Н. И. Фалеев Цели военного наказании Диссертация

Вид материала

Диссертация

Содержание § 61. Военно-тюремное образование. Образование религиозное В Германии

Подобный материал:

• Становление теории авиации: эпистемологический анализ, 368.29kb.
• Диссертация на соискание учёной степени кандидата юридических наук, 1614.07kb.
• Портрет Дориана Грея»), А. Камю («Посторонний»), Р. Брэдбери («Наказание без преступления»)., 350.82kb.
• Свобода и несвобода в бытии, 2069.65kb.
• «военного коммунизма», 55.38kb.
• Институционализация террологии в россии как философско-эпистемологическая проблема, 773.75kb.
• Механизм уголовно-правового регулирования режима военного положения, 651.42kb.
• Парадигмы образования в социокультурном пространстве современного российского общества, 783.53kb.
• Государственное управление системой высшего военного образования в современной россии, 417.84kb.
• Роль Президента Российской Федерации в формировании системы государственного оборонного, 399.31kb.

§ 61. Военно-тюремное образование.

Образование интеллектуальное. Совокупность мер, направленных к поднятию умственного уровня заключенного, составляет систему тюремного образования.

Вопрос о необходимости тюремного образования должен быть разрешен в смысле утвердительном. Поднятие умственного уровня составляет вообще одну из задач военной службы. Озабочиваясь улучшением армии и развитием образования в ней, государство принимает ряд мер, направленных к тому, чтобы сделать военнослужащего возможно более способным «к восприятию впечатлений и к переработке их в представления» и таким образом улучшить состав армии. Наше время признает аксиомой, что грамотный нижний чин представляет собой наилучшее оружие в современной войне, когда успех ее, главным образом, зависит от стрелка, сознательно владеющего своим оружием. В этих целях государство дает в распоряжение армии громадные средства на устройство военных школ и развитие образования в войсках.

Если военнослужащий, отбывая военно-тюремное заключение, продолжает оставаться таковым, то не может быть сомнения, что и в заключении он должен продолжат начатое им образование. Однако, здесь возможны вопросы по поводу того, удобно ли и полезно ли продолжать образование и в тюрьме и не создает ли это своего рода приманку для преступников? Возражения такого рода уже встречаются в отношении тюремного образования вообще⁸, но они едва ли применимы к образованию в военной тюрьме. Противники образования указывают, что тюрьма, таким образом, создает привилегию для заключенного в сравнении с гражданами; военная тюрьма, наоборот, продолжает только начатое уже дело, не создавая для заключенного никакой привилегии. Полезно ли образование в военной тюрьме — составляет вопрос, входящий в сферу цели самого наказания, и если статистические данные не доказывают большей способности противостоять противоправным побуждениям со стороны образованного лица, однако поднятие умственного уровня заключенного служит более надежным ручательством тому, что правовые положения—эти искусственные военно-служебные нормы — будут легче воспринимаемы им, а стыдоба и лучше выполняемы.

Заговорив о необходимости военного образования, следует остановиться на выяснении одного весьма существенного обстоятельства, которое, как оно представляется с первого взгляда, может служить самым высоким доказательством того положения, что, в интересах правоохраны, образование вообще и грамотность в частности не должны иметь места в военно-тюремных заведениях, а отсюда недалеко будет и до признания, что воинский правопорядок является более обеспеченным при отсутствии грамотных.

В самом деле, если данные статистики доказывают, что общая преступность стоит в обратном отношении к умственному развитию населения, то данные статистики военно-тюремного дела убеждают, что военная преступность тема больше, чем богаче армия грамотными людьми¹.

Если взять для сравнения числа грамотных и неграмотных, поступающих в наши дисциплинарные батальоны и роты за какой-либо год², то мы получим указание на соотношение грамотности и военной преступности, так как названное наказание главным образом имеет примыкание к нарушителям воинского правопорядка.

Год	Высшего образования	Среднего	Низшего	Грамотных	Неграмотных
1891	1	11	135	2 839	2 393
1892	1	13	188	3 218	1 694
1893	1	14	146	2 939	2 033
1894	–	30	199	2 572	2 597
1895	–	17	242	2 071	2 093
1896	–	13	207	2 050	2 217
1897	–	11	217	2 739	1 825
1898	–	13	249	2 841	2 059
1899	–	8	284	2 963	2 403
1900	–	10	376	2 650	2 539

Таким образом, преимущественное положение занимают лица или получившие образование, или только грамотные.

Однако выводить отсюда, что образование — не представляется невозможным. Этот факт свидетельствует собою нечто другое. В общегражданской жизни условно-преступных деяний сравнительно немного, в обстановке военного быта - они занимают господствующее положение. Эти последствия представляют собою нарушение особых служебных отношений к армии, казенному имуществу, подчиненным и др. Субъектами этих отношений являются обыкновенные военнослужащие, облеченные властью, преимуществами, правами, ответственностью, в качестве которых всегда выступают грамотные и более развитые лица. Они-то и дают главный контингент нарушителей воинского правопорядка.

С другой стороны, из данных нашей статистики вытекает, что превалирующее число грамотных только немногим отличается от числа неграмотных; а это заставляет признать, что выставленное выше положение о бесполезности или вреде образования не имеет за собой вероятность и не может быть принято за основание для разрешения вопроса об образования военно-тюремном.

Таким образом, необходимость военно-тюремного образования вызывается, с одной стороны, характером военной тюрьмы, как наказания, при котором виновный не перестает быть военнослужащим, с другой — целями этого наказания, стремление достигнуть исправления заключенного, которое легче достижимо в отношении более развитых лиц.

Что касается военного законодательства современных государств, то, за незначительными исключениями, оно повсюду признает необходимость образования военнослужащих.

Интеллектуальное образование в военной тюрьме дается не всем заключенным и не всем в равной мере.

В самом деле, военнослужащие, занимающие в армии командное (офицерское) положение, предполагающее уже известную степень образования, не нуждаются в интеллектуальном образовании, по крайней мере, настолько, как нижние чины, поэтому нигде тюремного образования в отношении офицеров и чиновников не существует.

Наоборот, нижние чины представляют собою учащийся элемент. Программа преподавания в военных, обыкновенно, краткосрочных местах заключения не может быть слишком обширною и ограничивается, по правилу, чтением, письмом и арифметикой.

Обращаясь к действующему законодательству у нас, мы видим, что тюремное образование установлено для дисциплинарных батальонов и военной тюрьмы ст. 64 положения, между прочим, указывает¹, что заключенные обучаются грамоте и «подготовительным занятиям», которые производятся в определенные по расписанию часы, на основании существующих на этот предмет в войсках правил¹; согласно ст. 15, обучение возлагается на самого ротного командира. В военных тюрь мах заключенные занимаются чтением книг в своих камерах².

Таким образом, в дисциплинарных частях заключенные продолжают свое образование, начатое в строю и вполне соответствующее ему по программе, что касается военной тюрьмы, то, в виду ее краткосрочности, там разрешается только чтение книг, но не образованные.

Во Франции дело образования поставлено значительно лучше в силу декрета 26 февраля 1900 г, в каждом пенитенциарном заведении учреждается школы для первоначального образования, но не всех заключенных, а только тех, кто уже умеет читать и писать³.

Эта школа функционирует, в силу инструкции⁴, только в том случае, если число обучающихся превышает пять человек. Курс обучения заключается в чтении, письме и началах арифметики. Уроки проходят по воскресным и праздничным дням. Руководителем является главный учитель (to-niter general), в случае если бы число учеников потребовало бы усиление учительского персонала, monitor'y предоставляется право избирать среди заключенных одного или нескольких помощников. Урок должен происходить, по меньшей мере, в течение часа.

Количество учебных пособий определяется по числу заключенных военным министром при каждом военном заведении имеется коллекция книг для раздачи заключенным для чтения в праздничные и воскресные дни, Однако, и в другие дни недели выдача книг может иметь место, но исключительно лишь для чтения в свободное время, это правило главным образом относится к подследственным и обвиняемым арестантам.

Библиотека заведения вверяется главному учителю, который обязан хранить ее и иметь каталог. Кроме книг и сочинений, получаемых от военного министерства, начальник заведения может раздавать сочинения, избранным им самим, но под своею личною ответственностью. Ежегодно он представляет инструктирующему генералу список книг, допущенных им к обращению со времени постыдней инспекции⁵.

В Германии во всех местах военно-тюремного заключения введено обязательное обучение элементарное⁶. Однако обучению подлежат не все заключенные отсюда исключаются военнослужащие, не нуждающиеся в первоначальном образовании и заключенные на короткие сроки. Долгосрочные принимают участие в уроках, которые ведутся унтер офицером из чинов тюремного персонала, при его отсутствии обучение возлагается на одного из закончивших, занимающегося под наблюдением унтер-офицера Издержки на приобретение учебных и письменных принадлежностей покрываются из сумм, ассигнованных военно-тюремному учреждению.

Относительно краткосрочных заключенных, вместо Schul unterncht, практикуется Dienstunterncht, т.е. из учебных основных правил военной службы и военных законоположений, учебные часы употребляются именно на эти занятия⁷. Dienstunterncht имеет целью научить заключенного его военным обязанностям, для чего наказанием считается также Knegsartikel⁸.

Кроме того, при каждом учреждении заводятся небольшие библиотеки⁹.

Вопрос о военно-тюремном образовании лучше других разрешается Бельгии в дисциплинарных и исправительных ротах¹.

Там, прежде всего, различаются общее и специальное военное образование Общее состоит в изучении чтения, письма, элементарных правил арифметики, грамматики, истории и его граф Бельгии². Кроме того, во всех классах один из учителей ежедневно в течение четверти часа читает о нравственности³.

Школы образуются в каждой роте, под наблюдением и заведыванием особого офицера, специально к тому предназначенного. При нем состоят учителя, избранные из заключенных disciplinaires или correctionnaires⁴.

Ученики заносятся в списки, показывающие степень успешности их обучения при поступлении и выходе из роты. Главный контингент учащихся дают неграмотные чины — disciplinaires и correctionnaires, принадлежащие к классам испытуемых и награжденных; другие присутствуют на занятиях только по назначению командира корпуса⁵. Не участвующие в прохождении курса в течение времени уроков занимаются маршировкой⁶. В особо указанные дни им читаются лекции о нравственности, при чем закон обязывает излагать содержание в понятных выражениях⁷.

Ученики разделяются на два отделения: французское и фламандское. В каждом из отделений имеется три класса: низший, средний и высший⁸.

Командиры роты ежемесячно, а офицеры еженедельно собирают заключенных и разъясняют им их обязанности⁹.

Книги из библиотек выдаются заключенным из класса испытуемых и награжденных в зависимости от их умственных способностей и нравственного развития. Для этой цели в каждой роте получаются необходимые книги, которые хранятся офицером, заведующим курсами¹⁰.

Специальное образование для заключенных состоит в изучении: правил военной этики и дисциплины, обязанностей по отношению к отечеству, правил одиночного, взводного и ротного учений, внутренней службы в гарнизоне и лагере, правил стрельбы, содержания оружия и предметов одежды и снаряжения. Кроме того, disciplinaires и correctionnaires учатся петь сигналы¹¹.

Однако, несмотря на все это, тюремное образование оставляет желать много лучшего. На первом месте должен быть поставлен надлежащий выбор тюремного учителя. Во многих государствах эти функции исполняются унтер-офицерами, или самими заключенными, и только в одной Бельгии дело преподавания вверено особому офицеру. При таких условиях значение образования в военно-тюремном деле не может проявить себя решительным образом.

Но так как срок заключения слишком короток для того, чтобы можно было высоко поднять умственной уровень заключенных, то, имея в виду всю тяжесть одиночного заключения у нас и способность при этих условиях легче поддаваться впечатлениям извне, следует пожелать, возможно, широкого устройства чтений, которые, действительно, способны бросить в душу заключенного новые начала, не будучи для него в то же время облегчением участи излишнею роскошью или даже привилегией.

Образование религиозное. Если тюремное интеллектуальное образование занимает во всех государствах подчиненное положение, то, наоборот — образованию религиозному отводится первое место.

С общегражданской точки зрения, преступник—нарушитель правопорядка, лицо безнравственное или презревшее требования нравственности и религии. Заключая его в тюрьму, государство должно позаботиться о нравственном и религиозном мире преступника, пробудить в нем моральные чувства, вызвать религиозные настроения. Это—первая и последняя обязанность тюрьмы перед обществом. Наоборот, так как интеллектуальное образование всегда представлялось слишком большой роскошью, которой не могли даже иногда воспользоваться и честные граждане, то на этой почве естественно и выросла система религиозного и умственного образования в тюрьме.

Если это положение спорно вообще и в применении гражданской тюрьме, то оно еще более спорным представлением в отношении тюрьмы военной. В самом деле, если кража, насилие — глубоко безнравственные действия, где нельзя того же сказать о воинском преступлении, тем: если оно составляет такое деяние, которое стоит в соответствии с требованиями нравственными и божескими виду этого падает самое главное основание, по которому, позднему образованию удаляется первое место.

Само собою, разумеется, что жестоко лишать заключенного его единственного, быть может, утешения в стенах тюрьмы, наоборот, в известной мере и в отношении известного круга заключенных религиозное образование может иметь выдающееся уголовно-политическое значение; поэтому на государстве лежит забота о приведении в соответствие равно важных начал религиозного и умственного образования.

В большинстве европейских военно-тюремных учреждений в штат тюрьмы входит священник, на обязанность которого возлагается, с одной стороны, вести духовную жизнь заключенных, а с другой — отправлять богослужение в тюрьмах.

В английских тюрьмах священники по воскресеньям совершают службу два раза в день и им дают беспрепятственное право во всякое время посещать заключенных¹.

В Италии на тюремных священников возлагается обязанность нравственного и религиозного образования заключенных; он посещает больных и утешает их, входит в камеры наказанных; он совершает в тюрьме утренние и вечерние молитвы, отправляет службу по праздникам, а после обедни обязан читать религиозную и нравственную проповедь; на нем лежит также обязанность погребения умирающих в тюрьме, при содействии самих заключенных; вместе с тем он является и тюремным учителем².

Во Франции, по закону 26 февраля 1900 г., религиозное образование поручается священнослужителям представителям различных культов, признанных государством³, при чем самое назначение духовника имеет место с разрешения военного министра по представлению командира округа и дивизионного генерала в Тунис. Обязанности его в тюрьме состоят, главным образом, в исполнении мессы по праздникам и воскресеньям и другим назначаемым начальством дням. Обязанности нравственного и религиозного воздействия на заключенных священнослужителями не католического вероисповедания исполняются под наблюдением начальства тюрьмы, которое озабочивается тем, чтобы его ученье не шло в разрез с требованиями военно-тюремной полиции и дисциплины. Обыкновенно по воскресным и праздничным дням священники католики говорят заключенным проповедь.

Духовным лицам предоставляется право избирать из числа заключенных на должности своих прислужников⁴.

В Германии в Festungsgefangenanstalten заключенные могут присутствовать при богослужении. Если почему-либо это трудноисполнимо, то по желанию заключенных богослужения могут совершаться и в их комнатах. Закон воспрещает принуждать заключенных присутствовать при молитвенных службах¹.

Что касается т. н. Religionsubungen в Festungsgefangnissen, то закон предписывает совершать в них богослужение по воскресным и праздничным дням. Два раза в год для заключенных исполняется Abendmahl; в эти дни они освобождаются от работ².

Такие же правила применяются и к Festungsstubengefangegen³.

Точно также и в Бельгии в каждой из рот священник исполняет духовные требы и богослужения по праздничным и воскресным дням, сообразуясь с требованиями полиции и дисциплины, установленных в корпусе. Если имеется опасение, что эти требования могут быть нарушены, командир корпуса доносит об этом по команде и препятствует начатию богослужения. Как и в Германии, заключенные не могут быть принуждаемы к присутствию при духовных службах⁴.

У нас религиозное образование имеет место в отношении лишь заключенных в дисциплинарных частях и военных тюрьмах.

Во-первых, священник входит в штат заведения, исполняет общие обязанности священников, преподает заключенным Закон Божий и, наставляя их в религии, обращает особенное внимание на их нравственность, при чем, как член тюремного комитета, может заявлять ему о смягчении наказания тем заключенным, которые будут того достойны; в дисциплинарных командах обязанности эти исполняются священником той части войск, при которой состоит команда⁵.

Религиозное образование заключенных состоит в том, что они в воскресные и праздничные дни и накануне их выводятся в церковь, для слушания богослужения; в течение Великого поста они обязаны говеть⁶, то же по возможности, относится и к заключенным других вероисповедания.

В военных тюрьмах на обязанности священника возлагается «наставлять заключенных в религии, навещая их для того как можно чаще и обращая особое внимание на их нравственность»⁷; образование заключенных состоит в молитвенных упражнениях, говений и чтении духовно-нравственных книг⁸.

Для заключенных в крепостях говенье составляет обязанность⁹; что же касается посещения церкви, то закон разрешает только выходить им перед и по праздникам в крепостную церковь, под надзором караула»¹⁰.