Geum.ru

Теория экономической динамики: Пер с англ. В. Е. Маневича / Под ред. В. Г. Гребенникова. М.: Цэми ран, 2008. 210 с. Рус

Вид материалаДокументы
Подобный материал:
1   ...   12   13   14   15   16   17   18   19   20
Cr), которая изменяется вследствие новых изобретений (например, использование атомной энергии), требующих больших затрат капитала, составляющих значительную величину относительно экономики в целом.

Однако, вероятно, потребуется ряд лет, прежде чем вложения капитала, которые следуют за изобретениями, достигнут своего максимума, так что последующая впадина в кривой обеспеченного роста (кривой Gw), вероятно, будет сглажена. На кривой естественного темпа роста возможен следующий горб, но он появится после впадины на кривой обеспеченного роста, вызванной рассматриваемыми событиями. В целом, сближение (или расхождение) естественного и обеспеченного темпа роста, когда оно не регулируется правительством, будет, вероятно, вяло текущим процессом. Поэтому часто бывает необходимым в течение значительного периода времени использовать инструменты регулирования, призванного добиться их сближения, насколько это возможно. Это, как представляется, соответствует природе финансовой политики. Правительство может год за годом прибегать к бюджетному излишку (или дефициту) как средству регулирующей политики. Действительно, если средства финансовой политики используются для решения долгосрочных задач, и если быстрое изменение проводимой финансовой политики на противоположную не предвидится, это всем упрощает жизнь.

Политические советники и министры, возглавляющие соответствующие ведомства, склонны жаловаться, что требуется много времени, чтобы убедить законодательные собрания принять те меры, о которых их просят. В частности, в США раздаются жалобы, что часто требуется несколько лет, чтобы убедить Конгресс изменить курс в направлении, рекомендованном Администрацией, и что к этому времени, то, что делается, может быть сделано слишком поздно. Жалобы на неподатливость законодательного собрания также слышны в Германии. Британия представляет несколько иной случай, поскольку парламент обычно контролируется кабинетом. Эти жалобы на то, что «слишком поздно», подразумевают, что можно полагаться на финансовую политику, имея дело с быстрыми изменениями. В этих жалобах присутствует непонимание того, что главной целью финансовой политики должно быть приведение к одному уровню обеспеченного и естественного темпов роста, а именно, корректировка слишком высоких или слишком низких сбережений в нерегулируемой экономике.

В отличие от финансовой политики, монетарная политика может быть быстро введена в действие, когда власти решат, что это требуется. Центральный банк может сразу нажать на акселератор или сбросить давление. В том, что касается выравнивания обеспеченного и естественного темпов роста, монетарная политика может привлекаться на помощь не непрерывно, а время от времени, в зависимости от конкретных обстоятельств. Например, ее можно использовать в уже описанных случаях горбов или впадин на кривой обеспеченного темпа роста. Но в целом, монетарная политика должна быть зарезервирована для решения, присущий ей других, очень важных задач.

Предшествующее изложение было посвящено возможному, и, конечно, весьма вероятному расхождению естественного темпа роста и (нерегулируемого) обеспеченного темпа. Дальнейшее изложение будет посвящено рассмотрению отклонения действительного темпа роста от обеспеченного темпа. Было бы знаменательным совпадением, если бы обеспеченный темп был равен естественному темпу; точно таким же совпадением было бы равенство в некоторый момент времени действительного темпа роста обеспеченному темпу. Здесь, однако, есть следующее различие. Если отклонение нерегулируемого обеспеченного темпа роста от естественного темпа является, в основном, весьма стабильным для значительного периода времени, и изменяется, по большей части, медленно, отклонение действительного темпа от обеспеченного темпа быстро увеличивается в течение короткого периода времени. Соответственно, монетарная политика, как быстро действующее средство, применима, и, действительно, необходима для того, чтобы выправлять отклонения действительного темпа от обеспеченного темпа.

В том, что касается внутренней экономики, главная цель монетарной политики заключается в том, чтобы предотвратить инфляцию спроса, с одной стороны, и рост безработицы – с другой. Обе тенденции, если не принимаются меры к их исправлению, могут стремительно набирать силу. Было бы глупо надеяться, что средства финансовой политики могут быть введены в действие достаточно быстро, чтобы остановить это движение без помощи каких-либо других средств. Кроме того, использование финансовой политики для такой задачи может подорвать ее эффективность при достижении долгосрочной цели. Тем не менее, если денежная система к данному моменту времени оказалась неуправляемой, могут быть определенные случаи, когда менее опасно использовать средства финансовой политики. Природа расходящегося движения естественного, обеспеченного и действительного темпов роста была описана в Главе 3 и рассматривалась далее в Главе 7.

В условиях ответственной финансовой политики (дословно: на фоне ответственной финансовой политики), монетарная политика должна всегда быть способна остановить инфляцию спроса. Под термином «ответственная финансовая политика» имеется в виду, что правительство не прибегает к слишком большому дефициту дополнительно к «избыточным сбережениям», которые могут осуществляться индивидами и компаниями. Крайняя необходимость военного времени вынуждает прибегнуть к такому дефициту. В этом случае денежные власти ничего не могут сделать, чтобы предотвратить инфляцию спроса. (Придерживаются ли монетаристы противоположного мнения?) В таких условиях, для того, чтобы ограничить инфляцию, необходим прямой контроль над ценами и распределением.

Весьма сомнительно, чтобы изменения ставки процента оказывали важное влияние на норму сбережения. Сомнительно также, чтобы воздействие ставки процента на отношение капитал – выпуск было относительно быстрым. Одно из этих сомнений связано с тем, что MARC вяло реагирует на изменения ставки процента, другое – с тем, что реакция отношения капитал – выпуск на изменения MARC часто может быть количественно незначительной. Отсюда не следует, что монетарная политика не оказывает важного воздействия на ситуацию в экономике. Я по-прежнему полагаю, что на очень длинном отрезке времени монетарная политика имеет критически важные последствия.

Изменения ставки процента связаны с изменениями денежного предложения. Однако не существует постоянной, жесткой корреляции между предложением денег и ставкой процента на достаточно коротком отрезке времени. Можно пытаться проводить двойственную политику, когда, ставки по долгосрочным кредитам снижаются, для того, чтобы поддерживать внутри страны условия «дешевых денег», и не допустить депрессии внутренней активности, и, в то же время, краткосрочная ставка процента повышается, обычно, для того, чтобы ограничить отток капитала за границу, или, наоборот. Как представляется, такая двойственная политика, осуществляемая с помощью различных норм доходности краткосрочных и долгосрочных облигаций, продаваемых или, возможно, покупаемых центральным банком может достичь некоторого успеха, но только на очень коротком отрезке времени. Связь между спектром процентных ставок и предложением денег сохраняется.

Принципиальный метод, с помощью которого ограничительная политика денежного предложения помогает сократить уровень агрегированного спроса или темп роста, заключается не в том, чтобы повысить рыночные ставки процента, а в том, чтобы сделать получение кредитов более трудным для фирм, желающих расширить заимствования. Рынок капитала, с которым сталкиваются фирмы, стремящиеся увеличить свои фонды, является несовершенным рынком. Фирмы имеют свои традиционные контакты на рынке капитала и они, возможно, будут искать новые контакты, если прежние контакты теряются. Существуют клиринговые банки, другие банки, значение которых в последнее время возрастает, другие финансовые институты и синдикаты, предлагающие финансирование для бизнеса. Если в результате денежной политики, проводимой центральным банком всем этим институтам, вместе взятым предоставляется недостаточно резервов, они будут вынуждены отказывать в кредитах, которые они были бы готовы предоставить в условиях более доступных денег. Предприятия, обозревая рынок капитала, находят, что они просто не могут посредством того или иного канала увеличить располагаемый капитал, необходимый им для финансирования накопления реального капитала, который, как они думают, вероятно, будет рентабельным. Предложение, выдвигаемое в настоящее время в Британии, согласно которому не клиринговые банки должны быть подчинены «резервным требованиям», вероятно, могут сделать денежную дефляцию еще более быстрой и эффективной.

В результате сокращения возможности получения средств по различным доступным каналам деловые заказы уменьшаются ниже уровня, на котором они бы находились в ином случае. Денежные власти могут доводить ограничительную денежную политику до той точки, в которой агрегированные заказы более не превышают потенциальное предложение экономики. Другими словами, они могут остановить инфляцию спроса. В нормальных условиях, они имеют достаточно власти, чтобы устранить инфляцию спроса.

Совершенно другое явление представляет собой инфляция, вызываемая спиралью заработная плата – цены. Монетарные и финансовые власти, даже действуя совместно, не обладают достаточной силой, чтобы ее предотвратить, но они могут в определенных случаях оказать на нее некоторое воздействие. Эту проблему следует разъяснить с предельной ясностью. Избыточный агрегированный спрос вызывает повышение цен, превышающее рост денежных издержек. Когда цены и заработная плата гонятся друг за другом, инфляция спроса с необходимостью означает, что цены должны расти больше, чем издержки. Опережающий рост цен по сравнению с ростом издержек может придать независимый импульс гонке заработной платы и цен, добавить масла в огонь. Если влияние на агрегированный спрос как фактор повышения цен будет устранено, это может замедлить неистовую гонку между заработной платой и ценами. Мы не можем утверждать это с определенностью, и представить как аксиому экономической динамики, но это положение, до некоторой степени, правдоподобно. С одной стороны (дословно: с одной стороны одеяла), вполне вероятно, что снижение агрегированного спроса существенно ниже потенциала предложения экономики ведет к тому, что увеличивается темп раскручивания спирали заработная плата – цены, что реально может происходить. Снижение агрегированного спроса ниже потенциала предложения, вероятно, повысит издержки на единицу продукции, и, поэтому, поднимет долю прироста заработной платы, который фирмы должны закладывать в повысившиеся цены. Это будет ускорять раскручивание спирали заработная плата – цены. Подавление темпа экономической экспансии с помощью чрезмерно ограничительной денежной политики в США и Британии в недавние годы могло действительно явиться причиной ускорения раскручивания спирали заработная плата – цены в этих двух странах в период 1969–1971 годов. Но, конечно, это было не единственной причиной. Главную причину нужно видеть в социологических факторах. В этом случае, для того, чтобы поставить предел спирали заработная плата – цены, необходимо прямое вмешательство правительства, волевое или санкционированное законодательной властью.

Если речь идет об увеличении реального агрегированного спроса, возможности монетарной политики не столь надежны. Денежное предложение может быть расширено в достаточной мере, чтобы обеспечить ликвидностью различных агентов, которые обычно кредитуют бизнес, так, что они будут соглашаться со всеми предложениями, которые представляются им обоснованными и здоровыми. Таким образом, будут сняты любые ограничения, которые могли быть прежде вследствие того, что агенты кредитного рынка располагали недостаточным количеством резервов, чтобы удовлетворить все запросы, которые с их точки зрения представляются обоснованными. Предприниматели не будут больше отказываться от проектов, потому что им будут доступны источники финансирования.

Тем не менее, не всегда достаточно обеспечить «доступные деньги» [easy money], чтобы вызвать повышение активности и занятости в ощутимых масштабах. «Доступные деньги» не вызовут повышения активности, если, вследствие продолжающейся суровой рецессии огромное большинство предпринимателей находят, что имеющееся у них капитальное оборудование, в значительной мере, избыточно относительно их потребностей. Они скажут: «Мы хотим видеть действительное расширение спроса на те продукты, которые мы производим, прежде чем увеличить наши мощности, которые все еще остаются избыточными». Аналогичные аргументы применимы и в случае с инвесторами. Увеличение денежного предложения не будет само по себе увеличивать спрос <на инвестиции>. У поставщиков товаров и услуг не будет мотивов для увеличения своих заказов, если не увеличивается спроса на их продукцию. Только в том случае, если значительное число предпринимателей прежде удерживалось от размещения заказов именно из-за недостатка финансирования, так что в существующих условиях они захотят разместить новые заказы, «легкие деньги» сами по себе вызовут увеличение заказов. Это остановит катящийся мяч. Эффект мультипликатора, вызванный этими дополнительными заказами приведет к распространению роста активности по всей экономике. Но если в период, непосредственно предшествующий настоящему, только пренебрежимо малая часть предпринимателей воздерживалась от размещения заказов на дополнительные капитальные блага из-за трудностей получения необходимого финансирования, «легкие деньги» не остановят катящийся мяч.

Я не придаю большого значения так называемому «эффекту Пигу». Я полагаю, что в действительности в основе этой теории лежит заблуждение. Эта теория доказывает, что потребители, найдя, что часть попавшего в их руки прироста количества денег, созданных денежными властями, превышает их спрос на запас денег, будет тратить эти деньги на потребление, но их совокупный капитал, включая запас наличных, не будет возрастать. В действительности увеличение запаса денег происходит за счет сокращения запаса облигаций. Если они используют дополнительные деньги для покупки потребительских товаров, они будут «проживать капитал». Допустим, что немало людей живет за счет капитала все время. Но их действия в этом отношении более чем уравновешиваются большим числом людей, которые тратят меньше, чем получают в качестве дохода. Нет причин, чтобы вследствие появления «легких денег» индивиды внезапно решили жить не по средствам, если они не делали этого прежде. Более вероятно, что они постараются восстановить прежнее соотношение между их запасом облигаций и запасом наличных. Изменения в структуре их активов не будут намеренными. Эти изменения будут для них случайными, так сказать, возникнут к концу торгового дня. Они будут планировать восстановить существовавшую прежде пропорцию между облигациями и наличными, и огромное большинство действительно эту пропорцию восстановит.

Но не все они смогут сделать это, потому что политика «легких денег» будет осуществляться (сначала центральным банком, за которым быстро последуют депозитные банки) путем обмена наличности на облигации, хранимые небанковским сектором. В результате для небанковского сектора становится доступным меньшее количество облигаций и большее количество денег. Небанковский сектор будет стремиться восстановить прежнюю пропорцию между облигациями и деньгами, покупая облигации. Это приведет к повышению цены облигации, и, следовательно, к снижению их текущей доходности. Огромное большинство индивидов, не смотря на это, будет инвестировать деньги в облигации. Но если цены облигаций растут, появляется слой, главным образом среди бизнесменов и компаний небанковского сектора, который воздерживается от покупки облигаций из-за снижения их доходности. Они руководствуются соображениями, что, если немного подождать, доходность облигаций вскоре вырастет. И они обычно оказываются правы, поскольку, когда политика «легких денег» оказывается эффективной и приводит к оздоровлению экономики, ставка процента или «доходность» <облигаций> быстро повышается после того, как оздоровление достигнуто.

Мы только что изложили фундаментальную кейнсианскую доктрину «предпочтения ликвидности». Эта доктрина несовместима с доктриной «эффекта Пигу». Доктрина Кейнса, с моей точки зрения, более логична, и она выдвинута человеком, который обладал большим, чем Пигу, пониманием взаимосвязи между чистой экономической теорией и последовательным ходом реальных событий. Соответственно, если допустить, чтобы рецессия стремительно усилилась и сохранялась в течение значительного периода времени, монетарные меры, возможно, окажутся неэффективными. Монетарные меры, как правило, должны применяться быстро. Не существует технических трудностей, препятствующих этому. Центральный банк может начать покупку облигаций в течение одного дня. Чем дольше продолжается рецессия или стагнация, тем менее эффективной будет монетарная политика. Поэтому очень важно, чтобы политика «легких денег» была применена сразу, как только появляются какие-либо симптомы того, что темп роста заказов в экономике ниже темпа роста потенциального предложения. Это положение, возможно, нуждается в некоторой модификации, если существует значительный запас невыполненных заказов, как в настоящее время (ноябрь 1971 года) в Германии. Существование таких невыполненных заказов является симптомом неудовлетворительного управления в предшествующий период.

Именно в верхней точке бума денежные власти должны быть особенно внимательны при выборе верного момента, в который следует увеличить предложение денег. Чем дольше <после достижения верхней точки бума> они откладывают принятие этого решения, тем менее эффективными будут их меры.

Существуют два главных неравенства между различными темпами роста при нормальном развитии событий. Первое неравенство – это различие между обеспеченным темпом, который определяется желанием народа сберегать и «требуемым» уровнем инвестиций (отношением капитал – выпуск), и «естественным темпом роста», детерминируемым увеличением (или уменьшением) населения в работоспособном возрасте и прогрессом технологии. Другое неравенство – это различие между действительным темпом роста и обеспеченным темпом. Эти неравенства можно записать так:

GWGn, (10.1)

GGW. (10.2)

Согласно приведенной выше аргументации, финансовая политика должна главным образом иметь дело с первым из двух названных неравенств GWGn, а монетарная политика – со вторым неравенством, GGW. Первое из этих неравенств поддается относительно медленным изменениям с течение времени, и потребность в его изменении также нарастает медленно. Монетарная политика способна к быстрым изменениям, и потребность в ее использовании в соответствующих целях может возникать быстро. Но следует исходить из того, что в случае необходимости монетарная и денежная политика должны использоваться совместно, чтобы они помогали друг другу в решении их специфических задач, как они были определены выше. Однако, ни та, ни другая политика, ни обе они вместе, не могут преодолеть огромное зло, порождаемое спиралью заработная плата – цены. Для этого нам необходим третий инструмент экономической политики, и до настоящего времени нам известен только один такой инструмент – это прямое вмешательство властей в соглашения о заработной плате и фиксация цен («политика доходов»).

Что можно сказать о платежном балансе с остальным миром? Какой инструмент политики приводит его в равновесие? Иногда утверждают, что правильная внутренняя монетарная и финансовая политика в качестве своего следствия будет автоматически обеспечивать равновесие платежного баланса с внешним миром. Эта идея не имеет основания в экономической теории или практике. Нет сомнения в том, что внутренняя дефляционная политика, доведенная до таких размеров, которые вызывают снижение деловой активности и увеличение безработицы, может исправить отрицательный торговый баланс, сокращая потребность в импорте. Но здесь существует конфликт <целей>. Должны ли мы терпеть увеличение безработицы и сокращение производства ради того, чтобы восстановить равновесие торгового и платежного баланса с остальным миром? Неужели нет другого средства политики, подходящего для этой цели? Следует отметить, что снижение активности, требуемое для выравнивания торгового баланса, повлечет за собой такое снижение выпуска товаров и услуг, которое будет намного больше, чем дефицит платежного баланса с внешним миром, устранить который пытаются с помощью этого метода. Поэтому снижение активности во внутренней экономике для исправления торгового баланса является рецептом, неприемлемым [outlawed, дословно: поставленным вне закона] с точки зрения повышения общего благосостояния всего мира, и, соответственно, неприемлемым с точки зрения политической экономии.

Что можно сделать, чтобы ослабить или устранить спираль заработная плата – цены с пользой, как для внутренней экономики, так и для платежного баланса с внешним миром, при условии, что спрос обладает обычной эластичностью?

Все более широкое признание получает положение, согласно которому регулярное сокращение внутреннего выпуска и занятости как средство экономической политики, является неудовлетворительной, и даже варварской идеей. Это наводит на мысль о гибком валютном курсе как более приемлемом методе восстановления внешнего равновесия, когда страна имеет дефицитный платежный и торговый баланс. Этот метод включает две идеи. Первая из них заключается в том, что следует чаще прибегать к регулированию паритетов валют, уже разрешенному уставом Международного валютного фонда. Вторая идея заключатся в отказе от фиксированного паритета валют (плавающий валютный курс). Периодический пересмотр валютного курса, разрешенный МВФ, осуществляемый после того, как станет ясным, что этот пересмотр (в сторону повышения или понижения) приемлем, вызывает следующее возражение: Мудрые финансовые советники должны продумать это заранее, и, прежде чем власти примут серьезно рассмотренное решение об изменении паритета, возникает крупное международное движение капитала. Международное движение капитала, которое последует <за таким решением властей>, будет иметь огромные размеры, как описано в Главе 9. Даже сильная взаимная поддержка центральных банков (кредиты «своп»), призванная противодействовать этому движению, не всегда может ему воспрепятствовать. В результате страны сталкиваются с необходимостью ревальвации, даже если они не считают ревальвацию желательной.

Выдвигалось также предложение чаще прибегать к регулированию «управляемого курса», разрешенному уставом МВФ, так, чтобы не оставалось времени для нарастания массированного международного движения капиталов, предугадывающего предстоящее изменение курса. Это, возможно, верно. Но существует противоположная точка зрения, согласно которой если <изменение курсов> станет привычным (хорошо известно, как это происходит), тогда именно вследствие политики более частого изменения паритета валют советники транснациональных компаний будут иметь