Палеографическое и лингвистическое исследование сборника смешанного состава XVII в

Вид материала

Исследование

Содержание Формы дв.ч. Многа лѣта цр

Подобный материал:

• Учебно-методический комплекс по дисциплине Лингвистическое обеспечение абис блок, 475.04kb.
• Задачи урока : Проконтролировать знания учащихся по методам решения сложных логарифмических, 83.18kb.
• Французское «житие святого этьена де мюре»: историко-лингвистическое исследование текста, 726.35kb.
• Исследование состава сера-, хлор-, азотсодержащих соединений в нефтях и прямогонных, 498.94kb.
• «Исследование как метод познания…», 59.77kb.
• Работа Поля Лафарга «Язык и революция» (1894), написанная под влиянием идей марксизма,, 54.28kb.
• Ирины Алексеевны Морозовой Коллективное лингвистическое исследование, 51.01kb.
• Историко лингвистическое исследование топонимии гиссарской долины таджикистана, 1691.56kb.
• Внимание!, 105.02kb.
• Внимание!, 100.46kb.

Далеко не все употребления прошедших времен, чуждых живой речи, отвечают норме.

1. Ошибки в употреблении форм аориста:
   

1.1. Ед. число вместо мн. числа: како си макидоняне сил мою ра^зршиша Дариев ра^зрши  ко^снся мое^и чти ‘как эти макидоняне разрушили мою силу, Дариеву разрушил и коснулся моей чести’ (л.62об.).

1.2. Мн. число вместо ед. числа: <Александр>  дне^и хо^ждаше и жены дви обрѣтоша (л.47об.); Алеа^ндръ ^ж ся^де и видѣние свое сказа^ша (л.67об.).

1.3. Дв. число вместо мн. числа: а^нтияне поиска^ста такова^г человѣка (л.17об.).

1.4. 1 лицо вместо 3 лица: Алеѯа^ндръ ^ж сем подиви^с на мѣсто по^иде дѣ^ж ѡбрето^х много злата (л.72);

1.5. 3 лицо вместо 1 лица: <Дарий о себе> наконецъ горко зре вся (л.33об.); не мы приказаша (л.60).

1.6. 3 лицо вместо 2 лица: <вы> и^ндия^н бояшася (л.59об.).

2. Ошибки в употреблении форм имперфекта:
   

2.1. Ед. число вместо мн. числа: жены любо^в и че^сть соблюдаше (л.21); птицы по^д древа^ми тѣми седяше (л.52об.).

3. Ошибки в употреблении форм плюсквамперфекта:
   

3.1. Ед. число вместо мн. числа: дѣже языцы несегапигры со^зда^ли бяше сто^лпъ ‘где народы несегапигры создали столп’ (л.23об.).

4. Ошибки в употреблении форм перфекта со связкой: мы Мима^нда би^ли есте (л.31об.); здравы дне^с до^шли е^смь (л.60об.) – комментируя эти написания, можно признать, что связка имела не грамматическое, а знаковое значение.
   

Помимо нарушения согласования сказуемого с подлежащим, встречаются и ошибки в формообразовании.

Во-первых, это смешение окончаний -ше (3 л. ед.ч. имперфекта) и -ша (3 л. мн.ч. аориста): сходники ^ж к црю пришедше  вся скаѕаша ем яко видѣше (л.29; вм. *видѣша); е^гда вооружашеся  вседоша на кони свои вси (л.29об., вм. *вооружишася). Кроме того, отмечено несколько случаев, где писец исправил в форме аориста 3 л. мн.ч. конечное а из е, а в имперфекте 3 л. ед.ч. е – из а.

Во-вторых, есть нарушения и в формообразовании сложных прошедших времен: вся глемая тобою сладка ми есть явишася (л.54; ‘все, что ты говоришь, мне приятно слышать’); <Алимпияда> мене есть посла в великое ц^рство (л.70); придоша к не^му людие мнози о^т гра^да его ^ж со^зда са^м бяше (л.73об.). Возможно, такие ошибки возникали под влиянием свободной л-формы, которая осознавалась писцом как некнижная, л-форма, входившая в перфект, получала ту же оценку и заменялась на аорист²².

К числу ошибок следует отнести имперфект от основы СВ: і много е^ж в книга^х своихъ казаше (л.69)²³.

Все формы перфекта встретились в прямой речи персонажей. Наиболее часто перфект встречается при субъекте во 2 л. ед.ч. На эти случаи приходится 32 употребления из 58. Остальные формы описывают действия либо самого говорящего, либо действия третьих лиц. Например, яко црь ваш мре ѡ^трока ^ж млада суща остави^л есть (л.11об.); Египе^т прия^ли е^смя (л.30); Даре^и посла^л мя е^сть (л.39) и под. Очевидно, уже не только формы перфекта со связкой 2 л. ед.ч., став частью аористной парадигмы, утратили собственно перфектное значение, но и другие формы перфекта со связкой выражали идею просто прошедшего времени.

Что касается форм плюсквамперфекта, в «Александрии» 10 из 12 форм сохраняют значение предпрошедшего времени: изнесоша по^ртище иже поя^л бѣ Яцели^ш (л.20); пе^рсте^н искаше иже бѣ вѕя^л в Трои гра^де (л.38об.) и т.д.

В заключение анализируются л-формы. Несмотря на то что от века к веку процент л-форм в книжных текстах увеличивался, а в XVII в. этот показатель может достигать 20%, в рассматриваемом списке «Александрии» он крайне низок: 1,4%. В абсолютном большинстве случаев л-формы реализуют аористное значения. Например, внегда преидохо^м Че^рмное ни едіном не винились црю (л.24; ‘с тех пор как перешли мы Красное море, ни одному не повиновались царю’); всю вселенню прия^л Алеѯа^ндръ. и Дария цря би^л и до нас приі^де трижды разби^в сил мою (л.63).

Особого внимания заслуживает написание на л.9об.: че^сть ему црь Ѳили^п во^здалъ | и по любви о^тпусти. Рядом со словоформой на правом поле той же рукой, но мелким почерком дописано сть. Это исправление доказывает, что переписчик воспринимал л-формы как ненормативные и, заметив свою ошибку, поспешил исправить ее, превратив свободную л-форму в аорист.

В области дейст. причастий наст. и прош. времени мы видим действие следующих тенденций.

Причастия воспринимались средневековым книжником, как глагольные формы, подобающие книжному тексту наряду с формами простых претеритов.

Причастия в функции “второстепенного сказуемого”:

м.р. им. пад. ед.ч.	м.р. им. пад. мн.ч.
скаѕа ему пророчествуя (л.26); персянин же востав к Дарию рече (л.38); и краи земли хотѣх видѣти на се поле пришед (л.48);	сие слышавше ѳилосоѳы ко Алеандр рекоша (л.22); і вси сладко целовахт его облобызающе (л.55);

Причастия в предикативной функции:

м.р. им. пад. ед.ч.	м.р. им. пад. мн.ч.
і видѣние пустив и жалостен обѣма вама бых (л.58); Пор же з бою збежав і тако плачас и рече (л.62об.)	египтяне ж видѣвше то і подивишася (л.27об., 38 под.); его ж помощию вѕемше и Египет прияли есмя (л.30) и т.д.

Переписчик старался воспроизводить эти формы правильно, но поскольку ни антиграф, ни тексты, по которым он осваивал грамоту, не давали ему безупречного образца, текст «Александрии» обнаруживает много ненормативных употреблений. В частности, наблюдается нарушение согласования и экспансия форм м.р. и ж.р. ед.ч., из которых в дальнейшем развились деепричастия.

м.р. им. пад. мн.ч. вместо ед.ч.	м.р. им. пад. ед.ч. вместо мн.ч.
Алеандръ ж видяще портище… (л.20об.); лтче ми на бою бен быти нежели живще в Персиде црствовати (л.34) и т.д.	грамот ж мою прочет вскоре отрока ко мне приведите (л.12об.); воссмеявся сего отпстиша (л.17об.); египтяне ж чрез днь не можах гля дати из града вон (л.27);
ж.р. им. пад. ед.ч. вместо м.р. ед.ч.	ж.р. им. пад. ед.ч. вместо м.р. мн.ч.
нощъ ходивши едину Антиохъ ж повелѣ воиску… (л.55об.); змии великъ от реки египетски ісходитъ людеи хватающи (л.73об.).	яко потрдившися в младости своеи на старость покоя обрящт (11об.); раце <раки> изшедши из моря людеи и конеи похватают (л.50).

Отмечено также 16 причастий при субъекте ж.р. Однако только в 6 случаях причастие согласовано с субъектом; трижды вместо формы ж.р. употреблена форма м.р. ед.ч. и 7 раз – форма м.р. мн.ч.: видѣ^в же сие Али^мпияда црца во^зрадовася ѕело позирающе на ню сла^дко сию о^блобыза^вше і к ср^дц свое^му прити^сн^вши рече (л.72об.) и др.

Причастия довольно часто используются в предикативной функции: как единственное сказуемое: проче^т же сию <грамоту> Даре^и ра^зсмея^вся (л.14); і т Алеа^ндръ прише^д (л.20); как однородное сказуемое к личной форме: Мима^ндъ ^ж во^иско свое вѕе^м Тигръ рек преше^д і воско (sic) Алеа^ндрово видѣвъ і во^иску свое^му на бо^и повеле вооржатися (л.29об.). Для книжного языка XVII в. такое употребление квалифицируется как ошибочное.

Введение оборотов ДС еще больше “окнижняет” текст. Эти обороты не просто многочисленны, но могут образовывать целые периоды, практически вытесняя личные формы: бежащи^м же и^м и до со^лнечнаго востечения замѣси^вшеся кума^не вкупе с макидоняны слнц во^сходящ кма^н же ^бено бысть С҃ тысящъ (л.9); и ста^вшемся двема во^ицема (sic) слнц убо поме^ркшся стра^х и^ндя^н и макидоня^н обья^т во^иску ^ж замеси^вшся воедино втр б^рн дыхн^вш и тако днь сечах^с (л.42).

В тех случаях, когда причастия выполняют функцию определения, предпочтение отдается кратким формам. Однако ввиду того, что в XVII в. краткие формы постепенно перестают употребляться в атрибутивной функции, возникают ошибки при согласовании: его же млада сщи пожали^х; Ка^ндакруса ^ж вамъ посла^х вѣ^рна сщи (л.12об.); подобяше^с обра^з ея лнѣ нб^сне^и сияюще (л.20об.).

Неуверенное владение писцом данными морфологическими формами проявилось не только в неправильном согласовании, но и в том, что на листах рукописи соседствуют крайне правые формы (членные формы на -ыи, -яи и причастия типа любль) с крайне левыми (причастия с суффиксами -уч-, -яч-).

Статистика убедительно показывает, что сохранение безударной гласной в аффиксах инфинитива, презенса и императива 2 л. ед.ч. входило в обязательный перечень признаков книжности, которым руководствовался переписчик «Александрии». В тексте «Александрии» отмечено более сотни инфинитивов, и все они имеют показатель -ти, как в строчной, так и в надстрочной записи. Формы 2 л. ед.ч. презенса встретились 68 раз, но только однажды с отпавшей безударной гласной флексии: грамот сию приме^ш | (л.60). Это написание не может рассматриваться как чистый пример, т.к. появилось в выносной позиции на конце строки. То же единообразие наблюдается в области безударных показателей императива (всего 20 употреблений).

Формы дв.ч. воспринимались книжником как признак литературной нормы, хотя и не очень обязательный. Воспроизводить их ему было гораздо сложнее, чем, например, формы претеритов. Хотя есть лексемы, обозначающие парные части тела: руки, ноги и под., но даже в этой группе нет последовательного соблюдения формы дв.ч.: свѣте очию моею! – не смѣю че^и видѣти; во шеса вни^де – хвати за ши; к ногама послѣдова^ти – в рки Навходоносор црю и т.д.

На неустойчивость дв.ч. в норме «Александрии» указывает следующий пример: жалосте^н обѣма вама бы^х ко ^ж вы я с ва^ми раста^хся (л.58), где дв.ч. на наших глазах вытесняется более привычным – множественным.

Еще менее последовательная реализация форм дв.ч. представлена у глагольных лексем: Многа лѣта цр^ствоваша сладко добре Ракли^и црь с Серамидою црцею и мро^ста (л.51об.); Ѳило^н же и Птоломѣ^и затра к нему придоша  плачюща его обретоша (л.67об.). В последнем примере в строке читается то, что воспроизведено при компьютерном наборе, но над аористом придоша той же рукой над флексией мн.ч. -ша подписано ^ста.

Адъективные флексии с * доминируют (например, о^т великия ско^рби, доброты ея, ковчеги твоя прия^х), но есть и другой член оппозиции, которым в «Александрии» являются флексии с *ѣ (например, в рки макидонские, образы златые видѣ^л), но исконно книжные флексии преобладают пятикратно (41:7). На соотношение форм на * и *ѣ как нормативных и ненормативных указывает также гиперкорректное написание на л.39об.: боги пе^рския умилосе^рдилися.

При бесспорном доминировании нормативного -аго формы на -ого все же проникли в текст (60:15 в абсолютных числах). Любопытны написания: великаго Пора и^ндѣ^иского цря (л.71об.); великого макидо^нскаго цря (л.73), где даже соседствующее положение форм м.р. род. пад. на -аго не помогло книжнику избежать ошибки.

Сплошная выборка контекстов, где следует ожидать появления зват. формы, показывает, что она входит в перечень признаков книжности. Соотношение собственно звательных форм и форм им. пад в роли вокатива составляет 109:5. Самое частотное окончание – [е] – закрепилось в сознании писца как единый показатель звательной формы для слов м.р. В результате стало возможным появление формы Раклѣе! вм. *Раклѣю.

По сравнению с «Сыном церковным» «Александрия» имела более долгую историю, видимо, поэтому в этот текст уже проникли новые формы, отражающие а-экспансию во мн.ч., хотя их не больше 2-3 примеров. Единственным падежом, который сумел противостоять этому влиянию, оказался дательный. В целом складывается следующая схема а-экспансии в «Александрии»: I>L>D²⁴. У слов бывшего *ĭ-скл. новых окончаний не отмечено ни разу. В род. пад. появление флексии -ов можно назвать окказиональным. Этой флексией характеризуются только слова, обозначающие животных и неодушевленные предметы.

Сохранение морфонологических чередований заднеязычных со свистящими было если не принципиально, то желательно. Выравнивание основ по форме основы в им. пад. отражается очень слабо.

Текст «Александрии» обнаруживает не просто сохранение энклитических форм местоимений 1 и 2 л. дат. и вин. падежей, но при этом соблюдается закон Вакернагеля, выдерживается ранговый принцип. Например, како ти е^сть имя – Ави^с ми е^сть имя; посла^л мя е^сть; аще ^ли ти годе^н есть и т.д. Наряду с энклитическими формами личных местоимений отмечено также употребление полноударных форм в контекстах, где не требуется логическое ударение: ко тебѣ мни^тца быти; аще го^дно мнѣ; о^блечи меня и воор^жи мене.

Кроме личных местоимений, в позиции энклитики дистантно от глагола 5 раз употреблена и местоименная по происхождению морфема ся: Алеа^ндр ся предати; возвещае^т же ся; яви же ся Дарию нѣки властели^н; двляше бо ^с; преполови^вш ^ж ся обѣд. Ни один пример не нарушает древних правил употребления энклитик: там, где базисом тактовой группы является глагол, энклитики располагаются после него согласно своим разрядам; там, где базис – другое знаменательное слово, ся оказывается в препозиции. Однако гораздо чаще встречается употребление, где ся “приросло” к глаголу.

Важно подчеркнуть, что энклитики и полноударные формы входили не в двучленную, а в трехчленную оппозицию за счет появления форм дат. пад. тобѣ, собѣ. Вслед за ними появляются формы род. пад. с основой тоб-, соб-: пре^ж тобе иду (л.50); бли^з собя (л.53), которые характеризуют диалектную морфологию.

Как и в «Сыне церковном», сохраняются формы вин. пад. местоимения *и, я, е. Всего отмечено 15 употреблений, разбросанных по всему тексту: восхити^в ю; прочте ю; на ^н вѕирающи^х ×2 и т.д. Очевидно, что в данном случае мы имеем дело с последовательным копированием.

Форму азъ, которая встретилась 34 раза, нельзя не признать чертой нормы. Форма я может расцениваться только как “левая” форма – она отмечена лишь один раз: я с вами раста^хся (л.58). Язъ не встретилось ни разу.

В разделе 4.3. рассматриваются морфологические особенности «Росписи сошного и вытного письма». Напомним, что графический анализ показал, что светский роман «Александрия» и деловая роспись списаны одним писцом. Это редкий и интересный случай, когда перед исследователем оказываются два текста столь различного содержания, принадлежащие руке одного книжника. Именно здесь можно проследить, как реализовывались различные письменные узусы, поэтому роспись рассматривается в сопоставлении с «Александрией».

В росписи только три случая употребления формы прошедшего времени, и это всегда л-форма, что закономерно для текста делового содержания.

Форма аффиксов инфинитива, презенса 2 л. ед.ч. и, вероятнее всего, императива воспринималась и использовалась книжником как критерий противопоставления книжного и делового письменных регистров. Если в «Александрии» книжник использовал -ти, -ши, -и, то в росписи однозначно доминируют редуцированные формы.

Помимо инфинитивов, наиболее показательными параметрами сопоставления оказываются флексии имен прилагательных и неличных местоимений в род. пад. ед.ч. и в им.-вин. пад. мн.ч. ж.р., вин. пад. мн.ч. м.р.

В отличие от «Александрии», где соотношение этих форм составляет 41:8:0, в росписи формы род. пад. ед.ч. ж.р. на *ѣ не являются крайне левыми. Левый член оппозиции представлен здесь формами живого языка на -ои/еи. Всего отмечено 37 таких словоформ: по^л мало^и трети сохи; всяко^и земли и под. Что касается крайне правого члена этой морфологической оппозиции, то отмечены всего 3 словоформы: сере^дния зе^мли соха, проти^в всякия дли^нные сажени. Здесь сказалось знание писцом церковнославянской нормы. На формы на -ые/ие (е из *ѣ) приходится 78 употреблений. Именно эти формы характеризовали приказный язык XVII в., будучи противопоставленными как книжным, так и собственно живым разговорным формам.

В росписи соотношение книжных и русских форм прилагательных род. пад. ед.ч. м. и ср.р. представлено как 1:22. Нормативный характер окончания -ого трудно оспорить, как и тот факт, что этот параметр участвовал в противопоставлении делового текста книжному.

В области именного склонения следует отметить свыше 40 форм род. пад. мн.ч. на -ов, не знающих вариативности. Из явлений живого языка в росписи также отразилось устранение морфонологических чередований заднеязычных со свистящими: в сохѣ; в че^тверике; в золо^тникѣ.

Выявленные закономерности позволяют с уверенностью говорить о том, что книжник, списавший «Александрию» и «Роспись сошного и вытного письма», владел двумя типами нормы письменного языка, хотя и не очень уверенно. Используя свои знания, писец пытался противопоставить светский роман, относившийся к книжным жанрам, и деловой текст росписи.

В разделе 4.4. рассматриваются морфологические формы из «Хождения Трифона Коробейникова». Содержание текста предполагает употребление форм прошедших времен. Всего их отмечено 504.

	«Хожде- ние»	«Алексан-дрия»	Художественные тексты XVII в.	Мазуринская летопись
аорист	66%	82%	80,3%	74,6%
имперфект	9,5%	10,33%	7,3%	8%
перфект	1,8%	4,83%	12,4%	0,3%
л-форма	22,4%	1,83%	-	17%
плюсквамперфект	0,2%	1%	-	0,1-0,3%