Н. А. Римского-корсакова в. М. Пивоев философия и психология политики учебное пособие

Вид материала

Подобный материал:

1 2 3 4 5 6 7

Мифы социализма

Испанский философ Х.Ортега-в-Гассет писал: "У прошлого своя правда. Если ее не признают, оно возвращается и требует признания, подчас даже там, где и не надо" (93, 153). Это вполне относится к идеологии социализма, и мифологии той эпохи, которая осталась в столь недавнем прошлом.

О необходимости социалистической мифологии в числе первых писал А.В.Луначарский ("Религия и социализм"), лучше других понимая, что без веры не обойтись при том относительно невысоком уровне образования в Россия качала ХХ века (см.: 70). Мифология социализма - это сложный, противоречивый клубок мифологических идей, утопических надежд, идеалов я иллюзий, распутывать который еще предстоит. В данной лекции мы остановимся лишь на некоторых проблемах. Отправными пунктами для размышлений о мифологии социализма могут служить работы Г.Лебона, Н.А.Бердяева, С.Л.Франка, И.Р.Шафаревича, П.Бер-гера.

На вопрос - почему именно в России идеи социализма смогли прорасти и реализоваться? - пытается дать ответ Н.А.Бердяев, не без основания считая идеи социализма родственными мифологии христианства, православного мессианизма, концепции

61

"Москва-третий Рим", сформулированной когда-то иноком Филофеем. Вместе с тем идеи социализма, выношенные революционерами народниками, развивались под большим влиянием социалистических теорий Прудона, Дюринга, Рудбергера. В кругу левацки-социалисти-ческих идей сформировалась идеология Нечаева, нечаевщина. Их литературное отражение в "Бесах" Достоевского хорошо это показывает. По словам Н.А.Бердяева, Достоевский удачно выразил "онтологические последствия ложных идей". Чего стоит хотя бы Шигалев: "Каждый принадлежит всем, а все каждому. Все рабы и в рабстве равны. Первым делом понижается уровень образования, наук и талантов. Высокий уровень наук и талантов доступен только высшим способностям, не надо высших способностей".

Французский социолог и психолог Г.Лебон, пытаясь понять причины популярности идей социализма среди рабочих и показать бесперспективность такого общества, писал: чтобы на практике убедить рабочих в бесплодности этого пути, надо позволить, реализовать где-нибудь эту модель общества: "Социализм должен быть где-нибудь испытан, потому что только такой опыт и способен исцелить народа от их химер и все наши усилия должны клониться лишь к тому, чтобы этот опыт совершился скорее у наших соседей, чем у вас". Только не во Франции! - восклицает Лебон.- Мне жалко Францию! (73, 88 и 147). Об этом же пишет современный американский социолог П.Бергер. Размышляя о заразительной силе социалистического мифа, он пишет: "Тем не менее существует весьма эффективное средство против силы социалистического мифа - это опыт жизни в обществе, где подобный миф имеет статус официальной доктрины. Жестокая ирония нашего времени заключается в том, что идеологическое влияние марксизма велико везде, кроме тех стран, которые называют себя марксистскими. В Советском Союзе иди Западной Европе уже никого нельзя увлечь марксистской риторикой. Марксизм здесь - церемония или миф, которые стали заставшим орнаментом. Зная эмпирическую реальность, можно сделать безошибочное предсказание: восхищение интеллектуалов социалистическим мифом исчезнет, как только в западных обществах будут установлены социалистические режимы" (13, 141). Но ин-

62

тересно, что Маркс и Энгельс к различным концепциям социализме относились отрицательно, очень критически, критиковали Прудона, Дюринга, Рудбергера и других. Они никогда не собирались строить социализм и никогда не называли первую фазу коммунистической формации социализмом. Это сделали русские революционеры (и в первую очередь Ленин), которые усвоили социализм утопически-народнический. Хотя Ленин в теории отказывался от наследства революционного народничества, практика революционной борьбы возвратила его к тем же самым проблемам и методам, которые исповедовались народниками. Ленин перевес представления Маркса и Энгельса о коммунизме на социализм я организовал реализацию этой концепции в России. Статья о В.И.Ленине, основателе "ленинизма" помещена в мифологический словарь, изданный в Германии (см.: 12, 273-274). Вот что писал о социализме С.Л.Франк после первой русской революции: "Теоретически в основе социалистической веры лежит»... утилитаристический альтруизм - стремление к благу ближнего; но отвлеченный идеал абсолютного счастья в отдаленном будущем убивает конкретное нравственное отношение человека я человеку, живое чувство любви к ближним, к современникам и их текущим нуждам. Социалист - не альтруист; правда, он также стремится к человеческому счастью, но он любит уже не живых людей, а лишь свою идею - именно идею всечеловеческого счастья, жертвуя ради этой идеи самим собой, он не колеблется приносить ей в жертву и других людей. В своих современниках он видит лишь, с одной стороны, жертвы мирового зла, искоренить которое он мечтает, и с другой стороны - виновников этого зла. Первых он жалеет, но помочь им непосредственно не может, так как его деятельность должна привести пользу лишь их отдаленным потомкам; поэтому в его отношении к ним нет никакого действенного аффекта; последних он ненавидит, и в борьбе с ними видит ближайшую задачу своей деятельности и, основное средство к осуществлению своего идеала. Это чувство ненависти к врагам народа и образует конкретную и действенную психологическую основу его жизни. Так из великой любви к грядущему человечеству рождается великая ненависть к людям, страсть к устроению земного

63

рая становится страстью к разрушению..." (140, 94-95). Как точно выразил он существо явления, определил диагноз только нарождающейся болезни, расцвет которой относится к более поздним временам. Справедливость этого диагноза подтвердил А.Платонов в "Чевенгуре" и "Котловане".

Можно вспомнить также опасения А.Блока относительно перспектив революции: "Горе тем,- писал Блок,- кто думает найти в революции исполнение только своих мечтаний, как бы высоки и благородны они ни были. Революция, как грозовой вихрь, как снежный буран, всегда несет новое и неожиданное; она жестоко обманывает многих; она легко калечит в своем водовороте достойного; она часто выносит на сушу невредимыми недостойных".

По мнению Н.А.Бердяева, самые точные и "огненные" слова сказаны против религии социализма" Достоевским. Он почувствовал, что для русских социализм становится религией, а не политикой (I?, 130).

У известного французского астролога и предсказателя ХV1 века Мишеля Нострадамуса есть такие строки:

Догматиком создана новая вера,

Все зрелища славят великий обман.

Зверей благородною меркою мерят,

И зло как добро преподносится нам.

Догматическая интерпретация марксизма Сталиным и его последователями привела к мифологизации этого учения, поэтому • одним из ведущих мифологов социализма можно считать его, и соответственно, энциклопедией мифологии социализма может считаться "Краткий курс истории ВКП(б)", созданный Сталиным. Среди первых мифов - роль самого Сталина в революции, миф об обострении классовой борьбы, о непримиримой противоположности интересов коммунистов и социалистов (социал-демократов), об успехах коллективизации и первых пятилеток, об общественно-экономической формации социализма, о первой фазе коммунистической формации, об общественной собственности, об "обязательном" соответствии производственных отношений характеру производительных сил и другие "открытия" "отца народов". На Западе иронически говорил:- "Россия - родина слонов", имея в

64

виду попытки советских ученых доказать приоритет нашей страны во всех областях науки и техники, или - "Россия - страна с непредсказуемым прошлым" - в связи с искажением исторических фактов, совершаемым официальной исторической наукой в угоду настроениями вождя социализма. Наиболее гротескное воплощение такое отношение к прошлому получило в романе Д.Ору-эла "1984" в образе министерства "правда" (94). Противоположная точна зрения стремится утвердить объективный подход к фактам прошлого. Но отношение к фактам может меняться. В этом смысле прав Ортега-и-Гассет, утверждавший: "Будущее должно первенствовать над прошлым, от него мы получаем приказы, определяющие наше отношение к прошлому" (93, 147). Однако не настолько, чтобы целенаправленно искажать прошлое.

"Краткий курс истории ВКП(б)" преследовал цель, как сказано в партийных документах той эпохи, "...дать партии единое руководство по истории партии, руководство, представляющее официальное, проверенное ЦК ВКП(б) толкование основных вопросов истории ВКП(б) и марксизма-ленинизма, не допускающее никаких произвольных толкований. Изданием "Курса истории ВКП(б)", одобренного ЦК ВКП(б), кладется конец произволу и неразберихе в изложении истории партии, обилию различных точек зрения и произвольных толкований важнейших вопросов партийной теории и истории партии" (106, 365). Иначе говоря, главная цель - обеспечить единство в понимании "истины”. Но зачем такое единство нужно, такой вопрос не возни- . кал, ответ был в те времена очевиден, к этому подталкивала единая форма собственности - государственная - и принцип монизма в философии марксизма-ленинизма. Свежи были в памяти эпизода фракционной борьбы, подрывающей боеспособность пар-тип, приводящей к топтанию на месте; не забыты призывы Ленина г единству и предостережения о недопустимости фракционности. Но единство единству рознь. Возможно живое диалектическое единство, единство относительное» временное, как момент противоречивого движения, единство, переходящее в противоречие и в новое единство - такова жизнь. Но может быть догматическое единомыслие, единство перед угрозой страха, перед угрозой применения силы. Однако как бы ни хотелось

65

любым диктаторам его сохранить, талое единство никогда не может быть вечным, рано или поздно оно нарушается, уступая место другому единству. Антидиалектично стремиться к единству вечному, полному и стабильному. Мифологическое понимание "генеральной линии", "единства партии" как самоцели, а не средства политического развития - ведет к застою, мешает движению вперед. Это попытка задушить противоречие вместо его демократического решения. Перманентное единогласие страшнее и вреднее, чем фракционность. Конечно, фракционная борьба чревата деструктивностью, но что она может разрушить? Нужно находить в себе силы и мудрость вовремя отказаться от устаревших догматов ради новых. Разумеется, полемику не просто направить в конструктивное русло, этому надо учиться, надо научиться культуре компромисса. Единогласие полезно лишь из тактических соображений на коротком отрезке пути для сосредоточения усилий на решении конкретной задачи, длительное единогласие заводит в тупик, вызревает внутренние противоречия, которые сломают единство и перевернут мнимое единство "вверх ногами".

В основе мифа лежит тайна. Власть бюрократа также опирается на тайну, поэтому мифология для бюрократа - очень удобный инструмент манипулирования общественным мнением с целью укрепления своей власти.

Ярким проявлением мифологического сознания является решение сохранить тело В. И. Ленина в Мавзолее вместо погребения в земле (см.: 78). Поначалу даже сам вопрос кажется странным, настолько в результате многолетнего культа все привыкли к наличию мавзолея Ленина, что мысль о возможности и необходимости похоронить его в земле как всех обычных долей - не возникает. Но по мере размышлений нельзя не придти к убеждению, что абсурдность и нелепость такого мавзолея, с цивилизованной точки зрения, должна быть очевидной с самого начала. Во многих мифологических и религиозных системах отказ от погребения тела покойника земле считается самим жестоким наказанием покойнику-грешнику. У других погребение трупов является моральным долгом даже перед врагами, неисполнение которого может навлечь на ослушника страшные кары богов

66

и общественного мнения. С другой стороны, бальзамирование трупов особо выдающихся ладей (обычно правителей - в Египте, Атлантиде) есть составная часть мифологического обряда я сознания. Приняв такое решение, руководители советского государства продемонстрировали всему миру, что в жизни советского общества воцарилось мифологическое сознание.

Кому это было нужно и зачем? Это было нужно, во-первых, самому народу, в котором потребность в иллюзиях, потребность в вере жив . Особенно мощно эти потребности проявляются в обществе только вышедшем из скорлупы феодализма. Веками пестовалась религиозно-мифологическая потребность в культе, я вдруг православные бог оказался под запретом. Нужна была замена. Существовала также утопическая надежда на ученых, что они смогут когда-нибудь воскресить Ленина. Существенное значение имела также потребность в самоутверждении. В статье Л.Лисюткиной приводится письмо учащихся из Ростова-на-Дону: "Схоронитъ в земле не редкость, а сохранить на много лет, вот что может сделать только коммунистическая партия". Стремление к самоутверждению оригинальным способом оборачивается по иронии истории восстановлением древнеегипетских форм мифологического культа; Во-вторых, культ Ленина нужен был его соратникам. И не только для морального самоутверждения, но больше для укрепления незыблемости своей власти. Не случайно Сталин с необыкновенной ретивостью стал утверждаться как самый верный и последовательный ученик Ленина. Немаловажно также, как пишет Лисюткина, то, что "символ бессмертия был нужен как оправдание и обоснование уничтожения миллионов ладей..."

Как же теперь быть? Как выходить из этого положения? Создать Мавзолей и культ вождя было относительно просто, но как его ликвидировать? Автор статьи права, "неосторожная, резкая секуляризация Мавзолея может повлечь за собой непредсказуемые последствия, подобные тем, которые сопутствовали его возникновению. В культуре ничего нельзя ломать, тем более святынь. Не стоит нам быть прилежными учениками революции, варварски вышвыривавшей из православных храмов мощи и реликвии, а затем соорудившей себе собственное первобытное

67

капище. Но если мы хотим включиться в цивилизованное человеческое сообщество, то нам придется честно и мужественно оказать, что такое Мавзолей и как к нему относиться". Решение о погребении, предании тела Ленина земле должно созреть, к этой мысли нужно привыкнуть. Мы должны стремиться к такой демократической форме решения вопросов, когда большинство не заставляет меньшинство подчиняться, не принуждает, но терпеливо ждет, чтобы меньшинство созрело для понимания необходимости добровольного компромисса, уступки в интересах всего общества.

Характерным для Сталина приемом идеологического манипулирования был следующий. На январском (1938 г.) Пленуме ЦК ВКП(б) Сталин выступил с докладом о перегибах в борьбе о врагами внутри партии, о верности ленинским принципам, но, как пишет Л. А. Маньковский, "наряду о этой идеей постановления, воспринятой всей партией, в нем содержался подтекст, которым фактически отменялась антидемократическая, антиленинская сущность собственно сталинской тенденции к разгрому старых ленинских кадров и создание себе авторитета спасителя партии от измены" (84, 165). Маньковский пишет о выработанной в период культа "привычке верить в высшую мудрость всего, что исходит от Сталина, даже если ты сам не понимаешь этого и если это окутано таинственностью, - одним словом, привычка к слепой дисциплине" (84, 163).

Одним из сталинских мифов был миф о пионере-доносчике Павлине Морозове. В последние годы оживилось внимание к событиям гибели пионера в сентябре 1932 года и Павлик Морозов назван "не символом стойкости, классовой сознательности, а символом узаконенного предательства". Во многих публикациях в газетах и журналах представление о Павлике Морозове в корне отличается от того образа, который создан и закрепился в общественном сознании за пятьдесят лет. По словам историка Н.Эйдельмана, "Сталин и его окружение старались приобщить к репрессиям всех: тысячи митингов в осуждение "вредителей", культ Павлика Морозова и более взрослых доносчиков". Как создавался этот миф?

В действительности, как явствует из документов, нет

68

никаких оснований утверждать, что Павлик донес на отца. В обнаруженных современными исследователями материалах судебного дела зафиксировано только, что допрошенный в присутствии матери и учительницы, Павлик подтвердил, что отец, являясь председателем сельсовета, не заботится о бедняках, присваивает себе кулацкое имущество. При этом ни слова не было сказано о справках для спецпереселенцев, которыми торговал Трофим Морозов, что было основным его преступлением. Во-вторых, убили Павлика не столько из-за отца, сколько за помощь сельсовету в поисках скрываемого от сдачи хлеба и другого конфискованного имущества. Как убедительно показывает В.Кононенко (см.: 63, 71-98 и 123), версия о доносительстве как подвиге является плодом "художественного" домысла журналиста П. Соломенка (см.: 123) и корреспондентов "Пионерской правды" В. Губарева и Е.Смирнова. Это отвечало социальному заказу от руководства страны. Но виновен ли в этом' Павлик Морозов?

Трудно судить сегодня об уровне "классовой сознательности" мальчика, который был выходцем из крестьянского класса и только-только начал осваивать грамоту, в том числе и политическую. Конечно, доверчивое детское сознание легко принимает мифологию, особенно если она имеет такую привлекательную форму, обещает всеобщее счастье. Детям свойственно острое чувство справедливости и неприятия лицемерия и фальши. Думается, что именно идеалы справедливости, лак и обиды за мать были руководящими мотивами в поведении мальчика. И в этом смысле он остается примером стойкости и беззаветной преданности идеалам независимо от вопроса о том, какова была целесообразность раскулачивания и коллективизации.

Еще один характерный миф - о крейсере "Аврора", показывающий, что для чиновников крейсер всего лишь груда металла, а не что-то святое. В преддверии 73-й годовщины Октября стало известно, что подлинный корпус крейсера "Аврора" отбуксирован и выброшен, завален камнями и затоплен, чтобы стать основанием то ли причала, то ли мола в 150 км от Ленинграда. Об этом сообщила программа "Взгляд" по центральному телевидению и газета "Советская культура" (3 ноября 1990 г.).

69

А в качестве исторического памятника на Неве стоит неподлинная, ненастоящая "Аврора", а всего лишь ее имитация с частью подлинных надстроек. Между тем на палубе продолжают принимать в пионеры ребятишек, продолжают рассказывать ветераны об исторических событиях, смешивая правду с мифом!

Особого внимания заслуживает вопрос о фальсификации идей Маркса в советской философии, превращении марксизма из диалектической теории в догматическую мифологию. В качестве примера можно сослаться на извращение и мифологизацию марксовой идеи обобществления средств производства, которую разоблачает Г.Лисичкин (см.: 77, 10-13).

Некоторые мифы нашей революции раскрываются в работах членов клуба "Гуманус", опубликованных в газетах и журналах в последние два-три года. Можно сослаться, например, на беседы обозревателя "Литературной газеты" с В.Криворотовым и С.Чернышевым (см.: 66). Первый миф - о "разрушении старого мира": в "Интернационале поется - "весь мир насилья мы разрушим (разроем) до основанья..." - "Но если разрушить мир насилья до основания - вскроется исторически предшествовавший, более грубый мир более грубого насилия. И так далее» Кто был ничем - тот станет тем, кого он сверг силой, только в более архаичном, грубом варианте. На месте разрушенной полуевропейской российской монархии появилась вполне азиатская тирания". Поэтому, нужно усвоить, что "путь к новому миру пролегает не через разрушение, а через созидание, не вниз» а сверх. Старый мир - фундамент нового. Разрушение фундамента ведет в котлован, а не в социализм" (66).

Миф второй - о "распределительной справедливости", на идее которой, по словам С. Л.Франка, сосредоточен "моральный пафос социализма". В опыте человечества сложились два принципа, ложащихся в основу организации общества: производительная свобода и уравнительная справедливость. В программе большевиков с самого начала присутствовал второй принцип, перешедший туда от утопических социалистов. Но чтобы справедливо переделить, надо объект разделения иметь, надо его сначала произвести. Коли же считать производящую свободу делом несправедливым, взять ее под неусыпный контроль, то скоро

70

будет нечего распределять. А, как заметил П. Сорокин, чем меньше хлеба, тем фанатичнее люди отстаивают принцип уравнительной справедливости, Кусок потолще в руках соседа вызывает жгучую, неутолимую зависть, которая не дает спать. Пусть лучше всем станет плохо, но зато все будут равны (вспомним Шигалева).

Миф третий - о Марксе и "Капитале". Обычно в учебниках говорится, что в "Капитале" Маркс, разоблачил до конца тайну капиталистической эксплуатации, обосновал неизбежность пролетарской революции, гибель капитализма и победу коммунизма во всем мире. Но, зачем нужна пролетарская революция, если он пишет: "Труд уже стал свободным во всех цивилизованных странах; дело теперь не в том, чтобы освободить труд, а в том, чтобы этот свободный труд уничтожить". Как это понимать? Здесь пока не все ясно. Замена труда как порабощающей необходимости творческой "игрой человеческих способностей" - вот что более важно в учении Маркса. Нужно очистить марксизм от догматизма и фальсификации. Одной из первых, попыток можно считать книгу С. Платонова "После коммунизма" (102).

Миф четвертый - об "общественной собственности". В. И. Ленин полагал, что государственная собственность и есть общественная. Причины этого отождествления связаны с иллюзией совладений интересов государства и народа, то есть общества. На словах все хорошо, но почему же все это как две капли воды похоже на государственно-монополистический капитализм? Да потому, говорит С. Чернышев, что "государственная... собственность - по сути, архаичная форма частной, а никак не общественной (государство ведь только часть общества)" (66). С другой стороны, акционерный капитал на Западе, кооперация, вовлечение в рыночные отношения государства как организатора сбыта продукции и социальной защиты всех трудящихся - все это гораздо больше похоже на общественную собственность. (Есть и другое мнение, которое высказывает В. М. Межуев, что общественная собственность на средства производства невозможна в принципе, ее объектом могут быть только знания, производство знаний, "превращение науки в непосредственную производительную силу", о котором писал Маркс.) Маркс стремился уничтожить отчуждение, но именно в этом плане на современном Запа-

71

де достигнуто немало, обеспечена взаимная заинтересованность в расширении и совершенствовании производства и получении прибыла как у капиталиста, так и у рабочих, коль скоро капиталист при посредничестве государства делится прибылью с рабочими, что повышает покупательную способность потребителей, а значит, стимулирует развитие производства.

Пятый миф - об исторической мессии пролетариата. Из предыдущего вытекает, что рабочий класс, будучи участником общественного производства, заинтересованным в прибыли, имеет классовые интересы если и не вполне совпадающие с интересами предпринимателей, то уж никак не антагонистически-противопо-ложные. Конечно, рабочий класс оказывает давление на предпринимателей, вынуждая их на реформы. Для тех и других исторический опыт Октябрьской революции и Советского государства является тем фактором, который заставляет хозяев быстрее раскошеливаться на социальные программы, но повторения этого опыта не хотели бы ни рабочие, ни капиталисты. Иначе говоря, современный рабочий класс вполне интегрировался в общественную систему. Поэтому, заключая, В.Криворотов говорит, что из экономики Запада мы должны заимствовать не столько рынок, сколько "общественную собственность", то есть систему снятия отчуждения между хозяином и работником, систему взаимозависимости, обеспечивающей компромисс между различными интересами и развитие общества по пути социального прогресса (см.: 66). Перечень мифов социализма может быть продолжен, поскольку жизнь чуть ли не ежедневно приносит нам все ноше мифы перестройка и "совершенствования социализма".

Blog

Н. А. Римского-корсакова в. М. Пивоев философия и психология политики учебное пособие