К. Д. Коркмасова О. Г. Казанцева учебно-методическое пособие

Вид материала

Подобный материал:

1 2 3 4 5 6

2.Кризис советской модели федерализма.

Коренное изменение федеративных отношений в России и СССР начинается лишь после 1985 года. Ослабление тоталитарного режима, как и после падения монархии в России, положило начало бурному росту национального самосознания и сепаратистским устремлениям республик СССР и национальных регионов РСФСР. Первым практическим шагом в этом направлении стали Декларация Верховного Совета Литовской ССР «О государственном суверенитете Литвы», принятая 26 мая 1989 года и Декларация о государственном суверенитете Латвии от 28 июля 1989 года. Вслед за Латвией и Литвой свой шаг в правовой подготовке государственной независимости сделала в начале 1990 г. Эстония, а весной-осенью 1990 года декларации о государственном суверенитете приняли не только все союзные республики, но и большинство автономных республик в составе Российской Федерации.

Верховный Совет СССР, осознавая опасность распада страны в процессе суверенизации союзных республик, принял серию нормативно-правовых актов, направленных на улучшение федеративных отношений. Так, принятые в 1989—1991 годах законы СССР «Об основах экономических отношений Союза ССР, Союзных и автономных республик» от 10 апреля 1990 г., «О порядке решения вопросов, связанных с выходом союзной республики из СССР» от 3 апреля 1990 года, «О разграничении полномочий между Союзом ССР и субъектами федерации» от 26 апреля 1990 года были направлены на устранение противоречий между Союзом ССР и союзными республиками, а также на сглаживание различий между республиками СССР и автономными республиками в составе РСФСР. Признавая, что обе разновидности республик являются формами национальной государственности, указанные акты союзного уровня во многом рассматривали автономные республики как субъекты СССР, закрепляя гарантии их политического, финансового и экономического суверенитета. Например, предусматривалась возможность заключения автономными республиками договоров и соглашений с Союзом ССР напрямую, минуя союзные республики. Самим правовым договорам отводилась ведущая роль как юридическому регулятору федеративных отношений. Однако процесс распада зашел уже слишком далеко и стал к тому времени необратимым.

В марте 1991 года был проведен общесоюзный референдум, на котором большинство граждан СССР высказались за сохранение федерации советских республик. Одновременно шла работа над новым текстом союзного договора. 27 июля 1991 года впервые был опубликован проект, именовавшийся «Договор о союзе суверенных государств». Данный договор подчеркивал полный суверенитет и равноправие образующих СССР республик, а также делегированный характер полномочий СССР. Статья 1 проекта Договора провозглашала, что «государства, образующие Союз, входят в него непосредственно либо в сообществе других государств... Отношения между государствами, одно из которых входит в состав другого, регулируются договорами между ними и конституцией государства, в которое оно входит».

Между тем многочисленные изменения, которые позже вносились в указанный проект органами власти как СССР, так и союзных республик не позволили быстро его подписать. Серьезной помехой стала и попытка государственного переворота 18 августа 1991 года. На фоне практически полного паралича общесоюзной системы государственной власти, разрушения единой политической и экономической системы дальнейшие усилия по реанимации СССР представлялись уже искусственными и тщетными. Одновременно рост национального самосознания достиг своего пика: столкновения на национальной почве произошли в Якутске и Казахстане, национальные и сепаратистские конфликты вспыхнули в Нагорном Карабахе, Южной Осетии, Абхазии, Приднестровье и других регионах. На проведенном на Украине во второй половине 1991 года референдуме, большинство украинцев высказались против сохранения СССР в любой юридической форме, потребовав полной независимости Украины.

В результате уже в декабре 1991 года главы Украины, Белоруссии и России в трехстороннем Беловежском соглашении констатировали, что СССР как субъект международного права и геополитическая реальность прекратил свое существование. Одновременно стороны провозглашали свое уважение к суверенитету друг друга и стремление строить свои отношения на добрососедской, взаимовыгодной основе. Последовавшее подписание Алма-Атинской Декларации от 21 декабря 1991 года поставило точку в существовании СССР.

Строго говоря, указанные соглашения противоречили Конституции СССР и Закону СССР «О порядке решения вопросов, связанных с выходом союзной республики из СССР». Негативная оценка указанного акта была дана и Комитетом конституционного надзора СССР. Позже к вопросу о легитимности Беловежских соглашений обращалась Государственная Дума РФ, которая в известном Постановлении от 15 марта 1996 г. отменяла акт и подтверждала юридическую силу результатов референдума о сохранении Союза ССР.

Несмотря на очевидные политические мотивы принятия указанного акта, отметим и спорность его юридической состоятельности. Прежде всего, указанные соглашения не отменяли Союзный договор 1922 года, а констатировали прекращение его действия де-факто. В условиях, когда союзные органы практически прекратили свое функционирование, договор превращался в фикцию; а поскольку союзные республики никогда не утрачивали своего суверенитета, то вполне правомерным являются их действия, уточняющие и развивающие их международно-правовой статус в новых обстоятельствах.

12 декабря 1991 года, Верховный Совет РСФСР своим Постановлением денонсировал договор об образовании СССР, однако в условиях фактического прекращения существования Союза ССР данный договор, с одной стороны, не мог сохранять юридическую силу, а с другой не мог быть формально отменен, ибо согласно п. 25 Договора об образовании СССР, «утверждение, изменение и дополнение Союзного договора подлежит исключительному ведению съезда Союза Советских Социалистических Республик». Соответственно, Постановление Верховного Совета РСФСР от 12 декабря 1991 тоже, хотя формально и отменяло договор, фактически констатировало уже сложившуюся ситуацию.

В качестве контраргумента может быть приведен довод о том, что Союзный договор подписывался всеми союзными республиками, а потому три из них не имеют права принимать решения или даже констатировать юридические факты, имеющие значение для всех сторон договора. В то же время данный довод не следует считать состоятельным, ибо спустя две недели после подписания Беловежского Договора все иные союзные республики безусловно присоединились к нему и выразили свое согласие с данными юридическими оценками, касающимися правового статуса СССР, путем подписания Алма-Атинского Протокола. В дальнейшем ни одна из сторон не оспаривала легитимности данного акта. Более того, указанный Договор был также ратифицирован Верховным Советом РСФСР 12 декабря 1991 года.

В таких условиях денонсация Беловежских соглашений и провозглашение неизменности существования СССР в марте 1996 года противоречит не только конституционно-правовой логике, но и здравому смыслу. Указанные акты Государственной Думы не прекратили и не могли прекратить правоотношений, возникших после распада СССР в отношениях как между суверенными республиками, так и между ними и мировым сообществом.

Распад СССР оказался следствием кризиса не только практических итогов советского федеративного строительства, но и теории советского федерализма как идеологического фундамента государственного единства наций. Союз ССР не был федерацией в собственном значении этого слова; наличие сильных союзных начал в его организации (договорный характер отношений, закрепление суверенитета и права свободного выхода субъектов) противоречило классическим признакам федерализма и стало одним из оснований непрочности Союза.

С социально-политической точки зрения кризис СССР предопределялся саморазрушением советской власти, начавшемся после того, как Коммунистическая партия стала утрачивать положение стержневой структуры политической системы и выпустила из-под своего контроля процессы национального обособления. Общим знаменателем этих процессов явился «взрыв» национального самосознания, что и стимулировало те центробежные силы, которые сыграли решающую роль в распаде Союза ССР.

Но наряду с этим имелись и чисто юридические причины того факта, что преимущества федеративной формы государственного устройства оказались неиспользованными. В числе правовых причин, приведших к кризису советского федерализма, можно назвать следующие.

Во-первых, в самой юридической природе федерации, особенно в ее советском понимании и применении, содержится определенное внутреннее противоречие. В своем классическом виде федерация выступает как юридически нерасторжимое объединение, что и составляет ее главное отличие от конфедерации. Но это естественное для единого государства состояние «преодолевалось» в советской федерации юридическим провозглашением права свободного выхода ее субъектов. Тем самым в конституционной форме было воплощено право национального самоопределения вплоть до отделения. Однако выбор форм такого самоопределения был ограничен. Самоопределение практически не распространялось «вплоть до отделения», которое осталось идеологическим постулатом и долгое время не получало юридических механизмов реализации.

Объединительный процесс народов и наций нашел свое выражение в достаточно жесткой правовой увязке самоопределения с федеративной формой. В результате никакой альтернативы вступлению в федерацию конституционно не предусматривалось, и «свободный выбор» нации сводился к выбору ее участия в федеральных учреждениях на основе жесткой централизации: либо объединения в союзное государство, либо вхождения на основах автономии в одну из союзных республик (то есть в любом случае выбор лишь формы федерирования). Подобная безальтернативность в выборе форм стала практически непреложным правилом, для национальных частей федерации.

Данное правило действовало и применительно к уже созданной и реально существовавшей федерации. Начиная с провозглашения в Договоре об образовании СССР (1922г.) права выхода союзных республик, все последующее конституционное законодательство осталось на уровне декларирования данного права. Именно противоречие между юридическим провозглашением права выхода и отсутствием четкого механизма выхода из Союза и составило основную черту советской федерации. Правда, как уже отмечалось, незадолго до развала СССР был, наконец, принят Закон о порядке решения вопросов, связанных с выходом союзных республик из состава СССР (от 3 апреля 1990 года), но, с одной стороны, он оказался очень усложненным и мало приспособленным к отражению действительной свободы выхода, с другой же - он фактически не принимался во внимание провозгласившими свою независимость республиками в процессе действительного выхода из Союза. Таким образом, распад СССР был, по сути дела, спровоцирован как фиктивным характером права свободного выхода, так и фактической невозможностью осуществить это право, пока сохранялся СССР.

Во-вторых, причиной кризиса федерализма в советских условиях послужила сама практика его осуществления. За конституционным фасадом Союза ССР как федеративного государства скрывались унитарные связи и отношения, которые преобладали в деятельности всех государственных структур и межреспубликанских институтов.

Это, конечно, не свидетельствует об изначальной унитарности образованного в 1922 году Союза и не позволяет оценивать Договор об образовании СССР как акт, закрепивший якобы унитарную форму устройства государства, как это иногда утверждается в литературе. Союз ССР никогда не утрачивал юридически федеративного характера, а сам Договор закреплял достаточно широкие полномочия за союзными республиками, которые первоначально функционировали как суверенные государства в составе федерации. Но затем централизация возобладала, и главные функции непосредственного руководства важнейшим отраслями переместились на уровень общесоюзных государственных структур, что и привело к установлению фактически унитарных отношений между республиками и центром.

Наконец, в-третьих, кризис советской федерации был обусловлен ограниченным пониманием оснований ее учреждения, признанием национальной основы в качестве исключительного и единственного принципа федерирования. Это привело к огосударствлению национальной (этнической) структуры населения страны, что означало разделение людей на национальные общности с «присвоением» некоторым из них статуса соответствующих государственно-правовых форм организации.

Как уже отмечалось, многие нации, как в СССР, так и в России не обладали собственными государственными образованиями, а институты культурно-национальной автономии до 90-х годов XX века не имели четких механизмов их конституирования, что лишало их возможности участвовать в создании единого культурного и правового пространства в масштабе всей страны и обеспечить условия собственной «среды обитания» через создание национально-культурных центров, национальных обществ и землячеств и тому подобного. Подобная «избранность» отдельных наций и отчуждение от государственных форм большинства этносов свидетельствуют о неравноправии различных национальных меньшинств в составе России. Кризис советской федерации отозвался на подобное преувеличение роли национального фактора в организации Союза ССР процессом его распада. К тому же сама гиперболизация национальной идеи отражала приоритет прав наций над правами человека в пределах каждой территории, что влекло за собой нарушение прав личности.

Таким образом, анализ причин кризиса федерализма в условиях существования СССР имеет важное научное и практическое значение, поскольку их учет может помочь избежать многих ошибок, которые были свойственны централистскому процессу создания единого союзного государства. К тому же сам распад этого государства приобрел значение исторического опыта, позволяющего выявить причины дезинтеграции СССР как союзного государства и использовать этот опыт в целях позитивного развития российского федерализма.

Литература:

Дурденевский В.Н. Автономные республики и области в системе советской федерации // Советский федерализм. М. 1930.
Василенко П., Воеводин Л. Образование и развитие РСФСР как федеративного государства // Советская юстиция. 1958. №11.
Златопольский Д.Л. СССР- федеративное государство. М., изд-во МГУ, 1967.
Советское государственное право/ Под ред. А.И. Лепешкина. М., 1971.
Двадненко В.О. Конституционные основы российского федерализма. Дисс. к.ю.н. Ростов-на-Дону, 2003.
Чиркин Б. Проблемы суверенитета в Российской Федерации. М., 1994.
Умнова И.А. Конституционные основы современного российского федерализма. М., 2000.
Черников Е. Беловежские события: был ли другой вариант?// Российская газета. 1992.
Киселева А.В., Нестеренко А.В. Теория федерализма. М., 2002.
Киселева А.В. Федерация в России: этапы становления и развития. Ростов-на-Дону: Феникс, 2004.

Лекция 4.

РАЗВИТИЕ ФЕДЕРАТИВНЫХ ОТНОШЕНИЙ В РОССИИ

в 1990-1993 году

Принятие Декларации о государственном суверенитете Российской Федерации в 1990 году не изменило принципиальной схемы российского федерализма. В то же время, охватившие союзные республики сепаратистские процессы и устремления получили в 1990-1992 годах развитие во многих регионах Российской Федерации. Некоторые автономии поставили вопрос о предоставлении им статуса суверенных государств, другие — о повышении формы их государственности. Во многих регионах усилились настроения в пользу выхода из состава России.

Учитывая все эти процессы, IV Съезд народных депутатов Российской Федерации признал необходимым повысить правовой статус всех автономных республик, исключив из их названия слово «автономные». В результате, специальным Законом РФ от 24 мая 1991 года все автономные республики были преобразованы в «республики в составе Российской Федерации». Исходя из Декларации о государственном суверенитете, были приняты законы РФ от 3 июля 1991года, в соответствии с которыми в республики были преобразованы четыре автономные области, вышедшие в этой связи из состава соответствующих краев. Несколько позже единая прежде Чечено-Ингушская республика была разделена на две самостоятельные республики. Таким образом, новый правовой статус республик в составе Российской Федерации получили все бывшие автономные области, кроме Еврейской.

Преобразования коснулись и автономных округов в составе РФ, ряд из которых в одностороннем порядке заявил о выходе из соответствующих областей и непосредственном вхождении в состав Российской Федерации. Например, в 1990 году на сессиях Чукотского и Ямало-Ненецкого окружных Советов были приняты решения о преобразовании этих округов в суверенные республики. И хотя подобные декларации так и не привели к легитимному изменению статуса указанных округов, Чукотский автономный округ позже добился признания его выхода из состава области со стороны федеральных властей. Постановлением Конституционного Суда Российской Федерации от 11 мая 1993 года было признано право Чукотского автономного округа на непосредственное вхождение в Российскую Федерацию в качестве ее субъекта, ранее входившего в Магаданскую область.

Значительное развитие претерпел и правовой статус краев и областей в составе Российской Федерации. Как уже отмечалось, в течение всего советского периода развития российского федерализма края и области оставались административно-территориальными образованиями в составе РСФСР, не имевшими никаких прав автономии. Одновременно именно эти образования составляли большую часть ее территории и основу экономического потенциала Российской Федерации. Вот почему действия политических элит краев и областей в период 1991-1993 годов были направлены, прежде всего, на выравнивание их правового положения по отношению к национальным республикам, прежде всего в экономических и социальных сферах. Однако неудачи на этом направлении привели к тому, что среди территориальных образований также стали появляться чисто политические тенденции суверенизации. Война законов, регулярные нарушения налогового и финансового законодательства грозили развиться в еще более серьезные дезинтеграционные процессы, о вероятности которых свидетельствовали заявления органов власти отдельных регионов (Сибири, Дальнего Востока, Свердловской и Вологодской областей) о возможности преобразования их территорий в суверенные республики.

В результате сложившейся ситуации, возникла острая необходимость коренного переустройства федеративных отношений, учитывающая фактически складывающиеся политико-экономические отношения на постсоветском пространстве, сглаживающее основные противоречия советского федерализма и направленное на недопущение территориального распада Российской Федерации. В таких условиях в экстренном порядке было принято решение о подготовке федеративного договора, регулирующего федеративные отношения в рамках РФ. Проект Федеративного договора был принят на III Съезде народных депутатов РФ в апреле 1991 года, затем, в мае он был вынесен для всенародного обсуждения и подписан 31 марта 1992 года. Федеративный договор представляет собой в строгом смысле слова три договора:

Договор о разграничении предметов ведения и полномочий между федеральными органами государственной власти Российской Федерации и органами власти суверенных республик в составе Российской Федерации;

Договор о разграничении предметов ведения и полномочий между федеральными органами государственной власти Российской Федерации и органами власти краев, областей, городов Москвы и Санкт-Петербурга Российской Федерации;

Договор о разграничении предметов ведения и полномочий между федеральными органами государственной власти Российской Федерации и органами власти автономной области, автономных округов в составе Российской Федерации.

Важной гарантией соблюдения указанного договора стало включение VI Съездом народных депутатов текста Федеративного договора в Конституцию РФ 1978 года.

Федеративный договор ознаменовал новый этап развития российского федерализма. Принципиальные изменения, внесенные этим документом, заключались в следующем:

Во-первых, принципиально был изменен субъектный состав Российской Федерации. Кроме закрепления повышения статуса республик и автономий в составе РФ, произошедшего в период 1990-1992 годов, впервые субъектами Российской Федерации были признаны края, области и города федерального значения. В результате Россия приблизилась к классическому типу федерации, вся территория которой состоит из территории ее субъектов.

Во-вторых, признание краев, областей и городов федерального значения (то есть бывших административно-территориальных образований) субъектами Российской Федерации означало принципиальный отказ от монопольного использования национального принципа построения федерации. Федерация в России стала выступать формой организации всей ее территории и населения, единым принципом, равно воздействующим на все субъекты, а не средством решения национального вопроса «на пути к социалистическому унитаризму».

В-третьих, в Федеративном договоре заложены основы для классификации субъектов Российской Федерации на территориальные субъекты (края, области, города федерального значения), национальные автономии (автономные округа и автономная область) и республики (государства) в составе РФ.

В-четвертых, впервые договор выступил универсальной формой регулирования взаимоотношений в рамках самой Российской Федерации.

В-пятых, Федеративный договор закрепил принцип принадлежности остаточной компетенции субъектам Российской Федерации.

В-шестых, конституционно-правовой новеллой явилось выделение предметов совместного ведения органов государственной власти Российской Федерации и ее субъектов.

В то же время Федеративный договор таил в себе и ряд формально-юридических противоречий. Прежде всего, сохранялась матрешечная структура организации территории Российской Федерации. Если ранее автономии выступали частью соответствующей административно-территориальной единицы, то теперь автономные округа (за исключением Чукотского) стали входить в состав субъектов Федерации - краев и областей. На сегодняшний день Россия является единственной федерацией, в которой одни субъекты федерации входят в состав и являются частью других субъектов федерации. Данное противоречие является следствием неполного преодоления национального принципа построения федерации, при котором русская нация, обладая более развитыми формами государственности, брала на себя «заботу» о малочисленных нациях, выделяя их в особые территориальные единицы и одновременно развивая политико-экономические формы их существования.

Федеративный договор между Российской Федерацией и входящими в ее состав республиками именовал последние «суверенными республиками в составе Российской Федерации». В преамбуле договора подчеркивалось, что стороны руководствуются Декларацией государственном суверенитете Российской Федерации и Декларациями о государственном суверенитете республик в составе Российской Федерации. Подобный подход противоречил классическим представлениям о неделимости суверенитета и формально-логической невозможности суверенного государства являться одновременно частью другого, тоже суверенного государства.

Наконец, анализ Федеративного договора позволяет выделить ряд отличий в регулировании взаимоотношений Российской Федерации с различными типами ее субъектов:

1. Правовое регулирование интеллектуальной собственности было отнесено к совместному ведению РФ и республик в ее составе, в то время как применительно к иным субъектам интеллектуальная собственность выступала предметом исключительного ведения Российской Федерации;

В отличие от предметов совместного ведения Российской Федерации и республик в ее составе, предметы совместного ведения Российской Федерации и иных субъектов носили характер открытого перечня, который мог быть дополнен Конституцией Российской Федерации.
Гарантией независимости суверенных республик в составе Российской Федерации стал закрепленный в статье III.3 Федеративного договора запрет на введение чрезвычайного положения на территории республики без согласия органов государственной власти этой республики. Одновременно республики получили право самостоятельно вводить чрезвычайное положение на своей территории.

Таким образом, Федеративный договор, значительно расширив территориальную базу российского федерализма, одновременно закреплял неравенство разнотипных (национальных и территориальных) субъектов Российской Федерации. Указанное неравенство подтверждалось и действовавшей в тот момент Конституцией РФ 1978 года в редакции 1991 года. Так, только республики были самостоятельны в модели определения разделения властей и формировании собственных органов государственной власти, только у национальных субъектов (республик и автономий) сохранялось право самостоятельно формировать собственные судебные органы (ст. 164 Конституции Российской Федерации), только главы исполнительной власти республик по должности входили в состав Совета Министров — Правительства РФ (ст. 123 Конституции) и так далее.

Подобное неравноправие получило дальнейшее практическое развитие: республики в составе Российской Федерации учреждали свои представительства в Российской Федерации, а Указом Президента Российской Федерации от 23 октября 1992 года был создан Совет глав республик — орган определявший основные направления федеральной законодательной политики по вопросам федеративного устройства.

Серьезные проблемы возникли в бюджетно-финансовой сфере. Развитие территорий Российской Федерации осуществлялось за счет перераспределения валовых доходных статей федерального бюджета в форме субсидий, субвенций и налоговых льгот регионам, причем предоставление подобных льгот зачастую базировалось не на экономическом анализе, а на соображениях политической целесообразности. Указанная ситуация была тем более несправедливой, если учесть что большая часть доходов Российской Федерации формировалась как раз за счет территориальных субъектов — краев и областей.

Результатом стали вполне закономерные претензии территориальных субъектов на повышение их статуса в составе Российской Федерации. Летом 1993 года с инициативой о преобразовании в республику обратилась в Верховный Совет РФ Вологодская область. Формальным основанием такого обращения стала ст. 70 Конституции РФ 1978 года, согласно которой допускалось изменение статуса республик, краев, областей, городов Москвы и Санкт-Петербурга, автономной области и автономных округов, а также их разделение и объединение на основе волеизъявления большинства избирателей, проживающих в них, с последующим утверждением решения Съездом народных депутатов Российской Федерации. Иные области предпочитали действовать в одностороннем порядке: 27 октября 1993 года на сессии Свердловского областного Совета народных депутатов была принята Конституция Уральской Республики. Тем самым Свердловская область провозглашала себя республикой в составе РФ вопреки существующему конституционному механизму. Позже, Указом Президента Российской Федерации от 9 ноября 1993 года соответствующие решения Свердловского областного Совета были признаны не имеющими юридической силы с момента их принятия.

Неопределенность регулирования государственного устройства Российской Федерации Федеративным договором усугублялась еще и тем, что не все субъекты Российской Федерации согласились с положениями Федеративного договора. В подписании Федеративного договора не участвовали Татарстан и Чечено-Ингушская Республика. 21 марта 1992 года Татарстан провел референдум, в соответствии с результатами которого Татарстан провозглашал себя суверенным государством, субъектом международного права, строящим свои отношения с Российской Федерацией и иными государствами на основе договоров, основывающихся на равенстве их прав. Особые условия к Федеративному договору оговорила и республика Башкортостан. С Чечено-Ингушской республикой отношения долгое время оставались неопределенными в связи с тем, что фактически республика вышла из политико-правового пространства Российского государства.

В научной литературе достаточно спорным является вопрос о правовой природе Федеративного договора и природе Российской Федерации. На основании правовых новшеств, привнесенных в модель российского федерализма Федеративным договором, ряд ученых, особенно принадлежащих к научным кругам республик в составе РФ, заявляли о договорном характере РФ, об ассоциативном характере членства в Российской Федерации, о модели Союзного государства Российской Федерации, основанной на суверенитете субъектов РФ. Ряд из указанных положений получил свое закрепление в Конституциях республик в составе РФ.

В основе утверждений о договорной природе Российской Федерации лежит представление о том, что Федеративный договор есть составная часть Российской Конституции, в результате чего юридическая сила норм этого договора равнозначна юридической силе конституционных норм.

В литературе высказана и компромиссная точка зрения, согласно которой с заключением Федеративного договора Россия преобразована в конституционно-договорную федерацию, хотя приоритетное значение в определении правового статуса федерации и ее субъектов принадлежит не договору, а федеральной Конституции. Указанную позицию отстаивает и И.А. Умнова, полагающая что «с точки зрения правовых форм закрепления федеративного устройства Россия является конституционно-договорной федерацией». При этом в доказательство данной позиции приводятся два аргумента: «Во-первых, нельзя игнорировать тот факт, что закрепленные в Федеративном договоре положения, регулирующие систему разделения государственной власти по вертикали, в преобладающем своем объеме были инкорпорированы в Конституцию Российской Федерации 1993 года. Во-вторых, в части, не противоречащей Конституции Российской Федерации, Федеративный договор продолжает действовать и, следовательно, является вторым после федеральной Конституции основным источником регулирования федеративных отношений».

Таким образом, Федеративный договор, сыграв свою регулятивную роль в процессе консолидации, но не создания, Российской Федерации, и в дальнейшем был полностью замещен Конституцией РФ в качестве учредительного федеративного акта, что, как мы показали выше, и свойственно классическому представлению об образовании федерации. Как юридический акт он имел важное объединительное значение, хотя и не устранял всех противоречий советской модели российского федерализма.

Результатом же рассмотренных противоречий стал возникший в России к сентябрю 1993 года политический кризис, охвативший как федеративные отношения, так и политические отношения в самой Российской Федерации. Последовавшая вслед за известными событиями сентября-октября 1993 года конституционная реформа имела своей целью в сфере федеративных отношений уточнение конституционной модели российского федерализма и развитие норм, направленных на регулирование статуса субъектов Российской Федерации по направлению к обеспечению их равноправия, прежде всего в социально-экономической сфере. Именно с принятием Конституции 1993 года связан следующий этап развития Российского Федерализма.

Литература:

Умнова И.А. Конституционные основы современного российского федерализма. М., 2000.
Белкин А.А. Комментарий к решениям Конституционного Суда РФ. 1992-1993. СПб., 1994.
Мухаметшин Ф.Х. Российский федерализм: проблемы формирования отношений нового типа // Государство и право. 1994. №3.
Мухаметшин Ф.Х. Казнь за реальный федерализм // Независимая газета. 2000. 15 февраля.
Эбзеев Б.С., Карапетян Л.М. Российский федерализм: равноправие и ассиметрия конституционного статуса субъектов // Государство и право. 1995. №3.
Карапетян Л.М. Федеративное устройство Российского государства. М., 2001.
Киселева А.В., Нестеренко А.В. Теория федерализма. М., 2002.
Киселева А.В. Федерация в России: этапы становления и развития. Ростов-на-Дону: Феникс, 2004.

Blog

К. Д. Коркмасова О. Г. Казанцева учебно-методическое пособие