Гималайскими тропами
| Вид материала | Документы |
- Мэрия Новосибирска Управление образованием Дворец творчества детей и учащейся молодежи, 620.44kb.
- Программа воспитания классного коллектива «окольными тропами к душе ребёнка: прогулки, 311.63kb.
- Урок литературы, русского языка, природоведения, обж "Васюткиными тропами", 84.31kb.
- Презентация книги «Природа Вологодской области», 131.93kb.
- Тропами горного Черноморья Ефремов, 4476.42kb.
- Уроки в 6 классе по теме: «выживание в условиях автономного существования человека, 64.16kb.
- Ржке ряда благотворительных фондов разработана и накануне праздника Великой Победы, 2225.19kb.
- Ричард Бах. Мост через вечность Порой нам кажется, что не осталось на земле ни одного, 3742.74kb.
7 августа. Монастыри Ламаюру, Ванла, Ризонг, Алчи, Ликир
Ламаюру – еще одно из чудес Ладака. Это один из наиболее древних и знаменитых монастырей Малого Тибета.
В Ламаюру оторванность от внешнего мира чувствуется особенно остро. Монахи, которые пришли сюда более 1000 лет назад, нашли совершенно уникальное место. Монастырь расположился на высоком утесе, который со всех сторон обступают горы. Горы в Ламаюру - фантастические. Их сравнивают с лунными пейзажами. Затерянный уголок жилья в горной пустыне. Ветер, солнце, мороз – на протяжении веков не могут разрушить монастырские стены, которые словно вросли в склоны, испещренные трещинами и складками.
Николай Рерих
«Те, кто строил Ламаюру и Маульбек, знали, что такое истинная красота и бесстрашие. Перед таким размахом, перед такой декоративностью тускнеют итальянские города. И эти торжественные ряды ступ, как радостные светильники, на турмалиновых песках. Где вы найдете такую декорацию, как замок "Тигровая вышка" или бесчисленные развалины замков около Тибетского Карбу, увенчавшие все утесы? Где же страна, равная этим забытым местам? Будем справедливы и преклонимся перед истинной красотою».
«Смотрим на неисчерпаемо богатые формы скал. Замечаем, где и как рождались образцы изображений символов. Природа безвыходно диктовала эпос и все его богатые атрибуты. Нужно показать, как вливаются формы изображений в горную обстановку. Именно эти формы, нарочитые на Западе, здесь начинают жить и делаются убедительными».
«Алтай-Гималаи», 1925 г.
К 5-ти часам двинулись на пуджу. Рассвет еле брезжил. Со всех сторон к входу в храм (хочется так назвать это здание) шествовали монахи. Разных возрастов, комплекций, но все с бритыми головами и одинаковыми длинными красными одеяниями. Они спускались сверху со склона, куда взбирались монастырские постройки. Все заходили внутрь храма. Мы тоже зашли. Небольшой двор с навесом по периметру. Я уже установил штатив, но оказалось, что здесь только предварительный сбор. Открыли двери в следующее помещение.
Все зашли, стали занимать места. Полусумрачное помещение, украшенное в духе буддистских храмов. В середине – колонны в 2 ряда. По центру вдоль проходов сели монахи. Сидят на подстилках, приготовленных на полу и на низких скамьях, на которые можно забраться с ногами. Удивительно, что монахи совсем не возражают против нашего появления в своем храме. Мы им не совсем не мешаем. Чужакам разрешается присутствовать во время пуджи. С краешку. Гости вроде нас (а таких набралось человек 20) сели вдоль стены со стороны окон. Мы словно извне смотрели на единый организм монастыря, который растворялся где-то в глубине. Ближе к нам расположились самые молодые представители монашеской общины, мальчишки младшего школьного возраста. В следующих рядах – более старшие монахи.
Внутри царил полумрак. Он окутывал помещение, словно тайна присутствовала здесь. Возле входа на возвышении уселся очень колоритный и мощный монах, который, можно сказать, вел службу. В течение службы монахи издавали совершенно неординарные звуки, которые можно охарактеризовать как хриплые бормотания. Я не уловил структуру действа. По проходам все время ходили юноши и разливали что-то из чайников. Может, просто чай. Хотя, возможно, что этот напиток имел отношение к службе, поскольку непосвященным его не предлагали. Тот, что сидел на возвышении, листал древнюю книгу в виде отдельных вытянутых страниц. Мы держали в руках такие листочки в монастыре Хемис. Эти древние рукописи даже не листаются, а скорее перекладываются. Монах читал письмена и одновременно оглядывал мальчишек. Те откровенно шалили и к концу пуджи совсем разошлись да так, что старшим не раз приходилось вмешиваться. Как-то здоровенный лама, что сидел у дверей, даже энергично схватил одного и убедительно перебросил на место. Впрочем, безо всяких негативных выплесков. Кроме бормотания мантр время от времени происходили всякие многозначительные действия: выносы, окуривания, жжения. На посторонних одно только зрелище, безусловно, производило должное впечатление. Что же происходило внутри присутствующих, мы не узнаем.
Нам неведомы мудреный смысл мантр и странных барабанных звуков, нам не проникнуть во все тайны, которые хранят древние монастырские стены. Но в это утро здесь в на высоте более 3.5 км отрезанные от всего мира великими горами мы проживали невероятнейшие мгновения своей жизни. Сколь бы не были далеки мы от образов, витающих в здешней атмосфере, думается, присутствие здесь чуда не могло не коснуться и нас. Вряд ли нам удастся вернуться прежними.
Кстати, удовольствие оказалось платным. Как и посещение любого монастыря, включая самые отдаленные. Плата символическая. Везде имеются стандартные билетики за 20 рупий, которые неожиданно смотрятся в руках лам.
Юрий Рерих
«Мы провели еще один день в Ламаюру и посетили монастырь. В настоящее время он принадлежит ламаистской секте Бри-кхунг-па. Согласно местному монастырскому преданию, он был основан знаменитым махасидхой Наропой, который жил в девятом веке и с именем которого связано много событий в религиозной истории Ладака. Говорят, что свое название монастырь позаимствовал от гьюнг-друнг, или свастики, синонима Бон, т.е. примитивной религии поклонения силам природы Тибета.
Мы посетили ду-кханг, или зал собраний, в котором молились около двадцати монахов, монастырскую библиотеку, содержащую Канджур и Танджур нартанского издания, и маленький внутренний двор, в котором исполнялись религиозные танцы.
Воплощенный лама Ламаюру отсутствовал, и нам позволили посетить его покои, которые, как обычно, были чисты.
По словам монастырских лам, самая старая часть храма называлась Сенг-ге сганг, расположенная с южной стороны скалы Ламаюру. Главное изображение представляет Манджушри, или Джам-пе янг. Согласно местному преданию, храм Сенг-ге сганг датируется периодом бКа-гдамов, т.е. XI веком.
«По тропам Срединной Азии», 1925 г.
Посмотрев в ускоренном режиме Ламаюру (я даже забрался на противоположный склон для кадра), двинулись дальше. Вики, мерзавец, удрал, ничего не заплатив в гостинице. Счет выставили нам. Мы отказались. Из принципа. Администрация осталась весьма недовольна. Мы уезжали с неприятным осадком. Впрочем, в таких делах со стороны местного населения много театра. 900 рупий, оставленных нами за комнаты, - это для подобного заведения запредельная цена.
Мы покидаем лунные пейзажи Ламаюру и возвращаемся в Лех. Снова любуемся дорогой необыкновенной красоты. Она тянется от самого Шринагара. Это вторая из двух дорог, двух тончайших нитей, что соединяют Ладак с остальным миром. Путь в Ламаюру со стороны Леха зажат скалистым ущельем. Преодолевая эти невероятные километры вдоль отвесных стен, еще явственнее чувствуешь, насколько тщательно прячут Гималаи свои сокровища.
Юрий Рерих
«Дорога довольно плоха. В некоторых местах приходится пересекать сглаженные лавиной склоны, с которых непрерывным потоком сползает песок и гравий. Несколько раз нам пришлось пробираться через огромные скопления разрушенных горных пород - следов недавно пронесшейся лавины. После трехчасового перехода мы достигли открытой долины Инда и, перейдя большую реку по подвесному мосту, оказались в крупной деревне Кхалаце».
«По тропам Срединной Азии», 1925 г.
А 1000 лет назад здесь не было никакой дороги. Проникнуть сюда были способны лишь подлинные искатели истины. Эта дорога, вырубленная в скале над пропастью – огромное достижение. Хотя здесь совсем другие понятия о скорости и времени. По такой дороге за час не проедешь больше 20-и км. Чтобы преодолеть 120 км до Леха, нам понадобится почти что целый день. Никогда невозможно предугадать, что откроется за следующей скалой. Остается только предупреждать о своем приближении, подавая звуковые сигналы. Здесь это совсем не возбраняется. Напротив, повсюду можно встретить призывы сигналить на каждом опасном повороте. Ведь разъехаться встречным машинам возможно далеко не в каждом месте.
Мы отправились в Ванлу. Это деревня, в которой расположен монастырь. Через эту деревню пролегал наш маршрут по первоначальному плану. Мы, как известно, план изменили под воздействием лехских тур. организаторов. Но Ванлу осмотреть все же желали. Особенность Ванлы, если верить нашим источникам, в недостижимости при помощи автомобильного транспорта. Мы читали, что в Ванлу из Ламаюру ведет тропа. Мы собирались идти туда пешком. Но наши организаторы сказали, что по случаю недостатка времени, нас в Ванлу утром свозят на джипе – дороги-то, как будто, нет. Это звучало очень странно, но накануне мы так находились по горам, что на геройские пробежки уже не оставалось сил. Да и языковые барьеры останавливали нас от переубеждения аксакалов. Ну, пусть, если хотят, думают, что джип по горам проедет. А мы посмотрим. Даже занятно.
Что интересно, дорога в Ванлу отыскалась. Это осталось неразгаданной тайной. То ли ее только что проложили, то ли нам подсунули дезинформацию, то ли имелось в виду, что тропа ведет напрямик, а эта дорога тянется в окружную. Мы так и не поняли. Но в Ванлу добрались быстро, красиво, приятно.
Дорога – яркая чрезвычайно. Чудо, а не дорога. Езды – около получаса. Ну, а деревня и монастырь нам необыкновенно понравились. Мне показалось, что это место совсем оторвано от остального мира. Возможно, сюда посетители заглядывают реже, чем в Ламаюру и другие монастыри, что расположились вблизи от основной дороги. В этом прелесть.
И снова курс на Лех. Наш ретивый джип несется наперегонки с небольшой речкой, которая устремляет свой бег в сторону Инда. Сказочный каньон. Скалы нависают над головой. Их огромный масштаб совершенно несоизмерим с узким извилистым коридором, по которому пролегает наш путь.
Вряд ли возможно привыкнуть к такой красоте. Местные жители путешествуют на крыше автобуса. Может, они любуются оттуда чарующими видами? Не подвинетесь, ребята? На одном из поворотов наш полноприводной мустанг чуть не поцеловался с зазевавшейся четырехколесной клячей.
Николай Рерих
«Встречные караваны приветствуют друг друга. Всегда спросят: "Откуда?" Никогда не спросят: "Кто вы?" Личность уже тонет в движении. Над караваном несутся возгласы "шабаш", т. е. хороший конец, или "каварда", то есть опасность, внимание. И правда, по крутым откосам желто-гремящего Инда всегда могут быть жесткие потоки щебня, могущие смести коня в кипень потока».
«Алтай-Гималаи», 1925 г.
Дорога из Шринагара, часть которой мы проехали от Ламаюру, прорезалась к Инду сквозь глыбы и толщи хребта Занскар. Дорога выбралась на простор долины Инда - главной артерии Ладака. Дальше до самого Леха Инд будет рядом с нами. Правда, сегодня мы движемся в разных направлениях. Инд несется нам навстречу, чтобы свернуть в сторону Пакистана и покинуть Ладак. Мы тоже прощаемся с Ладаком. Сегодня мы замыкаем восьмидневный круг и возвращаемся к началу маршрута в Лех, чтобы завтра покинуть эти заповедные места. По пути мы посещаем несколько известных монастырей. Это Ризонг, Алчи и Ликир. Несмотря на дорожную суету, мы пытаемся всякий раз окунуться в их чарующую атмосферу.
Юрий Рерих
«Дорога из Нурлы в Сасполу проходила по голой местности, почти полностью лишенной растительности. Саспола - огромная деревня с многочисленными рощами. За Индом на расстоянии двух миль находится интересный монастырь Алчи, один из старейших монастырей Ладака. Он относится к периоду Рин-чен-бзанг-по (XI в.) и в нем сохранилось много древней индийской резьбы по дереву, которая напоминает изящную резьбу средневекового Кашмира.
Следующий переход из Сасполы в сНье-мо был интересен несколькими старыми монастырями. Выходя из Сасполы, дорога пересекает широкое песчаное плато. Недалеко от маршрута находится большой монастырь Клу-дкьил, в народе называемый Ликир. Его основал король Лха-чен ргьял-по (1050-1080 гг.). Дорога спускается в более глубокую долину и приводит к романтически расположенной деревушке Базго, знаменитой одним из старейших монастырей Ладака и древним дворцом его королей.
Последние пять миль до Леха дорога проходила по каменистой равнине, поросшей кое-где небольшими рощицами. Лех и его базар, обнесенный высокими стенами, городские ворота, возвышающаяся громада дворца и живописная толпа, запрудившая базарную площадь и улицы, производят незабываемое впечатление. Это один из тех городов Нагорной Азии, который сохранил типичные черты караванного центра, куда стекаются многочисленные караваны, везущие товары из Индии, Китая, Тибета и Туркестана»
«Прогуливаясь по улицам Леха, чувствуешь пульс Великой Азии, скрыто бьющийся за внешним покровом современности».
«По тропам Срединной Азии», 1925 г.
В Лехе нас встретили с распростертыми объятиями. Мы вернулись в знакомую нам Сиддхартху. Все вокруг приветствовали наше возвращение после проделанного маршрута, будто мы и впрямь совершили что-то героическое.