Geum.ru

Н. И. Фалеев Цели военного наказании Диссертация

Вид материалаДиссертация

Содержание


ГЛАВА II. Лишение прав. § 41. Объем и условия поражения прав.
Подобный материал:
1   ...   29   30   31   32   33   34   35   36   ...   65

ГЛАВА II. Лишение прав.




§ 41. Объем и условия поражения прав.


В самые ранние эпохи существования постоянных войск в них резко разграничивались командные и подначальные элементы армии. Первые выходили из высших слоев общества, пользовались обширными правами собственников, земле - и рабовладельцев, подчинялись непосредственно главе армии и, состоя у него на службе, сохраняли за собой свои преимущества. Единственным благом, на которое могла быть направлена карательная деятельность государства, являлись их права: неповиновение главе армии свидетельствовало, что виновный не считал необходимым уважать права государя, охранявшего права подчиненных, а следовательно, и права самого нарушителя; ради этого наказание, по идее внешнего соответствия, должно было лишать виновного тех благ или прав, которыми тот пользовался. Что касается второй группы военнослужащих, то говорить о каких-либо преимуществах, принадлежавших им, не приходится; впоследствии, при усложнении механизма вооруженных сил, военные потребности выдвигают начало иерархии. Отсюда родилось разнообразие служебных прав военнослужащих обеих категорий, так что и в среде непривилегированных лиц стали отличаться одни перед другими известными полномочиями.

Современная доктрина лишения прав основывается на следующем. Армия, принимая в свои ряды гражданина, наделяет его, в интересах государства, известными правами и обязанностями. Эти права коренятся в существе задач армии; на различии служебных прав и обязанностей покоится система командного и административного управления, это делает армию подвижным организмом, имеющим целью достижение боевых задач. До тех пор, пока военнослужащий не нарушает требований воинского правопорядка, он пользуется доверием государства и осуществляет свои права. Но раз им совершено нарушение, то уже этот факт показывает, что лицо, которому вверено осуществление особых прав публичного характера, в дальнейшем пользоваться доверием государства не может. И государство, опасаясь будущих с его стороны нарушений в сфере предоставленных ему прав, отнимает эти права и, таким образом, лишает его только выгод и именно тех, которые оно само дало ему для правомерного пользования ими. В наше время государство лишает виновного прав гражданских, публичных и служебных. С точки зрения нашего предмета вся сущность вопроса сводится только к выяснению, насколько лишение тех или других прав необходимо в интересах армии и целесообразности наказания.

1. Что касается гражданских прав, то необходимость поражения их за воинские преступления подлежит большому сомнению. Воинское преступное деяние есть нарушение специальных обязанностей, возлагаемых на виновника военной службой. Отрицающий воинский правопорядок в то же время не отрицает правопорядка общегосударственного; совершая деяние, преступное для армии, он может оставаться лицом высокой нравственности. Отсюда ясно, что поражать виновного лишением прав общегражданских нелогично. Нарушение специальных обязанностей должно влечь поражение и специальных прав, приобретенных на военной службе, так как гражданские права лица – не привилегия военнослужащего, как такового, не приобретение заслугами на поприще военной службы, а общегражданские, вернее общечеловеческие права, которыми могут пользоваться и преступные и честные люди. В целях охраны воинского правопорядка, важно лишать виновного только исключительных выгод или исключительных прав, пользование которыми со стороны опороченного не может быть безопасным.

2. Иначе стоит вопрос о лишении прав публичною характера, т.е. таких прав, которые дают лицу возможность оказывать то или другое влияние на течение общественной жизни государства. Понятно, пользование такими правами со стороны виновного военнослужащего не может быть вполне безопасным, так как, раз лицо обнаружило свою непригодность к несению военных обязанностей и связанных с ними прав, то предположение о возможном злоупотреблении и другими публичными правами вполне разумно.

3. Права военно-служебные должны быть одним из главных благ, для поражения их наказанием воинским. В самом деле, неумение, нежелание или заведомое злоупотребление своими правами по службе говорит само за себя, и это обстоятельство должно уничтожить доверие государства к виновному. Вместе с тем, с точки зрения справедливости, лишение военнослужащего только его служебных прав представляется правильным: государство отнимает только те права, которые оно само дает; права служебные приобретаются службой; расширение прав по службе свидетельствует большее доверие со стороны государства к виновному, и если виновник нарушает доверие или оказывается почему-либо неспособным к осуществлению предоставленных ему прав, то нет ничего последовательнее и целесообразнее, как лишать его именно этих прав.

К положительным свойствам лишения служебных прав, как наказания, относится его экономичность: оно сопряжено для государства с наименьшим количеством затрат для осуществления, так как при этом государство только отнимает у виновного то благо или те преимущества, которые дало ему. Хотя эти права имеют публичный характер, тем не менее поражение их ложится на виновного тяжелым бременем, отчего наказание, однако, не перестает быть экономичным, так как виновный не покидает армии и несет те или другия обязанности, имея меньшие права. Наоборот, те правопоражающие наказания, которые лишают виновного права служить в армии, в значительно меньшей мере удовлетворяют требованиям экономичности, так как они поражают и другие его публичные права, что может только содействовать образованию беднейшего населения в государстве, которому оно так или иначе должно будет прийти на помощь.

Служебные правопоражения представляют собой наиболее действительные карательные средства, так как они поражают наиболее реальные блага военнослужащего и вместе с тем отличаются быстротой и удобством исполнения. Если эти свойства важны вообще, то в условиях военного времени они получают еще большее значение, так как при этом военнослужащий, отбывая наказание, остается в строю и приносит известную долю работы для самой армии. Наконец, этим наказаниям присущи в широких пределах свойства гибкости, делимости и приспособляемости, в виду чего особенно важно соединять правопоражение не с наказанием, а с преступлением, так как при помощи этого можно будет легко исправить даже недостатки главного наказания.

Все это дает право признать, что лишение служебных прав едва ли не лучшая карательная мера за воинские нарушения.

Лишение прав может быть или главным, или придаточным наказанием. В последнем случай правопоражение может соединяться или с известными преступными деяниями, или с наказаниями.

С точки зрения целесообразности наказания, лишение прав не должно бить связываемо с наказанием, хотя бы и наиболее тяжким'. На самом деле, устанавливая правопоражение в качестве необходимого и законного последствия данной карательной меры, законодатель стесняет судью, если по убеждению последнего лишение права не вызывается ни свойством деяния, ни задачей применения к виновному наказания. В этом случай правопоражающий придаток будет ненужным отягчением участи осужденного.

Наоборот, устанавливая связь между лишением прав и известной категорией преступных деяний, законодатель действует боле целесообразно, хотя установление такой связи в законе представляется делом далеко ненадежным.

Таким образом, необходимость присоединения поражения прав должна быть поставлена в зависимость от усмотрения суда. Но на это решится не всякое законодательство., а потому в настоящее время лишение прав, как дополнительная мера, или присоединяется к наказанию, как необходимое его последствие, или сопровождает некоторые преступные деяния.