Geum.ru

Михаил Мухамеджанов

Вид материалаДокументы
Подобный материал:
1   ...   24   25   26   27   28   29   30   31   32

- Неужели на этом можно хоть что-то заработать? – скептически, поинтересовался один из ребят.

- Представьте себя, и довольно прилично, - ответил Ибрагим. – Я наблюдал в Зоопарке, как раскупают эту продукцию. Какая-то мудрая голова поставила там всего два столика, и я недолго постоял возле каждого. Цена одной мышки варьирует от рубля до трех в зависимости от дня. Понятно, что в выходной она поднимается. Так вот в обычный, будничный день продажа только ее составляет до двухсот штук в час. В середине дня столики сворачиваются, потому что не хватает продукции. В выходной продукция заканчивается еще раньше. Если положить на столы еще две-три такие же боевые игрушки, то оборот возрастет раз в десять, пятнадцать. Дети вытрясут из своих родителей, любимых дедушек и бабушек душу за обладание хотя бы одной. Можно оглохнуть от их постоянного ора и плача: «Мама – папа - дедушка - бабушка, купи, хочу такую же»! Если чуть-чуть подработать и внести свежие предложения, то организаторы этого с радостью ухватятся за идею. Как на них выйти, беру на себя. Сейчас я вышел только на производителей. А если я даже к ним выйду со своей новой, боевой идеей, которую я уже подсмотрел и знаю, как осуществить, то смогу уже выторговывать совершенно другие, более выгодные условия. Но нужны только первые лица. Думаю, даже уверен, что они это оценят, как оценил их я. Вы представляете, они додумались использовать инвалидов труда и детства, которым разрешен вид этой деятельности. Все стало абсолютно законно, только нужно соблюсти некоторые условия. Игрушка должна быть изготовлена из тех материалов, которые можно без особых проблем купить в магазине, а главное, сам продавец, мог ее изготовить, чтобы убедить в законности финансового инспектора. А дальше начинается волшебство. Никто же не будет считать, сколько можно изготовить, скажем, за час или день? Так вот, если разделить обязанности и труд, то можно, увеличивать количество до сумасшедших размеров. Все это будет выгодно только всем участникам, и никаких налогов. Уверен, что мы никогда не сделаем столько, сколько потребует рынок. Ведь Зоопарк не предел, а только начало. В одной только Москве таких точек тысячи, где происходит скопление ребятишек с родителями, бабушками, которые ради улыбки своих балованных чад снимут с себя последние штаны. А то уродство, которое изготавливает наша промышленность, сослужит нам неоценимую службу. Остается, снабдить себя всем необходимым, в первую очередь, гипсом, краской, лаком, и делать, делать и делать. За технологию я спокоен. Формы имеют потрясающую тиражеспособность, а именно, отливать на них продукцию можно до бесконечности, правда, может, через несколько лет их чуть ремонтировать. Остается, чуть-чуть подработать технологию, повысить прочность гипса, качество изделий и выдавать новые. Кстати, мышку придумал не я. Это, хорошо, забытое старое изделие. Просто ее делали из пресс-папье. Так вот, если ее мастерить старым способом, в день можно сделать максимум – сто штук, не вставая и не отвлекаясь даже на обед. У меня же на примете появилась новая идея, которая позволяет отказаться от двойной формы, которая зовется «папа-мама». Это даст двойной эффект, повысит производительность, увеличив выпуск изделий до нескольких тысяч в неделю, а из отходов гипса позволит изготавливать еще и другие заготовки. Ну, а теперь самый животрепещущий момент. Конечно же, самим можно заработать много, но вы только представьте себе, что все это делают ваши близкие, друзья и знакомые? Вы даете им всем заработать. Они вам благодарны, даже готовы целовать руки, а вы берете себе процент за их обучение, обеспечение материалами и занимаетесь новыми, более выгодными, перспективными изделиями. Как вы думаете, сколько можно заработать после этого? Как вам этот наглядный урок политэкономии? Единственное условие, держать все это в секрете. Наша страна, увы, не слишком любит богатых людей, особенно тех, кто зарабатывает честно.

После этого он попытался объяснить, почему вдруг решил заняться предпринимательством и именно в настоящее время. Для начала он признался, что больше не верит существующей власти, как и в коммунистические идеалы. Потом он обрисовал перспективы развития экономики страны, где четко предсказал, что очень скоро остановятся буквально все предприятия, а вся ее трудовая армия будет выброшена на улицу.

Ребята слушали, раскрыв рты. Ведь говорил ни кто-нибудь, а самый авторитетный, успешный их друг, один из руководителей крупного оборонного предприятия, с чьим мнением считалось не одно его министерство.

- Перестройка – это очень хорошее дело, но не для нашей страны, - говорил он. - У нас все равно все испоганят, потому что у власти остались те же кретины, кто довел страну до этого маразма. Поверьте мне, как экономисту. Я не лезу в политику, но уверен, что даже наш славный военно-промышленный комплекс не выдержит той гонки, которую сам себе и устроил. Понятно, что каждое государство должно себя защищать, но эти козлы устроили бардак даже в оборонке. Приведу несколько весомых примеров. Мы продолжаем делать устаревшие танки, вертолеты, наращивая их количество. Опять занимаемся гигантоманией, вместо того, чтобы использовать новые технологии и научные достижения. У меня, да и не только у меня, сердце обливалось кровью, когда губили проект подводной лодки «Альфа». Хватило бы всего двух десятков таких уникальных монстров, чтобы держать в страхе весь мир. Как же, наши заплывшие жиром генералы не желают, чтобы их выкидывали с насиженных мест! Ведь на такой лодке должны были служить только молодые, стройные офицеры, да и то максимум человек двадцать. Какой адмирал, тем более генерал пролезет в полуметровый люк? Она ведь маленькая, хоть и атомная, с одним только контуром, но на ней добились всего, о чем даже нельзя было мечтать. Даже шумность, наконец, убрали, как и положено тайному флоту. Американцы в ужасе были от ее испытаний, еще бы скорость в полтора раза больше, маневренность, как у катера, а наши тугодумы мечтают выпускать «Тайфуны» размером с авианосец, где матросов можно насажать человек двести. Вы представляете, почему не развивается маломерный флот? Да на лодке или катере, где служит всего – ничего народу, звездочку на погоны будешь ждать до самой глубокой старости. Это же бред, но он узаконен этими кретинами. Они же все гигантоманией страдают, армию раздули до невероятных размеров, а их же кормить всех надо. Слава Богу, у американцев то же самое! Нет бы, понять своими куриными мозгами, что будущее только за новейшими открытиями, а они и мы все шашками наголо на лазерную и ядерную технику. Говорю это ответственно, как руководитель одного их оборонных заводов. Даже мы уже корчимся в агонии, не говоря уже о других, уже давно брошенных на произвол судьбы, предприятиях. Я бы никогда не решился на это кустарное производство, если бы не видел наших новых горе – демократов, особенно их действия. И особенно после того, как увидел, что они сотворили с моим заводом, его поистине гениальным директором. Опять торжествует лозунг: «старый мир рушим до основания, а затем…». Увы, так ничего путного не построишь. На руинах можно уверенно возводить что-то серьезное только тогда, когда твердо уверовал, что ломаешь их без плачевных последствий. Короче, я лично им не верю, не верю их вырастающему лидеру, и призываю к тому же вас, моих друзей. Думаю, что скоро многие воспользуются единственным выходом для России из тупика, и этот выход окажется, «Шереметьево-2». Не знаю, воспользуюсь ли им я, либо кто из вас, но это будет очень сложно и страшно. Поверьте, я уже такое пережил однажды, и вряд ли смогу пережить снова. А пока мы здесь, у себя дома, стоит, наконец, воспользоваться тем, что нам предлагает судьба. Мы займем эту благодатную нишу и без особых потерь сможем пережить, как эту перестройку, так и другие, грядущие перемены. Более того мы сможем создать армию, способную решать любые экономические задачи. Вы же уже и сами видите, что идут сокращения за сокращениями, не говоря уже о перебоях абсолютно со всем, что хоть как-то еще производится. Ладно, не буду заглядывать так далеко в будущее, но настоящее вполне реально. Этот бизнес: «Мама, купи» ждет наших рук и голов, а дальше посмотрим. По крайней мере, у вас у всех уже не будет надобности, стрелять десятку до зарплаты. Вас сейчас, включая моего нерадивого брата, десятеро. Все вы мои друзья, мне хотелось бы сохранить нормальные дружеские отношения, поэтому предлагаю очень хорошо все обдумать и принять решение. Я, абсолютно, никого неволю! В конце концов, готов взяться за это дело и вдвоем с Амиром, но тогда буду вынужден просить отсрочки долга хотя бы на полгода.

- И ты уверен, что через полгода отдашь весь долг? – спросил Валентин.

- Да, уверен! По крайней мере, через это время деньги у нас появятся немалые. Скоро начнется самый благодатный сезон для торговли в Зоопарке. Своих я отправляю на юг месяца на четыре, поэтому моя квартира станет своеобразным полигоном. Я даже надеюсь к их приезду ее отремонтировать, хотя, вероятнее всего, это блеф. Если удастся запустить новое изделие, то деньги могут появиться и раньше.

- Тогда мы с тобой, - одновременно, сказали Валентин с Сергеем и засмеялись. К ним примкнули еще трое, остальные четверо согласились подождать и подумать. Но даже эти пятеро, решивших попробовать еще до конца не верили, что все получиться так, как предсказывал их друг. Кто-то остался из любопытства, а кто-то из солидарности. Амиру выбирать не приходилось, он остался, отрабатывать долги.

-5-

Как и предполагал Ибрагим, первые более-менее нормальные деньги появились через месяц. За неделю его четырехкомнатная квартира была превращена в мастерскую. Вся мебель была сдвинута и закрыта полиэтиленовой пленкой, в Юркиной комнате была оборудована самая настоящая гипсовая мастерская, где отливались заготовки, на кухне осуществлялась их сушка, а в ванной - покраска. Не тронута была только Сашина комната, в двух других происходила доделка. Они же оставались жилыми.

Однажды приехала теща Ибрагима, Надежда Петровна. У нее отключили горячую воду, и она решила воспользоваться квартирой дочери. Войдя в дверь, она поняла, что зять все-таки затеял грандиозный ремонт. Картина ее потрясла, хотя она даже не смогла втиснуться в прихожую, откуда выскочило сразу несколько мужиков в одних плавках, перепачканных гипсом, краской и еще непонятно чем. Они дружно извинились и тотчас разбежались по квартире. Им было некогда даже уделить ей несколько минут.

Распределение работ и обязанностей было следующим: трое в течение трех дней, начиная с понедельника и меняясь, непрерывно в три смены отливали гипсовые заготовки. Увы, приходилось еще работать на основной работе. Неработающим и постоянно находившимся в квартире был только Амир. Остальные подключались в свободное от работы время, мечтая о заветном отпуске. Ибрагим тоже мечтал о нем, ночами делая формы из каучука и обдумывая новое изделие. Четверг и пятница были авральными днями, в пятницу вечером происходила сдача продукции и расчет.

Производительность увеличивалась с каждой новой формой, что влекло за собой увеличение сырья, того же гипса, красок и лаков. Всего катастрофически не хватало. Приходилось постоянно отвлекаться еще и снабжение, совмещая поездки на работу. К концу третьей рабочей недели перерабатывалось уже два мешка гипса и выпускалось до полторы тысячи мышек. К этому времени, наконец, был готов комплект форм, и были вовлечены уже восемь друзей Ибрагима, которым уже помогали их жены, подключавшиеся в авральные дни. Двое так и не поверили, и появились только через полгода, уже в качестве наемных работников, хотя долг без особых проблем был отдан им уже через два месяца.

Когда в четвертую пятницу было сдано две тысячи мышей, и была получена первая тысяча рублей, Ибрагим показал свое новое изделие – гипсовую змейку, которая извивалась, как настоящая. Ее прототипом послужила змейка из дерева, изготавливаемая с давних пор народными умельцами. Отличие от деревянной заключалась в том, что технология с применением отливки позволяла ее штамповать, как пельмени. Сразу стало понятно, что она намного проще в изготовлении и выгоднее, чем мышь. К тому же форма теперь была изготовлена так, что можно было практически избегать отходов гипса. Соскабливаемые излишки использовались для отливки других, менее сложных изделий. Например, тех же гномиков, различных животных, которых можно было раскрасить и с успехом реализовать. Все эти изделия уже не требовали дополнительных операций, как в изготовлении мышке, а это и вставка, резка хвоста, довольно трудоемкой механики, чтобы она бегала.

На мышиных формах поработали еще полмесяца и с удовольствием отдали Санькиному знакомому, который организовал производство у себя дома. Появился первый дополнительный источник прибыли. Мужик согласился изготавливать их за сорок пять копеек за штуку, и вскоре стал выпускать до тысячи штук в неделю, что соответственно приносило в кассу дополнительные восемьсот рублей в месяц.

Через месяц был готов первый комплект форм на змей, а гипса стало уходить до шести мешков в неделю. Естественно, увеличился и выход продукции, – три - четыре тысячи змеек. Одновременно с этим делались формы на гномиков, крокодильчиков, как прозвали их ребята, «семечек». Если их, как и змеек, раскрашивали из краскопультов, то гномиков с удовольствием раскрашивали уже дети и тоже получали за работу свои деньги. Скоро были задействованы все члены семей, включая братьев, сестер, дядей, теть, дедушек и бабушек. Валентин привлек к работе даже своего начальника, чтобы иметь возможность, уходить с работы раньше времени и брать отгулы. Работа была выгодной. За то, чтобы покрасить язычок у змеи и два глаза, платилось пять копеек. Но работников все равно не хватало. Однажды, ночью, кто-то из ребят, видно, уже засыпая, накрасил глазки специальной вилочкой на хвосты змейкам. Слава, Богу, что их было всего триста штук. На такие случаи пришлось срочно подрабатывать и изготавливать новые формы. В результате появились новые змейки с большой, выразительной головкой. За весь второй год, оказавшийся годом змеи, было израсходован целый вагон качественного, куйбышевского гипса.

Кстати, формы, как и технология, постоянно совершенствовались, имелось уже три вида змей, последние формы позволяли одновременно, за один замес заливать и вынимать сразу пятьдесят - шестьдесят заготовок, почти не допуская брака. Это было как раз то количество, которое умещалось на «вибростоле», который был тоже придуман и усовершенствован.

Гипс, в который добавлялась вода и клей ПВА для крепости, имел обыкновение оставлять пузыри. Их необходимо было хорошенько вытрясти, перемешивая раствор. Сначала ребята перевернули табуретку, прибили к ножкам крепкие резинки и привязали железную пластинку так, чтобы она свободно на них висела. В качестве первого вибродвигателя приспособили электродрель. Это было прекрасным, но ужасно громким, дребезжащим изобретением. Понятно, что в жилом доме долго работать было просто невозможно, не говоря уже о том, чтобы продолжать отливать заготовки ночью. Неделю, просидев в наушниках, ребята перевернули обеденный стол, привязали к ножкам фанеру, а в качестве вибратора использовали тихий домашний вентилятор, на лопасть которого в качестве эксцентрика была подвешена внушительная гайка. Единственным неудобством новой установки было то, что вентилятор поднимал тучи гипсовой пыли, в остальном все было просто прекрасно. На стол можно было уложить большее количество форм, а значит, и увеличить производительность. Позже, уже в другом помещении размер такого вибростола позволял отливать одних только змей до пятисот штук за один замес. Вибрацию обеспечивали уже два мощных электродвигателя с эксцентриками.

Смешная история произошла и с емкостью для замесов. Вначале придумали, приспосабливать прямоугольные пакеты из-под молока, причем, они должны были аккуратно разрезаться на две половинки. С первых же дней стала ощущаться их острая нехватка, поэтому решено было, обходить соседей, предлагая им свои услуги по доставке самых необходимых продуктов, конечно же, молока в первую очередь. На какое-то время это решило проблему.

Было довольно забавно, наблюдать со стороны, как передавались пакеты с молочными продуктами. Хозяев упрашивали предоставить

какую-нибудь емкость, затем посередине пакета делался осторожный надрез, откуда молоко так же осторожно сливалось в банку или кастрюлю. Надо было видеть лица этих людей!

На какое-то время члены бригады стали невольными поклонниками молочной диеты. Все имеющиеся в квартире емкости были заняты под молоко. Кто-то уже начинал стонать, мечтая разбавить рацион хотя бы кефиром. Увы, промышленность только начинала осваивать разлив ряженки и кефира в нужные для производства пакеты, они были страшно дефицитными. Скоро положение стало просто угрожающим.

Клей ПВА, белила, жидкий каучук и растворы для отмачивания инструмента, как и молоко, имели такой же белый цвет, а главное, ставились, куда попало. Уже имелись случаи, когда кто-то отхлебывал из банки клей или гипсовый раствор. Слава Богу, что неразбавленный каучук вылить из банки было непросто, но, разбавленный и наполненный отвердителем, он уже являлся сильнейшим ядом. Увы, катализатором процесса затвердевания служил настоящий яд «кураре», который делал формы такими прочными и долговечными. С молоком надо было решительно покончить, так как у ребят начались расстройства желудка.

К счастью, скоро выход был найден, когда собака во дворе порвала детский, резиновый мячик. Все гениальное оказалось, довольно просто. Половинка мячика была, куда удобнее и долговечнее молочного пакета, а главное, ее одной хватало на несколько лет.

Еще смешнее происходили истории с покраской.

Продукция окрашивалась так. Сначала змеек окунали в огромное корыто с желтой или оранжевой краской и раскладывали на специальные сетки для того, чтобы дать им обсохнуть. Потом из краскопульта обливали их спинки. Получалась довольно симпатичная рептилия, даже очень похожая на настоящую, с желтым брюшком и зеленой спинкой. Понятно, что постоянно терпеть сильные ароматы ацетоновых красок было неприятно и вредно, поэтому Ибрагим принес с работы несколько противогазов и потребовал, чтобы работали только в них.

Один из ребят, выполнявший на данный момент роль красильщика, надел противогаз, перед этим, как обычно, распахнул настежь окно и начал красить из краскопульта змеиные спинки. Если до этого он как-то мог регулировать струю воздуха и наблюдать за покраской, то теперь был лишен такой возможности. Стекла противогаза постоянно запотевали, и нужно было следить только за этим. В итоге змейки неожиданно стали сдуваться в открытое окно, на кроны огромных, достающих почти до седьмого этажа деревьев. Обитатели двора были в шоке, когда на них с этих деревьев посыпались полчища жутких, зеленых гадов. Перекрещивающихся бабок сдуло со скамеек, а кричащие от страха дети еще быстрее покинули игровую площадку. К счастью, в это время бригада разносила по дому молоко, и змеиный дождь был остановлен. Ликвидировать его последствия оказалось не так просто. Если с земли собрать змейки было довольно просто, то достать их с десятиметровых деревьев, оказалось непростым делом. Нитролак намертво приклеил их к недоступным кронам, поэтому они еще долго пугали соседей, зловеще поблескивая на верхних ветках тополей, берез и лип. Только поздней осенью Ибрагиму удалось уговорить дворников-озеленителей, спилить их верхушки, тем самым похоронив для жителей дома память об этом странном событие.

Вот так весело и дружно постигалось и развивалось это дело.

Наряду с развитием и усовершенствованием технологии, расширялось и само производство.

Когда еще через месяц был изготовлен самый производительный на тот момент комплект змеиных форм, выпуск только одних змей повысился до семи тысяч в неделю. Учитывая, что за змею уже платили по рублю, это было довольно существенно. Ребята шутили, что Ибрагим организовал в столице Север, куда теперь не надо было уезжать за высокими заработками. О долгах братьев уже никто не вспоминал, даже ничего не хотел слушать, хотя Ибрагим неоднократно настоятельно предлагал рассчитаться, по крайней мере, начал рассчитываться, отдав долги четверым из девяти. Думать о таких глупостях было просто некогда, надо было продолжать и наращивать темп. Все вошли во вкус. У многих «безлошадных», наконец-то, появилась мечта, обзавестись новеньким автомобилем. Трое уже стали такими счастливчиками, потому что с самого начала принимали самое активное участие в «афере» Ибрагима. Глядя на них, подтягивались и остальные. Воодушевление было таким, что в дело активно стали, буквально, врываться все новые и новые люди.

Старые формы было решено отдать им, чтобы не останавливать рост производства, ну и, конечно же, получать дополнительную прибыль. Помимо квартиры Ибрагима было организовано еще несколько производственных точек в двух подвалах, на двух дачах, даже в атомном бомбоубежище. Ибрагим уже не мог посчитать людей, занятых в производстве, хотя сам раздавал зарплату. Как правило, он выдавал деньги за готовые изделия десятерым бригадирам, а дальше уже решали они, кому и сколько платить? К этому времени формы делали уже четыре человека. Производство развивалось и расширялось, как на дрожжах. К концу августа, а это был уже четвертый месяц с начала эпопеи, выяснилось, что было переработано около семи тонн гипса, и еще больше требовалось. Самое любопытное, что научные разработки внедрялись и здесь. И первой являлись сами формы, изготовленные из высококачественного каучука.

С расширением производства расширялся и сбыт, старые знакомые Ибрагима по «нецке», индийским украшениям, такие фирмы, как «Союзсувенир», «Зоообъединение», «Весна» и «Природа» с удовольствием брали изделия оптом по цене чуть выше, чем в Зоопарке. Основным условием для них было то, чтобы данная продукция до конца года не реализовывалась в столице. Приходилось отправлять посылки в несколько городов России. В Москве основным потребителем оставался Зоопарк, пожиравший основную, львиную долю, где стояло уже пять столиков для продажи. Как и обещал Ибрагим, контакты с организаторами этого бизнеса были установлены и становились все более тесными. К концу лета одних только змеек изготавливалось около десяти тысяч в неделю.