Рефераты выполнены И. Злочевской

Вид материала

Подобный материал:

1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11

Постройка судов и лодок

Шитьем лодок занимались в 38 волостях 156 человек, из которых в Петрозаводском уезде – 68, Повенецком – 41, Пудожском – 25, Лодейнопольском – 14, Олонецком – 10, Вытегорском – 8. 24 мастера занимались только шитьем лодок, остальные совмещали этот промысел с другими. Самое большое число кустарей-лодочников было в Великогубской волости (22 мастера в 13 селениях).

В Повенецкогом уезде на постройку лодок выбиралась преимущественно сосна высотой 3 сажени (примерно 6,4 м) и 5,5-вершковой толщины (примерно 24,4 см). На одну лодку длиной 2,5 сажени (немногим более 5 м) таких деревьев шло 5-6. Лес брался из крестьянского надела или же от заказчика. Цена такой лодки была 12-15 руб. Для заготовщиков леса делались лодки и 4-х саженные (примерно 8,5 м длиной). Стоимость ее составляла 18-25 руб. На постройку одной лодки уходило от 6 до 15 летних дней.

В Водлозерской волости (Пудожского уезда) 5 крестьян-кустарей деревни Гумар-наволок занимались шитьем лодок для себя и на продажу. На лодки для обшивки шел сосновый лес, для «упругов-коржиньев» (шпангоутов) – еловый. Заготовка леса делалась в марте, а постройка лодки – с середины апреля до половины мая. Крестьянская лодка была длиной от 2,5 до 3 саженей длины (5,3 – 6,4 м), лодка для лесопромышленников – 4-5 саженей (8,5–10,7 м).

В селении Устьяндоме (Великогубская волость) строились большие лодки – «соймы», на которых отвозился в Петрозаводск скот для продажи.

В Оштинской волости Лодейнопольского уезда встречались (к началу XX века – редко) колоды-лодки. Это выдолбленное дерево в 4-5 аршин длиною (2,85 – 3,56 м) и пол-аршина шириною (36 см), употреблявшееся для ловли рыбы.

Лодочников-ремесленников было немного – 12 человек, 9 из которых – в Петрозаводском уезде. Все ремесленники лодочники и судостроители работали недалеко от дома по берегам рек и озер, строили «мариинки» (лодки, идущие по Мариинской системе), «полулодки», более-менее крупные суда для лесовладельцев и лесопромышленников.

Кородерство

Кородерство в губернии принадлежало к старинным промыслам. Берестой пользовались для плетения кошелей и корзин, обуви и даже веревок при рыбной ловле. Помимо этого, береста шла на выгонку дегтя. Заготовка ивовой коры получила в конце XIX века толчок к развитию благодаря большому спросу на ивовое корье со стороны петербургских кожевенных заводов.

Всего на начало XX века был более 4 тыс. кустарей, занимавшихся этим производством.

В Каргопольском уезде заготавливали преимущественно бересту, шедшую на выгонку дегтя. В остальных пяти уездах драли почти исключительно ивовую кору. В Олонецком и Петрозаводском уездах добываемая ивовая кора служила главным образом для местного кожевенного производства, которое в этих уездах было на достаточно высоком уровне. Добывавшаяся в Пудожском, Вытегорском, Лодейнопольском уездах ивовая кора шла на кожевенные заводы Петербурга.

Помимо коры заготавливали также ивовые прутья для вязки корзин, увязки деревьев в плоты и устройства запоней.

Запонь ж. заплавь, бон, нута - плавучая связь бревен для удержанья напора при сплаве рассыпного леса. (Даль)

Помимо вышеописанных были также дральщики осиновой коры – «луба» для производства коробов и подкладки под товарные бунты.

Бунт - торгов., нем., связка, кипа, куча товара; в старину единица счета однородных предметов: шкур, мехов, кожи и тому подобного, особенно пеньки и оконного стекла (Брокгауз и Ефрон)

В Неккульской волости Олонецкого уезда крестьяне использовали березовую кору вместе с ольховой для окраски сетей.

Смолодегтекурение

Один из самых старинных промыслов Олонецкого края. Еще при Петре Великом Россия торговала смолой и дегтем с Англией, Голландией, Венецией. Товар доставлялся из Олонецкого края в Архангельск гужевым транспортом и из Архангельска морем шел в «отдаленныя приморския страны». К началу XX века промысел сохранился исключительно для местного потребления и осуществлялся кустарями (общее число – 325 человек). Наибольшее развитие промысел имел в Каргопольском и Петрозаводском уездах.

Типы смолокурения, устройство смолокурен приводятся в исследовании в достаточном количестве, однако, в рамках этой работы не представляется необходимым их приводить.

Обработка животных материалов

Кожевенно-овчинный промысел

Промысел был одним из важных мелких производств в губернии, был преимущественно кустарным. Всего этим промыслом занималось 520 человек, из них 168 – в Каргопольском уезде, 103 – в Петрозаводском, 87 – в Олонецком.

Кожевенная промышленность во всех уездах концентрировалась по трактам, вблизи городов и – особенно - торговых рынков, так как олонецкий кожевенный товар находил сбыт среди местных крестьян.

Большинство кустарей этого промысла работало не более 6 месяцев в году – с октября по май. Кустари практически все были мужчины, так как этот промысел требовал большой физической силы.

Заведений для выделки кож насчитывалось около 120. Устраивались они обычно за деревней, возле озера или речки. При более крупных заведениях устраивали особые амбары для склада извести, коры, кож, навесы для просушки кож. В заводах имелись чаны: зольные, мочевые, кисельные (хлебные), дубильные и промывные. Количество чанов было различно в зависимости от размеров заведения; минимальное количество – два: зольный и дубильный. В таких заведениях кожа квасилась («лежала в хлебе, киселе») и дубилась в одном чане, а промывка делалась в речке или озере. Кроме чанов в кожевенных заведениях были печи – одна или две с вмазанными в них чугунными котлами (от 3 до 15 ведер емкостью). Прочее оборудование: деревянные ведра, ушата, кадки; железные крюки (багры) или клещи, деревянные лопаты или сачки для вытаскивания кож из чанов и удаления отработанных материалов (извести, золы, коры); крюки и «кобылы» для растягивания кож; мездренники («струги») и тупики (ножи, иногда заменяемые старыми косами) для очистки кож от шерсти и мездры; мялки для мятья кож, железные щипчики («дергачи») для выдергивания оставшегося в выделанных кожах волоса; кожаные фартуки с нагрудниками. В некоторых заведениях были еще и деревянные лощилки для наведения глянца на кожу, а в заведениях, специализирующихся на производстве кожи для шитья обуви, – специальные принадлежности. Стоимость перечисленного оборудования составляла в зависимости от количества и качества от 78 до 184 руб. Все заводы работали ручной силой, лишь на одном использовалась сила воды, вращающая барабан для промывки кож.

Кобыла – наискось уставленная доска, козлы откосом, у скорняков, ремесленников (Даль)

Струг кожевника – род двуручного скобеля (Даль)

Технологический процесс: сырая, не очищенная от мездры, шерсти и волос, кожа замачивалась в чане с чистой водой на 2–7 дней. Когда она становилась мягкой, ее клали в зольный чан, наполненный зольным и известковым раствором на неделю и дольше. Затем кожу вынимали, распрямляли для более равномерной прозолки и снова клали в зольный чан на 7–10 дней, причем зольный раствор делался более концентрированным. Затем эти кожи «поступали на кобылу», где их очищали вчерне тупиком от шерсти. Затем кожа, переворачиваемая раз в сутки, отлеживалась, чтобы с нее сошла зола. Вылежавшиеся кожи промывали и снова очищали тупиком на кобыле. После очистки кожу промывали и клали в чан с водой дней на пять. В воду добавляли на одну кожу 1-2 фунта ржаной муки (примерно 400-800 г) – чем больше муки, тем лучше выходила кожа. Через 5 дней в чан постепенно вливали настой ивовой коры («дуба») – сначала слабый, а потом все более крепкий. Процесс этот продолжался недели две, причем, кожу постоянно переворачивали. Затем кожу перемещали из хлебного чана в дубильный, посыпали ивовой корой и заливали теплой водой, оставляя в чану на месяц. Через месяц повторяли ту же операцию и оставляли еще на месяц в чане. Выдубленную сырую кожу смазывали изнутри дегтем, с наружной стороны ворванью и вывешивали на неделю–полторы сушить.

Ворвань ж. - жидкий жир, рыбий или из др. морских животных (Даль)

Высохшая кожа была очень жесткою, и ее в течение 10-15 мин. мяли мялкою или же разминали коленом и иногда (редко) протирали деревянною лощилкой. После этого кожа считалась вполне готовой.

Кожи выделывались исключительно желтые, чернили их (смесью сандала с купоросом) очень редко.

Одним из наиболее известных кожевенных предприятий была мастерская Лысановых в дер. Лонгасы Великогубской волости. Основатель дела Дмитрий Петрович Лысанов за высокое качество изделий в 1896 году был удостоен бронзовой медали на Всероссийской художественной и промышленной выставке в Нижнем Новгороде. Кожи «лысановской» выделки отличались отменным качеством.

Овчинный промысел, т.е. выделка овечьих шкур для мехов, был развит в уездах слабо, т.к. расходы на заведение (оборудование) были значительны, а сбыт не организован. Кустарей-овчинников насчитывалось 140 человек, больше половины из которых были из Петрозаводского и Вытегорского уезда.

Овчинники вследствие малого количества заказов работали от 1 до 6 месяцев, осенью и зимой.

«Овчинные заведения» размещались или в особых мастерских, под которые отводились старые избы, или в жилых домах, где помещался и сам кустарь с семьей. Оборудование: 1-3 чана (или бочки), печка-очаг, и – соразмерно числу работников – мездренники, «струги», тупики, кобылы и железные крюки, также может быть и расческа для шерсти, но как замечают авторы исследования (дважды!), ее «показывают неохотно». Средняя стоимость заведения со средним же оборудованием составляет не менее 40 руб.

Процесс выделки овчин: первоначально овчины отмокали несколько часов в воде, затем их мыли и расчесывали гребнем. Промытые овчины распаривались и клались шерстью вниз в чан, куда наливался раствор киселя, состоящий из овсяной муки с солью. Овчины, ежедневно переворачиваемые, мокли в этом растворе 2 недели, затем их вынимали и на кобыле очищали мездренником и тупиком от жиров и мездры. Затем их белили или дубили (в зависимости от желания заказчика), для чего в первом случае протирали крепким раствором «дуба» (ивовой коры с охрой), во втором – «дуба» с мелом. Продубленную овчину мяли коленом и растягивали на крюках.

На выделку 1000 овчин уходило обычно: коры – 40 пудов, мелу или охры – 2 пуда, соли – 6 пудов и овсяной муки – 60 пудов.

Ремесленников-овчинников было 9 человек, которые все работали на отходе в своей губернии.

Сапожный промысел

Сапожные мастерские были редкостью: сапожники работали в своих избах или ходили по окрестным селениям, работая у заказчиков. О мастерстве кустарей этого промысла замечается, что «всяк умеющий на колодке прошить дратвой кожу или поставить грубую заплату на сапог считается сапожником».

Дратва ж. немецк. - толстая смоленая нить, для шитья кожи, вервь (Даль)

Сапожные мастерские существовали в Олонецком и Лодейнопольском уездах – районах более значительного кожевенного производства и бойкого местного сбыта. В Олонецком уезде – 4, в Лодейнопольском - 4 мастерские.

Обычный набор инструментов сапожника: 2-3 шила, 3-4 пары колодок, правилины для голенищ, молоток, сапожный нож, клещи сапожные, доска (все – стоимостью до 2 руб.)

На шитье пары сапог у мастера уходило 2 дня, башмаков – 1 день, рукавиц – примерно полдня. Шитье сапог из желтой кожи строило 60-80 коп., башмаков – 25-30 коп., пары рукавиц – 10 коп. Шитье башмаков заказывали мало: олонецкая крестьянка надевала их только по праздникам и «в гости», довольствуясь в остальное время мужскими сапогами.

По всем уездам насчитывалось 1683 сапожника. Какие-то особые центры сапожного производства не выделялись – промысел существовал в меру потребностей населения и был более распространен в густонаселенных волостях.

Ремесленный отход сапожников был распространен практически в такой же степени, как и кустарное производство. Кроме собственно сапожников в отходе выделялись башмачники и заготовщики.

Валяльный промысел

Этот промысел был связан с шерстобитным – обыкновенно валяльщик сам приготавливал шерсть для своей работы. Изготовление валяной обуви на зиму, как и сапожное ремесло, было распространено повсеместно, хотя и в меньшей степени. Промысел этот (в нем участвовало 182 кустаря) был наиболее развит в Вытегорском (65 человек), Лодейнопольском (59) и Пудожском уездах (54).

Особенно известными мастерами валяной обуви («катанок») считались жители Исаевского прихода Чернослободской волости Вытегорского уезда. Промыслом этим в Исаеве начали заниматься в конце XVII в., по преданию основатель его – Василий Иванович Пиликин, крестьянин деревни Ивановой, который изготавливал самую простую валяную обувь без голенищ – «босовики», или «ступни». Ученики его уже стали катать обувь с голенищами.

Способ валяния катанок был таков: прежде всего, мастер бил шерсть особым инструментом – «шерстобитой», или «лукой» (описание его – см. «Женские промыслы», вязание). Из взбитой шерсти мастер раскладывал толстыми пластами форму сапога нужного размера, подсыпая временами немного ржаной муки и вспрыскивая водой для лучшей связи шерсти. Когда форма достаточно укатывалась, в сапоги вкладывали деревянные колодки (разные – в ступню и в голенище), подкладывая между колодками клинья, чтобы сапог вышел шире. По мере укатывания (обычно катали о лавки) клинья снимали понемногу, чтобы дать слабину и опять катали, пока не доводили обувь до требуемой величины. Затем снимали колодки и готовый катанок сушился. Исаевские катанки славились повсеместно прочностью: они при постоянной зимней носке держались 3-4 года. Шерсть для катанья употреблялась преимущественно летней стрижки («литнина») как более мягкая и чистая.

Шерстобитно-валяльный промысел отличался от других кустарных производств тем, что кустари работали не у себя дома, а у заказчиков (соседей, однодеревенщиков), которые давали мастерам шерсть и во время работы содержали их, предоставляя помещение и стол. Разница в этом случае между кустарями и ремесленниками была та, что последние уходили в другие деревни, по другим волостям и – отчасти – в другие уезды и даже губернии (Новгородскую). Валяльщиков и шерстобитов ремесленников было зарегистрировано 226 человек.

Работали кустари зимой 3-4 месяца. Мастера били шерсть и катали валенки и подошвы для старой обуви. Инструмент шерстобитов: деревянный смычок длиной 2 аршина (примерно 142 см) с натянутой на нем струной. Валяльщики имели пару деревянных колодок, на которых катались сапоги из вымоченной в горячей воде овечьей шерсти.

Щеточный промысел

Кустари этого промысла делали щетки из щетины для чесания льна. Из 26 мастеров этого промысла 12 были из Пудожского уезда: где больше занимались посевами льна, там и щеточное дело получило большее развитие. Промыслом этим занимались осенью – чтобы щетки были готовы ко времени чесания льна. Изделия служили в основном для местного потребления. Изготавливались щетки следующим образом: из дерева делали небольшую ручку с чашкообразным концом, в эту чашку наливали столярного клея и насаживали щетину, которую затем подравнивали ножницами.

Щетина закупалась местная, иногда – в Вологодской губернии. В день кустарь делал до 8 щеток, продавались они от 40 коп. до 1 руб. за штуку.

В отходе было зарегистрировано 33 ремесленника, 16 из которых работали в своей губернии, 6 – в Петербурге, а 1 даже в Швеции.

Разные производства

К ним отнесены: выделка гребней из рога, литье сальных свечей, маслоделие и шитье шуб.

Гребенный промысел был соединен со щеточным. Изготавливали гребни в двух уездах – Повенецком (3 человека) и Пудожском – 6 человек. Для производства гребней употреблялись распаренные в котле и распиленные на пластинки бычьи, оленьи или лосиные рога. Гребни насекались пилкой и почти не шлифовались. Брошенные животными оленьи и лосиные рога кустари собирали в лесах и покупали у местных охотников. В день кустарь делал до 50 гребней, продавались они по 3-5 коп. за штуку.

Литьем сальных свеч был занят всего 1 кустарь (Олонецкий уезд, Рыпушкальская волость). Под свечное производство была приспособлена баня. Приспособления для литья: чугунный котел, деревянный станок, 20 металлических формочек. Сало для свеч покупалось на месте, в Олонце, светильни (фитили) мастер сучил сам.

Обработка волокнистых материалов и тканей

Женские промыслы

Такие промыслы как прядение ниток, ткачество, вязание, вышивание, белошвейное мастерство, золотошвейное, кружевное, рукоделие вообще выделены в отдельную группу по тому, что в них прилагался исключительно женский труд. На момент исследования кустарниц по этим производствам насчитывалось 645 человек, из которых больше половины (374) были из Петрозаводского уезда, 93 – из Олонецкого, 52 – из Вытегорского, 48 – из Лодейнопольского, 45 – из Пудожского, 33 – из Повенецкого.

Золотошвейный промысел к началу XX века вымер – всего 2 представительницы его зафиксированы в исследовании. Наиболее распространено было в Каргопольском уезде. Начало этого мастерства относили к концу XVIII в.; по рассказам, первые мастерицы были «из духовных». Больше всего вышивали платки. Покрытый сплошной золотой вышивкой платок стоил до 100 руб. И. Благовещенский и А. Гарязин отмечают, что в Каргопольском уезде сохранились знающие это мастерство.

Для вышивки нужны были: «золото» (золотые нитки), «бить» (плоская золотая узкая ленточка), полотно или коленкор и желтый шелк. Способ вышивания был таков: мастерица снимала на желтую бумагу со старого платка рисунок, цветочки из которого вырезались. Ткань прикреплялась к пяльцам, на нее накладывались вырезанные из бумаги цветочки, по которым вышивалось желтым шелком, напротив – нашивалась бить. Битью обшивались и маленькие цветочки. Бумага оставалась под вышивкой, от чего рисунок делался выпуклым. Таких платков мастерица в три месяца делала около 10.

Причину упадка спроса на платки (помимо моды) видели в обеднении крестьян, вследствие чего дорогие золотошвейные платки заменялись покупными шелковыми.

Старинные же родовые вышитые золотом платки переходили по наследству, надевались в двунадесятые праздники и служили гордостью и доказательством зажиточности семьи.

Кружевниц в губернии было мало, этот промысел еще только начинал «насаждаться». Тем не менее, на Парижской Всемирной выставке 1900 г. вышивки и кружева крестьянки деревни Море-Пучева Рыпушкальской волости Олонецкого уезда Татьяны Ивановны Риккиевой были удостоены серебряной медали.

Описано издавна существовавшее в деревне Верхняя Седокса «плетение вышивок» для полотенец, простынь и т.п. Девочка этому ремеслу начинала учиться с 5-6 лет, перенимая ремесло от бабушек. Изделия производились исключительно из льняного волокна; ткалось редкое полотно из белых некрученых ниток, затем вставлялось в рамку и уже по этой канве делалась вышивка мягкой нитью. Работали преимущественно «от себя», редко по заказам; сбывали в Петербурге большей частью через скупщиков.

Кружево плели для простынь, полотенец, также делали и кружевные покрывала. Покрывало размерами 2-3 на 1,5-2 аршина (примерно 140-210 см на 100-140 см) требовало месяца работы и продавалось за 4-7 руб. на месте и 5-10 руб. в Петербурге. Горожане делали заказы на покрывала и салфетки ниток краше (большей частью, №70, белого цвета)

Вышивальное и белошвейное мастерство были слабо развиты, хотя являлись самыми доходными из женских промыслов.

Вышиванием простынь, скатертей и покрывал занимались в дер. Байкойлы и Верхней Седоксе Рыпушкальской волости 5 семейств, но на момент исследования мастерство было в большом упадке – «некуда было девать сработанное».

Славились также вышивки мастериц из села Шуньга Повенецкого уезда. Вышивались здесь преимущественно полотенца и края к простыням. «Особенною чистотою» отличалась работа мастерицы Авдотьи Павловой. Сбывались изделия на Шуньгской ярмарке, как отмечают исследователи, преимущественно поморам.

Прядение ниток, тканье и вязание были главными женскими рукоделиями, от которых деревенские женщины получали повсеместно заработок (очень маленький). Чтобы получить этот заработок, женщины, как отмечают авторы, проявляли большое старание, энергию и изобретательность. Так, ткачихи из Вытегорского уезда, не желая отдавать товар скупщикам, пешком носили его на продажу в Петербург, зарабатывая на этом за 3-4 месяца 30-60 руб.

Орнамент карельских вышивок (и в целом – традиционный орнамент карел, связанный с вышиванием, ткачеством, вязанием, резьбой и росписями по дереву) – отдельная большая тема, которая подробно исследована А. П. Косменко в монографии «Традиционный орнамент финноязычных народов Северо-Западной России» – Петрозаводск, Карельский научный центр РАН, 2002 (глава IV, c. 145–209).

Климат Олонецкой губернии способствовал повсеместному развитию шерстяного производства; для продажи рукоделия из шерсти производились преимущественно в Каргопольском уезде (Волосовская, Усачевскаяи Архангельская волости). Брались за шерстяное рукоделье с окончанием хозяйственных работ. Овечью шерсть сбивали при помощи двух щеток из тонкой проволоки (т.н. «цёски»), вследствие этого шерсть сваливалась в пластинки - «пластоцки», которые навязывали на прялку и пряли нить. Затем шерсть с двух веретен ссучивали в одну нитку (иногда – с бумажной или льняной нитью). Черную и серую шерсть не красили, белую могли окрашивать фуксином.

Из овечьей шерсти вязали рубашки, чулки, носки, т.н. «исподки» и перчатки. Рубашки вязались на 11-ти спицах. Рубашку вязали за 5 дней, пару перчаток или чулок – за один день. Рубашки, вязанные из толстой шерсти без примеси бумажных ниток, были очень плотные и прочные, снаружи раскрашены цветными узорами. Надевались поверх холстинной рубашки. Легкие и очень теплые, они особенно были необходимы при рубке и сплаве леса.

Во время русско-турецкой войны 1877 г. Каргопольское уездное земство приняло на себя поставку некоторого количества теплых рубашек для армии и сделало заказ на 3500 рубах. Из этого количества 500 шерстяных рубах земство принесло в дар, за что удостоилось благодарности монарха.

Также из коровьей шерсти ткали кушаки и половики. Шерсть покупали на кожевенных заводах после процесса дубления – «грязную и вонючую». Мытье шерсти производили в специально выкопанной яме, затем ее просушивали на печке. Для обработки шерсти употреблялось особое орудие – «тетива» или «сетка» (в Вытегорском уезде – «лука» или «шерстобитка»). Тетива состояла из палки и струны, сделанной из кишок. Струну длиной примерно 2 аршина (около 1,5 м) натягивали на толстую палку, на одном конце которой под прямым углом была прикреплена деревянная пластинка вершков 6 длиной (примерно 26 см), служащая подпоркой для струны. Инструмент привешивался к стене таким образом, чтобы струна была обращена к работающему. Под тетиву близ самой струны подвешивали сетку на четырехугольной раме. Для сети употреблялся переплет, вставляемый в решета. Шерсть клали на сетку, подвешенную под тетиву, потом лучком (нечто вроде маленького смычка) ударяли по струне. Струна, сильно колеблясь, задевала и подкидывала шерсть и этим ее сбивала. Сбитую таким образом шерсть пряли на прялке. Частично шерсть (белая) окрашивалась фуксином.

Готовые кушаки сшивались в круги по 10,15, 25 вместе и продавались скупщикам, которые отправляли их в Петербург, Архангельск и соседние уезды Новгородской и Вологодской губерний.

Половики из коровьей шерсти сбывались на местных базарах. Как отмечают описатели, рисунок их «не отличался изяществом, а само тканье половика редкое и недостаточно крепкое».

Также описана «утилизация всякого тряпья», когда крестьянки ткут цветные половики из изорванных в ленточки бумажных изношенных тряпок. Длина такого половика была от 20 аршин (14, 2 м), ширина – 7-10 вершков (31-44 см). Продавались такие половики в Петербурге за 7-12 коп. аршин (71 см). Как отмечают авторы исследования, «служат такие половики долго – по 5-7 лет, отлично моются и очень удобны».

Орудия производства для разных промыслов:

- для прядильщицы: гребень, веретена, щетка на деревянной ручке с насаженной щетиной

- для ткачихи: станок с бердами и челноками, главное – с мотовилами

Бердо – ткацкое орудие, состоит из собрания скрепленных пластинок (бердочных зубьев) и служит для пробивания нитей утока, идущих поперек основы (Брокгауз и Эфрон)

Мотовило – у крестьян костыль, с развилиной на другом конце (колодка и рожка), для намота пряжи с веретена (Даль)

- для вязальщицы – пачка вязальных иголок

- для вышивальщицы – пяльцы, иглы и ножницы

- для кружевницы – подушки с коклюшками

- для белошвейки – иголки, ножницы и швейная машина

Ремесленниц этих профессий было 33 (из которых прядильщиц и ткачих – 13, белошвеек – 9, вязальщиц – 8). Они находили работу в Повенце, Петрозаводске, Вознесенье и Петербурге.

Красильный промысел

Этим промыслом было занято 34 человека в 6 уездах, 13 из которых – из Петрозаводского уезда, 8 – из Вытегорского, 7 – из Олонецкого. Красильный промысел в основном был подсобным при земледелии.

Для производства необходимо было особое помещение, но обыкновенно работа проводилось в жилом доме. Оборудование промысла: 2-5 дубовых и сосновых кубов, в которых выстаивалась краска, 3-4 – для воды чистой и кислой, 1 ушат сосновый и несколько деревянных ведер с ковшами (черпаки), манеры (набойные доски) для узоров, верстаки для накатки изготовляемого к набойке холста, лощилка стеклянная, круг с гвоздями (решето), горшок глиняный, аршин железный, безмен весоспособностью до полутора пудов (24 кг), жердь-вешалка, молоток деревянный.

Манерка ж. - резная узорная доска, для набивки тканей, набойная (Даль)

Для набойки тканей использовались краски: сурик, охра и глинка (большей частью андомская, из Вытегорского уезда), необходима была и камедь.

Камедь – густой, быстро затвердевающий сок, выступающий у многих деревьев на поверхность коры при ее повреждении (Естественные науки, словарь).

Для холстов использовались кубовая краска и сандал. Для ниток – «конго» (красная краска – Congoroth). При окраске употреблялись квасцы, иногда – неочищенное купоросное масло или железный купорос.

Обыкновенно этим промыслом занимались 2-3 месяца зимой, работали «под заказ». За окраску холста брали 2-3 коп. с аршина (71 см).

Ремесленников этого промысла зарегистрировано 9 человек.

Портновское ремесло

Портняжным мастерством занято 634 человека в 6 уездах (413 мужчин и 221 женщина: 161 – в Петрозаводском, 109 – в Вытегорском, 99 – в Олонецком, 92 – в Пудожском, 87 – в Повенецком, 86 – в Лодейнопольском. Наиболее значительными по числу кустарей волости, из которых преимущественно и происходил отход, были Мятусовская Олонецкого уезда (300 мастеров), Великогубская и Толвуйская Петрозаводского уезда (соответственно 135 и 93), Шунгская Повенецкого уезда (72).

Круглый год работало лишь 12% кустарей, остальные отдавали портновскому ремеслу в среднем около 5 месяцев, преимущественно зимой. Размеры заработка колебались от очень низкого (в отдельных случаях – 2-10 руб. в год) до весьма значительного – 400 руб. При ручной работе заработок был ниже, чем при шитье на швейной машине. При подворной переписи зарегистрировано всего 262 машины (как ручные, так и ножные), 168 из них – в Олонецком уезде. Большинство машин приобреталось от фирмы «Зингер», агенты которой объезжали уезды 5-6 раз в году.

Оборудование портного: утюг, аршин, 2 ножниц.

Отход на сторону портных был очень значителен – всех мастеров в отходе зарегистрировано 992 человека. Большая половина портных-отходчиков работала в своей губернии, 41% - в Петербурге.

Шапочный, шляпный и картузный промыслы

Эти промыслы были отхожие (60 ремесленников). Зарегистрирован лишь 1 картузник в Шунгской волости Повенецкого уезда. Место промысла – Петербург.

Плетение из соломы

Промысел был сосредоточен в Олонецком уезде: зарегистрирован в 41 селении Неккульской волости и 5 селениях Рыпушкальской. Занято промыслом 206 человек – женщины, подростки и дети.

Начало промыслу положил в 1867 г. местный крестьянин Михаил Васильевич Тарасов (он же – Соколов), который «начал дело случайно». В его доме пастух-финляндец оставил ветхую соломенную шляпу и Соколов, заинтересовавшись, по этому образцу и сплел первую шляпу – «очень худую». Вторая вышла уже лучше и была продана за 13 коп. Ободренный успехом Соколов продолжал упражняться в ремесле, и от него соседи и знакомые стали его заимствовать. Соколов выучил этому мастерству «бедную крестьянскую девицу» Наталью Федоровну Пименову, а та, в свою очередь, – своих сестру и мать. Семья Пименовых кормилась этим промыслом, сбывая шляпы в Олонце и на Троицкой Александро-Свирской ярмарке. Сначала плели из соломы только шляпы, затем – и туфли, и сапоги (в небольшом размере из-за низкого спроса). Спрос в Петербурге на соломенные изделия вызвал распространение производства в Мегрегском, Юргильском, Куйтежском, Самбатужском, Кондушском и Обжанском обществах Неккульской волости и Верховском Рыпушкальской волости. Самые высокие цены на соломенные изделия в Петербурге были в 1886-1887 гг., затем спрос на соломенные изделия стал ниже, и цены упали на 2/3. Падение спроса скупщики связывали с конкуренцией изделий более высокого качества из других местностей, между тем, как в Неккульской волости продолжали плести «по старине» – из толстой соломы. Из нововведений исследователи отмечают окраску соломы фуксином (по совету петербургских торговцев).

Скупщики, пытаясь расширить рынок сбыта, отправляли олонецкое плетенье в Ревель, Москву, Одессу и Варшаву (выгоднее всего платили в Одессе). Поддержку сбыту соломенных изделий оказывали и крестьянки из с. Кондуши Олонецкого уезда, отправлявшиеся ранней весной в Петербург торговать нитками и кружевами вразнос (от петербургских мастерских). Они брали на комиссию и соломенные шляпы. Отмечено, что в конце 1890-ых гг. лучше всего покупались «пестрыя шляпы с широкими полями».

Для изделий употреблялась специально отобранная ржаная солома. Ее предварительно замачивали в воде, каждую отобранную ржаную соломинку разрезали в «коленцах» на 3-4 части; из 7 таких соломинок свивалась лента различной ширины, из которой уже делали вещи, сшивая нитками по форме, образцу или фасону. На большую шляпу такой ленты шло 16 аршин (11 м 38 см), на малую – 8 аршин. Изделия сбывались на месте скупщикам и продавались в основном в Петербурге. Цены на шляпы - 4-5 коп. за штуку, туфли – 10 коп. пара, сапоги – 3 руб. пара. Продавалась также и соломенная лента (полуфабрикат) – 1 руб. за 1000 аршин (710 м) (раньше – по 12 руб.).

Плетением занимались 3–7 месяцев в году.

Соломенные изделия из Неккульской волости были экспонированы на Парижской всемирной выставке 1900 года и за них крестьянка деревни Сюрьги Матрена Комисарова удостоена большой серебряной медали (отмечено, что медаль не выдана, но прислан диплом на нее).

Сетовязы

Плетением сетей на продажу занимались 263 человека, из которых в Петрозаводском уезде – 108, Повенецком – 50, Пудожском – 45, Лодейнопольском – 26, Олонецком – 21, Вытегорском – 13 человек. Вязанием сетей занимались преимущественно старики и дети (149 человек из 263). Для изготовления крупных сетей иногда составлялись артели по 3-4 человека, каждый из которых плел отдельную часть невода; части затем сшивались. Большой невод мог быть 100 сажень длиною (примерно 213 м). За работу брали 15-16 руб. Работали чаще «от себя», чем на заказ. Плетение невода занимало 6 недель, посадка невода на веревку – 2 недели. Невод при регулярном ремонте служил 2 года, мережа и сетка – 3 года.

Сетовязов-ремесленников было зарегистрировано 16 человек, работали они в своих уездах.

Обработка минералов и металлов.

Добыча и обработка камня

Кустари этой категории делились на камнеломов, которые были заняты исключительно добычей камня, и камнетесов – обработчиков.

Камнеломный промысел состоял в ломке доломита для доменных печей чугуноплавильных заводов – Туломозерского (Олонецкий уезд) и казенных заводов Петрозаводского и Повенецкого уездов. Работали при помощи лома и динамитных (или пороховых) взрывов. Всего кустарей этого промысла было отмечено 11 человек.

В камнетесном промысле выделялись следующие:

- ломка и обработка талькового камня для печей

Огнеупорный тальковый камень добывался в наделе крестьян дер. Листегубы Богоявленской волости Повенецкого уезда, где он залегал на глубине 0.5-1 аршина (35-70 см). Камень легко добывался и легко обрабатывался обычными пилами и топорами. Шел на выкладку устья («чела») у печей. Камень добывался весной, летом и осенью, привозился зимой по льду. Обрабатывался дома и продавался (минуя скупщиков) крестьянам окрестных селений.

- ломка и обработка синего камня для стекольных заводов

Залежи синего камня-плитняка находились на берегу Онежского озера в Шелтозерскобережной волости Петрозаводского уезда. Камень лежал под слоем песка и ила (толщиной до 70 см), который при добыче снимался лопатой. Ниже этого слоя камень признавался не годным в производство, его выбирали ломом на глубину до 30 см и тогда только доходили до синего камня-плиты. Работе мешала постоянно набиравшаяся в яму вода, поэтому добычу камня производили в основном зимой. Привозимую плиту обрабатывали, придавая ей форму круга.

Инструменты для обработки: «клевцы», молоток-тесалка, топор, лом, нитка с привязанным «чертилом-гвоздем» (вместо циркуля).

Клевака, клевач или клевак м. - род кирочки, для тески камней; || клевач и клевец м. - почти то же: им куются (насекаются) жернова и тешется камень начисто; насека. (Даль)

Ломкой этого камня занимались крестьяне деревни Вехручей. Добытый камень в обработанном виде сбывался на стекольный завод Болотина в Тверской губернии (по предварительному заказу). Камень отправляли от Вознесенской пристани водой.

Ломка точильного камня и производство точил и брусков

Точильный камень добывался в Богоявленской волости Повенецкого уезда, Шелтозерскобережной и Кондопожской волостях. Занимались промыслом обычно зимой. Число кустарей – 15. Добыча точильного камня производилась теми же орудиями и приемами, что синего и жернового камня. Обработка же его была следующая:

Наломанную каменную плиту привозили домой. Если она шла на изготовление брусков, ее опускали в горячую воду, в которой она «мякла». Затем плиту распиливали на куски, придавали топором или «клевцами» желаемую форму и отдавали для шлифовки детям, которые «играючи» терли их песком с водой или же кусок об кусок. Для точил камень обтесывался топором («клевцами») или же закруглялся по «чертилу». Отверстие в точиле пробивали обыкновенно долотом. Производительность кустаря – до 100 брусков в день. Бруски продавали в пределах губернии, а повенецкие – и в Финляндии.

Ломка и обработка камня для строительных нужд

Этот промысел носил ремесленный, отхожий характер, тогда как первые четыре – исключительно кустарный.

Камнеломы и камнетесы практически все принадлежали к числу крестьян Шелтозерскобережной волости Петрозаводского уезда. Промысел был старинным: «Старики наши Питер строили», – говорили шелтозеры. Общее число ремесленников камнеломов и камнетесов – 831. Больше всего работали в Петербурге и С.-Петербургской губернии – 363 человека, Финляндии – 189, Эстляндии – 124.

Камнеломы и камнетесы работали артельно – либо в т.н. «вольных» артелях (подбиралась из равных по работе членов, заработок между которыми делился поровну), либо в наемных артелях (более состоятельный ремесленник сам нанимал работников в артель). В такой артели обязательно был кузнец, чтобы наваривать сталью инструменты и подтачивать их. Придя на место работы, артель устраивала временную кузницу – брала у нанимателя или покупала кузнечные мехи, наковальню и уголь для горна. Затем отыскивали нужный камень и приступали к работам. Лучшим для обработки считался плотный, средний крепости камень, который и не очень трудно поддается и не крошится «зря» при обработке.

Орудия для ломки камня: железный лом, деревянный молот («кувалда»); для обработки камня: стальное долотцо, кантовка, 3-4 молотка-тесалки с наваренным сталью острым концом и деревянный угольник. Молотки-тесалки, долотцо и кантовку приходилось точить и наваривать ежедневно, что и выполнял артельный кузнец-камнетес. Для наварки употребляли русскую сталь «морянку», позже – английскую сталь как более прочную.

«Морянка» – томленая, или цементная сталь, получаемая из мягкого железа путем насыщения его углеродом без расплавления. Железные изделия получают способность образовать поверхностный закал, т. е. твердую наружную корку, придающую железу свойства закаленной стали, причем внутренняя масса металла сохраняет мягкость и вязкость, свойственные железу.

Работы камнеломов производились так: в скале ломом при помощи кувалды делались отверстия, в которые насыпали порох, прикрывали его сверху пенькой (или другим легковоспламеняющимся материалом), зажигали и взрывали. Камнетесы выбирали камень, обкалывали его с помощью долота, обтесывали молотком-тесалкой и, если требовалось приготовить камень «под шлифовку», «кантовали» его, т.е. на неровностях, оставшихся после обтески камня, выбивали небольшие углубления, по которым вторично обтесывали самой острой тесалкой.

Мраморный промысел

Мрамор в губернии залегал в Кондопожской, Толвуйской, Шуйской, Спасопреображенской и Шелтозерскобережной волостях Петрозаводского уезда и Шунгской, Мяндусельгской и Богоявленской Повенецкого уезда. По окраске и плотности выделяли 32 сорта мрамора.

Крестьяне, работавшие «по мраморному делу», делились на две части:

- работавшие на больших разработках Тивдийского или Белогорского мрамора для нужд Музея императора Александра III. Эти мастера составляли большинство.

- занимавшиеся кустарной выделкой мелких вещей из мрамора

В сущности обе категории могут считаться и кустарями, и ремесленниками: когда работы на больших ломках прекращались, освободившиеся рабочие становились кустарями, если объем работ на ломках увеличивался, кустари, оставляя свою мелкую работу, шли на предпринимательские карьеры.

На момент исследования мелкими изделиями из мрамора занимались 12 человек, 10 из которых были из дер. Белая Гора Кондопожской волости, 2 – из дер. Свят-наволок Мяндусельгской волости. Мрамор собирался осенью, вещи из него делались зимой. Сбыт произведенного шел «на сторону». Инструмент – молоток и долотцо. При шлифовке изделий употребляли воду и песок, более состоятельные мастера – наждак и свинец: посыпали наждак и растирали свинцом. В заключение отделки терли камень белым порошком, который был известен под названием «итальянская мумия» и стоил недешево. Бедняки взамен этого средства употребляли воск.

Мумия (краска) – безводная порошковидная окись железа различной степени чистоты; встречается в природе в виде красного железняка, железн. блеска; …употребляется в красильном деле, стеклянном и фарфоровом производствах, при шлифовании и полировании металлов, стекла (Брокгауз и Ефрон)

Работы обычно производили в банях при своих домах. В очерке И. Благовещенского и А. Гарязина приводится сравнение разных сортов камня по трудности его обработки. Так, например, самым легким для обработки считался палосельгский сланец (северная часть Лижмозера) – на обделку доски из этого камня требовалось не более недели, тогда как та же работа из матюковского диорита (северо-восточная часть оз. Сандал) могла быть выполнена за два месяца. (Из этого камня тивдийскими мастерами был выполнен пьедестал под памятник Александру II в г. Петрозаводске). Отмечено, что всех труднее для обработки шокшинский порфир, но «из него в последнее время ничего не делается».

Изделия из мрамора: коллекция из 32 сортов мрамора в виде маленьких четырехугольников, стаканы для воды, стаканы из белого мрамора, печати, пепельницы, пресс-папье, круглые доски для столиков, шахматные доски, цветники, подсвечники, вазы, кубики разной величины и т.п.

Говоря о возможных перспективах промысла, авторы очерка с сожалением констатируют, что «молодое поколение не имеет охоты к работе, а если и работает, то не с тем, чтобы научиться от старших мастерству, а единственно, чтобы получить себе на расходы малую толику за торопливо и неумело сделанную вещь». Сбыт мраморных изделий был организован неудовлетворительно: в Финляндии, например, их меняли на товар; часть продукции промысла скупал сторож при водопаде Кивач, и, продавая их посетителям Кивача, имел «хороший барыш». Запаса более ценных и – соответственно – дорогих мраморных изделий для продажи не было; как отмечал тот же сторож при водопаде, посетители с удовольствием купили бы иногда хорошую и ценную вещь, но – за неимением – ограничиваются покупкой какой-нибудь недорогой безделицы – «на память».

Мраморщики-ремесленники делились на добывающих мрамор (в основном, на Белой горе Кондопожской волости) и на обрабатывающих его (преимущественно в С.-Петербурге). Разрабатываемый в Белой Горе карьер принадлежал казне, где в более раннее время существовал завод по обработке мрамора. В начале XX века мрамор добывался для Музея императора Александра III. Наломанный мрамор на месте обкалывался в колонны и плиты и на судах по оз. Сандал доставлялся до начала конно-рельсового пути, соединяющего оз. Сандал с Кондопожской губой Онежского озера, где мрамор грузился на суда для отправки в С.-Петербург.

Технология разработки мрамора («ломка») была такая же, как и плитяного камня; работы проводились зимой.

Ремесленники, обрабатывающие камень, были все из Шелтозерскобережной волости, работали в С.-Петербурге.

Добыча железной руды

Разработка железных руд вызывалась потребностями чугуноплавильных заводов, 3 из которых находились в Повенецком уезде, 1 в Петрозаводском и 2 в Олонецком (2 из этих заводов были казенные, 4 – частные). Руда – горная, болотная и озерная – добывалась крестьянами в районах, прилегающих к заводам. Горная добывалась:

- в Повенецком уезде, близ дер. Койкары Мяндусельгской волости для Святнаволоцкого завода

- в Олонецком уезде Туломозерской волости (акционерное общество «Сталь») для Туломозерского чугуноплавильного завода

К моменту исследования оба этих завода прекратили свою деятельность.

Болотные руды добывались в Видлицкой и Туломозерской волостях Олонецкого уезда. Доставлялась на Видлицкий завод.

Озерные руды добывались: в Мяндусельгской, Поросозерской, Богоявленской и Шунгской волостях Повенецкого уезда – для нужд Валазминского казенного завода, Святнаволоцкого и Сеговецкого заводов; в Шуйской и Спасопреображенской волостях Петрозаводского уезда – для Кончезерского казенного завода; в Туломозерской волости Олонецкого уезда – для Туломозерского завода.

В исследовании подробно описаны способы отыскания и разработки руд – горной, болотной и озерной, а также организация работы. В рамках данной работы не представляется необходимым приводить эти описания.

Разработка медной руды

К началу XX века производилась на единственном в губернии руднике при дер. Пергуба Шунгской волости Повенецкого уезда. На ломке медной руды были заняты 5 крестьян этой волости. Руда залегала неглубоко и разрабатывалась карьерами.

Добыча и обработка красочных веществ, мела, огнеупорных глин и извести

В Вытегорском уезде разрабатывались залежи охры, черняди и мела, а также огнеупорных глин – андомской (серовато-стального цвета) и патровской (черной). Андомская глина залегала по берегам р. Андома (Макачевская волость), патровская – в Патровой горе близ Вытегорского погоста Вытегорской волости. Максимальная мощность слоя глины – 1 аршин (70 см). Наслоением над огнеупорной глиной шел обычно слой красной глины, пригодной для кирпичников и гончаров. Глину добывали артельно. Копали узкие разведочные колодцы и, отыскав слой, колодец расширяли, устанавливали в нем т.н. «снасть» – ворот с привязанной бадьей, и начинали выбирать глину, роя коридоры шириною до 2,5 аршин (примерно 180 см). Добытую глину очищали и просушивали.

Мел в основном добывали в Макачевской волости Вытегорского уезда. Крестьяне выкапывали меловой камень, перемалывали его на мельницах, просеивали на ситах и сортировали. Занятых этим промыслом крестьян зарегистрировано 135. «Лом» мелового камня проводился осенью и зимой. Мел залегал плотными слоями на глубине 1-2 сажень (примерно 2-4 м) от поверхности, разрабатывался ямами и коридорами. Мел мололся жерновами на специальных вододействующих меловых или обычных мукомольных мельницах.

На краски – охру и чернядь – добывали бурый и красный железняк, залегавший на возвышенности между реками Вытегрой и Андомой. Условия добычи были те же, что мела и глины. Охра залегала на глубине 2-3 сажень под покровом красновато-желтого песка. Выбранный из ям железняк просушивали на солнце и толкли в ступах на водяных мукомольных или мукомольно-меловых мельницах.

Чернядь (или чернедь) ж . (спец.) – род краски, темнокрасная охра. (Ушаков)

Известь большей частью добывалась в Петрозаводском уезде (Спасопреображенской и Великогубской волостях), значительные залежи ее находились на Оленьих островах в северной части Онежского озера. Известь добывалась таким же способом, как и мел. Печи для обжига устраивались в земле из камней известняка. Кустари Великогубской волости поставляли обожженную известь в Петрозаводск, кустари Спасопреображенской волости – на Валазминский и Кончезерский заводы.

Кирпичный промысел

Для крестьянских построек употреблялся в основном необожженный кирпич (сырец), обожженный шел для городов и фабричных построек. Производство кирпича было распространено во всех уездах, но в слабой степени – кустарей этого промысла зарегистрировано 54 человека. «Кирпичных заведений» зарегистрировано 8.

Самым крупным из них был завод в Важинской волости Олонецкого уезда (10 наемных работников, 124 тыс. штук кирпичей в год). Этот завод единственный имел печь для обжига кирпича и «при ней сарай». Также из оборудования имелись: тачки для подвозки глины и кирпича, глиномялка (бочка с валом внутри, на который насажено 6 железных ножей), приводимая в действие парой лошадей, ящики-формовки, деревянные ведра для воды, железные лопаты, доски, рогожи и пр. Остальные заводы печей не имели, из орудий были только формовки, ведра и лопаты; глину мяли ногами, а из построек имелся только навес, под которым делались и сушились кирпичи. Работа проводилась 2-3 летних месяца.

Кирпич продавался: сырец 3-5 руб. за тысячу штук, алый кирпич 10-12 руб., красный – 10-14 руб.

Отход кирпичников на сторонние заработки был значителен, т.к. внутри губернии потребность в кирпиче была ограничена. Число ремесленников было около 200, уходили они главным образом из Шелтомской волости Пудожского уезда (125 человек), главным местом отхода был Петербург.

Гончарный промысел

Промысел был исключительно кустарный, всех кустарей – 279. Производство гончарных изделий было сосредоточено главным образом в Шапшинской волости Лодейнопольского уезда и Макачевской волости Вытегорского уезда. В последней при училище земством была устроена гончарная мастерская. Гончарный промысел на р. Ояти (Лодейнопольский уезд) возник в конце XVIII – начале XIX в. с «черных молочных кринок и горшков для щей». Посуда была необливная, потом ее стали «лакировать». По рассказам, примерно в 1840-ых гг. лакировку начал Иван Марков (дер. Соцкий Погост), который научился этому от «какого-то иностранца».

Все кустари совмещали промысел с земледелием. Промысел имел кустарно-промышленный характер и служил не столько для местного потребления, сколько для сбыта производимого на сторону.

Гончарных заведений было зарегистрировано 174. Все гончары (кроме гончаров Шапшинской волости) работали в жилых «курных» избах. Здесь распаривали и мяли глину, жгли свинец, варили краски, делали и сушили посуду, в «курной» печи ее обжигали. У гончаров Шапшинской волости были специальные курные мастерские, к которым с одной стороны примыкал деревянный сарай с горном для обжига посуды.

Оборудование мастерской: кирпичная печь для просушки посуды; в печь вмазывался котел, в котором плавили («сжигали») свинец, в этом же котле кипятили воду для растворения глины и варили краски; пара ручных жерновов для растирания красок и свинца (иногда эти жернова заменялись чугунной или самодельной березовой ступой с чугунным пестиком); ящик для заварки глины; ручной деревянный круг с тарелкой, насаженной на железное веретено (круг, приводимый в действие ногой был исключением); полки («нары») для просушки посуды; скамейки для сидения мастера; тряпки или лоскутки кожи («кожанки») для шлифовки посуды на кругу; деревянные шаблоны (10-20 штук); несколько «сутуг» – кусков медной проволоки длиной 1 аршин (71 см), служащих для срезывания посуды; грецкая губка для обтирания посуды; 1-2 железных лопаты и несколько «чекуш» (деревянных молотков); деревянные ведра для воды; железный ковш.

Курная изба – у инородцев и крестьян на севере России изба без дымовой трубы (Брокгауз и Эфрон)

Проволока ж. волоченый металл, сутуга, тяголь, металлическая нитка, струна (Даль)

Грецкая губка – животнорастение Spongia officinalis, которого мягкий и рыхлый остов впитывает влагу; идет для обмывки, подтирки и пр. Простою губкой назыв. крупно-ноздристую; грецкою – мелкую и более плотную (Даль)

Процесс гончарных работ был таков: делался запас глины, дров и прочих материалов; если работников в мастерской было достаточно, заготовка глины и дров могла производиться во время самих гончарных работ. Глину частями клали в ящик – парить и в течение двух дней перемешивали лопатами. Затем выкладывали на пол и мяли голыми ногами. Один средней величины ящик глины взрослый работник разминал 4 дня. Глина становилась эластичной и готовой к работе.

Посуда делалась так: гончар намоченной в воде рукой брал ком глины и клал его на середину деревянного круга, вращающегося на железном веретене. Быстро вертел круг в одну сторону левой рукой, вкладывая в это же время четыре пальца правой руки внутрь глиняного кома, большим пальцем правой руки захватывая этот глиняный ком снаружи, все время пригибая его к остальным пальцам и понемногу приподнимая и оттягивая кнаружи. Таким способом глина вытягивалась и ей придавалась желаемая форма. Сделанная посуда осторожно срезалась «сутугой» (медной проволокой). В этой срезке и заключалось главное искусство гончара. После снятия с круга к посуде приделывалась ручка. Снятая посуда сушилась на деревянных «нарах» от 2 дней до 3 недель, затем ее красили («обливали», клали поливу).

Краски делали так: разогревали в котле свинец до тех пор, пока он не обращался в «перекись», затем «перекись» превращали в порошок, добавляли треть чистого песка и снова плавили, затем охлаждали, толкли (или мололи на жернове). Порошком этим, размешанным в воде, иногда – с марганцем и «поливою» (белой глиной), также разведенными в воде, смазывали посуду и сажали ее в горн, который до посадки туда посуды разогревался в течение полусуток. Обжиг посуды продолжался одни сутки.

В очерке И. Благовещенского и А. Гарязина описана бытовавшая в Макачевской волости Вытегорского уезда (на андомских глинах) технология отделки сосудов после обжига: накалившиеся докрасна горшки осторожно вынимали из печи и погружали в холодную воду, налитую в корыто. Чтобы придать горшку красивый пестрый вид в воду клали овсяную или гороховую муку и поворачивали горшок так, что от прикосновения к муке, осевшей на дне корыта, делались черные пятна; чем горшок более поворачивали, тем он делался пестрее (красивее) от насевших на него пятен.

Здесь же производились и киноваренные гончарные изделия. Изготовление их было сложным и занимало времени в два раза больше, чем производство простых. Начало изготовления киноваренных горшков связывают с именем Василия Калинина, крестьянина деревни Зинковой, который выучился этому мастерству «где-то на стороне» в 1830-ых гг. Киноваренные горшки выделывали из огнеупорной глины посредством гончарного круга. Для киноваренных горшков глина приготовлялась сложнее: на 5 пудов огнеупорной глины примешивалось мелкой, просеянной сквозь сито дресвы, – 10 фунтов (чуть больше 4 кг). Сделанный из такого материала горшок просушивался в легком жару трое суток, затем обтирался мокрой тряпкой, смоченной в составе зеленого порошка, добывавшегося из цветной глины и обливался расплавленной смесью, которая приготовлялась из желтого песка, свинца и стекла. После этого горшок обжигался в печи. Для обливки 100 штук средней величины горшков бралось 6 фунтов свинца (около 2,5 кг), 1 фунт желтого песка (примерно 410 г) и полфунта стекла (205 г) в порошке. Смесь эта приготовлялась в печи в чугунной посуде, поэтому производилось их мало.

Интересен особый счет, служивший для определения количества посуды, – «судовками»: обычный горшок средней величины считали за судовку, маленький горшок, чашка, масленка – каждый за «полсудовку», большой горшок – полуторок, еще больших размеров – «двойник», «тройник», ночная ваза – полуторок, таз – двойник и полуторок, форма для пирогов, молочник, кастрюля – судовки, кринка для молока – полуторок и т.д. Посуду размером более «двойника» делали только по заказу.

Работы проводились главным образом весной и осенью, когда нет своих сельхозработ и из-за бездорожья нельзя уехать на более выгодные заработки. В районах сосредоточения производства (Макачевской и Шапшинской волостях) работа продолжалась с октября по март.

Гончарные изделия сдавали скупщикам, которые обычно приезжали зимой, когда у кустарей была большая нужда в деньгах (на подати). Вытегорские гончары продавали изделия в Вытегру, Пудож, Каргополь, Петрозаводск, в Белозерский уезд Новгородской губернии и даже в Архангельскую губернию – «чем дальше заедут, тем выгоднее продадут». Шапшинские кустари сбывали товар скупщикам и сами развозили по уездам, а также в Олонец, Петрозаводск, Петербург и Финляндию. Гончары Повенецкого и Пудожского уезда продавали посуду на местах и по окрестным деревням. Их посуда была неглазированная, только обожженная в печи; вырабатывалась из хорошей глины, но не отличалась прочностью. Здесь к началу XX века гончарные изделия стали вытесняться чугунными.

Скупщики брали посуду сотнями «судовок» – на эту меру при продаже переводился весь товар. На месте за сотню судовок скупщик платил 1 руб.10 коп. - 1 руб. 50 коп., в Петербурге и при развозе по деревням продавал вдвое-втрое дороже. Скупщиками были местные крестьяне побогаче. Ранее у оятских гончаров (Лодейнопольский уезд) главными скупщиками были карелы из дер. Пограничные Кондуши (Видлицкая волость, Олонецкий уезд), которые скупали посуду большими партиями (воз – от 500 до 700 судовок) и вели основную торговлю за финляндской границей, которая проходила у их деревни. Цена на финляндской стороне «всецело зависела от умения финна поторговаться», но обычно прибыль от продажи ста судовок была 7-9 руб. Ночевка в Финляндии (с лошадью на полном хозяйском содержании) обходилась дешевле, чем в русских местах, да еще, как отмечали торговцы, «поят кофе». Бой посуды достигал 10%. Чистой прибыли каждая поездка приносила 25 руб.

В Петербург и Финляндию посуду начали продавать в 1860-ых гг. Возили посуду зимой гужевым транспортом, а летом – на лодках. Летняя отправка на лодках имела для гончарного промысла Лодейнопольского уезда жизненное значение. Сплаву гончарных изделий в лодках по р. Ояти препятствовали запани, устроенные для сплава леса, дойдя до которых, посуда должна была перегружаться с лодок на телеги; много посуды билось при этом.

Ловля жемчуга

Олонецкая губерния славилась жемчугом во времена новгородского владычества и торговала им с Новгородом. Жемчуг добывался матового, серого и – как редкость – черного цвета. К началу XX века богатая добыча жемчуга отошла в область преданий. В семьях сохранялись (и носились по праздникам) головные и шейные уборы, шитые жемчугом и украшения из него. Авторы исследования отмечают, что им известны случаи ловли жемчуга «в настоящее время» – в реке Рахковке Мирошкинской волости Лодейнопольского уезда, в реке Андоме Макачевской волости Вытегорского уезда, в реке Тубе Авдеевской волости Пудожского уезда и – главным образом – в реках Лумбушке, Повенчанке, Пиндушке и ручьях Светлом и Вичам Повенецкого уезда.

По наблюдениям ловцов жемчуга, встречался он только в тех речках, где водилась рыба торпа (разновидность пальи, род лососей). К описываемому периоду жемчуг попадался больше случайно, во время купания или умывания в реке. Специально занимался этим промыслом лишь один крестьянин из дер. Рахковичи Лодейнопольского уезда.

Кузнечный промысел

Промысел был распространен повсеместно по всей губернии, во всех волостях, но промышленного значения не имел. Наибольшее число кузниц было в Петрозаводском уезде – 152, Олонецком – 101, Вытегорском – 99. Кузнецов можно было разделить на две группы. Одна из них (примерно четверть всех занятых промыслом) занималась изготовлением новых вещей для хозяйства и промыслов: сошников, кос-горбуш, серпов, топоров, ножей, а также оковкою саней и тарантасов. Другая группа занималась починкой этих вещей, а также подковкой лошадей.

Пик кузнечных работ приходился на весну и осень: весной перед началом полевых работ ремонтировались земледельческие орудия, осенью – шла починка топоров и подковка лошадей для осенних и зимних работ по лесным помыслам.

Всех, занимающихся кузнечеством, было 583 человека, из них постоянно и исключительно этим ремеслом – 71 человек, остальные – временно и совмещая этот промысел с другими занятиями.

Оборудование кузниц существенно различалось в зависимости от размеров и характера производства. В самых лучших кузницах встречались следующие орудия и приспособления:

- горн из необожженного кирпича на подгорнике (иногда делался из бутового камня без подгорника)

- железный листовой колпак над горном (редко)

- мехи кожаные русские паровые (или голландские ординарные, очень редко – деревянные веялочной системы)

- облицованная сталью наковальня с носком

- стул (врытый в землю) под наковальню

- молоты большие – «боевики», «ударники», железные, облицованные сталью (или необлицованные)

- молоты поменьше – «подударники», железные, облицованные сталью (или необлицованные)

- молотки обыкновенные «ручники» стальные (или железные; облицованные сталью, или необлицованные)

- молоточки маленькие, употребляемые при ковке лошадей – «копытные», «подкопытные» стальные (облицованные сталью или необлицованные)

- зубила для отсечки наваренные сталью

- клещи железные (захватные, полые, кривые, обушные, подковные)

- пробойники для подков стальные (или облицованные сталью)

- тисы захваточные со стальными нарезными губами

- рашпили большие, напилки стальные

- подпилки маленькие, плоскогубцы, острогубцы (полукруглые, круглые, квадратные, трехгранные и т.п.)

- винторезные доски (глухие стальные, раздвижные)

- прилагающиеся к доскам метчики (крупные и мелкие)

- бруски деревянные, на которое кладется колесо для натяжки на него шины

- «храпы» железные, раздвижные крючки на палках для натяжки на него шины

- жигала железные

Жигало ср. - каленое железо…для прожиганья дыр. (Даль)

- нож для очистки лошадиных копыт

- обушники железные (простые, обрезные)

- лопаточки железные для отгребания угля в горне

-точила круглые

- «дыба» – станок из четырех столбов для ковки лошадей

- корзинки для переноски угля

- корыто деревянное для охлаждения железа

Кузнецы для работы использовал железо заказчика, уголь обычно шел из домовой печи. Кузнецы, изготавливавшие новые вещи, покупали железо и сталь на рынках («аглицкую» или «демидовку»).

Большее развитие какого-либо промысла в волости определяло некоторую «специализацию» кузнецов. В очерке И. Благовещенского и А. Гарязина упоминается железо-ковательный завод в Олонецком уезде (на р. Мегреге, при деревне Верхний Конец Неккульской волости), который к концу XIX в. совершенно утратил значение заводского предприятия (в 1895 г. на заводе было 3 мастера, 3 подмастерья и 3 мальчика). На заводе производились в основном лопаты и шины для дровней, саней и телег, а также молоты, кирки и тесовики.

Кузнецы деревни Гомар Горы Неккульской волости и кузнецы деревни Улваны Рыпушкальской волости были заняты преимущественно оковкою кабриолетов и саней; кузнецы деревни Озяблый Лог Вершининской волости Пудожского уезда ковали почти исключительно косы-горбуши по заказам скупщиков (для Онежского уезда Архангельской губернии). В Озяблом Логе кузнечное дело началось в конце XVIII – начале XIX в., основателем его считали крестьянина Тимофея Осипова, от которого кузнечное дело шло по наследству.

Коса-горбуша, в отличие от косы-стойки, была в Олонецкой губернии и Поморье распространена повсеместно из-за особенностей рельефа – она позволяла окашивать камни, кустики, лощинки и бугорки.

Среди кузнецов Олонецкого уезда особенно славились самбатукские и улванские. В селении Самбатукса (деревня Пустоша) было три кузницы, мастера которых «за добросовестность работы получили известность по всей окрестности». Начался кузнечный промысел здесь в конце XVIII – начале XIX века, основателем его считается крестьянин Иван Тарасов. От него промысел унаследовали сыновья, изделия одного из которых побывали в Москве на выставке и были удостоены «почетного отзыва».

«Самою же лучшею славою» пользовались кузнецы в деревне Улваны. Искусство свое улванские кузнецы проявили в изготовлении экипажей; мастера сами выполняли столярные, кузнечные и малярные работы. Организатором кузнечно-экипажного дела считали местного крестьянина В.И. Осипова, который побывал в петербургских мастерских, где «всматривался в мастерство экипажей» и даже учился на месте. От природы любознательный и сообразительный В. Осипов старался перенять все новое в производстве, что ему встречалось, и даже фиксировал особенности привлекших его внимание технических новинок на чертежах. Под его руководством кузнечно-экипажному делу выучились два его брата и два односельчанина. И. Благовещенский и А. Гарязин отмечают, что «почти весь торговый класс города Олонца и уезда делает заказы в Улване. Слава об искусстве этих мастеров распространилась даже за пределы губернии. …Поступают заказы из Сяси, Паши, Сермаксы и Новой Ладоги. Заказывают больше тарантасы и кабриолеты».

Авторы исследования отмечают, что «кузнецы – народ достаточный и…несеющие среди них встречаются как исключение». Ремесленники кузнечного цеха были немногочисленны. Больше других работающих на стороне кузнецов поставляли Неккульская волость – 10 и Шелтозерскобережная - 16 человек.

Слесарное ремесло

Слесарным ремеслом занималось небольшое количество кустарей (57 человек), причем все слесаря занимались и кузнечеством. Главная работа слесарей заключалась в починке ружей для охотников. Только 4 слесарей имели мастерские, остальные работали в кузницах или жилых домах. Инструменты и приспособления слесарных мастерских: небольшой горн из сырца, маленькая наковальня, 1-2 тисы, 2-3 молотка, 1-2 пары клещей, 1-2 набора подпилков, рашпиль, сверлильный станок, 2 железных паяльника, 2 медных паяльника, несколько отмычек.

Ремесленников слесарей было зарегистрировано 116 человек, 65 из которых были из Петрозаводского уезда. 60 слесарей-ремесленников окончательно специализировалось в ремесле, «отстав лично совсем от земледелия». Большая часть отходчиков (89) находила работу в Петербурге.

Литейное ремесло

Кустари этого промысла (15 человек) были заняты в основном литьем безменов и «скотских колоколов» – колокольчиков, надеваемых выгоняемым на пастьбу в лес коровам и лошадям. Также «лили» иконы, кресты и разные мелкие вещи. Раньше, как отмечают исследователи, литье «скотских колоколов» было более распространено, затем кустарные колокольчики с глухим звуком стали вытесняться звонкими, фабричными. Сырьем для колокольчиков служил обычно лом меди.

В Олонецком уезде производство «коровьих колоколов» существовало с незапамятных времен. Их делали в Лумбозере (Коткозерская волость), Сельгах (Рыпушкальской волости), Видлицах (Видлицкой волости) и Ерш-Наволоке (Ведлозерской волости). Большая часть колоколов сбывалась на месте и на ярмарках – в Шуньге, Свирской и Тихвинской. Колокола делались из листового железа, которое покупалось в Петербурге. Сделанный колокол обливали медью для лучшего звучания. Колокол облагался маленькими кусочками меди со всех сторон, чтобы кусочки не упали, колокола обертывали глиною и в таком виде бросали в горящий горн, где медь расплавлялась по всей поверхности колокола. Медь также покупали в Петербурге.

В местностях, где жили старообрядцы (Даниловская волость Повенецкого уезда, Толвуйская волость Петрозаводского уезда), отливались медные иконы и кресты-распятия. Материалом здесь также служили медный лом (самовары, тазы, ковши) и цинк, покупавшийся в Повенце. Например, кустарь Даниловской волости покупал в год 10 пудов меди и 4 пуда цинка - на 84 руб., из которых делал на 200 руб. икон, развозившихся для сбыта старообрядческому населению Повенецкого уезда и Архангельской губернии.

Кустари этого промысла были состоятельными хлебопашцами. Исследователи отмечают, что «промысел этот старинный, не развивается и не падает».

Почти все литейщики были в то же время и кузнецами. «Работали литье» в своих кузницах, имея кроме кузнечных еще и приспособления для литья: небольшие мехи, маленький горн, 1-2 тисков, 10-20 медных моделей, графитный тигель, 10-15 железных опок (опока – ящик с глиной для оттиска моделей), набор подпилков с рашпилем.

В отходе литейщиков было 27, работали они в основном в Петербурге и в ремонтных пароходных мастерских губернии.

Жестяное производство

Жестяников-кустарей было зарегистрировано всего 3 человека. Один из них – из Неккульской волости Олонецкого уезда имел мастерскую, производил из листового железа и жести ведра, ковши, подойники и т.п. для Лодейного Поля, Олонца, монастыря Александра Свирского и окрестных селений.

6 жестяников-отходчиков работали в Петербурге.

Золочение по дереву

Позолотчики по дереву (6 человек) были заняты главным образом золочением иконостасов.

Производство разных изделий из металла

В конце XVIII – начале XIX в. в деревне Онкулицы Неккульской волости Олонецкого уезда «чуть ли не всей деревней» производились из металла сережки, кольца, кресты, пуговицы и другие мелкие вещи. Дело процветало, каждая семья зарабатывала до 300 руб. в год. Самыми известными мастерами были: Яковлев, Фотеев, Звездин.

К началу XX века дело это «совершенно пало», в деревне осталось лишь два старика, «знающих мастерство», из которых работал только один.

Материалом для работ служили медь, «польское серебро» (покупались в Олонце) и «простые белые камни» (покупались в Петербурге). Вещи делались «для вольной продажи». На заказ делали: серебряные золоченые серьги (золочение производили через огонь), золотые серьги со вставкой жемчужны местного происхождения.

Инструменты для работ: острогубец, клещи, молоток, подпилок, пятифунтовая наковальня, тиски железные, пилка, сверла, паяльник.

Продажи осуществляла жена кустаря: ходила по ярмаркам Олонецкого и Лодейнопольского уездов – зимой, до трех месяцев, уходя от дома за 100 верст.

Стекольный промысел

Промысел принадлежал к наиболее старым – появился он, видимо, с появлением стекол в Олонецком крае. Промысел состоял в изготовлении оконных рам и вставки в них стекол. Все стекольщики были отхожие ремесленники, исключение – стекольщики Пудожского уезда, которые работали дома. Центр стекольного промысла – Ладвинская волость Петрозаводского уезда, которая давала 577 ремесленников (общее число – 742), из смежной с ней волости – Шелтозерскобережной – уходило в отход 117 человек.

На промысел уходили с окончанием уборки хлебов (в конце августа). Инструмент ремесленника: ручная пила, рубанок, шпунтубель, ножик, алмаз. Стекольщик покупал в городе стекло и вывозил в деревню, избранную временным центром работ. Для стекла, инструмента и замазки делался наспинный ящик, в который накладывалось 15-20 листов стекла. Вес наполненного ящика был не менее 2,5 пудов (40 кг), с ним и начинал стекольщик обход «своего» района. В деревнях уже обычно ждали его прихода, заделывая до времени разбитые стекла лучинами.

Стекольный промысел считался выгодным и легким: заработок свыше 100 руб. за период с 15 августа по 20 ноября был обычным. Выгодность и легкость стекольного промысла привела даже к сокращению отхода молодежи Шелтозерскобережной волости на их старинный камнеломно-камнетесный промысел.

Кроме пешего осеннего ухода некоторые стекольщики (Ивинского общества Ладвинской волости) отправлялись на промысел зимой большей частью по своей губернии. Зимний промысел считался малодоходным, им занимались только т.н. «сафрыги», предпочитавшие легкий стекольный промысел более трудным работам по вывозке леса.

Blog

Рефераты выполнены И. Злочевской