Geum.ru

Г. А. Броневицкий ю. П. Зуев а. М. Столяренко основы военно-морской психологии под общей редакцией адмирала В. М. Гришанова 355. 75 Б88 удк 359 : 331. 022 Книга

Вид материалаКнига
§ 24. особенности поддержания высокой боевой готовности моряков при усложнении обстановки
Подобный материал:
1   ...   21   22   23   24   25   26   27   28   29

§ 24. ОСОБЕННОСТИ ПОДДЕРЖАНИЯ ВЫСОКОЙ БОЕВОЙ ГОТОВНОСТИ МОРЯКОВ ПРИ УСЛОЖНЕНИИ ОБСТАНОВКИ



Особые условия поддержания высокой внутренней боевой готовности личного состава возникают в обстановке, когда действия агрессивных сил империализма обостряют ее, а порой ставят мир на грань войны. Психологический отклик у моряков находят события, происходящие на международной арене, ознакомление с военно-политической информацией, проявлениями общественного мнения в пашей стране, странах социализма и в коллективах, проводимые агитационно-пропагандистские мероприятия и многое другое.

Наиболее кардинальный психологический факт, обнаруживающийся у советских моряков в этих условиях, — резкое повышение внутренней готовности под влиянием осознанных мотивов поведения, активизация патриотических чувств, долга и ответственности. Проявлениями этого служит возникновение четко выраженных идейных, нравственных и военных устремлений положительного характера, господство мыслей политического и нравственного содержания с повышением самокритичности и требовательности к другим, стремление оценить, осмыслить события и перспективы. Активизируются и находят яркое выражение чувства любви к Родине, ненависти к врагу, интернационального и воинского долга, доминируют общественные мотивы поведения, происходит отказ от всяких узколичных интересов. Повышается деловитость, дисциплинированность, творческое отношение к делу, стремление быть на самых важных участках работы. В экипажах утверждается единство взглядов, мнений, чувств, стремлений, растут взаимная требовательность, сплоченность, крепнут дружба, товарищество, взаимопомощь, верность боевым и революционным традициям. Личный состав выражает готовность к преодолению любых трудностей, решению боевых задач, проявляет выдержку и хладнокровие.

Причины таких явлений лежат в высокой исходной готовности наших моряков, в силе и устойчивости их коммунистических черт направленности, характера, психологии коллективов. При руководстве личным составом в это время в психологическом плане полезно обращать внимание на предупреждение неверия в возможность начала войны, недооценки возможностей противника, перевозбужденности, суетливости, поспешности, снижения точности действий и их результативности, запаздывания в мобилизации своих возможностей, беспокойства, снижения уровня внутренней боевой готовности. Это удается при успешном преодолении некоторых трудностей, свойственных психической деятельности в периоды обострений военно-политической обстановки.

Ряд внешних и внутренних обстоятельств порождает трудность своевременного и точного распознавания действительных намерений противника перед фактическим началом войны. Эта трудность особенно характерна для деятельности командиров и офицеров штабов.

В войнах последнего времени агрессоры широко использовали разнообразные средства стратегической, оперативной и тактической маскировки своих замыслов. Даже высшее командование, располагая довольно обстоятельной информацией, нередко затруднялось определить действительные намерения противника. Командиру корабля со своих позиций еще труднее было заблаговременно сделать правильные заключения.

Трудности своевременного распознавания намерений противника во многом были связаны также и с внутренними причинами: стремлением к сохранению мира, субъективным предпочтением данных и выводов, подтверждающих желаемое, и др. Так, в 1941 г. американские агрессивные круги мечтали о том, чтобы Япония напала на СССР. Поэтому они с радостью, а вместе с тем и доверием относились к сведениям, в какой-то степени подтверждающим их надежды. Многие чиновники и подчиненные, видя реакцию руководства на подобную информацию, с большим усердием отыскивали «факты», угодные ему. В результате, даже располагая копиями подлинных японских документов, говоривших о том, что Япония собирается напасть на США, военные и некоторые государственные деятели не верили им. Были, правда, штабные офицеры, которые считали войну США с Японией неизбежной, но и они полагали, что нападение будет совершено не на Пёрл-Харбор, а на Филиппинские острова и остров Гуам. Они строили свое предположение на ложной, но часто встречавшейся в истории военного и военно-морского искусства иллюзии мышления: противник не в состоянии сделать то, чего мы не можем.

Не отсутствие сведений, а умение разобраться в них, сделать верные выводы — такова была основная трудность при предвоенных обострениях обстановки. Моряку, находящемуся в море, на основе собственных наблюдений самостоятельно разобраться в общей обстановке нередко бывало трудно. В связи с этим психологическая оценка вероятности войны не могла быть близкой к единице, а поэтому и внутренняя готовность не всегда поднималась до возможных своих вершин.

На современном этапе развития военного дела нет серьезных оснований утверждать, что внешние и внутренние трудности оценки обстановки и повышения внутренней боевой готовности потеряли свое значение. Некоторые особенности даже усложнили этот процесс. Так, политический шантаж и маневры империализма преследуют цель дезориентировать общественное мнение, внушить народам мысль, что переход к мировой войне будет происходить постепенно, что обострения военно-политической обстановки весьма далеки от начала войны и не должны вызывать особого беспокойства, и тем самым притупить бдительность миролюбивых стран и замаскировать возможность и сроки фактического нападения.

Важно преодолеть и трудность своевременного установления полной внутренней готовности. Опыт истории свидетельствует, что меры по повышению внутренней готовности людей нередко запаздывали, война начиналась для них неожиданно, они не успевали внутренне собраться, что вызывало первые ошибки, которые порождали последующие и создавали крайне сложную обстановку или вели к поражению. История знает случаи, когда за внешне выраженной готовностью (заявлениями, стремлением померяться силами с врагом и проучить его) следовали нечеткие боевые действия (т. е. была иллюзорная готовность). Психологические причины этого кроются главным образом в трудности формирования вывода, что война действительно начнется (может начаться), запаздывании достоверных сведений, подтверждающих действительную необходимость полной внутренней мобилизации сил, преодолении инерции мирных взглядов и настроений.

Ранее уже отмечалась живучесть у людей надежды, что войны все же не будет, питающейся склонностью большинства к оптимизму, категорическим истолкованием опыта преодоления военно-политических кризисов последних десятилетий, масштабами борьбы за мир, оценкой взаимной опасности применения оружия массового поражения. Но, казалось бы, в условиях реальной угрозы войны должен произойти перелом в этом мнении. И он действительно, как правило, происходит, но встречались и такие люди, которые продолжали считать, что «войны все же не будет», «если она и начнется, то не сейчас». Неверие в остроту угрозы порождало отставание в самомобилизации. Причинами его в это время (кроме тех, что лежат в основе описанной выше трудности своевременного и точного распознавания действительных намерений противника) служили: незнание признаков реальной подготовки войны, неумение их подметить и должным образом оценить в условиях маскировочных мер агрессора, отсутствие самостоятельности, боязнь ответственности, иждивенчество.

Недостатки в поддержании внутренней готовности отдельных моряков, приводившие затем к малоэффективным действиям с началом войны, как учит боевой опыт разных флотов, порождались их недостаточной информированностью. Некоторые командиры по ряду соображений задерживали соответствующие распоряжения и информацию об истинной обстановке. К соображениям такого рода относились: внутренние сомнения в безусловной необходимости таких распоряжений и правильности собственной информированности; опасение, что распоряжения и информация, распространяясь по кораблям и частям, потеряют свою секретность и станут достоянием противника; боязнь, что предпринимаемые меры будут замечены противником, дадут ему предлог для начала войны, повод для провокаций или подтолкнут на авантюрные действия.

Интересный пример. 17 июня 1941 г. над Кольским заливом и Полярным на малой высоте прошел самолет с немецкими опознавательными знаками. Такие случаи были и за несколько дней до этого, но после них был отдан приказ: впредь сбивать нарушителей. На этот раз повсюду на кораблях и батареях была сыграна боевая тревога. Орудийные расчеты находились на местах, наводили орудия на нарушителя, но ни одного выстрела сделано не было. Командующий Северным флотом потом разбирался: почему не открыли огонь? Ответы были примерно такими: боялись что-либо напутать; видели, что батареи, над которыми самолет пролетал раньше, огня не открывали, и думали, что до нас не дошло какое-то отменяющее указание. Следовательно, сознание большинства продолжало подчиняться общей нацеленности предшествующих лет: не поддаваться на провокации, не давать повода для обострения конфликта и формального предлога для развязывания войны.

Решающее значение для психологической перестройки и высокой внутренней готовности личного состава кораблей для отпора врагу имеют своевременность распоряжений и их ясность, не допускающая двойственности толкования.

Определенное психологическое воздействие (может быть, и отрицательное) оказывает на людей и своеобразная обстановка развивающегося военно-политического кризиса. Для нее характерна прямая демонстрация силы агрессором, открытая перегруппировка частей ВМС и ВВС, мобилизация резервов, провокационные учения и маневры в районах, расположенных вблизи миролюбивых стран, а также обыкновенное развертывание вооруженных сил. В этот период с его стороны может осуществляться косвенная демонстрация силы: испытания ракет и новых образцов оружия, организация обычных маневров с широкой рекламой их, подчеркнутая отработка наступательных операций и др. Могут применяться реакционными силами империализма и такие наглые меры, как дипломатические демарши, пиратские налеты на посольства, убийства государственных деятелей, пограничные инциденты, помехи использованию радиотехнических средств, провокации против кораблей и их задержание, а то и уничтожение подводных лодок под предлогом, что они якобы нарушили границу территориальных вод или создавали угрозу безопасности, и пр. Военно-морским силам издавна отводится важное место в агрессивных планах капитализма. «Дипломатия канонерок» — излюбленный прием его и в современных условиях.

Для иллюстрации психологических взаимоотношений сторон в ходе конфликтов американские военные теоретики приводят сравнения с взаимоотношениями сторон в процессе забастовки или игры в «чикен». Аналогий с забастовкой, по их мнению, применима главным образом при относительно невысокой напряженности военно-политической обстановки. Они утверждают, что в условиях забастовки рабочие и наниматели угрожают друг другу. Причем каждая сторона стремится причинить ущерб или угрожать причинением ущерба, а не «уничтожить» соперника или нанести ему неизлечимую травму. Проигрывает та сторона, которая больше всего напугана забастовкой. Игра в «чикен» проводится между двумя водителями на дороге, разделенной посередине белой полосой. Машины обоих водителей двигаются навстречу друг другу по осевой линии на предельной скорости. При этом тот водитель, у которого не выдержат нервы и который свернет с белой полосы, проигрывает. Некоторые применяют довольно интересную тактику. «Искусный» игрок может сесть за руль в пьяном состоянии и выбрасывать через окно машины бутылки из-под виски с тем, чтобы каждый мог воочию убедиться, сколько им выпито спиртного. Иногда такой игрок надевает очень темные очки, чтобы показать, что через них он плохо видит или вообще ничего не видит. В других случаях после того как машина разовьет большую скорость, водитель снимает рулевое колесо и выбрасывает его через окно машины. Такой «решительный» игрок одерживает победу в том случае, если противник за ним наблюдает. Если же этого не случится, то даже перед самым решительным игроком возникает проблема, как поступить дальше. Такая проблема возникает и в том случае, когда оба игрока применяют одну и ту же тактику. Основной целью игры в «чикен» является полная победа над противником и нет возможности для компромисса или взаимного сохранения престижа. Делается вывод: «В эскалации даже больше, чем в войне, моральные факторы преобладают над физическими в отношении 10 : 1...» [37, с. 297].

Можно спорить с ограниченностью и точностью этих аналогий, но необходимо помнить, что соответствующими теориями напичканы командиры и личный состав кораблей агрессивных империалистических флотов и многие действия их, с которыми приходится сталкиваться советским военным морякам, продиктованы этими теориями. Обостренная военно-политическая обстановка требует от матросов, старшин, мичманов и офицеров полного проявления своих психологических возможностей, стойкости к различным видам психологического давления. В такой обстановке у них возрастает мобилизованность, познавательные и волевые процессы активизируются, возникают положительные эмоциональные реакции. Однако у молодых моряков в этой обстановке могут проявляться возбужденность, тревога, суетливость, рассеянность, некоторая растерянность и др. Серьезно мешают достигнуть необходимой внутренней мобилизованности самоуверенность или скрытая неуверенность в себе перед надвигающимися событиями.

Когда мы говорим о своевременности установления и поддержании высокой внутренней готовности личного состава, важно иметь в виду, что для внезапного начала войны агрессор, как правило, выбирает определенный момент. По опыту прошлых войн обычно выбирался день, когда боеготовность и боеспособность личного состава понижена (день отдыха, увольнения в город). Показателен в этом отношении удар японского флота по Пёрл-Харбору в воскресенье 7 декабря 1941 г., а также вероломное нападение фашистской Германии на СССР в воскресенье 22 июня 1941 г. Большое внимание уделяется и выбору момента нанесения первых ударов. Японская авиация нанесла удар по базе и кораблям утром, когда заканчивалась утренняя приборка. Фашистская Германия напала на СССР перед рассветом. Налет израильской авиации на египетские аэродромы и базы в 1967 г. начался в 8 ч 45 мин, когда офицерский состав и служащие правительственных учреждений находились в пути из дома к месту службы, а части ВВС и ПВО после ночного дежурства готовились к отдыху.

Все сказанное говорит о том, что для поддержания высокой внутренней готовности моряка психологически значимы:

— своевременная и откровенная информация личного состава об обстановке, приготовлениях агрессора, оценка их;

— своевременные и конкретные указания о повышении боевой готовности;

— исключение всякой неопределенности или противоречивости в указаниях; учет психологически отрицательных последствий запретов противодействия агрессору;

— энергичные меры, работы, действия, выражающие реальное повышение боевой готовности;

— создание в коллективах атмосферы бдительности, творчества, инициативы, серьезности;

— энергичное формирование убеждений о справедливости нашей позиции, показ агрессивных устремлений врагов с опорой на факты, исторические тенденции;

— интенсивная активизация высших чувств (классовой ненависти, патриотизма, национальной гордости, долга и ответственности), патриотических и боевых настроений путем проведения эмоционально насыщенных массовых мероприятий;

— всестороннее раскрытие сильных и слабых сторон противника;

— проведение различных мероприятий боевой подготовки, возможно полнее воссоздающих обстановку и действия личного состава в начале войны и играющих своеобразную роль психологической разминки;

— внимательное и постоянное изучение настроений в коллективах, состояний людей, устранение отрицательных тенденций;

— тщательный учет психологических последствий всех принимаемых решений и проводимых мероприятий (а также отсутствия решений или мероприятий).

Своеобразна и психологическая задача длительного поддержания высокой внутренней готовности и мобилизованности личного состава. Есть основания предполагать, что динамика дееспособности в условиях предельной мобилизации внутренних возможностей несколько изменяется: фаза врабатывания выражена слабее, фаза оптимальных результатов значительно растянута (до 10—11 ч), внутри ее обнаруживается некоторый отрезок исключительно высокой дееспособности. Вместе с тем здесь есть и трудности, связанные с повышенными нагрузками. Поэтому в это время следует проявлять внимание к сохранению и поддержанию сил и дееспособности личного состава.