Welcome to the real world Автор: IamtheLizardQueen, jmcej @ telusplanet net Перевод

Вид материала

Подобный материал:

1 ... 9 10 11 12 13 14 15 16 17

ГЛАВА 14. DRACO THE BRAVE

Перевод: Джерри

Всего несколько дней пребывания в Норе понадобилось для того, чтобы капризы Гарри начали сводить с ума его самого и его друзей. Несмотря на то, что Рон с Гермионой были на редкость терпеливы, а Молли Уизли старательно пичкала его всяческой вкуснятиной – в основном собственноручно приготовленными сладостями с непременным шоколадом – плохое настроение не покидало Гарри, словно он постоянно находился на грани срыва. И в конце концов он решил вернуться домой, полагая, что знакомая обстановка поможет ему успокоиться и перестать нервничать.

– Ты позвонишь мне, если что-нибудь узнаешь? – спросил Гарри Гермиону, которая проводила его до квартиры. Гермиона подавила желание закатить глаза (Гарри задавал этот вопрос уже в сотый раз) и лишь кивнула. Крепко обняв его, Гермиона с негромким хлопком аппарировала, и Гарри остался один.

С балкона окинув взором окрестности, Гарри убедился в том, что вокруг все еще оставались толпы репортеров, жаждущих поговорить с ним. Он задернул занавески и направился на кухню, чтобы сделать кофе. Ощутив, как в кровеносную систему поступил живительный кофеин, Гарри снял телефонную трубку, набрал номер Тима и сообщил ему последние новости.

– Ты приедешь к нам и тут останешься, – сказал Тим голосом, не терпящим возражений. – Через час я за тобой заеду.

– Спасибо, Тим, – ответил Гарри и повесил трубку. Ему не понадобилось много времени на сборы – он просто поменял одежду, которую брал с собой в Нору, на взятые из шкафа чистые вещи. Потом принял душ, оделся и начал ждать Тима. Гарри как в тумане помнил, как через галдящую толпу они проталкивались к машине, как он садился вперед рядом с Тимом. С заднего сиденья восторженно озирался по сторонам Майк.

– А ты, кажись, знаменит, да? – с любопытством поинтересовался Майк, когда машина влилась в автомобильный поток и они скрылись подальше от посторонних глаз.

– Я не очень хочу говорить об этом, – просто сказал Гарри.

– Ты только подумай: я был близким другом знаменитости и даже не знал об этом! А ведь получается, что я и сам почти знаменит, а? Я, например, мог бы считаться кем-то вроде твоего родственника, а?

Тим обратил внимание на застывшее выражение лица Гарри, и хотя ему также было любопытно, что же у того случилось, он решил, что Гарри расскажет им, когда сам захочет. Поэтому он тактично поменял тему.

– Только боюсь, тебе придется поспать на полу. Мы продали мебель и через пару недель переезжаем, а новая мебель уже на новой квартире. Зато я тебе гарантирую кучу свободного места на полу.

У Майка проснулось редкое для него сочувствие, и он щедро добавил:

– А я одолжу тебе мое одеяло с Винни-Пухами, если хочешь.

Гарри слабо улыбнулся и повернулся к Майку.

– Спасибо, надеюсь, до этого не дойдет.

Майк расплылся в улыбке, вздохнул с облегчением и театральным жестом вытер лоб.

– Уф! Ну слава богу! А то я без него не могу уснуть.

– Кстати, это правда, он везде таскает его с собой. Оно ужасно грязное и наверняка спать под ним просто негигиенично.

– Эй! Мы с моим одеяльцем можем найти себе и другое место жительства, знаешь ли, – игриво сообщил Майк. Тим усмехнулся, а Майк подмигнул ему: оба были довольны, что своим шутливым спором им удалось отвлечь Гарри.

На следующее утро Гарри проснулся в доме Тима и подумал, насколько же это странно, что жизнь идет своим чередом независимо от чьих-то желаний. Ему нужно было встать, съесть завтрак и отправиться в университет – несмотря на то, что Драко находился неизвестно где – возможно, даже в опасности. И прогуливаясь между уроками, Гарри пытался понять, может ли хоть кто-нибудь, взглянув на него, определить, что он до смерти боится за Драко. Впервые он словно смотрел на своих однокурсников другими глазами, размышляя о том, что происходило за спокойными внешне лицами.

В выходные он помог Тиму и Майку переехать на новую квартиру. Оказалось, что за старую квартиру заплачено еще за две недели, и Гарри решил остаться там, пока не выяснит, что ему делать. Он встретился с Гермионой, и та передала ему помятое письмо от Драко. Гарри тут же уединился, чтобы прочитать его.

Дорогой Г.,

Письмо должно быть коротким и прямым, потому что у меня мало времени, да плюс ко всему я боюсь, что кое-кто может увидеть, что я пишу. Мне повезло, я встретил людей, которые разделяют мои взгляды по поводу отца. Мне помогут. Это займет больше времени, чем я рассчитывал; я уверен, ты поймешь, когда узнаешь, что я ужасно сожалею, что не могу поскорее вернуться домой. Я без тебя скучаю. Ты в порядке? Конечно, ответить мне ты не сможешь. Это я абсолютно серьезно: не пытайся писать мне, пока я не сообщу, что опасность миновала. А пока буду утешаться, воображая, что бы ты мне написал, если б мог. Длинные письма, рассказывающие о том, как сильно тоскуешь по моему остроумному юмору и сногсшибательной внешности. Пожалуйста, ешь хоть что-нибудь, пока меня нет. Я не хочу, чтобы по возвращении мне снова пришлось тебя откармливать. Постараюсь написать тебе побыстрее, но ничего не обещаю.

Твой Д.

От письма стало немного легче, но Гарри расстроился, узнав, что еще долгое время Драко не собирается возвращаться домой. И уже не первый раз задумался, а такая ли это была удачная идея: отпустить его одного? Разумеется, Драко было бы гораздо сложнее скрываться и конспирироваться, если бы его сопровождал известный каждой собаке Гарри Поттер, но ведь они могли что-нибудь придумать, чтобы вместе справиться с ситуацией. Просто все случилось слишком быстро. Они провели много недель, старательно игнорируя проблему, а проблема обиделась и с размаху обрушилась на их головы.

День за днем Гарри жил, стараясь как можно меньше думать, целиком сосредотачиваясь на незатейливых вещах вроде покупки еды в магазине и своевременной стирки белья. И когда наступили экзамены, он оказался абсолютно не готов к ним. Учеба закончилась? Когда это успело произойти? Гарри окунулся в зубрежку, с удовольствием забивая голову, лишь бы не думать о самом страшном. Только написав последний тест, Гарри снова стал свободным человеком. Он не знал, насколько удачно сдал экзамены, но не мог не чувствовать облегчение, избавившись от груза учебы. У него были дела и поважнее.

Вернувшись от Тима к себе в квартиру, Гарри обнаружил, что у него самого истекает срок арендной платы. И от квартиры, адрес которой знал каждый репортер и – следовательно – весь магический мир, толку было немного. Экзотический попугай, присланный Сириусом в подарок, помог Гарри принять решение. В письмах Сириус продолжал настойчиво звать в гости, и Гарри посчитал, что теперь, после окончания учебы, самое время воспользоваться приглашением. К тому же это был неплохой способ убить время и избавиться от неприятностей. Гарри знал, что если останется, тревога и тоска вскоре заставят его совершить что-нибудь не в меру «героическое» – например, убить Люциуса на глазах изумленной публики. А что до писем – так совы находили дом Сириуса так же легко, как и любой другой.

Приняв решение, Гарри сдал на хранение кое-какие принадлежавшие ему лично предметы остановки и некоторые вещи Тима и Майка и отправился в теплые края. Сириус, оправданный Министерством, за незаконное заключение в Азкабан получил компенсацию и теперь мог жить в свое удовольствие как хотел и где хотел. Еще находясь в бегах он полюбил тропики и теперь редко оставлял теплые острова. Ремус Люпин почти всегда жил неподалеку от Сириуса, и несмотря на все свои неприятности – а может, именно из-за них – Гарри с нетерпением ждал встречи с обоими.

– Гарри, ты, наверное, единственный человек в мире, способный сидеть на великолепном солнечном пляже и умирать от тоски, – сообщил Сириус, протягивая крестнику запотевший бокал с шипящим розовым напитком и двумя яркими зонтиками.

– Шутишь? Люди могут предаваться тоске где угодно. А также дуться, занудствовать, ворчать и ныть. Так что я абсолютно такой же, как все, – ответил Гарри.

Сириус улыбнулся и устало вздохнул.

– Мне жаль, что ты не такой, как все. До сих пор никаких новостей?

Гарри сомневался, что Сириус понимал, какие чувства он испытывал к Драко, но, по крайней мере, он не насмехался над ним и не критиковал его выбор.

– Никаких. Я утром говорил с Роном, и от Драко все еще никаких новостей. Кстати, тебе от Рона привет.

– Иногда отсутствие новостей – уже хорошие новости, – сказал Сириус, изо всех сил стараясь казаться естественным. – Во всяком случае, никто не слышал, что с ним что-то не так, или...

– Меня пугает неизвестность, неужели ты не понимаешь?

– Ты говоришь с бывшим преступником, если помнишь. Я знаю, что ты чувствуешь, – ответил Сириус. – Бессилие.

– Я скучаю без него, – сказал Гарри, делая глоток ледяного напитка и вглядываясь в полосу прибоя. Сириусу нечего было ответить, и воцарилась тишина.

Гарри и в самом деле скучал по Драко, и боль расставания, казалось, усиливалась с каждым днем. Он хотел просыпаться рядом с Драко, засыпать, слушая его дыхание. Увидев что-то любопытное, он думал, что надо рассказать Драко – и тут же вспоминал, что его нет рядом, что рассказывать некому. Он уже давно перестал вести список тем, которые хотел бы обсудить с Драко – так много их было. Гарри скучал по его жестам внимания: кофе по утрам, выглаженные воротнички, напоминания поесть. Боже, он тосковал даже по ироничным фразам и язвительным колкостям.

Ему было стыдно, но и по сексу с Драко он тоже скучал. Казалось бы, такая мелочь, можно найти вещи и поважнее, но мысли так просто не прогонишь прочь. Конечно, у него не было такого уж большого опыта по этой части, но пока Драко был рядом, он уже успел привыкнуть к его раздевающим взглядам и жарким прикосновениям. Днем в памяти всплывали улыбка Драко, его голос и смех. А ночью, в тишине комнаты, Гарри вспоминал, как затуманивались глаза Драко перед самым оргазмом. Вспоминал, какая нежная у него кожа, какое сильное и гибкое тело, и как приятно было прикасаться к нему там, где еще никто не прикасался. И когда он думал об этом... его начинали беспокоить другие органы, не только сердце...

А еще Гарри думал о будущем. Ведь говорят: «с глаз долой – из сердца вон». Захочет ли Драко быть с ним, когда все закончится? Или их отношения были хороши только в определенное время и при определенных обстоятельствах? Любил ли Драко его так же сильно? Думал ли Драко о нем?

Драко думал о Гарри. Думал каждый раз, надевая его плащ-невидимку, взлетая на его метле... короче говоря, Драко думал о Гарри постоянно. И даже сидя в засаде у Поместья Малфоев, стараясь дышать как можно тише, чтобы не услышали охранники, он думал о Гарри. А однажды, пробираясь через кухню Поместья (плащ-невидимка не смог одурачить домашних эльфов, но они его узнали и были либо не в курсе всех интриг, чтобы отнестись к нему подозрительно, либо не слишком-то верны Малфою-старшему; Драко искренне надеялся, что вернее последнее), он увидел блюдо с пирожными и не смог не подумать: интересно, как там дела у миссис Купер в ее уютном книжном магазинчике. И настолько та жизнь была непохожа на эту, что он едва не рассмеялся.

Впрочем, сейчас Драко занимало совсем другое. Уже не первую неделю он собирал компромат на отца и его последователей и потихоньку передавал секретной группе, работавшей против Люциуса. Сначала они выражали свое мнение в открытую и выставляли своих кандидатов против Люциуса. Но когда третий кандидат погиб при невыясненных обстоятельствах, они перевести работу Сопротивления в подполье. Так было безопаснее, ведь они до сих пор не знали, сколько человек работали на Люциуса Малфоя. И вот тут-то и пригодилась информация Драко. Даже составленный им простой список знакомых отца помог выяснить, кто именно из высокопоставленных чиновников его поддерживал. Группа Сопротивления не сразу приняла Драко на свою сторону, хотя он не сильно беспокоился об этом. Однако и отказываться от помощи тоже не собирался. И, в конце концов, Сопротивление дало добро Драко на самый ответственный – и самый опасный – шаг. Пришло время сбросить Люциуса Малфоя с пьедестала.

С помощью метлы Драко преодолел многочисленные ограждения, охранявшие Поместье, и приземлился в заброшенной части сада – совсем недалеко от входа в погреб, через который он и убежал в прошлый раз. Сейчас ему казалось, будто это вовсе и не с ним было. Драко прислонил метлу к стене и прошептал заклинание, открывающее двери погреба. За последние несколько недель он уже не один раз попадал в Поместье таким образом, но сегодня вечером следовало быть осторожнее, чем обычно. Он чувствовал, как палочка Гарри подрагивает в руке, словно сообщая ему об опасности. Драко сжал палочку покрепче, с удовольствием ощущая ладонью покалывание магии, и проскользнул в свой старый дом.

В доме было темно, холодно и жутко. Как всегда. Драко вздрогнул и на секунду задумался, как он вообще сумел выжить в подобных условиях. Он не стал подниматься по центральной лестнице, а направился вместо этого к другой, винтовой, которая – после нужного заклинания – должна была привести его на третий этаж. Ему необходимы были неопровержимые доказательства того, что Люциус причастен к убийствам кандидатов-соперников, а также того, что он был Упивающимся в прошлом и оставался им и по сей день. А еще Драко желал узнать, Люциус ли убил мать. Последнее время Драко провел, обследуя первый и второй этажи, комнаты, примыкающие к библиотеке и кабинету. А сейчас он пытался разыскать секретный кабинет отца, в который можно было попасть из его спальни и смежной с ним личной гостиной, и если в этом доме вообще можно было найти что-то компрометирующее, то только там – где Люциус всегда мог контролировать ситуацию. Драко знал, что в кабинете за портретом находится сейф. Он не знал только одного – что Люциус ждал его.

Драко оказался посреди кабинета, стоя в покрытых пылью ботинках и, вне всяких сомнений, пачкая дорогой турецкий ковер. Он прикрыл глаза, поджидая, пока они привыкнут к неожиданно вспыхнувшему в комнате яркому свету, а когда открыл их, прямо перед собой увидел сидящего за столом в дорогом кожаном кресле отца.

– Сними этот дурацкий плащ, Драко. В этой комнате подобный номер не пройдет. Уж тебе-то следовало знать, что я не стану рисковать, когда на карту поставлено слишком много.

Драко смертельно побледнел, почувствовав себя невероятно уязвимым. Ему ужасно не хотелось снимать плащ, и неважно – виден он или нет. Впрочем, он слегка спустил тонкую ткань с плеч.

– Люциус, – спокойно произнес Драко, довольный, что голос у него не дрогнул. Он уже успел успокоиться и ждал первого шага со стороны Малфоя-старшего. Ему необходимо было выйти из этой комнаты живым.

– Раньше ты называл меня отцом, – заметил Люциус, приподняв брови. Он через стол махнул рукой в сторону свободного кресла, приглашая Драко сесть. Не слишком удивленный, тот сел – даже в самых сложных и неприятных ситуациях Малфои оставались безукоризненно вежливы.

– Что вспоминать... Тогда я был молод и глуп.

– Хмм, – ответил Люциус. Он бросил на полированный стол фотографию. Драко поднял ее и увидел на ней себя и Гарри – целующихся. Это был тот самый снимок, который сделал самый первый репортер, пока остальные его коллеги не добрались до них. Видимо, солнце все же не испортило кадр. – Похоже, ты до сих пор молод и глуп. На содержании у Гарри Поттера? Ох-ох, Драко, я думал, что у тебя есть вкус.

Драко стиснул зубы.

– Я не видел ее в газетах. Да и вообще ни малейшего упоминания о нас с Гарри не видел. Сколько ты заплатил?

Люциус беспечно махнул рукой.

– Тот репортер работал на меня. Как и большинство из тех, что появились у дома Поттера в тот день. А я разрешаю им сообщать только то, что считаю нужным.

– Не нравится, если общественность узнает, что твой единственный наследник влюблен в парня? Или не нравится то, что я встречаюсь с Великим Гарри Поттером?

– Что ты, дорогой сын, ни то ни другое, – шелковым голосом ответил Люциус. – Просто приберегаю эту информацию на тот момент, когда придет ее черед – я ведь и тебя всегда этому учил. Если мне не удастся шантажировать Поттера, то вполне смогу получить несколько дополнительных голосов среди гомосексуалистов. Хотя мои советники говорят, что я и так справляюсь. Они говорят, что это всё волосы. Поттеру твои нравятся?

Гарри и в самом деле частенько повторял, что ему нравятся волосы Драко, когда, утомленный ласками, перебирал его растрепавшиеся пряди. После слов Люциуса Драко почувствовал, словно его облили помоями, он неловко поерзал на месте, не сумев сдержаться. Не так уж легко было снова нацепить маску безразличия.

– Похоже, ты хорошо осведомлен насчет моей жизни. Если бы я хуже знал тебя, то мог бы подумать, что тебе есть до нее дело.

– Хочу сделать тебе комплимент, Драко, ты его действительно заслужил. Ты удивил меня, Драко. Ты же знаешь, как не люблю я менять планы, а когда ты пропал... я был просто вне себя от ярости. Я думал, что тебе не уйти далеко, и ограничился поисками в окрестностях Поместья. Это было первой моей ошибкой. Потом я попытался выследить тебя по магии, зная, что без нее ты не сможешь прожить слишком долго. И это было второй ошибкой – ни единого признака твоего присутствия в этом грешном мире. И, надо тебе сказать, я был просто в шоке, когда узнал, что ты живешь среди магглов, как маггл. Это было просто гениально. Тебя практически невозможно было найти в той хибаре.

– Как ты меня нашел? – спросил Драко, впервые за весь вечер демонстрируя интерес.

Люциус зло улыбнулся и встал. Он подошел к портрету, вполголоса пробормотал пароль, открыл сейф, и, потянув дверцу, достал небольшой блестящий предмет. Он протянул предмет Драко, и тот машинально взял его. Это были часы – те самые, что он продал в самый первый день в маггловском Лондоне. Ему тут же стало не по себе.

– Что ты сделал с человеком, у которого их нашел? Он был простым магглом и ничего не знал, – сдавленно спросил Драко. Он не мог забыть, как хорошо Пат отнесся к нему – научил пользоваться телефоном и объяснил, как на метро добраться до дома Гарри. Пат угостил его чаем с пирожными. Он и не думал, что тот может оказаться в опасности только из-за того, что помог ему.

– Боги, Драко, неужели ты так плохо думаешь обо мне? Признаюсь, не очень приятно было так долго выслеживать человека, ездить за ним повсюду, чтобы в конце концов узнать, что это не ты носишь часы. А я никак не мог подумать, что ты догадаешься, что на часы наложены отслеживающие чары. Так что ты очень умно поступил, когда избавился от них.

Секундочку. На часы были наложены чары слежения? Драко едва заметно кивнул, постепенно он начинал понимать, что произошло. Пат, наверное, продал часы кому-то другому, и этот другой, сам того не понимая, заставил попотеть шпионов Люциуса. Подумать только, а он и не знал, что все так обернулось. Он-то всего лишь хотел раздобыть немного денег, чтобы позвонить.

– Конечно, когда мы поймали того господина, было довольно легко заставить его признаться, откуда у него эти часы. И еще легче было заставить разговаривать хозяина магазина. Ты не знал, что его племянница учится в Хогвартсе? Как тесен этот мир, не правда ли? Достаточно было намекнуть, что может случиться с его племянницей, если он откажется отвечать на наши вопросы, и он рассказал нам абсолютно все. О том, что худенький светловолосый юноша искал дом Гарри Поттера. Представь мой шок, когда я это услышал. Разумеется, я ни за что на свете не стал бы искать тебя там. Ты оказался умнее, чем я думал. И в другое время я бы тобой гордился.

Драко нахмурился, ни капли не удивившись, что отец угрожал Пату, но все равно был возмущен этим. Он даже не моргнул, услышав от отца достаточно двусмысленный комплимент.

– Ты убил мою мать? – прямо спросил Драко, не желая более ходить вокруг да около. Выражение вежливого сочувствия испарилось с лица Люциуса, оно словно окаменело.

– Нет. Она тоже не слушалась меня.

– Тем лучше для нее, – улыбнулся Драко. – Ты, наверное, совсем с катушек сорвался, когда понял, что потерял контроль над своей собственностью.

– Я знаю, что ты собираешься сделать. Знаю, как ты со своей компанией идиотов, возомнивших себя революционерами, пытаешься помешать моему избранию, и мне не нравится то, что вы ставите палки в колеса моим людям, но я готов простить. Я одержу победу, Драко, во что бы то ни стало. И сейчас ты можешь выбрать. Либо ты будешь на моей стороне, либо умрешь.

Драко рассмеялся.

– Это самая пошлая речь, которую я когда-нибудь слышал. Если бы я знал тебя хуже, то сказал бы, что ты пересмотрел боевиков. Нет, Люциус, сомневаюсь, что в этой жизни я присоединюсь к тебе.

– Ты меня провоцируешь? Я убивал людей и посильнее тебя, Драко. Не думай, что можешь рассчитывать на поблажки только потому, что ты мой сын! – разъяренно выплюнул Люциус.

– О, я совершенно не сомневаюсь в этом. В конце концов, нужен определенный склад ума, чтобы два года держать собственного сына взаперти, ты так не думаешь?

– Я могу сделать так, чтобы те годы показались тебе раем. Ты испытываешь мое терпение, – сказал Люциус. Его рука дернулась куда-то в сторону, и Драко понял, что он потянулся к трости, в которой прятал палочку.

– Похоже, ты и в самом деле себя не контролируешь. Скажи, ты всерьез считаешь, что убийство – ключ к решению всех проблем?

– Раньше меня этот способ не подводил. Давай посмотрим, подведет ли на этот раз, – со злостью произнес Люциус, поднимая палочку и уже готовясь произнести заклинание. Драко поднял собственную палочку, спрятанную в рукаве, и пробормотал первое же защитное заклинание, которое сумел вспомнить.

Оно вряд ли могло подействовать. Уже много лет Драко не произносил ни одного более-менее серьезного заклинания, да и не знал он этих серьезных заклинаний. Заклинание, брошенное отцом, принадлежало к Темной Магии, и было придумано для того, чтобы при минимуме усилий причинять максимум боли. Заклинание, произнесенное Драко, было самым обычным, из школьного учебника по ЗоТС за четвертый курс, и оно создавало простейший защитный барьер. Заклинание не могло противостоять такой сложной магии. Но оно подействовало. Барьер заискрился золотом, Темное заклинание отлетело от него, словно мячик от стены, и срикошетило в Люциуса, сбросив того с кресла. Пару секунд изумленный отец лежал на полу, а Драко смотрел на палочку. Руку покалывало от непривычно сильного выброса магической энергии.

Люциус что-то прокричал и вскинул палочку. Драко снова отбил заклинание, и отец в агонии скорчился на полу. Палочка выскользнула из его сведенных судорогой пальцев, и Драко пинком отправил ее в самый дальний угол. Отец пробовал что-то сказать, но смог выдавить только невнятные звуки.

– Палочка Гарри, – вежливо разъяснил Драко. – Он сказал, что она защитит меня. Он меня любит. Должен признаться, меня забавляет ирония данной ситуации: любовь Гарри позволяет мне уничтожить человека, который должен бы любить меня больше всех.

– Ты чертов, неблагодарный, бесполезный... – Люциусу пришлось прервать свою тираду, чтобы сделать вдох. Он дышал часто и поверхностно, разбрызгивая капельки кровавой слюны.

– Прибереги слова, Люциус. Они тебе понадобятся, когда появятся представители власти, – ответил Драко. В шкафу, в дорогом хрустальном графине стояла вода. Впрочем, Драко не собирался предлагать ее отцу.

– Какие представители власти? – выпалил Люциус. Когда он понял, что ниже шеи парализован полностью, от ужаса у него распахнулись глаза.

– Ты же не думал, что я явлюсь сюда без поддержки? Нет уж, мы заменили всех купленных тобой авроров, и власти уже знают о наших подозрениях. Они использовали подслушивающее заклинание и слышали все, что ты мне сказал.

Люциус попытался усмехнуться. Из-за прокушенной до крови губы и перекошенного от боли лица это выглядело ужасно.

– Здесь защита против подслушивающих заклинаний.

Драко щелкнул пальцами.

– Ах да, точно. Что ж, тогда, наверное, хорошо, что я захватил с собой вот это.

Он вытащил из кармана маленькую черную коробочку и пояснил:

– Это – диктофон. Маггловское изобретение, которое чем-то похоже на подслушивающее заклинание. Оно записало нашу беседу, чтобы потом мы могли ее послушать. К тому же оно не магическое и работает на батарейках, поэтому твоя защита никак на него не влияет. Пока мы ждем авроров, я могу рассказать тебе, что такое батарейки, если хочешь – это очень интересная штука. Конечно, я сомневаюсь, что эта запись поможет на суде, но она вполне способна испортить тебе репутацию, когда я передам ее в газеты. Кстати говоря, спасибо, что оставил сейф открытым. Видимо, ты так сильно злорадствовал по поводу моих часов и смаковал воспоминания об издевательствах над беззащитными магглами, что забыл его закрыть. Что ж, мне даже лучше. А теперь отдохни немного, пока я тут сниму твои защитные чары и впущу авроров.

Драко встал и наложил на Люциуса заклинание обездвиживания на случай, если к тому вернется способность двигаться. Он остановился на мгновение и внимательно посмотрел на отца. Тот был сердит и явно напуган, и вообще не казался таким страшным и внушительным, каким Драко привык его видеть. Люциус сделал попытку встать, но его скрутила очередная судорога.

– Мать, по крайней мере, умерла с достоинством. Ну и кто теперь бесполезный? – иронично спросил Драко, и, поддавшись импульсу, довольно чувствительно пнул отца, – Да, еще насчет того, что у меня нет вкуса. Гарри – самый удивительный человек на свете, чтоб ты знал.

Драко поднял голову и направился к двери.

– Значит, он слишком хорош для тебя. И теперь, когда у тебя все в порядке, он тебя бросит. Ты был для него всего лишь возможностью показать свое благородство. У него комплекс героя.

Драко вздрогнул, но не обернулся. Люциус просто использует последнее оставшееся у него оружие: озлобленность. Гарри любит тебя. Он сам это сказал. Гарри сказал, что его любовь не пройдет никогда. Никогда.

Последующие несколько недель Драко только и делал, что повторял себе эти слова, пытаясь поверить в них. Вокруг него вились журналисты, суд над Люциусом Малфоем стал событием десятилетия. И хотя были предъявлены неоспоримые доказательства многочисленных преступлений Малфоя, оставались люди, продолжающие его защищать и утверждать, что он обвинен незаслуженно. К счастью, таких было меньшинство. Остальные – а их большинство – устали от постоянных угроз Упивающихся Смертью и мечтали навсегда избавиться от них, чтобы жить спокойно. Когда Люциуса осудили на смертную казнь, раздались аплодисменты. Драко не хлопал, хотя приговор суда вполне его устраивал.

Драко пришлось участвовать в суде и дать показания – о своем заключении в родительском доме и о деловых связях отца. Журналисты преследовали его повсюду, он старательно избегал их. Может быть, когда-то ему и нравилось внимание, но он по-прежнему неуютно чувствовал себя в толпе, да и та последняя встреча с журналистами у дома Гарри навсегда отбила у него охоту общаться с представителями средств массовой информации. Хотя сделанную в тот день фотографию Драко забрал себе – он очень хорошо на ней получился.

Как только в Поместье были сняты все Темные заклинания, оно было передано ему в собственность. А он предоставил его работникам Министерства, мечтавшим заняться обширной библиотекой. Драко не знал, что делать с домом, у него не было хороших воспоминаний, связанных с Поместьем. А когда он думал о будущем, никак не мог представить себя живущим в огромном особняке. Проблема заключалась в том, что он вообще не мог представить, где бы ему хотелось жить. Будущее казалось таким неопределенным, никогда в жизни Драко не чувствовал себя так неуверенно. Он еще не писал Гарри. И Гарри не писал ему, хотя из новостей должен был понять, что опасность миновала.

После суда над Люциусом Драко принялся улаживать все семейные дела, в том числе и финансовые. Теперь, когда он унаследовал все состояние Малфоев, на него обрушилась куча бумаг. Он как раз работал в гостиной, в художественном беспорядке раскидав вокруг документы, когда появился домашний эльф и сообщил, что в каминном зале его ждет посетитель. Драко отправился туда и с удивлением увидел Гермиону.

– Так вот где ты прячешься, – холодно сказала она. Драко кивнул, чувствуя себя неловко, несмотря на то, что находился в собственном доме. – Гарри вернулся, знаешь ли. Как только мы услышали о суде над Люциусом, мы известили его, и он тут же приехал. Во время суда мы не могли встречаться с тобой, чтобы люди не подумали, что на тебя оказывают давление, но он писал тебе. И он говорит, ты не отвечал ему.

– Я не получал писем, – дрожащим голосом ответил Драко. Неожиданно он почувствовал слабость в ногах и огляделся в поисках кресла, но через секунду уже опустился прямо на пол.

– Чушь! – от ярости на глазах Гермионы выступили слезы. – Ты обещал не делать ему больно, но ты не сдержал обещание. Не сдержал.

– Клянусь, я не получил ни одного письма! – воскликнул Драко.

– Это неважно, ведь ты и сам мог бы ему написать. А Гарри все спрашивает нас, почему ты ему не пишешь, почему не общаешься с ним. Что мне ему сказать?

Драко опустил голову.

– Скажи, что без меня ему будет лучше.

Гермиона в шоке открыла рот.

– Ты сволочь! Не смей, слышишь, не смей так поступать с ним! Ты для него все. Разве ты не понимаешь? – Драко не поднял головы и не ответил.

Blog

Welcome to the real world Автор: IamtheLizardQueen, jmcej @ telusplanet net Перевод

ГЛАВА 14. DRACO THE BRAVE