Ассоциация юридический центр судебная практика

Вид материала

Книга

Содержание 346. Уголовное обвинение. Дисциплинарное наказание, при­меняемое к военнослужащему 362. Справедливое судебное разбирательство (дисциплинар­ное производство: врач). 368. Справедливое судебное разбирательство. Вмешатель­ство Государства 369. Справедливое судебное разбирательство. Исполнение государственных судебных решений.

Подобный материал:

• Учебная программа для специальности 1-24 01 02 Правоведение Факультет юридический, 380.45kb.
• Информационный обзор изменений законодательства о некоммерческих организациях Нормативные, 388.31kb.
• Министерство здравоохранения и социального развития рф, фгу научный центр акушерства,, 31.82kb.
• Министерство здравоохранения и социального развития рф, фгу научный центр акушерства,, 31.72kb.
• Борис Иванович Машкин, российский патентный поверенный. Российская судебная практика, 14.83kb.
• Exhibition Centre «Интерсиб», 149.15kb.
• Планы семинарских и практических занятий по спецкурсу «Судебная экспертиза» по направлению, 218.99kb.
• Семинарских и практических занятий для слушателей общеюридического факультета, 182.31kb.
• Лицензионное издание “Юрист-плюс” на cd-диске. Все законодательные акты с 1930 + судебная, 2903.29kb.
• Судебная практика применения положений законодательства о сделках с заинтересованностью, 293.11kb.

341. Принцип установления верхнего предела расходов на из­бирательную кампанию кандидатов в депутаты. Рассмотрение споров, связанных с осуществлением избирательного права. Санкции: невозможность быть избранным и уплата суммы, равной размеру превышения верхнего предела. Применимость п. 1 статьи 6 относительно «уголовного обвинения». «Нарушение правовой нормы, регулирующей подобные отношения, не может квалифициро­ваться как "уголовное"« (Pierre-Bloch, 54).

342. Уголовное обвинение. Наложение штрафа за дерзкое за­явление. Общий характер нормы и цель устрашения и наказания. Незначительный характер. «Общий характер нормы закона, нару­шенной заявителем, а также цель устрашения и наказания налагае­мой санкции, достаточны для указания на то, что рассматриваемое правонарушение имеет уголовный характер с точки зрения статьи 6 Конвенции. Таким образом, нет необходимости его исследовать под углом третьего критерия, указанного выше. Незначительный харак­тер не может лишать правонарушение свойственной ему уголовной природы» (Lauko, 58; тот же принцип, Kadubec, 52).

343. Уголовное обвинение. Нарушение Правил дорожного движения. Наказание в виде лишения права управлять транс­портным средством. Характер наказания. Применимость п. 1 статьи 6. «Что касается характера наказания, Суд отмечает, что лишение права управлять транспортным средством наступает в рам­ках и в результате уголовного обвинения. В действительности, сна­чала судья по уголовным делам оценивает действия, образующие преступное деяние, могущие послужить основаниям для лишения водительских прав, квалифицирует их и налагает уголовное наказа­ние, основное или дополнительное, которое он посчитает соответст­вующим. Затем, на основании приговора, вынесенного судьей по уголовным делам, Министр внутренних дел отбирает водительские права, соответствующие виду правонарушения, в соответствии со шкалой, определенной законодателем, в частности статьей R.256 Правил дорожного движения.

Наказание в виде лишения водительских прав, следовательно, вытекает из приговора, вынесенного судьей по уголовным делам» (Malige, 38).

344. Уголовное обвинение. Нарушение Правил дорожного движения. Наказание в виде лишения права управлять транс­портным средством. Тяжесть наказания. Применимость п. 1 статьи 6. «Что касается степени тяжести, Суд подчеркивает, что лишение права управлять транспортным средством может повлечь временное прекращение действия удостоверения водителя авто­транспортного средства. Однако не вызывает сомнений, что право вождения транспортного средства приносит большую пользу для повседневной жизни и осуществления профессиональной деятель­ности. Суд, как и Комиссия, делает из этого вывод о том, что хотя мера по лишению имеет превентивный характер, она также обладает устрашающим и карательным характером, а, следовательно, является дополнительным наказанием. Воля законодателя отделить наказание в виде лишения права управлять транспортным средством от других наказаний, применяемых судьей по уголовным делам, не может из­менить его характер» (Malige, 39).

345. Уголовное обвинение. Немедленное лишение права управлять транспортным средством, предписанное прокурором, без возможности эффективного средства защиты в суде. Квали­фикация по внутреннему праву. Превентивная мера безопасно­сти дорожного движения (Бельгия). «Немедленное лишение пред­стает как превентивная мера безопасности дорожного движения, которая имеет целью временное отстранение от дороги общего пользования водителя, который может представлять опасность для других пользователей. Оно должно быть сопоставлено с процедурой предоставления права, административный характер которой являет­ся бесспорным и которая имеет целью удостоверение в том, что ли­цо сочетает способности и квалификацию, необходимые для вожде­ния. Немедленное лишение является мерой предосторожности, срочный характер которой оправдывает ее безотлагательность и в которой не проглядывается цель наказания. Данная мера отличается от лишения водительских прав, предписанного приговором в рамках и в результате уголовного обвинения. В этом случае судья по уго­ловным делам оценивает действия, образующие преступное деяние, могущие послужить основаниям для лишения водительских прав, квалифицирует их и провозглашает лишение водительских прав на срок, который он посчитает соответствующим, в качестве основного или дополнительного наказания» (Escoubet, 37).

346. Уголовное обвинение. Дисциплинарное наказание, при­меняемое к военнослужащему (простые аресты). Правонаруше­ние, в совершении которого обвиняется заявитель, подпадающее под действие законов, относящихся к области дисциплинарного права. Исключение. «В данном случае заявитель должен был под­вергнуться заключению под стражу на пять дней, тогда как макси­мальный срок, который может быть вынесен, не превышает десяти дней. По мнению суда, это наказание не было, тем не менее, мерой по лишению свободы. На самом деле, принимая во внимание содер­жание (...) устава военной дисциплины, заявитель не был заключен­ным в течение срока наказания, и он продолжал исполнять свои во­инские обязанности, оставаясь, почти, в рамках его обычного пребывания в армии» (Brandao Ferreira, Dec.).

347. Уголовное обвинение. Процедура экстрадиции. «Проце­дура экстрадиции не касается спора о гражданских правах и обязан­ностях заявителя, ни обоснованности предъявленного ему уголовно­го обвинения в смысле статьи 6 Конвенции» (Raf, Dec.).

348. Права обвиняемого. Автономность понятия «обвиняе­мого». Процесс в Кассационном суде (Франция). «Суд считает, что разбирательство в Кассационном суде является стадией французско­го уголовного процесса, способной повлиять на осуждение лица су­дами первой и второй инстанции. Оно позволяет исправить ошибки права, которые могли допустить последние, и может иметь важные последствия для обоснованности уголовного обвинения.

Следовательно, заявители не могут считаться лишенными права пользования гарантиями, предусмотренными п. 3 статьи 6, на том основании, что по французскому праву они были, в рамках их кас­сационной жалобы, не "обвиняемыми", а "осужденными"» (Meftah et al, 40).

назад


7. Справедливое судебное разбирательство


-----------Толкование-----------


349. Очевидно, что принцип «справедливого судебного разби­рательства» применяется одновременно в производстве по граж­данским и уголовным делам. Тем не менее, именно в отношении по­следнего был разработан истинный corpus juris. Из этого следуют общие принципы толкования и два вида основополагающих гаран­тий: органические гарантии, которые делают возможным, преду­сматривая ряд обязательств, лежащих на государственных орга­нах, ведение справедливого судебного разбирательства (гласность процесса, независимость и беспристрастность суда); гарантии функционирования, сосредоточенные на динамическом понятии и не равенстве сторон на протяжении всего процесса. Именно эти последние гарантии наилучшим образом передают характер справедливости, который должен пропитывать движение процесса, граж­данского или уголовного.

Эти гарантии должны регулировать судебное разбирательст­во таким образом, чтобы обеспечивать его справедливость на всех, процессуальных стадиях. Динамика движения процесса свидетель­ствует о том, что суждение о справедливости судебного разбира­тельства может зависеть только от рассмотрения всех действий, совершенных в ходе этого разбирательства.

Два аспекта, на которых сконцентрирована судебная практи­ка, касаются, в основном, доказательств и соблюдения прав защи­ты.

В сфере доказательств следующие принципы вытекают из су­дебной практики, которые, впрочем, только подтверждают прин­ципы, которые регулируют уголовное судопроизводство в демокра­тических странах.

Прежде всего, бремя доказывания должно лежать на обвине­нии, а сомнения толковаться в пользу обвиняемого. Из этого следу­ет, что на обвинение ложится обязанность предоставления дока­зательств, достаточных для обоснования заявления о виновности.

Важно то, что доказательства должны по общему правилу представляться обвиняемому на открытом заседании, с тем, что­бы обеспечить состязательность.

Хотя в области доказательств можно выделить две стадии, которые следуют одна за другой, стадию представления доказа­тельств и стадию оценки доказательств, органы Конвенции не проводят их глобального исследования для решения вопроса об их соответствии тексту Конвенции.

Правда, что статья б Конвенции не регламентирует допусти­мость доказательств как таковую, так как в ней речь идет о сфе­ре, которая по общему правилу относится к внутреннему праву, и что на национальные суды, и особенно на суды первой инстанции, возложена обязанность оценки представленных доказательств. Тем не менее, органам Конвенции надлежит выяснить, было ли справедливым судебное разбирательство, рассматриваемое в це­лом, включая способ представления обвинительных и оправдатель­ных доказательств.

Необходимость избежать неравенства сторон и обеспечить их равенство неоднократно подтверждалась в судебной практике.

Равенство сторон имеет целью воспрепятствовать, особенно в рамках уголовного процесса, тому, чтобы обвиняемый не оказался в невыгодном положении по отношению к обвинению. Это (невыгод­ное положение) может вытекать из законов (УПК), которые пре­дусматривают разное положение обвиняемого и прокурора отно­сительно процессуальных гарантий (например, при апелляционном рассмотрении или при кассационном обжаловании). Такое положе­ние оказывается, в принципе, противоречащим самому понятию справедливого судебного разбирательства, тем более что судебная практика признала «значительное развитие», отмеченное, в част­ности, «важностью, придаваемой внешним признакам и увеличив­шейся чувствительности общества к гарантиям надлежащего пра­восудия».

По общему правилу, понятие справедливого судебного разбира­тельства подразумевает возможность для обвиняемого присутст­вовать на заседании. Эта возможность вытекает из объекта и цели всей статьи б Конвенции. На самом деле, осуществление прав, которые гарантирует эта норма, предполагает право быть вы­слушанным.

Заочное производство, предусмотренное в некоторых правовых системах, создает серьезные проблемы с точки зрения справедливо­го судебного разбирательства. Из судебной практики вытекает следующий принцип. Когда национальное законодательство разре­шает движение процесса, невзирая на отсутствие «обвиняемого», последний должен, в ходе разбирательства, иметь право добиться того, чтобы суд вынес заново, заслушав его, решение об обоснован­ности предъявленного ему обвинения.

«Право быть выслушанным» не ограничивается, в принципе, первой инстанцией. Уголовный процесс, в особенности, составляет одно целое; Государство, которое располагает апелляционным или Кассационным судом, обязано следить за тем, чтобы тяжущиеся пользовались при этом основополагающими гарантиями, преду­смотренными статьей 6 Конвенции.

Тем не менее, условия применения гарантий зависят от процес­са, о котором идет речь. Что касается апелляции, нужно учиты­вать процесс в целом, предусмотренный внутренней правовой сис­темой, и роль, которую в нем играет апелляционный суд.

назад


а. Общие положения


350. Справедливое судебное разбирательство. Пределы ком­петенции Суда. «Суд сразу повторяет, что его задачей не является подмена внутренних судебных органов. В первую очередь, на на­циональные власти, а именно на суды, ложится обязанность толко­вания внутреннего законодательства» (Brualla Gomez de la Torre, 31).

351. Принцип справедливого судебного разбирательства и структура статьи 6. «Пункт 3 статьи 6 содержит перечень кон­кретных практических следствий общего принципа, изложенного в п. 1 статьи. Этот перечень не является исчерпывающим. Он отража­ет некоторые аспекты понятия справедливого судебного разбира­тельства по уголовным делам (...). Когда в связи с п. 3 возникают вопросы, не следует забывать о его основном назначении или отры­вать его от своих корней» (Artico, 32).

352. Принцип справедливого судебного разбирательства и структура статьи 6. «Гарантии, содержащиеся в п. 3 статьи 6, рассматриваются как частные аспекты права на справедливое судеб­ное разбирательство, предусмотренное п. 1» (Isgro,31; Asch, 25; F.C.B. с. Italie,29; Т. с. Italie, 25; тот же принцип, Colozza,26; Bonisch,29; Unterpertinger,29; Barbera, Messegue et Jabardo,67; Bricmont,75; Kamasinski,62; Pfennings,25; Poitrimol,29; Pelladoah,33; Lala,26).

353. Справедливое судебное разбирательство. Оценка: общий подход. «Поскольку гарантии, содержащиеся в п. 3 статьи 6, рас­сматриваются как частные аспекты права на справедливое судебное разбирательство, предусмотренное п. 1, Суд должен рассматривать жалобу под углом двух этих текстов в совокупности» (Doorson, 66).

354. Справедливое судебное разбирательство: обязанности суда. «Пункт 1 статьи 6 подразумевает, в частности, обязанность "суда" проводить эффективное исследование доводов, аргументов и доказательств сторон, за исключением оценки из относимости к ре­шению, которое нужно вынести» (Kraska, 30; Van de Hurk, 59).

355. Справедливое судебное разбирательство и стадии про­цесса. «Требование справедливости относится к процессу в целом и не ограничивается состязательными слушаниями» (Raffineries grecques, 49).

356. Принцип справедливого судебного разбирательства и уважение прав защиты. «Среди обязательных требований спра­ведливости, требуемой п. 1 статьи 6 (...), фигурирует обязанность властей, осуществляющих преследование, сообщить защите все важные доказательства, обвинительные или оправдательные» (Edwards, 36).

357. Справедливое судебное разбирательство и важность видимых фактов в сфере отправления правосудия. «Точка зрения заинтересованных лиц не играет сама по себе решающей роли: нуж­но, сверх того, чтобы опасения тяжущихся, например, относительно справедливого характера процесса, могли считаться объективно оп­равданными» (Kraska,32).

358. Справедливое судебное разбирательство, роль видимых фактов и общественное мнение. Понятие справедливого судебного разбирательства «получило в практике Суда значительное разви­тие, отмеченное, в частности, важностью, придаваемой гарантиям надлежащего правосудия, для внешних признаков и увеличившейся чувствительности общества» (Borgers, 24).

359. Справедливое судебное разбирательство и роль гене­рального адвоката, выступающего в Кассационном суде. «Никто не сомневается в объективности исполнения прокурором при Касса­ционном суде своих функций. (...) Однако его мнение не может счи­таться нейтральным с точки зрения сторон разбирательства в касса­ционной инстанции: рекомендуя принятие или отклонение кассационной жалобы обвиняемого, прокурор становится его союз­ником или объективным противником. Во втором случае п. 1 статьи 6 предполагает уважение прав защиты и соблюдение принципа ра­венства сторон» (Borgers, 26).

360. Участие Прокуратуры (Генерального прокурора) в раз­бирательстве в самой высшей судебной инстанции по граждан­ским делам: присутствие во время слушания при закрытых две­рях. «Хотя он участвовал в судебном заседании только с правом совещательного голоса (...), прокурор имел дополнительную воз­можность (во всяком случае, так это выглядит) отстаивать ранее вы­двинутое им в совещательной комнате мнение, не опасаясь возраже­ний (...).

То обстоятельство, что это присутствие дает прокуратуре воз­можность способствовать непротиворечивости судебной практики, не меняет сути данного вывода, так как наличие своего представите­ля является не единственным способом достижения данной цели, как показывает практика большинства других Государств — членов Совета Европы» (Lobo Machado, 32; см. также Vermeulen, 34).

361. Участие Прокуратуры (Генерального прокурора) в раз­бирательстве в самой высшей судебной инстанции по граждан­ским делам: сообщение только суду мнения Прокурора. Право на состязательный процесс. Это право «означает, что стороны в уго­ловном или гражданском процессе вправе знакомиться со всеми до­казательствами или замечаниями, приобщенными к делу, комменти­ровать их; это относится и к заключениям, сделанным независимым прокурором, которые оказывают влияние на решение суда» (Lobo Machado,31; см. также Vermeulen, 33).

362. Справедливое судебное разбирательство (дисциплинар­ное производство: врач). Равенство сторон: невозможность от­ветить на заключения генерального адвоката и сказать последнее слово на заседании в Кассационном суде. «Тем не менее, Суд счита­ет, что он должен придавать большое значение роли, реально взятой на себя членом прокуратуры, и, в особенности, содержанию и по­следствиям его заключений. Они заключают в себе мнение, которое он заимствует у самой прокуратуры. Объективное и юридически мотивированное, вышеназванное мнение, тем не менее, не предна­значено для дачи советов и, следовательно, для оказания влияния на Кассационный суд» (Van Orshoven, 39).

363. Принцип верховенства права и справедливое судебное разбирательство. «Этот принцип, который гарантируется статьей 3 Устава Совета Европы, находит, в частности, выражение в статье 6 Конвенции, которая обеспечивает право на справедливое судебное разбирательство и где подробно изложены необходимые гарантии, присущие этому понятию, применительно к уголовным делам. В от­ношении споров о гражданских правах и обязанностях Суд сформу­лировал в своей практике требование состязательности и равенства сторон. В судебных процессах, где сталкиваются противоположные частные интересы, это равенство предполагает, что каждая сторона Должна иметь разумную возможность представить свое дело в усло­виях, в которых ни одна из сторон не имеет явного преимущества» (Raffineries grecques, 46).

364. Принцип верховенства права и справедливое судебное разбирательство. Вмешательство законодательной власти. «Принцип верховенства права и понятие справедливого судебного разбирательства, гарантированные в статье 6, препятствуют любому вмешательству со стороны законодательной власти в отправление правосудия в целях воздействия на исход дела» (Raffineries grecques, 49).

365. Справедливое судебное разбирательство. Спор, проти­вопоставляющий работников службы социального обеспечения и Государство, по вопросу зарплаты. Вмешательство законода­тельной власти, с обратной силой, в ход процесса. «Суд вновь подтверждает, что, хотя по общему правилу для законодательной власти нет препятствий в регламентации в гражданской сфере но­выми нормами, имеющими обратную силу, прав, вытекающих из действующих законов, принцип верховенства права и понятие спра­ведливого судебного разбирательства, закрепленные в статье 6, пре­пятствуют, за исключением требований общего интереса, вмеша­тельству со стороны законодательной власти в отправление правосудия в целях воздействия на исход дела» (Zielinski et Pradal & Gonzalez et al., 57).

366. Справедливое судебное разбирательство. Спор, проти­вопоставляющий работников службы социального обеспечения и Государство, по вопросу зарплаты. Вмешательство законода­тельной власти, с обратной силой, в ход процесса (Франция). «При любом положении дела французская система с ее органами государственного аппарата, пользующаяся прерогативами публич­ной власти и подчиненная органам министерского надзора, свиде­тельствует об особой роли и обязанностях Государств — членов Со­вета Европы, таких, как они могут вытекать из Европейской социальной Хартии, по социальной защите населения. Следователь­но, нужно установить, что вмешательство со стороны законодателя в данном случае имело место в момент, когда дело, в котором сторо­ной было Государство, находилось на рассмотрении суда» (Zielinski et Pradal & Gonzalez et al, 60).

367. Справедливое судебное разбирательство. Вмешатель­ство со стороны законодательной власти, с обратной силой, в гражданское дело. «Суд повторяет, что по общему правилу для за­конодательной власти нет препятствий в регламентации в гражданской сфере новыми нормами, имеющими обратную силу, прав, вы­текающих из действующих законов. Другими словами, по граждан­ским делам статья 6 не гарантирует неприкосновенности судебного постановления, вступившего в законную силу» (Organisation nationale des Syndicats d'infirmiers liberaux (O.N.S.I.L), Dec.).

368. Справедливое судебное разбирательство. Вмешатель­ство Государства с целью повернуть в свою пользу исход судебного разбирательства, в котором оно было стороной. Обращение к су­дебной практике: принцип верховенства права и понятие справед­ливого судебного разбирательства, гарантированные в статье 6, препятствуют любому вмешательству со стороны законодатель­ной власти в отправление правосудия в целях воздействия на исход дела, в котором стороной является Государство и которое нахо­дится на рассмотрении суда. Особый случай: вмешательство со стороны законодательной власти в момент, когда спор еще не воз­ник. «Судебная практика органов Конвенции никогда не допускала того, чтобы прекращение равенства сторон могло вытекать из мер, "опережающих" в некотором роде еще не начавшийся процесс, и можно было бы далеко зайти в случае применения этой теории по аналогии» (Organisation nationals des Syndicats d'infirmiers liberaux (O.N.S.I.L.), Dec.).

369. Справедливое судебное разбирательство. Исполнение государственных судебных решений. Повторный отказ со сторо­ны исполнительной власти исполнить решения, вынесенный Верхов­ным Судом. «Верховенство права, один из основных принципов демократического общества, присуще всем статьям конвенции и подразумевает обязанность Государства и государственной власти подчиниться судебному решению или постановлению, вынесенному в их отношении» (Hassan et Tchaouch, 87).