Geum.ru

Теория экономической динамики: Пер с англ. В. Е. Маневича / Под ред. В. Г. Гребенникова. М.: Цэми ран, 2008. 210 с. Рус

Вид материалаДокументы
Глава 8. Внешняя торговля
Подобный материал:
1   ...   12   13   14   15   16   17   18   19   20

Глава 8. Внешняя торговля


Согласно ранней, традиционной экономической теории международные платежи уравновешиваются автоматически. Если действует металлический стандарт, и банкноты конвертируются в драгоценный металл, приток или отток из страны золота или серебра будут компенсировать разницу между избытком или недостатком средств международных расчетов. Эти потоки, изменяя объем предложения международных денег, воздействуют на внутренний уровень цен. Отток международных денег из страны ведет к понижению внутренних цен, и поэтому стимулирует экспорт и препятствует импорту, и наоборот. Этот процесс должен сократить, и, в конце концов, устранить зазор во внешних платежах, и тогда перемещение драгоценного металла должно прекратиться.

Если банкноты не являются конвертируемыми, а внешние платежи находятся в неравновесном состоянии, валютный курс отклоняется от официального паритета. Обычно рассматривается случай отклонения валютного курса вниз, <а не вверх от официального паритета>. Снижение валютного курса оказывает такое же воздействие на платежный баланс с внешним миром, как снижение внутренних цен: оно делает отечественные товары дешевле для иностранцев, а внутри страны делает товары относительно более дешевыми для внутренних покупателей. Валютный курс должен стремиться к тому уровню, который необходим, чтобы обеспечить равновесие платежного баланса.

С течением времени пришлось признать, что даже в том случае, когда банкноты конвертируются в золото, некоторое вмешательство властей может быть необходимо для того, чтобы конвертируемость была сохранена. С развитием банковской системы и ростом банковских депозитов драгоценный металл составлял все меньшую часть совокупного денежного предложения в каждой стране. В результате сокращение совокупного денежного предложения <вследствие оттока золота из страны> могло быть недостаточно большим, чтобы вызвать снижение цен, необходимое для восстановления равновесия платежного баланса. Золотые (или серебряные) резервы могли исчезнуть или сократится до неприемлемо низкого уровня, но платежи с внешним миром все еще могли оставаться разбалансированными. В этих условиях конвертируемость должна быть приостановлена. Обычно (за исключением периодов больших войн) считают, что должно быть сделано все возможное, чтобы избежать этого.

В этих условиях власти приходят к пониманию, что их долг – предпринять меры для ускорения процессов перестройки денежного предложения путем сокращения других составляющих совокупного внутреннего предложения денег, а именно, банковских денег в их различных формах. Это представлялось завершением доктрины, объясняющей, как может быть восстановлена четко работающая денежная система.

Однако при этом возникали два очень серьезных вопроса, относящихся к функционированию этой, по-видимому, элегантной системы.

Один из этих вопросов может быть назван кейнсианским возражением. Проблема, с которой связано это возражение, привлекала особое внимание Кейнса в начале двадцатых годов; она также оказала влияние на все его последующее мышление. В случае дефицита платежного баланса с внешним миром, власти ускоряют процесс приспособления, сокращая предложение банковских денег. Центральный банк делает это с помощью повышения ставки процента и сокращения кредитов, предоставляемых в различных формах. Это помогает снизить цены до уровня, совместимого с равновесием платежного баланса. Но эта политика вызывает еще и нечто другое, и, с точки зрения Кейнса, это нечто другое значительно более важно. В ходе сокращения денежного предложения заимствования становятся для промышленности более трудными. Это приводит к сокращению заказов, которые может размещать промышленность, и к снижению деловой активности, а это, в свою очередь, приводит к сокращению занятости. Кейнс полагал, что жесткая денежная политика может оказать значительно большее воздействие на снижение занятости, чем на снижение цен. Кроме того, улучшение платежного баланса как результат жесткой денежной политики (что он не отвергал) может достигаться в большей степени посредством снижения реального дохода, и, следовательно, снижения способности граждан покупать заграничные товары, чем посредством снижения внутренних цен, которое может оказаться осуществимым. Итак, после всего сказанного выше, можно ли считать, что эта денежная система действительно столь элегантна и превосходна, как утверждают сторонники золотого стандарта? Не будет ли предпочтительнее система, которая обеспечивает приспособление с помощью изменений валютного курса?

Между прочим, мы уже рассматривали очень сложные проблемы, с которыми сталкивается денежное регулирование в связи с различными состояниями трех темпов роста. В этой трактовке (речь идет о трактовке соотношений трех темпов роста, которая рассматривались в Главе 7 – переводчик) не делалось никаких ссылок на платежный баланс с внешним миром. Теперь, в свою очередь, мы должны проверить, действительно ли проблема платежного баланса способствует дальнейшему усилению конфликтов.

Второй вопрос, относящийся к «элегантной» классической теории платежного баланса связан с эластичностью спроса по уровню цен. Традиционная теория заключается в том, что снижение внутренних цен относительно цен за границей должно улучшать платежный баланс. Как теперь хорошо известно, это подразумевает, что сумма эластичности по ценам внешнего спроса на отечественные товары и внутреннего спроса на иностранные товары больше единицы. Эта сумма может быть немного меньше единицы, если первоначально платежный баланс данной страны был дефицитным. Нет априорной причины, почему сумма той и другой эластичности будет именно такой. Мудрые экономисты склонны придерживаться мнения, согласно которому, хотя эта сумма может быть в течение короткого периода слишком низкой, она, вероятно, существенно превышает единицу на длинном отрезке времени. Но трудность заключается в том, что различные события, нарушающие нормальное течение дел, могут произойти прежде, чем удастся перейти к долгому периоду.

Британия в девятнадцатом веке без колебаний опиралась на традиционную доктрину, и, как представляется, решала проблемы платежного баланса достаточно хорошо. Это позволяло Британии твердо придерживаться политики свободной торговли. Однако следует отметить, что британцы в большой степени полагались на меры денежной политики для воздействия на международное движение капитала. В том, что касается международного движения капитала, Британия занимала самое видное положение на мировой сцене. Другие страны, по-видимому, чувствовали необходимость время от времени изменять протекционистские барьеры в связи с состоянием их платежного баланса. До некоторой степени это объясняется отсталостью их экономики, и тем, что они еще не понимали первостепенные выгоды свободной торговли. Другими словами, это можно объяснить тем, что они еще не понимали, как с помощью соответствующего регулирования денежного предложения можно поддерживать равновесие платежного баланса. Однако существует альтернативное объяснение. Возможно, что эластичность спроса по уровню цен была недостаточно большой, и что многие страны склонялись к тому, что это так и есть; возможно, что британцы выигрывали от свободной торговли не потому, что эластичность спроса по ценам была достаточно высокой, а благодаря их более влиятельной позиции на международном рынке капитала. Международное движение капитала будет рассмотрено в следующей главе.

Выше мы сделали ряд общих замечаний применительно к области макро-статики. Теперь нам необходимо рассмотреть связь теории динамики с торговым балансом. Для этой цели может быть полезным рассматривать проблему с помощью нескольких очень широких понятий.

Начнем с импорта продовольствия. Импорт должен рассматриваться, как в связи с ростом дохода, так и в связи с тенденцией изменения относительных цен. Прирост дохода можно разделить на две части: одна часть связана с ростом населения, другая – с общим ростом производительности. В случае с продовольствием следует полагать, что в стране, постоянно и существенно зависящей от импорта продовольствия, тот компонент прироста импорта продовольствия, который связан с ростом населения, имеет эластичность (по уровню цен) больше единицы. Предельный спрос на импортное продовольствие будет увеличиваться в большей пропорции, чем предельный спрос на продовольствие в целом. Грубо говоря, часть населения, которую страна может прокормить за счет своего собственного производства продовольствия, сокращается.

Вместе с тем, возможно, что рост производительности во внутреннем производстве продовольствия опережает рост населения. В этом случае та часть роста импорта продовольствия, которая связана с ростом населения, может снижаться, так что темп ее роста может упасть ниже темпа роста населения.

Зависимость спроса на продовольствие от того компонента совокупного роста национального дохода, который связан с общей производительностью, вероятно, заметно различается в богатых и бедных странах. В очень бедных странах эластичность спроса на продовольствие по доходу на душу населения может даже превышать единицу. Когда очень бедные, недоедающие семьи, живущие в лачугах, имеющие очень мало одежды, не покупающие никаких товаров, кроме предметов первой необходимости, получают небольшой дополнительный доход, они, вероятно, сочтут, что неплохая идея – позволить себе немного больше еды. Весь прирост дохода может быть израсходован на продовольствие, или, во всяком случае, доля расходов на продовольствие в приросте дохода, будет большей, чем в доходе в целом. В результате эластичность спроса на продовольствие по доходу будет больше единицы. Конечно, повышение их собственного дохода может быть просто следствием увеличения производства продуктов питания. В этом суть экономики, поддерживающей существование: люди производят больше продовольствия и потребляют тот прирост продовольствия, который произвели. Но даже в самых бедных странах экономика не связана полностью с производством продовольствия, и производительность может расти также в других сферах, помимо производства продуктов питания. Рост производительности в этих сферах может быть уравновешен, но может и не быть уравновешен, повышением производительности в сельском хозяйстве, позволяющим произвести дополнительное количество продовольствия, которое не потребляется самими производителями. Это скажется на экспорте. Можно отметить случаи, когда повышение внутреннего потребления продовольствия влияло на экспорт в большей мере, чем на импорт.

В богатых странах эластичность спроса на продовольствие по доходу, как правило, ниже единицы. Люди имеют достаточно продуктов питания. Конечно, они стремятся иметь более качественное, вкусное и разнообразное питание. Но, вероятно, они увеличивают свои расходы на непродовольственные товары в большей пропорции, чем на продукты питания. Эластичность по доходу спроса на импорт продовольствия, связанная с компонентом производительности, зависит 1) от отношения роста производительности в сельском хозяйстве к росту производительности в экономике в целом, и 2) от доли текущего предложения продовольствия, производимого внутри страны в потреблении продуктов питания. Чем ниже эти пропорции, тем выше будет эластичность спроса на продовольствие по доходу, зависящему от производительности.

Следует специально рассмотреть вопрос об эластичности спроса на продовольствие по уровню цен. Стандартизированные виды продовольственных товаров продаются в условиях совершенной конкуренции, на эти виды товаров формируются мировые цены. Это не означает, что они имеют одинаковую цену в различных странах. Напротив, продовольствие заведомо является объектом национального регулирования и жестких торговых ограничений. Регулирование цен на продовольствие является самым значительным исключением из обычных правил ГАТТ53 Можно упомянуть также о естественных препятствиях, с которыми сталкивается тенденция к выравниванию цен в разных странах – транспортные издержки и т.д.

Традиционный взгляд на равновесие платежного баланса заключатся в том, что в случае дефицита платежного баланса отток из страны золота, эффект которого усиливается соответствующим ограничением количества банковских денег, должен снизать внутренние цены относительно заграничных цен. Если на данные товары устанавливаются мировые цены, ограничение внутреннего денежного предложения не окажет никакого воздействия на их внутренние цены; оно не будет иметь своим последствием расхождение между внутренними и заграничными ценами, ведущее к восстановлению равновесия платежного баланса. Финансовая политика также не сможет обеспечить расхождение между внутренними и мировыми ценами. Повторяем, если регулирование платежного баланса осуществляется посредством изменения валютного курса, цены импортных товаров повышаются, и цены отечественных товаров повышаются в той же пропорции, до тех пор, пока параллельно изменяется величина внутренних субсидий или протекционистских пошлин. Однако, вполне доказуемо, что относительно большее повышение цен на продовольствие по сравнению с ценами других товаров поощряет внутреннее производство предметов питания.

Таким образом, ни изменения во внутренней денежной и финансовой политике, ни изменения валютного курса, не окажут никакого воздействия на импорт продовольствия посредством эластичности спроса по уровню цен. Изменение валютного курса, конечно, окажет некоторое воздействие на импорт продовольствия посредством эластичности спроса по доходу. Главным инструментом, позволяющим добиться важных изменений в импорте продовольствия, является прямое регулирование.

В Соединенном Королевстве темп роста импорта продовольствия в последнее время был весьма умеренным. Индекс стоимостного объема импорта продовольствия вырос со 102 в 1965 до 104 в 1970 году (1961 = 100). Чтобы проверить <значимость> этих статистических вычислений, мы должны взять данные о реальных объемах импорта, вычисленные с помощью единого индекса цен. Этим методом можно получить реальный прирост импорта продовольствия, который составил за весь период межу 1965 и 1970 годом 3%. Цифры удовлетворительно близки, и есть уверенность, что темп роста импорта продовольствия в этот период был действительно очень низким. За тот же период объем всего импорта вырос со 120 до 157% (1961 = 100). Прирост валового внутреннего продукта в постоянных ценах составил в 1963 году (по сравнению с 1961 годом) 10,9%. Вполне очевидно, что импорт продовольствия рос значительно более низкими темпами, чем национальный доход.

Главные причины этого заключаются в том, что, во-первых, происходил знаменательный рост производительности отечественного сельского хозяйства, во-вторых, снижалась доля потребления продовольствия в национальном доходе. Индекс потребления продовольствия в этот пятилетний период вырос на 6,9%, что существенно ниже роста реального национального дохода за тот же период.

Схожие принципы определяют рост импорта сырых материалов. По аналогичным причинам можно ожидать, что темпы роста спроса на сырые материалы будут ниже темпов роста совокупного дохода. С одной стороны, по мере того, как люди становятся богаче, меньшая доля дохода расходуется на покупку больших масс сырых материалов, и большая доля – на конечные продукты высокого качества и приемлемого разнообразия, а также на покупку услуг. Но с другой стороны, рост производства сырых материалов, как и продовольствия, связан с убывающей отдачей, причем в случае сырых материалов убывающая отдача налагает более сильные ограничения на рост внутреннего производства. В условиях существенной зависимости от импорта сырых материалов, эластичность спроса на эти материалы по доходу имеет такую же тенденцию, как и эластичность спроса на продовольствие.

Между 1965 и 1970 годом индекс импорта первичных материалов в Соединенное Королевство вырос всего лишь со 107 до 110% (1961 = 100). Внутри этого периода наблюдались большие колебания вверх и вниз. В течение трехлетнего периода с 1965 по 1967 год включительно индекс составил 103,5%, однако в период 1968–1970 годов он составил 109,7%. Приведенные данные с очевидностью свидетельствуют, что импорт сырых материалов рост знаменательно низкими темпами.

В этом, однако, может быть некоторая доля лукавства. Некоторые товары могут незаметно переходить из категории первичных материалов в категорию обработанных продуктов, предназначенных для дальнейшего процесса производства. Менее развитые страны, прежде чем экспортировать свои первичные материалы, стремятся осуществить первую стадию их обработки. В результате сырые материалы переходят в категорию обработанных продуктов, предназначенных для дальнейшей обработки. Это – естественная тенденция на ранних стадиях развития, к тому же во многих случаях она является задачей политики правительства.

Эластичность спроса по ценам для этой категории товаров в целом, по-видимому, должна быть низкой. Сырые материалы нужны для производства товаров, однако расходы на сырые материалы составляют обычно лишь малую часть издержек производства этих товаров. Вне сомнения, существенное повышение цены отдельного материала может в определенных случаях вызвать поиск заменителей или других методов производства, экономизирующих использование данного материала в производственном процессе, и наоборот. Возможности замещения данного материала <какими-либо заменителями>, надо полагать, ограничены. Однако существует большая вероятность, что рост (или снижение) общего уровня цен импортируемых материалов, вызываемый, например, девальвацией, вызовет значительное переключение спроса от материальных товаров к услугам (или наоборот), предложение которых требует меньшего количества материалов. Действительно ли существует более высокий темп роста использования растущего дохода на покупку услуг, чем на покупку материальных товаров, это зависит от более фундаментальных причин – развития желаний и вкусов потребителей.

Мимоходом нужно сказать о глупейшем налоге, введенном в Британии несколько лет назад, а именно, о так называемом Избирательном налоге на занятость [Selective Employment Tax]. Этот налог повышает издержки использования труда в сфере услуг, но не повышает эти издержки в промышленном производстве. В той мере, в какой этот налог вообще оказывает какое-либо воздействие, он увеличивает счет импорта в платежном балансе Британии, тогда как у Британии есть серьезные трудности с платежным балансом. Иногда утверждали, что этот налог должен высвобождать труд из сферы услуг для того, чтобы производить больше экспортных товаров. Однако этого можно достичь другими методами. И в настоящее время остается неясным, не будет ли действительный экспорт снижаться в значительной степени в результате отсрочки поставок. Скорее это будет происходить вследствие недостаточно конкурентных цен или неспособности идти в ногу с изменениями требований мирового рынка. Некоторые также утверждают, что переключение труда <на производство товаров за счет производства услуг> должно повышать темп роста экономики, поскольку, когда промышленное производство растет определенным темпом, производительность в промышленности растет в большей мере, чем могла бы вырасти производительность в сфере услуг, когда предоставление услуг растет тем же темпом. <Таким образом, как утверждают>, переключение труда <из сферы услуг в сферу промышленного производства> совокупный национальный доход растет быстрее, чем в ином случае.

Следует с особой силой подчеркнуть, что это утверждение не согласуется с идеей о естественном темпе роста, если она верно сформулирована. В этом вопросе мы должны обратиться к классической экономической теории; ее выводы остаются жизненными, и мы не должны их отбрасывать (дословно: не стоит выбрасывать их в окно). Теория экономической динамики может внести свой вклад, но сохраняет свое значение также классическая теория. Классическая теория утверждает, что оптимум обеспечивается тогда, когда индивиды могут свободно выбирать покупаемые товары, цены которых устанавливаются пропорционально реальным издержкам их производства. Если цены отклоняются от этой нормы, тогда индивид, расходуя свой доход, получает меньше удовлетворения, чем в ином случае. Цель политики роста заключается в максимизации роста удовлетворения потребностей народа. Естественный рост определяется в этой книге как максимальный рост производства товаров и услуг (или, если люди того желают, досуга), который достижим в результате роста работающего населения и технического прогресса. При этом имеется в виду, что этот максимум относится к производству товаров и услуг, которые люди действительно желают потребить, а не к товарам, покупаемым для перепродажи.

Идею селективного налога на занятость, согласно которой валовой внутренний продукт можно увеличить с помощью большего поощрения производства товаров, в ущерб производству услуг, можно свести к абсурду: Найдите такой товар, производство которого в текущее время в наибольшей степени связано с техническим прогрессом, и скажите потребителям, что они могут получить этот товар, и никакой другой. Вот тогда вы получите максимальные темпы роста национальной экономики!

Подведем итоги. Эластичность спроса на импортные первичные материалы по доходу, как правило, меньше единицы. Со временем она может возрасти, если первичные материалы могут, в ограниченных количествах, производиться внутри страны, но в условиях, когда дальнейшее расширение их производства сопровождается резким снижением отдачи <от дополнительных затрат труда и капитала>. Эластичность спроса на первичные материалы по ценам также, вероятно, будет низкой. Соответственно, колебания валютного курса, вероятно, окажут пренебрежимо малый эффект на этот вид импорта. Что касается дефляционной денежной и финансовой политики, если та и/или другая политика используется, когда агрегированный спрос превышает предложение, потенциально возможное в экономике данной страны, то, как денежная, так и финансовая политика, вероятно, не окажет никакого воздействия на этот вид импорта. Но если денежная и финансовая политика вводится в действие после того, как агрегированный спрос упадет ниже потенциального предложения, или если она используется по каким-либо другим причинам, она окажет некоторое ощутимое воздействие на этот вид импорта. Величина этого импорта является, главным образом, функцией от экономической активности. Нужно иметь в виду, что эта зависимость проявляется со значительным временным лагом.

Теперь мы должны перейти к тому классу импорта, который находится на другой стороне спектра – законченной продукции обрабатывающей промышленности. Спрос на эту продукцию, как можно ожидать, эластичен по доходу. По мере того, как люди становятся богаче, они тратят большую часть своего дохода на высоко обработанные товары и становятся разборчивее. Несомненно, по всему миру они могут найти более широкие возможности для выбора, чем в том случае, когда они будут иметь в виду только отечественные товары. Итак, если их доход растет, они будут тратить большую его долю на увеличение покупок иностранных продуктов. Поэтому эластичность по доходу спроса на импорт законченных продуктов обрабатывающей промышленности больше единицы.

Представляется очевидным, что в Соединенном Королевстве в недавние годы произошли специфические изменения вкусов, а именно, появилось и усиливается предпочтение иностранных товаров как таковых. Это фактор, отличный от более широкого подхода, представленного в последнем абзаце. Там речь шла о том, что высокая эластичность спроса на импортные товары по доходу вызывается растущим выбором между усовершенствованными товарами и покупками по всему миру, позволяющем выбрать лучший товар. Специальное предпочтение иностранных товаров, потому что они иностранные, – несколько отличное явление. Такой же феномен наблюдается в США. Это преходящее изменение, хотя такое, которое может продолжаться годы или даже десятилетия. Хотя доля дохода, используемого для покупок предметов, которые можно искать по всему миру, будет возрастать, по мере того, как каждый член нации будет становиться богатым как Крез, предпочтение иностранных товаров как таковых, представляется временным состоянием моды. Нет оснований, чтобы полагать, что предпочтение иностранных товаров просто потому, что они иностранные, неопределенно долгое время останется положительной функцией от роста дохода.

В этой категории товаров эластичность спроса по ценам, вероятно, высока. Если покупка иностранных товаров, почти идентичных с отечественными продуктами, расширяется более интенсивно, чем покупка отечественных продуктов, покупка последних должна сокращаться, и наоборот.

Законченные продукты обрабатывающей промышленности включают капитальные блага – машины, транспортные средства и т.д. В Британии стоимость импортируемых законченных капитальных благ в последнее время вдвое превышала стоимость импортируемых законченных потребительских благ. В случае с законченными капитальными благами следует ожидать высокой эластичности спроса по ценам.

В последнее время в Британии другие факторы, по-видимому, перевешивали влияние любой возможной эластичности спроса по ценам. (Речь идет об эластичности спроса на импорт продуктов обрабатывающей промышленности – Переводчик). Между 1965 и 1970 годами ежемесячный объем импорта вырос с 74 до 171 млн фунтов (на 131,1%). Этот рост, хотя не был равномерным, был непрерывным и усиливающимся, и нет оснований, чтобы полагать, что 1970 год был необычным. Национальный доход в денежном выражении вырос <за те же годы> всего на 36,6%. В этот период индекс цен импортируемых продуктов обрабатывающей промышленности вырос со 109 до 142%, следовательно, рост индекса составил 30%. Если мы скорректируем показатель роста импорта продуктов обрабатывающей промышленности на этот индекс, мы получим, что реальный рост объема этого импорта составил 77%. Реальный рост национального дохода составил за этот период всего 11%54.

В тот же период индекс цен отечественных продуктов обрабатывающей промышленности вырос со 106 до 128%, рост индекса составил 20,8%. Таким образом, казалось бы, ценовой фактор, сам по себе, должен был переключать спрос на отечественные товары. Но другие факторы перевешивали его влияние. Такого рода явление наблюдалось в Британии и до 1965 года. (Если отступать слишком далеко назад от 1965 года, ситуация затемняется сохранявшимися послевоенными ограничениями импорта и последствиями их устранения.) Это явление может показаться исключительным для экономической жизни Британии, но, вероятно, это не совсем так. Если ожидать, что эта категория импорта наиболее эластична по ценам, тогда пример Британии требует относиться с осторожностью к утверждению, согласно которому колебания валютного курса в любом случае являются панацеей от неравновесия платежного баланса. Кроме того, опыт Британии подсказывает, что ослабление спирали заработная плата – цены (которая вредна сама по себе), не улучшает платежный баланс, поскольку он зависит от импорта.

Полуфабрикаты (продукты обрабатывающей промышленности, предназначенные для дальнейшей обработки) занимают промежуточное положение между первичными материалами и законченными продуктами обрабатывающей промышленности. В том конце спектра, где полуфабрикаты наиболее близки к первичным материалам, можно ожидать сильной корреляции между ростом их импорта, который зависит от временных лагов, и ростом реального национального дохода, но с эластичностью спроса по доходу меньшей единицы. Можно ожидать, что эластичность спроса на импортные полуфабрикаты по цене будет скорее низкой, хотя не вполне столь низкой, как эластичность спроса на первичные материалы. Рассматривая импорт Британии, мы уже говорили об эффекте возрастания элементарной обработки первичных материалов в слаборазвитых странах, так что некоторые импортируемые товары, которые ранее классифицировались как первичные материалы, переводятся в категорию продуктов, предназначенных для дальнейшей обработки. Это, отчасти, отражается в очень медленном росте импорта в Британию первичных материалов в рассматриваемый период, и очень сильном росте импорта продуктов, предназначенных для дальнейшей переработки. Этот сдвиг, вероятно, затрагивает платежный баланс всех развитых стран. Последствия этого изменения являются, с точки зрения развитых стран, отрицательными, но с точки зрения мира в целом – благотворными по двум причинам. Во-первых, предельная полезность дохода в слаборазвитых странах выше, чем в передовых, поэтому передача части дохода от развитых стран отсталым странам в результате того, что в отсталых странах осуществляется обработка первичных материалов, приводит к чистому увеличению суммы человеческого счастья. (В оригинале, по-видимому, опечатка. Предельная полезность дохода в бедных странах выше, а не ниже, как сказано в оригинале, чем в богатых странах. – Переводчик.) Во-вторых, элементарная обработка сырых материалов может быть необходимым шагом в направлении развития более сложных процессов переработки в отсталых странах. Идея, согласно которой основные торговые отношения между менее развитыми и передовыми странами должна неограниченно долго заключаться в обмене продовольствия и сырых материалов на продукты обрабатывающей промышленности, является, безусловно, совершенно устаревшей.

На другой стороне спектра продуктов, предназначенных для дальнейшей переработки, находятся товары, близкородственные к законченным продуктам обрабатывающей промышленности. В этом случае можно ожидать, что эластичность спроса по ценам будет больше единицы.

В Британии темп роста импорта товаров, предназначенных для дальнейшей обработки, в рассматриваемый период был очень высок, хотя не так высок, как темп роста товаров, законченных переработкой. За пятилетний период (1965–1970) объем импорта полуфабрикатов возрос на 84%. Это существенно меньше, чем рост импорта товаров, законченных обработкой (131,1%), но несопоставимо с порядком темпов роста британской экономики в целом. Если мы дефлируем объем импорта полуфабрикатов по росту цен импортируемых товаров обрабатывающей промышленности за этот период, мы получаем, что реальный рост импорта полуфабрикатов равен 39,5%. Повторяем, этот темп значительно выше реальных темпов роста экономики в целом, но значительно ниже темпа реального роста импорта товаров, законченных обработкой.

Лишь небольшую часть этого прироста можно отнести на счет перевода части первичных материалов в категорию полуфабрикатов. Еще раз повторяем, следует полагать, что та группа причин, которая определяет вывоз законченных обработкой промышленных товаров из Британии за границу, определяет также вывоз полуфабрикатов, находящихся в конце спектра, близком к законченным товарам. Поэтому нужно с еще большей осторожностью относится к допущению, согласно которому гибкость валютного курса обеспечивает автоматическое исправление неблагоприятного платежного баланса посредством воздействия на импорт.

Когда мы переходим к экспорту, мы, прежде всего, должны рассмотреть ситуацию в экономике внешнего мира. Находится ли мировая экономика в стадии бума или спада? Стадия цикла во внешней экономике является наиболее важным фактором, определяющим темп роста (или спада) внутренней экономики. Экспорт нашей страны, как правило, не может равномерно распределяться по всему миру; с одними странами наши интересы связаны больше, чем с другими. Соответственно, для нас важнее состояние дел в более значимых для нас странах.

Если темп роста экспорта повышается, когда внутри страны существует полная занятость, это будет вызывать инфляцию спроса, пока не будут приняты противодействующие меры. Мы должны последовательно рассмотреть ряд возможных случаев.

В общем случае можно сказать, что расширение возможностей экспорта, само по себе, не может изменить ни естественный, ни обеспеченный темп роста; расширение экспорта может воздействовать на темпы роста лишь посредством улучшения «коэффициента торговли» [«terms of trade»]. Если производство товаров, на которые существует более высокий внешний спрос, постоянно связано с техническим прогрессом, более интенсивным, чем технический прогресс, в среднем, во всех отраслях экономики, это будет повышать естественный темп роста. Возможен и противоположный случай, когда дополнительный внешний спрос на однородные товары, например, материалы, в производстве которых технический прогресс ниже нормального (для экономики данной страны – Переводчик). Тогда растущий внешний спрос будет способствовать тому, что производственные ресурсы будут постоянно связаны в относительно застойном секторе, и препятствовать их перераспределению в более активную, подвижную [exciting] часть экономики. В качестве примера можно привести экспорт угля из Британии в 1900–1913 годах.

Дополнительный внешний спрос может оказать воздействие на обеспеченный темп роста только в том случае, если товары, на которые предъявляется этот спрос, производятся с помощью более (или менее) капиталоемких методов, чем в экономике в среднем. Если эти товары производятся методами с большей интенсивностью капитала, тогда дополнительный внешний спрос будет способствовать снижению обеспеченного темпа роста, и наоборот. Следует напомнить, что совсем не обязательно, чтобы опережающий технический прогресс протекал именно в тех секторах, которые используют наиболее капиталоемкие методы производства.

В схемах 1 и 3 (с. 129) существенное повышение экспорта [zooming export, дословно – взлет экспорта] может уменьшить или устранить необходимость в стимулировании экономического роста. Перед нами то, что называется бумом, вызванным экспортом. В представленном на графике случае втором рост экспорта усугубляет первоначально существующую ситуацию конфликта целей. Движение в направлении полной занятости ускоряется, но, в то же время, инфляция спроса, которая уже была значительной, усиливается. Выбор остается таким же, как и раньше: хотим ли мы избавиться от безработицы как можно скорее ценой усиления инфляции спроса? При решении этого вопроса иногда ошибочно полагают, что бум, вызванный ростом экспорта, обычно меньше связан с инфляцией, чем бум, вызванный ростом внутреннего спроса. В действительности инфляция спроса вызывается тем фактом, что реальный темп роста в текущий отрезок времени превышает обеспеченный рост.

Теперь мы переходим к кризису. Более высокий темп роста (или уровень) экспорта не предотвратит кризиса или необходимости соответствующего снижения налогов. Кризис в условиях, описываемых случаем вторым, вызывается тем фактом, что, когда экономика достигла потолка полной занятости или приблизилась к нему, реальный рост неизбежно снижается ниже обеспеченного роста. В условиях полной или почти полной занятости, действительный темп роста не может быть выше естественного темпа; но естественный темп оказывается ниже обеспеченного темпа. Поэтому действительный темп должен упасть ниже обеспеченного темпа, а это неизбежно вызывает рецессию.

Можно, однако, смягчить этот вывод. Если дополнительный экспорт состоит из продукции тех секторов, в которых технический прогресс осуществляется быстрее, чем в среднем во всех отраслях экономики, это должно повышать естественный рост; и если экспорт состоит из продукции отраслей, в которых капиталоемкость выше, чем в среднем по экономике, это будет снижать обеспеченный рост. (Повторяем, что отрасли, экспортирующие свою продукцию, не обязательно имеют обе или хотя бы одну из этих характеристик.) Если же они имеют эти характеристики, тогда должно наступить счастливое совпадение двух темпов (естественного и обеспеченного). Тогда для предотвращения рецессии потребуется меньшее снижение налогов. Конечно, может случиться так, что в результате роста экспорта два темпа будут совместно изменяться с одинаковым наклоном. Это был бы действительно счастливый исход. Тогда экономика могла бы развиваться неограниченно долго без инфляции спроса и безработицы – пока не произойдут некоторые новые нарушения фундаментальных параметров экономики, способные разрушить эту счастливую картину.

Как было описано выше, в случаях первом, втором и третьем растущий экспорт вызывает благотворный эффект; напротив, в случаях с четвертого по седьмой рост экспорта имеет резко негативные последствия. Однако следует подчеркнуть, что эти последствия являются «резко отрицательными» только по отношению к проблемам и конфликтам, <рассмотренным в главе седьмой>. Но они не могут быть положительными и в «абсолютном» смысле, если расширение возможностей экспорта повышает естественный темп роста, поскольку это означает, что возрастает потенциал увеличения благополучия. Однако, когда обеспеченный темп роста ниже естественного темпа, повышение естественного темпа ведет к их дальнейшему расхождению и, таким образом, усугубляет проблемы, вызванные этим расхождением. Рассмотрим случай, когда слабо развитая страна сталкивается с ростом спроса на те продукты, в производстве которых она имеет сравнительные преимущества (понятие сравнительные преимущества разработано в классической экономической теории). Если увеличение производства этих продуктов требует инвестиций, превышающих инвестиции, средние по отраслям экономики, тогда потребность в сбережениях повышается, и возрастает разрыв между желаемыми сбережениями и оптимальными сбережениями, определяемыми как сбережения, необходимые для поддержания естественного темпа роста. В этом случае становится необходимым, чтобы сбережения в большей степени дополнялись за счет излишка бюджета. Это приведет к сокращению внутреннего спроса на потребительские товары, которое не будет полностью уравновешено ростом спроса для экспорта, пока отношение капитал – выпуск остается на уровне единицы. В результате возрастает потребность в общественных инвестициях, чтобы дополнить частные инвестиции. Идея, что растущие возможности экспорта снижают потребность в общественных инвестициях в слаборазвитых странах – это иллюзия.

Возможно, что в странах, более умудренных, но все еще испытывающих недостаток в сбережениях, было бы разумно субсидировать частные инвестиции, или, по возможности, замещать частные инвестиции общественными инвестициями. Это возможно. Я всегда сомневался в том, будет ли предоставление субсидий вызывать рост инвестиций, в то время, когда рыночный спрос на товары и услуги ниже уже достигнутых возможностей совокупного предложения в данной экономике. Такова всегда была моя собственная интуиция, и, как мне представляется, она не была опровергнута в многочисленных беседах, которые я вел с предпринимателями. Если они могут предвидеть или предполагать в качестве наиболее благоприятной возможности, что спрос на их продукты внутри приемлемого временного горизонта будет достаточным, чтобы оправдать дополнительные инвестиции, они будут осуществлять эти инвестиции. Но если такое повышение спроса не предвидится, субсидии не смогут побудить их делать дополнительные инвестиции. Тем не менее, в Британии, в течение ряда лет неоднократно прибегали к сочетанию одновременно принимаемых мер, направленных на поощрение инвестиций, с одной стороны, и на подавление потребления, когда экономика, которая и без того уже находилась в состоянии неполной занятости. При этом подавление потребления призвано было исправить неравновесное состояние платежного баланса или сдержать инфляцию цен. У меня сложилось ощущение, что у многих участников дискуссий обнаруживаются нотки пуританства. «Потребление – это плохо, инвестиции – это хорошо». Такая позиция бессмысленна и крайне безответственна. Прежде чем определить свою точку зрения по вопросу о потреблении и инвестициях, нужно хотя бы попытаться понять, как функционирует экономическая система. Такое сочетание подавления потребления и стимулирования инвестиций может, в определенных обстоятельствах, снизить национальный доход и, поэтому, следовательно, даже доход неимущих. Даже у пуритан должно болеть сердце за бедных людей. Но в действительности такие люди не утруждают себя поиском истины, они удовлетворяются тем, что произносят легковесные, но звонкие афоризмы.

В странах с недостаточными сбережениями (где обеспеченный рост ниже естественного роста), в число которых можно включить некоторые передовые страны, желательно, чтобы частные сбережения дополнялись сбережениями правительства. Последние могут быть получены только путем сокращения покупательной способности граждан. В результате промышленность сталкивается с недостаточным спросом относительно того, что она может произвести. Тогда у промышленности нет стимула для дополнительных инвестиций, и требуются некоторые государственные инвестиции, чтобы система не работала на холостом ходу [to keep the system ticking over.]

Правительственные власти в слаборазвитых странах могут и должны осуществлять инвестиции, потому что они справедливо полагают, что их граждане не обладают соответствующими ноу-хау. Правительства сами могут приобрести их, например, у США.

Но такая дилемма может возникнуть даже в передовых странах. Вы снижаете покупательную способность граждан, в то время когда промышленность повышает уровень инвестиций. Здесь полезно вернуться к идее индикативного планирования, суть которой мы уже разъясняли. Если предприниматели в данной отрасли уверены, что план будет выполняться, они могут осуществлять инвестиции, соответствующие запланированному на пятилетний период расширению спроса на их продукты, даже в случае, когда текущий спрос находится в застойном состоянии. Но если индикативное планирование является неприемлемым или неосуществимым, правительство само должно осуществлять инвестиции.

В наиболее бедных странах вполне очевидно, что правительство должно осуществлять инвестиции, призванные обеспечить больший поток товаров и услуг для их граждан, или производить капитальные блага, требуемые для этой цели. Но в более богатых странах, которые, однако, сталкиваются с недостатком сбережений, мы имеем счастливое сочетание необходимости для правительства, как больше сберегать, так и больше инвестировать, с тем, чтобы повысить обеспеченный темп роста до уровня естественного темпа, соответствующего идеям профессора Кеннета Гэлбрейта. Желательно, чтобы инвестиции правительства удовлетворяли общественные потребности.

Суть дела в следующем. В относительно богатых странах с недостаточным сбережением невозможно непрерывно поддерживать полную занятость с помощью обычной денежной и финансовой политики, не вызывая при этом инфляцию спроса. Сбережения могут поддерживаться только благодаря бюджетному излишку, т.е. путем повышения налогов. Но это снижает побуждение промышленности к инвестированию вследствие сокращения покупательной способности граждан. Таким образом, существует опасность, что дополнительные сбережения уйдут в песок и будут потеряны. Теперь допустим, что правительство использует бюджетный излишек, чтобы осуществить инвестиции за свой счет. Сжатие спроса вследствие повышения налогов приведет к тому, что некоторые люди лишаться работы. Но столько же людей получат работу на проектах в духе Гэлбрейта.

Конечно, в странах с избыточным сбережением такие проекты могут и должны финансироваться за счет заимствований правительства.

Перебирая различные категории товаров, мы должны, прежде всего, рассмотреть экспорт продовольствия. Мировой спрос на продовольствие растет вследствие, как роста населения, так и повышения дохода на душу населения (т.е. в результате роста производительности). Та составляющая мирового спроса на продовольствие, которая связана с ростом населения, предположительно, имеет эластичность по доходу, равную единице. Составляющая, которая связана с ростом дохода на одного человека, разделяется, как уже объяснялось, на две части: одна из них имеет эластичность по доходу больше, другая – меньше единицы. Представляется вероятным, что последняя часть преобладает. По всему миру наблюдается перемещение занятости из сельского хозяйства в другие отрасли. Тем не менее, производительность сельского хозяйства растет, и, возможно, быстрее, чем растет производительность в среднем по всем отраслям экономики. Предложение и спрос будут оставаться в состоянии равновесия, если совместное действие дополнительного роста производительности сельского хозяйства и чистого снижения эластичности спроса на продовольствие по доходу достаточно для того, чтобы уравновесить снижение доли населения, занятого в сельском хозяйстве.

Если мировой спрос превышает предложение, это вызовет повышение цен на продовольствие (и наоборот). Эта тенденция ограничивается регулированием цен на продовольствие в отдельных странах.

Такое общее повышение цен вызовет рост экспорта продовольствия. Насколько повышение цен будет вызывать рост экспорта – это зависит от эластичности предложения по ценам в каждой отдельной стране. Даже если эта эластичность равна нулю, объем экспорта продовольствия несколько увеличиться. Более того, даже если эластичность предложения будет ниже нуля, сохраняется возможность улучшений в сельском хозяйстве, хотя фермеры ослабляют свое усердие, если <благодаря росту цен>, им становится значительно легче заработать деньги. Но прирост продукции в результате этих улучшений будет невелик, потому что, из-за транспортных издержек и т.п., сокращение производства, связанное с «ослаблением усердия», вероятно, по большей части, отразится на экспорте.

Если внутренний спрос на продовольствие в некоторой степени эластичен по ценам, <повышение цен на продовольствие> будет способствовать экспорту.

На цены продовольствия, конечно, сильное влияние оказывают колебания урожая. Как правило, эти колебания могут оказывать воздействие только на цены отдельных продовольственных товаров. Однако фиксируются годы с хорошим или плохим урожаем в целом. Мы можем вновь вспомнить идею Джевонса о пятнах на солнце (как причине колебаний урожаев). Эти колебания не имеют серьезного отношения к анализу взаимодействия трендов роста. Но они имеют прямое отношение к вопросу о достаточности мировых резервов для урегулирования международных обязательств. Ужасно иметь такую систему, при которой страна должна изменять планы развития и инвестиций только из-за плохого урожая, или потому, что в остальном мире урожай экспортируемых ею культур оказался необычно высоким, что упали цены на эти культуры и, соответственно, сократился доход данной страны от экспорта. Нужно добавить, что плохие урожаи часто повторяются в течение ряда лет. Здесь применима та же аргументация.

Аналогичным образом может быть рассмотрен вопрос об экспорте сырых материалов. Эластичность по доходу мирового спроса на сырые материалы, вызванная ростом населения, вероятно, будет равна единице, а эластичность, вызванная ростом производительности, относительно остальных товаров и услуг, – ниже единицы. В случае несельскохозяйственных материалов не следует принимать в качестве предпосылки, что занятое населения будет систематически, спонтанно покидать их производство. Но если рост производительности в производстве сырых материалов будет столь же велик, как в среднем в производстве всех товаров и услуг, это будет вызывать переход занятых из отраслей, производящих сырые материалы, в другие отрасли. Эластичность по ценам, как спроса, так и предложения сырья, вероятно, будет низкой, так что можно ожидать, что расхождение между предложением и спросом в мире в целом вызовет скорее сильные колебания цен, <чем изменения спроса или предложения>.

Колебания цен должны оказывать сильное воздействие, повышающее или понижающее, на стоимостной объем экспорта, и, следовательно, на платежный баланс. Эту проблему мы пока еще не рассматривали. Воздействие на реальный объем экспорта товаров этого вида, и, следовательно, на долю ресурсов, посвящаемых их производству, будет значительно меньшим. Изменение стоимостного объем экспорта приведет, посредством мультипликатора, к повышению или понижению внутреннего агрегированного спроса. Рассмотрим сначала случай, когда стоимостной объем экспорта увеличивается. Если экономика первоначально находится в состоянии полной занятости, требуются уравновешивающие дефляционные меры. Во многих слаборазвитых странах, для которых экспорт сырых материалов имеет большое значение, часто существует большая открытая или скрытая безработица, так что расширение торгового оборота, вызванное повышением мировых цен товаров составляющих важные статьи их экспорта, будет всецело желательным, и не потребуется никаких мер, противодействующих росту внутреннего спроса. Напротив, когда цены на материалы, в среднем, падают, очевидно, требуются меры, стимулирующие внутреннюю экономику.

Сырые материалы составляют лишь небольшую часть экспорта Соединенного Королевства. Экспорт этого вида составляет несколько большую часть в совокупном экспорте Соединенных Штатов, но лишь небольшую часть относительно национального дохода США. В слаборазвитых странах экспорт сырых материалов играет, как правило, главную роль. Если падают мировые цены на экспортируемый товар или группу экспортируемых товаров, от которых в значительной степени зависит слаборазвитая страна, она должна снизить налоги. Кроме того, мы имеем еще другой парадокс, обнаруживаемый теорией экономической динамики. Ходячая мудрость человека с улицы, по-видимому, такова: «Эта незадачливая страна получила угрожающий удар, поскольку снизилась мировая цена товара (или товаров), от экспорта которого она сильно зависит. Поэтому в настоящее время ей лучше умерить свои планы». Но дело обстоит как раз наоборот. Конечно, другое дело, если произошли структурные изменения, в результате которых товары, изготовляемые из материалов, которые предлагает данная страна, навсегда вышли из употребления, или были сделаны важные улучшения в производстве субститутов. В этих случаях возникает долгосрочная проблема: что можно сделать для страны, которую постигла такая неудача.

Но если дело заключается только в колебаниях цен, тогда страна, на которую эти колебания оказали неблагоприятное воздействие, должна снизить налоги. В результате снижения налогов страна будет иметь менее благоприятный или более неблагоприятный платежный баланс, чем она имела бы в текущее время в ином случае. Это еще одна причина, почему объем резервов, предназначенных для урегулирования международных расчетов, должен быть увеличен сверх их нынешнего прискорбно недостаточного уровня.

Некоторые слаборазвитые страны, по-видимому, обладают мудрой интуицией, которая подсказывает, что им особенно нужны резервы, достаточные, чтобы предохранить себя от ущерба, вызываемого падением мировых цен на их продукты. Интересно, что за период между 1962 годом и второй половиной 1969 резервы индустриальных стран возросли на 14%, а резервы слаборазвитых стран – на 77%. Мы выбрали для примера вторую половину 1969 года, потому что, начиная с 1970 года, кризис доллара вызвал ненормально высокий рост долларовых резервов индустриальных стран.

Тем не менее, по-видимому, все еще не стал общепризнанным принцип, согласно которому, страна, столкнувшаяся с падением мировых цен или цен на товары, обеспечивающих большую часть их экспортных доходов, должна снизить налоги. Напротив, существует опасность, что страна, применяющая такую политику, будет считаться безответственной. Поэтому жизненно важно, чтобы экономисты-теоретики и экономисты, работающие в таких институтах, как Всемирный банк, усердно распространяли доктрину, согласно которой в случае, когда цены на товары, составляющие важные статьи экспорта, падают, внутреннее налогообложение должно снижаться. Тогда страны, руководствующиеся этой доктриной, будут считаться скорее предусмотрительными, чем безответственными. Это скажется на решениях капиталистов в передовых странах относительно того, разумно ли инвестировать деньги в ту или иную страну.

Можно ожидать, что эластичность по доходу мирового спроса на экспортируемые продукты обрабатывающей промышленности, законченных обработкой, будет больше единицы. Высокая эластичность спроса на промышленные товары по доходу способствует распространению процветания между многими странами. В выигрыше окажутся страны, имеющие сравнительные преимущества в производстве товаров, на покупку которых расходуется большая доля прироста мирового дохода, чем доля мирового дохода в целом. Преуспевать в области экспорта будут именно те страны, в которых технический прогресс протекает быстрее, чем в среднем во всем мире.

Нужно кратко обрисовать те факторы, которые определяют темп роста некоторых широких категорий импорта и экспорта. Прежде всего, важен темп роста совокупного дохода. Рост совокупного дохода зависит от двух факторов: во-первых, от роста населения, во-вторых, от роста производительности. Затем мы должны рассмотреть эластичность по доходу спроса на товары, составляющие различные статьи импорта. В случае с товарами, которые полностью импортируются, эластичность спроса по доходу на их импорт будет равна эластичности по доходу спроса на эти товары в целом. Некоторые товары могут частично производиться внутри страны. Тогда все зависит от того, будет ли рост производительности в производстве рассматриваемых товаров внутри страны больше или меньше, чем рост производительности внутренней экономики в целом. Если два темпа роста одинаковы, эластичность спроса по доходу на импорт этого типа равна эластичности по доходу спроса на рассматриваемый продукт в целом. Если темп роста производительности во внутреннем производстве этих товаров меньше, чем общий средний темп роста производства в стране, эластичность по доходу спроса на импорт этого класса товаров будет больше, чем эластичность по доходу спроса на этот класс товара в целом, и наоборот. В случае, когда производство товаров подчиняется закону убывающей отдачи по мере роста внутреннего предложения, например, добыча минералов, производительность отраслей, выпускающих эти товары, не может расти тем же темпом, как производительность в других отраслях, даже если совершенствование технологии в этих отраслях столь же велики, как и во всей экономике. Таким образом, эластичность по доходу спроса на импорт этих товаров будет больше, чем эластичность совокупного спроса на эти товары. Эластичность по ценам спроса на импорт продовольствия и первичных материалов, как можно ожидать, будет низкой, а эластичность по ценам спрос на импорт товаров, законченных обработкой – высокой.

Рост как внутреннего, так и внешнего спроса связан с ростом населения и ростом производительности. На экспорт и импорт оказывают влияние изменения этих факторов как внутри страны, так и в остальном мире. Влияние событий в остальном мире относительно важнее для экспорта, чем для импорта. Соответственно, импорт в большей степени зависит от внутреннего спроса и определяющих его факторов.

Следует специально остановиться на событиях в тех регионах, в которые данная страна направляет долю своего экспорта, превышающую долю доходов этих регионов в мировом доходе. Такое непропорциональное распределение экспорта может определяться географической близостью или иметь исторические причины, такие как «Британская империя».

Нет причины полагать, что эти различные влияния будут оказывать равно пропорциональное воздействие на рост экспорта и импорта данной страны. В результате должен возникнуть (и очень вероятно, что уже существует) растущий разрыв между экспортом и импортом в ее торговом балансе.

Аналогичные соображения применимы к «невидимым» статьям текущих счетов платежного баланса, таким как туризм и объявленные заработки за границей. Вопрос о движении капитала будет рассмотрен в следующей главе.

Если происходит улучшение или ухудшение текущих счетов платежного баланса, – и вполне вероятно, что происходит, либо то, либо другое, – возникающие вследствие этого проблемы должны будут решать денежные власти. [The consequence of this will impinge on the monetary authorities. Дословно: последствия падут на денежные власти.] В случае фиксированного валютного курса улучшение платежного баланса немедленно повлечет за собой рост валютных резервов денежных властей данной страны. И наоборот, ухудшение платежного баланса вызовет сокращение резервов. Если проводимая политика заключается в том, чтобы обеспечить регулирование платежного баланса с помощью изменений валютного курса, тогда превышение темпов роста экспорта над темпами роста импорта потребует повышения курса национальной валюты. И наоборот, <превышение импорта над экспортом потребует снижения валютного курса>. Движение валютного курса подчиняется тем же зависимостям, о которых мы говорили, когда речь шла об эластичности спроса по ценам.

Экономисты, принадлежащие к академическому сообществу, могут в этой связи использовать выражение «и наоборот», как того требует логика. Но в мире практики здесь возникает определенная асимметрия. Повышение валютного курса встречает более жесткое сопротивление, чем его понижение. Это связано с серьезными мотивами: ответственные власти в каждой стране не хотят ставить своих граждан в невыгодное положение в мировой торговле, которое явится неизбежным результатом повышения курса. Напротив, девальвация помогает промышленности конкурировать с иностранцами, как внутри страны, так и за границей, хотя и наносит ущерб престижу. В современном мире практические преимущества считаются более важными, чем престиж. Во время долларового кризиса 1971 года американцы пытались взять лучшее от двух миров, а именно, они стремились получить преимущества, связанные с девальвацией доллара, без потери престижа, которая ассоциируется с девальвацией. В ряде аспектов американцы старомодны, не смотря на их прорывный технологический прогресс. И в этом часть их очарования.

Тем не менее, большее сопротивление, с которым сталкивается ревальвация национальной валюты по сравнению с девальвацией, следует рассматривать в связи с вопросом о том, будет ли система валютного курса, приспосабливающегося к колебаниям платежного баланса, предпочтительнее, чем система фиксированного курса. Есть основания утверждать, что преимущества системы приспосабливающегося курса позволяют пренебречь неудобствами, связанными с асимметрией сопротивления ревальвации и девальвации. Допустим, что страны с растущим положительным сальдо платежного баланса несколько увеличивают международные резервы; напротив, страны с отрицательным сальдо платежного баланса девальвируют свои валюты. Это вполне оправдано, но здесь есть одна жизненно важная оговорка: при этой системе будет происходить прогрессирующее поглощение денежных средств теми странами, которые имеют положительное сальдо платежного баланса. В качестве примера можно привести США в 1914–1950 годах. Это лишь одна из многих причин, почему жизненно важно, чтобы общая сумма средств платежа, доступных для хранения центральными банками в качестве резервов, была увеличена.

Таким образом, при нормальном течении дел, следует ожидать, что некоторые страны будут корректировать баланс по счету текущих операций, тогда как другие будут усиливать неравновесие платежного баланса по этому счету. Рассмотрим первую из этих альтернатив фиксированному курсу. В странах с прогрессирующим ростом положительного сальдо платежного баланса, будет увеличиваться внутреннее предложение денег, пока денежные власти не предпримут доступные им противодействующие меры. Поучительнее рассмотреть случай тех стран, которые имеют растущее отрицательное сальдо платежного баланса. Это ведет к сокращению внутреннего предложения денег. Если резервные позиции страны были до этого очень сильны, как в уже упоминавшемся случае с США в 1914–1950 годах, денежные власти могут уравновесить это сокращение денежного предложения с помощью операций на открытых рынках ценных бумаг, призванных обеспечить рост внутреннего предложения денег в соответствии с естественным темпом роста ее экономики. Как правило, они не только не допустят сокращения денежного предложения, но будут склонны усилить его с помощью операций на открытом рынке.

Согласно старой классической теории, сокращение денежного предложения приведет к снижению внутренних цен, и, следовательно, – к улучшению платежного баланса данной страны и, в конечном счете – к восстановлению равновесия платежного баланса. Но, в соответствии с кейнсианским мышлением, более вероятно, что дефляционные меры, предпринимаемые властями в таких обстоятельствах, вызовут, более сильный эффект роста безработицы, чем снижения цен предложения. Таким образом, мы возвращаемся к дилемме, которая уже обсуждалась. Желаем ли мы иметь международную денежную систему, регулярная работа которой может, время от времени, создавать существенную безработицу, и, почти наверняка, будет ее создавать? При этом, по большей части, маловероятно, что факторы, которые, как признано, влияют, соответственно, на рост импорта и экспорта, будут приводить к равновесию платежного баланса. Негативное воздействие дефляционных мер на экономическую активность, которое, согласно Кейнсу, более существенно, чем воздействие этих мер на цены, будет, без сомнения, в качестве попутного эффекта, приводить к восстановлению равновесия платежного баланса. Но является ли подавление экономической активности лучшим методом для достижения этого желаемого, и на длинном отрезке времени – необходимого результата?

Альтернативным методом восстановления равновесия платежного баланса является снижение валютного курса. Этот метод имеет то преимущество, что он не вызывает с необходимостью снижение внутренней активности или рост безработицы. Недостатком этого метода, является то, что желаемый результат, возможно, не будет достигнут. Для успешного использования этого метода нужно, чтобы предложение и спрос на экспорт и импорт данной страны были достаточно эластичны. Но в этом можно сомневаться. Напротив, можно определенно полагаться на то, что внутренняя дефляция восстановит равновесие платежного баланса, именно потому, что дефляция воздействует на экономическую активность и реальный доход. Если снижение активности и дохода будет достаточно значительным, снижение спроса на импорт, насколько оно зависит от эластичности по доходу, также будет достаточным, чтобы восстановить равновесие платежного баланса. Но эта система крайне нежелательна, потому что ее успех обеспечивается тем, что она порождает великое зло – безработицу.

Итак, мы должны выбирать между системой гибкого валютного курса, которая не всегда вызывает нужный эффект, и системой фиксированного валютного курса, которая, определенно вызывает нужный эффект, но ценой огромного зла – безработицы; размеры безработицы зависят от обстоятельств конкретного случая. Если страна, в которой действует система гибкого валютного курса, найдет, что с помощью девальвации не удается достичь равновесия платежного баланса, она, без сомнения, дополнит целительное действие девальвации валюты с помощью внутренней дефляции, которая в достаточной мере снизит внутреннюю активность и, следовательно, в достаточной мере сократит импорт. Если страна находит такие шаги нежелательными, она может прибегнуть к некоторым другим методам, например, ограничению импорта в целях восстановления равновесия платежного баланса.

Необходимо своевременно вносить коррективы в оценку важности <той и другой> цели. Главный приоритет должен, конечно, отдаваться предотвращению безработицы, за исключением фрикционной. По сравнению с этой задачей, потери, вызванные некоторым ограничением свободы внешней торговли, будут, вероятно, незначительными. Но, как представляется, нельзя придерживаться этого взгляда в крайних случаях.