Феномен человека вчера и завтра

Вид материала

Подобный материал:

1 ... 8 9 10 11 12 13 14 15 ... 26

ГЛАВА 1

РЕЛИГИОЗНЫЙ ФАНАТИЗМ: ВСЕ О НЕМ

§1 “FANUS - FANATICUS”

Анализ природы религиозного фанатизма требует прежде всего выяснения его истоков. В связи с этим необходимо раскрыть понятие “религиозные чувства”, широко используемое в богословии, немарксистской психологии религии и религиоведении. Так, американский философ и психолог У. Джемс специфику религиозных чувств видел в их ориентированности на сверхъестественное [1], т.е. он считал, что религиозные чувства принципиально отличаются от других чувств человека своим сверхъестественным источником. С точки зрения диалектико-материалистического мировоззрения особых “религиозных чувств” не существует, их физиологическая основа и психологическое содержание не обладают специфической природой. Иное дело, что религиозными чувствами можно называть те чувства человека — страх, любовь, восхищение, благоговение, радость и пр., — которые имеют религиозную ориентированность. В этом случае они выступают как “страх господень”, “любовь к Богу”, “радость общения с Богом” и т.д. Религиозные чувства человека представляют собой чувства, пронизанные верой в существование сверхъестественного объекта, что определяет их социальную роль. Являясь “общественным продуктом”, они порождаются определенными социальными условиями. Они, подобно религии в целом, представляют собой искаженное отражение мира отчужденных сил, господствующих над людьми в их повседневной жизни. В общем, как отметил К. Маркс, “религия есть общая теория этого мира...его спиритуалистический point d'honneur, его энтузиазм, его моральная санкция, его торжественное восполнение, его всеобщее основание для утешения и оправдания [2]. Показателем же степени религиозности является религиозный фанатизм, неразрывно связанный с эмоциональным миром религиозных чувств человека, с религиозно-мистическим мироощущением.

Необходимо сказать, что наиболее яркий аналог и прообраз религиозного фанатизма виден в древнем шаманизме. В фокусе философских исследований на Западе сегодня находятся ненаучные формы знания и сознания. Это связано с ростом негативного отношения к сциентизму и поиском альтернативных мировоззренческих ориентации. Гносеологи и религиоведы анализируют шаманизм и магию, причем первые обращаются к ним для того, чтобы придать теории познания “человеческое лицо”, изыскивая в ней черты ненаучного мышления и следы человеческих интересов и ценностей, а вторые рассматривают магию как своеобразный тип рациональности. В новейшей западной философии имеется релятивистская тенденция к сближению науки и ненаучных форм мировоззрения.

Например, в книге английского ученого У. Разерфорда “Шаманизм. Основания магии” описываются действия шамана, его магические пляски, экстаз и транс [3]. Собравшиеся вокруг костра соплеменники “наблюдают”, как душа шамана якобы покидает тело, отправляясь путешествовать в заоблачные выси. Эту картину, по мнению автора, и сейчас можно увидеть в ряде африканских северных племен. Магия оставила свой след в культуре месопотамской цивилизации, даосизме, зороастризме, исландских сагах, древнегреческих мифах, в полинезийских поверьях, на всем пространстве от Арктики до Австралии. “Искусство” шамана, его врачующие снадобья и опыт зависят от локальных этнических и географических условий. Этимологический термин “шаман” восходит к понятию “знания” в индоевропейских языках: шаман - это “тот, кто знает”. Антрополога подчеркивают, что шаман значит “властитель духов”, религиоведы связывают шаманизм с идеей сверхъестественного, с анимизмом и тотемизмом [4].

Следует отметить, что первобытному мышлению присуще такие формы иррационализма, как магический тотемизм религиозный фетишизм. Существенным является то, что общественное сознание не тождественно арифметической сумме социализированных социальных сознаний, что каким бы странным оно ни было, оно трансиндивидуально (разумеется, не в дюркгеймовском смысле) и коллективно. Так как коллективная природа общественного сознания в конечном счете не зависит от вклада психики индивида, а детерминирована онтологической структурой материального базиса общества, более того, интеллектуальный момент присутствует на любой ступени развития сознания общества в эффективно-эмоциональных действиях.

В этом плане интересна точка зрения венгерского ученого Й. Сигети, согласно которой первой формой общественного сознания является “идеология тотемизма” [5], основанная на идеалистическом воззрении. Она представляет собой самосознание древних общи остей, скрывающее в своих иллюзорных оболочках рациональное ядро. Анализ концепции французского этнографа и психолога Л. Левп-Брюля о дологическом, ассоциативном характере первобытного мышления показывает, что первобытные люди мыслили логически, когда исходили из определенных предпосылок и делали окончательные выводы. Но их мышление неадекватно действительности. Это связано с тем, что они некритически относились к исходным положениям своих выводов. Однако этот недостаток мышления древних является следствием низкого уровня развития их общественных отношений, что обуславливает, в частности, социоморфное и антропоморфное качество магии. Фундаментальная черта первобытного мышления состоит в том, что оно идентифицирует общину и ее членов с животным, идущим в пищу, с тотемным животным: “Фундаментальное положение тотемистического мировоззрения, грубо натуралистического по своей сути — “человек есть то, что он съедает”, — представляет собой закон тотемизма...” [6]. Можно сказать, что “идеологическая” идентификация с тотемным животным является выражением факта неспособности первобытных людей при помощи рациональных средств труда преодолеть иррациональное поведение объекта труда животных, поэтому они старались это компенсировать иллюзорно-магическими средствами. Грубое натуралистическое содержание этой идеалистической формы таково: превращение животного в человека и последующая трансформация его самого в религиозный фетиш на более высоком уровне.

Действительно, магический тотемизм как идеологическое выражение неразвитости общественных отношений, ограниченности практики, которая только спонтанно порождала стихийно-материалистически ориентированное сознание и является иллюзорно-компенсаторным средством овладения действительностью и предварительной стадией религии. Вместе с тем, рассматривая концепцию Дж. Фрэзера, согласно которой магия не есть религия, а родственна науке, можно сделать вывод, что первоначально магический тотемизм представлял собой единую, недифференцированную форму общественного сознания, имплицитно содержал в себе не только науку, но и мораль, искусство слова, а также магию изображения. Затем происходит его воплощение в ряд относительно самостоятельных форм общественного сознания.

Идеологический фетишизм, который начинает свою историческую “карьеру” в этой первобытной форме, продолжает жить и в современном обществе. Он оказывает существенное влияние на идеалистическое философское мышление. Нет ничего удивительного в том, что в отчужденном мире происходит воспроизводство древнего шаманизма с его сильной мистической направленностью, которая постоянно подпитывает многие формы современного иррационализма, в том числе и религиозный фанатизм.

Шаман, отмечает У. Разерфорд, - это человек, испытавший кризис личности, прошедший процесс специального тренинга, в результате которого было достигнуто “преобразование сознания”. Шаман обретает способность “общаться с природой”, испытывая “чувство океана” (3. Фрейд). По словам современных магов (Л. Грея, М. Харнера, К. Кастанеды и др.), существует различие между “обычным” и “необычным” состоянием сознания и только последнее дает подлинный образ мира. Поэтому ядром шаманизма, согласно У. Раэерфорду, является -“особый способ восприятия реальности” [7], характерный для мистического мироощущения.

Мировоззрение шамана определяется органическим восприятием природы: “он существует не как нечто отдельное, но как динамическая связь биосферы, относящаяся к целому так, как его собственные органы относятся к его телу” [8]. Из этого следует метаморфическое представление природы как человеческого тела, живого существа, функционирование которого производно от действия каждой его части. Такого рода идеи прослеживаются в индуистском понятии дхармы, в даосизме, в “космосе” древних греков. “Представление о Вселенной как о космосе есть та ось, вокруг которой построено все мировоззрение шамана” [9]. Космос же, как упорядоченное и сбалансированное целое, предполагает источник организации - так возникает идея “Великого духа”, первый шаг на пути к монотеизм}'. Для достижения обители “Великого духа” шаману необходимо звено, соединяющее мир людей и небесные выси. Им выступают священная гора (Синай, Олимп, месопотамские зиккураты, древнеегипетские пирамиды, ацтекские храмы Солнца) или мировое дерево (Иггдразиль у скандинавов и др.).

Для понимания структуры магического универсума большое значение имеют магические числа (например, “семь”) касается ли это звезд, смертных грехов, небесных сфер или чудес света. Магическая космология предполагает и разделенность мира людей и потустороннего мира - этомслужит обычно река, типа Стикса у древних греков, через которую проложен путь, часто в виде узкого моста, подобного острию меча. И наконец, соотношение тела, духа и души, способность к перевоплощению и переселение душ (метемпсихоз) характеризуют понимание природы в шаманизме.

Особую роль в деятельности шамана играет методика магического транса. Традиционно это психическое состояние понимали как форм}' одержимости демоном, который подчинил шамана своей воле. Транс — это способ “путешествия души” шамана в потусторонний мир, и напрасно, как считает У. Разерфорд, в нем видели лишь замаскированный обман и невежество. В настоящее время появились свидетельства, позволяющие понять магический транс как своеобразную форму человеческого существования.

- Во-первых, ученики М. Харнера, организовавшего в США школу шаманов, утверждают, что во время транса они переживали красочные картины “иного мира”, в котором душа якобы “свободно витала”.

- Во-вторых, есть сообщения некоторых людей о том, что они переживали (во время болезни, под действием лекарств, музыки или танца) переход в “иные состояния сознания”.

- В-третъях, имеются отчеты исследователей так называемых паранормальных феноменов, которые говорят о способности некоторых людей к телептии, ясновидению, биолокации и т.д. [10]. Следует подчеркнуть, что шаман способен к экстрасенсорном)' восприятию, его способности необычайно развиты.

Несостоятельным является модное ныне понимание шамана как шизофреника, в основе которого лежит феномен “шаманской болезни”, представляющей собой посвящение “избранника духов” в шаманы. В “шаманской болезни” происходит воспроизведение в видениях (галлюционациях), символически или в реальных действиях, тотемических обрядов инициации - посвящении юноши в мужчину, полноправного члена племени. В обряде посвящают в тайны эзотерического знания, т.е. происходит его обучение. Этот момент тотемического обряда посвящения характерен и для видений, представляющих собой содержание “шаманской болезни”. Здесь духи уносят обыкновенного человека в иной мир, чтобы превратить его в шамана, “пересотворить” его в процессе обучения: показывают места, его будущих “путешествий”, представляют духам и божествам, которые наделяют его необычными знаниями и сверхъестественными свойствами [11]. После обучения шаман приобретает мистический опыт, позволяющий ему совершать экстатические “путешествия” с Земли на Небо или с Земли в Преисподнюю. Ему известна тайна прорыва уровней реальности, представляемой в архаическом сознании трехэтажной -Небо, Земля и Преисподняя. Эти три космические зоны соединены между собой центральной осью (ее образами являются Мировой Столп, Небесная Колонна, Мировое дерево, Мост, Лестница и т.д.). Только шаман может духовно “путешествовать по всем этим космическим зонам, вести борьбу со злыми духами и демонами в Преисподней и передавать небесным богам просьбы и приношения своих соплеменников.

Главное здесь заключается в том, что шаман осваивает космологию, мифологию и теологию своего племени, чтобы использовать их в качестве своеобразных карт для мистического, экстатического “путешествия” в “иные” миры [12], результаты которого находят практическое применение в жизнедеятельности племен и дают возможность решать различные проблемы, значимые для существования племени. В научной литературе есть концепция, согласно которой шаман решает эти проблемы не с помощью оперирования понятиями и словами, а посредством манипулирования образами памяти [13]. Скажем, он должен ответить на вопрос, куда делись стада диких оленей, на которых племя охотится. На это в действительности влияет множество факторов: состояние трав на пастбищах, направление и сила ветра, температура и т.д. Тут слишком много неизвестных причин, чтобы обычный человек мог ответить на этот вопрос. Но не все “переменные” можно даже зафиксировать, в то же время все они содержатся на уровне подсознания в виде образов. Адепты мистицизма считают, что только шаман может в своем “путешествии” в глубь подсознания достичь этих образов. Во время камлания их селекция, ассоциация совершаются моментально — так как это образная, а не вербальная память. В итоге камлания шаман может сделать, скажем, такой интуитивный вывод: “Вижу оленей в долине на Востоке”.

Если шаман - человек нервного, истерического склада, воспринимает реальность как нечто целое, то шизофреник страдает фрагментарностью, разорванностью восприятия, мир в его глазах хаотичен и нестабилен. Поэтому отождествление

шамана с психопатологической личностью оказывается несостоятельным. Шаман в своей ритуальной деятельности воспроизводит модель целостного мира, сформированную в рамках архаических культур, и дает возможность древним коллективам ориентироваться в окружающем мире и решать свои насущные проблемы. В этом смысле прав У. Разерфорд, который пишет: “Именно шаман обычно определяет регулятивные механизмы в форме племенных законов, изначальным источником которых является тотем, с которым лишь шаман уполномочен консультироваться. Постепенно выстраивается совокупность прецедентов и интерпритаций, передаваемых устной традицией от одного поколения к другому [14]. Чаще всего шаман является хранителем всей народной памяти, т.е. мифологии и эпоса, изобретателем музыкальных инструментов, художником и певцом. Он же следит за календарем и фиксирует первые астрономические сведения.

Существует особая связь между шаманизмом, культом огня и обработкой металлов, в которой издавно усматривали магические элементы. Область деятельности шамана включает и

то, что получило название паранормальных феноменов. Шаман, как мы отмечали, нередко обладает качествами экстрасенса и претендует не только на своеобразный способ видения мира, но и на способность становиться невидимым, летать, произвольно изменять свою внешность и физические параметры, существовать одновременно в двух местах и т.п. Все это обеспечивает ему высокий авторитет, порой дающий ему возможность объединять власть шамана и вождя.

В целом можно сказать, что шаманизм представляет собой совокупность реальных знаний и умений, фантазии, некритической веры, спонтанных реакций, примитивных заблуждений, иллюзионисткого и гипнотического искусства и много другого. И нет ничего удивительного в том, что шаманизм вошел в качестве одного из фундаментальных элементов во многие культуры мира, что имеются многообразные связи между исламом, христианством и иудаизмом, с одной стороны и иудаизмом, буддизмом и даосизмом - с другой, в их отношении к шаманизму. Именно шаманизму как архаической системе верований присущи одержимость, слепая вера в сверхъестественные силы и пр., что является наиболее яркой чертой религиозного фанатизма в более развитых верованиях. Теперь перейдем к рассмотрению истоков религиозного фанатизма, которые заключаются прежде всего в интересах и потребностях социальных групп, слоев и общества в целом на определенном этапе исторического развития. Эти истоки следует искать в общественной жизни, в социокультурной и биопсихической реальности человеческого бытия. Анализ истоков феномена религиозного фанатизма требует понимания связей общества и природы. Природный и социальный аспект такой целостности, как человеческое бытие, взаимопроникают в сферы способа производства материальных благ. Фундаментальным звеном бытия человека является труд наряду с таким! элементами, как структуры сознания, язык и др. Трудовая деятельность выступает не только носителем и транслятором, но и наиболее развитой формой человеческого отражения объективного мира, именно на ее основе вырастают мир культуры, различные структуры сознания и средства их манифестации (системы символов, символические формы существования мыслительных структур и образований). Окружающий человека мир в процессе его предметно-чувственного освоения опосредован “миром символов”, символической деятельностью, которая в силу низкого уровня производительных сил и неразвитости общественных отношений, на разных этапах развития общества проявляются в формах тотемизма, анимизма, магии, шаманизма и религии. Исходя из принципов марксистского философского материализма, возможно научное объяснение религиозного мировоззрения в целом и феномена религиозного фанатизма, его истоков и сущности в частности. На этой основе можно построить следующую типологию истоков религиозного фанатизма: социокультурные, социально-психологические и биопсихологические.

Социокультурным истоком религиозного фанатизма можно назвать становление мира культуры как резульmama длительного процесса взаимовлияния биологической и социальной эволюции. Здесь можно выделить два принципиальных момента:

- способность общественного человека продуцировать культуру, что является результатом взаимодействия биологической и социальной эволюции, включающей в себя и эволюцию орудий труда. Поэтому человек не только создает культуру, но и сам формируется в этом процессе.

- Переход от нечеловеческой стадии к человеческой происходил постепенно, прогрессируя в течение длительного времени. Иными словами, история развития культуры есть история объективирования ментальных способностей человека, а история развития последних есть история превращения культуры в “ингредиент” этих способностей.

Мир культуры тесно связан с процессом гуманизации, с переходом от животного к человеку, одним из которых является движение от определенных инстинктивных реакций животного к неопределенности человеческого знания. Действительно, животное обладает инстинктами, связанными с научением, которые регулируют его поведение в каждый момент жизни. Исследования в области этологии показывают, что поведение одних животных, живущих в относительно стабильной и неизменной среде, в основном заранее запрограммировано и следует строгому порядку. Поведение же других животных в условиях меняющегося окружения требует отклонения от стандарта и выбора из нескольких поведенческих альтернатив [ 15]. Можно сказать, что у животного мир восприятия и мир действия (поведения) сопряжены. У человека эти два мира опосредованы социальной историей, и в связи с этим только человек находится в ситуации, когда он действительно не знает, что должен делать.

Таким образом, у человека возникла потребность в принятии надежного решения и определения этой возможности [16].Именно эта потребность лежит в основе генезиса культуры (мифология, религия, искусство и пр.) с ее разнообразным арсеналом физических и духовных техник. Только культура дает человеку возможность строить свое будущее на основе различных стратегий предсказаний будущих событий. Одной из них в архаических культурах является стратегия подражания, когда предугадывание будущего исходит из подражания свойствам тех или иных явлений окружающего мира. С этой стратегией органически связаны процедуры магии и колдовства. В ней будущее не столько предсказывается, сколько вынуждается: жертва умиротворяет гневных богов и заставляет их выполнить ту или иную просьбу человека или племени [17]. Эта стратегия создает у человека религиозную веру, снимая непосредственность ситуации принятия решения. Некритическое, догматическое восприятие религиозных представлений и приводит к религиозному фанатизму.

Другим социокультурным истоком религиозного фанатизма являются жажда власти и борьба за власть. Существующая неопределенность возможностей каждого человека вносит свой вклад в культурную эволюцию, ибо уникальность индивида подвигает его к соперничеству и борьбе за свое место в жизни. А это неразрывно связано с проблемой контроля за поведением других индивидов, т.е. с проблемой достижения и сохранения власти [18]. Одной из форм сохранения власти, господствующей в истории человечества, является ее обожествление, ограждение от посягательств, религиозных табу.

Обычай табуирования возник вместе с тотемизмом и представляет собой важнейший механизм контроля и регулирования социальных отношений. Так, половозростное табу регулировало половые связи в коллективе, пищевое - определяло характер пищи, предназначенной вождю, воинам, женщинам, детям. Другие табу были связаны с неприкосновенностью жилища или очага, с правами и обязанностями отдельных категорий членов племени. Некоторые вещи, в том числе и пища, принадлежащие вождю, также были табуированы. Исследователи Дж. Фрэзер, Л.С. Васильев и др. приводят примеры того, как воспринимались нарушения табу.

Так, один из новозеландских вождей высокого ранга и великой святости оставил на обочине дороги остатки обеда, которые подобрал и съел его соплеменник. Когда ему сообщили, что он употребил в пишу остатки трапезы вождя, он скончался в мучительных страданиях. Примеров подобного рода можно привести множество, и все они свидетельствуют о том, что нарушение священных табу приводило нарушителя к смерти: “Божественная личность является источником как благодеяния, так и опасности, ее надлежит не только оберегать, но и остерегаться. Священный организм вождя столь хрупкий, что может прийти в расстройство от малейшего прикосновения, вместе с тем содержит в себе мощный заряд магической и духовной силы, разряжение которого может иметь фатальные последствия для каждого, кто приходит с ним в соприкосновение. Вследствие этого изоляция богочеловека необходима не только для его личной безопасности, но и для безопасности других. Божественная личность подобна огню. При соблюдении надлежащих запретов из него можно извлечь много полезного, но опрометчивое прикосновение или пренебрежение границами обжигает или губит нарушителя. Поэтому считалось, что нарушение табу поведет за собой губительные последствия: преступник сунул руку в божественное пламя, которое охватит его и пожрет на месте [19]. Такая слепая, доведенная до крайней степени, приверженность религиозной идее священности вождя (или правителя) и стремление к неукоснительному следованию ей в практике и жизни тоже порождают религиозный фанатизм.

Blog

Феномен человека вчера и завтра