Г. А. Броневицкий ю. П. Зуев а. М. Столяренко основы военно-морской психологии под общей редакцией адмирала В. М. Гришанова 355. 75 Б88 удк 359 : 331. 022 Книга

Вид материала

Книга

Содержание § 27. психологические особенности поведения и действий личного состава в начале войны Перестройка психической деятельности военных моряков

Подобный материал:

• Г. А. Броневицкий, Ю. П. Зуев, В. Я. Коркин. Введение в военно-морскую психологию, 6459.68kb.
• Программа дисциплины «Основы управленческого консультирования» (Специальность 020400, 104.2kb.
• Книга Н. Смита рекомендована слушателям и преподавателям факультетов психологии и философии, 11283.71kb.
• Учебная программа обучения учащихся женского пола по разделу «основы медицинских знаний, 264.79kb.
• Практикум по психологии по общей, экспериментальной и прикладной психологии, 8737.3kb.
• «морской государственный университет имени адмирала Г. И. Невельского», 3360.78kb.
• Удк 657. 422. 14: 631. 115, 1304.92kb.
• Название: 16-я специализированная выставка-ярмарка, 70.45kb.
• Генеральный Штаб Красной армии Военно-исторический отдел разгром немецких войск под, 7478.79kb.
• Методические рекомендации г. Балашиха 2006 год физические факторы в комплексном восстановительном, 267.47kb.

§ 27. ПСИХОЛОГИЧЕСКИЕ ОСОБЕННОСТИ ПОВЕДЕНИЯ И ДЕЙСТВИЙ ЛИЧНОГО СОСТАВА В НАЧАЛЕ ВОЙНЫ

Переход личного состава с началом войны от состояния готовности к боевым действиям сопряжен с преодолением немалых психологических трудностей, которые надо знать и учитывать как при подготовке, так и в ходе начавшихся боев.

С первых же минут войны у моряков резко активизируются общественно значимые мировоззренческие устремления и классовое самосознание, изменяются духовные потребности и интересы. Обостряются чувства советского патриотизма, национальной гордости, интернациональной солидарности, усиливается ненависть к врагам. Как никогда, проявляются единство и прочность идейно-политических и военных устремлений, общественного мнения, настроений, коллективизма, дружбы и взаимопомощи. Взаимоотношения в коллективах подчиняются интересам дела, долга, личные антипатии (если они были) отходят на задний план. Возникает общая потребность следовать революционным, боевым и служебным традициям. Нравственная чистота, возвышенность устремлений типичны для этого времени.

Все психологические явления индивидуального и коллективного плана объединяют и сплачивают людей, рождают дополнительные источники сил, воодушевления. Наблюдаются резкое повышение требовательности к себе, стремление к организованности, исключительная исполнительность, нетерпимость ко всякой медлительности, нерешительности, недостаткам, быстрое и четкое выполнение своих обязанностей. В одном из политдонесений от 24 июня 1941 г., например, отмечалось: «Буквально часами растет боевой дух, желание личного состава идти в бой, ненависть к врагам... Личный состав училищ, учебного отряда, тыловых организаций просит послать его па боевые корабли и батареи. Десятки командиров и бойцов, будучи больными, с температурой, отказываются от лечения и просят направить их из госпиталя на корабли и в части. С момента объявления готовности № 1 и особенно с налетом фашистской авиации подано до 500 заявлений о приеме в партию и 200 заявлений в комсомол. Заявления носят исключительно патриотический характер. Личный состав, принявший участие в боевых действиях, проявил героизм, отвагу, приложил все свои моральные и физические силы для выполнения приказа Правительства». В другом донесении от 28 июня говорится, что настроения на флоте характеризуются «не поддающимся учету количеством патриотических, боевых настроений, показывающих любовь к Родине и готовность громить немецких фашистов до полного их уничтожения» [79, с.42].

Эти и многие другие факты говорят о том, что советские военные моряки благодаря высоко развитым морально-политическим и боевым качествам в своей массе успешно преодолевают трудности перехода к первым боевым действиям. При этом не только происходит усиление всех процессов, свойственных состояниям боевой готовности, но и в ряде случаев значительно изменяется вся психическая деятельность под влиянием реакций на происходящие события. Чаще всего это бывают положительные изменения (так, даже недостаточно дисциплинированные воины резко улучшают свое поведение) и лишь в единичных случаях — отрицательные. Психологически все это характеризует типичное явление резкого повышения общей готовности личного состава, широкой мобилизации собственных возможностей.

Вместе с тем для достижения наилучших результатов важно успешно преодолеть специфические трудности психологического перелома в момент начала войны и полной боевой адаптации психики.

Трудности психологического перелома в первые минуты и часы войны объективно порождаются резким изменением всей обстановки, задач, стоящих перед личным составом, способов их решения, повышением ответственности, усилением опасностей, трудностей. Эти особенности проявляются, например, в трудности принятия первого решения на использование оружия по врагу, организации первых боевых действий личного состава, приведения решений и действий в полное соответствие с конкретными условиями складывающейся обстановки. Эти трудности, как правило, возрастают в зависимости от должности и прав моряка. Это объясняется сознанием высокой ответственности за первое решение на применение оружия, необходимостью решительного отказа от всяких мирных надежд, образа мыслей и действий, реакциями на внезапно возникшую непривычную обстановку, предшествующими сдерживающими указаниями и др. Решение на использование оружия психологически трудно и потому, что оно не только первое, но и в своем роде единственное в жизни командира, ибо накопить опыт в этом отношении чаще всего невозможно, так же как и предвидеть все обстоятельства его принятия.

Предупредить трудности психологического перелома — важная задача, решению которой в какой-то степени способствуют соответствующие меры перед самой войной и в ее начале.

Перестройка психической деятельности военных моряков и приведение ее в полное соответствие с требованиями начавшейся войны (полная боевая адаптация) могут длиться от нескольких дней до многих месяцев (в зависимости от предварительной подготовки моряков, их индивидуальных особенностей, преодоления трудностей психологического перелома, решаемых задач, условий). Она складывается из адаптации функциональных систем психики и вхождения в боевую работу (настройка анализаторов, врабатывание, вторичное врабатывание), вхождения в боевые условия (целостная устойчивость психики к отрицательным влияниям боевых условий), вхождения в боевую деятельность (целостная оптимизация психической деятельности в полном соответствии с задачами и способами достижения боевого успеха в схватках с противником). Трудности полной боевой адаптации могут сказаться на поведении и действиях моряков, поэтому они требуют учета и нейтрализации.

Для всего личного состава имеет значение обеспечение высокого морально-психологического боевого настроя. Факты говорят о том, что мотивы подавляющего большинства личного состава с самого начала войны можно выразить формулой «делай все возможное». Психологическая же тонкость заключается в том, что пределы собственных возможностей часть моряков может определять, руководствуясь представлениями и критериями мирного времени. Попав впервые в сложнейшую обстановку, они в ряде случаев могут не проявить той безоговорочной и безжалостной требовательности к себе, стойкости, упорства и активности, которых требует война и которые появляются при внутреннем принятии категорических установок «ни шагу назад», «смерть или победа». Людям может казаться, что они делают все возможное, но боевую задачу они не выполняют до конца. Им надо превзойти самих себя, фактически отказаться от мирных представлений о пределе собственных возможностей и делать то, что они сами считают невозможным, выдерживать невозможное. Не у всех такая завершающая мобилизация собственных возможностей (гипермобилизация), характерная для полной боевой адаптации, происходит сразу. Командиру, политработнику важно ускорить ее.

Затягиванию полной внутренней мобилизации способствует инерция мирных настроений — часть личного состава все еще не может освоиться с мыслью, что война действительно началась и действовать теперь надо с полной отдачей сил, проявлять предельную решительность. Одни не повышают должным образом бдительность, а у других развивается чрезмерная подозрительность, приводящая к «шпиономании» и «парашютомании». Стремление моряков обеспечивающих служб и подразделений быть на передовых позициях порой оборачивается пренебрежением к своим обязанностям, якобы «не имеющим значения для победы». Боевое возбуждение порождает у некоторых шапкозакидательские настроения, неосмотрительность. Первые встречи с суровой действительностью войны кое у кого могут вызвать неуверенность, угнетенное состояние, обострить чувство самосохранения. Начало войны, особенно сопровождающееся сильными ударами противника, нередко приводило в прошлом к возникновению и распространению слухов и кривотолков.

Полная боевая адаптация психики военных моряков происходит успешнее при проявлении ими высокого боевого мастерства. Первые боевые действия часто отличаются невысоким профессиональным уровнем и боевой результативностью. Распространенными психологическими недостатками их бывают: поспешность, суетливость, нерасчетливость, недостаточная осмотрительность, возникновение иллюзий, ошибки в опознании своих кораблей и самолетов, «перископомания» и «самолетомания».

С началом войны приходится заботиться и о поддержании работоспособности и дееспособности личного состава. В первые дни боевых действий обычно никто не думает об отдыхе. В результате уже через некоторое время могут появиться или участиться случаи потери бдительности, невнимательности, сна на посту — проступков и даже преступлений, совершаемых порой непроизвольно на почве переутомления. Кроме того, у изнуренного человека обычно портится настроение, повышается раздражительность, наблюдается склонность преувеличивать трудности, ослабляется воля.

Есть свои особенности полной боевой адаптации у командиров, политработников и офицеров штабов. Одна из них связана с преодолением психологических трудностей борьбы за захват боевой инициативы. Командованию трудно, но необходимо сохранить психологическую решимость, установку на ведение активных боевых действий и захват инициативы.

Утрата инициативы может происходить при недостаточной силе психологической установки на боевую активность и инициативу («бить и бить врага») и живучести оборонной установки («прежде всего обезопасить себя»). Могут сказаться и дефекты в содержании внутренней настроенности и готовности к ведению активных и решительных боевых действий. Боевая активность — не просто любая усиленная деятельность, повышенная энергичность, связанные с решением боевых задач. Например, нельзя считать активными действиями малополезную суету своих сил у собственных берегов. Боевая активность заставляет противника переходить к пассивно-оборонительным действиям. Таковы расчетливые, дерзкие, мощные, не дающие врагу возможности опомниться удары по его самым болезненным (не обязательно уязвимым, но именно самым чувствительным, имеющим для него первостепенное значение) объектам, коммуникациям, целям, стеснение инициативы и нарушение взаимодействия его частей. Такие действия заставляют противника переключить внимание с нападения на оборону, с наших объектов на свои, т. е. «повернуться лицом» в свой тыл и уступить инициативу.

Важной причиной уступки боевой инициативы противнику может стать утрата психологической установки на ее перехват в ходе начавшихся боевых действий. Одна из первых задач, которая возникает с началом войны, особенно в условиях внезапного нападения, — отражение ударов врага, вывод из-под ударов своих сил. Эта оборонительная, ответная задача приобрела особенно важное значение в последних войнах, когда мощь первых ударов стала резко увеличиваться. Стремление решить ее успешно выглядит с началом боевых действий естественным. Но противник не ограничивается первым ударом и, пытаясь извлечь максимальную пользу из временных преимуществ, наносит все новые и новые удары. Продолжая отражать их, командование мало-помалу может увлечься этой задачей, а все другие отодвинуть на второй план, что опасно своими последствиями.

Потеря инициативы и внутренний отказ от нее (не высказываемый внешне) могут произойти и при чрезмерной психологической чувствительности (впечатлительности) командира к опасностям, неудачам и потерям. Последние всегда психологически сильно действуют (чаще всего — отрицательно) на людей. Боязнь потерь на флоте имеет особые основания, ибо потери кораблей в ходе войны восстановить труднее, чем вооружение армии, а подготовить умелых командиров и опытных специалистов сложнее, чем даже построить корабли. Тем не менее, необходимо проявлять разумную стойкость и выдержку.

Успех боевой адаптации командиров во многом зависит от преодоления трудностей проявления подлинной боевой инициативы и активности, грамотного и полного использования всех боевых свойств своего корабля, ведения психологической борьбы с противником и совершенствования личных боевых качеств.

История военно-морского искусства знает немало случаев, когда командиры выходили в боевые походы, атаковали, использовали оружие, но боевого результата не достигали либо он был незначителен. Они считали, что сделали все возможное для достижения цели, но обстоятельства оказались сильнее их. Косность, неумение учиться и делать верные выводы могут обернуться шаблоном, примитивным подходом к решению боевых задач и, как следствие, неудачами. Но опасно и противоположное: недооценка проверенного опыта, недоверие к положениям боевых наставлений. Растерянность перед трудностями, быстрым развитием военного дела порождает ложное мнение, что в возникших условиях надо поступать, руководствуясь только здравым смыслом, без лишних расчетов.

По боевому опыту прошлого в действиях командиров порой сказывалась инерция привычек мирного времени. Так, некоторые подводные лодки в начале Великой Отечественной войны находились на боевых позициях с неподготовленными к выстрелу торпедными аппаратами, что приводило иногда к срыву торпедных атак. Объяснялось это укоренившейся в мирное время привычкой плавать так ради сохранения торпед от коррозии. Порой командиры лодок по привычке атаковали цели одной торпедой, несмотря на указание выполнять многоторпедный залп.

Процесс полной боевой адаптации связан также с преодолением трудностей боевого управления в начале войны. Радикальные и быстрые перемены в обстановке (порой настолько неожиданные, что могут по донесениям показаться невероятными, ошибочными) характерны для первых боев. Контроль за обстановкой усложняется при несвоевременном развертывании системы разведки и наблюдения, уничтожении части дозорных сил противником, создании им помех и возникновении отрицательных психических состояний у личного состава. Информация от подчиненных может поступать несвоевременно, быстро устаревать, быть отрывочной, неполной, противоречивой, ложной. Поэтому командование иногда бывает вынуждено принимать решения не по обстановке, которая есть, а по той, которая была некоторое время назад, вследствие чего его решения устаревают уже в момент их принятия. Командование не всегда может иметь ясное представление о том, что происходит в районах напряженных схваток («туман начала войны»), ибо, как показал боевой опыт, оттуда донесения поступают хуже всего.

Недостатки в информации командования, допускаемые подчиненными в первых боях, нередко имеют источником психологические реакции — азарт, взволнованность, перевозбужденность, стремление донести побыстрее, тревожность, недопонимание обстановки и др.

Обстановка в начале войны может потребовать новых решений, новых планов или корректирования имеющихся. Поэтому большое значение имеет готовность командования к немедленному и смелому творчеству. С другой стороны, хорошему командиру вовсе не свойственна легкая податливость к тем воздействиям, которые толкают на отступление от разработанного плана или принятого решения. Это противоречие — гибкость и одновременно твердость в отстаивании своих решений — составляет суть одного из главных психологических конфликтов, возникающих особенно часто в начале войны. Исходя из боевого опыта можно утверждать, что основную опасность все же представляет недостаточная гибкость, загипнотизированность предварительными оценками, запаздывание с принятием новых решений и оценок, диктуемых ходом событий.

Боевая обстановка и боевая деятельность требуют планирования и в то же время трудно поддаются планированию. В суматохе первых часов и дней войны внимание командования может сузиться и его мышление окажется прикованным к отдельным районам, событиям, сторонам деятельности. Трудно выбрать конкретную, а тем более главную цель, один из тысячи возможных вариантов действий. На море нет линий фронтов, нет непрерывных боевых столкновений. Видеть связь между, казалось бы, внешне обособленными событиями, умело подчинять все оперативным и стратегическим задачам, не утрачивать непрерывности и целеустремленности оперативного мышления под психологическим воздействием нагромождающихся друг на друга событий, не снижать оперативного мышления до уровня тактического — другая психологическая трудность в деятельности командных и управляющих инстанций. Она требует от них умения всегда видеть части и целое, взаимосвязь событий, найти главное, решающее звено, сохранять самообладание.

Необходимость действовать с первых часов войны гибко и оперативно наталкивается нередко па сложность реализации планов. Чтобы подчиненные силы реагировали своевременно, командованию надо предвидеть события, смотреть вперед. Важно рационально сочетать централизацию и децентрализацию управления. Одним из характерных явлений начала войн прошлого был отказ от этого принципа и переход к полной или чрезмерной централизации, порожденный неспособностью предвидеть события, растерянностью, недоверием к способностям подчиненных и убеждением, что «сам все сделаю быстрее и лучше». От подобной практики в ходе войны вынуждены были отказываться.

Психологические трудности подготовки первых морских операций, развертывания систематических действий, организации взаимодействия и обеспечения сил связаны со сложностью идентификации представлений и мышления каждого из участников операции (боевых действий), понимания действий каждой боевой единицы всеми участниками на каждом пространственном и временном рубеже. Здесь сказываются известные различия оперативно-тактического мышления, внутренних установок, привычек и склонностей командиров взаимодействующих сил (кораблей разных классов, кораблей и самолетов и пр.), затрудняющие полное взаимопонимание. Особое значение имеют предупреждение взаимных атак в первые часы и дни боев, надежность организации опознавания, оповещения, связи, резервных способов обмена информацией, борьба с помехами.

Неуверенность в своих подчиненных, в их способности разобраться в обстановке, понять правильно приказы, обостряющаяся под влиянием опасности и ответственности, приводила в прошлом многие штабы к отказу от лаконичности боевых документов. Объем и количество распоряжений и указаний на корабли возрастали во много раз. Оповещения начинали делать по принципу «всех обо всем на всякий случай». Но такая практика невероятно усложняла работу на местах, перегружала линии связи, приводила к задержкам и нарушениям в доставке корреспонденции, утечке части информации.

С началом войны появляются трудности, связанные с перестройкой системы воспитания и руководства личным составом на боевой лад. Напряженная обстановка, невозможность сбора людей в одном месте, сложность проведения массовых мероприятий, занятость секретарей партийных и комсомольских организаций, актива работой на боевых постах, особые состояния, настроения, трудности у личного состава и многое другое требуют не только изменения содержания, но и изменения форм, методов работы. Каждому политработнику, офицеру необходимо переосмыслить задачи своей работы в новых условиях, создать наилучшую систему морально-политического и психологического руководства подчиненными. Естественно, при этом придется преодолевать некоторую инерцию мирных взглядов и настроений, трудности организационной перестройки, отыскивать наиболее действенные формы и методы работы.