Палеографическое и лингвистическое исследование сборника смешанного состава XVII в

Вид материала

Исследование

Подобный материал:

• Учебно-методический комплекс по дисциплине Лингвистическое обеспечение абис блок, 475.04kb.
• Задачи урока : Проконтролировать знания учащихся по методам решения сложных логарифмических, 83.18kb.
• Французское «житие святого этьена де мюре»: историко-лингвистическое исследование текста, 726.35kb.
• Исследование состава сера-, хлор-, азотсодержащих соединений в нефтях и прямогонных, 498.94kb.
• «Исследование как метод познания…», 59.77kb.
• Работа Поля Лафарга «Язык и революция» (1894), написанная под влиянием идей марксизма,, 54.28kb.
• Ирины Алексеевны Морозовой Коллективное лингвистическое исследование, 51.01kb.
• Историко лингвистическое исследование топонимии гиссарской долины таджикистана, 1691.56kb.
• Внимание!, 105.02kb.
• Внимание!, 100.46kb.

В хождении экспансия л-форм наиболее широкая. Богаче, чем обычно, представлены также формы имперфекта. За счет этого заметно сокращается число аористных форм. Писец старательно воспроизводит все формы простых претеритов, хотя и допустил некоторые ошибки.

1. Ошибки в согласовании:
   

1. Ошибки в употреблении форм имперфекта: старе^ц е^му во вся дни хлѣ^б печаше  тѣ^м его ко^рмях (л.90); и целоваху са^м па^трииа^рхъ глав (л.101).
   
2. Ошибки в употреблении форм перфекта со связкой: а^з пи^л е^смя (л.89).
   

2. Ошибки в формообразовании:
   

На л.154 речь идет об образе, который “сцеляша вся члвки”. Здесь наблюдается смешение окончаний -ше (3 л. ед.ч. имп.) и -ша (3 л. мн.ч. аориста).

Как ошибка также классифицируется имперфект от основы СВ: снве зра^илевы иѕыдоша на бре^г …Мо^исѣ^и просте^р рцѣ  да^ри … Мо^исѣ^и прообразоваше Г^сднь кр^стъ (л.94; ‘сыны израилевы вышли на берег... Моисей простер руки и ударил ... Моисей прознаменовал крест Господний’). Очевидно, что семантика морфологической формы – аористная.

В хождении по сравнению с «Александрией» высок процент л-форм (22,4%). “Скелет” хождения – это рассказ непосредственно о перемещении паломников от святыни к святыне и о встречах с различными людьми. Большую же часть повествования занимают исторические отступления, поясняющие причину святости какого-либо места или рассказывающие о судьбе встреченного человека.

На основное повествование приходится 33 л-формы (из 113), при чем это крайне редко глаголы движения. Например: Цркви ^ж на то^м мѣсте не бывало …  присла^л Гдрь Црь дене^г пя^тсо^т р^блевъ  веле^л имъ црквъ во^здвигнти … приѣхали мы в Сина^искю гор … еп^скпъ Сина^искои  игуме^н ѕаложи^ли црквъ … поидохо^м з горы и зыдохо^м в дрго^и са^д  придодхомъ в мн^стрь …  прише^л пра^здникъ … патриа^рхъ пришедъ ко гробницы  о^тпечата^л…

Восемь раз л-формы встречаются в прямой речи. Остальные л-формы (72) встречаются “вне повествования” в следующих контекстах:

• предложения, сообщающие о каком-то факте непосредственно не связанном с паломничеством.
  
• определительные придаточные, дающие дополнительные сведения о святынях или о лицах (после слов иже, где, которои, что).
  

Обычно содержание легенд и сказаний передается одним-двумя предложениями. Например, упоминается место, где “в пре^жнее время црца Елена жидо^в судила”. Т.е. автор-компилятор выбирал важный факт и передавал его своими словами, используя при этом те грамматические средства, которые формировали его языковую компетенцию, т.е. л-формы²⁵.

В заключение рассматриваются сложные прошедшие времена. В хождении это 9 форм перфекта со связкой и 1 форма плюсквамперфекта. Их употребление соответствует традиции.

В хождении действуют те же тенденции развития причастной системы, что и в «Александрии». Причастия по-прежнему сохраняют автономную предикативность, что проявляется в том, что они могут вступать в сочинительную связь с личной формой, а также выступать в роли единственного предиката в предложении: сте^ишиі ^ж па^триа^рхъ прии^м чаш і про^слезися і сотвори млтв и ^знамена чаш кр^сто^м и дну^в на ню і абие о^тступи пѣна; мы ^ж грѣ^шниі о^т страха и радости не могще де^ржатис ѡ^т сле^з. При употреблении причастия в роли “второстепенного сказуемого” и в предикативной функции наблюдается смешение форм, с незначительным преобладанием форм м.р. им. пад. ед.ч.

м.р. им. пад. мн.ч. вместо ед.ч.	м.р. им. пад. ед.ч. вместо мн.ч.
і тамо Хрстсъ молитв творяще в таинѣ ×2 и др.	или новые <ризы> надѣв ходят; пошед сажен или двѣ да понырли в землю и др.

ж.р. им. пад. ед.ч. вместо м.р. ед.ч.	ж.р. им. пад. ед.ч. вместо м.р. мн.ч.
на самом верху тоѣ горы істочник кипит і протекши из горы сажни з двѣ да опят в землю пошол и др.	і обемшись рками друг друга и плакахус на долгъ час; і пришедши в домы своя затворишас на всю ндлю и др.

Особенностью морфологической нормы хождения стала возможная разносубъектность, т.е. несовпадение субъекта личной формы с субъектом причастия: а пришедъ к црквны^м двѣре^м веля^т сапоги с себя скласти да ноги вымы^в пои^ти во црквъ босы^м.

Оборот ДС, несмотря на снижение частоты его употребления по сравнению с «Александрией», по-прежнему сохраняет свою роль показателя книжности: ѡгню ходящу по гроб Гню по дске мраморяно^и і всяки^ми цвѣты сияше а кадило^м всѣмъ стоящи^м ве^рх гроба бе^з огня; народ ^ж окр^стъ его стоящу і ѡ^т его рки вѕимающ огнь хр^стияномъ и ѕажигаю^т свѣщи и кадила.

Говоря о причастиях, следует отметить наличие маркированно церковнославянских (типа любль и ходяи) и маркированно русских форм (на -уч-, -яч-). И те и другие формы являются периферийными.

Сохранение буквы гласного в безударных глагольных формантах -ти, -ши, -и связывалось в представлении переписчика «Хождения Трифона Коробейникова» с представлением о норме.

Что касается дв.ч., то не только сама категория дв.ч., но и формы оказались на периферии сознания книжника. Они появляются в хождении (просте^р рцѣ, распросте^рши крылѣ), но их употребление лишено какой бы то ни было логики. По большей части приоритет отдан формам мн.ч.: во бои^х рка^х ×4; на патриа^ршеские рки; воѡбразиша^с стопы Хви; ноги вымы^в. К немотивированному употреблению дв.ч. относится случай на л.86:  поклониховѣся ем. Из контекста ясно, что субъект – люди, входившие в московское посольство.

Несмотря на большой процент левых (на *) и даже появление крайне левых форм в род. пад. ед.ч. ж.р. (-ои), формы прилагательных на * следует оценивать как нормативные. Для род. пад. ед.ч. ж.р. соотношение форм выглядит как 59:21:9. Для местоимений, очевидно, морфологическая форма зависела непосредственно от типа местоимения: своя, ея, но тоѣ. Многочисленны ошибочные образования: обходихо^м вся стыя мѣста; на тоѣ мѣсто; о^блаки нбныя ходя^т и др.

В «Хождении Трифона Коробейникова» соотношение форм на -аго и на -ого выглядит как 33:25, перевес книжных словоформ менее 5%. Говорить о нормативном характере флексии -аго применительно к этому списку хождения не приходится.

Контекстов для появления зват. формы немного, всего семь. Но ни в одном случае нейтрализации с им. пад. не происходит: влдко!; ста^рче!; црю!.

Что касается вопроса о сохранении/устранении морфонологических чередований заднеязычных со свистящими в основе при склонении, следует признать преимущественно сохранение форм со свистящим.

Для нормы хождения полноударные формы местоимений являются основным и практически единственным способом выражения грамматических значений дат. и вин. падежей личных местоимений 1 и 2 лица. Это центр нормы, от которой есть легкие отклонения как в сторону крайне правых, так и крайне левых форм. Крайне правые – это местоименные энклитики (7 употреблений: ми, мя, тя, ны). Левые формы представлены единственным употреблением: у собя, характеризующим диалектную речь.

К заимствованиям из антиграфа можно отнести формы вин. пад. местоимения *и, я, е. Примера всего три: дуну^в на ню; целовахо^м е; змия на ню враждуе^т.

Характеризуя употребление личного местоимения 1 л. ед.ч., следует признать форму азъ если не нормативной, то точно более предпочтительной в глазах писца по сравнению с язъ (72% – 28%).

В разделе 4.5. рассматривается морфологическая норма «Родословия русских князей».

Всего в «Родословии русских князей» отмечено 108 форм прошедшего времени. Среди них преобладают л-формы – 56%; аорист – 33%. Формы имперфекта и перфекта со связкой составляют 8% и 0,9% соответственно. Такое увеличение количества л-форм (до 50%) объясняется тем, что «Родословие русских князей» принадлежит к наименее зависимому от традиции типу текстов. Влияние образца сказывается только при воспроизведении летописных формул. Любая попытка выразить содержание, не имеющее строгого образца, провоцирует появление л-форм. Наиболее ярко это видно на примере части, описывающей Смутное время: сяде (sic) на цр^ство сы^н его – с^л на цр^ство црь Бори^с; приіде и^з варя^г Рюри^к – во^р Гришка Отре^пев пришо^л – пришо^л Дмитре^и Миха^иловичь Пожа^рско^и.

Что касается имперфекта, то количество его форм, приближающееся к 10%, объясняется тем, что все формы входят в один пассаж, целиком откуда-то заимствованный.

Сближение морфологической нормы «Родословия русских князей и царей» с живым разговорным языком осуществлялось не только через отказ от форм простых претеритов, но и через отказ от нанизывания причастий. Ср. родословие и «Александрию».

Родословие	«Александрия»
лѣта ҂ЗР҃К пришол в Нижнеи Новъгород кнѕь Дмитреи Михаиловичь Пожарскои і собрал множество воиска і пришол под Москв а с ним был товарыщ нижгородец посадскои человѣкъ Козма Минин і с великим радѣнием для вѣры хрстиянскои і стали под Москвою (л.151)	Алеандръ же ярости ісполнився воиско ж свое все по достоянию рядив под Антинское црство приіде под градом же став во град посла своег послав (л.17-17об.)

В родословии только 4 причастия, и 3 из них функционируют как деепричастия, придя в текст из живой речи.

В этом тексте отмечено только 10 форм инфинитива, 3 из которых имеют формант -ть, 7 – формант -ти. При этом -ть возможно только в надстрочной записи, которая была позицией нейтрализации.

Единственный случай употребления формы дв.ч.: Рюрик пришел со двема братома свои^ма (л.147) – следует признать летописной формулой.

В числовом выражении соотношение крайне правых (на *), левых (на *ѣ) и крайне левых (на -ои) форм прилагательных и неличных местоимений 3:5:3. Всего же левых форм 6 с учетом формы им.-вин. пад. мн.ч. ж.р. Здесь, как и в «Хождении Трифона Коробейникова», мы видим притяжательное местоимение в форме на *, а указательное – в форме на *ѣ.

В родословии общее соотношение книжных и живых форм -аго/ого 27:40. Любопытно, что вся разница покрывается словосочетанием великого князя (19 употреблений). Таким образом, это употребление мы можем считать лексически закрепленным. Если исключить его из подсчетов, то окажется, что члены оппозиции -аго/ого свободно варьируются и несущественны для его нормы.

А-экспансия в формах мн.ч. существительных не отражается. Наиболее открытым для проникновения новых окончаний во мн.ч. оказался род. пад. Здесь представлена система распределения флексий, полностью соответствующая современному русскому языку. Единственный архаизм – грѣ^х ра^ди наши^х – является устойчивой формулой.

Морфонологические чередования заднеязычных со свистящими на стыке основы и окончания сохраняются: во ноце^х,  языце^х; печенези, ту^рцы.

В разделе 4.6. рассматривается морфологическая норма астрономического сочинения.

В нем отмечено всего 30 форм прошедшего времени. Из них 13 аористов (43%), 15 имперфектов (50%) и 2 л-формы (7%). Почти половина форм встретилась в рамках рассказа о сотворении светил и отделении тьмы от света, т.е. является заимствованной. Л-формы могут быть объяснены как ошибка по невнимательности, либо они появились из-за того, что книжник кратко изложил эти факты сам.

В астрономическом сочинении еще ярче, чем в «Родословии русских князей», отразилось развитие категории деепричастия: лна показе^тся вся простирая свѣ^т свои; <овен> почивае^т лежачи на десно^и странѣ. При этом наблюдается экспансия форм м.р. им. пад. ед.ч. Тем не менее, полной смены старой причастной системы новой не происходит. Писец по мере сил сохраняет книжный оборот ДС (е^гда ^ж слнц скоры^м свои^м ше^ствие^м оста^вляше лн е^и же яко ѡ^тдалѣюще^ися о^т слнца преболѣ я^вляше свѣ^т сво^и) и краткие формы действительных причастий в позиции определения и именной части сказуемого (іма^м же і о се^м глъ превеликъ глщь і помогающь).

Нестрогость нормы проявляется и в том, что встретились сугубо книжная форма на -ыи (слнце бо свѣтивыі дне^м) и русизм на -ач- (почивае^т лежачи).

Инфинитивов отмечено 14, и все без исключения имеют безударный показатель -ти. Встретилось только одно обращение к читателю: аще ли ^ж хощеши (л.164об.). Безударная форма сохраняет букву гласного во флексии.

Данные рукописи свидетельствуют о том, что книжник считал формы дв.ч. подобающими норме, но при этом испытывал непреодолимые трудности в их использовании. Только один раз из четырех он употребил правильную форму дв.ч. для существительного (двѣ свѣтиле).

Соотношение адъективных форм на * и на *ѣ составляет 5:1. Хотя примеров немного, следует признать, что нормативными для данного текста являются книжные формы. В своем стремлении придать астрономическому сочинению книжный характер книжник распространил окончание -ыя даже на формы им. пад. м.р.: л^нныя бо м^сцы оставаю^тся; ра^зныя ^ж языцы ра^зными времены го^д начинаю^т.

Соотношение адъективных форм на -аго и на -ого составляет 31:4. Хотя рассматриваемые окончания могут характеризовать даже рядом стоящие определения (превелико^г во стле^х Іонна Златогливаго), все же число форм на -аго почти в восемь раз превышает число форм на -ого и является для данного текста нормативным.

Как и в других текстах, в род. пад., несмотря на узость круга вовлеченных в формообразование лексем, наблюдается широкая экспансия окончания -ов, даже на мягкий вариант склонения (дождев). Из трех падежей, где в XVII в. было вероятно распространение а-флексий, в астрономическом сочинении они появились только в мест. и твор. падежах и только в словах ср.р. бывшего *ŏ-склонения (L>I>D).

Чередования заднеязычных со свистящими являлись для писца признаком книжного текста, поэтому во всех возможных случаях они сохраняются: на востоцѣ; быти пасце; на крзе.

Архаизации текста способствовало и сохранение таких написаний, как оставляе^т же ся (л.162, 163); начинае^т же ^с (л.167). Несомненно, что они заимствованы из протографа, где энклитики располагались в соответствии с ранговым принципом (же – 1, ся – 7).

В заключении главы 4 делается вывод, что с точки зрения строгости морфологической нормы книжные тексты находятся в градуальных отношениях. На основе проведенного анализа представляется возможным выделить три уровня (в порядке ослабления строгости нормы):

1. «Сын церковный», «Александрия»;
   
2. «Хождение Трифона Коробейникова», астрономическое сочинение;
   
3. Родословие русских князей и царей.
   

Наиболее строгая морфологическая норма выявлена в церковном поучении и в светском романе с длительной письменной историей. На втором месте оказались хождение и астрономическое сочинение, которые, безусловно, относились к числу книжных текстов, но не имели ни сакрального статуса, ни длительной письменной истории. Наиболее далеким от морфологических норм стандартного церковнославянского языка оказалось родословие, жанр которого не имел длительной традиции, а складывался непосредственно в XVII в.

В