрьмы.

Единственным правилом для руководства области военно-тюремного воспитания является следующее положение: данная сумма страданий должна быть более суммы страданий, лежащих впереди.

Из этого вытекает, что те из военных тюрем, которые не допускают перехода заключенного из одного положения в другое — лучшее, представляются неудовлетворительными.

В этом отношении особенно сильно грешит у нас одиночная военная тюрьма, с ее в высшей степени прямолинейной системой изоляции заключенных. В самом деле, как при вступлении, так и при выходе заключенный находится в условиях одного и того же режима, для виновного тюрьма не дает никакого выхода, никакого облегчения, а потому и представляется, по существу, лишенной средств всякого исправительного воздействия. Соревнование со стороны заключенных — немыслимо, и все они, предоставленные самим себе, не имеют никакой надежды на какое-либо улучшение в будущем.

Одной из самых ранних мер воспитания появляется в истории военной тюрьмы постепенная строгость наказания, понижающаяся по мере приближения к окончанию срока. На этом основании покоится различие между заключенными по их тюремным преимуществам — разделение на разряды или категории, что, однако, не исключает возможности давать заключенному различные привилегии даже при отсутствии разрядов.

Помимо понижения строгости заключения, в военно-пенитенциарных заведениях устанавливаются и другие меры тюремного воспитания: улучшение пищи, свобода корреспонденции, право курить, право на отдых, право на отлучки из тюрьмы и, наконец, досрочное освобождение.

Нечего говорить, что — все эти отдельные меры, взятые сами по себе, составляют уже достаточный импульс для соревнования заключенных, хотя не каждая из них имеет для всех заключенных одинаковое значение, и от такта, уменья и сообразительности тюремного персонала зависит очень многое в деле тюремного воспитания.

Здесь, в сравнении с гражданской тюрьмой, для заключенных можно установить длинный ряд привилегий служебного или строевого характера. К этим мерам может принадлежать: назначение заключенного на более или менее ответственные должности, поставление его во главе отделения заключенных, разрешение заниматься с оружием, обучение стрельбе, назначение на должности учителей и т. п. Все эти меры, возможные только в военной тюрьме, имеют огромное значение в деле воспитания, и не пользоваться ими едва ли целесообразно.

Понижение строгости наказания может иметь место или через определенные промежутки времени, при чем закон только определяет minimum этого срока, или по усмотрению тюремного начальства, которое не стеснено какими-либо рамками.

Последний способ — наиболее рациональный, но применение его встречает целый ряд затруднений. Прежде всего, он предполагает наличие высоких качеств у начальника тюрьмы для распознавания и безошибочного установления в каждом отдельном случае степени исправления заключенного и возможности понижения для него тяжести наказания, что представляется сомнительным и невыполнимым. Кроме того, при этих условиях личность начальника тюрьмы всецело должна отражаться на характере самого наказания, которое легко может оказаться неравномерным в отношении тех или других заключенных. Наконец, такое значение тюремного начальства противоречит существу понятия наказания, как меры, осуществляемой по указаниям судебной власти и не зависящей от административного усмотрения.

В виду этого практически более осуществимым и целесообразным представляется первый способ — определения в законе minimum'a срока, в течение которого заключенный должен испытать на себе известную сумму лишений. По истечении этого — срока заключенный может получить те или другие тюремные преимущества, в этом случае — только по усмотрению тюремного начальства, единственно компетентного для разрешения этого вопроса.

Досрочное освобождение должно быть поставлено во главе этих мер: обещая за исправление поведения не только смягчение участи, но и полное освобождение, государство заставляет заключенного содействовать своему собственному исправлению. А в этом и кроется залог успеха военно-тюремной деятельности.

Как известно, досрочное освобождение может быть или безусловным, или условным.

В первом случае заключенный освобождается вовсе из заключения и не может быть возвращен в тюрьму иначе, как за новое преступное деяние. Наоборот, сущность условного освобождения заключается в том, что заключенный, засвидетельствовавший свое исправление по истечении более или менее продолжительного срока нахождения в тюрьме, освобождается, но под условием обратного возвращения в случае, если не сумеет воспользоваться освобождением, как исправившийся вполне, и даст повод подозревать, что его дальнейшее поведение на свободе грозит правопорядку.

Сравнивая обе формы освобождения, приходится высказаться за освобождение условное. В самом деле, бесповоротное освобождение военнослужащего является актом помилования, а не мерой тюремного воспитания, оно есть не более, — как награда за хорошее поведение. Наоборот, — условное освобождение имеет с одной стороны — воспитательное, а с другой—карательное значение, так как, уменьшает для виновного сумму страданий, оно в то же время продолжает влиять на освобожденного страхом нового возвращения в тюрьму и вынуждает его к продолжению тюремного соревнования.

Институт досрочного освобождения в армии может и должен получить широкое распространение тем более что до тюрьмы, в тюрьме и после тюрьмы военнослужащий продолжает оставаться таковым и поэтому является обязанным содействовать достижению задач военной службы.

В Италии при вступлении виновного в тюрьму, он помещается в отдельную камеру; это заключение продолжается 36 часов; в это время его знакомят с новыми обязанностями, а затем переводят в низший класс заключенных, где для него существует длинный ряд лишений в пище, в праве разговаривать, иметь свидания и т. п. В случае хорошего поведения, заключенный, или по усмотрению начальства, или в зависимости от продолжительности наказания, переводится во второй класс. Обратный переход в низший класс совершается по усмотрению начальника тюрьмы, в—виде наказания за нарушение правил тюремной дисциплины. Первый класс дает состоящему в нем новые преимущества - внешние отличия, улучшение пищи и т. п.¹

Наконец, в Англии для осуществления мер воспитания существует особое должностное лицо — governor, который обязан, при поступлении виновного в тюрьму, рассмотреть обстоятельства совершенного ими преступления, выписку о его прежней службе и поведении, отметки об его характере, его возраст и обо всем, что может служить к характеристике заключенного, чтобы на основании этих данных поместить заключенного в один из трех классов. На его же обязанности лежит протежировать молодым солдатам и менее испорченным нижним чинам, объяснять им тяжкие последствия дурного поведения и возбуждать в заключенных надежду на улучшение их положения путем возможного перехода в высший класс. Рецидивисты непосредственно поступают в низший класс. Состояние в высшем классе дает заключенному ряд тех или других преимуществ².

По нашему мнению, наиболее удачно разрешает вопрос о тюремном воспитании положение о наших дисциплинарных батальонах. Несмотря на то, что бывшее по положению 1878 г. первою ступенью для заключенных одиночное заключение—вполне нормальная и целесообразная мера воспитания—отменено, тем не менее закон отмечает ряд мер, которые по необходимости должны вызвать соревнование в заключенном.

Поступая в общее число заключенных, военнослужащий по решению дисциплинарного комитета через несколько времени переходит в разряд исправляющихся.

Оригинальностью, присущею нашему законодательству, является указания срока пребывания в первом разряде, что вполне естественно, так как, во-первых, от степени интенсивности исправления зависит и приобретение тюремных льгот, а во-вторых, сами льготы не дают переведенным каких-либо особо выдающихся преимуществ. Но уже поступив в разряд исправляющихся, заключенный не теряет возможности приобрести еще большие льготы: прежде всего, к исправляющемуся выказывается особое доверие: ему дают ружье и обучают одиночной стрельбе и рассыпному строю³; вместе с тем заключенных, которые будут признаны заслуживающими перевода в разряд исправляющихся, разрешается выводить на ученья и занятия вместе с неопороченными нижними чинами той части войск, при которой учреждена команда; наконец, исправлявшиеся могут быть, с разрешения начальника дисциплинарной части, увольняемы со двора одни, без конвоя, как для исполнения поручений начальства, так и по собственной их надобности¹.

Кроме всего этого, наш закон знает также и досрочное освобождение, он указывает, что заключенным, отличающимся особенно хорошим поведением и знанием службы, срок пребывания в дисциплинарной части может быть сокращен, но не более, как на одну шестую часть срока, при чем это сокращение не влечет за собой перечисление в число беспорочно-служащих во все время нахождения в дисциплинарной части².

Порядок освобождения представляется более целесообразным в дисциплинарных батальонах и ротах, нежели в отдельных командах: в первых — освобождение имеет место в силу определена комитета, в последних — командира части, при которой учреждена команда. Естественно, что при условии коллегиального разрешения вопроса о сокращении срока, это последнее может иметь важное уголовно-политическое значение, хотя оно и совершается не на основании «предварительного физио-психологического исследования»³ заключенного, как требует того Ферри, в командах же освобождение носит чисто бюрократический характер.

Наконец, закон возлагает на начальника части совершение последнего акта в деле военно-тюремного воспитания, а именно: он сообщает подробные сведения о поведении освобожденных из заключения в те части войск, откуда они прибыли, а о заключенных, отличавшихся во время содержания в дисциплинарной части знанием службы, хорошим поведением и нравственностью, доводит особо до сведения командиров войск, куда возвращаются освобожденные, наконец, заключенные, которые по окончании срока заключения подлежат увольнению в запас, переводятся начальниками дисциплинарных частей в разряд беспорочно-служащих, «если того заслуживают».

Однако только этими данными и исчерпываются все положительные черты нашего законодательства. Что касается заключения в крепости, на гауптвахтах, в одиночных военных тюрьмах и в арестных местах при частях войск, то наш закон совершенно умалчивает о мерах тюремного воспитания, как будто таковые там вовсе излишни. Отсутствие указаний на эти меры по отношению к заключенным в военных тюрьмах может служить одним из доказательств, что наше одиночное заключение, главным образом, служит задачам чисто устрашительным.

В самое последнее время во Франции возникла мысль о необходимости ввести в военно-пенитенциарные заведения некоторые новые меры воспитания, до тех пор неизвестные во Франции. Так, по закону 1900 г., например, заключенные, поведение которых является вполне удовлетворительным, могут получить улучшенное довольствие, но не из сумм тюрьмы, а из своих собственных денег, составляющих тюремный заработок.⁴ Понятно, что такая мера имеет очень небольшое значение в деле военно-тюремного воспитания, зато разрешение применять досрочное освобождение представляется весьма серьезным. Чтобы получить право на освобождении до срока, заключенный обязан вести себя «bien»; относительно таких разрешается освобождение в форме «grace» или «reduction de la peine», но не ранее, как по истечении, по меньшей мере, половины назначенного им наказания, хотя бы такое и являлось результатом понижения или замены другого наказания⁵. Впрочем, этот срок может быть понижен при условии, если заключенный проявит свое мужество, самопожертвование, честность и т. п. ⁶

Instruction 10 декабря 1900 г. самым подробным образом регламентирует порядок и способы осуществления этих мер. Ежегодно к 1-му апреля и 1-му октября тюремное начальство обязано делать военному министру представления относительно заключенных: 1) отбывших половину наказания и заслуживающих помилования, 2) отбывших такой же срок и достойных понижения наказания и 3) отбывших в заключение не менее 5 лет и могущих быть освобожденными на остающуюся часть наказания. Впрочем, эти представления могут иметь место и в другое время года, но исключительно в отношении: а) присужденных к emprisonnement на срок от 6 месяцев до 1 года, если только путем семестральных представлений эта мера не может быть осуществлена, и б) заключенных, которые отличаются усердием к службе и неспособны служить в армии. ¹

Вместе с этим инструкция строго воспрещает² начальникам военно-тюремных заведений сообщать заключенным о том, что они имеют свойства, необходимые для представления министру относительно помилования или смягчения наказаний, а также поставлять их в известность относительно сделанных уже ими представлений.³

В Бельгии среди мер военно-тюремного воспитания особого внимания заслуживают т. наз. «proposition de reintegration» относительно disciplinaires, и «de reduction de peine» и «de grace»— для correctionnaires.

Первого числа каждого месяца командир дисциплинарного корпуса делает представления в военный департамент относительно тех из «disciplinaires», которые по своему поведению заслуживают быть возвращенными в части, при условии, если они находились в роте не менее 6-ти, а рецидивисты — 9-ти месяцев.⁴

Что касается представлений о досрочном освобождении и помиловании, то инициатива таких ходатайств возлагается на ротного командира, который обязан ежемесячно представлять командиру корпуса списки достойных освобождения; этот последний, давая свое заключение по этому вопросу, направляет представление по команде к военному министру. Самим correctionnair'ам воспрещается просить об освобождении или помиловании.⁵

Подобные представления начальства могут иметь место только в отношении correctionnair'ов из класса награжденных, которые свидетельствуют свое исправление по истечении трех месяцев (рецидивисты — четырех) нахождения в этом классе.⁶ Но и в этом случае никто из заключенных не может быть представлен к освобождению, если еще не отбыл по меньшей мере половины, а рецидивисты — двух третей определенного им срока наказания. В случае уважения ходатайства, срок понижается таким образом, что год наказания считается в девять месяцев — для рецидивистов и в восемь месяцев — для всех остальных⁷.

Если заключенный, относительно помилования, которого сделано представление, перестанет удовлетворять необходимым для этого условиям, то командир корпуса доносит об этом непосредственно военному министру.⁸

Относительно тех из заключенных, которые при окончании срока наказания состоят еще в классе наказанных, делается представление об отправлении их в дисциплинарную роту, а неисправимые — исключаются из армии.⁹

Изложенные правила не лишают возможности делать представления об освобождении до срока заключенных, заслуживающих этого по своей храбрости, преданности или в других каких-либо исключительных случаях¹.

Лучше других, по нашему мнению, разрешаемся вопрос об освобождении заключенных в германском законодательстве которому известно безусловное и условное освобождение.

Первое из них носит форму простого помилования (Begnadigung). Заключенным предоставляется право лично ходатайствовать о помиловании путем подачи прошения по команде на имя императора.²

Это правило не заключает возможности для инспектора тюрем делать представления о помиловании и от своего имени, но только в особенно исключительных случаях, как, например, при объявлении мобилизации.³

Условное досрочное освобождение — vorlaufige Entlassung—в отношении военных заключенных происходит на основаниях, принятых германским уложением⁴. Заключенные могут с их согласия подлежать условному освобождению по отбытии трех четвертей наказания, а если этот срок составит менее года, то по меньшей мере по истечении одного полного года определенного приговором наказания при условии, что они во все время заключения отличались хорошим поведением⁵. Условное освобождение может быть прекращено во всякое время, если осужденный будет дурно вести себя или поступать вопреки возложенным на него при освобождении обязательствам. Последствием прекращения досрочного освобождения является возвращение освобожденного обратно в место заключения, при чем время, проведенное осужденными вне тюрьмы, в срок определенный приговором наказания не засчитывается.⁶

«Представления об условном освобождении» военно-заключенных в Festungsgefangnisse направляются от начальства к инспектору, в других тюремных заведениях — от Gouverneur'a к командующему генералу, а от последних — в генерал-аудитора для дальнейшего направления. Эти представления должны быть надлежащим образом обоснованы ⁷.

Условно-освобождаемые отправляются или к частям войск, к которым они принадлежат, или на родину, если срок службы заключенного окончился или до конца срока службы остается неполный месяц⁸. Об освобождаемых доводится до сведения полицейских властей по месту родины осужденного⁹, или начальнику, который приводил приговор в исполнение¹⁰; последнее только при возвращении осужденного в часть. Если же возвращаемый, до истечения срока наказания, должен быть уволен на родину, то начальство его сообщает на родину полицейским властям.¹¹

При наличности опасений за общественную безопасность, по распоряжению полицейской власти местопребывания осужденного может последовать временное задержание освобождаемого, вслед за этим и освобождение должно быть временно прекращено.¹²

Если определенный приговором срок заключения истек без прекращения условного освобождения, то назначенное наказание лишением свободы считается отбытым сполна.¹

Таковы меры военно-тюремного воспитания.

В наше время является необходимость ввести повсюду институт досрочного освобождения, основанного на разумных началах условности; эта мера явится только улучшением карательной деятельности государства, а передача дела воспитания в руки тюремного начальства, поскольку это допускается интересами существа наказания, не подорвать авторитета суда. Этот последний, изучая деяние виновника в течение незначительного промежутка времени судебного заседания, компетентен лишь установить законодательное предписание, не справляясь с целесообразностью назначенного им наказания. Поэтому необходимо предоставить право воспитывать заключенных тюремному начальству, которое или единолично или решением коллегиальных органов, может восполнить и исправить те естественные недостатки, которые имеет в наше время уголовная юстиция.