Geum.ru

Г. А. Броневицкий ю. П. Зуев а. М. Столяренко основы военно-морской психологии под общей редакцией адмирала В. М. Гришанова 355. 75 Б88 удк 359 : 331. 022 Книга

Вид материалаКнига
§ 19. психологические аспекты повседневного обеспечения боевой готовности
Подобный материал:
1   ...   15   16   17   18   19   20   21   22   ...   29

§ 19. ПСИХОЛОГИЧЕСКИЕ АСПЕКТЫ ПОВСЕДНЕВНОГО ОБЕСПЕЧЕНИЯ БОЕВОЙ ГОТОВНОСТИ



Повседневное поддержание высокой боевой готовности — одна из важнейших задач военных моряков. Не говоря о военном значении ее, отметим психологическое — постоянное, не сразу обнаруживаемое — влияние, неуклонно сказывающееся на взглядах, интересах, устремлении, отношениях, качествах личного состава. Здесь имеет значение все: организация службы, ее условия, стиль работы офицеров, дисциплина, особенности боевой учебы, прохождения службы и др. Но особую роль играют понимание военными моряками военной опасности, ее реальности, неусыпное внимание к ней, умение распознавать ее изменения и чутко реагировать на них.

Ленинское учение о войне и армии неизменно связывает понимание военной опасности и отношение к ней с политической бдительностью — настороженным вниманием к агрессивности, коварству, авантюризму империализма, его военным приготовлениям, умением ориентироваться в политической обстановке, проявлять политическую зоркость, своевременно и умело распознавать намерения классового врага, строго хранить военную и государственную тайну. В. И. Ленин, КПСС, советская военная наука всегда рассматривали и рассматривают военную бдительность как одно из проявлений политической бдительности. Такая зависимость ее обязывает обращать основное внимание на повышение политической грамотности и высокой идейности военных моряков, их классового чутья, воспитание ненависти к империализму, умение давать правильную оценку событиям на международной арене.

Обнаруживаясь прежде всего в правильном понимании и отношении к военной опасности, бдительность выражается в понимании значения боевой готовности и отношении к ее укреплению. Высокая политическая подготовка военного моряка, здоровое общественное мнение в экипаже служат прочной основой неустанной заботы о боеготовности. Вместе с тем на нее влияют и некоторые особые психологические явления.

Объективная вероятность возникновения войны — величина непостоянная. Она, как правило, возрастает в периоды обострения военно-политической обстановки, но может увеличиваться и в другое время, так как агрессоры могут использовать для внезапного нападения и периоды разрядки. Однако во всех случаях есть определенная трудность психического отражения признаков опасности и ее нарастания. Признаки могут быть непосредственными и опосредованными, явными и неявными. Проходят порой месяцы, а то и годы, в течение которых моряк непосредственно не воспринимает объекты и признаки угрозы. Кроме того, по отдельным признакам самому моряку трудно судить о степени опасности. Приходится руководствоваться опосредованными данными (сообщения газет, командования), которые порой менее эмоциональны и убедительны, чем непосредственные. Но самое важное то, что при объективной вероятности, близкой к единице, субъективная оценка ее, как правило, занижена. Так, в июне 1941 г. все военные моряки знали, что фашистская Германия — злейший враг и воевать с ней придется, но мало кто предполагал, что война начнется 22 июня.

Специальные эксперименты подтверждают, что степень угрозы обычно занижается человеком. Это объясняется отчасти тем, что люди дают оценку явлениям не изолированно, а с учетом имеющегося опыта. То, что война не началась вчера, позавчера, подсознательно расценивается как неоправданность ожиданий, как завышение вероятности в прошлом. В результате даже в условиях неизменной объективной вероятности субъективная оценка вероятности снижается. Сказывается и какой-то повышенный оптимизм: «Как бы ни было сейчас плохо, а самого страшного удастся избежать». И. А. Колышкин в своих воспоминаниях писал: «Война всегда подкрадывается неожиданно, как ни жди ее... Так уж, видимо, устроена психология человека, даже военного...» [40, с. 4—5].

Обеспечивая повседневную боевую готовность, каждый военный моряк должен относиться к ней так, как будто война начнется сегодня, сейчас, т. е. субъективная оценка вероятности должна быть близка к единице. Но это психологически сложная задача, требующая постоянного самоуправления, активизации мыслей о военной угрозе, долге, ответственности, уроках истории и проведения соответствующей партийно-политической работы.

Ослабление внимания к военной угрозе может происходить и в результате психологического привыкания к угрозе внезапного нападения. Чем дольше длится мирный период, тем менее реальной кажется война и появляется склонность рассматривать очередной кризис как временный, выход из которого неизбежно будет найден. Когда опасность войны есть и о ней говорят постоянно, то при всей объективной обоснованности кое-кто начинает воспринимать эти разговоры не столько как свидетельство реальной угрозы, сколько как неизбежный атрибут, фон мирной жизни. Психологический механизм такой трансформации связан с ослаблением повторяющихся воздействий.

Факты показывают, что известная беспечность может быть и в коллективе, состоящем из опытных моряков. Возникает самоуверенность, «вторичная беспечность», отличная от «первичной», которая имеет источником незнание, непонимание причин опасности.

Интересы повседневного обеспечения боевой готовности требуют усиленно развивать у всего личного состава широту и глубину политического и военного мышления, откровенно и оперативно знакомить его со сведениями, убедительно подтверждающими наличие или возрастание угрозы войны. Имеет смысл специальное изучение моряками признаков опасности, способов развязывания войны агрессором, типичных ошибок при субъективных оценках военной угрозы, способов преодоления причин притупления бдительности.

Вторая группа психологических зависимостей повседневного обеспечения боевой готовности базируется на критичности оценок собственной подготовленности, отношении к силе врага, его агрессивности и трудностям войны. Очевидно, когда есть необоснованная самоуверенность, примитивное представление о трудностях войны, личный состав относится к обеспечению боевой готовности не лучшим образом.

Ранее уже отмечалась склонность части людей недооценивать противника и переоценивать собственную боевую готовность. Эта тенденция усиливается при неумеренной пропаганде собственных успехов и показе одних только слабостей и недостатков противника, а также при естественном желании думать о себе хорошо и видеть результаты своих усилий и труда. На людей с недостаточно развитым военным мышлением и самокритичностью чрезмерно успокаивающе действуют непосредственные впечатления: вид красавцев кораблей, эффектные пуски ракет, четкие и громкие доклады и команды. Возникает иллюзия, что это и есть то, что называется высшим уровнем боевой готовности. Преувеличению собственных возможностей способствует либерализм в оценках при проверках боевой готовности, изображение противника на учениях слабеньким простачком. «При оценке положения дел на том или ином корабле, — указывает Главнокомандующий ВМФ СССР, — важно исходить из того, как его экипаж подготовлен к действиям в сложных условиях, насколько прочна морально-психологическая подготовка личного состава... <...>... Надо создавать в коллективах обстановку нетерпимости к зазнайству, чванливости, стремлению некритически оценивать положение дел. <...> Грош цена высокой оценке за ту или иную задачу, если она получена в упрощенных условиях, если не было настоящей и трудной борьбы за успех» [26, с. 31].

Одной из причин переоценки собственной боевой готовности являются поверхностные и неточные знания о ее компонентах. Большинство моряков правильно связывают это понятие с готовностью немедленно приступить к выполнению боевой задачи (фактор времени), морально-политическими качествами и боевым мастерством. Но трудности перехода от мирного времени к военному, все требования внезапности, полная структура внутренней готовности не всегда известны им.

Необоснованное чувство удовлетворения достигнутым уровнем боевой готовности может возникать и в результате иждивенческих настроений, терпимости к недостаткам на собственном корабле под предлогом, что, дескать, существуют корабли и части, которые «по-настоящему» обеспечивают боевую готовность, а то, что у нас не все в порядке, — это на общей готовности не скажется.

Дальнейшее совершенствование боевой готовности в повседневных условиях требует непрерывного повышения критичности оценок личным составом собственной боевой готовности, большей строгости и принципиальности.

Третья группа психологических зависимостей связана с повседневным, неослабным вниманием личного состава к обеспечению боевой готовности, с принципиальным решением всех вопросов исходя из ее интересов. Она базируется на отмеченных выше высоких политических убеждениях наших моряков, развитом чувстве ответственности и долга, испытывая, однако, влияние обстоятельств повседневной службы и мирной жизни.

Характерная психологическая трудность связана с расслабляющим влиянием условий мирной жизни и службы. Условия эти таковы, что в калейдоскопе событий удельный вес тех, что зримо подтверждают личному составу наличие угрозы, весьма невелик. Многие моряки годами не видят вероятного противника, его агрессивных приготовлений, т. е. всего, что наглядно подтверждает мнение об опасности, о необходимости высокой боеготовности. Работы, наряды, занятия, увольнения, досуг, семья неизбежно вводят моряка в круг иных чувств и настроений, которые становятся типичными. Попытка вытеснить их предупреждениями об опасности становится затруднительной. В результате эмоциональная реакция порой оказывается иной, чем рассудочные выводы, опасность кажется далекой и небольшой, а достигнутый уровень боевой готовности вполне достаточным. Не зря говорят, что трудно мыслить по-военному в мирное время.

«На каждом военном корабле, когда он стоит даже без всяких занятий,— писал адмирал С. О. Макаров, — много работы, вызываемой ежедневными потребностями плавания и содержанием всего в порядке. Необходимо постоянное мытье всех помещений и постоянная чистка, разборка, осмотр и проба всех механизмов. Все эти работы вызывают множество распоряжений и требуют непрестанного надзора. Из-за этого потребности дня так велики, что поглощают собою весь труд и все внимание главных участников работы. Эти же потребности дня получают преобладающее значение при решении всяких вопросов, а потому мало-помалу начинают складываться такие обычаи в системе обучения, которые отдаляют учения и самую жизнь на корабле от условий военного времени и этим нарушают ту главную задачу, для которой существует военный флот» [48, с. 10]. В этих словах выражена правильная мысль о том, что условия мирного времени содержат в себе предпосылки психологического смещения интересов и ценностей, вытеснения заботы о реальной боевой готовности, готовности к войне заботами повседневной жизни: об оценках, о показателях, поощрениях, продвижении по службе и пр. Это чрезвычайно опасное психологическое явление, которое может усугубиться в результате недостаточного развития коммунистической убежденности, общественно значимых потребностей, нравственных качеств и мотивов поведения. Существенное значение в его предупреждении имеет стиль руководства командиров, учет ими морально-психологических последствий своих решений. Вся организация повседневной жизни и службы должна подчиняться требованиям боевой готовности и войны. Свою службу и подготовку каждому моряку необходимо рассматривать с такой ответственной точки зрения: все ли предусмотрено, все ли сделано, все ли готово, если в эту минуту потребуется отразить удар агрессора. Это для каждого вопрос первостепенный, и его надо задавать себе как можно чаще. Именно такой подход исключит случаи, когда все вроде бы понимается правильно, а на деле проявляется терпимость к недостаткам боевой готовности.

Обеспечение повседневной боевой готовности требует внимания к боевой устремленности (установке) моряка и экипажа корабля в целом, заботы об укреплении ее силы. Боевая установка выражает общую ориентацию сознания, психики человека и коллектива, их направленность на достижение значимых для боеспособности и боеготовности результатов. Она проявляется реально в степени предрасположенности людей к восприятию и оценке всех событий, сторон жизни и деятельности с позиций боеготовности, в степени обеспокоенности, принципиальности в ее обеспечении. Эта установка показывает, в какой степени личный состав живет интересами боевой готовности, насколько заботы о ней пронизывают всю морально-психологическую атмосферу коллектива и психологию каждого моряка, т. е. в какой степени правило «Помни войну!» проникло в них.

В целом напряженная повседневная жизнь и деятельность кораблей и частей способствуют укреплению боевых установок. К специальным мерам укрепления их на корабле можно отнести: совершенствование критериев боевой и политической учебы, максимальное приближение их к требованиям войны, строгость оценок, исключение всяких возможностей проявления формализма. Непрерывная политико-воспитательная работа с моряками призвана надежно приковать их мысли, мнения, осознанные стремления, чувства к подлинному совершенствованию боевой готовности. Важно создать такую психологическую атмосферу в экипажах кораблей, при которой все проявления высокой бдительности и боевой устремленности вызывали бы одобрение, а не становились предметом насмешек, не отождествлялись с боязнью, паникерством, неопытностью, охаиванием успехов в боевой подготовке. Необходимо увязать в сознании коллектива боевую устремленность, высокую бдительность с профессиональной гордостью, проявлением ответственности и высокой военной квалификации. Идея о том, что флот, корабли существуют только для решения боевых задач и больше не для чего, должна всегда жить в сознании людей.

Повседневное поддержание высокой боевой готовности требует достижения и сохранения высших показателей боевого мастерства. Вероятная внезапность начала войны, значение эффективных действий с первых минут и часов ее, практическая невозможность или во всяком случае чрезвычайная опасность доучивания в ходе начавшихся боевых действий предъявляют исключительно высокие требования к тому уровню боевого мастерства, который должен поддерживаться в мирное время. Начало войны всегда застает флоты в состоянии какого-то усовершенствования, отработки каких-то вопросов, поэтому выучка личного состава должна непрерывно поддерживаться на самом высоком уровне.

Кроме организационных, кадровых, технических проблем поддержания высокого уровня выучки существуют и психологические. Неподкрепляемые психологические связи и структуры постепенно слабеют и разрушаются. Так, при отсутствии тренировок происходит деавтоматизация навыков: действия становятся замедленными, неуверенными, напряженными, менее точными. Перерывы в учебе приводят к ухудшению знаний, умений и даже качеств. Снижение уровня мастерства вызывается недостаточной систематичностью тренировок. В результате бессистемных тренировок в работе специалиста могут усиливаться не всегда полезные индивидуальные черты, происходит обеднение арсенала используемых знаний, навыков, умений, появляются «любимые» и «нелюбимые» способы работы, пропуски отдельных операций, предусмотренных инструкциями, забываются некоторые приемы. Иначе говоря, происходят отрицательные изменения в психологической структуре боевого мастерства.

Целесообразно говорить об определенном состоянии этой структуры, при котором специалист способен достигать наилучшего боевого результата. По аналогии со спортом это состояние можно назвать «боевой формой» воина. Боевая готовность требует, чтобы боевая форма каждого военного моряка не изменялась к худшему, чтобы он, образно говоря, в любой момент был способен установить рекорд, т. е. показать высший результат. Для этого ее надо поддерживать специальными мерами, учитывая описанные выше психологические влияния.

Прежде всего очевидно, что в системе боевой подготовки тренирующие мероприятия имеют не меньшее значение, чем формирующие (формирование мастерства, собственно обучение). Система тренирующих мероприятий призвана подкреплять через определенные промежутки времени все знания, навыки, умения и качества, необходимые моряку-специалисту. Это требует точного учета всей совокупности компонентов боевого мастерства и разработки системы подкрепления каждого из них. Подкрепление составляющих боевого мастерства возможно как одиночно, так и в небольшом комплексе. В наиболее тщательном подкреплении нуждаются навыки (в первую очередь сложные, умственные), затем знания, умения и качества. Периодичность подкрепления: навыков (большинства их) — 10 дней; знаний — конкретных, точных (цифры, инструкции, функциональные схемы и пр.) — 30 дней, общетеоретических — 60—90 дней; качеств — 30—60 дней.

Для поддержания боевой формы на оптимальном уровне необходимы не простые повторения, а повторения непременно в условиях максимальной сложности, близких к боевым, при длительной предельно напряженной работе. Индивидуальные психологические особенности как самих компонентов мастерства, так и моряков нуждаются в специальном учете.