Военнослужащих

Вид материала

Документы

Содержание Правосубъектные основания Юридико-фактическими основаниями Объектом правонарушения Объективная сторона правонарушения Субъект правонарушения Субъективная сторона правонарушения Причинение вреда здоровью Вред жизни При грубой неосторожности

Подобный материал:

• О статусе военнослужащих, 964.48kb.
• Понятие права военнослужащих на охрану здоровья, 145.44kb.
• Российская федерация федеральный закон о статусе военнослужащих, 1270.63kb.
• Федеральный закон, 1274.2kb.
• О воинской службе и статусе военнослужащих, 971.82kb.
• Е. А. Моргуленко неуставные взаимоотношения военнослужащих: теория и практика антикриминального, 3555.38kb.
• Понятие продвижения военнослужащих по службе, 282.64kb.
• Исследование полномочий военного прокурора по надзору за соблюдением конституционных, 157.25kb.
• Одобрен Советом Республики 17 декабря 2009 года Настоящий закон, 303.11kb.
• Центре Реабилитации Военнослужащих в Москве. Посоветуйте доступную литературу по индийским, 44.91kb.

Нормативными (правовыми) основаниями гражданско-правовой ответственности воинской части за вред, причиненный жизни или здоровью военнослужащих, выступают нормы, закрепленные в ст. 8 ГК РФ и гл. 59 ГК РФ «Обязательства вследствие причинения вреда». Ст. 1084 ГК РФ допускает возможность специального правового регулирования отношений по возмещению вреда, причиненного жизни или здоровью при исполнении обязанностей военной службы, при условии что специальный нормативный правовой акт устанавливает более высокий размер ответственности за вред, причиненный жизни или здоровью военнослужащего.

Правосубъектные основания гражданско-правовой ответственности воинской части обусловлены тем, что воинская часть обладает гражданской правосубъектностью и отвечает за вред, причиненный своими работниками (ст. 1068 ГК РФ) либо источником повышенной опасности (ст. 1079 ГК РФ).

Юридико-фактическими основаниями деликтной ответственности воинской части следует признать правонарушения – причинение вреда жизни или здоровью военнослужащих.

Под правонарушением в теории права понимают «виновное противоправное, наносящее вред обществу деяние праводееспособного лица или лиц, влекущее за собой юридическую ответственность»¹.

Юридический состав правонарушения имеет значение не только для возникновения права требования у потерпевшего, но и выступает основанием для применения государством принудительных мер, влекущих неблагоприятные последствия для правонарушителя. Юридический состав правонарушения необходим для решения вопроса об ответственности, которая не может рассматриваться в отрыве от субъекта, ответственного за причиненный вред. В свою очередь, вина как психическое отношение этого субъекта к совершенному деянию и его последствиям не может рассматриваться как внутренняя характеристика действия субъекта в отрыве от самого субъекта.

Юридический состав правонарушения – причинение вреда жизни или здоровью – позволяет связать воедино субъект правонарушения, субъективную сторону (в том числе вину) с объективной стороной противоправного деяния и его последствиями для решения вопроса о субъекте, объеме и размере ответственности.

В состав правонарушения включается такие элементы, как: объект, объективная сторона, субъект и субъективная сторона.

Объектом правонарушения при причинении вреда жизни или здоровью военнослужащего следует считать общественное отношение, складывающееся между военнослужащим, реализующим право на жизнь, и воинской частью, обязанной обеспечить условия реализации права на жизнь в условиях исполнения обязанностей военной службы.

Объективная сторона правонарушения – совокупность факторов (признаков), характеризующих деяние внешне. Это и способ, и место, и время совершения противоправного действия (бездействия), и другие его признаки, а также те последствия, которые наступили в результате его совершения, вред жизни или здоровью военнослужащего.

Субъект правонарушения – непосредственный причинитель вреда. Следует различать понятия: «субъект правонарушения» и «субъект ответственности». Субъект правонарушения – лицо, чьи непосредственные действия (бездействие) стали причиной негативных последствий в виде вреда. Определение субъекта правонарушения имеет значение для характеристики самого правонарушения.

Термин «субъект ответственности» употребляется при характеристике возникшего обязательства из причинения вреда, т. е. субъект ответственности выступает не как элемент состава правонарушения, а как сторона правоотношения (должник) по возмещению вреда. Субъект правонарушения и субъект ответственности могут в итоге быть одним и тем же лицом, но могут и не совпадать.

Так, если вред здоровью военнослужащего причинен работником воинской части, но не связан с исполнением им трудовых обязанностей (исполнением обязанностей военной службы), то субъект правонарушения и субъект ответственности совпадают в одном лице – непосредственном причинителе вреда. В этом случае воинская часть не несет ответственности за вред, причиненный здоровью военнослужащего.

Иная ситуация, если вред здоровью военнослужащего причинен работником при исполнении возложенных на него обязанностей (при несении боевого дежурства, караульной службы и т.п.). В этом случае воинская часть несет ответственность на основании ст. 1068 ГК РФ.

Субъективная сторона правонарушения характеризует правонарушение с точки зрения правонарушителя, а именно его психическое отношение к совершенному деянию и его последствиям. Для характеристики субъективной стороны юридическое значение имеют такие признаки, как: вина правонарушителя, цель и мотив его действий (бездействия).

Установить состав правонарушения не достаточно для решения вопроса о гражданско-правовой ответственности воинской части за вред, причиненный жизни или здоровью военнослужащего. Необходимо выделить признаки правонарушения, выступающие в качестве общих условий гражданско-правовой ответственности, а именно: вред, противоправность действия (бездействия) причинителя, причинная связь между противоправным деянием и наступившим вредом и вина причинителя вреда. Общие условия деликтной ответственности применяются во всех случаях причинения вреда, за исключением случаев, установленных законом. Так, ответственность воинской части за вред, причиненный деятельностью, создающей повышенную опасность для окружающих (ст. 1079 ГК РФ), наступает независимо от вины причинителя вреда.

Рассмотрим каждое из условий применительно к случаям деликтной ответственности воинской части за вред, причиненный жизни или здоровью военнослужащих.

Одним из условий гражданско-правовой ответственности воинской части за вред, причиненный жизни или здоровью военнослужащего, является наличие самого вреда. В связи с отсутствием законодательного определения «вреда» в науке гражданского права встречается различное его толкование.

Н.С. Малеин характеризует «вред» прежде всего как понятие социальное, акцентируя внимание на том, что вред – последствие правонарушения, являющегося во всех случаях общественно опасным деянием в силу посягательства на охраняемые законом права и интересы государства, организаций, граждан: «вред может быть определен как последствие посягательства на общественные отношения, на общественный правопорядок»¹.

А.М. Белякова отмечает, что в социальном смысле любое правонарушение влечет за собой вред, поскольку отрицательно воздействует на общественные отношения, а в юридическом смысле правонарушение может и не повлечь за собой вреда².

Некоторые авторы под «вредом» понимают материальный ущерб, который выражается в уменьшении имущества потерпевшего в результате нарушения принадлежащего ему материального права или умаления его нематериальных благ³.

С учетом изложенных взглядов на сущность понятия «вред» автор предлагает рассматривать содержание данного понятия следующим образом. Вред может быть причинен гражданину (военнослужащему) как в результате нарушения имущественных прав, так и вследствие посягательства на его нематериальные блага. Умаление нематериальных благ охватывается понятием «причинение вреда личности». В случае причинения вреда личности объектом правонарушения являются нематериальные блага гражданина (военнослужащего), но при возникновении обязательства из причинения вреда жизни или здоровью гражданина (военнослужащего) принимаются во внимание, как имущественные последствия правонарушения, например потеря заработка вследствие утраты профессиональной трудоспособности при причинении вреда здоровью гражданина, так и нарушение эмоционально-чувственной сферы потерпевшего (физические или нравственные страдания). То есть вред, причиненный жизни или здоровью гражданина (военнослужащего), в целях его возмещения можно подразделить на имущественный и неимущественный (моральный).

Причинение вреда здоровью заключается в причинении лицу физического вреда: травмы, увечья, профессионального заболевания. Это может быть как временное расстройство здоровья, так и утрата органа, утрата органом своих функций т.п. Имущественные последствия вреда, причиненного здоровью, выражаются в утраченном заработке, дополнительных расходах на лечение, приобретение инвалидных колясок и иных транспортных средств и т.д.

Вред жизни заключается в причинении смерти военнослужащему. В этом случае последствия вреда проявляются в имущественной сфере лиц, утративших в его лице кормильца (ст. 1088 ГК РФ), либо лица, понесшие расходы, связанные с погребением военнослужащего (ст. 1094 ГК РФ). Лица, потерявшие кормильца, вправе требовать возмещения доли утраченного денежного довольствия погибшего (умершего) военнослужащего, которую они получали или имели право получать на свое содержание при его жизни. Например, нетрудоспособные родители военнослужащего, погибшего при исполнении обязанностей военной службы, при отсутствии других иждивенцев, вправе требовать возмещения доли утраченного заработка в размер 1/3 денежного довольствия военнослужащего, исчисленного в соответствии со ст. 12 Федерального закона «О статусе военнослужащего» и ст. 1085 ГК РФ.

Причинение вреда здоровью затрагивает эмоционально-чувственную сферу самого военнослужащего, а в случае его смерти – близких ему лиц, проявляясь в физических и нравственных страданиях (моральный вред).

В настоящее время понятие морального вреда содержится в ст. 151 ГК РФ и определяется как физические или нравственные страдания, причиненные гражданину действиями, нарушающими его личные неимущественные права либо посягающими на принадлежащие ему другие нематериальные блага, а также в других, предусмотренных законом случаях. Моральный вред, в частности, может заключаться в нравственных переживаниях в связи с утратой родственников, невозможностью продолжать активную общественную жизнь, потерей работы, раскрытием семейной, врачебной тайны, распространением не соответствующих действительности сведений, порочащих честь, достоинство или деловую репутацию гражданина, временным ограничением или лишением каких-либо прав, физической болью, связанной с причиненным увечьем, иным повреждением здоровья либо в связи с заболеванием, перенесенным в результате нравственных страданий¹.

Физические страдания следует рассматривать не как, например, непосредственно увечье – утрату органа, а как восприятие потерпевшим умаления его нематериальных благ (психическую реакцию – претерпевание физической боли, перегрузок и т.п.). Автор поддерживает точку зрения А.М. Эрделевского, считающего, что физический (органический) вред – это вред материальный с естественнонаучной точки зрения и вместе с тем неимущественный. Негативные изменения в состоянии психического благополучия могут выражаться в страданиях (моральный вред), а негативные изменения в имущественной сфере – в расходах, связанных с коррекцией или функциональной компенсацией недостатков в организме потерпевшего, и утрате дохода (имущественный вред). Следовательно, можно прийти к выводу, что любой органический вред в целях его возмещения должен подразделяться на моральный и имущественный².

В целях возмещения вред требует имущественной оценки. Юридическая наука оперирует такими понятиями, как «ущерб», «убытки», «упущенная выгода», «утраченный заработок», «компенсация морального вреда».

Так, в уголовном праве имущественная оценка умаления прав лица охватывается понятием «ущерб», которое имеет определяющее значение в уголовном праве для квалификации деяния с точки зрения его общественной опасности, а имущественные интересы лица, как правило, не учитываются.

Гражданское право для оценки размера вреда использует понятие «убытки». С одной стороны, убытки можно рассматривать как стоимостное выражение причиненного вреда¹, а с другой, «возмещение убытков» выступает способом защиты нарушенного права, указанным в ст. 12 ГК РФ. При причинении вреда здоровью гражданина стоимостная оценка вреда соответствует дополнительным расходам, вызванным повреждением здоровья, и размеру утраченного в связи с понижением трудоспособности заработка.

Под дополнительными расходами, вызванными повреждением здоровья, понимают целевые затраты, направленные на восстановление здоровья (расходы на дополнительное питание, посторонний уход, на приобретение лекарств, протезирование и т.п.).

Категорией утраченного заработка охватываются неполучаемые лицом в связи с повреждением трудоспособности заработная плата и иные доходы, возможность получения которых потерпевший утратил вследствие причинения вреда здоровью.

Применительно к случаям причинения вреда жизни или здоровью военнослужащего имущественные потери складываются из утраченного потерпевшим денежного довольствия и иного дохода, облагаемого подоходным налогом (за исключением выплат единовременного характера), и дополнительных расходов, вызванных повреждением здоровья (смертью): расходы на лечение, дополнительное питание, приобретение лекарств, специальных транспортных средств и др., в которых потерпевший нуждался и не имел права на их бесплатное получение (ст.1085 ГК РФ).

Если утраченный заработок и дополнительно понесенные расходы компенсируют имущественные потери потерпевшего, то компенсация морального вреда имеет несколько иную природу. Моральный вред по своему характеру является неимущественным, поэтому не может включаться в категорию «убытки», используемую при оценке имущественного вреда. Законом (п. 3. ст. 1099 ГК РФ) установлен только способ его компенсации в денежной форме.

Таким образом, при причинении вреда жизни или здоровью военнослужащего подлежит возмещению (компенсации) имущественный вред (утраченный заработок и дополнительные расходы), а также неимущественный (моральный) вред.

Вред, причиненный жизни или здоровью военнослужащего и подлежащий возмещению, должен быть следствием противоправного поведения причинителя. Формами противоправного поведения являются действие или бездействие.

В гражданском законодательстве не содержится понятия противоправного поведения и перечня действий, которые признаются противоправными, как это сделано, например, в Уголовном кодексе РФ. Обязательства из причинения вреда основаны на принципе генерального деликта, в соответствии с которым всякое нарушение субъективного права, повлекшее причинение вреда, признается противоправным и влечет обязанность возмещения вреда, если иное не предусмотрено законом (ст. 1064 ГК РФ).

Противоправным следует считать действие, которым нарушаются как предписания действующего объективного права, так и субъективные права потерпевшего¹. В то же время, закон выделяет случаи, когда причинение вреда жизни и здоровью не является противоправным, как, например, при необходимой обороне (ст. 1066 ГК РФ). Понятие необходимой обороны в гражданском законодательстве не содержится, но имеется в ст. 37 Уголовного кодекса РФ. Причинение вреда в состоянии необходимой обороны, т. е. при защите личности и прав обороняющегося или других лиц, охраняемых законом интересов общества или государства от общественно опасного посягательства, не является противоправным, если при этом не было допущено превышения пределов необходимой обороны, когда умышленные действия явно не соответствовали характеру и степени общественной опасности посягательства. Так, военный суд Краснореченского гарнизона признал, что рядовой Корчагин причинил вред здоровью рядового Мамонтова, действуя в состоянии необходимой обороны. В судебном заседании было установлено, что Мамонтов по незначительному поводу нанес Корчагину удар кулаком по лицу, разбив его до крови. После этого Мамонтов вновь пытался применить насилие в отношении Корчагина, который, защищаясь, ударил обидчика один раз кулаком по лицу, причинив перелом нижней челюсти¹.

Превышение пределов необходимой обороны является основанием для признания действий лица противоправными, а значит влекущими гражданско-правовую ответственность за вред, причиненный жизни или здоровью. Обобщая практику применения условия о необходимой обороне Пленум Верховного Суда РФ в постановлении от 28 апреля 1994 г. № 3 «О судебной практике по делам о возмещении вреда, причиненного повреждением здоровья» указал, что «лица, причинившие вред при превышении ее (необходимой обороны. – В.К.) пределов, отвечают перед потерпевшими на общих основаниях… Размер возмещения должен быть определен судом в зависимости от степени вины как потерпевшего, действиями которого был вызван вред, так и причинителя вреда. При этом суд вправе принять во внимание имущественное положение лица, причинившего вред»².

Как и в состоянии необходимой обороны, причинение вреда в состоянии крайней необходимости, т. е. для устранения опасности, угрожающей самому причинителю вреда или другим лицам, если эта опасность при данных обстоятельствах не могла быть устранена иными средствами, не признается противоправным, однако в силу закона (ст. 1067 ГК РФ) не освобождает лицо от обязанности возместить вред. Так, если в результате дорожно-транспортного происшествия водитель автомобиля с целью избежать причинения вреда лицам, стоящим на остановке, осознавая, что у него нет технических возможностей избежать причинения вреда, причиняет вред отдельно стоявшему рядом с остановкой пешеходу, то с учетом конкретных обстоятельств дела суд может признать действия водителя совершенными в состоянии крайней необходимости. При этом водитель освобождается от уголовной ответственности, но несет обязанность возмещения вреда, причиненного потерпевшему. Таким образом, любое действие, повлекшее причинение вреда жизни или здоровью военнослужащего, следует признать противоправным, если иное не предусмотрено законом.

Формой противоправного поведения может выступать и бездействие. Бездействие признается противоправным, когда оно допускается лицом, которое должно было и могло действовать¹. Для признания бездействия противоправным необходимо и достаточно определить, какие прямые предписания (обязанность совершить действия), повлекшие причинение вреда или способствовавшие его наступлению, нарушены, и имело ли лицо возможность совершения предписанных действий.

Обязанность совершения военнослужащими определенных действий устанавливается законом (например, ст.ст. 26, 27 Федерального закона «О статусе военнослужащих» 1998 г.; гл. 3 «Обязанности командиров (начальников) и основных должностных лиц полка (корабля) Устава внутренней службы Вооруженных Сил РФ) и находит непосредственное отражение в общих, должностных и специальных обязанностях. Следует отметить, что четкий порядок совершения военнослужащими определенных действий является отличительной чертой воинской деятельности.

На особый характер воинской деятельности (воинского долга) и занимаемой военнослужащим должности указывал П.И. Романов: «Самый факт состояния на военной службе... есть юридический факт, ставящий лицо в своеобразное правовое положение, во многом отличное от положения гражданских государственных служащих... На правовое положение оказывает существенное влияние занимаемая военнослужащим должность – то есть характер выполняемых им функций»¹.

Должностью определяется характер выполняемых военнослужащим служебных обязанностей по осуществлению задач и функций государства в сфере обороны и безопасности; обязанности и права; ответственность, а также основные требования к его профессиональной подготовке. Так, в соответствии со ст. 139 Устава внутренней службы Вооруженных Сил РФ командир роты обязан не только знать правила эксплуатации вооружения и военной техники, но и обеспечивать выполнение личным составом правил техники безопасности при проведении занятий, учений, стрельб и работ.

Военнослужащие, находящиеся на боевом дежурстве (боевой службе), которое является выполнением боевой задачи и осуществляется дежурными силами и средствами, назначенными от воинских частей и подразделений видов Вооруженных Сил и родов войск, в суточном и гарнизонном нарядах, привлеченные для ликвидации последствий стихийных бедствий, а также при других чрезвычайных обстоятельствах исполняют специальные обязанности².

Например, перечень лиц суточного наряда, их права и обязанности закреплены в гл. 6 Устава внутренней службы Вооруженных Сил РФ, права и обязанности лиц караула – в гл. 5 Устава Гарнизонной и караульной служб Вооруженных Сил РФ³.

Для исполнения специальных обязанностей военнослужащие могут наделяться дополнительными правами (на применение оружия, силы, предъявление требований, обязательных для исполнения, подчинение строго определенным лицам и другими правами). Например, ст.191 Устава Гарнизонной и караульной служб Вооруженных Сил РФ устанавливает порядок применения оружия часовым.

Необходимо отметить, что вред здоровью причиняется чаще всего в связи с исполнением специальных обязанностей, когда нарушаются не только прямые запреты (например, правила техники безопасности), но и прямые предписания должностным лицам по контролю за организацией службы. Так, согласно ст. 93 Устава внутренней службы Вооруженных Сил РФ на заместителя командира полка возлагается обязанность проверять выполнение требований безопасности при проведении занятий, стрельб, учений).

Анализируя общие, должностные и специальные обязанности военнослужащих, можно сделать вывод, что при исполнении соответствующих обязанностей должен быть обеспечен внутренний порядок, под которым понимают «...строгое соблюдение определенных воинскими уставами правил размещения, повседневной деятельности, быта военнослужащих в воинской части (подразделении) и несения службы суточным нарядом»¹. Можно предположить, что в повседневной деятельности войск организация службы в строгом соответствии с требованием законов и воинских уставов исключает причинение вреда жизни или здоровью военнослужащего при исполнении им обязанностей военной службы. Если при исполнении обязанностей военной службы военнослужащему причинен вред жизни или здоровью, следовательно, на каком-то этапе допущено нарушение установленного порядка.

Противоправное бездействие, в результате которого причиняется вред жизни или здоровью военнослужащего, может выражаться в необеспечении должностными лицами воинской части внутреннего порядка, в том числе безопасных условий военной службы, а именно безопасности: боевого дежурства (боевой службы); боевой подготовки; эксплуатации вооружения и военной техники; специальных занятий и работ; несения караульной, внутренней (дежурной и вахтенной) и гарнизонной служб; выполнения военнослужащими хозяйственных работ.

Для решения вопроса о гражданско-правовой ответственности воинской части необходимо установить не только сам факт причинения вреда жизни или здоровью военнослужащего и противоправность действия (бездействия), но и причинно-следственную связь между ними.

В основе понимания причинно-следственной связи между противоправным действием (бездействием) работников воинской части и наступившим вредом лежит анализ философских категорий: причина и следствие, необходимость и случайность, возможность и действительность и др. Учеными предлагались различные теории причинности: теория необходимого условия, разработанная западными юристами¹ и поддержанная известным исследователем уголовного права Т.В. Церетели²; типичной (адекватной причинности)³. Некоторые ученые выделяли главные и второстепенные причины⁴, необходимые и случайные⁵, возможные причинные связи и действительные⁶, прямые (непосредственные) и косвенные¹. Несмотря на многообразие теорий причинности, ученые единодушно признают, что причинная связь – объективно существующая связь между общественными явлениями.

Широкую поддержку среди круга ученых – исследователей в области гражданского права² нашла теория необходимой и случайной причинно-следственной связи. Из цепочки причин и следствий, породивших конкретный результат – вред, следует установить определенное поведение лица в качестве необходимой причины и определенный результат как его следствие. Причинная связь должна быть непосредственной, необходимой, устойчивой, превратившей возможность наступления вреда в действительность.

Вред жизни и здоровью, как правило, является действием совокупности причин. Например, в случае причинения вреда одним военнослужащим другому (огнестрельного ранения) можно выделить несколько причин: нарушение правил обращения с оружием, слабое знание правил техники безопасности, ослабленный контроль и низкая требовательность со стороны должностных лиц воинской части за их исполнением, физические и психологические перегрузки личного состава и др. Однако первой – необходимой причиной следует признать лишь нарушение правил обращения с оружием, а другие (случайные) причины только способствуют наступлению или усиливают интенсивность действия первой.

Руководствуясь положениями теории необходимой и случайной причинно-следственной связи, можно прийти к заключению, что ответственность воинской части за вред, причиненный жизни или здоровью военнослужащих, наступает при наличии двух, юридически значимых для решения вопроса о гражданско-правовой ответственности групп необходимых причинно-следственных связей:

1. между противоправным действием (бездействием) работника воинской части и наступившим вредом;
   
2. между противоправным действием (бездействием) работника воинской части и исполнением им обязанностей военной службы или трудовых, служебных, должностных обязанностей.
   

При возмещении вреда, причиненного жизни или здоровью военнослужащего, установление причинно-следственной связи имеет свои особенности. Государственное пенсионное обеспечение и обязательное государственное страхование жизни и здоровья военнослужащих устанавливают причинно-следственную связь между несчастным случаем и исполнением потерпевшим обязанностей военной службы независимо от условия вины причинителя вреда и противоправности его действий.

Для решения вопроса о гражданско-правовой ответственности воинской части за вред, причиненный гражданину (военнослужащему), необходимо установить не только факт причинения военнослужащему вреда, но и причинно-следственную связь между противоправным поведением причинителя – работника воинской части – и наступившим вредом.

В настоящее время практика военных судов по применению условия о причинно-следственной связи между причиненным вредом жизни или здоровью военнослужащих, противоправным поведением причинителя (работника воинской части) и исполнением им обязанностей военной службы достаточно разнообразна. Вот несколько примеров.

Так, военный суд возложил обязанность возмещения вреда родителям рядового Л. на воинскую часть, признав, что рядовой Скачков причинил вред сослуживцу при исполнении обязанностей военной службы: будучи дневальным по роте, нанес рядовому Л. удар кулаком по лицу, от которого Л. упал, ударился головой об пол и скончался от черепно-мозговой травмы¹.

Исполняющим обязанности военной службы был признан рядовой К., расстрелявший в караульном помещении своих «обидчиков» – С. и М., несмотря на то, что оружие им применено незаконно¹.

Иная позиция отражена в решении Военной коллегии Верховного суда РФ от 14 мая 1998 г. по делу прапорщика Николаева, который будучи дежурным по автопарку, в третьем часу ночи в пьяном состоянии в расположении ремонтной роты, стал приставать к дневальному Новоселову, нарушал порядок и отдых личного состава, на сделавшего ему замечание младшего сержанта Буняева направил пистолет и выстрелом убил его. Рассмотрев уголовное дело в отношении Николаева, военный суд округа в приговоре удовлетворил гражданский иск потерпевшей Буняевой Т.К. и взыскал с воинской части 10 млн. руб. (в ценах 1997 г.), затраченные ею на погребение сына, и 60 млн. руб. (в ценах 1997 г.) в порядке компенсации морального вреда. Военная коллегия Верховного суда РФ приговор в части гражданских исков отменила и приняла новое решение – о взыскании присужденных сумм с причинителя вреда осужденного Николаева, указав, что суд 1-й инстанции правильно установив размер причиненного материального ущерба и морального вреда потерпевшей Б., необоснованно возложил обязанности по его возмещению на воинскую часть².

Приведенные примеры судебной практики свидетельствуют о том, что нет однозначного понимания в вопросе: что же понимать под исполнением обязанностей военной службы как условием гражданско-правовой ответственности воинской части? Достаточно ли для оценки действий (бездействия) непосредственного причинителя (военнослужащего) применения ст. 37 Федерального закона от 28 марта 1998 г. № 53-ФЗ «О воинской обязанности и военной службе»³?

Автор полагает, что при возмещении вреда, причиненного жизни или здоровью военнослужащего, условие исполнения обязанностей военной службы следует рассматривать применительно как к потерпевшему, так и к непосредственному причинителю вреда. Следует согласиться с мнением, высказанным В.Н. Лейбой, о том, что в деликтных обязательствах исполнение обязанностей военной службы работником воинской части как условие гражданско-правовой ответственности воинской части следует рассматривать несколько в ином значении, нежели оно употребляется в пенсионном законодательстве⁴ и законодательстве о страховании. Исполнение обязанностей военной службы работником воинской части имеет значение для вывода: считать ли действия работника действиями самой организации.

Исполнение обязанностей военной службы самим потерпевшим является правовым основанием применения специального закона, либо в соответствии с п.п. 4,5 ст. 18 Федерального закона от 27 мая 1998 г. № 76-ФЗ «О статусе военнослужащих» применения подзаконного акта (постановления Правительства РФ), устанавливающих по сравнению с ГК РФ более высокий размер ответственности воинской части (ст. 1084 ГК РФ).

Так как в настоящее время нормативными правовыми актами более высокий размер ответственности воинской части за вред, причиненный жизни или здоровью военнослужащих при исполнении ими обязанностей военной службы, не установлен, то для решения вопроса о гражданско-правовой (деликтной) ответственности воинской части на основании норм гл. 59 ГК РФ правовое значение имеет исполнение обязанностей военной службы (трудовых обязанностей) причинителем вреда (соответственно военнослужащим или лицом гражданского персонала воинской части).

Проанализируем нормативные основания признания военнослужащего исполняющим обязанности военной службы.

В соответствии со ст.37 Федерального закона «О воинской обязанности и военной службе» военнослужащий, а также гражданин, проходящий военные сборы, считаются исполняющими обязанности военной службы в случаях: участия в боевых действиях, выполнения задач в условиях чрезвычайного положения и военного положения, а также в условиях вооруженных конфликтов; исполнения должностных обязанностей; несения боевого дежурства, боевой службы, службы в гарнизонном наряде, исполнения обязанностей в составе суточного наряда; участия в учениях или походах кораблей; выполнения приказа или распоряжения, отданных командиром (начальником); нахождения на территории воинской части в течение установленного распорядком дня служебного времени или в другое время, если это вызвано служебной необходимостью; нахождения в служебной командировке; нахождения на лечении, следования к месту лечения и обратно; следования к месту военной службы и обратно; прохождения военных сборов; нахождения в плену (за исключением случаев добровольной сдачи в плен), в положении заложника или интернированного; безвестного отсутствия – до признания военнослужащего в установленном законом порядке безвестно отсутствующим или объявления его умершим; защиты жизни, здоровья, чести и достоинства личности; оказания помощи органам внутренних дел, другим правоохранительным органам по защите прав и свобод человека и гражданина, охране правопорядка и обеспечению общественной безопасности; участия в предотвращении и ликвидации последствий стихийных бедствий, аварий и катастроф; совершения иных действий, признанных судом совершенными в интересах личности, общества и государства.

Военнослужащий или гражданин, проходящий военные сборы, не признается погибшим (умершим), получившим увечье (ранение, травму, контузию) или заболевание при исполнении обязанностей военной службы, если это явилось следствием: а) самовольного нахождения вне расположения воинской части или установленного за пределами воинской части места военной службы, за исключением случаев, предусмотренных подпунктами «л», «м», «н», «о», «п» и «р» ст. 37 Федерального закона «О воинской обязанности и военной службе»; б) добровольного приведения себя в состояние наркотического или токсического опьянения; в) совершения им деяния, признанного в установленном порядке общественно опасным.

Следует обратить внимание на то, что перечисленные три основания позволяют признать не исполняющим обязанности военной службы только самого потерпевшего. Так, лицо, получившее увечье, травму в результате добровольного приведения себя в состояние наркотического или токсического опьянения, не считается исполняющим обязанности военной службы, что, в свою очередь, лишает это лицо права на получение выплат в порядке, установленном Федеральным законом от 28 марта 1998 г. № 52-ФЗ «Об обязательном государственном страховании жизни и здоровья военнослужащих, граждан, призванных на военные сборы, лиц рядового и начальствующего состава органов внутренних дел Российской Федерации и сотрудников федеральных органов налоговой полиции». Поэтому нельзя сделать вывод о том, что при обстоятельствах, перечисленных в ст. 37 Федерального закона «О воинской обязанности и военной службе», сам причинитель вреда (военнослужащий воинской части) может быть признан соответственно исполняющим обязанности военной службы и наоборот. Так, сомнительно признание воинской части субъектом ответственности в случае, если вред причинен одним военнослужащим другому при следовании в отпуск или при нахождении в госпитале на лечении.

Что же следует учитывать при определении субъекта ответственности за вред, причиненный жизни или здоровью военнослужащего, выясняя вопрос о том, находился ли военнослужащий при исполнении обязанностей военной службы?

Прежде всего, военнослужащие исполняют обязанности при осуществлении деятельности, входящей в круг их повседневных обязанностей (общих, должностных, специальных), регламентируемых воинскими уставами, наставлениями и другими нормативными актами военного законодательства. К такой деятельности относится: нахождение военнослужащих на занятиях (в учебных классах, на полигонах, учениях, в парках), в строю; при исполнении функций управления подчиненными и т.д. В процессе такой деятельности военнослужащий выполняет обязанность по овладеванию воинской профессией, совершенствует знания и навыки. При этом военнослужащие, проходящие военную службу по контракту, считаются исполняющими обязанностями военной службы при нахождении на территории воинской части согласно регламенту служебного времени, утвержденному командиром воинской части, а также в другое время, если это вызвано служебной необходимостью (сбор по тревоге, контроль за выполнением распорядка на подъеме, отбое и т.д.).

Военнослужащие по призыву считаются исполняющими обязанности военной службы в течение всего времени пребывания на территории воинской части (ст. 225 Устава внутренней службы Вооруженных Сил РФ).

Военнослужащий считается исполняющим обязанности военной службы в течение всего времени пребывания в наряде или карауле, при патрулировании (ст. 37 Федерального закона «О воинской обязанности и военной службе»). Однако если военнослужащий самовольно оставляет место несения службы и совершает противоправные действия, никаким образом не связанные с возложенными на него специальными обязанностями (как в вышеприведенном примере с прапорщиком Николаевым), то его нельзя признать исполняющим обязанности военной службы.

Для признания военнослужащего, причинившего вред, исполняющим обязанности военной службы местонахождение военнослужащего, характер выполняемых им обязанностей, безусловно, имеют значение, но в тоже время не являются единственными. Воинская часть вправе доказывать, что вред причинен в результате противоправных действий военнослужащего, которые носят личный характер. В таком случае возложение гражданско-правовой ответственности на воинскую часть будет неправомерным (например, если рядовой И. причинил вред здоровью рядового М. на почве личных неприязненных отношений, возникших еще до призыва М. и И. на военную службу).

Если же вред причинен вследствие ненадлежащего контроля со стороны должностных лиц воинской части за поддержанием внутреннего порядка, то ответственность воинской части не должна исключаться. Это может быть установлено только в судебном порядке. В вышеприведенных примерах, когда вред был причинен жизни или здоровью военнослужащих (рядовым С., прапорщиком Николаевым), решения были приняты военными судами с учетом конкретных обстоятельств дела, и в каждом случае их следует признать законными и обоснованными. Суды правильно установили условие о причинно-следственной связи противоправного деяния правонарушителя, в результате которого причинен вред, с фактическим исполнением причинителем обязанностей военной службы.

На особый порядок применения ст. 37 Федерального закона «О воинской обязанности и военной службе» указано в п. 8 постановления Пленума Верховного суда РФ в своем постановлении от 14 февраля 2000 г. № 9 «О некоторых вопросах применения судами законодательства о воинской обязанности, военной службе и статусе военнослужащих»: «вред, причиненный гражданину или юридическому лицу военнослужащим во время фактического исполнения служебных обязанностей, в том числе и при обстоятельствах, предусмотренных частью 2 статьи 37 Федерального закона «О воинской обязанности и военной службе», подлежит возмещению по основаниям, предусмотренным гражданским законодательством, независимо от этих обстоятельств»¹.

Выступая дополнительной гарантией права военнослужащего на возмещение вреда, причиненного жизни или здоровью военнослужащих, гражданско-правовая ответственность воинской части может наступать при условии, что противоправное действие (бездействие) работника не только причиняет вред жизни или здоровью военнослужащего (нарушает его право на жизнь), но и связано с неисполнением (либо недобросовестным исполнением) военнослужащим обязанностей военной службы либо трудовых обязанностей лицами гражданского персонала воинской части. Данное условие может быть установлено только в конкретном случае судом.

Рассмотренные условия гражданско-правовой ответственности воинской части (вред, противоправность поведения причинителя вреда и причинно-следственная связь между ними) характеризуют правонарушение «внешне». Вина причинителя вреда является субъективным (внутренним) фактором, характеризующим его психическое отношение (а равно и лица, ответственного за вред) к совершенному деянию и его последствиям¹.

В гражданском законодательстве в виде общего закреплен принцип ответственности за вину. Закон предусматривает презумпцию вины причинителя вреда: лицо, причинившее вред, освобождается от обязанности его возмещения, если докажет, что вред причинен не по его вине (ст.1064 ГК РФ). Это отличительная особенность вины в гражданском праве, когда виновность правонарушителя предполагается изначально (п.2.ст.1064 ГК РФ), от вины, например, в уголовном праве, где предполагается его невиновность (ст.5 УК РФ).

Презумпция виновности причинителя вреда представляет обобщенное выражение реальных отношений на основе постоянно повторяющихся фактов действительности. Сформулированная в законе (ст. 1064 ГК РФ ГК РФ) презумпция вины причинителя вреда указывает на повышенную вероятность ее существования – непосредственный причинитель вреда предполагается виновным. Но закон не исключает, что эта виновность может быть им опровергнута доказательствами, подтверждающими несоответствие презумпции фактическим обстоятельствам.

Так, при причинении вреда здоровью военнослужащего вследствие нарушения правил обращения с оружием предполагается, что повреждение здоровья произошло вследствие упущения воинских должностных лиц, ответственных за обеспечение условий безопасности военной службы. Доказать обратное либо установить умысел потерпевшего, например уклонение от военной службы путем членовредительства (ст.339 УК РФ), – обязанность воинской части.

Презумпция вины находила закрепление в законодательстве о возмещении вреда, причиненного жизни или здоровью работника, при этом виновность работодателя предполагалась как при возмещении имущественного, так и при компенсации морального вреда. Например, ст.25 Правил возмещения работодателями вреда, причиненного работникам увечьем, профессиональным заболеванием либо иным повреждением здоровья, связанным с исполнением ими трудовых обязанностей (1992 г.) предусматривала: «Работодатель обязан возместить потерпевшему, получившему трудовое увечье, моральный вред (физические и нравственные страдания). Моральный вред возмещается в денежной или иной материальной форме независимо от подлежащего возмещению имущественного вреда»¹.

Законом может быть предусмотрено, что деликтная ответственность наступает и при отсутствии вины причинителя (например, если вред причинен деятельностью, создающей повышенную опасность для окружающих (ст. 1079 ГК РФ). В этом случае воинская часть освобождается от гражданско-правовой ответственности за причиненный вред, если докажет, что он наступил вследствие действия непреодолимой силы или умысла потерпевшего. Под непреодолимой силой в данном случае подразумеваются внешние по отношению к источнику повышенной опасности факторы, ставшие причиной выхода источника повышенной опасности из-под контроля его владельца. При этом вредоносные свойства самого источника повышенной опасности не являются непреодолимой силой¹.

Вина как условие и в тоже время как принцип гражданско-правовой ответственности в современной литературе по гражданскому праву не оспаривается, тем не менее, сущность вины организации трактуется по-разному. Так, в учебнике по гражданскому праву под редакцией профессора Е.А. Суханова высказывается следующая точка зрения: «вина юридического лица заключается чаще всего в отсутствии необходимой заботы о делах, в непрофессионализме исполнителей, неграмотности, халатности, бездеятельности, повлекших причинение вреда»².

Иная точка зрения, которой придерживается и автор, высказана Ю.К. Толстым и А.П. Сергеевым: «Вина организации выражается в виновном поведении ее работников (членов, участников) и не сводится к вине лиц, выполняющих властно-распорядительные функции (так называемой вине в выборе и надзоре...). Это может быть и вина рядового работника... вина организации нередко не замыкается на вине на вине одного лица, а пронизывает поведение многих лиц и рассредоточена между самыми различными структурными подразделениями организации...»³.

Применительно к случаям гражданско-правовой (деликтной) ответственности воинской части можно утверждать, что вина работника либо вина органа воинской части является виной самой воинской части. В случае, когда на стрельбище военнослужащий ведет огонь по мишени, не подозревая, что в зоне обстрела случайно оказался человек, и причиняет вред его здоровью, его действия не считаются виновными. Вина воинской части состоит как в нарушении правил организации стрельб самим руководителем стрельб, так и в недостаточном контроле со стороны командира воинской части, на которого возлагаются контрольные функции.

Вина воинской части как условие ответственности за вред, причиненный жизни или здоровью военнослужащих, может быть в форме умысла или неосторожности.

Умысел представляет собой такую форму вины, при которой лицо осознает противоправность своего поведения, предвидит вредные последствия своего противоправного поведения и желает их наступления или безразлично относится к их наступлению¹. В большинстве случаев умысел работника воинской части часто свидетельствует о том, что деяние не находится в причинной связи с исполнением служебных обязанностей, поэтому деликтная ответственность воинской части, как правило, обусловлена ее неосторожной виной.

Несторожность представляет собой такую форму вины, которая характеризуется тем, что лицо, хотя и не осознает противоправности своего поведения, не предвидит наступления последствий, не желает их наступления, но должно было осознавать характер своего поведения и предвидеть наступившие последствия². Так, при причинении вреда сослуживцу в результате неосторожного обращения с оружием вина причинителя, который, нарушая требования мер безопасности при заряжании оружия, не желал, но должен был предвидеть возможность наступления вредных последствий, считается неосторожной виной.

Неосторожность может проявляться в виде простой и грубой неосторожности. Различие простой и грубой неосторожности не нашло отражения в гражданском законодательстве. В п. 23 постановления Пленума Верховного Суда РФ от 28 апреля 1994 г. № 3 «О судебной практике по делам о возмещении вреда, причиненного повреждением здоровья» отмечалось, что вопрос о том, «является ли неосторожность потерпевшего грубой небрежностью или простой неосмотрительностью, должен решаться в каждом случае с учетом конкретных обстоятельств»³.

В науке гражданского права выработаны определенные критерии, позволяющие разграничить виды неосторожной вины. При грубой неосторожности в поведении лица отсутствует всякая внимательность и осмотрительность, что приводит к причинению вреда жизни или здоровью военнослужащего. Простая неосторожность характеризуется тем, что лицо проявляет определенную осмотрительность, но ее недостаточно, чтобы избежать наступления вредных последствий. Особенность деликтных обязательств состоит в том, что простая или грубая неосторожность, а равно и умысел причинителя вреда не влияют на размер его гражданско-правовой ответственности. Причинитель отвечает в равной мере как за простую, так и за грубую неосторожность. Например, умышленные или неосторожные действия водителя воинской части, повлекшие смерть сослуживцев, имеют существенное значение для квалификации его действий в уголовном аспекте. Для решения вопроса о гражданско-правовой ответственности воинской части характер действий причинителя вреда не имеет юридического значения – вред должен быть возмещен потерпевшему в полном объеме независимо от того, умышленно или неосторожно действовал причинитель.

Вместе с тем, в гражданских правоотношениях по возмещению вреда существенное значение может иметь вина потерпевшего. Когда вред жизни или здоровью гражданина (военнослужащего) является результатом виновных действий как причинителя, так и потерпевшего, принято говорить о смешанной вине¹. Случай смешанной вины характеризуется тем, что:

• вред наступает в результате виновного поведения и причинителя, и потерпевшего, а его последствия сосредоточиваются в сфере только одного лица- потерпевшего;
  
• невозможно установить «долю вреда», причиненного каждым участником. Размер возмещения следует устанавливать не на основе причинной связи между действиями участников и вредом, а на основе степени вины каждого.
  

Каким образом влияет степень вины потерпевшего на размер возмещения вреда, причиненного его жизни или здоровью?

Учитывая, что в силу ст. 1083 ГК РФ в деликтных правоотношениях, связанных с причинением вреда жизни или здоровью гражданина, существенное значение имеют лишь умысел и грубая неосторожность потерпевшего, рассмотрим две ситуации:

1. отказ в возмещении вреда вследствие умысла потерпевшего;
   
2. уменьшение размера возмещения вреда при грубой неосторожности потерпевшего.
   

1. В возмещении вреда должно быть отказано, если вред стал следствием умысла военнослужащего, когда сам военнослужащий осознавал, предвидел вредоносный результат и желал его наступления.

Умысел потерпевшего проявляется в действиях, направленных на достижение желаемого результата – причинение вреда жизни или здоровью. Как правило, военнослужащий совершает членовредительство с целью уклониться от военной службы (т. е. воинское преступление (ст.339 УК РФ) либо самоубийство.

Вред как результат членовредительства не подлежит возмещению. Правовые имущественные последствия самоубийства закреплены в ст. 10 Федерального закона от 28 марта 1998 г. № 52-ФЗ «Об обязательном государственном страховании жизни и здоровья военнослужащих, граждан, призванных на военные сборы, лиц рядового и начальствующего состава органов внутренних дел Российской Федерации и сотрудников федеральных органов налоговой полиции»: «Страховщик не освобождается от выплаты страховой суммы в случае смерти застрахованного лица, если смерть последнего наступила вследствие самоубийства и к этому времени застрахованное лицо находилось на военной службе, службе не менее двух лет»¹.

Анализ гибели и травматизма личного состава вооруженных сил за 1993 – 1999 г.г. показывает, что случаи самоубийств продолжают иметь место (см. табл. 1).

Таблица 1

Данные о гибели личного состава Вооруженных Сил РФ¹

Причины гибели	Годы
	1993	1998	1999
Всего погибло	2572	1060	625
Из них самоубийства	462	301	245
Доля самоубийств (%)	17,9	28,4	39,2

В 1995 г. доля самоубийств военнослужащих составила 26,4% от общего числа потерь, причем превышала гибель личного состава вследствие нарушения требований безопасности (для сравнения: 23,5% военнослужащих погибло в результате нарушения требований безопасности, 16,6% – вследствие катастроф военной техники). Каждый второй случай самоубийства был следствием противоправных действий сослуживцев.

(материал сокращен)

Если при назначении страховой суммы в порядке обязательного государственного страхования жизни и здоровья военнослужащих учет умысла военнослужащего зависит от продолжительности его службы, в обязательствах из причинения вреда умысел потерпевшего является основанием освобождения от гражданско-правовой ответственности (п.1.ст.1083 ГК РФ).

По мнению автора, говорить о гражданско-правовой ответственности воинской части за вред, причиненный в результате суицида военнослужащего, можно тогда, когда приговором суда установлено, что самоубийство военнослужащего явилось результатом доведения его до самоубийства. В данном случае налицо виновное противоправное поведение работников воинской части. Проявляется оно в виновных действиях лиц, непосредственно способствовавших совершению суицида, а также в бездействии должностных лиц, обязанных требовать от подчиненных уставных правил взаимоотношений между военнослужащими.

Умысел военнослужащего в случае доведения его до самоубийства следует признать отличным по содержанию от умысла, являющегося условием освобождения от гражданско-правовой ответственности (п. 1. ст. 1083 ГК РФ). Желание наступления вредных последствий – волевой момент, который является определяющим при оценке умысла в целом, отграничивающим, например, умышленную форму вины от неосторожной. В рассматриваемом случае желание смерти в результате, казалось бы, осознанных действий, формируется под воздействием объективных факторов – противоправных действий сослуживцев. С точки зрения потерпевшего (его психическое отношение) смерть является единственным выходом из объективно сложившейся ситуации (лицо считает, что у него выбора нет), поэтому условие об умысле потерпевшего (п. 1 ст. 1083 ГК РФ) в данном случае не может применяться. Защита имущественных интересов лиц, потерявших кормильца в результате доведения последнего до самоубийства, может осуществляться в судебном порядке гражданско-правовой ответственности воинской части.

2. Если умысел потерпевшего по общему правилу выступает условием освобождения воинской части от гражданско-правовой ответственности, то грубая неосторожность потерпевшего является основанием для уменьшения размера возмещения вреда, причиненного его жизни или здоровью (п.2.ст.1083 ГК РФ).

«Грубая неосторожность потерпевшего» – понятие оценочное. Различие между простой и грубой неосторожностью потерпевшего может быть представлено соотношением: чем более конкретным является предвидение возможных последствий, тем более тяжкой должна быть признана и степень виновности¹. Е.А. Суханов рассматривает грубую неосторожность как «непростительное нарушение простейших, элементарных требований заботливости и осмотрительности, известных каждому»².

Под грубой неосторожностью военнослужащего при причинении вреда его жизни или здоровью при исполнении обязанностей военной службы следует считать пренебрежение известными ему правилами, закрепленными в инструкциях, наставлениях и других правовых актах (приказах, инструкциях, наставлениях), т. е. военнослужащий знал правила безопасного поведения, но, пренебрегая прямыми запретами, совершил определенные действия (либо, наоборот, не совершил предписанных действий), в результате способствовал наступлению вреда или увеличению его объема. Например, помощник начальника караула сержант А. вопреки установленному порядку заряжания оружия в специально отведенном для этого в караульном помещении месте, разрешил караульному М. произвести заряжание автомата непосредственно в комнате бодрствующей смены. В результате непроизвольного выстрела военнослужащий М. причинил вред здоровью сержанта А. В данном случае грубая неосторожность сержанта А. способствовала наступлению вреда.

Законодатель допускает возможность освобождения причинителя вреда от ответственности при отсутствии его вины и наличии грубой неосторожности потерпевшего либо обязывает уменьшить размер возмещения, когда ответственность причинителя наступает независимо от вины (абз. 2 п. 2 ст. 1083 ГК РФ).

Воинская часть не может быть освобождена от ответственности при наличии грубой неосторожности в случаях, когда ее ответственность наступает независимо от вины, например при причинении вреда источником повышенной опасности (ст. 1079 ГК РФ). Так, рядовой П. при выгрузке мусора зацепил кузовом провод линии электропередач, в результате чего получил электротравму руки (рука была ампутирована). Суд признал, что потерпевший допустил грубую неосторожность – нарушил запрет о выполнении работ на специальной технике под линиями электропередач, и в то же время указал, что при причинении вреда здоровью в возмещении вреда не может быть отказано, а может быть только уменьшен размер возмещаемого вреда¹.

Грубая неосторожность потерпевшего не учитывается в случае возмещения вреда в связи со смертью кормильца (ст. 1089 ГК РФ), при возмещении дополнительных расходов (п. 1 ст. 1085 ГК РФ) и расходов на погребение (ст. 1094 ГК РФ).

В судебной практике, связанной с применением норм гражданского законодательства о грубой неосторожности потерпевшего при причинении вреда здоровью гражданина (военнослужащего), неоднократно вставал вопрос: можно ли считать грубой неосторожностью нахождение потерпевшего в момент причинения вреда в нетрезвом состоянии²?

При разрешении данного вопроса судами отмечена существенная черта проявления грубой неосторожности, которая проявляется не только в пренебрежении элементарными требованиями «заботливости и осмотрительности, известных каждому», но и в том, что пренебрежение этими правилами должно прямо способствовать возникновению или увеличению вреда. Например, нельзя признать грубой неосторожностью нахождение потерпевшего С. в состоянии алкогольного опьянения, когда вред его здоровью причинен в результате того, что водитель не справился с управлением автомобилем и совершил наезд на него. Само по себе нахождение потерпевшего С. в момент причинения вреда в нетрезвом состоянии не может расцениваться как грубая неосторожность³.

Таким образом, при причинении вреда жизни или здоровью военнослужащего при исполнении им обязанностей военной службы умысел потерпевшего является основанием для освобождения воинской части от обязанности возмещения вреда. Грубая неосторожность военнослужащего может служить основанием для уменьшения размера возмещаемого воинской частью вреда в порядке, предусмотренном ст. 1083 ГК РФ, если она содействовала возникновению или увеличению вреда, т. е. находилась в причинной связи с наступившим вредом.

По общему правилу (ст. 1064 ГК РФ) гражданско-правовая ответственность воинской части наступает при наличии совокупности рассмотренных общих условий деликтной ответственности: наличие вреда, причиненного жизни или здоровью военнослужащего; противоправность поведения причинителя; причинная связь между противоправным поведением и наступившим вредом; вина правонарушителя. Такой состав правонарушения именуется полным. Но в случаях предусмотренных законом, вина не является обязательным признаком для применения мер гражданско-правовой ответственности за причиненный вред, и тогда состав правонарушения именуется «усеченным», т. е. не содержит условия о вине правонарушителя.

В гражданском законодательстве предусмотрены два таких случая:

1. если вред причинен незаконными действиями органов дознания, предварительного следствия, прокуратуры и суда (ст. 1070 ГК РФ);
   
2. если вред причинен деятельностью, создающей повышенную опасность для окружающих (ст. 1079 ГК РФ).
   

Ответственность за вред, причиненный жизни или здоровью гражданина незаконными действиями органов дознания, предварительного следствия, прокуратуры и суда без учета вины должностных лиц соответствующих органов, ограничена случаями, перечисленными в ст. 1070 ГК РФ, а именно: в результате незаконного осуждения, незаконного применения в качестве меры пресечения заключения под стражу или подписки о невыезде, незаконного наложения административного взыскания в виде ареста или исправительных работ. Если вред, причиненный гражданину, не повлек последствий, указанных в п. 1 ст. 1070 ГК РФ, то он возмещается по основаниям, указанным в ст. 1069 ГК РФ. Следует отметить, что вред в указанных случаях, подлежит возмещению за счет казны Российской Федерации, так как военная служба – вид федеральной государственной службы. Таким образом, несмотря на то, что командир части выступает органом дознания¹, за вред, причиненный жизни или здоровью военнослужащего по основаниям, указанным в п. 1 и п. 2 ст. 1070 ГК РФ, воинская часть гражданско-правовой ответственности не несет.

Установление усеченного состава при причинении вреда деятельностью, создающей повышенную опасность для окружающих (ст. 1079 ГК РФ), обусловлено высокой вероятностью причинения вреда в результате осуществления деятельности, связанной с эксплуатацией источников повышенной опасности. Однако без использования источников повышенной опасности (например, боеприпасов, боевой техники, ядерного оружия и т.д.)² деятельность воинских частей невозможна. Запрещение же деятельности воинской части, создающей повышенную опасность для окружающих, приведет к снижению боевой готовности Вооруженных Сил РФ.

В теории гражданского права повышенная вероятность (риск) причинения вреда здоровью работника дает основания предполагать, что гражданско-правовая ответственность работодателя должна осуществляться на более «строгих» условиях, что нашло отражение в теории «объективного риска»: «...тот, кто своей деятельностью повышает опасность для окружающих свыше обычного условия, должен нести на себе и ответственность за это повышение»³.

Сторонник теории «субъективного риска» В.А. Ойгензихт считает риск «психическим отношением лица к своей и чужой деятельности, выражающимся в сознательном допущении отрицательных последствий», риск в сочетании с противоправностью может служить основанием ответственности¹.

С.Н. Братусь указывает, «когда владелец автомашины садится за ее руль, он ... осознает ту опасность, которую она представляет для пешеходов, для других транспортных средств. Он отдает себе отчет в том, что возможны неустранимые по его воле несчастные случаи, вызванные движением его автомашины, и что он будет обязан возместить причиненный этим движением вред. Следовательно, субъективное основание ответственности налицо. Владелец автомашины сознательно избрал тот вариант поведения, за нежелательные последствия которого он несет ответственность, хотя его вины нет»².

С учетом уже существующих взглядов на сущность риска профессиональной деятельности автор предлагает рассмотреть понятие риска с двух сторон: с объективной и субъективной.

Объективная сторона риска состоит в наличии не зависящих от воли и сознания работника (военнослужащего) факторов, которые в совокупности создают высокую вероятность причинения вреда жизни или здоровью работника (военнослужащего). Объективная сторона риска может зависеть от используемых в процессе деятельности механизмов, вредных веществ и т.п. В некоторых случаях сама сфера деятельности предполагает высокую вероятность причинения вреда здоровью – космос, подводная среда, воздушное пространство, когда объективно невозможно обеспечить безопасность. В этих случаях жизнь и здоровье работника (военнослужащего) зависит, как правило, от надежности и исправности техники (например, испытание авиационной техники в воздухе).

Субъективная сторона риска состоит в психическом отношении лица к своей и чужой деятельности, сознательном допущении отрицательных последствий, обусловленном наличием объективных факторов. Сознательное допущение отрицательных последствий в процессе собственной деятельности должно являться основанием для законодательного установления специальных правил ее осуществления, а для случаев причинения вреда – возмещения вреда, причиненного повреждением здоровья на иных, более «строгих» условиях. В законодательстве выделены такие случаи, например: владелец источника повышенной опасности несет ответственность за причиненный вред без учета его вины (ст.1079 ГК РФ).

Профессиональный риск присутствует практически во всех сферах деятельности. Под профессиональным риском понимают вероятность повреждения (утраты) здоровья или смерти работника, связанную с исполнением им обязанностей по трудовому договору (контракту) и в иных установленных законом случаях¹. Каким образом можно учитывать степень профессионального риска в обязательствах по возмещению вреда, причиненного жизни или здоровью гражданина (военнослужащего)?

Например, в системе страхования в зависимости от коэффициента профессионального риска дифференцированы платежи, вносимые работодателями в Фонд социального страхования², что стимулирует работодателя к принятию дополнительных мер по охране труда и снижению риска причинения вреда.

В деликтных обязательствах, когда причинение вреда связано с воздействием источника повышенной опасности, гражданско-правовая ответственность воинской части наступает без учета ее вины. При этом, воинская часть освобождается от возмещения вреда, причиненного жизни или здоровью военнослужащих, если докажет, что вред был причинен в результате действия непреодолимой силы или умысла потерпевшего (п. 1. ст. 1079 ГК РФ), а также в случае, когда источник повышенной опасности выбыл из обладания владельца (воинской части) в результате противоправных действий других лиц при отсутствии вины владельца в противоправном изъятии источника повышенной опасности (п. 2 ст. 1079 ГК РФ). Непреодолимая сила как чрезвычайное и неотвратимое при причинении вреда явление (п. 1 ст. 202, п. 3 ст. 401 ГК РФ) может служить основанием освобождения воинской части от гражданско-правовой ответственности, если она непосредственно послужила причиной выхода источника повышенной опасности из-под контроля его владельца. Так, если военнослужащий, управляющий автомобилем воинской части, был парализован в результате удара молнии и вследствие этого утратил возможность осуществлять контроль над источником повышенной опасности, ответственность за вред, причиненный находящимся в автомобиле военнослужащим, не может быть возложена на воинскую часть. Воинская часть также не несет ответственности за вред, причиненный жизни или здоровью военнослужащего автомобилем воинской части, управляемым третьим лицом, совершившим угон указанного транспортного средства.

В судебной практике судов общей юрисдикции правила об ответственности за вред, причиненный жизни или здоровью военнослужащих источником повышенной опасности, в некоторых случаях ошибочно применяются при разрешении исков о возмещении вреда, причиненного смертью кормильца, заявленных родителями военнослужащих и сотрудников внутренних дел, погибших при исполнении служебных обязанностей на территории Чеченской Республики.

Порядок возмещения вреда, причиненного военнослужащему при исполнении им служебных обязанностей в условиях вооруженного конфликта, следует рассмотреть более подробно. В науке военного права вопрос о возмещении вреда участникам боевых действий не является новым. Так, В.Н. Лейба считает боевые действия «одной из главных форм воинского труда в условиях непрерывного риска получить ранение или погибнуть» и приходит к выводу о том, что ущерб в таких случаях не должен возмещаться в порядке гражданско-правовой ответственности. При этом он не исключает возможность других видов возмещения¹.

(материал сокращен)

Как показывает анализ теории и практики применения норм о гражданско-правовой ответственности, воинская часть отвечает за вред, причиненный противоправными виновными действиями работников воинской части, обусловленными фактическим исполнением ими трудовых или обязанностей военной службы. Вина не учитывается лишь в случае, когда вред причинен источником повышенной опасности, владельцем которого является воинская часть. К случаям причинения вреда жизни или здоровью участников вооруженных конфликтов нельзя применять правила об источнике повышенной опасности, так как это не соответствует его сущности. Поэтому при рассмотрении исков о возмещении вреда, причиненного смертью кормильца-военнослужащего, суды правильно применяли общие условия гражданско-правовой ответственности, в том числе и условие о вине.

В практике рассмотрения исков о возмещении вреда, причиненного смертью кормильца, имели место отдельные случаи, когда суды смогли установить вину воинской части. Так, Верхнекамским районным судом Кировской области было установлено, что экипаж вертолета был направлен для выполнения боевой задачи без необходимых предметов экипировки: бронежилетов, оружия (кроме пистолетов), тем самым «... не были обеспечены требования безопасных условий военной службы... Экипаж не мог оказать сопротивление и был расстрелян террористами ... Проверка экипировки экипажа возлагается на должностных лиц вертолетного полка». При таких обстоятельствах применение норм о гражданско-правовой ответственности вполне обоснованно.

Таким образом, в настоящее время нормы гл. 59 ГК РФ о гражданско-правовой ответственности воинской части за вред, причиненный жизни или здоровью военнослужащих при исполнении ими обязанностей военной службы в условиях вооруженных конфликтов, с учетом конкретных обстоятельств причинения вреда выступают дополнительной гарантией права военнослужащих (лиц, потерявших кормильца) на возмещение вреда.

Однако установить общие условия ответственности воинской части за вред, причиненный жизни или здоровью военнослужащего в ходе боевых операций, зачастую не представляется возможным в силу как скоротечности боя, так и трудности в представлении доказательств, подтверждающих противоправность действий или вину должностных лиц. Автор поддерживает мнение В.Н. Лейбы о необходимости специального правового регулирования возмещения вреда, причиненного жизни или здоровью военнослужащих – участников вооруженных конфликтов. При этом следует разграничить причинение вреда при ведении боевых действий в условиях режима военного, чрезвычайного положения, ведения войны, а также в условиях мирного времени, когда Вооруженные Силы РФ привлекаются к выполнению задач с использованием вооружения не по их прямому назначению.

В соответствии со ст. 18 Федерального закона от 31 мая 1996 г. «Об обороне» состояние войны объявляется федеральным законом в случае вооруженного нападения на Российскую Федерацию другого государства или группы государств, а также в случаях необходимости выполнения международных договоров Российской Федерации. С момента объявления состояния войны или фактического начала военных действий наступает военное время. Прекращается оно с момента объявления о прекращении военных действий, но не ранее их фактического прекращения.

В соответствии со ст. 87 Конституции РФ режим военного положения вводится Президентом РФ в случае агрессии против Российской Федерации или непосредственной угрозы агрессии. Положения ст. 19 Федерального закона «Об обороне» предусматривают возможность ведения боевых действий по отражению агрессии независимо от объявления состояния войны. Характерным признаком военного положения является приостановление действия ряда прав и свобод¹.В соответствии со ст. 1. Федерального конституционного закона от 30 мая 2001 года № 3-ФКЗ «О чрезвычайном положении»² чрезвычайное положение означает вводимый в соответствии с Конституцией РФ и указанным федеральным конституционном законом особый правовой режим деятельности органов государственной власти, органов местного самоуправления, организаций независимо от организационно-правовых форм и форм собственности, их должностных лиц, общественных объединений, допускающий ограничения прав и свобод граждан и прав юридических лиц, а также возложение на них дополнительных обязанностей.

В условиях чрезвычайного, военного положения либо состоянии войны неприменимы понятия «обычный» и «повышенный профессиональный риск», так как для военнослужащих и для граждан степень риска можно признать одинаковой. Вооруженные силы действуют в соответствии с их прямым предназначением и военнослужащие исполняют конституционную обязанность по защите государственных интересов, поэтому в силу специфики положения порядок реализации права военнослужащего на возмещение вреда, причиненного жизни или здоровью, не может основываться на нормах о гражданско-правовой ответственности воинской части, а должен определяться только нормами, изложенными в специальных законах, а при отсутствии таковых – ограничиваться государственным обеспечением.

Боевые действия в условиях мирного времени, при отсутствии введенного чрезвычайного или военного положения, следует считать случаями, когда риск максимален. Например, при исполнении военнослужащими обязанностей военной службы в составе Объединенной группировки федеральных войск на Северном Кавказе. В постановлении Конституционного Суда РФ от 31 июля 1995 г. № 10-П «По делу о проверке конституционности Указа Президента Российской Федерации от 30 ноября 1994 г. № 2137 «О мероприятиях по восстановлению конституционной законности и правопорядка на территории Чеченской Республики)», Указа Президента Российской Федерации от 9 декабря 1994 г. № 2166 «О мерах по пресечению деятельности незаконных вооруженных формирований на территории Чеченской Республики и в зоне осетино-ингушского конфликта», постановления Правительства Российской Федерации от 9 декабря 1994 г. № 1360 «Об обеспечении государственной безопасности и территориальной целостности Российской Федерации, законности, прав и свобод граждан, разоружения незаконных вооруженных формирований на территории Чеченской Республики и прилегающих к ней регионов Северного Кавказа», Указа Президента Российской Федерации от 2 ноября 1993 г. № 1833 «Об Основных положениях военной доктрины Российской Федерации» указывалось, что «Президент Российской Федерации, являясь в соответствии со ст. 87 Конституции Российской Федерации Верховным Главнокомандующим Вооруженными Силами, осуществляет общее руководство по их использованию в качестве сил обеспечения безопасности, а также принимает оперативные решения по обеспечению безопасности в пределах определенной законом компетенции (ст. 11 Закона Российской Федерации «О безопасности»). При этом Конституция Российской Федерации и законы «Об обороне» и «О безопасности» не связывают использование Вооруженных Сил только с введением чрезвычайного или военного положения»¹. В тоже время исполнение военнослужащими обязанностей военной службы осуществляется в соответствии с законами о военной службе, применяемыми в мирное время, т. е. военнослужащие продолжают реализовывать право на труд посредством прохождения военной службы, а это позволяет использовать категорию «повышенный профессиональный риск».

Исполнение обязанностей в составе объединенной группировки федеральных войск на Северном Кавказе свидетельствует о том, что объектом посягательства выступают именно военнослужащие и сотрудники органов правопорядка (нападение боевиков на колонны, блокпосты, покушения на должностных лиц органов военного управления).

Введение в военное законодательство термина «повышенный профессиональный риск» будет способствовать решению, по крайней мере, двух задач.

1. Гарантировать право потерпевшего на возмещение вреда, когда в мирное время военнослужащий был поставлен в условия повышенного риска причинения вреда жизни или здоровью;
   
2. Разработать и внедрить комплекс мер по снижению профессионального риска. Исследование отдельных видов воинской деятельности с повышенным профессиональным риском даст возможность примененять новые образцы техники, новые тактические способы ведения боевых действий, которые позволяют не только выполнить боевую задачу, но и максимально обеспечить безопасность военнослужащего либо снизить возможные потери.
   

Принимая во внимание то, что повышенный профессиональный риск характерен для отдельных видов воинской деятельности, следует сделать вывод, что возмещение вреда, причиненного жизни или здоровью военнослужащего в условиях повышенного профессионального риска, должно регулироваться специальными нормами, закрепленными в военном законодательстве. Например, в виде дополнения ст. 18 Федерального закона «О статусе военнослужащих»: «Вред, причиненный жизни или здоровью военнослужащего при исполнении им обязанностей военной службы в условиях повышенного профессионального риска, подлежит возмещению в порядке и размерах, установленных Правительством Российской Федерации».

Некоторые виды деятельности с повышенным профессиональным риском, характерные для всех видов Вооруженных Сил РФ, например выполнение боевых задач в условиях вооруженных конфликтов, при участии в учениях или походах кораблей, во время несения боевого дежурства, боевой службы и т.д., что может найти закрепление в Законе «О воинской обязанности и военной службе».

Перечень видов деятельности с повышенным профессиональным риском может быть конкретизирован (в виде перечня работ) применительно к определенному виду вооруженных сил или роду войск.

Проведенный автором анализ гражданского законодательства, гражданско-правовой теории и судебной практики по вопросу об основаниях и условиях ответственности воинской части за вред, причиненный жизни или здоровью военнослужащих при исполнении ими обязанностей военной службы, в повседневной воинской деятельности, позволяет сделать следующие выводы.

1. Ответственность воинской части за вред, причиненный жизни или здоровью военнослужащих при исполнении ими обязанностей военной службы, по своему характеру является гражданско-правовой (деликтной) и наступает при наличии общих оснований и условий, указанных в гл. 59 ГК РФ, или специальных, установленных законом.

2. Преследуя цель устранения негативных последствий причинения вреда, возникших в имущественной и неимущественной сферах потерпевшего, деликтная ответственность воинской части выступает дополнительной гарантией возмещения вреда, причиненного жизни или здоровью военнослужащих при исполнении ими обязанностей военной службы, в полном объеме путем:

а) возмещения утраченного денежного довольствия пропорционально степени утраты профессиональной трудоспособности;

б) возмещения дополнительно понесенных расходов, вызванных повреждением здоровья, в том числе на лечение, дополнительное питание, протезирование, приобретение лекарств, специальных транспортных средств, подготовку к другой профессии (п. 1. ст. 1085 ГК РФ);

в) возмещения членам семьи погибшего (умершего) военнослужащего доли его утраченного заработка, а также расходов на погребение (ст. 1094 ГК РФ);

г) компенсации морального вреда (ст. 1099 ГК РФ).

3. Для наступления гражданско-правовой ответственности воинской части за вред, причиненный жизни или здоровью военнослужащего, необходимы следующие общие условия:

а) наличие вреда жизни или здоровью;

б) противоправность причинения вреда;

в) наличие причинной связи между противоправным действием работника воинской части и наступившим вредом;

г) вина работника воинской части.

Воинская часть несет ответственность за вред, причиненный противоправными виновными действиями своих работников, совершенными при исполнении служебных (трудовых) обязанностей. Особенность гражданско-правовой (деликтной) ответственности воинской части состоит в том, что она наступает при наличии двух, юридически значимых групп необходимых причинно-следственных связей:

а) между противоправным действием (бездействием) работника воинской части и наступившим вредом;

б) между противоправным действием (бездействием) работника воинской части и фактическим исполнением им обязанностей военной службы.

4. Гражданско-правовая ответственность воинской части за вред, причиненный жизни или здоровью военнослужащих источником повышенной опасности (ст. 1079 ГК РФ), наступает без учета вины воинской части (работника воинской части, осуществляющего эксплуатацию источника повышенной опасности).

5. Ответственность воинской части за вред, причиненный жизни или здоровью военнослужащих, наступает независимо от того, исполняет ли потерпевший (военнослужащий) обязанности военной службы или нет.

6. Воинская часть не несет ответственности за вред, причиненный жизни или здоровью военнослужащего противоправными действиями командира воинской части как органа дознания.

7. Вред, причиненный жизни или здоровью военнослужащих в условиях чрезвычайного, военного положения либо состояния войны должен возмещаться в порядке, установленном специальным законодательством, а при его отсутствии возмещение вреда военнослужащему или членам его семьи ограничивается государственным социальным обеспечением и выплатами по обязательному государственному страхованию.

8. К правоотношениям по возмещению вреда, причиненного жизни или здоровью военнослужащих при осуществлении повседневной воинской деятельности в условиях повышенного профессионального риска (участие в вооруженных конфликтах на территории Российской Федерации, в составе миротворческих сил в соответствии с международными договорами Российской Федерации, учениях, боевых походах, стрельбах и т.п.), не могут применяться правила об ответственности за вред, причиненный деятельностью, создающей повышенную опасность для окружающих (ст. 1079 ГК РФ). В связи с этим возмещение в полном объеме имущественного вреда, причиненного жизни или здоровью военнослужащих в условиях повышенного профессионального риска, должно найти отражение в нормативных правовых актах военного законодательства.