Geum.ru

Теория экономической динамики: Пер с англ. В. Е. Маневича / Под ред. В. Г. Гребенникова. М.: Цэми ран, 2008. 210 с. Рус

Вид материалаДокументы
Глава 6. Инфляция
Трактате о деньгах
P представляет уровень цен товаров текущего потребления, E
Трактате о деньгах
Общей теории
Трактате о деньгах
Подобный материал:
1   ...   9   10   11   12   13   14   15   16   ...   20

Глава 6. Инфляция


Слово «инфляция» употребляется в различных значениях, которые, однако, связаны друг с другом. Это может быть плохо для взаимного понимания и даже для мышления. Читатель или слушатель может полагать, что автор или лектор использует это слово в одном значении, когда на деле тот подразумевает другое. Хуже того, тот, кто использует слово «инфляция», возможно, сам не знает, что он имеет в виду. Когда использовалось это слово, особенно в последнее время, я не раз был вполне уверен, что тот, кто его использовал, не смог бы ответить, что он под ним подразумевает. Вред может быть еще большим: путаница может возникнуть в проводимой политике. Вероятно, было бы неплохо, если бы использование этого слова было строго запрещено (дословно – объявлено вне закона), если бы это было возможно.

Инфляция – относительно новое слово. В словарях девятнадцатого века оно присутствует только в одном смысле – надувание воздушного шара. В те времена в ходу были такие понятия как порча [debasement] монеты, подделка или обесценение денег. В первоначально смысле слова инфляция, по-видимому, неразличимо соединялись идеи денежной и финансовой политики официальных властей. Говорили, что правительство вызывает инфляцию, когда оно тратит больше, чем получает доходов, и финансирует свой дефицит, печатая деньги, или, в нашем современном более сложном мире, – заимствуя у центрального банка, а также, возможно, – у коммерческих банков. Классическими случаями инфляции были выпуск ассигнаций революционным правительством Франции в 1789 году и выпуск банкнот во время Гражданской войны в Америке. Еще раньше (в 1717 году) осуществлялся выпуск банкнот во Франции, по совету Джона Ло, для финансирования различных проектов.

Традиционно валюта страны представляла собой определенный вес драгоценного металла, или обмениваться на определенное количество драгоценного металла. Даже после второй мировой войны национальная валюта, которая хранилась денежными властями других стран, была конвертируемой в драгоценный металл. В настоящее время (сентябрь 1971 года) еще не ясно, будет ли эта система окончательно разрушена. Подразумевает ли понятие инфляция, что выпуск банкнот и т.п. зашел так далеко, что конвертируемость валюты должна быть приостановлена? Я думаю, что это так. Это определенно было так в упомянутых выше случаях во Франции и в Америке. Этот вопрос требует детального лингвистического исследования. Широко признано, что внезапный всплеск правительственных расходов во время больших войн, соединенный с техническими трудностями параллельного увеличения налогов, делает неизбежной инфляцию.

При описании этих случаев слово инфляция использовалось как в активном, так и в пассивном значении. Это слово могло обозначать неконтролируемые действия правительства, заключающиеся в выпуске излишнего количества банкнот и т.п., или то состояние дел, которое было результатом этого выпуска, а именно, последующий рост цен, выраженных в национальной валюте.

В недавнее время слово инфляция стало использоваться применительно к более спокойным событиям. Имеет ли это слово по-прежнему двойной смысл, относящийся, с одной стороны, к тому, что делают власти (активный смысл), а с другой – к тому, что действительно происходит (пассивный смысл)? Как представляется, слово инфляция не всегда имеет этот двойной смысл. Когда в предшествующей главе мы рассматривали зависимость ставки процента от ожидаемой инфляции, мы использовали это слово только в пассивном смысле, а именно оно означало рост цен, какой бы причиной он не вызывался. Слово инфляция теперь часто используется для обозначения любого повышения цен. В результате иногда говорят: «инфляция, равная двум процентам, является терпимой».

После того, как в шестнадцатом веке на американском континенте было найдено золото и серебро, цены во всем мире значительно выросли. Аналогичное явление, хотя и значительно меньшего масштаба, произошло в результате открытия золота в Калифорнии и Австралии в 1840-х годах. Можно ли утверждать, придерживаясь современного значения этого слова, что в эти периоды существовала инфляция? Если да, тогда это слово не имеет двойного (активного и пассивного) смысла. Правительства не ответственны за открытие драгоценных металлов. В самом деле, нельзя сказать, что старатели, добывавшие золото, сознательно вызывали инфляцию мировых валют.

В настоящее время существуют аналогичные проблемы. В рамках периода 1969–1971 годов в США и Соединенном королевстве темп роста цен иногда был беспрецедентно высоким для мирного времени. Но правительства не печатали чрезмерно много банкнот, и не осуществляли чрезмерных заимствований. Повышение цен было вызвано чрезмерным повышением заработной платы. В этом случае слово инфляция может быть использовано только в пассивном смысле. Некоторые могут возразить, что правительство способствовало инфляции, потому что не предприняло необходимых шагов, чтобы предотвратить повышение заработной платы. Это расширяет использование слова инфляция за те пределы, которые могут быть терпимы. Что могло сделать правительство, чтобы ограничить рост заработной платы? Некоторые скажут: «О, оно могло бы прибегнуть к дефляции». Такое суждение – крайняя степень путаницы в мышлении. Можно напомнить притчу Кейнса об утке, которая нырнула на дно пруда и запуталась в росшей там траве. Если сильная инфляция в пассивном смысле (повышение цен) действительно происходила, тогда, по-видимому, соответствующая активная составляющая этого феномена заключалась в том, что власти не прибегли к дефляции – что бы она ни значила. Предположительно, дефляция может означать сжатие денежной массы или увеличение бюджетного излишка. Но сможет ли такая «дефляция» остановить бурную инфляцию? Это никоим образом не ясно. Какая путаница в терминологии! Но дело обстоит еще хуже: путаница в мышлении ведет к путанице в политике.

В последнее время люди пришли к выводу, что некоторая степень ежегодной инфляции, как надеялись, умеренная, сохранится на весь обозримый период. Это весьма прискорбное пораженчество. Это мнение можно рассматривать как признак упадка. Если мы обратимся к прошлому, мы не обнаружим, чтобы инфляция была характерна для Англии. В течение почти столетия после реставрации (1660) цены имели общую тенденцию к понижению, и эта тенденция прерывалась только во время войн. В конце восемнадцатого века наблюдалось умеренное повышение цен, несомненно, связанное с войнами, но к началу войны против революционной Франции, цены лишь незначительно превышали уровень 1660 года. Затем началась сильная инфляция, сопровождавшаяся приостановкой конвертируемости валюты. После войны понижающее движение цен, также с некоторыми перерывами, возобновилось, и к 1850 году цены были ниже предвоенного уровня. В середине столетия дальнейшее снижение цен приостановилось, вероятно, благодаря открытию золота в Калифорнии и Австралии, о чем мы уже упоминали. После этого возобновилось сильное понижающее движение, в результате которого уровень цен в 1896 году был ниже уровня 1660 года. Немного позднее важную роль сыграло открытие золото в Южной Африке, и, особенно, изобретение процесса обогащения золотой руды с помощью соли цианистой кислоты, а также Южно-африканская война (англо-бурская война – Переводчик). Повышающая тенденция цен сопровождала эти события и следовала за ними. Но даже в 1933 году цены были не выше уровня 1660 года. Последствия огромной инфляции, вызванной первой мировой войной, не были полностью преодолены в период между двумя мировыми войнами, но цены в этот период имели тенденцию к снижению48.

Почему теперь все изменилось? Почему нам приходится жить в совершенно новом мире непрерывной инфляции? Некоторые из нас защищают большое и безотлагательное повышение цены золота. Не приведет ли это к тому, что мы присоединимся к сторонникам инфляции? Можно привести контр–аргумент, согласно которому это повышение цены золота открывает перспективу последовательного роста цены золота в будущем, и, поэтому, должно стимулировать его сбережение. Я уже подчеркивал, что повышение цены золота должно сопровождаться твердым и авторитетным заявлением, предпочтительно, международных властей (таких как Международный валютный фонд), что в будущем они не намерены поощрять дальнейшее повышение цены золота: Такое повышение цены золота должно означать единовременное приспособление к снижению покупательной способности бумажных денег в течение и после второй мировой войны. Повышение втрое цены золота должно восстановить нормальное отношение между ценами золота и других товаров. Невозможно, и, в любых обстоятельствах, нежелательно снизить товарные цены, выраженные, например, в долларах, до уровня 1939 года.

Именно те, кто доказывают, что изменение цены золота в настоящем означает необходимость дальнейших, последовательных изменений в будущем, являются действительными инфляционистами. Их позиция подразумевает, что денежные цены товаров и услуг будут непрерывно подниматься выше и выше. Следовательно, чтобы восстановить нормальное отношение цены золота к ценам других товаров, цена золота, выраженная в деньгах, должна последовательно повышаться. Если бы мы смогли достичь стабильности цен для общей массы товаров и услуг, тогда перестанет расти также цена золота. Конечно, вполне возможно, что, вследствие ограниченности природных залежей золота и возрастания выпуска товаров и услуг, связанного с ростом населения и производительности в мире в целом, производство золота не будет успевать за производством других товаров. В этом случае будет желательным – и это в любом случае будет желательным – дополнить (а, в конце концов, – заменить) использование золота международными бумажными деньгами, такими как Специальные права заимствования. Но напрасно было бы надеяться, что количество таких денег может внезапно увеличиться в такой степени, чтобы можно было обойтись без золота в качестве резервного средства при урегулировании международных платежей. Повышение цены золота – это мост между настоящим и будущим, (будущее в данном случае измеряется несколькими десятилетиями), когда мы сможем полагаться на международные бумажные деньги в качестве единственного резервного средства при урегулировании международных платежей. Не следует отождествлять защиту повышения цены золота с молчаливым согласием с инфляцией: повышение цены золота является устаревшей активной мерой.

Следует отметить, что фунт стерлингов сохранял покупательную силу, которую он имел в 1660 году (хотя и подвергавшуюся колебаниям вверх и вниз) вплоть до 1913 года. Заглядывая дальше в прошлое, мы можем судить о проблемах, связанных с уменьшением веса драгоценных металлов в монетах королевства. Наши пенни восходят к временам, по крайней мере, Оффа, короля Мерсии, о котором знают, или, во всяком случае, должны знать школьники49. В течение столетия 240 пенни стали называться «фунтом». Вильгельм Завоеватель держал в лондонском Тауэре слиток металла, и распорядился, чтобы вес 240 пении был равен весу этого слитка. Вес этого слитка назывался «тауэрский фунт» [tower pound], в отличие от тройского фунта. Как скверно, что некоторые бюрократы произвольно разрушают национальные институты, существовавшие, без перерывов в течение тысячи лет нашей истории или больше! Не так много вещей, которыми ежедневно пользуется каждый человек, о которых он может думать, что они происходят прямо от Вильгельма Завоевателя (или даже от короля Оффа). Несомненно, что ежедневное напоминание об истории делает жизнь приятнее.

Когда я учился в школе, я думал что двенадцатиричная система цифр, вероятно, очень давно, заменила нашу современную десятичную систему. Требовалось два знака, и единица с нулем (10) прежде обозначала то, что мы теперь называем 12. Преимущество заключалось в том, что новая десятка делилась на четыре (а не только на два) делителя. делителя. Но дела развивались не таким путем.

Наши 240 пенни за фунт были соединением десятичной и двенадцатиретичной системы исчисления. Мы должны были осуществить великую реформу, в результате которой 12 пенни, как мы их называем, записываются как 10 пенсов за шиллинг. (Появление шиллинга датируется шестнадцатым столетием). Десять шиллингов составляют фунт, состоящий, таким образом, из 144 пенни, которые записываются как 100 пенсов. Это должно было значительно облегчить расчеты.

В течение почти двух веков после Вильгельма Завоевателя вообще не было обесценения денег. Во времена Генриха VIII (в чем его винят) содержание драгоценного металла в пенни снизилось почти в два раза. Не плохой результат за пять столетий. В период времени между перечеканкой монеты при королеве Елизавете I и 1931 годом было только небольшое обесценение, связанное, отчасти, с переходом от серебряного стандарта к золотому стандарту.

Итак, мы имели замечательную стабильность денег в течение всего периода нашей цивилизованной истории, за исключением периодов больших войн. За периодами войн следовало оздоровление, и цены снова имели тенденцию к снижению. Только со времени второй мировой войны дела пошли иначе. И это не все: существует общее молчаливое согласие с тем, что инфляция в будущем будет продолжаться неограниченное время. Мы стали слабовольными? Две мировые войны подорвали наши жизненные силы? Конечно, феномен инфляции не ограничивается Британией.

Основное уравнение, представленное Кейнсом в Трактате о деньгах, не представляет равновесия, ни в макро – статике, ни в динамике, но оно имеет одно решающее достоинство. Оно показывает влияние на повышение цен, которое оказывают в отдельности, с одной стороны, повышение издержек, с другой стороны – давление спроса:

.

Здесь P представляет уровень цен товаров текущего потребления, E – доходы общества за единицу времени, O – совокупный выпуск за тот же период, I’ – издержки производства, связанные с новыми инвестициями, S – величина сбережений, как она определена в Трактате о деньгах, что было уже объяснено, и R – объем текущего потребления. В этой конструкции присутствует некоторая терминологическая путаница, но нам не обязательно ее касаться. Главным моментом является ясное разграничение двух самостоятельных сил, влияющих на динамику цен. Это ясное разграничение утрачено в Общей теории Кейнса, где «единица заработной платы» принимается в качестве единицы измерения.

В более ранней версии мышления Кейнса, представленной в Трактате о деньгах, избыточный спрос возникает из-за несоответствия между сбережениями, как они специфически определяются в Трактате, и инвестициями. В Общей теории Кейнс отказывается от своего специфического определения сбережений, и настойчиво утверждает, что в фундаментальной теории лучше не иметь никакого специального определения сбережений, согласно которому сбережения не равны инвестициям. Он вступает в спор с Д.Х. Робертсоном и Ф. Хайеком, каждый из которых предложил свое специфическое определение сбережений. Понятия такого рода нуждается в некотором дополнительном обосновании.

Несколько удачнее понятие сбережений ex ante, предложенное Гуннаром Мюрдалем. В теории экономической динамики, представленной в этой книге, аналогичным является различие между действительными сбережениями S и желаемыми сбережениями Sd. Различение между действительными и желаемыми сбережениями представляется предпочтительным по сравнению с различением между сбережениями ex ante и ex post, потому что, как действительные сбережения S, так и желаемые сбережения Sd существуют одновременно в каждый данный момент времени. Что происходило в прошлом, часто не относится к делу.

В Общей теории <Кейнса> инфляция спроса возникает в результате того, что агрегированный эффективный спрос в реальном выражении превышает возможности предложения в экономике. Возможно, это лучший подход, чем более ранний подход Кейнса. Но в его более поздней работе (в Общей теории) давление издержек, как отдельный и независимый фактор воздействия на цены, который так ясно представлен в уравнении, данном в Трактате о деньгах, по большей части, упускается из вида. Это, по моему мнению, оказало неблагоприятное воздействие на некоторые направления последующего развития теории, а также на экономическую политику.

Не следует думать, будто бы в Трактате о деньгах Кейнс выступает как решительный сторонник идеи, согласно которой инфляция порождается давлением заработной платы. Скорее наоборот. Главное направление его мысли заключалось в том, что инфляция обычно порождается в результате расширения спроса, и что увеличение отношения E/O (отношение денежных доходов к выпуску – переводчик) вызывается расширением спроса. В фазе высокого спроса предприниматели, в своей схватке за доступный труд, охотнее соглашаются с повышением заработной платы, опережающим рост производительности. Но суть дела в том, что даже если повышение отношения E/O вызывается инфляционным давлением спроса, эффект повышения этого отношения является дополнительным.

Прежде, чем инфляция проявится как рост цен вследствие превышения агрегированного спроса над тем предложением, на какое потенциально способна экономика, расширение спроса может быть измерено в существующих ценах. Расширение спроса можно представить как абсолютную сумму, выраженную в деньгах, скажем, 2 млрд фунтов, или в процентах, скажем, 5%. Прежде всего, этот избыточный спрос приведет к сокращению запасов. Но со временем запасы будут восстановлены. Рано или поздно цены всех товаров в среднем должны возрасти на 5%, чтобы агрегированный спрос стал равен предложению.

Потребители будут вынуждены пересматривать планы своих покупок, потому что, когда цены вырастут, у них просто не будет денег, чтобы придерживаться прежних планов. Это замораживание (или снижение) реального потребительского спроса может привести к пересмотру в сторону снижения планов инвестиций. Кроме того, во время бума повышение спроса на инвестиционные товары может быть большим, чем на потребительские товары, что приводит к большему повышению цен в инвестиционном секторе по сравнению с потребительским сектором. В результате сжатия спроса, заказываемые инвестиционные товары, возможно, внесут свой вклад в сокращение агрегированного спроса до уровня, соответствующего предложению, определяемому возможностям экономики.

В предшествующем изложении мы принимали, что цены потребительских товаров растут, тогда как доходы потребителей не повышаются. Вслед за этим сжатие спроса потребителей уравнивает агрегированный спрос и возможное предложение. Однако в этих обстоятельствах, вероятно, доходы потребителей будут расти быстрее, чем производительность. Если это так, инфляция цен в экономике превысит 5%. Если наемные работники добьются такого повышения заработной платы, которое опережает рост производительности, вполне достаточного, чтобы компенсировать их потери от первоначальной инфляции цен, цены со временем в среднем вырастут, скажем, на 10%. Суть дела в том, что, пока происходит повышение спроса, цены будут расти быстрее, чем повышается отношение E/O (денежные поступления, включающие, однако, только нормальную прибыль, деленные на выпуск). Как бы ни преуспели наемные работники в повышении E, расширение спроса ведет к их поражению. Цены вырастут больше, чем отношение E/O на 5% или на какое-то другое число процентов, равное превышению реального агрегированного спроса над возможным предложением. Те, кто получают выгоду от дополнительного роста цен, сохранят полученный таким образом доход.

Повышение отношения E/O может происходить при отсутствии какой-либо инфляции спроса. Возможность такой ситуации признавалась Кейнсом, хотя неохотно, но он, по-видимому, не рассматривал ее как важную и не считал, что есть вероятность, что такая ситуация часто случается. Но мы имели большой опыт таких ситуаций в последние годы. Если происходит такое повышение отношения E/O, оно приводит к повышению цен. Мы можем тогда войти в фазу, которую принято называть спиралью заработная плата – цены. В каждом следующем раунде соглашений или контрактов работники, вероятно, будут требовать надбавки не только пропорционально текущему повышению производительности их труда, если бы они были столь умеренны, но также повышения оплаты, компенсирующего инфляцию цен, которая произошла со времени предшествующего раунда. Однако, поскольку инфляция была результатом повышения отношения E/O в последнем раунде, попытка компенсировать произошедшую с тех пор инфляцию, неизбежно приведет к дальнейшей инфляции прежде, чем наступит следующий раунд трудовых соглашений, и т.д. Со временем повышение цен и заработной платы может ускориться. Если в течение некоторого времени продолжается оживленная инфляция, работники, возможно, начнут требовать дополнительных надбавок, не только для того, чтобы компенсировать ту инфляцию, которая произошла со времени последнего раунда соглашений, но также чтобы компенсировать будущий рост цен, который, как ожидается, произойдет прежде следующего раунда. В эту игру вступают производители, назначающие цены. Пересматривая цены своих товаров, они устанавливают их таким образом, чтобы учесть вероятное повышение заработной платы и окладов, которое может произойти прежде следующего пересмотра цен. И, таким образом, спираль продолжает раскручиваться. Раскручивание спирали может ускоряться до тех пор, пока власти не предпримут каких-либо противодействующих мер.

Иногда утверждают, что, при отсутствии избыточного спроса, производители не могут повышать цены. Это, вне сомнения, верно в случае с первичными продуктами, которые реализуются в условиях совершенной конкуренции. Но в развитых странах большая часть выпуска товаров и услуг реализуются не в таких условиях. Конкуренция во многих случаях может быть очень сильной, не будучи «совершенной» конкуренцией в точном смысле этого слова. Участник конкуренции имеет двойной резон, чтобы включить возросшие издержки в цены своих товаров. Во-первых, подсчитывая издержки, он может обнаружить, что если он не повысит цены, то понесет убыток и, соответственно, будет возможна ситуация, при которой ему придется закрывать свое дело (дословно: упаковывать чемоданы). Во-вторых, он, вероятно, обосновывает повышение цен тем, что его конкуренты, находясь в той же лодке, сделают то же самое, так что он ничего не потеряет в результате конкуренции с ними. Естественно, в некоторых случаях возможны исключения из этих обобщений. Верно, что, время от времени, по ходу спирали заработная плата – цены, прибыль может уменьшаться. Однако, естественной причиной такого уменьшения прибыли является не спираль заработная плата – цены, а совершенно другое явление – дефляция спроса.

Что бы ни происходило со спиралью заработная плата – цены, и какой бы бурной она ни была, если лишь часть своих доходов потребители желают потратить, а другая часть не используется для накопления реального капитала, возникает дефляция. Неспособность понять это простое положение, которое является одним из фундаментальных положений экономической динамики, вызывает у некоторых людей удивление, когда они видят сильную инфляцию цен, сопровождаемую значительной безработицей.

Некоторые утверждают, что, даже если нет текущего избыточного спроса, раскручивание спирали должно быть следствием избыточного спроса, существовавшего некоторое время назад. Имеются ли в виду два, три, четыре года? Почему именно столько лет имеется в виду? Верно, что фаза избыточного спроса может запустить процесс раскручивания спирали заработная плата – цены. Это – важная причина для властей, быть очень бдительными относительно избыточного спроса, и незамедлительно его корректировать, как только становятся очевидными его симптомы. Одно дело – утверждать, вполне обоснованно, что фаза избыточного спроса может быть причиной, которая вызвала данное раскручивание спирали заработная плата – цены, и совсем другое дело – утверждать, что любое раскручивание спирали должно иметь такую причину. Экономическая теория не дает оснований для такого утверждения.

Когда происходит раскручивание спирали, следует поискать более ранний год, когда имел место избыточный спрос. Если посмотреть достаточно далеко назад, такой год, обычно, можно найти. Но при строгом установлении причинной зависимости, следует строго учитывать количество лет (отделяющих инфляцию спроса от раскручивания спирали).

Часто говорят, что недавнее (1971) раскручивание спирали в США было результатом инфляции спроса, вызванного Вьетнамской войной. Это доказывает, что налоги не были достаточно быстро повышены в такой степени, в какой это было необходимо для финансирования войны. В более ранний период была Корейская война, когда инфляция спроса была еще большей. Оборонные расходы достигли пика в 1952 году. Пик оборонных расходов был достигнут после окончания войны, и объяснялся вызванными войной опасениями у Соединенных Штатов, которые сильно ослабили свой военный аппарат после второй мировой войны. В 1952 году оборонные расходы поглотили 13,3% валового национального продукта. В 1967 году, когда достигли пика военные расходы, связанные с Вьетнамом, они поглотили только 9,1% валового национального продукта. Дефицит федерального бюджета достиг пика в 1953 году и составил 1,9% ВНП. В 1967 году дефицит был несколько меньше 1,7%. В течение нескольких лет, следовавших за Корейской войной, потребительские цены выросли только на 2,4%. В течение трех с половиной лет, следовавших за Вьетнамской войной, они поднялись на 18,5%. Если мощное раскручивание спирали заработная плата – цены в недавнее время было вызвано умеренным избыточным спросом, связанным с Вьетнамской войной, т.е. имевшим место в значительно более ранний период, почему ничего такого же не произошло в период, последовавший за Корейской войной, когда существовал значительно больший избыточный спрос?

Следует принять во внимание также политику федеральной резервной системы (ФРС). В 1967 году, после года денежной рестрикции (1966) в течение которого прирост денежного предложения составил только 3,2%, ФРС увеличила предложение денег на 8%. В начале 1968 года политика ФРС была жесткой. Была пролонгирована установленная Конгрессом отсрочка введения дополнительного налога, который рассматривался как желательное фискальное дополнение к монетарному ограничению. Когда, на конец, дополнительный налог был введен в середине 1968 года, ФРС, опасаясь, что этот дополнительный налог, который к этому времени, возможно, уже не был необходимым, вызовет слишком сильное ограничение спроса, значительно ослабило ограничения своей монетарной политики. Можно утверждать, что ФРС более чем компенсировала ограничительное действие дополнительного налога. В течение второй половины 1968 года ФРС увеличила денежное предложение (в расчете на год) почти на 11%, однако, в 1968 году в целом увеличение денежного предложения составило всего 6–7%. Возможно, что действия ФРС в отдельные периоды заслуживают критики. Однако невозможно доказать, что существовало избыточное предложение денег, сравнимое по величине с последовавшим огромным повышением цен потребительских товаров.

Аналогично, в Соединенном Королевстве не было чрезмерно активной денежной и финансовой политики. Действительно, в 1968 году британские власти начали формировать огромный профицит бюджета, не имеющий прецедента в истории Соединенного королевства или какой-либо другой страны. Банковская политика была вполне умеренной. И, тем не менее, существовала высокая инфляция заработной платы и цен, существенно превышавшая такую же инфляцию в США.

Почему происходила эта инфляция? У каждого события должны быть причины. С моей точки зрения, эти причины не следует искать среди факторов, к которым, обычно, можно применить язык экономики: давление предложения и спроса, отношение предельной производительности к предельной полезности, степень монополизации и т.д. Скорее их следует анализировать с помощью понятий, распространяющихся на более широкую область социологии. Больше активности могут проявлять именно те, кто требует более высокой оплаты труда. «Мы пойдем за это в огонь. Не думайте, что вы можете отделаться от этой проблемы, заняв негативную позицию». Те, кто предоставляет более высокую плату, могут быть более сговорчивыми. Эта сговорчивость уравновешивается большей активностью с их стороны на другой стороне счета – бесстыдным повышением цен, которое, в свою очередь, встречает большую сговорчивость со стороны конечных покупателей. В старые времена, если цена повышалась, бывал острый и раздраженный протест со стороны постоянного покупателя, привыкшего платить определенную цену за определенный предмет. Он мог прекратить свои покупки в этом магазине. В наши дни повышение цен воспринимается как часть естественного порядка вещей и не вызывает большого протеста. «Мы знаем, что происходит нечто, называемое инфляцией, и нам приходится соглашаться с вещами такого рода». Как бы то ни было, большинство из этих покупателей сами получают большую плату. Таким образом, замыкается порочный круг – порочная спираль. Жертвой роста цен оказываются пенсионеры и другие лица с фиксированными доходами, их тяготы, вызванные ростом цен, бывают очень велики. Они бывают вынуждены отказаться от предполагавшегося образа жизни.

Но основная причина все еще ускользает от нас. Почему большая часть населения становится более активной в определенные периоды истории? Я считаю, что причиной этого является повышение реального стандарта жизни. Может существовать критически важная прибрежная полоса на круто поднимающемся берегу, <попав на которую>, получатели доходов оказываются существенно выше прожиточного минимума, что должно успокоить опасения, связанные с возможным снижением жизненного уровня. Помощь государства в различных формах без сомнения способствует ослаблению тревоги.

Нужно вспомнить величайшего социолога де Токъювилля [de Tocqueville]. Много лет люди полагали, что Французская революция была восстанием французского народа, который не мог больше терпеть растущие страдания и нищету. В своей книге L’Ancient Regime (Старый режим) он показал, что восемнадцатый век был во Франции периодом просвещения и улучшений во многих областях человеческой деятельности. Но происходила концентрация власти в руках не очень эффективной бюрократии в Париже. Тем временем, народ становился все более требовательным, горизонт людей расширялся, они освобождались от беспросветной нищеты. И вот, не удовлетворенные теми улучшениями, которые были уже достигнуты, они требовали большего – чтобы знать несла свою долю тягот налогообложения, чтобы народу было предоставлено действенное участие в законодательном процессе. Подобно ребенку, который все полнее участвует в радостях «взрослых», народ «требовал все больше».

Вне сомнения, требования французских революционеров, по крайней мере, на ранней стадии, были более оправданы (и поэтому могли быть удовлетворены без вреда), чем требования чрезмерного повышения заработной платы, которое, если оно хотя бы частично не будет уравновешено повышением цен, в скором времени сведет прибыль к нулю, что будет концом свободного предпринимательства. Растущая «наглость» недавнего времени в области инфляции можно рассматривать как родного кузина других проявлений социальных проблем, таких как студенческие волнения, рост насилия, расовые затруднения в США.

Если верно, что причина ускорения роста заработной платы и цен имеет социальные корни, подобные тем, которые были описаны, тогда не стоит надеяться, что болезнь можно излечить традиционными методами сжатия количества денег и профицита бюджета. Эти меры годятся для устранения инфляции спроса; весьма сомнительно, что они годятся для корректировки даже такой умеренной спирали заработная плата – цены, которая может быть всего лишь последствием инфляции спроса. Эта проблема требует дальнейшего рассмотрения.

Очевидно, что названные меры (денежная рестрикция и бюджетный излишек), совершенно не годятся в случае значительно большего и диспропорционального повышения заработной платы и цен, которое имело место в недавний период. Но это не означает, что мы должны пассивно соглашаться с огромным злом. Необходимо прямое противодействие. «Мы не намерены позволить вам разрушить многие ценности нашего общества из-за вашей чрезмерной активности».

Метод прямого противодействия – это то, что известно как «политика доходов», состоящая в государственном вмешательстве в движение заработной платы и цен. Цели этой политики, которые, к сожалению, могут быть достигнуты лишь в течение одного или двух лет, но вряд ли – в ближайшем будущем, должны заключаться в том, чтобы заработная плата в среднем росла не больше, чем растет производительность, и чтобы сохранялась стабильность цен. Достижение этих целей путем добровольных соглашений между ведущими промышленниками и профсоюзами, в принципе, не выходит за пределы возможного. Месяца через два после победы британской лейбористской партии на всеобщих выборах 1964 года, мистер Браун (ныне – лорд Браун) думал, что он может достичь эффективного соглашения, и его фотография его веселого лица занимала соответствующее место в газетах. Но на деле соглашение оказалось не действенным.

Если эффективное добровольное соглашение не может быть достигнуто, тогда должны быть применены установленные законом санкции. Зло слишком велико, чтобы быть к нему терпимым. Несомненно, такова точка зрения демократии.

По-видимому, как консервативное правительство Британии (заявление мистера Барбера [Barber] 19 июля 1971 года), так и республиканское правительство США (заявление президента Никсона 15 августа 1971 года), теперь обращаются к «политике доходов», хотя раньше оба правительства придерживались принципиально противоположной доктрины.

Почему так много столь нового требуется в наше время? Есть достаточно оснований ожидать, что, по мере прогресса общества, экономическая политика, как и другие сферы жизни, будет нуждаться в новшествах. Бурное повышение цен и заработной платы в мирное время – это новое явление в индустриальных странах, и, как можно ожидать, требуются некоторые новые методы для того, чтобы справиться с новым явлением. Это утверждение приобретает еще большую силу, если новое явление, как мы уже установили, действительно вызвано социальными причинами, внешними для сферы экономики.

Кроме того, является ли прямое вмешательство властей чем-то совершенно новым? В Англии в течение столетий максимальная легальная заработная плата устанавливалась мировыми судьями [Justices of the Peace]. Вне сомнения, в наше время профсоюзные лидеры не согласились бы передать эту дело мировым судьям. Поэтому требуется участие других властей.

Следующие абзацы написаны несколько назидательно. Существует ли какая-либо причина, по которой теория экономической динамики, подобно традиционной экономической теории, даже время от времени не должна носить привкуса политической экономии?

Если ограничить рассмотрение проблемы чистой теорией, нужно признать, что ни в теории экономической динамики, ни в теории статики, нет ничего, что оправдывало бы утверждение, согласно которому инфляция заработной платы или цен (или спираль заработная плата – цены) обязательно вызывается одновременно протекающей или предшествующей инфляцией спроса. (Когда агрегированный спрос больше предложения, потенциально возможного в данной экономике). Это может быть, но может и не быть. Обращение к опыту подсказывает, что недавняя инфляция заработной платы и цен не вызывалась этой причиной (избыточным спросом), поскольку количественные соотношения этого не подтверждают. В эмпирическом исследовании нужно всегда обращаться к количественным соотношениям.

18 июля 1969 года я написал письмо в газету Economist по вопросу об инфляции, которому в газете дали заголовок «Дихотомия Харрода». Я уже разъяснял, почему общий избыточный спрос почти неизбежно вызывает повышение цен. Дело в том, что в результате избыточного спроса возникает зазор, который должен быть заполнен. Этот тезис совершенно отличается от утверждения, широко принимаемого как аксиома в течение многих лет, согласно которому рост агрегированного спроса ведет к повышению цен. Последнее утверждение является сравнительно новой доктриной для истории экономической мысли со времен Адама Смита.

Традиционная экономическая теория (если не рассматривать период до 1850 года) представляет собой то, что теперь бы назвали микро-статикой. Соответственно, она имела дело с определение цен отдельных товаров и услуг. Когда мы переходим к макроэкономике (в статике или динамике), мы имеем дело с общим уровнем цен. Следует подчеркнуть, что этот общий уровень цен детерминируется суммой цен отдельных товаров. Невозможна такая ситуация, когда большая часть индивидуальных цен повышается, а общий уровень цен снижается, и наоборот. Поэтому мы должны изучать силы, управляющие движением отдельных цен. Если повышение спроса не ведет к росту, в среднем, всех цен отдельных товаров, оно не может привести к повышению общего уровня цен.

При рассмотрении цен отдельных товаров используется старая, вполне ясная теория, которая постоянно демонстрируется на классных досках на первом году обучения экономической теории. Повышение спроса ведет к росту цены в случае, если производство товаров подчиняется закону убывающей отдачи, и к снижению цен в случае возрастающей отдачи. Таким образом, коль скоро речь идет об общем уровне цен, все зависит от того, будут ли товары, производство которых подчиняется убывающей отдаче, преобладать над товарами, производство которых связано с возрастающей отдачей. Первая группа товаров (убывающая отдача) состоит, преимущественно из предметов продовольствия и сырых материалов. Кроме того, в эту группу входят товары, в издержках производства которых большой удельный вес занимают расходы на сырые материалы. В обрабатывающей промышленности, а также в сфере услуг, значение которой постоянно растет, в целом, преобладает возрастающая отдача.

В передовых странах потребление продовольствия растет медленнее, чем совокупные расходы в реальном выражении. Кроме того, использование сырых материалов в производстве конечных продуктов увеличивается медленнее, чем выпуск конечных продуктов, потому что с ростом реального дохода люди все большую часть своих доходов используют для покупки более отделанных товаров, в цене которых затраты на сырые материалы составляет все меньшую долю. Таким образом, можно ожидать, что в передовых странах доля дохода, создаваемого в секторе возрастающей отдачи, должна быть больше, чем доля дохода, создаваемая в секторе убывающей отдачи.

Кроме того, мировые цены формируются в большей мере на товары сектора убывающей отдачи, чем на товары сектора возрастающей отдачи, потому что первые продаются и покупаются на совершенных рынках. Хотя существует некоторая тенденция к усилению конкуренции на мировом рынке конечных товаров, она остается не столь сильной, как конкуренция на рынке продовольствия и сырых материалов. Не может быть мировой конкуренции в сфере услуг, предоставляемых в каждой отдельной стране, если оставить в стороне туризм, а эти услуги составляют все растущую часть общей суммы товаров и услуг, покупаемых в передовых странах.

Есть еще один важный вопрос. Чем больше цена товара зависит от мировых цен, тем меньшее воздействие на его цену может оказать повышение спроса на данный товар в стране-производителе. Итак, рассматривая воздействие повышения совокупного спроса в отдельной стране на общий уровень внутренних цен, товарам с убывающей отдачей следует придавать меньший удельный вес, чем это соответствует их доле в реальных совокупных расходах.

Итак, согласно традиционной экономической теории, следует ожидать, что в передовых странах повышение агрегированного спроса вызовет снижение общего уровня цен, и наоборот, снижение общего уровня цен приведет к расширению агрегированного спроса.

В зависимости от различных обстоятельств, на повышающее и понижающее движение (реального) агрегированного спроса воздействуют две независимые друг от друга силы, различающиеся по своей природе. В этом суть «дихотомии Харрода». Если реальный спрос на товары и услуги превышает потенциальные возможности предложения, возникает зазор, который должен быть заполнен. Если он не заполняется в результате роста цен, неизбежно должно последовать истощение запасов. Это истощение не может продолжаться бесконечно, и тогда, с течением времени, зазор должен быть заполнен инфляцией цен. Но если агрегированный реальный спрос ниже потенциальных возможностей предложения в экономике данной страны, совсем не обязательно, что образовавшийся зазор будет заполнен в результате соответствующего снижения цен. Вполне возможно, что он будет заполнен в результате соответствующего сокращение производства и роста безработицы. Мы достаточно часто наблюдали такой ход событий.

Когда в экономике данной страны агрегированный реальный спрос превышает потенциально возможное предложение, и вследствие этого неизбежной является инфляция, монетарная и финансовая политика должна быть направлена на сокращение агрегированного реального спроса. Здесь мы имеем дело с альтернативной логической необходимостью: Либо зазор (агрегированный реальный спрос больше потенциального предложения) может быть заполнен с помощью монетарной и финансовой политики, направленной на сокращение агрегированного реального спроса до уровня потенциально возможного предложения, либо зазор будет устранен в результате инфляции соответствующих масштабов. Другой альтернативы не существует. Но если агрегированный реальный спрос ниже потенциально возможного предложения, сокращение агрегированного реального спроса не вызовет обязательной, или, хотя бы, вероятной тенденции к устранению или сокращению всякой инфляции цен, которая может произойти. Когда агрегированный реальный спрос превышает потенциально возможное предложение, неизбежно возникает тенденция к повышению цен (инфляция под давлением спроса). Но когда агрегированный реальный спрос ниже потенциального предложения, отнюдь не обязательна тенденция к снижению цен. Если при этом продолжается рост заработной платы, повышение цен может продолжаться, не ослабевая.

Фундаментальное различие между двумя ситуациями заключается в том, что в случае избыточного спроса повышение цен неизбежно; рост цен может быть остановлен или ослаблен мерами денежной и финансовой политики, которые сокращают агрегированный реальный спрос. Но когда спрос ниже потенциально возможного предложения, отнюдь не обязательно возникает понижающее движение цен; зазор между предложением и спросом может быть заполнен, и, очевидно, в ряде случаем, действительно заполняется, в результате снижения производства и занятости. Следовательно, в этой ситуации ограничительная денежная и финансовая политика может не оказать, и, обычно, не оказывает такого оздоровляющего воздействия, какое оно оказывает в противоположной ситуации.

Более того, денежная и финансовая политика, направленная на сокращение спроса, может вызвать негативный эффект. Если в среднем производство товаров и услуг подчиняется закону возрастающей отдачи (по мере увеличения выпуска), денежная и финансовая политика, призванная сократить спрос, будет способствовать повышению издержек производства. В этой области значений, запрашиваемые цены зависят от издержек, так что сокращение агрегированного спроса, вероятно, вынудит продавцов товаров и услуг повышать цены. И напротив, экспансионистская денежная и финансовая политика позволит им снижать цены. Слова о снижении цен звучат несколько нереалистично в связи с недавними событиями в экономике, оставляя в стороне исключительные случаи, вроде снижения платы за авиационные перевозки. Но если продолжается рост заработной платы, повышение спроса позволяет фирмам абсорбировать большую, чем в ином случае, часть растущей заработной платы <покупателей> благодаря снижению единицы издержек. В этом случае повышение спроса будет снижать темп инфляции. Если в этих обстоятельствах власти используют монетарную и денежную политику для сокращения агрегированного спроса, это будет вызывать негативный эффект усиления инфляции цен.

Иногда утверждают, что сокращение агрегированного спроса, даже когда он ниже потенциально возможного предложения в экономике данной страны, должно снижать инфляцию цен с помощью ослабления роста заработной платы, в соответствии с кривой Филлинса; опыт Великобритании не подтверждает применимость кривой Филлипса с достаточной ясностью. В этой связи нужно сделать две оговорки. Во-первых, возможно, что даже в том случае, когда растущая безработица ведет к ослаблению темпа повышения заработной платы, это в меньшей степени снижает денежные издержки, чем падение выпуска повышает единицу издержек. В этом случае так называемая дефляция будет вызывать эффект инфляции цен.

Во-вторых, нельзя отрицать, что если дефляционная денежная и финансовая политика доведена до того, что возникает реальная массовая безработица, подобная безработице 1931 года, она вызовет затухание требований повышения заработной платы. В результате создается кризисная атмосфера. Каждому придется смириться, и это лучшее, что он может сделать в таких обстоятельствах. Претензии к уровню заработной платы ослабеют. Но создание такой массовой безработицы, которая требуется, чтобы вызвать «кризисную атмосферу», в нашем веке нельзя рассматривать как часть нормального механизма монетарной и финансовой политики. Шаг вперед в определении целей экономической политики был сделан во время Второй мировой войны: было решено, что нельзя более допустить массовую безработицу, подобную безработице, существовавшей в тридцатых годах, и можно ее предотвратить. Мы не хотим, и не должны отступать назад в этом вопросе.

Вывод заключается в том, что нам необходим новый инструмент экономической политики – «политика доходов».

Инфляция является злом. Она может быть результатом текущего превышения агрегированного спроса над потенциально возможным предложением в экономике данной страны. Эта возможность всегда молчаливо признавалась авторами, писавшими о деловом цикле. Но она впервые была включена в основы экономической теории Кейнсом. Он не распространялся о выводах, которые следуют для экономической политики из возможного превышения спроса над потенциальным предложением, поскольку его созидательная работа над общей теорией, по большей части, протекала в период, когда мир страдал от недостатка агрегированного спроса, и его конструктивные предложения относятся, главным образом, именно к этой фазе. Однако он выдвинул практические предложения относительно ситуации избыточного спроса во время Второй мировой войны в своем памфлете «Как оплатить войну».

В данном случае проблемы не существует. Средством против избыточного спроса является денежная и финансовая политика: сокращение предложения денег и превышение налоговых поступлений над правительственными расходами.

Если агрегированный спрос оказывается ниже потенциально возможного предложения, и наблюдается неполная занятость тех, кто имеет работу и/или открытая безработица, превышающая обычную фрикционную безработицу, тогда подходящими будут противоположные средства – увеличение предложения денег и превышение расходов правительства над налоговыми поступлениями. Применение этих методов совершенно не зависит от того, будет ли одновременно продолжаться инфляция. Как безработица, так и инфляция, являются злом, но безработица – большее зло, чем инфляция. Безработица означает, что люди, желающие работать, не могут найти работу, что является причиной их несчастий, и что общество без всякой необходимости лишается выпуска товаров и услуг, которые могли бы увеличить его благосостояние. Инфляция приносит много неприятностей и страданий получателям фиксированных доходов. Добросовестное правительство может облегчить эти страдания, предусмотрев денежную помощь тем, кто страдает от инфляции. Но оно поступить еще лучше, если остановит инфляцию.

Если исключить подавление спроса в условиях, когда спрос и без того уже ниже предложения, никакое средство не принесет успеха в борьбе с инфляцией, кроме «политики доходов», а именно, механизм, который не позволяет заработной плате в среднем повышаться больше, чем производительность. Соответственно, цены удерживаются на стабильном уровне. Действие этого механизма может быть обеспечено постоянно повторяющимися переговорами за круглым столом. Если после честных попыток окажется невозможным достичь согласия, тогда следует прибегнуть к принуждению на основе закона.

Обычно возражают, что беспристрастное исполнение такого закона невозможно без значительной бюрократии. Это было бы прискорбно. Но в наш век, когда во всех сферах создается огромная бюрократия для достижения значительно менее важных целей, это неубедительное [perverse, дословно – превратное] возражение.

Некоторые могут критиковать предложенную формулу (одинаковый темп роста заработной платы и производительности – переводчик) на том основании, что следует допустить повышение заработной платы несколько большим темпом, чем повышается выпуск на одного работника, чтобы обеспечить более справедливое распределение национального дохода. Следует отметить, что получатели окладов, включая тех, кто принадлежит к группе с наиболее высокими доходами, относятся к тем, кто несет потери от инфляции, и иногда, по-видимому, могут оказаться в выигрыше (в случае опережающего роста окладов – переводчик). Здесь есть некоторая техническая трудность. В режиме стабильных цен следует допустить повышение заработков в течение длительного периода, лишь немного превышающее рост производительности, примерно на 1% в год, чтобы прибыль не была полностью уничтожена, и сохранилась система частного предпринимательства. Но добиться точного, очень небольшого превышения роста заработков над ростом производительности – эта задача связана с большими статистическими и административными трудностями. Могут быть ошибки и при установлении среднего роста заработков, в точности равного росту производительности. Но эта цель достижима и поддается последующей корректировке. Существует общее согласие в том, что перераспределение доходов, если и когда требуется обеспечить большее равенство, может быть достигнуто с помощью шкалы прогрессивного налогообложения.

Наконец, вернемся к вопросу о «дихотомии Харрода». Широко распространено мнение, что меры, направленные на повышение реального агрегированного спроса, всегда вызывают эффект инфляции цен. Согласно «дихотомии» такие меры будут вызывать эффект инфляции цен только тогда, когда реальный агрегированный спрос превышает потенциально возможное предложение, или равен ему, или, что можно добавит ради предосторожности, почти равен потенциальному предложению в экономике данной страны. Вместе с тем, если спрос ниже потенциально возможного предложения, меры денежной и финансовой экспансии приведут к снижению реальных издержек, и, следовательно, к росту производительности. В результате повышение заработков, допустимое в соответствии с критерием производительности, в условиях экспансионистской политики будет большим, чем оно было бы в ином случае. Следовательно, экспансионистская политика облегчает головную боль тех, кто должен определять ставки заработной платы, либо путем добровольных соглашений за круглым столом, либо в официальных комиссиях.

Заявления мистера Бардера и президента Никсона (на которые мы уже ссылались) подразумевают, что экспансионистская политика будет помогать, а не мешать в борьбе против инфляции. Я не знаю каких-либо официальных заявлений в таком смысле, когда-либо делавшихся раньше. Если за этими заявлениями последуют эффективные действия, они могут стать поворотной точкой в истории экономической политики.