Догматическое богословие
| Вид материала | Документы |
- Иерей Олег Давыденков догматическое богословие, 2686.16kb.
- Лекции по догматическому богословию еп. Антоний (Пантелич), профессор рпи, фб, 2-е, 768.63kb.
- Догматическое богословие, 2590.8kb.
- Архимандрит Иустин (Попович; 1894-1978) выдающийся богослов и подвижник Сербской Православной, 1074.48kb.
- Православное Нравственное Богословие Архимандрит Платон (Игумнов), 2833.58kb.
- Учебная программа по дисциплине: основы православного вероучения, 64.17kb.
- Сравнительное богословие, 6526.58kb.
- Сравнительное богословие, 6204.09kb.
- Сравнительное богословие, 7178.89kb.
- В. Н. Васечко, Курс лекций. 2000г, 1584.89kb.
Кроме того, блаженный Августин старательно исследовал тайну Святой Троицы, исходя из её отблесков в тварном бытии и, в особенности, из жизни человеческого духа, созданного по образу Божию. Что же касается Духа Святого, то Он исходит по способу воли и любви. Августин впервые дает Духу Святому это именование Любви, которого нет в Писании (он сам это признаёт), но которое подсказано ему 1Ин. Августин пишет: "Бог-Любовь есть Дух Святой. Именно на Духа указывает этот текст: Бог есть любовь (1Ин. 4,8)".
Итак, латинское понимание Троицы, согласно которому Святой Дух является общением и связью между Отцом и Сыном, уточняется следующим образом: Дух есть та общая Любовь, которой взаимно любят друг друга Отец и Сын.
Поль, аббат. Замысел Божий и чудеса Его милосердной любви. (Изложение христианского вероучения). Перевод с французского. Брюссель, 1990. С.62:
«Если мы рассмотрим теперь взаимосвязь любви между Отцом и Сыном, то мы обнаружим бесконечную Любовь, божественно плодотворную.
Отец в совершенстве знает Сына, и из этого знания изливается бесконечная Любовь, которая полностью отдает себя Сыну. Также и Сын в совершенстве знает Отца, и из этого знания изливается бесконечная Любовь, которая отдает себя целиком Отцу.
Это вечное созерцание между Отцом и Сыном вызывает взаимное восхищение, взаимную божественную Любовь, не остающуюся бесплодной, божественную Любовь, имеющую божественное содержание, которое выражается в Третьем Божественндм Лице, Которое есть ДУХ СВЯТОЙ или ДУХ ЛЮБВИ.
Отец и Сын единятся тесной любовью, могучей и -пронизывающей все Их существо, откуда исходит Святой Дух. Подобным образом и на земле двое существ, любящих друг друга, составляют одно и в конце концов становятся третьим. Отец и мать взирают на своего ребенка, который является совершенным выражением их любви и который свидетельствует об их плодотворном единстве. Бог сотворил семью, как и каждого человека, "по Своему образу и подобию" (Быт.1,26).
В божественном порядке Дух Святой есть совершенное, живое и личное выражение Любви Отца и Сына. Святой Дух — это венец жизни в Боге. Он завершает круг Тринитарной жизни».
Пупар Поль. Вера католической церкви. Перевод с франкского. Москва, 1992. С.76-77:
«Евангельское Откровение — это приоткрытые небеса, это интимность Божественной жизни, раскрывающая перед людьми свою глубочайшую тайну любви: единый Бог внутренне троичен в самой сокровенной жизненной глубине, в Своих мыслях и Своей любви. И Трое — не что иное, как Одно. Таинственная печать Их единства есть Дух Любви. Святой Дух, Параклет — это как бы Любовь, соединяющая Отца и Сына: взаимная Любовь, вечно объединяющая того и другого, пребывающих в вечном единении через этот взаимный дар жизни, источник которой — Отец-Таинство Духа открывается нам в последнюю очередь. Через Него мы познаем тайну Отца (Гал.4,6) и Сына (lKop.12,3). Иисус обещает нам: «Придет Утешитель, Которого Я пошлю вам от Отца, Дух истины... (NB. - в цитате пропущено «Который от Отца исходит» - Е.К.) Когда же придет Он, Дух истины, то наставит вас на всякую истину» (Ин.15,26; 16,13).
7.2 Исторический аспект Filioque
Первая ввела Filioque в исповедание веры Испанская Церковь во время борьбы с арианами-вестготами. Ариане не только умаляли личность Сына Божия, но и отрицали Его единосущие Богу-Отцу, признавая в Нем сыновство личной благодати. Испанские епископы воспользовались авторитетным на Западе мнением блж. Августина и добавили в Символ "и от Сына". Тем самым они хотели подчеркнуть равенство Лиц Пресвятой Троицы. В первоначальной своей форме Символ 1-го Толедского собора (400 или 405 год) не включал Filioque. Эта вставка была сделана в "длинной форме", т.е. пространном изложении, одобрено на соборе в Толедо в 447 году.
3-й Толедский собор 589 года ухе определенно упоминает Filioque. Кроме того, на этом соборе король Рикаретт (Ричард) читает Никео-Константинопольский Символ веры с включенным в него Filioque. Во всяком случае, впервые встречается эта вставка в Символ веры именно в рукописной традиции деяний этого собора. Filioque появляется и в текстах IV, VI и XI Толедских соборов. XV собор 688 года делает по поводу учения о Троице следующие уточнения: "Итак, мы принимаем учение великого учителя Августина и следуем ему".
Если не считать Испании, то ни одна из западных Церквей не включила Filioque в Никео-КП Символ веры до эпохи императора Карла Великого (династии Каролингов, каролингской эпохи). Его включил в Символ веры в 796 году собор в Чивидале под председательством Павлина, патриарха Аквилейского, тесно связанного с двором Карла Великого.
После 787 года, когда потерпел неудачу проект брака между Константином, наследником КП престола, и Ротрудой, дочерью Карла Великого, сильно обострилась враждебность франкской империи против византийцев. Карл Великий, чувствуя себя оскорбленным, первый из западных императоров окончательно оторвался от императора Нового Рима (термин "Византия" и "византийцы" ввели западные историки), желая подчеркнуть свою независимость от КП, и свое значение в Церкви, обратился к папе Льву Ш с просьбой утвердить "недавно появившееся" учение о Святом Духе, и внести его в Никео-КП Символ веры.
В "Каролинговых книгах", написанных Алкуином, по отношению к грекам употребляются самые резкие выражения, "от них пошли все ереси". В том же 787 году проходил Никейский VII Вселенский Собор. Он называется "крайне нелепым синодом". Императрица Ирина и наместник Константин "говорят языком глупейшей гордости". Григорий Нисский - это просто незнакомец, свидетельство которого не идет в счет. Наконец, патриарх Тарасий, глава и вдохновитель Собора, покрывается самыми оскорбительными ругательствами.
Пение Никео-Константинопольского Символа веры со вставкой Filioque вводится в часовне императорского дворца и оттуда быстро распространяется по империи (из чувства подобострастия перед императором). В конце 808 года с Filioque уже сталкиваются иерусалимские монахи при конфликте с франкскими монахами. После нескольких лет успокоения, происшедшего от временного примирения между императрицей Ириной и Карлом Великим спор возрождается, когда снова начинаются военные действия между франками и ромеями.
В 809 году император Карл Великий созывает Собор в Аахене (Западная Германия), который специально рассматривал вопрос Filioque. Несмотря на личное председательство императора и его давление, на Соборе было проявлено большое разногласие, поэтому Собор не выработал единого мнения, согласие не было достигнуто, попытка богословски оправдать Filioque оказалась безуспешной, и поэтому решили оставить 8-й член Символа веры неизменным. Но император Карл Великий, первый из западных императоров, окончательно оторвавшийся от Византии, желая подчеркнуть свою независимость от Константинополя, а также свое значение в Церкви, обратился к папе Льву III с просьбой утвердить недавно появившееся учение о Святом Духе и внести его в Никео-Константинопольский Символ веры. Чтобы обвинить греков в ереси, лучше всего было заставить папу включить в текст Символа веры ту вставку, которую греки отбрасывают принципиально, и тогда Западная Церковь будет "иметь право" обращаться с ними как с противниками Кафолической веры и, т.о., будет уничтожено то первенство Константинополя, которое он оставлял себе в вопросах веры и политической области.
В ноябре 809 года 3 апокрисиария императора Карла Великого епископ Вормский Бернард, епископ Амиентский Иессей и Карбийский аббат Адаларм в сопровождении летописца франкского монаха Смарагдуса, который оставил нам подробный отчет об их миссии, были посланы к папе ЛьвуIII. Папа ЛевIII по дипломатическим соображениям, не желая обострять отношения с императором Карлом Великим, заявляет, что против самого понятия Filioque ничего не имеет против, но он категорически отказывается признать включение этой вставки в Символ, "потому что незаконно писать или петь её там, где она запрещена Вселенскими Соборами".
Лев III ясно понимал, что изложенное франками учение святых отцов, согласно которому Дух Святой исходит от Отца и Сына, есть ясное учение Августина, но никаких других отцов. Папа заявляет, что II Вселенский Собор и последующие Соборы не включили Filioque в Символ не по небрежности или невежеству, а нарочно, по божественному вдохновению "и ради любви и защиты Православной веры, — по выражению liber pontificales, — он повелел поместить справа и слева исповедального входа собора святого Петра по серебряной доске с гравированным Символом веры без Filioque на греческом и латинском языке". Этой же богословской позиции придерживался папа Адриан I (772-795) и Соборы в Толедо, где Filioque фигурирует не в Символе веры, а в другом контексте.
Внесение в Никео-Цареградский Символ веры Filioque осудил и папа Иоанн VIII, признав, что добавление это сделано "по безрассудству" (879).
Но когда франки захватили папскую романию, папство оказалось со всех сторон блокированным, "как мышь в лапах". Франки прекрасно понимали, что именно им досталось в руки, и начали развивать теории и церковную политику для использования этого римского института в целях укрепления своего контроля над территориями, бывшими ранее римскими. Западные франки шли по стопам Карла Великого, но неуверенно. Римляне вновь захватили контроль над папским престолом после 867 года, поэтому папы и делали соответствующие заявления, позволяя себе говорить, что добавление это сделано "по безрассудству".
Но когда с 869 года снова появились на сцене восточные франки, всё изменилось, и начало меняться ещё при папе Адриане Ш, который был личным врагом КП патриарха Фотия. Он возвел Filioque на степень догмата. Так под влиянием мирской власти и человеческой страстности новый догмат к концу Х столетия распространился по всему Западу, кроме г. Рима (Рим отстаивал неизменность Никео-КП Символа веры дольше всех). В Римский же Символ вставка Filioque была сделана лишь 14 февраля 1014 года при короновании германского императора Генриха II папой Бенедиктом VIII по настоянию императора, с тех пор на Западе повсеместно распространилось Filioque.
7.3 Filioque и Православие
На действия католических миссионеров на Балканах (перекрещивали тех, кто крестился у греческих священников, осуждали женатое духовенство, 300 православных священников были посажены в тюрьму и проданы) святой патриарх Фотий в 866 году пишет окружное послание предстоятелям Восточных Церквей, в котором поставил вопрос о догматических расхождениях в вероучении Восточной и Западной Церквей (полностью приведено в патрологии Миня, 102 том, письмо 13). В этом очень обширном послании Фотий перечисляет беззакония латинского духовенства: с одной стороны, пост в субботу, с другой стороны, разрешение сыра и молока в 1-ю неделю Великого поста, обязательный целибат, вторичное помазание миром тех, кто был помазан православным священником, Filioque. На КП Соборе 866-867 годов это окружное послание было оглашено восточным патриархам и подписано около 1000 епископов.
Но ещё более важен КП Собор 879 года, поскольку это был последний Собор, на котором присутствовали как восточные, так и западные легаты и делегаты. По существу, это был последний Вселенский Собор. Лучше всего это описано в руководстве Лебедева "История разделения Церквей DC, X, XI веков".
6-е заседание проходило 3 марта 880 года. Кроме патриарха Фотия, участниками Собора были папские легаты, уполномоченные восточных патриархов и 18 митрополитов. Когда император занял председательское место, то была зачитана его речь к Собору следующего содержания. "Разумеется, было бы приличным, чтобы мы лично присутствовали на заседаниях этого святого Собора, но мы не сделали этого, чтобы не открыть возможности для злых языков злословить Собор, ибо могли говорить, что Собор не имел свободы, что признание Фотия патриархом - дело вынужденное, и что страх перед императором руководил Собором". Затем император в той же речи говорил, что согласен утвердить и подписать постановления Собора. Наконец, император предложил в знак единения, господствующего на Соборе, и как выражение мира торжественно провозгласить Никео-КП Символ веры. Все, конечно, приняли это предложение. Так папские легаты говорили, что действительно приличнее всего провозгласить и подтвердить это вероизложение как пользующееся уважением во всем мире.
Вслед за тем протонотарий Петр прочел документ, который, кроме Символа веры, содержал в себе объяснения, почему этот Символ веры имеет особенное значение, и содержал прещения на тех, кто осмеливается изменять этот Символ. "Мы принимаем всем сердцем и исповедуем устами дошедшей до нас с древности Символ и возвещаем его, ничего не убавляя и не прибавляя к нему и не изменяя и не повреждая его". Затем следовал сам Символ, и в заключение говорилось: "Если кто из лиц духовных допускает изменение или добавление к этому Символу, таковой подлежит извержению из сана, а мирянин, дерзающий сделать это, подлежит анафеме".
По прочтении документа все восклицали: "Так мыслим и мы все. В этой вере должно крестить, эту веру исповедовать при возведении в духовный сан. Кто мыслит иначе и допускает изменения в Символе, тот подлежит отлучению". Папские легаты не выразили противодействия касательно запрещения прибавлять что-либо к Символу, подписались под соборными определениями, поскольку в самом Риме в это время Символ веры ещё читался без Filioque. (Лебедев АЛ. История разделения Церквей в IX, Х и XI веках. СПб., 1905. С.297-298).
22.04.99
Справка. Этот КП Собор 879-880 годов ещё называют "Великим Софийским Собором", и иногда он назывался УШ Вселенским Собором. Ещё он называется "Собор трехсот восьмидесяти трех отцов".
Под постановлением Собора, по просьбе участников • Собора, подписался также император и его сыновья. Император Василий, подписывая акты, начертал следующие слова, которые были прочитаны вслух присутствующим: "Во имя Отца и Сына и Святаго Духа. Я, Василий, верный во Христе император Римский самодержец, соглашаюсь с этим святым и Вселенским Собором во всем как относительно утверждения VII Вселенского Собора, так и относительно признания и утверждения патриархом святейшего Фотия, нашего духовного отца, а равно и касательно осуждения всего того, что против него писано или высказано (там же, с.299).
Затем последовало многолетие, прославление и восхваление патриарха. Начало положили папские легаты. Они благодарили Бога за то, что слава Фотия распространена не только в их отечестве Италии, но стала известна и во всем мире не только между народами, говорящими на греческом, но и между самыми варварскими и грубыми народностями сделалось известно, что нет человека, равного Фотию по мудрости, доброте, смирению. Епископ Прокопий Неокесарийский говорил: "От полноты его мы все восприняли (Ин. 1,16), подобно тому, как славные апостолы от нашего Господа Иисуса Христа". Папские легаты воскликнули: "Кто не хочет иметь общения с Фотием, жребий того вместе с Иудой". Было возглашено многолетие императору Василию. Так закончилось 7-е заседание и конец Собора 879-880 года.
7.4 Значение Собора
Всем, кто был сколько-нибудь проницателен, стало ясно, что виной церковных смут были папы с их притязаниями вмешиваться в дела чужих Церквей ради своекорыстных расчетов. Папам было дано знать, что их власть вовсе не так велика и обширна, а их авторитет не столь непререкаем, как привыкли думать к тому времени на Западе. Понятно, что папа Иоанн VIII остался недоволен Собором, но он не выражает свое неудовольствие. Появление около берегов Италии византийского флота, которое обещало военную помощь Риму против сарацин, заставило Иоанна умалчивать о своем неудовольствии. Политические дела пап не только не улучшались, но даже ухудшались. Так папа Иоанн VIII в одном письме в октябре того же 880 года жаловался: "Ярость сарацин так велика, что никто не осмеливается выйти за ворота Рима, никто не может заниматься работой за стенами его и не может исполнять дела религии". В письме к патриарху Фотию от того же 880 года папа пишет: "мы обнимаем Вас как брата и будем считать Вас за самого дорогого сродника, если Вы постараетесь оказывать должную преданность и верность Римской Церкви и нам лично". Это письмо было папы было последним письмом, в котором Римский первосвященник обращается к патриарху Фотию.
Папа также рассчитывал, что Фотий уступит Риму свое влияние на Балканах (Моравия, Паннония, Иллирия), но Фотий не сделал ни малейшей уступки. После этого папа решается порвать свои связи с КП.
Тут начинается спорная историография. По фальсифицированным римским документам, которые затем вошли во все учебники вплоть до начала XX века, папа Иоанн VIII в 881 году в соборной церкви святого Петра с Евангелием в руках с большой торжественностью в присутствии многочисленного народа произнес анафему на Фотия и на своих легатов. Об этом пишут Лебедев (там же, с.305), Поснов М.Э. (История Христианской Церкви. Брюссель, 1964.).
Поснов пишет: "Собор открылся в ноябре 879 года. Соборные акты определенно говорят, что Фотий, Вселенский патриарх, председательствовал на всех заседаниях. Папские же легаты сидели рядом с ним. Заседания Соборные завершились в марте 880 года просто каким-то апофеозом Фотия (с иронией и издевкой пишет Поснов). Не сразу папа Иоанн УШ разобрался в актах и донесениях Собора. Когда же всё понял, то осудил своих легатов и предал анафеме Фотия" (с.541). "Следует обратить внимание на то, что раздор вращался более между личностями, чем между Церквами. Игнатий, Стефан, приемлемы для Рима, Фотий и отчасти Николай — нет. Но ещё тогда Фотий пододвигал догматическое основание для возможного разделения КП с Римом" (с.542).
Новейшие исследования крупнейших византологов как Востока, так и Запада, поставили под большой вопрос эти последние события (анафематствование Фотия и легатов). Об этом писал Дмитрий Николаевич Огицкий (его называли "новым Оригеном"), а лучше всего эти события освещены в фундаментальном труде римо-католического богослова монаха Франциска Дворника (ft. Dvomik. Le schisme de Photius. Histoir et legende. Paris, 1950 - "Схизма Фотия. История и миф"). (О Дворнике писали о. Борис Безменов и о. Игорь Ивонин). В этом труде он полностью оправдал Фотия по всем позициям. "В позднейшее время имели место попытки уменьшить реальное значение этого Собора. Многих на Западе чрезвычайно смущало и сейчас смущает то обстоятельство, что на Соборе этом были отменены антифотианские определения адриановских Соборов (которые организовывал папа Адриан). Делались попытки "исправления истории". Создалась легенда о новом осуждении Фотия папой Иоанном УШ и об изменении им своего отношения к великому Софийскому Собору. Некоторые доходили даже до утверждения, что этого Собора не было вовсе. Но церковные историки и византологи нового времени показали неосновательность "таких утверждений" (Огицкий Д. Константинопольские Соборы 869, 870 и 879-880 годов и церковная современность. // ЖМП., 1969. №12. Сс.62-66 - здесь он ссылается на Дворника).
"Хочу привести высказывание уже упоминавшегося современного католического византолога аббата доктора Дворника о святителе Фотии - человеке, личность которого особым образом связана с важнейшими фактами церковной жизни второй половины К века. К личности Фотия, -говорит католический историк, - этого великого патриарха и отца Восточной Церкви, на Западе в течение веков относились пренебрежительно, без христианской любви. Задача историка - не только подчеркивать ошибки прошлого, но и защищать того, кто пострадал от этого. Этот долг история должна оплатить Фотию. Учёные, знавшие его труды, с брезгливостью относились к измышлениям его противников..." (Дворник, там же, с.581-582).
Архимандрит Плакида (Дезей) Греция, также отрицает йакт новой анафемы на Фотия. Статья "Блаженный Августин и Filioque". Вестник, №109-112,1882.
В дальнейшем Запад, насаждая мнение о "греках" (т.е. о Востоке) как о еретиках, обвинял их в том, что они исказили Символ веры, выбросив из него Filioque. На Западе это стало повсеместным мнением. Римо-Католическая Церковь, где только могла, преследовала православных как еретиков за искажение Символа вера.
Итак, в 1014 году уже сам Рим отказался от своей традиционной позиции по настоянию германского императора Генриха I при короновании его на царство.
А 40 лет спустя кардинал Гумберт, яростно произнося свой приговор отлучения патриарха Михаила Керулария, обвинял греков в том, что они "как духоборы", вычеркнули из Символа веры исхождение Духа Святаго и от Сына. Было добавлено к этому ещё и много других обвинений канонического и литургического порядка, гораздо менее незначительных, а иногда и бессмысленных. В то время патриарх Антиохийский Петр в ответ на этот поступок Рима писал Михаилу Керуларию: "Искренне выражая свое мнение, если бы латиняне согласились вычеркнуть вставку в Символ, я бы от них не требовал ничего более, почитая в числе вещей неважных со всем прочим даже вопрос квасного хлеба. В конце концов, эти латиняне -наши братья, хотя их грубость и невежество, их приверженность к собственному чувству иногда и уводит их от прямого пути. Не следует требовать от этих варварских народов (франки, гунны, готы, германцы, вандалы) той совершенной точности, которую мы требуем от наших, воспитанных в тонкостях культуры. И то уже много, если они правильно исповедуют тайну Животворящей Троицы и тайну Воплощения" (цит. по Архимандрит Плакид, с.221). Эта несколько высокомерная снисходительность патриарха Петра Антиохийского относилась к неотесанным богословам и грубым франкским и германским баронам раннего средневековья, главным богословским аргументом которых был меч. В эпоху же униатских Соборов в Лионе и Флоренции греки оказались перед латинскими богословами совсем другого калибра, воспитанными школой Фомы Аквинского и могучей схоластики. Но и они лишь утверждали троичное богословие Августина. Перед лицом их требования православное сознание неустанно утверждало, что в глазах всего Предания вне августиновоского и наследующего латинского наследия Сын никоим образом не является причиной ипостасного бытия Святого Духа, и что это различие касается самих основ веры.
Глубокая причина православного отношения к Filioque (кроме того, что Дух теряет свою личность) также и та, что это учение появилось как учение частное, свойственное Августину и происшедшей от него традиции, новой по отношению к общему учению прежних отцов, и никогда не было принято церковной полнотой.